Текст книги "Начать жизнь заново (СИ)"

Автор книги: Nitka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 34 страниц)

– Да дашь ты мне поспать или нет?! – возмутился я, запуская в него подушкой.

Потом, не заботясь, попал или не попал, укрылся с головой, сгребая щенков-переростков в охапку и прижимая их к своему боку. Те немного недовольно повозились, но, видимо, уже крепко спали, так как вскоре затихли.

Через три секунды я уж подумал, что Савкин успокоился и смылся в свою комнату, но на кровать опять сели, теперь устраиваясь так, чтобы облокотиться на заднюю спинку.

– Не против? – послышался надоевший мне голос.

– А мой протест что-то изменит? – обречённо спросил я, слыша смех в ответ.

Устроившись поудобнее, парень, наконец, заткнулся, но вскоре заговорил:

– Когда ты рисуешь, то действительно выглядишь сексуальным…

– Маньяком? – мрачно перебил, надеясь на положительный ответ, так хотя бы приставать не будут.

– В смысле «маньяком»? – не понял он.

– Сексуальным маньяком, ну, знаешь, который молодых девушек в тёмных переулках насилует.

До него пару секунд доходило, а после Женька громко расхохотался, непроизвольно вызывая улыбку и на моём лице.

– Аха-ха, нет, уж точно не маньяком. Ты просто красивый, хоть и сам, по-моему, этого не замечаешь, захотел бы – и все девчонки лежали бы у твоих ног.

Так что, мне нужно внешность испортить, чтобы все отстали?

– Меня это не интересует.

– Вот поэтому ты мне и нравишься, ты не такой, как все. Ты необычный, странный…

– Это не комплимент, и не новость, поэтому можешь не распинаться и валить спать.

– Не хочу. Я буду спать здесь, – заявило это… нечто, нахально облокачиваясь на спинку.

– Бог с тобой, – а про себя добавил: «Всё равно спорить бесполезно».

В тишине мы пролежали минут двадцать, но у меня сна ни в одном глазу.

– Савкин, ты хоть уроки выучил? – я приподнялся на локтях и увидел его лицо.

Луна наконец вышла из туч и светила в полную силу. А эта зараза давно дрыхла, обняв колени руками и положив голову набок. Неудивительно, двое суток на ногах и лошадь не выдержит. Тяжело вздохнув, поднялся и потряс Женю за плечо. Да ни фига, даже не замычал, не пошевелился.

Потерев переносицу, уложил горе-соседа на свою кровать, укрыв одеялом. Локи тут же пошевелился, завозился и открыл глаза.

– Тс-с, – я приложил указательный палец к губам, призывая к молчанию, и поднял собаку на руки.

Всё, больше ни за что не буду их таскать, ещё заработаю себе радикулит или что похуже.

Мы спустились вниз, и только там Локи был выпущен на свободу.

– Пойдем со мной, – зайдя на кухню, включил там свет.

Вот в чём моя беда, так это в том, что есть хочется именно ночью. Состряпав себе бутерброд, сел на пуфик и только тут заметил, что банка с кофе была наполовину пуста. Ну ни фига ж себе! Мы же её только недавно купили.

Интересно, сколько чашек этот кофеман вылакал за сегодня… за вчера, вернее. Дожевывая закуску, отдал кусок Локи, и мы пошли спать на диван в зал, не пойду же я к Савкину в комнату.

Устроившись поудобнее с псинкой в ногах, я заснул, жалея, что в сутках всего лишь двадцать четыре часа. Вот если бы было двадцать пять, можно было бы поспать хоть на часик больше, ага.

========== Глава 33: Болезнь – дело тонкое ==========

Утро встретило меня плохо, в который раз подтверждая, что добрым никогда не бывает, а уж бодрым тем более. Где-то в кармане штанов звонил телефон, и в таком полусне я достал его, приняв вызов и приложив к уху.

– Алло?..

– Алло-алло. Видишь, что за окном творится? На сегодня перегонки отменяются, радуйся, спортсмен.

– Угу, хорошо. Тогда спокойной ночи, – пробормотал ему в ответ, тут же отключаясь.

Экзекуция отменяется, что может быть лучше?! Но подыматься категорически не хотелось хотя бы потому, что меня мутило, голова болела, а ещё морозило. Это называется – добегался. А если точнее – доходился, сначала под дождём, а потом ещё и босиком. Небось температура в подарок прилагается.

