Текст книги "Начать жизнь заново (СИ)"

Автор книги: Nitka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 34 страниц)

========== Глава 10: Местные порядки ==========

В машине мы ехали молча. Ни я, ни «Славик» не горели желанием поговорить о делах житейских. Особенно я. Поэтому водитель молча притормозил возле входа в супермаркет и сделал широкий жест рукой, типа, «выходи», что я и поторопился сделать.

В супермаркете мы находились около двух часов. Не знаю, что на меня нашло, просто захотелось позлить водителя.

Там купил всё, что надо и не надо, хотя по дешевке. Долго стоял у витрины с ошейниками – те, что мне понравились, стоили дороговато, а на такие у меня средств не было… надеюсь, что ПОКА не было. В конце концов взял недорогие, но с висевшими на них значками, где можно было написать кличку и адрес дома, чтобы не потерялись. К тому же, в комплекте шли пристёгивающиеся поводки: шлейки я терпеть не могу.

Уже пройдя к кассе, взял два блока сигарет. Черт, только бы продали… И тут я увидел табличку: «Детям до 18 алкоголь и сигареты продавать запрещено!» Вот же…

Ну, я понимаю, водку, коньяк не продают, чтобы пьяными не шатались, но сигареты… Какого хрена они не продают сигареты?! Жалко, что ли?

Однако я уже стоял в очереди, а сзади успело столпиться немало людей. Ну и что делать-то? Не относить же?! Сказать, что отцу покупаю? Не-а, не прокатит, слишком затёртая уловка.

Мой взгляд уже лихорадочно заметался по стоящим впереди людям, отсчитывая, сколько осталось до моей очереди, как я остановился и прикрыл глаза. На губах появилась ироничная усмешка – я кто, целка, стоящая в аптеке за презервативами, или взрослый парень, уже переступивший за детскую черту?! Сбежал от родных, а теперь волнуюсь из-за каких-то мелочей. Глупо, очень глупо, и что на меня нашло?

Глубоко вдохнув, снова легко улыбнулся. Кажется, тут есть один неплохой выход.

– Слава, – громко позвал водителя, невозмутимо дожидавшегося меня возле ячеек хранения.

Он недовольно поднял голову, а я жестом подозвал его к себе. Брюнет недовольно поморщился, но подошел.

– На, возьми, – отдал ему одну из двух тележек, как раз ту, в которой лежали зажигалка и сигареты. – Ты только довези и разложи, я сам заплачу.

Тот хмыкнул, но взял, очевидно, подумав, что я маленький хилый мальчик, так что всё не дотяну. Прикрыв рот тыльной стороной ладони, мне пришлось постараться, чтобы скрыть невольную улыбку – ага, как бы не так.

Водитель стал впереди меня. Наша очередь уже подходила, и тот начал выгружать всё на платформу. Продавщица терпеливо ждала, я же попросил:

– Мы с ним вдвоём, дайте, пожалуйста, два больших пакета.

Женщина кивнула, а я вдруг заметил недовольный прожигающий взгляд «Славика», выкладывающего второй блок сигарет. В ответ послал ему невинную улыбку, отчего выражение его лица стало ещё более хмурым.

К счастью, продавщица ничего не сказала, ну правильно, сигареты-то «покупал» взрослый мужчина, только с удивлением посмотрела на выгруженные вещи и, зафиксировав их, назвала цену.

Что ж, я подозревал, что мои покупки влетят мне в копеечку, но всё-таки было жалко расставаться со с таким трудом заработанными деньгами.

Мы сели в машину, предварительно загрузив пакеты в багажник. Я откинулся на спинку заднего сиденья и мечтательно прищурился, уже представляя, как затянусь и запущу в небо несколько прозрачных облаков.

– Зачем взял так много? – первым заговорил водитель. – Ты не похож на курящего.

Я упорно молчал, говорить совершенно не хотелось, тем более с ним. Хочу только сигарету. Может, если повезёт, отправлю эту записную домработницу к старику, мне он не нужен, сам справлюсь.

Машина тронулась, а брюнет всё так же ждал ответа. Я молчал. Но он снова заговорил:

– Мы что, играем в молчанку? Раз уж я тебя спросил, то хоть бы ответил. Эй… – он недовольно повернулся, но тут же обратил внимание на дорогу.

