Текст книги "Начать жизнь заново (СИ)"

Автор книги: Nitka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 34 страниц)

Уроки прошли спокойно, если не считать того, что Кирилл и Женя на уроке геометрии устроили бои на треугольниках. Сколько Виктор Андреевич их ни успокаивал – бесполезно. Я смеялся вместе со всеми, но непонятная тревога за друга не отпускала.

На следующий день его тоже не было, во время моих звонков сначала раздавались одни длинные гудки, а потом и вовсе: «Абонент не може прийняти ваш дзвінок, зателефону…»

И я забил тревогу. Сразу после уроков, не оставаясь на факультатив, пошел в цветочный магазин. Тёть Оли не было, вместо неё стояла какая-то девушка.

– А где хозяйка? – поинтересовался я.

– Дома, наверное, – ответила та, заворачивая розу в цветную обёртку.

– А Вы можете дать домашний адрес или телефон? – я обаятельно улыбнулся, с сожалением разведя руками. – Мне нужно с ней поговорить, а телефона не знаю.

Сейчас я действительно ругал себя последними словами, что за время работы здесь не догадался взять номер. Дурак, что и говорить.

– Ладно, – с сомнением согласилась продавщица, доставая слайдер, – записывайте.

Сохранив у себя номер, поблагодарил и вышел из магазина. Ветер поднялся сумасшедший, и мне в глаза сразу же попал снег, а уши почти заложило из-за свистящего звука.

Засунув руки поглубже в карманы, я плотнее закутался в шарф, взглядом нашарив ближайший магазин. Можно было зайти обратно в цветочный, но не хотелось, чтобы продавщица слушала о делах хозяйки, не хочу её подставлять.

– Алло? – после коротких гудков послышался голос в трубке.

– Здравствуйте, тёть Оль, это Миша.

– Ох, привет, дорогой. Как у тебя дела? Хорошо питаешься?

Предполагаю, она забросала бы меня ещё кучей ненужных бытовых вопросов, если бы я не спросил:

– Извините, но я к вам по делу, не подскажете, где живёт Ваня?

Недолгая тишина:

– Зачем тебе?

– Просто хотел проведать, – об отсутствии в академии я решил умолчать.

– Он с отцом живёт. Подожди минутку, сейчас продиктую адрес.

Она с минуту повозилась, а потом сказала название улицы, этажа и квартиры.

– Только, если не он откроет – сразу же уходи, – предупредила женщина, перед тем как я отключился.

Пожав плечами, только заказал такси, назвав указанный адрес.

Моя «прогулка» называлась «Мир не без добрых людей», так как водитель отказался везти на место назначения, отговариваясь тем, что дорога во дворе просто ужасная, и высадил возле ближайшего магазина. Но он всё-таки указал дальнейший путь, по которому я и попал во двор друга.

Это были несколько захудалых пятиэтажек, только вот уж не думал, что дома в центре могут быть такими… неухоженными. Отсчитал необходимый подъезд и, порадовавшись, что дверь открыта, зашел.

Стенки этажей пестрели неудачными попытками сымитировать граффити, в которых имена «Саша», «Ника», «Лёха» мешались с русскими и английскими матами. На третьем этаже я вообще не знал, куда шагнуть, чтобы не наступить на использованные шприцы и бычки от сигарет. На четвёртом и пятом была только одна дверь, остальные просто-напросто выбиты, открывая вид на обшарпанные разворованные квартиры. Та, которая уцелела, стояла расцарапанная, а на середине мелом большими буквами написали: «Продаётся» – скорей всего, для того, чтобы не заходили менты и налоговики.

Почерк не Ванин – сразу определил я, кусая губы. Где-то внутри всё сжималось от страха, тревоги и возмущения: «Как этот придурок, чёрт возьми, мог жить здесь всё время?!»

Постучавшись, я долго не получал ответа, и только через несколько минут непрерывного стука раздались пьяные ругательства и тяжелые шаги.

Щелчок двери, и она открывается.

– Серёга, я же говорил тебе, сегодня бухла не будет, мелкий не…

Мужик замер, так и не договорив, а я, подавив отвращение, вежливо поздоровался:

– Здравствуйте, а Ваня дома?

– Тебе какое дело? – неприязненно отозвался тот, обдав меня запахом спиртного.

