Текст книги "Начать жизнь заново (СИ)"
Автор книги: Nitka
Жанр:
Слеш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 34 страниц)
– Миш… – он снова замялся, и тут я не выдержал:
– Да блин, что ты жмёшься, как целка перед первой брачной ночью.
– Я… – парень набрал в грудь побольше воздуха, а затем неожиданно выдал. – Я тут подумал, а ты изменился.
– Повзрослел, – коротко бросил в ответ. – Но ты ведь не это хотел спросить?
– Угу… скажи, Миш, как это – быть геем?
Мне пришлось закусить губу, чтобы скрыть мрачную ироничную усмешку. Он что, считает, я тут вовсю развлекаюсь, шляясь по местным клубам и тому подобным заведеньицам? Точно бестолочь.
– Как-как? Обычно. Я же в этом не виноват. Жаль, конечно, что до конца жизни останусь девственником…
– Погоди… – его глаза сейчас были побольше пятикопеечных монет. – Так ты не…
– Нет, конечно! – на этот раз кривую ухмылку сдержать было невозможно. – Как я могу «того», если меня от парней воротит?!
– Но ты же гей? – в его глазах читалось недоверие.
– Ты не понял, Тём, меня воротит именно от того, что они меня привлекают. Ненавижу это чувство…
Я прервался, так как увидел в его глазах такой знакомый шальной блеск. Он появлялся, когда мы решались на очередную авантюру, при малейшей ошибке обречённую на провал. Но оттого не менее привлекательной.
А потом, рывком приблизившись, Тёмка наклонился, прижавшись своими губами к моим…
========== Глава 18: Лучший друг ==========
Никакого «долгого романтичного поцелуя» не было. Я просто попытался дать ему в челюсть, но он, очевидно, предвидев мои действия, загнул обе руки вверх, скидывая с пуфика и подминая под себя. Тут же послышался протестующий скулёж потревоженного Локи. Тот поспешил убраться, пока ему что-нибудь не прищемили. Я же рывком попытался освободиться, отворачивая голову, но Тёма был ощутимо сильнее. Не зря же он столько лет ходит на бокс, кикбоксинг и ещё всякие боевые секции, на которые у меня просто не хватает терпения.
А вообще, пока я пытался отбиться, в ошеломлённом мозгу раз за разом всё чётче билась мысль: «Что за ерунда? Меня целует гомофоб Тёма! Мало того, но ещё и сам к этому принуждает! Да быть не может!»
Мои силы быстро кончались, но запала ещё хватило на:
– С-сука, что, мать твою, ты твори…
А дальше не договорил, так как язык бывшего друга проник в мой рот, хозяйничая уже там.
Я мог бы укусить его, мог бы попытаться отвернуться, мог бы сделать ещё что-нибудь не по-детски сумасшедшее, но вместо этого мозг подал конечностям знак расслабиться и получать удовольствие, а я ответил, погружаясь в сладкую негу.
Но это продолжалось лишь три минуты. Три грёбаных, долбанных минуты. Могу поклясться, что прошло именно столько, пусть и не засекал время. А потом в голове словно что-то щелкнуло. Вот так «Бац!», и здравствуй, реальность.
Я тут же ударил расслабившегося Тёму коленом в пах, при этом кусая за нижнюю губу и сталкивая его с себя. Парень уже не предпринимал каких-либо попыток меня поцеловать, только приподнявшись, невольно поморщился, прислоняясь спиной к печке.
– Блять, – я выругался, большими глотками вдыхая воздух и прижимая руку к припухшим губам, – это что щас было? У тебя в башке мозги или солома?
Мы встретились взглядами, и он искушающе облизнулся, как-то по-мальчишески безбашенно усмехаясь:
– Да вот хотел рассчитаться с тобой за тот поцелуй перед одноклассниками. Так что теперь 1:1.
Я в шоке замер, уже через секунду подскакивая, как ужаленный:
– Ну, считай, мы в расчёте… уёбище, – и буквально прошипев это, почти бегом бросился наверх, в свою комнату.
Пока поднимался по ступенькам, лихорадочно искал ключи, молясь, чтобы Тёма не кинулся за мной. Я не знаю, что ему скажу, не знаю, как посмотрю в его глаза… а если что и сделаю, то только брошусь с кулаками, чтобы расквасить его рожу.
Сумасшедший имбецил. Как был, так и остался.