Я по-прежнему не сказал и слова. И дело вовсе не в водителе, просто хочу помолчать. Почти шесть часов в чьей-то компании – наверное, теперь это слишком для меня.

Брюнет, оставив попытки заговорить, молча занялся своей работой, а я, откинувшись на спинку сидения, задумчиво его осматривал.

Сразу видно – он спортсмен и не привык много времени проводить за компом или телевизором. Тогда почему не бегал со стариком? Тоже дороги испугался или занят?

Коротко остриженные черные волосы совершенно не мешали обзору, что было желательно в профессии водителя, но и не лишали привлекательности, невольно заставляя обращать внимание на зелёно-оливковые глаза. Прямой нос, правильной формы лицо, негустые брови – мне кажется, что с таким симпатичным лицом он был явно не обделён женским вниманием. А вот черный галстук, да и форма в целом, ему не шли – тут скорее какая-нибудь модная куртка и узкие джинсы с шузами были бы ему к лицу.

Я хмыкнул – при таком раскладе, как сейчас, мы могли бы даже подружиться… Если бы не его несносная ухмылка, ехидно говорящая: «А не пошли бы вы… в баню». Впрочем, характер тоже не сахар: ироничность, ехидство и беспринципность не самые лучшие человеческие черты.

Хотя, может, это преувеличение, мы же знакомы всего-то несколько часов, но именно такое у меня сложилось впечатление, а в последнее время я редко ошибаюсь.

Мы приехали, и Вячеслав, достав пакеты, подошел и встал возле ворот. Пакеты оказались довольно тяжелыми, особенно если учитывать, что там ещё и баклажки были. Удивительно, как на вид хрупкие ручки ещё не разорвались от такого веса.

Я открыл ворота и тут же услышал тявканье приближающихся щенков, судя по виду, очень голодных. Взял обоих на руки и улыбнулся. Такие симпатичные.

Повернулся к водителю и, так как руки были заняты, просто кивнул головой:

– Добро пожаловать в мою бедную обитель.

Мужчина хмыкнул, но пошел вперед, пока я доставал ключи, чтобы открыть входные двери.

Когда мы вошли, Слава удивлённо осматривался по сторонам, и поставил сумки на относительно чистое место в коридоре.

– Здесь и вправду никто двадцать лет не жил? – что-то он разговорился.

Я тактично промолчал, не горя желанием объяснять, какой это… не очень умный вопрос. Потом поставил щенков на пол и, присев на корточки, достал собачий корм в огромном пакете.

Вскрыл пачку и высыпал немного прямо на пол. Миску купил, но она, как и ошейники, лежала где-то на дне, а доставать лень.

– Владимир Григорьич попросил меня объяснить тебе здешние порядки, – подняв голову и посмотрев на него снизу вверх, отметил, что водитель подпирает плечом дверь в туалет и, видно, совсем не боится испачкаться.

– Ну? – хочу, не хочу, но знать обязан.

– В общем-то, их немного. Раз в три месяца приходит кто-то вроде курьера. Он обходит дома, смотрит на счётчики, собирает деньги за газ и воду, улаживает разные бытовые проблемы. Зарплату ему выдают из сборов наличных со всех, кто живёт в районе. В этот раз за тебя заплатит Владимир Григорьич, насчёт этого с ним спорить бесполезно. Курьер придёт примерно через месяц, он же подсуетится, чтобы тебе сделали горячую воду и поставили счетчики. Но до этого можешь пользоваться водой и светом бесплатно, никто и не узнает.

– Подожди, – я ошарашено посмотрел на всё так же отвратительно усмехавшегося Славу. – Ты что, предлагаешь мне незаконно пользоваться коммунальными услугами?

Не, я, конечно, не против халявы, но то, что меня подталкивают к этому, да ещё и так прямо…

– Ты дурак или как? – по его взгляду и ироничной улыбке я понял, что он уверен в первом. – Сейчас ты почти что бездомный, денег нет, работы тоже, только дом и убогая наличка, половину которой ты уже потратил, – кивок в сторону пакетов. – Так что не будь идиотом или хотя бы старайся им не казаться.

С-с-с… супчика ему, видно, захотелось! Всё, надоело, пусть рассказывает и валит, задрал уже!

