Текст книги "Начать жизнь заново (СИ)"

Автор книги: Nitka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)

– Как хочешь, – в голосе брюнетки прозвучало сожаление, и она немедленно вернулась к моему многострадальному нижнему белью.

Блять, блять, блять! Не оставляя надежду на благополучный исход, я пробовал убрать её руки, втайне подозревая, что она с детства занималась какими-то восточными единоборствами. Иначе как объяснить, что я, здоровый пацан, не в состоянии отбиться от её нападок?

Трусы вместе со штанами почти начали спускать вниз, как в дверь позвонили. Женя всё это время, не отрываясь, смотрел мне в глаза, и что-то внутри тоже не позволяло мне оторвать взгляд. Черт, вот освобожусь и заряжу этому несносному мерзавцу по самое не хочу – Юльку не ударю, так хоть на нём отыграюсь.

Холодные пальцы добрались до моего паха, и прежде, чем я отчаянно взвыл, сосед сжалился, оторвав от меня малолетнюю извращенку.

– Иди открой дверь, – он обнял девчонку за талию, втягивая в лёгкий поцелуй. – А я пока займу нашу гостью.

Юля без сопротивления поддалась, со страстью впиваясь в губы Савкина, а я пулей спустился вниз под его насмешливым взглядом. Фух, пронесло.

Но в груди как-то неприятно кололо. Я даже не мог понять, что это и почему так происходит. Слишком странное необъяснимое ощущение, будто кто-то вонзил в район сердца тонкую острую иглу и теперь с особым садистским удовольствием ковырял ею у меня в груди. Но в то же время появилось понимание, что боль не физическая, а эмоциональная, проявляющая себя где-то на грани подсознания, но не дающая покоя и телу. Раньше никогда не ощущал подобного разъедающего чувства. И это всё из-за одного взгляда на всего лишь целующуюся парочку… Сейчас я сам себя не понимаю.

Выйдя в коридор, я бросил мимолётный взгляд на кухню – там собаки терзали какую-то мягкую игрушку, откопанную мной на чердаке, – медведя, по-моему. И ладно, он старый, так что не жалко. Натянув штаны вместе с трусами повыше, обулся и вышел на улицу. За это время метель стала ещё сильнее, так что, быстро выбежав во двор, я открыл ворота и кивнул гостям, чтобы проходили внутрь. Те сразу меня поняли и направились в дом.

Кем были пришедшие – я понял сразу, несмотря на то, что, вопреки обыденности, они были одеты по-разному. У Влада волосы были зачесаны назад ёжиком, а куртка почти полностью состояла из меховых вкладок. А у Саши наоборот – выпрямленные и закреплённые с помощью лака пряди падали на глаза, а кожаная куртка была с кучей металлических цепей. У обоих высокие, почти солдатские гриндерсы на ногах и серьёзные выражения лиц.

– Юльча у тебя? – спросил Влад, вынимая покрасневшие руки без перчаток из карманов и согревая их тёплым дыханием.

Было видно, что, несмотря ни на что, они собирались в спешке, надев первое, что попалось под руку.

– Да, её там Женя… отвлекает… – я даже хмыкнул, вспоминая, каким образом.

Но раздражающее разъедающее чувство никак не хотело проходить.

– А она не вела себя, ну… странно? – уголок губ близнеца приподнялся, пока второй расшнуровывал обувь, вероятно, чтобы забрать непутёвую сестрёнку.

– Странно? – я приподнял одну бровь, скрещивая руки на груди и с иронией продолжая. – Что вы, никаких странностей, ну, совершенно, не считая того, что она ни с того ни с сего предложила мне трахнуться, а после отказа чуть не изнасиловала на моей кровати. А так, всё как обычно.

Сразу вспомнилась когда-то услышанная песня «Прекрасная маркиза», где последней говорили, что не произошло ничего необычного, кроме того, что её поместье и конюшня сгорели, лошадь сдохла, а муж то ли повесился, то ли застрелился.

– А ты что? – Саша, не поднимая головы, начал расшнуровываться быстрее.

– А что я? – улыбка стала кривее, но решение пришло за секунды. Помня, что в ванне до сих пор находится Ваня, я наклонился прямо к уху сидящего близнеца и сказал тихо, но так, чтобы и второй услышал. – У меня ориентация не та.