– Мы учимся в одном классе, Ваня уже третий день не появляется в академии, и…

– Нет его, – грубо ответил алкаш, закрывая двери. – И это не твоё дело, щенок.

Но я не дал ему закрыться, поставив ногу в проём, так как через грязное зеркало увидел быльцу дивана и лежащую на ней светлую макушку.

– Стоять! – мой голос больше походил на рык.

Рывком преодолев сопротивление, я оттолкнул пьянь назад, направляясь в спальню.

Его квартира выглядела ещё хуже, чем можно было предположить, – тёмные от грязи обои в некоторых местах оборваны, люстр или хотя бы лампочек нигде не было, только оголённые провода. Зато везде валялись пустые бутылки из-под пива, водки, коньяка и с ещё какими-то неопознанными мной этикетками. По помещениям разбросаны грязная одежда, покрывала, а стены и полы, если не считать линолеума и обоев, были «голыми»… разве что зеркало в коридоре висело.

Ваня, закутавшись в тонкое одеяло и отвернувшись спиной к двери, лежал на диване. И это при морозе «-30»! Думаю, его папашу-алкоголика спирт согреет на все сто, а вот Ваньку?! Тем более, вряд ли температура на улице так уж сильно отличалась от той, что здесь, – хорошо ещё, что ветра нет.

Друг откликнулся только после того, как я сильно тряхнул его за плечо, громко зовя по имени. Шваль, называющая себя его отцом, что-то возмущённо вякала сзади, но мне было не до него. Когда парень повернулся, я с ужасом понял, что вся его скула представляет собой сплошной синяк… так же как и заплывший левый глаз.

– С-сука! – на этот раз голос действительно превратился в рык, смешанный с шипением.

Только теперь я понял, что его батя стоял совершенно невменяемый – опухшие глаза заволокла мутно-белая плёнка, сине-белый в полоску свитер порвался в районе горла, открывая вид на быстро двигающуюся вверх-вниз грудь – алкоголь уже давно подействовал на сердце. На лице многодневная щетина, да и вид, как у старика. В руках бутылка, ноги заплетаются, хоть алкаш и опёрся на дверной проём. Разговаривать, и, более того, объяснять что-то такому бесполезно, поэтому я, постаравшись успокоиться, спокойным голосом констатировал:

– Мы уходим.

– Миш… – слабый голос заставил меня вздрогнуть. – Не надо…

– Надо, – сказав это, поднял Ваньку на руки, стараясь как можно аккуратнее поставить на пол.

– Миш, он же мамку доставать будет, – попробовал возразить мне этот балбес, но я только сдернул покрывало, тут же закусывая губу, чтобы не выругаться.

Зелёная форма была в отвратительном состоянии – изорвана, покрыта кровью и грязью. В открытых местах тоже виднелись синяки и царапины. Парень едва стоял, опираясь на меня.

– Заткнись, а, – пожелал ему, снимая с себя куртку и надевая её на него как плащ. – У меня дома разберёмся.

Плевать, что самому будет холодно, шарф кое-как спасёт, а там в такси, вот и всё.

Однако не успели мы выйти из комнаты, как пьяный ублюдок перегородил дорогу:

– Он никуда не под… пойдёт, – язык мужика заплетался, скорей всего, он недавно выпил очередную порцию отравы, которая напрочь вышибла все оставшиеся мозги.

– Пойдёт, это уже не тебе решать, – после увиденного я просто не мог называть такую конченую мразь на «Вы».

Мужик двинулся, чтобы дать мне или в глаз, или пощёчину, как в прошлый раз, но, на короткое время оставив друга без опоры, я сделал быструю сильную подсечку, подстраховавшись хуком с правой.

– Пойдём быстрее, – я закинул руку Вани себе на шею, и мы поковыляли к выходу.

Честно, в этот момент я как никогда сильно ощущал мерзкий липкий страх за наши жизни. Да что там, ладно уже я, но Ванька…

Его папаша мог в любое время очнуться, и тогда уже мы бы не отделались так легко, ведь и в этот раз сыграл эффект неожиданности – он меня не помнил, поэтому и не ожидал от низкорослого сопляка таких крепких ударов, способных сбить с ног здорового мужика. А ещё у этого алконавта могли быть дружки в этом районе…

Сердце билось как сумасшедшее, а сбоку я ощущал хриплое прерывистое дыхание. Нужно идти. Поскорее бежать прочь из этого проклятого места.