Слава Богу, ключи нашлись быстро, а бывший друг опомнился слишком поздно. Когда он подымался по ступенькам, я, уже закрывшись на замок, сползал по двери, заходясь истеричным полубезумным смехом.
У меня чуть не встал от Тёмкиного поцелуя. Дожили.
Моя громкая истерика длилась недолго. Отсмеявшись, я просто подтянул колени к груди, обнимая их обеими руками и невидящим взглядом смотря в окно.
Ненадолго воцарилась почти оглушающая тишина.
– Миш, я…
– Понимаю, ты хотел рассчитаться, – перебиваю его, прикусывая губу. Сейчас я ощущаю практически физическую потребность в сигаретах, – только вот по твоему счёту я уже в далёком минусе, даже не спорь. Взять хотя бы тот случай с курткой. Ты ведь её так и не надел.
– Я… ещё не надел, а осенью…
– За это тебе тоже Адлер выговорил?
– Угу, – слышу, как он макушкой утыкается в дверь.
– Понятно. Иди спать, Тём. Утром поговорим, хорошо?
– Подожди, Миш, я…
– Не спорь, – подымаюсь с пола, вспоминая, что где-то в комнате спрятана «заначка», – или будешь спать на улице! Иди в комнату для гостей, она первая со стороны балкона. Просто дойди до лестницы, там увидишь.
– Хорошо, как скажешь, – он немного помялся у двери, прежде чем уйти.
Прислушиваюсь к его шагам, а после к своему сердцу. Оно бьется как сумасшедшее, у меня же чувство, словно стук громкий настолько, что его слышат все в этом доме…
И только когда захлопнулась дверь гостиной, я быстро открыл дверь, запуская щенков.
Потом полез за этой самой «заначкой» в виде лежащих под матрасом вскрытой пачки сигарет и запасной зажигалки. Когда и зачем я их сюда положил – не помню, главное, что они здесь.
Достаю одну из оставшихся семи сигарет, чиркая зажигалкой. Когда появляется маленький слабо мерцающий огонёк, тут же подношу его к сигарете. Пара секунд, и я вдыхаю свою «порцию спокойствия». Чтобы не дымить в комнате, открываю окно. Жарко. Сейчас мне по-настоящему жарко. И это не внешний, а внутренний жар, который пожирает меня изнутри. Интересно, сколько сигарет понадобится, чтобы его утихомирить? Всё ничего, только бы хватило пачки…
Так и стою, опираясь на подоконник. Не хочу думать, не хочу чувствовать…
А с окончанием сигарет, не раздеваясь, падаю на кровать. Краем уха слышу недовольную возню щенков, пытающихся устроиться поудобнее, и последняя мысль проскальзывает в затуманенном сознании: «Надо будет купить ещё пачку у той бабульки…»
*
Моё утро начинается, как всегда, раньше, чем хотелось бы. Слеповато щурюсь от утреннего солнца, достаю сенсор и удивлённо смотрю на часы: 4:47. Ох, я что, встал раньше будильника? Точно. Феномен года. Кто в лесу сдох?
Но делать нечего, не очень хочется вставать под кукареканье будильника.
В голове сразу всплывают события вчерашнего дня. Мда, кажется, придётся менять номер. Только перед этим нужно позвонить Дашке и отчитать её за это… Заодно и попрощаемся.
Поднимаюсь, делая зарядку. Попутно тормошу сонных щенков:
– Вставайте, сони, нам пора есть и на прогулку.
Те лишь недовольно ворчат. Я же поднимаю их, таща за собой. И почему мне кажется, что поднимать их на руки скоро будет непосильной задачей?
И всё по-обычному: недозавтрак, прогулка, бег. Хотя нет, не так. Всё было бы по-обычному, если бы не знание, что у меня дома есть незваный гость. Нам не следовало видеться. Любое слово, слетающее с его губ, сделает мою рану глубже, а она ведь только-только начала затягиваться… Ему надо уехать.
В этот раз я не лёг спать сразу, а прикурил на веранде. Да уж, два круга. Раньше для меня это было несбыточной мечтой… или обязательным адом. А старик теперь ещё и ржет, как конь, вспоминая, как я трусил. Ну, хотя бы ничего за Славу не спрашивает, а только советы даёт.