– Остальные правила довольно просты, – тем временем продолжил он, – в принципе, как и в большинстве частных территорий: не сорить, не включать громкую музыку до семи и после десяти, вовремя платить, так как страдают из-за этого все. Каждый день в семь вечера приходит мусорщик, в конце дороги стоят баки. За мусорщика отвечает тот же курьер. В принципе, всё, а если что захочешь спросить, то вот номер Веры Павловны, – он подал мне бумажку с заранее написанным там номером.

– Всё? – спросил я, желая побыстрее отделаться от этого настойчивого типа.

– Всё, – он кивнул, так же продолжая опираться на дверь.

– Тогда можешь уходить, я и сам справлюсь, – и махнул рукой, указывая на дверь, другой продолжая по очереди ласково трепать холки щенков, весело чавкающих кормом.

– Владимир Григорьич сказал, чтобы я помог тебе, так что я останусь, – снова эта противная улыбка.

Я опустил голову и закрыл глаза. Глубоко вдохнул. Выдохнул. Ну и что с этим делать? Силы ещё не полностью восстановились, так что выгнать не получится, а по-другому он не уйдет, я же вижу. Видимо, старик для него – непререкаемый авторитет, вот он так упирается. Я бы на его месте свалил и покатался бы где-нибудь часок другой, а «начальству» бы сказал что «уже всё». Хм-м, а может, всего лишь не хочет, чтобы я рассказал начальству, что он ушел?

– Слушай… Слава, давай, ты всё-таки уйдешь, а старику я скажу, что ты мне помогал? – подняв голову, снова посмотрел на брюнета.

Ну, давай же, соглашайся! Мне сейчас катастрофически нужно побыть одному и закурить.

– Не могу. К сожалению, Владимир Григорьич настоятельно просил тебе помочь, а разве я могу ему отказать?! – ухмылка стала ещё более издевательской.

Ну что за… И в этот момент мой взгляд упал на одну непримечательную лужу… Очень непримечательную. Наклонившись, закусил губу, чтобы не рассмеяться в голос. Что ж, «Славочка», ты сам напросился.

– Тогда проходи и пиджак хоть сними, ещё выпачкаешься, – я постарался улыбнуться своей самой обаятельной улыбкой.

Настроение постепенно поднималось.

========== Глава 11: Nomen est omen ==========

Последние четыре часа мы только и делали, что убирали. Что я, что мой добровольный, а может, и почти добровольный помощник. Уборка собачьих экскрементов надолго не затянулась – оказалось, такой предусмотрительный водитель взял с собой тряпку, которую не жалко выкинуть, и рабочие перчатки. Ну не зараза ли?! Ладно ещё бы возмущался или убирал молча, так нет, на его лице была настолько противная ухмылка, что сразу захотелось или дать в рожу, или выгнать к чертовой матери.

Блин, ну почему всё так? Я же просто хочу жить спокойно, желательно в одиночестве. Ведь моё проклятье может причинить боль не только мне, а ещё и другим людям, вот влюблюсь в кого-нибудь, тогда проблем не оберёшься. Бр-р, мне аж самому противно. Ладно, о чём я…

В общем, мы настолько втянулись, что я даже забыл о самом главном: покурить и поесть. Хоть в чём-то водитель оказался более-менее полезным: он предложил не браться за всё сразу, а привести в порядок самые главные комнаты: мою спальню, кухню и ванную с туалетом. Хотя после этого едко высказался о том беспорядке, который я устроил вчера.

Удивительно, но за четыре часа мы смогли полностью убрать всю комнату. Слава, не пожалев одежды, судя по всему, довольно дорогой, скинул только пиджак, а на рубашке закатал рукава.

Он, посмотрев на мою спальню, сгрёб шторы и всякие «тряпки», кроме ковров, и, пробурчав что-то о том, что «старые, но сгодятся», понёс их вниз. Я с любопытством пошел за ним, попутно напоив щенков, в то время упорно взбиравшихся по лестнице, а когда вышел на улицу, увидел, что водитель запихивает всё в багажник.

– Это все вещи? – спросил он.

Задумавшись, я ответил:

– Нет, в кладовке ещё ковры, шторы и гардины, может, даже скатерти найдутся.