Секунды две оба недоумевающее моргали, а потом почти синхронно расхохотались.

– Похоже, сегодня ей обломится, – засмеялся Саша, снимая обувь. – Надо же, попался ты ей такой.

– Только никому, хорошо? – я приставил палец к губам, чувствуя, как руки то ли дрожат, то ли просто трясутся, – какой-никакой, а стресс всё-таки. – К тому же, может, и не обломится. Я – да, не «того», а вот Женя очень даже «того», – меня снова пробило на «хи-хи», когда я вспомнил, чем обозначалось «того» в разговоре с Юлей.

До близнецов мгновенно дошел смысл слова «отвлекает», и Саша побежал наверх. Спустя несколько секунд там началась возня, слышать которую мне совершенно не хотелось.

– А ты заходи. Мне очень хочется узнать, что это было.

Улыбка сразу же слетела с губ оставшегося парня, оставив лишь жалкое подобие усмешки.

Видимо, шнурки на его гриндерсах были завязаны не так туго, потому что разулся он быстрее брата, проходя со мной на кухню.

Это стало уже традицией – почти все гости сначала бывают на кухне, а потом уже и в остальных комнатах. Возможно, поэтому она самая жилая, кроме зала на первом этаже и наших с Женей комнат.

– Чай, кофе, потанцуем? – на этот раз я исправился, насмешливо поднимая уголки губ.

Напряжение и непонятное колющее ощущение потихоньку исчезали.

– Может, потанцуем? – с какой-то надеждой спросил тот, явно не горя желанием что-либо мне рассказывать.

Но я имел право знать, даже если это их семейная тайна.

Мы недолго смотрели друг другу в глаза, и он «сдался» первым, отводя взгляд.

Потом глубоко вздохнул, садясь на пуфик, и я поймал себя на мысли, что совершенно не знаю его.

Никого из них, пусть мы и общаемся не так часто, как хотелось бы. А может, просто не знаю? Просто вижу то, что они показывают остальным, не улавливаю фальши во взгляде, голосе, поведении? Нет, они действительно веселятся, но…

И снова глаза в глаза, а затем вопрос, заставивший меня задуматься:

– Что ты знаешь о нимфомании?

========== Глава 45: O tempora, o mores ==========

– В смысле? – наконец задал я «гениальный» вопрос.

– В прямом, – уголок его губ дёрнулся, складываясь в саркастическую усмешку. – Вообще, знаешь, что такое нимфомания?

Задумавшись, я медленно покачал головой – может быть, где-то видел, но это только мельком, поэтому и внимания не обратил. Хотя, если так подумать, «нимфа» – это на каком-то языке «невеста», а мания – она и есть мания.

– Замуж, что ли, хочет выйти? – предложил неуверенно, особо не надеясь на правильный ответ.

– Нет, – смешок, – как раз наоборот, – Владу почему-то очень понравился узор на потолке, и сейчас он усиленно рассматривал его, подперев кулаком щёку. – Нимфомания – это… ну, знаешь, когда постоянно хочется секса. Подавляющее большинство – девушки, по крайней мере про парней я почти ничего не слышал, да и случаев нашел мало, хоть перерыл немало тематических сайтов. У Юльчи что-то такое. Одно время всё вроде нормально, но потом она как с цепи срывается.

– А отцу рассказать не пробовали? – осторожно поинтересовался я.

– Издеваешься? – он хмыкнул, продолжая разглядывать что-то, чего я в упор не видел. Определённо, у нас на потолке появилась какая-то потусторонняя живность. – Папаня потащил бы её, а заодно и нас по врачам, и плевать ему на репутацию. А нам не плевать. Тем более у каждого своё мнение: кто-то думает, что это какая-то физическая болезнь, кто-то – что психическое отклонения, а кто-то – что это почти нормально. Вот и приходится самим разбираться…

Мы замолчали, слушая, как шум в моей комнате становится громче. Гос-споди, если они там что-то разобьют или поломают, урою всех троих.

– Так все эти «шалости» были для отвлечения внимания от остального? – наконец я решился задать вопрос.