Снова закуриваю, но закашливаюсь из-за сбитого дыхания. Тут же слышу, как входная дверь открывается, из неё тихо выскальзывает парень. Тёмка.
– Куришь? – он становится рядом, рассеянно наблюдая за сигаретным дымом.
– Да ты кэп, – не могу его не поддеть.
– Давно? – наклоняется, пытаясь заглянуть мне в глаза.
– Угу, ещё с того раза, – мне не нужно объяснять, и сам всё поймёт.
Да и как тут не понять.
Хрупкие мечты ребёнка разбились на мелкие осколки, и этому же ребёнку надо чем-то поддерживать свой дух.
– Миш, мне лучше уехать, да?
Усмехаюсь, поднимая голову к небу… Сегодня пасмурно.
– Ты всегда был на удивление понимающим, Тём…
– А… а если я захочу остаться? Ты переедешь, да?
– Не знаю, но скорей всего, – и в подтверждение честно смотрю в его глаза.
Я ведь не лгу. Чтобы убежать от прошлой жизни, я готов на всё, даже стать нищим при церкви. Пусть некоторые посчитают это детским, глупым решением, мне всё равно.
– Мишка, я обещаю, что никому не скажу, где ты живёшь, – вся его показная расслабленность исчезла, а глаза заблестели каким-то лихорадочным блеском, – только не съезжай отсюда. Я не знаю, как ты снимаешь этот дом, с кем живёшь, кто тебя приютил, только не съезжай… Понимаешь, я…
– Чувствуешь себя виноватым за предательство, так? – вероятно, я отгадал его мысли. – Не переживай, у меня всё нормально, можешь со спокойным сердцем ехать домой. Я не виню тебя. Правда.
– Мишка… – он вдруг, как в детстве, сжал мою левую, свободную от сигареты, руку между своих переплетённых пальцев и поднёс ко лбу. Я же до боли прикусил губу, чтобы не выдать волнение. Мне как память дорог этот жест. Помнится, мы вместе читали какую-то книжку про индейцев, и там это значило полное доверие и покорность. Жест родом из детства. – Мишка… мне потребовалось целых полгода, чтобы признать свою неправоту. Да и то с помощью брата. Мишка… я не понимал тебя, винил, а ты… даже сейчас… Мишка… прости меня. Прости меня, пожалуйста. За куртку, за слова, за насмешки, за взгляды, за ненависть…
– Дурак, – я потрепал его по волосам.
Тоже знакомый нам обоим жест.
Вот так просто. Все плохие чувства испарились. Всё равнодушие, тихая злость, обречённость ушли в никуда.
Секунда, и сигарета оказалась где-то на земле. Секунда, и мы сжимаем друг друга с такой силой, что, кажется, сейчас затрещат кости. Но ничего, это от избытка чувств. Даже самые кровоточащие душевные раны имеют свойство затягиваться.
Время идет, а мы всё так же стоим, пытаясь восполнить время, проведённое порознь…
Когда сила объятий чуточку ослабла, я прислонил свой лоб к его:
– Я не сержусь на тебя, Тёмка. Ни чуточки. И вообще… спасибо, что приехал, хоть наша встреча и была такой короткой. Дурак ты… сумасшедший дурак.
Во рту я ощутил солоноватый привкус крови. Мне нельзя сейчас реветь, как девчонка. Тем более перед ним. Лучше уж рана на губе. Она заживёт быстрее, чем испарится мой стыд за эти слёзы. Только в глазах всё равно противно щиплет.
– Уж прости, но таким уродился, тебе ли не знать, – и робкая, такая по-мальчишески детская улыбка, будто мы перенеслись лет на пять назад.
– Угу…
Мои слова прервало тявканье щенков, пытающихся с помощью приоткрытой двери забраться в дом. Первым, как всегда, полез Шики, но дверь слишком тяжелая, чтобы всё ещё слабому щенку хоть на сантиметр её сдвинуть. И тут до меня дошла неловкость ситуации. Я тут же отодвинулся на расстояние вытянутой руки, грустно улыбнувшись:
– Прости, тебе, наверное, неприятно, а…
Его замешательство сменилось удивлением, а потом и вовсе смехом:
– Нет, даже и не думал об этом. Я уже отбросил эти предрассудки, к тому же ты для меня по-прежнему остаёшься лучшим другом, – и без паузы, шутливым тоном, обратился к моим питомцам, – ну вот, испортили всю торжественность момента! Могли бы и попозже собраться, – а теперь уже ко мне. – Ну… пойду собираться.