========== Глава 42: Мазохист ==========

Чуть больше, чем через полчаса мы уже подъезжали к моему дому. Водитель молчал, избегая смотреть на Ваню. Тот тоже, закутавшись в мою куртку, смотрел в окно.

– Приехали, – уведомил таксист, и, расплатившись, мы вышли.

У ворот почему-то стоял Женя, прикуривая сигарету.

– Наконец-то… – начал он, но, увидев состояние одноклассника, тут же подбежал, подставляя плечо. – Что у вас случилось?

– Неважно, – только и отмахнулся я, доставая ключ.

Открыв ворота, мы втроём доковыляли до двери, отворяя её и заходя в дом.

– Жень, положи его на диван, я сейчас, – я быстро разулся и побежал на кухню за лекарствами и бинтами.

В зале послышался какой-то шум, на который я почти не обращал внимания, перерывая тумбочки в поисках перекиси, «Спасателя» и бинтов с пластырями. Хотелось перебить всех папаш-алкоголиков одновременно. Не только себя гробят, а ещё и детей в могилу тащат. Даже отец Тёмы до такого не опускался, а эти…

Вопрос был в том, почему, несмотря на все побои, Ваня оставался с ним. Можно было легко переехать в общежитие, плата за которое совсем небольшая и тоже чисто символическая – сто гривен в месяц. Он что-то говорил о матери, но об этом потом, сейчас главное – залечить травмы и порезы.

– Ты где там? – окликнул меня Женя.

– Сейчас, бинты ищу, – крикнул в ответ.

– Они на второй верхней полке слева. Помнишь, я неделю назад ногу порезал, решил обмотать, – говоря это, парень подходил ближе, в конце концов, зайдя в комнату.

– Где? – я уже с раздражением открывал всё подряд, не соображая, какая ещё вторая верхняя полка.

– Здесь, – сожитель открыл ящик в противоположной стороне. – Вообще-то по две полки у нас только в двух ящиках.

– Пойдём, – перебив его, почти бегом бросился обратно в зал.

Мне было плевать на то, что диван придется отмывать, главное – чтобы с Ванькой всё было в порядке.

Только опустившись на ковёр и поставив на столик всё необходимое, я заметил собак, тише мыши сидящих в углу. Непривычно было видеть их в таком состоянии, но при моём движении в их сторону Шики гавкнул, тут же подбегая ближе. За ним неуверенно семенил Локи, скашивая глаза на лежащего человека. Ласково потрепав обоих по холке, я услышал удивлённый хрипловатый голос:

– Не знал, что у тебя есть домашние животные… и то, что ты живёшь в таком доме.

– Лучше не разговаривай, – опередил меня Женя, занося в помещение небольшой тазик с водой, – а то хуже будет.

Ваня неприязненно посмотрел на Савкина и, ничего не сказав, чуть отвернул голову, прикрывая глаза.

Мы сняли с него куртку, а потом начали осторожно сдирать форму в буквальном смысле этого слова. Кровь запеклась и пристала к коже, так что даже смачивание тёплой водой слабо помогало. Глядя на то, как друг, зажмурившись, матерится сквозь зубы, я впервые пожалел о том, что не держу дома наркоз. Хотел дать обезболивающее, но Женя почему-то строго-настрого запретил. Интересно, откуда он знает, что делать?

Когда форма оказалась на полу, мы стащили с него и футболку, а когда попробовали снять и трусы, встретили отчаянное сопротивление.

– Не надо, а… – краснея, пробормотал одноклассник, сжимая чуть дрожащими руками грязную хлопковую ткань.

– Надо! – повторил мои прошлые слова арендатор и резким движением сдёрнул до конца клок материи. – Хочешь, чтобы инфекция куда-то попала? Нам же потом тебя лечить!

Парень с моей помощью посадил того вертикально, заставив облокотиться на спинку. Ваня, закусив губу, смотрел в потолок, явно смущаясь того, что сидит перед нами совершенно обнаженный. А я, смотря на это израненное тело, только сжимал руки в кулаки, думая, как же так можно…

– Миш, сможешь набрать в ванную тёплой воды? – задумчиво спросил Женя. – Не думал, что всё будет так…

– Он не дойдёт, – перебил его я. – К тому же, нужно хотя бы промыть раны, а потом уж куда-то нести, что-то делать.