– Хех, если их моль не поела, я вообще удивлён, что вот это, – он кивком головы указал на вещи, – так хорошо сохранилось. А ковры придётся самим чистить, так как мойка фиг знает где, а они в машину не влезут, не грузовик же заказывать. Эти вещи, – снова кивок в сторону багажника, – я заберу в мойку, – он хмыкнул и вновь улыбнулся так бесящей меня издевательской улыбкой. – Надеюсь, ты ничего не натворишь, пока меня не будет.

Я ошарашено посмотрел на треклятого водителя, а он быстро сел за руль, завёл машину и уже спустя несколько секунд исчез с горизонта.

В голову пришло: «Он точно язва» – и я поднял взгляд на небо. Так успокаивает…

А потом, как-то и забыв покурить, занялся насущными делами: нагрел воду в миске, доводя почти до кипятка, смешал её с холодной, разлил в три ведра, чтобы потом не менять, и снова принялся за мытьё полов. Только в этот раз мыть было гораздо легче: как-никак первоначальную пыль я убрал, да и вода в этот раз теплее.

Комната отнюдь не маленькая, к тому же ещё и стены с паутиной, так что, когда приехал водитель, он застал меня за этим трудоёмким занятием.

Насмешливо искривившись, наиграно-участливо заметил, что сейчас я похож на Золушку, при этом отобрав тряпку, ещё и дав мне подзатыльник. За что, спрашивается? К тому же кто он такой, чтобы наказывать меня, бить или ругать? Мать, отец или, может, старший брат?

Сжав руки в кулаки, так, что костяшки пальцев даже побелели, почти до крови прокусил губу, предварительно отвернувшись, чтобы настырный язва-водитель этого не заметил. Надо успокоиться. Как ни крути, а с его помощью я управлюсь гораздо быстрее, хотя надеюсь, после этого мы больше не встретимся.

Тогда, выдохнув, я принялся за мелкую работу: выбивал подушки старомодной «выбивалкой», или как её там, которую где-то откопал тот же брюнет, оттирал люстру (опять же, после того, как «Славик» соизволил её снять). И упорно настоял на том, что лампочки буду вкручивать именно я (купил их аж 20 штук, только подозреваю, что на весь дом всё равно не хватит).

Убирали молча. Вoдитель вновь пытался завести разговор, но я его не слышал, потому что надел наушники, а громкость включил практически на полную. Да и вообще, странный человек этот Слава – то беспрестанно язвит, то пытается дружески заговорить. Чего он хочет этим добиться?

Этот вопрос оставил «на потом», занявшись остальной уборкой. Матрасы выбивать не стал принципиально, я вообще удивляюсь, как ещё не почувствовал давящей на мышцы усталости. Может, ещё не утих адреналин в крови, или это на меня так присутствие кого-то чужого действует? Даже не знаю, но всё равно странно как-то.

Водитель, тем временем, закончив с мытьём пола, стен, потолка и мебели, скептически поглядев на висевшую в шкафу одежду, просто выкинул её в коридор. И кто-то ещё говорил о моей безалаберности?!

Но, тем не менее, мы ЭТО сделали! Слава даже отодвинул шкаф, чтобы помыть и под ним, при этом бросив на меня насмешливый взгляд. Я только хмыкнул – мог бы и сам его сдвинуть, просто не додумался.

Ровно в половине четвёртого мы закончили. Адреналин, или что там ещё помогало мне держаться на ногах, всё-таки исчерпало себя.

Я спустился вниз, попутно вытащив из сумки блок сигарет и зажигалку. Сел на верхнюю ступеньку веранды, облокотившись на перила.

Вскрыл блок, потом пачку. Достал сигарету. Закурил, вдыхая в себя такой желанный никотин, а после выдыхая, при этом запуская полупрозрачные облака в чистое небо. Все проблемы сразу отошли на второй план, а я блаженно прикрыл глаза. Сумасшедшее утро, сумасшедший день… Кто бы мог подумать, что всё изменится так быстро…

Первая сигарета, вторая… уже закуривая третью, слышу отдающий легкой насмешкой голос:

– Настолько хорошо?

Говорить нет ни желания, ни сил, поэтому киваю. Снова затягиваюсь. Мне сейчас всё равно, главное – сигареты со мной.

Откидываю голову назад и, открывая глаза, смотрю вверх. Взгляд невольно падает на серьёзное, уже без признаков привычной весёлости лицо мужчины:

– Ты никотиновый наркоман?