– Угу.
Тёмка открыл дверь, заходя в дом, я же достал из кармана сенсор, набирая номер такси.
Через пятнадцать минут такси стояло у ворот, а мы с лучшим другом обменялись прощальным рукопожатием. Да, уже не «бывшим».
– Мы больше не увидимся, да?
– Ты, как всегда, всё понимаешь, – возможно, это моя первая искренняя улыбка за полгода. – Спасибо тебе, Тёмка. Большущее спасибо.
– Не за что, – такая же улыбка с его стороны.
И всё. Он, не оборачиваясь, пошел к такси. Сел в машину, и безжалостный водитель тут же нажал на газ.
В груди что-то сжало, и отпустило. Сердце пропустило удар. Мы больше не увидимся. Ни-ког-да. И мы оба это знаем.
Наша встреча прошла как-то сумбурно: вечер, поцелуй, утро, и вот, ты уже уезжаешь. Но спасибо тебе, Тёмка. Мой самый-самый лучший друг.
На губах заиграла лёгкая тёплая улыбка: ещё рано, значит, есть возможность часик поспать. Угу, отосплюсь, а потом продолжу этот день. Пора жить дальше.
========== Глава 19: Свобода ==========
Тем же вечером, придя домой, я позвонил Даше. Где-то внутри разрасталось чувство обиды и разочарования. Она не исполнила своё обещание. А я исполню, так что, как ни жаль, но это наш последний разговор.
Кнопка вызова. Короткие гудки.
– Алло, привет, Даш.
– Миша? Ты что-то хотел?
– Угу. Зачем ты дала Тёме мой номер?
В ответ тишина, прерываемая только шумными вдохом-выдохом.
– Прости, Миш, просто… просто он так просил… на коленях… плакал даже.
Тяжело вздохнув, я попросил:
– Так, ладно, давай всё по порядку. Сердобольная ты моя.
– В общем, – девушка перевела дыхание. – Он ко мне ещё две недели назад подошел, спросил, не знаю ли я чего-то про тебя. Я ему ничего не сказала, только то, что ты со мной до этого не связывался. А потом, когда родителей не было, он опять наведался. Весь такой замученный-замученный, я за ним дверь закрыла, а он как грохнется на колени и начнет просить меня твой номер дать. Но я же обещала… Только он всё равно просил, сам же знаешь, какой упрямый. Говорил, что ты мне по-любому какой-то контакт оставил. А потом смотрю, а у него по щекам слёзы текут. Вот я и…
– Можешь не продолжать, – оборвал я сестру, – всё с тобой понятно. Но ты же понимаешь, что нарушила обещание. А я при всём желании не могу такое простить.
– Я знаю, Миш. Так… – её голос дрогнул, – это последний раз, когда мы говорим?
– Угу. Передавай родителям привет. Знаю, тебе от них достанется, но ты же всегда меня выручала… Эй, ты что, плачешь? Вот дурочка! Дашка, ну не плачь, а то глаза красными будут, жениха не найдешь.
– Да ну тебя, Мишка… я обязательно передам привет.
– Угу, спасибо. Тогда… пока?
Даже не знаю, это было вопросом или утверждением. Просто хотелось в последний раз услышать этот родной голос. Так же, как и Тёмкин.
– Да… пока.
И отключился. А потом быстро вытянул карточку, так же как и предыдущую, ломая её напополам. Как-то странно – навсегда попрощался со своей прошлой жизнью, а мне совсем не плохо. Ощущения совершенно не похожи на те, которые описывают в книгах, где герой/героиня страдает и убивается. Нет, мне совершенно не больно, разве что в голову лезут давние воспоминания:
«– Дашка-а-а-а, – мальчик шмыгает носом, дуя на пораненный локоть.
В этот раз он почему-то звал не мать, а сестру.
– Эх, Миша, я же тебе говорила не лазать по кустам. Подумать только, тебе ещё шести не исполнилось, а мама тебя уже во двор самого гулять отпускает! – девочка, бывшая немногим старше, уперев руки в бока, возвышалась над братом. – А мне даже в шесть лет с подружками в подъезде посидеть нельзя было.
– Так у меня же Тёмка есть, его отпускают, а я чем хуже?! – надувшись, ответил тот.