– А смысл? – на меня посмотрели всё такие же чуть рассеянные светло-голубые глаза. – Сейчас намажем его «Спасателем», но мыться всё равно придётся, так можно и заражение получить. Иди набирай, не думаю, что нам можно терять время.

Я разрывался между рациональными доводами и ужасным состоянием тела пострадавшего, но всё-таки внял первому и убежал набирать воду, слыша, как побежали за мной собаки. Сразу закатал рукава, чтобы вымыть ванную, а потом включил горячую воду на полную мощность, чуть позже разбавляя её холодной.

Когда всё было готово, пошел обратно и застал обоих в напряженном молчании – Ваня всё так же обессилено сидел на диване, положив руки на стратегически важное место. Он смотрел куда-то в сторону, однако, увидев меня, попробовал улыбнуться, но вышла какая-то вымученная гримаса. Женя, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, с издевательской ухмылочкой смотрел в противоположную сторону, а когда я зашел, махнул мне рукой:

– Понесли.

Мы снова заставили друга опереться на наши плечи и поплелись в ванную. Перед тем как опустить израненное тело в воду, брюнет проверил температуру.

– Сойдёт, – удовлетворённо выдал он, помогая Ване перебраться внутрь.

Подождав, пока тот удобно устроится и облокотится на бортик, Савкин пошло усмехнулся и, чмокнув меня в щёку, бросил: «Развлекайтесь» – выходя из комнаты. При этом я мельком увидел, как Ваня скривился, и это была явно гримаса отвращения.

Сняв шарф, я, недолго думая, стянул с себя и всё остальное, кроме трусов и бижутерии, залезая в ванную. Вода была чуть выше температуры тела, чтобы согреть и сберечь тепло. Взяв мыло, хорошо растёр им руки почти до локтей, предупредив:

– Если будет больно или щипать – говори сразу, это всё-таки химия.

Вместо ответа парень только кивнул, разглядывая узоры на потолке.

Я начал с шеи, садясь однокласснику почти на торс. Стёр грязь с неё и обвёл контур синяка, мягко втирая мыло внутрь. А когда коснулся центра, блондин дернулся и сдавленно зашипел. Вот и что делать, если даже малейшее прикосновение отдаётся болью? Но делать нечего. Чуть надавив, быстро стирая грязь, спросил:

– Вань, а как ты относишься к геям?

Перекривившись, он ответил:

– Извращение это… И у девчонок тоже… Делать им нечего…

На последних словах голос опять начал превращаться в хрипы, а грудь вздыматься быстрее.

– Тогда почему со мной общаешься? Женя же при всех ко мне приставал.

Знаю, ему сейчас лучше не разговаривать, но уж слишком сильно сжимается сердце, ускоряя пульс.

– Так это Савкин… он ко всем при… стаёт. А ты отбивался.

– Понятно, – и стал дальше молча протирать тело.

Теперь понятно и отношение к моему сожителю, и ко мне… Какой же он глупый, не понимает – это не мимолётная прихоть или какое-то там извращённое желание зарвавшихся деток.

Я поднял на него глаза, тут же отводя взгляд в сторону. Ну уж нет, в этот раз я не проколюсь, потеряв ещё одного друга, – если ему нравится думать, что я нормальный, не буду его в этом разубеждать, сейчас всё слишком сложно, чтобы запутывать ситуацию ещё больше.

– Он тебя душил? – спросил, рассматривая синеватые следы на шее. – Поэтому так трудно разговаривать? Кивни, если да.

Секундная заминка и едва различимый кивок.

– И как ты всё это терпел?! Ты вообще хоть что-нибудь ел последние два дня? Только не ври!

Хотевший снова кивнуть друг замер, ответив мне смущённой улыбкой. На это я только закатил глаза: хренов великомученик.