– Не совсем, – кажется, я понял, что он там ищет – ждёт, пока потолок от такого штурма провалится. А что? И за братом с сестрой подниматься не надо будет, и так сами прилетят. – Это было ещё и для того, чтобы Юльча хоть немного утихомирилась. Знаешь, после нашей ежедневной беготни уже не до траха. А если нет – так идём все вместе в клуб и ищем ей какого-нибудь нормального паренька. Нимфоманки, знаешь ли, – ироничная усмешка, – не привередливы. К тому же знакомый врач сказал, что это может ещё пройти лет после девятнадцати, а сейчас типа самый пик.

– Понятно, – растерянно отозвался я.

Я до конца не понял значение этого понятия, но обязательно разузнаю, как ни крути, а и эти «тройняшки» стали мне не чужими, а я слишком дорожу теми людьми, которые числятся у меня в коротком списке с простым названием – «Друзья».

Наш разговор прервало появление Саши с недовольной Юлей на плече. Та ругала и проклинала братьев в самых красочных выражениях.

– Ну вот, весь кайф обломали, панкобои конченые. Дрочили бы себе по углам, а ко мне не лезли! – она возмущённо постучала кулаками по спине близнеца.

Саша ничего не ответил, только, хмыкнув, поставил её на ноги у порога, поправляя одежду сестры. Влад тоже промолчал и, поднявшись, чуть улыбнулся:

– Теперь ты обо всём знаешь, так что, если эта оторва снова к тебе заявится, будешь знать, что делать.

– Конечно, – я попытался улыбнуться как можно искреннее. – Постараюсь не подвести.

Сама возмутительница спокойствия обвела нас полувозмущённым-полунепонимающим взглядом, явно что-то подозревая. Узнав про нимфоманию и учитывая характер Юльки, я просто не мог на неё злиться, поэтому улыбнулся дево… девуш… девчонке, помахав ей на прощанье рукой.

Та почему-то покраснела, а близнецы синхронно переглянулись и расхохотались. Похоже, я сделал что-то не так.

– Давайте валите скорее, у нас тут и без вас дел полно, – раздался голос со стороны лестницы, а в дверном проёме на кухню показался Женя.

Чуть покрасневшие губы, сложившиеся в нахальную насмешливую улыбку, – это было первым, что я заметил.

Сосед преградил путь Владу, он смотрел почему-то именно на меня. Потом наклонился к уху близнеца, который был чуть ниже его, и прошептал что-то невнятное, всё так же не отрывая от меня взгляда.

– А не слишком ты замахиваешься? – уже в полный голос спросил близнец. – Всё не так просто, как кажется…

– Я знаю, – перебил его тот, и тут я поднялся, не слишком люблю, когда происходит что-то подобное:

– Уже уходите?

– Да, нам пора, – ответил за всех Саша, сначала быстро обувая сестру, а потом проделывая ту же процедуру сам. – Мадам Воспитательница может застукать наш внеплановый побег, и тогда плакало одно дельце, которое прям кровь с носа надо провернуть.

Второй близнец кивнул в подтверждение, будто вспомнив, что те вправду уже опаздывают, и все трое оперативно смылись.

– Фу-у-ух, – я даже сполз по стенке коридора вниз.

Напрягающая, блин, ситуёвина.

– Поднимайся, нервный, – Савкин пакостно улыбнулся, подавая руку. – Там у нас ещё смертник лежит.

– Не могу-у, – пока я смотрел на Женю снизу вверх, как-то даже подумалось, что, может, лучше остаться в том положении, в котором нахожусь сейчас, до вечера…

Но потом сообразил, что это будет эгоизмом, и поднялся. Ухватился за протянутую руку, но никак не ожидал, что буду притянут к чужим губам. Ещё неожиданнее было то, что Женя остановился в миллиметре, так и не поцеловав. Только пробормотал, отпуская:

– Бля, да ну нафиг, лучше сначала губы с мылом помою, мало ли что могла занести эта стерва через поцелуи…

Смысла его слов я так и не понял, только то, что он, кажется, имел в виду Юлю. Решив не заморачиваться, пошел в ванную, придерживая открытую до этого соседом дверь. Внутри в воде спал Ваня. Его черты разгладились, и теперь, пусть парень и выглядел уставшим, но не похожим на живого мертвяка. Хлопнув себя по лбу, я спохватился, рассержено прошептав:

– Ёлки-палки, вода-то и так не слишком тёплой была, а теперь небось холоднющая!