Задумываюсь. Киваю. Уже не помню, сколько сигарет выкурил за последний месяц… и сколько пачек…

– Что-то не нравится?

Неопределённо хмыкает и отводит взгляд. Странный человек.

Эйфория проходит, как только сигарета заканчивается. Кладу бычок в угол, рядом с остальными, и уже автоматически тянусь за следующей, но решаю, что пока хватит. Ещё не вечер, в конце концов.

– Мы сегодня больше не будем убирать? – спрашиваю с надеждой.

Совершить хоть одно лишнее движение у меня просто не хватит сил. Уверен. Так что если он хочет сделать что-то ещё, то я пас.

– Нет, на этом всё, – он впервые, как-то по-доброму усмехнулся, разминая руки. – Завтра я заберу твои вещи из прачечной и отвезу другие. А сейчас: тебе же спать негде, так что Владимир Григорьич предлагает переночевать у него.

Я хмыкнул: этот старик определённо пытается сделать меня должником.

– Обойдусь. Всё, ты мне помог, чем смог, – вздыхаю, – а теперь можешь валить. Я не держу.

– Фу, как грубо, – к брюнету вернулась прежняя язвительность. – Выгоняешь?

– Да…

Это было прямое попадание. Он, наверное, ожидал, что я стану отнекиваться, совру или ещё что-то в этом роде, но просчитался.

Ложь у меня в том же списке, что и чужая жалость. Терпеть не могу лжецов, да и сам не лгу, ведь, даже если хочу, у меня просто не получается. Такой уж я человек.

Мужчина, придя в себя, хмыкнул и уехал, оставив меня в одиночестве. Хотя почему в одиночестве, со мной были щенки, которые, пока мы убирались, то и дело путались под ногами, а теперь спустились вниз.

Такие же упрямые, как и я. Улыбнулся: как говорится, каков хозяин, таковы и собаки, пусть и хозяином я стал совсем недавно.

Погладил по холке Локи и легонько отодвинул ногой Шики, с завидным упорством пытающегося то ли откусить, то ли оторвать (впрочем, какая разница) мой шнурок на кроссовке.

На душе так спокойно. Сигареты – моё спасенье, даже если они самые простые и дешевые. Как там сказал Слава: «Никотиновый наркоман». А я и не против, главное – помогает.

Но что-то меня начинает клонить в сон. Есть, конечно, тоже хотелось, но спать больше. Уголки губ поползли вниз, глаза начали слипаться. Даже думать не было желания. С силой оттолкнул себя так, чтобы разместиться на платформе веранды… вышло не очень.

Тихо вздохнул, полностью прислонился к перилам и просто прижал к себе Локи. Тот протестующее тявкнул, но вырываться не стал. Такой тёплый… А если засну здесь, то потом мышцы затекут… ага. Сейчас только полчасика посплю, а потом обязательно встану… Обязательно…

========== Глава 12: Почти как в поговорке ==========

Открыл глаза. Закрыл. Опять открыл. Подскочил, скинув с себя щенков. Всё ещё не веря, включил сенсор:

– Сколько?!

Надеюсь, этот полузадушенный хрип вырвался не из моего горла. Ладно, нужно успокоиться. Ну и что, что сейчас пять утра, всё тело затекло, а горло дерет, будто там черти поселились… И трусит меня чего-то…

Рядом затявкали разбуженные питомцы. Нет, я точно никакой хозяин: взялся за собак, когда у меня даже кактусы засыхают. Ну ладно, пусть не засыхают, но паутиной покрываются точно.

В лёгком утреннем тумане ищу открытую пачку сигарет, попутно ежась от холода. Наконец нашариваю нужное, а рядом и зажигалку. Вспоминаю, что вроде бы у меня же ещё одна в джинсах лежит, надо бы достать. Зажигаю дрожащими руками, затягиваюсь.

Вот капец, я уже чувствую жар. Доигрался.

Вот тебе, Миша, холодная вода, валяние на травке, а после сопение на ступеньках. «Ваше Величество, и забыли, что все смертные болеют? Так вынужден Вас огорчить, Вы тоже относитесь к числу смертных, поддающихся этому закону подлости», – нет, мне вот интересно, а почему эта фраза была сказана наиграно-жалостливым голосом Славы?