Уже и забыв, зачем звал сестру, малыш поднялся. Но тут ветка посаженного рядом дерева случайно зацепила рану, и Мишка снова залился слезами.
– А где ж твой Тёмка сейчас? – перекривила его Дашка.
– Домой пошел, ку-у-ушать.
Та только хмыкнула, но потом, сжалившись, вытянула из детской сумочки платок. Сложив его в треугольник, замотала ранку, а потом, взяв брата за руку, потянула домой.
– Ладно, хватит реветь, у тебя потом глаза красные будут, и невесту не найдёшь. И Тёма с тобой дружить не будет! Так что пойдём домой, там умоешься, и перекись у нас в холодильнике лежит.
– Угу…»
«– Это у тебя что? – девушка заинтересованно склоняется над чужой тетрадью.
– Геометрия, – бурчит мальчик, – никак не могу пример решить. А меня ещё в Контре ждут, они в пять часов собираются. А я уже опаздываю. Вот блин, ну всё, ещё пять минут, и если нет, то, как говорится, не судьба.
– Ладно, давай помогу, – она ненадолго всматривается в указанные строчки и усмехается, – мы это как раз недавно повторяли. У нас училка строгая, постоянно твердит одно и то же, типа «Повторение – мать учения», ну и тому подобное. Не дай Бог, чтобы вам потом попалась… хотя, – теперь на лице замелькала хитрая усмешка, – если она будет вашей классной, то можно считать, что я отомщена.
– Да иди ты! Помогать будешь или нет?
– Ладно-ладно. Но с тебя должок.
– Что?! Мы об этом не договаривались! – возмутился Миша.
– Так ты хочешь поиграть в Контру или нет? – снова хитрющая улыбочка.
Недолгая пауза.
– Ладно. Я согласен, но долг будет равен количеству полученной информации. По рукам?
– По рукам, умник».
«—Мишка! Мишка! Да оторвись ты от своего компьютера!
– М-м-м? – не оборачиваясь, спросил тот.
– Прикрой меня! – девушка, наконец, не вытерпела и, подойдя вплотную, вытянула кабель питания компьютера с розетки.
Стабилизатор тут же загорелся красным, начиная пищать, но звук всё-таки пропал.
– Эх, ну что тебе? Не видишь, я занят.
– Прикрой меня.
– От кого?
– От родителей, я хочу до двенадцати побыть на дискотеке, а они против.
– Блин, тебе уже семнадцать, самой никак?! К тому же, что интересного на дискотеке?!
– Это тебе ничего интересного, а у меня там подружки, – Даша ответила только на второй вопрос, благополучно пропустив первый мимо ушей.
– И жених? – насмешливо уточнил Миша.
– И парень, – не стала отпираться та. – Пожалуйста, ты же мне ещё с того раза должен.
– С какого «того»? «Тот» раз я уже отработал. Кто тебя на дачу на велике за клубникой возил, не припомнишь?
– Ну и что, а когда мы на рыбалку ходили?!
– За тот раз ты платы не ставила. Ну ладно, так уж и быть, – и вдруг он, полностью утратив всё показную «взрослость», по-мальчишески хихикнул, – я помогу тебе, сестрёнка».
Я не могу злиться на Дашку из-за того, что она дала мой номер. Кто ж знал, что так будет. Но мне надо было это предвидеть. Однако, как говорится: «Что ни делается – всё к лучшему». Может, оно и вправду так. Из-за этого звонка я смог по-человечески попрощаться с Тёмкой и наконец-то полностью отпустить все переживания насчёт прошлого. Даша у нас дипломат, и, возможно, если она сама всё поймёт и объяснит это родителям, они поверят, что и геи в каком-то роде нормальные.
А мне легче. Намного-намного легче.
Думаю, если бы не встреча с Тёмой, цепь, сковывающая меня до сих пор, никогда бы не разорвалась.
Глубокий вдох. Выдох. Да, теперь я по-настоящему свободен. Спасибо вам.
Конец первой части.
Комментарий к Глава 19: Свобода
До этого мне писали, что немного непонятно насчёт классов и школы, поэтому я сделала небольшой справочный материал. Если будет что-то неясно, просто посмотрите сюда: http://s1.uploads.ru/i/jUXYJ.png
С ув. Нитка.
========== Глава 20: Академия ==========
Часть вторая: «Прожить настоящее».