– Да ладно, – в отличие от меня, Савкин даже не думал снижать звук. – К тому же там стоит регулятор температуры, он на дне, с внешней стороны прикреплён.

– Когда ты успел его прицепить? – я даже не пытался скрыть возмущение и досаду в голосе.

– Нашел время, – Боже, меня хоть когда-нибудь не бесила вот эта вот его паскудная улыбка?

– Ненавижу тебя, – тихо простонал я, прикидывая, сколько же стоит такая штука и как ему отдать за это деньги.

– Миш, даже не думай отдавать деньги, иначе я куплю ещё кое-что. Поверь, тебе это не слишком понравится, – брюнет заложил руки за голову, явно наслаждаясь тем, что в очередной раз сумел меня обыграть.

Ничего, я не так уж сильно отстаю по очкам.

Наш спор прервался из-за того, что Ванька зашевелился и поморщился, так и не открывая глаз.

– Савкин, – тихо зашипел я, – если он сейчас проснётся, то и гарантия этому регулятору не поможет. Там просто ремонтировать нечего будет.

– Да ладно тебе, – парень по-прежнему не реагировал на мои попытки заставить его перейти на шепот. – Всё равно придется его будить, когда перетаскивать будем.

– Ты хоть раны промыл? – обреченно спросил я, понимая, что довод полностью логичен.

Ваньку будить совершенно не хотелось, он и так натерпелся, а сейчас каждое движение – боль. И что-что, а это, пусть даже невольно, я причинить не хочу.

– Промыл, промыл, – со смешком ответил арендатор, я же, тем временем, присел на край ванны, опуская руку в воду, чтобы проверить температуру.

Она оставалась такой же, а сами бортики были тёплыми, означая, что регулятор, или как там его, работает.

– А режима мыльной пены на твоём приборе случайно нет? – иронично спросил я, усмехаясь.

– Не-а, такого, чтобы делал пену прямо снаружи, ещё не придумали… по крайней мере, если эта штука и существует, то достать её нереально, – парень подошел ближе, останавливаясь за моей спиной.

– Жаль, жаль, – для эффекта я даже сокрушенно покачал головой. – Никакого от неё толку. Кстати, – откинув голову назад, встретился с его глазами, – ты что, постоянно под ванну лазишь, чтобы её включить?

– Не-а, – ухмылка на губах стала ещё хитрее. – У меня дистанционка есть.

Резко повернув голову обратно, я закусил губу и пообещал себе, что добуду пульт и избавлюсь от этого инопланетного сооружения, что бы кто ни говорил. Если что, в крайнем случае ванну к нему на второй перетащу, мне и душа хватит. Не сам, конечно, сил не хватит, не супермен же, но, возможно, Слава поможет.

– Эй, Вань, – я осторожно похлопал его по относительно неповреждённой щеке, ужасаясь израненному вымытому телу.

Сразу же захотелось повторно грязно выматериться, так что сдержался я одним огромным усилием воли, повторив то же движение ещё раз.

– М-м-ф, – промычал друг, открывая глаза, и снова поморщился от боли.

– Давай поднимайся, «жертва», – громко проговорил Женя, издевательски скалясь.

Что-то у него сегодня подозрительно хорошее настроение.

– Придурок, – вместо Вани я ударил того локтем в живот.

Уверен, сосед по парте был бы счастлив.

– Ай! Это, между прочим, больно! – пожаловался Савкин.

– Да неужели? – не оборачиваясь, притворно удивился я, а потом обратился к лежащему. – Подняться сможешь?

Вместо ответа он кивнул, пытаясь встать сам.

– Неисправимый придурок, – заключил Савкин, глядя на его попытки.

Но в противоположность словам подставил руку, вытаскивая того из воды.

– Обопрись на меня, – тут же посоветовал я, и мы побрели обратно в зал.

Черт, какой же сегодня трудный день…

Ваня, кажется, ещё не совсем проснулся, так как не обратил внимания ни на собственную наготу, ни на того, на кого опирался. Иначе, в каком бы паршивом состоянии ни был, отскочил бы метров на десять или вообще на улицу. Он может.

– Будущий врач, черт бы тебя побрал, – проворчал я, сгружая его тушу на диван. – Какой из тебя врач, когда ты сам себя до такого состояния довёл?!