Мда, а если серьёзно, то я и правда как-то на автомате исключил возможность заболеть. Раньше, словно следуя дурацкой поговорке «Зимой болеют только идиоты», я неизменно подхватывал какую-то болячку и пол зимы сидел дома, попивая горячий чаёк с таблетками, а после наскоро догонял материал, чтобы совсем не съехать.

В эту зиму я не заболел – скорее всего, потому, что бегать начал. А теперь не подумал о таком, не взяв с собой даже обычных Парацетамола или Но-шпы на всякий случай. И в этот раз сглупил, что и говорить.

И стоило ехать чёрт знает куда, чтобы в первые же дни подохнуть?! Сбежал, называется.

Легко сжимаю сигарету в указательном и среднем пальцах правой руки и захожу в дом.

Тут не теплее, окна-то открыты. Всё такими же подрагивающими то ли от холода, то ли от температуры руками выворачиваю нужный пакет, вываливая всё на пол. Стараясь не пропалить ни в чём дыру, ищу миску. Специально же выбирал побольше.

Иду в ванну, там набираю воды, а после возвращаюсь и насыпаю корм «с горкой». Ставлю рядом с собой. Щенки в это время, уже полностью проснувшись, кинулись к еде.

Я же, кроме того, достал из своей дорожной сумки единственное, правда, тонкое одеяло, укрылся им и снова сел, прислонившись к стенке и двери в ванную.

В который раз затянулся, ничуть не беспокоясь о том, что комната может наполниться дымом. Сигареты спасают, ага, только не от жара. Наверное, благодаря этому я и проснулся.

Тишину прерывали лишь мои вдохи-выдохи и чавканье щенков.

Медленно, будто лениво, скосил взгляд в их сторону:

– Так… господа… кхе… собаки, – говорю шепотом, по-другому не получается, – доедайте и идите по своим делам на улицу, нечего мне здесь полы портить.

Ха-ха, я снова разговариваю с питомцами… хотя, какая разница…

Меня трясёт. Ещё плотнее укутываюсь в одеяло, выбрасывая бычок рядом. Надеюсь, он там ничего не прожжет.

Через одеяло трогаю рукой лоб – всё ясно как день – «38» с чем-то. Для меня почти при каждой болезни привычная температура. Почему я не беспокоюсь – тут всё просто: я не знаю, что будет дальше… и не хочу знать…

Не помню, сколько времени я так просидел. Щенки уютно устроились рядом, и я почти не обращал на них внимания, но был уже почти в беспамятстве, когда услышал:

– Миша? Миша! Ты что… – кто-то потрогал мою голову. – Едрить твою!.. Алло, Славка, дуй сюда! Да, быстро одевайся и пулей! Не скорую же вызывать! Быстро, я сказал!

От громкости и внушительности последних слов я даже дернулся и уже более осмысленным взглядом посмотрел на пришедшего – старика, во всё той же форме, обеспокоенным взглядом смотрящего на меня.

– Мишка, сейчас Славка приедет, и сразу ко мне, – он успокаивал меня, как это делают взрослые, напевая колыбельную плачущему ребёнку. – Ишь, помирать он вздумал. Да кто тебе даст!

Я улыбнулся, насколько смог, а потом опять провалился во что-то сродни беспамятству.

И уже в таком состоянии больше чувствовал, чем слышал обеспокоенные голоса, мою перевозку, укладывание, переодевание, перешептывание, растирки, давание каких-то таблеток и непрестанное прикладывание рук ко лбу, ну прямо как мать… Наконец, засыпаю.

А просыпаюсь уже на чистой белой постели, укрытый одеялом. На этот раз мне сразу стало понятно, где, как и почему я нахожусь. Взволновало только одно: чего от меня хотят? Стал бы богатый дед из частного квартала возиться с каким-то оборванцем из чистой жалости? Нет, конечно! Возможно, будь это кто-то другой, я бы ещё поверил, а так – нет. Значит, он от меня чего-то хочет. Вопрос: «Чего?» Что заинтересовало его настолько, чтобы опуститься до помощи какому-то бродяжке? Если вспомнить нашу встречу, то на ум приходит только одно: моё упорство в беге и спортивные данные. Теперь появляется вопрос: «Для чего?» Это пока неизвестно. Вера Павловна и водитель – лишь исполнительная сила в виде кнута и пряника… Блин, я закусил губу, рассуждаю, прямо как какой-то следователь в детективах, аж самому смешно.