Снаружи все люди – конфетки…
*
Когда спадают цепи, освобождая душу,
А сердце гулко бьётся, не замкнутое в куб,
То, вырастая, крылья другие звуки глушат,
Решая, что не будешь ты с жизнью больше груб.
С блаженною улыбкой щенков рукой ласкаешь
И смотришь ввысь куда-то, где тают облака.
Боишься ты признаться, что всё ещё мечтаешь
Поверить близким людям, сказать, что жизнь легка.
Затяжка сигаретой. Почти не слышны вдохи.
И дым летит из лёгких куда-то в небеса.
Ты не играешь с жизнью, всё подводя итоги,
На землю стать боишься, хоть на траве роса.
А под руками шерстка, тепло она подарит.
Улыбкою зажжется сейчас твоё лицо.
Ты всё ещё не веришь, что люди не ударят.
Надеждою теплится в руке твоей кольцо.
И солнце на закате напомнит тусклым бликом,
Что завтра на рассвете начнётся новый день.
Живи, учись, работай, не будь мечтой безликой,
Которая всего лишь отбрасывает тень.
Говорят, жизнь – как зебра, состоит из черных и белых полосок. Зебра может повернуться к тебе задом или мордой, а возможно, даже покатает, позволив оседлать одну из своих полос. Надеюсь, этот зверь всё-таки разрешит покататься на белой её полосе, ведь сегодня удача нужна мне как никогда. От сегодняшнего дня во многом зависит моя дальнейшая жизнь.
Да, именно сегодня день экзаменов. Я страшно нервничаю и ничего не могу с этим поделать. А от этого и вовсе раздражаюсь.
Всё как-то не задалось с самого утра: вещи валились с рук, ничего не находилось, да и настроение ни к черту. Старик, увидев меня, почему-то передумал бегать, сказав, чтобы сегодня я передохнул, тем более до девяти часов можно было пробежать только один круг. Вместо этого неизвестно для чего развернулся, уйдя в сторону своего дома. В принципе, всё стало ясно, когда он вернулся обратно, только с большой бутылкой вина.
– Это ещё зачем? – я подозрительно на него покосился.
– Для поднятия духа! – бодро отрапортовал тот.
– Спасибо, обойдусь, – буркнул ему в ответ, закрывая ворота.
Но нахальный старик только поставил ногу, чтобы я не мог ничего сделать, настырно всовывая мне бутыль.
– Да нафиг мне это сдалось?! – не выдержал я, всё-таки отступая. – Хочешь, чтобы я по пьяни на вопросы отвечал? Ну нет уж, спасибо.
Я подозрительно на него покосился, может, у старика тут своя выгода – споит меня, я не пройду, соответственно, чтобы зарабатывать деньги, мне придется работать на него.
– Не переживай, – он уже в который раз словно прочитал мои мысли, – спаивать тебя никто не собирается, это только от мандража. Чтобы ты на экзамене не в конвульсиях бился, а на девок заглядывался.
Господи, как не одно, так другое. С горем пополам я всё же выпроводил наглого старикана, хотя бутылку пришлось оставить. Не скажу, что против выдержанного определённо недешевого вина, но сейчас не тот случай, лучше уж купить черный шоколад или «Сникерс», чтобы голова работала.
Потом собрался, заказал такси и счастливо отбыл. Как раз позвонил тёть Оле, сказав ей, что сегодня не смогу прийти, ведь, вероятно, экзамены продлятся до полудня, если не больше. В подробности вдаваться не стал, но пообещал, что, как приду на работу, всё расскажу.
По пути мы с водителем просто болтали. Оказалось, школа находилась не так уж далеко, и если сравнивать с теми кругами, которые я бегаю, то вышло бы примерно полтора. Таксист вот совсем недавно отвозил туда маленькую девочку с родителями.
– Красивое здание, не так ли? – спросил, хотя скорее утвердил тот, когда мы остановились.
Я не мог не согласиться и, отдав деньги, попрощался.
Академия действительно потрясающая. Она ограждалась высоким белокаменным забором с белыми железными воротами, украшенными какими-то завитушками. От ворот к зданию вела дорожка. Где-то на середине она расширялась, превращаясь в шестиугольник, окруженный лавочками. Вернее, образовывалось своеобразное кольцо, в центре которого росло какое-то непонятное дерево.