– Я – это другое дело, – нашел в себе силы прохрипеть Ваня.

Мда, хорошо бы смазать чем-нибудь горло, пока совсем худо не стало, он же ещё со мной по морозному воздуху прогулялся… И тут меня осенило. Приятное такое чувство, когда в мозгах появляется реально стоящая идея.

Можно ведь доверить всё профессионалу, а не оставлять на произвол, рискуя занести в рану всякую заразу – у нас ведь даже стерильных перчаток нет.

– Подождите, щас приду, – кивнул им и быстро поднялся на второй этаж.

Захватил вскрытую пачку, жигу, мимолётом взъерошил холки пробегавших собак и спустился в коридор. Там накинул куртку, обулся и выскочил на веранду. Закурив, нажал на контактный номер старика и запустил вызов.

Даже как-то совестно стало – столько раз я уже безвозмездно пользовался его помощью, почти сразу же эту помощь получая. Как будто я действительно не чужой…

На удивление, ответил не старик, а Слава, тихим голосом спрашивая:

– Ты, Мих?

– Ага, привет. Я по делу. Старика не позовёшь?

– Нет его. Вернее, он недавно заходил, но ушел, а мобильник оставил. Я Вере Павловне позвонил, так что они его попозже заберут, минимум через полчаса. Тебе-то он зачем?

– Да так… – я закусил губу. – Ничего, если я позаимствую их семейного врача? За услуги, естественно, заплачу.

– Хах, и зачем, интересно? Сейчас почти восемь вечера, вокруг темень такая, что и назад дороги не найдёшь. Он именно сейчас нужен?

– Да, сейчас. В принципе, мне бы любой подошел, только чтобы язык за зубами был.

На том конце связи ненадолго повисла тишина. Потом послышались невнятный разговор и наконец ответ:

– Могу предложить одного стоящего врача. Живёт он не так далеко и сможет приехать, если срочно. Номер дать?

– Давай, – тут же согласился я, включив на телефоне режим записывания.

– Тогда слушай…

Когда я сохранил контакт, то поблагодарил и отключился, сразу же набирая полученный номер.

– Да? – мне ответили почти сразу.

– Здравствуйте, у меня к Вам срочная просьба. Не могли бы Вы приехать на дом и подлатать одного человека? Ничего криминального, просто синяки. Мы бы и сами справились, но у него могут быть переломы или что-нибудь ещё, вот и…

Вместо того вороха вопросов, которые, как я предполагал, он задаст, врач спросил только одно:

– Кто Вам дал мой номер?

– Слава, – в эту минуту мне пришлось действительно пожалеть, что я не знаю фамилии «поручителя».

И, напоследок спросив адрес, коротко проинформировал:

– Уже выезжаю. Ждите, – а потом отключился.

Несколько секунд я так и простоял в ступоре, наблюдая, как снежинки вихрем пролетают мимо. Ветер небольшой, и веранда была относительно защищена. Я облокотился на деревянную колонну, прикрывая глаза и затягиваясь сигаретой. Она горела в моих пальцах, и вряд ли холод смог бы заморозить шестьсот, или сколько там градусов, чтобы её загасить.

Вот в такие моменты задумываешься – а чего на самом деле стоит всё то, что делается? Просто так, безвозмездно, для других. Когда хочется только одного – чтобы у того, за кого ты волнуешься, было всё в порядке. А он, слабый, практически беззащитный, но гордый и упрямый, совершенно не желающий принять помощь… Нет, ни за что не отпущу его к сумасшедшему папаше, сдохну, но не отпущу. А если сам сбежит – пойду следом.

И Юля… Можно сказать, что она моя единственная подруга, больше ни с кем из девчонок я не общаюсь – разве что с Викой в академии, но это другое.

Прибежали, натворили дел и смылись – как раз их стиль, но никогда не думал, что это коснётся и меня. Да, какие-то объяснения дали, но в голове всё равно осталась бездна вопросов, на которые я сам не отвечу.

В который раз сам себя не понимаю… А надо ли?

Хорошо бы, если я бы сам смог принимать всё как данность и не заморачиваться на этот счёт, но это не так просто. Мне и со своими странностями разобраться не дано, а тут чужие валятся, как снежный ком. Без понятия, что с этим делать, я же не внештатный психолог.