– Значит, сейчас помою тебя, и мы с Женей сделаем чё-нить съедобное. Это, конечно, не тёть Олина стряпня или ресторан, но и супами растворимыми тоже не питаемся… разве что иногда…

На сжатых в полоску губах промелькнула улыбка, а я продолжил мыть его дальше, на ходу рассказывая планы на будущее:

– Когда выйдем отсюда, то обработаем и перевяжем раны. Жить будешь у нас, когда сойдут синяки, отправим тебя в общежитие, тебе, думаю, ничего не стоит его оплачивать. Вещи, если они есть, заберём потом, когда папаша твой хотя бы частично в себе будет, а если нет, то что-нибудь придумаем. Ты не подумай, что выгоняю, если хочешь – оставайся, только спать придётся или в Жениной комнате, или в одном из залов, других помещений просто нет…

– Миш, – перебил он меня хриплым, но уверенным голосом, – когда меня подлечите, я обратно вернусь.

– Чтобы он тебя опять избил? – вспылил я, нависая над ним на коленях. – Да фиг тебе! Ты сделаешь всё, как я сказал, и точка! Я не пойму, как ты вообще всё это терпел, мог же дать сдачи!

– Он мой отец…

– Ну, и что? Нужен тебе такой отец?! Мне бы был не нужен! – злость просто переполняла меня, заставляя почти кричать.

– Ты не понимаешь, – парень даже попытался подняться, но со стоном упал обратно, продолжив сипло, едва слышно, – он же тогда к мамке пойдёт. Сдачи дать я могу, но он на ней отыграется, когда я в академии буду. В прошлый раз чуть не убил, она две недели в больнице лежала…

– А заявление подать не судьба?!

– Она не может, думает, он нормальным станет…

– О да! Нормальным! А ты почему не пойдёшь?

– Он мой отец…

– Блять! – я вскочил, почти вылетая из ванны. – Чтобы я ещё хоть раз тебе помог, мазохист конченый!

Блондин говорил что-то ещё, но я не слушал, с грохотом захлопнув дверь. Чокнутый придурок, он уже давно мог хоть что-то сделать, это не такая уж безвыходная ситуация – на крайний случай дать в морду или переехать с матерью подальше, так нет же, терпят!

В коридоре было прохладно, поэтому я поёжился, понимая, что стою в одних трусах.

– Поговорили? – раздался насмешливый голос за спиной, заставив меня рывком обернуться.

– Подслушивал? – ответил вопросом на вопрос, а после пробормотал: – Подслушивал, чему я удивляюсь. Ты знал, что он гомофоб?

– Да, это не новость. Даже не знаю, как ты сразу не понял, по нему видно. – Парень всё ещё улыбался, оттолкнувшись от стены, укутывая меня большим махровым полотенцем. – Разочарован?

Вместо каких-либо слов, только посмотрев бессмысленным взглядом в сторону, я помотал головой. Чувства были в каком-то хаосе, когда злость ушла, наступила непонятная пустота. Вроде бы всё видишь, слышишь, но воспринимаешь себя со стороны – даже не чувствуешь, только… существуешь.

Может, судьба у меня такая – отталкивать ставших дорогими людей.

– Эй, чего нос повесил? – хмыкнул Женя. – Да ладно, главное, что этот балбес жив-здоров и может выполнять репродуктивную функцию.

Я прыснул от смеха, вспоминая сегодняшний урок биологии, но ответить ничего не успел, так как раздался звонок. Из кухни с гавканьем выбежали собаки, а Женя кивнул головой в сторону двери:

– Иди открой, я пока домою нашего «гостя». Надеюсь, ты хоть до половины дошел? Не хочу пачкаться.

– Дошел, – я хмыкнул, понимая, на что он намекает.

Быстро сбегав в свою комнату, я надел спортивную форму. После этого побежал к воротам, открывая их и удивлённо поднимая брови:

– Юля?

========== Глава 43: Беда одна не приходит ==========

– Ты что здесь делаешь? – с удивлением спросил я, тем не менее, пропуская девчонку внутрь.

– Да так, зашла в гости, – она весело улыбнулась, закинув большую дорожную сумку себе на плечо.

Несмотря на сильный мороз и ветер, брюнетка была одета в короткую красно-черную клетчатую юбку, даже не достающую до колен, белую блузку с черным галстуком, поверх которой надета чёрная кожаная куртка с мехом на вороте и капюшоне. На ногах черные сетчатые чулки и высокие лакированные сапоги с громадными шпильками, на которых она выглядела даже выше меня.

Общий вид я бы назвал… блядским, тем более с этим её ярким, таким непривычным для меня макияжем. За время нашего общения никогда не видел её такой… ну, не знаю, взрослой, что ли.