И тут в комнату вошли двое: старик и Вера Павловна. Славы не было – не знаю, к добру это или нет, вдруг опять как из ниоткуда появится, Бэтмен, мать его.

– Миша, так как ты заболел, предлагаю пожить у нас, – осторожно начала Вера Павловна.

Я вздохнул, «началось». Остановил её взмахом руки и ею же подозвал к себе старика:

– Скажи, чтобы она ушла, я хочу наедине поговорить, – прошептал ему, уверенный, что сейчас мои вокальные данные оставляют желать лучшего.

– Вер, выйди, нам поговорить надо. Вопрос с проживанием ещё успеем решить, всё равно он ближайшие два дня с кровати только на горшок встанет.

Вера Павловна окинула нас недоверчивым взглядом, но потом всё-таки кивнула мужу и вышла. А всё внимание старика теперь было обращено на меня. Я же хотел узнать ответ на один оч-чень любопытный вопрос:

– Зачем вы мне помогли? Только не говорите, что из благотворительных целей, всё равно не поверю.

Взгляд старика стал настолько пронзительным, что даже захотелось поёжиться, но я всё равно не отвел глаз. Я прав.

Тут старик смягчился, а на его губах даже появилась лёгкая веселая ухмылка:

– Что-то для своих лет ты больно умный. Книжек начитался, что ли? – я не ответил, ожидая продолжения, но он неправильно понял моё молчание. – Ладно-ладно, не дуйся, ты не прогадал. Я хочу себе учеников в спортивную школу набрать. По бегу, – зачем-то уточнил он. – Школа, конечно, платная, да и не для всякого. Вон слышал, как сделали академию, так это что-то вроде неё. Только школа не у нас будет, а в России. Но я стар уже, чтобы всем этим заниматься, – на этом я закатил глаза, «стар», ага, как же, но он только махнул рукой. – Ты не понял. Эту школу закончат строить лет через пять, а то и больше. Тогда мне, знаешь сколько будет… – и вновь махнул рукой, – тебе лучше не знать. А так я тебя натаскаю, будешь с детишками заниматься. Ты упорный – сможешь. Я это сразу, как увидел, понял.

Вот тебе и людская доброта. Правильно делал, что не верил в бескорыстность – кто-кто, а старик точно не такой человек. Он продолжил:

– Специалиста нанимать – это знаешь сколько денег надо угрохать, а так ты будешь, и зарплата приличная, и щас я тебе помогу на ноги встать. Ты подумай, парень. Тебе время будет до послезавтра – там и скажешь.

Он вышел, а у меня почему-то появилось такое чувство, что я не смогу отказаться.

И вправду не смог. Быть тренером – выгоднее некуда, тем более я, всё-таки, стал должником проклятого деда – он меня вылечил (хотя об этом его никто не просил), да ещё щенков в порядок привёл.

У них в доме я провёл неделю: попил таблеток от температуры и кашля, заодно почти привык к Славе-язве, добросовестно заменявшего мне сиделку во время отсутствия Веры Павловны. Старик практически профессионально меня избегал после моего условного согласия на нашу сделку. Почему условного – да потому, что договорился – если мне не понравится или ещё что-то там случится, то через год я разрываю контракт. В принципе, можно было и не ерепениться, тем более, когда на меня свалился такой Джек-пот, но я терпеть не могу, когда ограничивают мою свободу выбора.

Однако перед тем как уйти к себе, хотелось бы уточнить ещё кое-что.

– Старик, мне интересно, а как ты ко мне зашел? – наконец спросил я у него, зашнуровывая кроссовки.

От машины наотрез отказался. Провести хоть одну лишнюю минуту со Славой – это не ко мне.

– Это когда? – решил прикинуться маразматиком?

Не получится, я тебя слишком хорошо знаю.

– Когда я с температурой был.

– Ах, тогда-а-а, – на его губах появилась хитрая весёлая усмешка, – так я ограду перепрыгнул, а дверь открытой была!

Слава, стоявший возле самой двери, чем-то поперхнулся и отвернулся, кажется, пытаясь скрыть смех. Ага, как же, двухметровый забор, одним махом. Да будь он хоть трижды чемпионом по спорту – фиг перепрыгнешь.

– Старик, если мы уж согласились быть друг с другом честными, так давай до конца!