Ну ладно, часик посплю, а потом…

Потом меня разбудил Женя.

– Вставай, – донёсся из кухни его голос, – я уже даже Шики с Локи выгулял, а ты всё спишь.

– Как это «выгулял»? – я подал признак активности, стараясь, чтобы голос не перешел на болезненное сипение. – Там же грязи по уши.

– Ну и что, – бодро ответил тот, видимо, хлебая далеко не первую чашку кофе, – мне старую спортивку не настолько жалко, а кроссовки я как раз собирался купить новые, чем не повод.

На лицо невольно заползла лёгкая благодарная улыбка – вроде бы мелочь, а приятно.

– Ты иди первым, а я ещё полежу, – тот же бодрый тон, хотя сумасшедший жар ощущается всё больше, будто нарастая с каждой секундой.

Ненавижу болеть!.. В принципе, сам и виноват, знал же, чем это кончится.

– Хорошо, только уже половина восьмого, смотри не опоздай.

Я ничего не ответил, а через пару минут услышал щелчок входной двери – ушел.

С облегчением выдыхаю. Ну, наконец-то один, что не может не радовать. А теперь встаём… Ага, просто сказать «встаём». Для меня это оказалось непосильной задачей. Еле-еле приняв сидячее вертикальное положение, я ощутил, как всё вокруг начинает немилосердно кружиться. Вот блин, для полной картины не хватает только звёздочек, кружащихся над головой.

Вздохнув и рассудив, что тянуть дальше не имеет смысла, рывком поднялся на ноги и сразу же, зашатавшись, прислонился к стенке. Лихорадка, мать её.

Вот так по стеночке я и дополз до выхода в коридор, там остановившись и обречённо застонав. И это вовсе не из-за температуры или ещё чего-то такого. Собаки… у-у-у, чтоб тебя, Савкин, с твоей идиотской идеей их выгулять! Грязные отпечатки лап были повсюду! Что, не судьба помыть или хотя бы протереть щенков после прогулки?

Кое-как добравшись до кухни, я с облегчением понял, что до второго этажа они ещё не добрались, так как мирно жуют завтрак. Взяв со столика два поводка, пристегнул их к ошейникам и с облегчением присел на пуфик. Самочувствие и так хреновое, а тут ещё и это…

Наконец Шики и Локи расправились с кормом, и я повел их в коридор, пристегнув к лестничным перилам – больше некуда. Женя, когда вернётся – отстегнёт и помоет, думаю, на этот раз мозгов хватит.

Я же поплёлся наверх, словно инвалид, опираясь на стену с одной и перила с другой стороны, чтобы не свалиться. Вот будет весело, если я действительно грохнусь с лестницы. Тогда определённо станет не до температуры и головной боли.

А на втором этаже заперся в своей комнате и увалился на кровать, снова погружаясь в беспокойный сон.

Третье моё пробуждение было на редкость противным. Кто-то с настойчивостью дятла долбился в дверь, разбавляя всё это пошловатыми комментариями:

– …Да открой же ты! Или у тебя там сеанс порно-массажа, и поэтому ты пропустил академию? Как же так, а от моих услуг отказывался!

– Заткнись, – пробурчал я, укутываясь в покрывало плотнее.

Меня морозило – было и нестерпимо жарко, и холодно. Пожалуй, холодно больше.

– Эй, не заставляй меня выламывать дверь.

– Вперёд, можешь даже Джеки Чана или Чака Норриса позвать, думаю, они тебе помогут, – голова стала болеть меньше, ну, и на том спасибо.

– Нет уж, удовольствие выломать её собственноручно – это моя привилегия, – по ту сторону завозились, и я со вздохом решил подняться.

Мутило по-прежнему лихо, хоть ползком передвигайся, но я гордо домаршировал до двери и открыл замок, благо ключ в нём так и остался. Кое-кто умный тут же рывком её открыл, только чудом меня не долбанув, и перед глазами появилась веселая рожа Жени. Через несколько секунд процент весёлости снизился на несколько градусов, и парень потрогал мой лоб сначала рукой, а потом губами.

– Ты горишь! – да ты кэп, как я только не догадался?!

Тихо вздохнув, я дополз до кровати не без помощи этого самого «кэпа» и закутался в одеяло.

– У тебя хоть какие-то таблетки есть? – парень оглядывал комнату, будто прям щас где-то тут появятся коварные лекарства, специально от него спрятанные.