Сейчас девчонка выглядела не на свои четырнадцать, а лет на шестнадцать-семнадцать как минимум. Хочет, что ли, чтобы её перевели на класс выше?

Пока я осматривал её, успел порядком замёрзнуть, и теперь, сгорбившись, скрестив руки на груди, стучал зубами. И как она ещё не продрогла в таком наряде?

– К тебе можно? – будто не замечая моего состояния, спросила она, непринуждённо прислоняясь к воротам.

Я только сейчас увидел, что на её руках были кожаные перчатки без пальцев, а ногти покрашены в ярко-красный.

– Д-да, проходи, – и забрал сумку, вскользь отмечая, что завтра, похоже, снова придётся выгребать снег.

Открыв две двери, пропустил свою гостью, а потом плотно их закрыл, чтобы не пропускать холода. Благо окна были сделаны качественно, и нам не пришлось их заклеивать.

Навстречу подруге выбежали собаки, и та, взвизгнув, присела на корточки, тормоша псов – тем самым разрушая образ малолетней стервы. Я даже облегчённо вздохнул.

Юлька забрала у меня, как оказалось, лёгкую сумку, доставая из неё то ли чебурек, то ли беляш, протягивая его моим сорванцам. Те принюхались и попробовали цапнуть, но девчонка проворно подняла угощение вверх, держа его над своей головой. Оторвав половину, разделила ту ещё надвое и отдала псинам, а другую половину с наслаждением съела сама, на мой недоуменный взгляд пояснив:

– Понимаешь, мне тут Саша сказал, что обычно чебуреки делают из кошек и собак, вот и захотелось проверить. Собаки же не каннибалы, возможного родственника есть бы не стали. Кошек, конечно, нет, но и так сойдёт, главное, чтобы не собачатина.

В подтверждение она даже облизнула выпачканные пальцы.

Я улыбнулся и понял, что тут не так – близнецов не было. Удивляясь, даже открыл туалет и посмотрел в окно, которое выходило к воротам, – действительно не было.

– Если ищешь тех трусов, которые ходят за мной, их здесь нет, – крикнула Юля, и я снова вернулся в коридор.

Подруга мялась у порога, решая, что сделать сначала: расстегнуть, но тем самым вымазать сапоги, или до чистоты вылизать руки, а только потом разуться.

– Я помогу, – и наклонился, чтобы расстегнуть молнию.

– Угу, – с энтузиазмом отозвалась та.

Как оказалось, кроме чулок на ногах не было даже безразмерных колгот, поэтому стало видно, что ногти ног покрашены тем же цветом, что и на руках.

– Спасибо, – девчонка тряхнула короткими волосами, благодарно улыбаясь, и направилась в ванную.

Тихо чертыхнувшись, я потянул её в кухню:

– В ванную нельзя, там Женя купается. Кстати, чаю хочешь?

– Хочу-у, – она как-то ухитрилась ухватиться за ошейник Шики и потянула его за собой.

Может, мне показалось, но взгляд поплетшегося за нами Локи был каким-то сочувствующим.

Пока я кипятил воду, Юля помыла руки и уселась на пуфик, подпирая щёки руками. Куртку она так и не сняла, зато отпустила злополучный ошейник, и Шики вместе с другим псом куда-то по-быстрому смылись.

– Черный, зелёный, кофе? – спросил я, не оборачиваясь.

– А где «потанцуем»? – в её голосе прозвучали наигранно-обиженные нотки.

– В смысле? – не понял я, на этот раз поворачивая голову.

– Обычно говорят: «Чай, кофе, потанцуем?» – с умным видом просветила меня брюнетка.

– Ты хочешь танцевать? – на лицо непроизвольно заползла искренняя улыбка.

Первая за эти несколько кошмарных часов.

– Не-а, – она ухмыльнулась. – Но спросить-то надо. Лучше покажи мне свои работы.

– Хорошо, – так как причины отказать не было, то после выпитой чашки горячего черного чаю я повёл подругу наверх.

Когда мы начали подниматься наверх, из ванной послышался хриплый, но тем не менее громкий отборный мат. Причём голос был явно не Женин.

– Это кто? – девчонка, стоящая позади меня, обернулась.