Тут защёлка повернулась, и из проёма высунулась тёмная макушка, в которой сразу же запутались несколько снежинок.

– Эй, пойдём обратно, поможешь. Я всё-таки не на врача учусь.

– Типа я учусь, – привычно огрызнулся в ответ.

Дверь тут же закрылась, но уже через несколько секунд выпустила Женю в накинутой, точно так же как у меня, куртке.

– Не дури, замерзнешь, давай внутрь, – только сейчас я понял, что по-настоящему замёрз, особенно руки, даже несмотря на то, что по очереди засовывал их в карманы.

Он переплёл мои пальцы со своими и направил сигарету уже себе в рот.

Затянулся и, выпустив дым, хмыкнул:

– Что за гадость ты куришь? Хреновая марка, – но курево, заодно с моими пальцами, не выпустил.

– Не хочешь – не кури, – попробовал выдернуть ладонь, но напрасно, сейчас сосед был сильнее, я слишком замёрз.

– Я говорил, что не хочу? – в его глазах появился тёплый лукавый огонёк.

– Зараза, – я усмехнулся, несильно ударив кулаком в его грудь.

– Хах, а ты думал. Кстати, ты кому-то звонил?

– Угу. Врача вызвал, который много болтать не будет.

– Когда только успел?

– Только что. Сказал, что скоро приедет, так что жду.

– Здесь? – лёгкая насмешка и ирония в голосе.

– Угу, он же дороги не найдёт.

– Его проблемы.

Я и не заметил, что он уже крепко сжимает мою руку, успев выкинуть сигарету в самодельную пепельницу, а наши слова звучат полушепотом.

– Давай, уходим. Не боись, если что – он позвонит.

Последний раз недоверчиво взглянув на тротуар за воротами, согласился. Надеюсь, помощь приедет как можно скорее.

Новинки и продолжение читайте на сайте библиотеки https://www.litmir.me

========== Глава 46: Клубок с чувствами ==========

Минут через пятнадцать приехал молодой врач. Он представился как Сергей Анатольевич и, улыбаясь, попросил называть его просто по имени. Когда мужчина увидел Ваньку, то заметно побледнел, но вопросов тактично не задавал. Возился с ним часов до одиннадцати, постоянно тихо ругался, поочерёдно смазывая синяки, ссадины и раны разными мазями, одновременно тихо о чём-то переговариваясь с Ваней. Причём у того на лице то и дело проскальзывала улыбка, а в глазах горело восхищение.

После того как врач закончил, снял перчатки, давая указания:

– Вот это я вам оставлю, втирать два раза в день, желательно с разрывом восемь-двенадцать часов. Это тоже оставлю, но тут только один раз. Вывихов и переломов нет, что само по себе удивительно. Синяки от удушения… Извините, парни, но они сойдут нескоро, да и голос поначалу будет хрипеть. На сегодня я сделал всё, что мог, заеду через неделю.

Смотря, как тёзка моего деда собирается уходить, я чувствовал огромную неловкость, но всё-таки произнёс:

– Сколько мы Вам должны?

Мужчина сразу нахмурился и обвёл нас троих тяжелым взглядом:

– За такое не берут. По крайней мере, я. Миша, так? – на этот раз уже ко мне. – Мы со Славкой хорошие друзья ещё со школы, он, бывало, о тебе рассказывал… Не думал, что ты такой, просто не верил. И зря, как оказалось. Так что, если что – зови, помогу по знакомству.

И ушел, оставив меня в полнейшей растерянности. Женя пошёл закрывать дверь, а я, от греха подальше, сел в кресло, безрезультатно пытаясь упорядочить в голове ворох вопросов.

Они с этой язвой разговаривали обо мне? Зачем? Другой темы не нашлось? Какой «такой»? Странный? Ненормальный? Этот Сергей явно много обо мне знает, хотя только с чужих слов. Тогда что во мне такого необычного, во что нельзя поверить? Я же один из миллиона, нет, даже миллиарда самых обычных людей. Ничего не понимаю. Уже в который раз.

Сосед зашел обратно и присел на быльцу моего кресла, выжидательно уставившись на Ваню, который, полностью довольный жизнью, развалился на диване. Чему только радуется?