Я только помотал головой и тоскливо достал телефон, набирая знакомый номер:

– Алло, старик. Да, привет… Угу, приезжай… Пока.

– И почему раньше не позвонил? – спрашивает, будто знает старика.

Если это так, я даже не удивлюсь.

– Думал, что само пройдёт, – глупая, но совершенно правдивая отмазка.

– Ха, пройдёт, как же…

То, что было дальше, я помню довольно смутно, как и положено при лихорадке: какие-то люди, голоса, движения. Мозг улавливал отдельные фразы, никак не связанные между собой, а когда, наконец, сознание более-менее прояснилось, я всё ещё находился в своей комнате. Правда, к моему одеялу прибавилась парочка каких-то совершенно левых покрывал, а за окном чернела темнота.

Рискнув встать, я с облегчением понял, что это не так сложно, и босиком тихо поплёлся вниз. На кухне горел свет – то ли старик и Ко (а в том, что приходили именно они, я не сомневался) ещё не ушли, то ли Женя проголодался.

Я угадал – на кухне сидел мой сосед. Он, строча что-то в школьной тетрадке, попивал чай.

– Доброй… ночи, – нашелся я, присаживаясь рядом. – Что делаешь?

– Домашку, – ответил парень, не отрываясь от задания. – А ты чего босой, опять заболеть хочешь?

– Не-а, просто не подумал.

На этот раз Женя отодвинул тетрадь и серьёзно заглянул в глаза:

– А теперь скажи честно, почему ты не позвонил раньше? И не говори, типа, «думал, что пронесёт», всё ты знал. А если бы я не достучался, так бы и загнулся. Так ведь?

Я напряженно улыбнулся, первым отводя взгляд и голову в сторону, не говорить же, что терпеть не могу просить помощи.

– Возможно…

– Врешь нескладно.

Стараясь не смотреть на брюнета, я поднялся, но был решительно усажен обратно за руку.

– Почему? Владимир Григорьевич тебе не родной, почему ты не позвонил кому-то из родственников? Не можешь же ты жить сам – шестнадцать, ещё не полное совершеннолетие, значит, ты не сирота.

– Жень, – поняв, что на этот раз не отвертеться, я со вздохом ответил, – ты хочешь знать слишком много. Это только моя жизнь, а ты всего лишь мой арендатор и одноклассник, пытающийся залезть не в свои дела. Я тебя не спрашиваю: «Кто твои родители?», «Где ты живёшь?», «Какого фига ты вообще снимаешь комнату, если у тебя есть нормальный дом?» Нет? Вот и ты не спрашивай, меньше знаешь – лучше спишь.

И, оставив того переваривать информацию, я позорно смылся в свою комнату.

Следующие несколько дней я провалялся в кровати, изредка навещаемый личным врачом старика. В воскресенье тот написал мне справку, а на следующей неделе я уже шел в академию, нисколько не опасаясь за собственное здоровье. На носу спектакль, и пока мне точно лучше не болеть, ведь тогда вся работа достанется Вике, а я ещё не настолько сволочь, чтобы спихивать всё на других. Приближался октябрь.

========== Глава 34: Генеральная репетиция ==========

Чем ближе подходило время спектакля, тем оживлённее все становились. Окружающие на переменах и после уроков передвигались по этажам с такой скоростью, будто задались целью перевернуть академию вверх дном. Всем художникам, а нас насчитывалось двенадцать человек, поручили общие декорации. Здесь не существовало разделений по классам, росту, возрасту и подобным критериям, просто перед коллективом была поставлена задача, которую мы должны выполнить. А работы ого-го, часть мы даже брали домой, так как сказки должны быть детскими, с соответствующим пейзажем. Даже мечи будут нарисованными на картоне и покрашены с обеих сторон. Вика загорелась ими и разукрасила так, что издали они казались настоящими.

Несмотря на то, что большая часть художников – дети, они всё равно успевали выполнять суточную норму, которую мы выставили сами для себя.

Помимо этого, классные задания никто не отменял и их тоже приходилось делать. Роли уже по началу определились как-то сами собой – принцессой стала Марина, как человек, который спит в академии больше всех. Роль серого волосатого нечто, естественно, отвелась Кириллу, я почему-то такими оборотней и представлял, даже «Гарри Поттер и узник Азкабана» не смогли этого представления изменить. Нас с Лерой отправили за кулисы, мы вроде как будем сказочниками, а остальных сделали массовкой. Как пошутил Женя: «Деревьями на заднем фоне – листиками шевелить». Ну, как «все роли», Никита и Алина почему-то упорно настаивали, что они играют лошадь. Какую лошадь? Откуда она взялась? Никто так и не понял.