– Женя по телефону разговаривает. На громкоговорителе. Пойдём, – нашёлся я.

Мат повторился, причём ещё громче и ещё грубее, посылая моего сожителя во все знакомые и незнакомые места, одновременно уверенно заявляя о сексуальных предпочтениях всех его родственников поколения так до десятого. Боже, чем же его Савкин успел достать, что Ваня так матерится?

– Из громкоговорителя так не разговаривают, – уверенно заявила брюнетка, дергая меня за руку. – Пойдём посмотрим, мне же интересно!

– Ничего интересного там нет! – не менее уверенно ответил я, начиная тянуть неуемную гостью вверх. – Давай, ты же хотела посмотреть на мои картины, пойдём.

– Ну и ладно, не хочешь со мной – как хочешь, – маленькая ручка почти мгновенно выскользнула из моей, а мне только и оставалось, что наблюдать, как лёгкая фигурка спускается со ступенек, быстрым шагом приближаясь к незакрытой двери.

Вздыхая, я пошел за Юлей и, когда та открыла дверь, стоял позади.

Мда, что ни говори, а картина открывалась шикарная: Женя в одних джинсах стоял на коленях в ванной и тёр место, находящееся возле паха. Судя по сжатым губам и взгляду, устремлённому на нас, ругался он про себя, но ещё более грубо и грязно, чем инициатор шума, – он умеет.

Побитый Ваня, имевший вид невинной жертвы, весь даже не покраснел, а побагровел, покрывшись румянцем до основания шеи, но понимал – если попытается прикрыть руками место, «на которое извращённым гомикам даже смотреть – преступление», то свалится в ванную, полную воды, а там и задохнуться недолго. Мда, безвыходное положение.

– Извините, не буду прерывать, – дверь тут же захлопнулась, а Юля быстро, схватив моё запястье, буксиром потащила наверх, всё ускоряясь на ходу.

Когда я открывал комнату, она всё-таки заговорила:

– Сказал бы сразу, что они там… ну, ты понял, я бы даже не заикалась.

– А что они там делали? – я беззвучно засмеялся, угорая с ситуации, всё равно уже ничего не изменишь.

– Ну… того, – и сделала какой-то неопределённый жест рукой.

– А «того» – это как? – повторив её жест, пригласил в комнату.

– «Того» – это того-о-о-о, – и снова этот жест.

– Ах, «того-о-о-о», – откровенно заржав, закрыл дверь. – Да, они там мылись.

– Как?! – девчонка возмущённо, уперев руки в бока, смотрела на меня исподлобья. – Как они могли, а я так надеялась…

На что она надеялась – я так и не понял, так как внимание Юли переключилось на недорисованную картину:

– Вау, красота-то какая. Блин, в будущем ты точно станешь знаменитым художником, я отвечаю, – и показала мне большой палец. – А где остальные?

– Остальные… – я задумался.

У меня дома осталось только несколько картин: та, с двумя людьми и ниткой, человеком на обрыве – её мне отдали на первой неделе занятий, ромашковое поле и ещё две незаконченные, отложенные мною до лучших времён.

В конце концов мы достали и их. Особенно долго Юля рассматривала первую картину, почему-то задумавшись и закусив губу.

– У тебя есть любимый человек? – спросила она, тонким пальчиком постукивая по силуэту на картине, который больше всего напоминал женский. – Ты с ней поссорился?

– Нет, – я чуть смущённо улыбнулся, забирая свое «произведение», – просто как-то задумался, и получилось это. Может, просто отражение каких-то чувств на тот момент, даже не знаю.

Чему-то кивнув, Юля подошла ко мне ближе, обняла руками и выдохнула в губы:

– Тогда… трахнешься со мной?

Мамочки… никогда ещё я не желал оказаться от девушек так далеко. Не пойму, почему все неприятности случаются в один день?!

========== Глава 44: Двое в кровати и один за кадром ==========

Комментарий к Глава 44: Двое в кровати и один за кадром

Akasha-T, сенкс за Юльчу и близнецов: http://s017.radikal.ru/i427/1204/52/52b316a1bb1a.jpg

Уже благодарила тебя, но всё равно ещё раз спасибо :)

– Ч-что? – мне показалось, что я ослышался.