Будто почувствовав чужой взгляд, блондин повернул голову, тут же начав оправдываться:

– Да, у меня правда только синяки, я же блоки ставить умею и мышцы расслаблять в нужный момент. А он… – от быстрой сбивчивой речи голос начал прерываться, то переходя на сипение, то на хрип. – Он же уже профессор… Я знаю, по новостям видел… И это в двадцать семь лет… Прикиньте, чего стоит с таким… пообщаться. Я от него кучу всякой всячины узнал… где что продают подешевле… Я… это же удача громадная… поговорить с таким…

Дальнейший монолог я слушал уже краем уха, так как веки стали какими-то неподъемно-тяжелыми, а голова вообще отказывалась подчиняться контролю. Более того, всё постепенно помутнело, и я прислонил голову к боку Жени, с благодарностью чувствуя, как чужая рука зарывается в мои уже довольно длинные волосы, мягко массируя кожу головы. Срежу, мать их!.. Ножом… Кухонным!.. Завтра же…

Не помню, что было дальше, кажется, чьи-то руки, прижимавшие к себе и уносящие куда-то наверх. А потом вообще отдельными кусками: какие-то слова… Кровать… Одеяло… Тёплое тело рядом… Снова слова… Обнимающие руки… Тишина.

Проснулся я из-за того, что зазвенел будильник. Даже не зазвенел, а заорал, типа: «Приказ свыше – валите на учёбу». И у кого такой паскудный звонок?.. И правда, у кого?

Рывком поднялся, оглядевшись вокруг. Мда, а эта комната за полгода здорово изменилась. Во-первых, здесь очень жарко – хоть в трусах ходи. Что, в принципе, можно предвидеть – с тремя каминами, любой из которых мог самостоятельно за считанные минуты обогреть несколько квадратных метров, будешь жить как на Мальдивах.

Никаких постеров, или что там обычно вешают нормальные подростки на стены, не было. И совсем не потому, что жильё чужое, уверен, моего постояльца это не остановит.

Дальнейший осмотр прервало шевеление ещё одного тела на той же кровати. Я не удивился. Ничуть. Вот совсем. Просто схватил подушку и со всей дури впечатал её в голову Савкина.

– За что? – глаза у него сейчас были обиженные-обиженные, прямо как у кота из «Шрека», даром, что цвет разный.

– За дело, – ответил я, пробуя повторить то же действие.

Но меня тут же обломали, и между нами завязалась ожесточённая борьба подушками, которых в комнате оказалась уйма: и старые, и новые, разбросанные в самых разных местах. Один раз я так метко зарядил в физиономию противника, и тот пошатнулся, свалившись на постель под звук моего хохота. Но Женька не растерялся, и в конце концов упал уже я, причём, в отличие от него, на пол, вдобавок ещё и долбанувшись головой о ножку односпалки, стоявшей в самом углу.

– Эй, ты как? Нормально? – сожитель подошел ближе, протягивая мне руку.

– Лучше не бывает, – не слишком радостно ответил я, принимая помощь.

Брюнет тут же сгрёб меня в объятия, потянув к двухместной кровати.

– По тебе видно, – хмыкнул он, присаживаясь сам и утягивая меня на свои колени.

Я всё ещё был в спортивке и теперь жалел, что светло-синее в полоску постельное бельё, скорее всего, придётся стирать.

И опять глаза в глаза. Никогда бы не поверил, что у человека могут быть глаза настолько невозможного аквамаринового цвета. Радужка, будто морская вода, затягивает на дно, в глубину.

Несколько секунд во внезапно обрушившейся на нас тишине. Не знаю, что на меня нашло, но я обвил его шею руками, вплетая пальцы в короткие вихры волос, и приблизил свои губы к его.

Я слишком беспомощен перед ним… Хотя даже не перед ним, а перед своими желаниями. Хочу его, и наплевать на то, что это неправильно, отвратительно и мерзко. Просто хочу. Не знаю, что это: похоть или какие-то другие чувства… А может, минутная слабость?.. Да, именно она. Только сегодня, только сейчас.