Я неспешно дошел до него, разглядывая местность. А дальше, прямо напротив меня, стояло большое четырёхэтажное здание. Вход в него располагался на ступенчатой платформе, под крышей с витиеватыми узорами, складывающимися то ли в книгу, то ли в бабочку – не разобрать. Так же дорожки вели и к двум зданиям, находившимся чуть поодаль главного. Как я подозревал, одно из них было общежитием.
Остальное пространство занимала зелень: трава, цветы, разные виды деревьев, несколько из которых давали плоды. Повсюду сновали люди: в основном это были либо дети с родителями, либо подростки.
Дойдя до входа, я даже ухмыльнулся: ну вот, никаких тебе львиных голов или фонтанов, всё, как у обычных людей.
И тут среди толпы мелькнула знакомая шевелюра. Я подумал, что обознался, но присмотревшись повнимательнее, увидел Ваню. Тот в простой одежде: белых майке и шортах с каким-то причудливым рисунком – целенаправленно шел в сторону здания, назначение которого я так и не определил.
– Ваня! – он всё-таки услышал мой оклик и обернулся.
Сосредоточенное и какое-то презрительно-отстранённое выражение спало с его лица, сменившись открытым дружелюбием. Парень весело улыбнулся, идя ко мне.
– Кто это к нам пожаловал?! – он, наигранно обидевшись, несильно ударил кулаком в мою грудь. – А мне даже не сказал!
– Да ладно, – я только отмахнулся, поспешив перевести тему. – Ты опять в перчатках?! Куда идёшь-то?
– Эх, у меня сейчас экзамен по профилю будет, – он рассеянно почесал в затылке, – все профильные во-о-он в том здании проводятся, – и показал направление рукой. – Так что извини, а то заболтаюсь с тобой, как это обычно бывает, что опоздаю. Пока, вечером, если что, пересечёмся, я в магазин зайду.
В ответ я только махнул ему рукой, высматривая, куда же мне идти. Почему не додумался спросить у старика? Он же наверняка знает.
Тут откуда-то прозвенел звонок. Он был таким громким, что заставил меня дернуться, соскочив с платформы. А обернувшись, увидел, как из больших дверей выходит довольно пожилой мужчина в официальном костюме, с беспроводным микрофоном в руках. Он приветливо улыбался, держа вторую руку за спиной, что говорило либо о военной, либо о спортивной дисциплине. А может, и о том, и о другом сразу, фиг его знает. Но, в общем, видно – мужик хороший, с таким-то открытым лицом и честным взглядом. Думаю, это и есть директор.
После этого все в полном молчании приготовились слушать вступительную речь, которая незамедлительно началась:
– Здравствуйте, дети и родители. Я, директор этой академии, очень рад, что вы решили попробовать себя у нас. Сейчас её учащиеся уже сдают практическую часть, вам же предстоят ещё и экзамены на теорию. Мы предоставим вам провожатых, поэтому прибейтесь к группе и определитесь с первым экзаменом. Список висит в главном зале. Итак, добро пожаловать. Надеюсь, вы постараетесь и покажете прекрасные результаты, чтобы стать частью нашей академии.
Должен сказать, что мужик – замечательный оратор, ну прямо как старик – вон даже скептически настроенные мамаши воодушевились, отправив своих чадо к провожатым – кстати, таким же детям.
Я решил тоже побыстрей прибиться к одной из групп и зашел в здание, подходя к какому-то парню с красной лентой в руках – видимо, отличительным знаком. Тот ослепительно сверкал белозубой улыбкой, типа «Мистер позитив».
– Привет, – теперь улыбка предназначалась мне, – хочешь поступить в «Зелёный» класс?
Я только поморщился: что за глупые вопросы? А по мне не видно? Или он ожидал, что я здесь «просто посмотреть»? Так и не ответив, остался молча стоять рядом, а мой проводник-брюнет, хмыкнув, завёл разговор с другими временными подопечными. Ну и слава Богу.
Когда нас набралось человек пятнадцать, мы наконец сдвинулись с места, подходя к висящей на стене таблице, на которой крупными буквами в два столбика виднелись списки предметов. В принципе, их не так уж много, но выбор приличный.
– Вы можете взять любые из этих предметов, – провожатый указал на доску. – Всего необходимо сдать пять обязательных и до двух необязательных. На каждый предмет – тридцать минут. Чтобы вас допустили к практической части, нужно набрать минимум 240 баллов, если сдаёте ещё и необязательные – 280. Выбирайте, – указал он, доставая блокнот с ручкой.