Но в противовес этому объятья стали ещё крепче, картина с её легкой руки полетела на пол, а мои пальцы, зажатые в её ладони, скользнули под юбку. Тонкая ткань трусов была горячей и мокрой, так что я тут же попробовал отдёрнуть руку.

– Это ещё что за шуточки?! – щёки против воли покраснели. – Юля!

Никогда не оказывался в такой смущающей сложной ситуации.

– А что «Юля»? – она прошлась язычком по моим губам, целуя уголок, игнорируя мои попытки увернуться.

Я не мог её ударить, как Савкина, когда он заиграется, – совесть бы не позволила, поэтому мягко отводил руки, пытаясь выяснить, что же всё-таки произошло.

– Юль, ты же понимаешь, это не детские игры! В сексе желание партнёра тоже учитывается!

– А ты что, не хочешь? – наивным голоском спросила она, тем не менее, начиная задирать юбку.

– Нет! – гаркнул я, тут же эту юбку отпуская.

Комедия, блин – возбуждённая девчонка и гомик, которого она пытается соблазнить. Вот же…

Однако её действия меня не возбуждают, полностью и безоговорочно подтверждая теорию о том, что я не «би». Да у любого на моём месте крыша бы поехала от такого, а я только смущённо краснею, потому что знаю – я не натурал и уж тем более не педофил.

– А может, разойдёмся с миром? – нервно улыбаясь, предложил я, ставя между нами стул.

– Не-а, – Юля прикусила губу, невольно улыбаясь. – Знаешь, ты самый странный из всех моих партнёров, да и знакомых в целом. Не хочешь меня, а они слюни пускали.

Господи, так у неё их было несколько?!

– Ну… это… понимаешь… – договорить мне не дали, так как стул был молниеносно отодвинут в сторону, а я – опрокинут на кровать. – Как бы тебе сказать…

– Можешь ничего не говорить, – и заткнула мой рот губами, совершенно не обращая внимания, что я не отвечаю на эту ласку.

Проворные ручки тем временем подцепили резинку моих спортивных штанов, стаскивая их вниз.

Боже, ну, помогите кто-нибудь! Ударить нельзя, а оттолкнуть не получается – она каким-то образом ухитрилась придавить меня так, что двинуться невозможно. Годы практики, что ли?

Я отвернулся, и мне не оставалось ничего больше, как позорно проорать: «Савкин, мать твою, если ты сейчас не явишься сюда – мне будет очень плохо!» – и полагаться на то, что дверь не закрыта, надеясь на лучшее. Савкин, пожалуйста, если я тебе хоть немного нравлюсь, пожалуйста, приходи скорее, иначе меня изнасилуют на собственной кровати! Хотя я даже понятия не имею, как это произойдёт – у меня же банально не встанет, какой бы красоткой Юля ни была.

– Савкин, если ты прибежишь сейчас же, я тебя даже, черт возьми, поцелую, м-м-ф… – успел прокричать ещё раз, прежде чем мой рот снова заткнули поцелуем.

– Миш, ну, зачем ты сопротивляешься? – ласково проговорила она, отрываясь от моих губ. – Неужели так сложно меня трахнуть?

Да, черт побери! Сложно! Когда ты гей, займёшься тут сексом с девушкой! Женя-я-я, где ты?!

Её руки почти добрались до моих трусов, как дверь в комнату с грохотом открылась, а в комнату вбежал взъерошенный мокрый Женька, держа в руках капающую на пол мочалку.

Когда парень посмотрел на нас, его глаза стали размером с блюдца, а потом, ухватившись за ручку, он захохотал, угорая с нас по полной. Ну и чего ты ржёшь, падла, помоги уже!

Юлька же, никого не смущаясь, вальяжно разлеглась на мне, будто я её собственность, и соблазняющим голосом предложила:

– Присоединишься?

В этот раз под пять копеек стали мои глаза, а сожитель захохотал ещё громче, почти всхлипывая и сгибаясь пополам. О да, очень забавно!

– Спасибо, обойдусь, – отсмеявшись, он, опираясь на дверной проём, ухмыляется во все тридцать два. – Подушку принести?

– С-скотина, – зашипел я, пытаясь выбраться, – лучше бы помог!

– Не-е-ет, – ухмылка почти перешла в самодовольный оскал. – Но с удовольствием посмотрю на ваши игры. Тут можно даже кино снять, с таким-то сюжетом.