Наши отношения, если можно всё это назвать таким словом, похожи на сражения. Он раз за разом нападает, чуть что – отступая на прежние позиции, а я отбиваюсь, продлевая осаду. Но сейчас всё по-другому – я слишком устал и вымотан вчерашним днём, чтобы подавлять свои и его желания. Мысль «А почему бы и нет?» становится не такой абсурдной и почему-то заманчивой. И ещё… его губы так близко…

Чувствую, как чужие руки сплетаются в замок на моей талии, и не выдерживаю, пробуя его губы на вкус. Сигареты… Опять же вишнёвый «Эклипс», ещё не успевший пропасть за ночь… Какой-то алкоголь… спирт, что ли?..

– Я уже говорил, что с ума по тебе схожу? – прошептал он мне, мягко подминая под себя, когда для продолжения не хватило воздуха.

– Говорил, – против воли улыбаюсь.

– Пора придумать что-то новое? – хитрая, лукавая усмешка.

Я уже открыл рот, чтобы ответить, но вдруг зазвенел будильник. На этот раз мой. Подняться и отключить его мне не дали, заткнув ещё одним поцелуем.

– Да сколько можно?! – пожаловался Женя то ли мне, то ли потолку.

Сенсор находился в моей комнате, но его было прекрасно слышно и здесь. А если так, то в зале уж точно. В попытке отстраниться я потерпел полную неудачу, но не сдался и попробовал образумить чертового соблазнителя словами:

– Жень, там Ваня проснётся! А сейчас не больше четырёх утра! Он настойчивый, поднимется и на второй, а если меня в моей комнате не будет, пойдёт в твою… Кстати, – тут вспомнилась одна важная подробность, – а почему это я у тебя в комнате, да ещё и на твоей кровати?

Нависший надо мной одноклассник тяжко вздохнул, однако перекатился, ложась рядом:

– За этой всей ерундой уже и не вспомню, когда мы последний раз нормально целовались.

– Вчера, – скептически ответил я, смотря вверх. – Ну и?

– Ладно-ладно, ничего особенного, – брюнет потянулся, вытягиваясь в полный рост. – Ты задрых в кресле, наш гомофоб-неудачник тоже. А я, как самый настоящий мужик, решил не оставлять тебя в таком неудобном положении, завтра всё затекло бы, и отнёс наверх. Твоя комната, как обычно, заперта, а вторая кровать односпальная, я на ней не сплю, поэтому она завалена всякими вещами. Я тоже устал, разбирать лень, вот и положил на свою.

– И как это назвать? – повернув голову вбок, с усмешкой посмотрел на «спасителя». – Полуправда? А личные мотивы?

– Удобная грелка? – посмеиваясь, «предположил» тот.

– Точнее?

– М-м-м, подушка?

– Не верю, будь честнее.

Пока Савкин придумывал более-менее приличное оправдание, я услышал тихие шаги. Черт, говорил же.

– Жень, там один упёртый осёл поднимается ко мне. Разбудили всё-таки. Надеюсь, мне не надо называть его имя?

– Не надо, – подтвердил парень, одним рывком поднимаясь. – И ещё, по-моему, сегодня собаки ночевали на кухне.

– Перебьются, ничего с ними не станется, – я зевнул, снова начиная засыпать.

Вставать совершенно не хочется. А вообще, на улице темно, снег и ветер. Стихия, может, буйствует не так, как вчера, но бегать всё равно не пойду. Да и старик не дурак, чтобы звать на пробежку в такую погоду.

Почти неслышно открылась дверь, а я тихо зашипел:

– Какого хрена? Совсем крыша поехала? Он что подумает, когда меня на твоей кровати увидит?

– Пусть видит, мне не жалко, – весело отмахнулся тот.

– Зато жалко мне, – ничего больше не оставалось, как залезть под кровать.

Не дай Бог у него там хоть какая-то живность обитает!..

Будильник по-прежнему звенел, а на выходе раздались голоса – Женя в своё удовольствие издевался над доморощенным мазохистом, а тот рычал и огрызался, местами срываясь на хрип.

В коридоре темно – всё-таки четыре часа, рассвет только начинался. А в комнате как раз видимость прекрасная благодаря ночнику, на который я раньше не обратил внимания, полагая, что так и надо.

Глухой удар, судя по всему, направленный в мою дверь, ругательство сквозь зубы и моё имя. После объяснения Жени, что я или сплю настолько крепко, что даже такого будильника не слышу, не то что жалкий стук об дерево, или уже куда-то смылся. Куда – он понятия не имеет, так как моя персона перед ним не отчитывается.