Пока мы выбирали, парень подходил к каждому, записывая их инициалы и номер паспорта.
– Михаил Нишовский, – сказал я, протягивая ему паспорт, прежде чем тот успел хоть что-то спросить.
– Женя, – в ответ представился он. – Уже что-то выбрал?
– Угу. История, алгебра, английский, русская литература и украинский язык из обязательных, – тут я даже не сомневался, но насчёт дополнительных задумался, делая выбор, пока парень писал мои предметы в блокноте, – психология и философия из необязательных.
– Хорошо, – он снова улыбнулся и, дописав, пошел к другим.
Через несколько минут проводник замахал руками, привлекая к себе наше внимание.
– Давайте за мной, – а после этого вышел в коридор.
Мы, естественно, за ним. По дороге остальные весело переговаривались, я же шел молча, сколько бы те ни пытались вовлечь меня в разговор.
– О, нам повезло, этот кабинет свободен, – радостно известил нас брюнет, открывая двери.
За ними обнаружился самый что ни на есть обычный класс, ну, разве что новый.
Деревянные парты на два человека, стулья, учительский стол и доска. Большие пластиковые окна, завешенные гардинами… ну, в общем, всё как полагается. На первых партах лежали довольно внушительные стопки бумаг, отделённые друг от друга широкими пластмассовыми линейками.
Подойдя к ним, Евгений-как-его-там выругался.
– Нет, ну кто придумал этот бардак? Не школа, а дурдом какой-то. Ладно, проходите. В общем, тут всё по предметам. Подходите к нужному и берёте из стопки тот, который с вашим классом. Видите, они отделены.
– А если я уже не в школе? – подал голос самый старший из нашей небольшой компании.
– Тогда тут будет написано «курс», после одиннадцатого класса идет первый курс, – ответил парень, для наглядности вытянув из большой стопки несколько скреплённых между собой листов. – На, вот, геометрия.
– Все листы? – забирая, удивился тот.
– Ну да, полчаса всё-таки. Тут от самых простых до самых сложных, а на ответ несколько секунд. И вообще… – он посмотрел на настенные часы, находящиеся прямо над доской, – давайте быстрее, через шесть минут начнётся экзамен.
Я поспешил найти свои листы и под конец уносил на облюбованную последнюю парту довольно внушительную стопку. Эх, может, я зря взял дополнительные предметы? Удивительно, но сейчас я чувствовал себя спокойным как удав, словно мандраж себя исчерпал, не думая возвращаться. В конце концов, чего я опасаюсь? Всё в моих руках. Тем более девять обязательных классов я закончил, работа есть, старик тоже хочет меня припахать. Волноваться не о чем.
Я сел за парту, раскладывая задания поудобней, а сам взял в руки ручку. Прозвенело два звонка, за ним громкий голос нашего провожатого:
– Всё, приступайте, когда пройдёт полчаса, я соберу первые тесты: выбор порядка предметов за вами.
========== Глава 21: Теория ==========
Сам Евгений-как-его-там подхватил одной рукой учительский стул, поставил его перед партами спинкой вперёд и с довольным хозяйским видом уселся, скрестив руки на груди.
Я же принялся писать. Первой алгебру, пока мозги не кипят и могут вполне сносно соображать. Перерыва, как я понял, никто давать не собирается.
Но когда открыл и вгляделся в первый лист, офигел: да тут задания по одному баллу! Если посчитать: необходимый минимум – 240… ну, возьмём 250 и разделим на пять обязательных, это выходит по пятьдесят баллов каждый предмет. Однако, просмотрев остальную часть задания, облегчённо вздохнул, оказывается, всё не так плохо – всего 60 заданий. Из них 20 по одному баллу, 20 по два и 20 по три. Итого – 120 баллов. Не хило, конечно, только где доказательства, что я наберу их за полчаса? Хотя теперь можно было не удивляться, почему к нам не приставили какого-нибудь строгого надзирателя и не отобрали телефоны, у многих ведь тарифные пакеты с интернетом. Да за такое время найти ответы хоть на четверть вопросов просто нереально, и мегабайтов не хватит, у многих лимит в 20 Mb, а Opera Mini ого-го сколько жрёт даже за самый простой сайт.