Тот недовольно поморщился под непонимающим взглядом Веры Павловны. Ну да, мы, когда заключали сделку, немного признались друг другу в разных мелких грешках. Он, например, в том, что сразу же, как узнал, что я сбежал, уже построил мне почти что спорт. план на будущие года и рассказал об этом исключительно для того, чтобы я согласился. Ну, понятно, то ли платить бешеные деньги Мастеру спорта, то ли самому обучить надёжного человека и платить ему раз в пять меньше. Я, естественно, на это не обиделся, а в ответ рассказал ему немного про свою семью. О моём проклятии, конечно, и словом не обмолвился, просто ответил, что в моём родном городке меня, м-м-м… недолюбливали, поэтому и сбежал. Думаю, старик принял это за подростковые проблемы, типа «меня никто не любит, поэтому пойду сдохну» или просто «жизнь говно – пойду сдохну». Тут мне всё равно – это его право, пусть считает, как хочет.

– Ладно, – из невесёлых мыслей меня вытянул голос старика, – соседская лестница помогла. Когда одалживал, сказал: внучка там игрушку забыла.

У меня как от сердца отлегло: вряд ли, если я ещё раз оставлю дом открытым, воры по счастливой случайности принесут с собой лестницу.

– Но у вас же нет никакой внучки? – на всякий случай уточнил я.

– Почему нет – есть, ей в этом году семь исполнится, только она такими заброшенными домами не интересуется, ей всё куклы да помады, – голос старика звучал немного ворчливо, но мягко, сразу видно, внучка – любимая.

Даже немного завидно.

С этим я и ушел, забрав с собой щенков на поводках.

Дом стоял, как и прежде, пыльный и неприбранный. Даже удивительно, что после меня сюда никто не заходил. Хотя… в какой-то мере и приятно – хотя бы в этом меня послушали.

Отпустил щенков и полез в свою дорожную сумку. Переоделся, всё-таки сейчас я иду на люди. Достал немного денег, распихал по карманам. А потом открыл газету. Тренером я стану когда-то потом, да и вообще неизвестно, доживу ли я ещё до того момента, а сегодня мне ещё на что-то жить надо, а значит – необходимо найти работу. И чем раньше, тем лучше.

========== Глава 13: Обычные будни ==========

Работу я всё-таки нашел, не надо было даже переодеваться. Теперь стал работать помощником продавца в цветочном магазине. Можно сказать, я буду здесь и за продавца, и за садовника, и за ремонтных дел мастера. А всё потому, что продавщицей, как и самой владелицей магазина, была миловидная женщина лет тридцати пяти.

Хрупкая на вид, она, тем не менее, легко переставляла огромные, наверняка тяжелые горшки с цветами. Вот в этом всём и нужен был помощник, так как магазинчик-то разросся, а она одна со всем не справляется – сын, её гордость, учится в той самой академии на «Зелёном». С мужем вообще муть какая-то – когда я её спрашивал, она всегда сворачивала разговор или переводила его на другую тему.

Вот так и живу уже, хм-м… по-моему, восьмую неделю, в конце концов, сейчас почти что июль месяц. За это время я понемногу прибирал свой домик. Привёл в порядок почти все комнаты, остались только рабочий кабинет и гостиная на втором этаже. Я туда даже ещё и не заходил, как-то времени нет. Однако мне ещё предстоит разгадать самую интересную загадку – как попасть на чердак. Судя по внешнему виду, он там далеко не маленький, можно даже сказать – третий этаж, поэтому, подозреваю, с ним ещё мороки будет…

Кстати, Слава всё-таки приходит каждые выходные и пытается помочь. Мне его даже жаль – видно же, старик заставляет. Ага, жаль, до тех пор, пока он рот не откроет. Тогда уж и не знаю, куда девается моя жалость, а с нею и совесть за компанию. Наверное, уползают куда-нибудь в самый тёмный угол и прячутся там до тех пор, пока это чудовище не уйдёт, – боятся. Так что ненаглядному «Славику» достаются уборка туалета после Шики и Локи, чистка, мойка, да и вообще вся грязная работа. Может, кто-то и скажет, что это бесстыдное использование бесплатной рабочей силы, но тут я в своём праве. Я вообще не знаю, что нужно сделать, чтобы избавить его рожу от этой насмешливой ухмылочки, терпеть её не могу.