– Зачем оборотню лошадь? – уже в который раз спрашивал их Виктор Андреевич, задерживая нас после классного часа.

– А на чём он поедет спасать принцессу в тридесятое царство? – Ник с Алей сидели напротив с выражением «Я кэп!»

– Допустим, замок находится не в тридесятом царстве, а в деревне рядом, – вступила в разговор Лера, поддерживая преподавателя.

– Замок не может стоять в деревне, – запротестовала Аля, всегда удивлялся её железной логике, – так как в истории ещё не наблюдалось таких случаев…

– Хорошо, – покладисто согласилась девочка, – допустим, не в деревне, а в городе, находящемся в нескольких метрах от деревни.

– Тоже невозможно, – отозвался Никита. – Замок окружен тернистым плющом, а в нём обитают страшные зубастые твари, они пожрут жителей.

– С чего вы взяли, что там обитают эти твари?

– Даже если не обитают, – пожал плечами геймер, – тогда лес всё равно опасный, его ветки ночью залезают в дома, забирают к себе невинных девушек, там лишают их девственности, а потом убивают.

– Гр-р, да у нас детская сказка, а не эро-рассказ с примесью ужасов! – она повернулась и прицельно просверлила взглядом сначала Кирилла, а потом Никиту. – И вообще, кто меня окружает, один почти Кинг, второй вообще порно-режиссер! Всё, я ухожу, Виктор Андреевич, меня ещё папа ждёт.

Приблизительно так и заканчивались все споры, к концу которых про несчастную лошадь просто забывали, чего, кажется, геймеры и добивались. Я же только улыбался, втихаря играя с Ваней в морской бой.

Когда до спектакля осталось от силы два дня, наши решили устроить генеральную репетицию. В актовом зале на первом этаже, это в том здании, где проводится практика, соорудили нечто вроде сцены и поставили кучу стульев – ведь на спектакль будут приглашены все желающие, не зря же мы бегали по городу, развешивая где можно объявления.

Мы дождались, пока другой класс тоже закончит репетицию, и только тогда сами заняли зал.

– В тридесятом царстве, тридесятом государстве… – начала Лера, как её перебил Никита:

– Вот-вот, я же говорил, что будет нужна лошадь, царство-то тридесятое.

Оказалось, они до этого куда-то ушли, а теперь возвращались с чучелом лошади. Ну, тем, которое надеваешь на себя, и видны только ноги. Причём шкура у этой «лошадки» была рыжей и поеденной молью.

– Осталось от бродячего театра, – пояснила Алина, отряхивая ткань. – Мы попросили, так что теперь Люсинда наша.

– А почему Люсинда? – полюбопытствовал я, подходя поближе.

– Ну не Гербертина же, – геймер пожал плечами, закидывая несчастную кобылку на плечо. – Мы её в честь бродячей собаки, которая в нашем дворе жила, назвали. Она два месяца назад от старости сдохла. Но так как мы с Алей не успели её похоронить, решили запечатать дух в лошадь.

– Уж не из её шкуры это чудище? – хмуро поинтересовалась Лера, нервно перелистывая страницы текста.

Наши «сиамские близнецы» рассеянно переглянулись, чему-то кивнули и собрались к выходу.

– Вы это куда?! – запротестовал Виктор Андреевич, потом побледнел и побежал останавливать этих безумцев. – А ну стоять! Никто откапывать псину не будет! Стоять, кому говорю!

Он их еле догнал и повёл на сцену, где мы после этого с горем пополам обыграли сказку. Моя роль во всём этом миниатюрная – только читать слова второго сказочника и где надо включать музыку.

А вообще, было весело. После репетиции мы устроили что-то вроде чаепития с тортом. Правда, торт мне попробовать так и не удалось – его разрезали на десять частей и поделили на всех. Женя сожрал свою часть первым, а потом начал сверлить меня таким щенячьим взглядом, что аж противно. Пришлось отдать ему свой кусок, да и не жалко – не люблю «сухие» торты с орехами. Тихо смеясь, Ванька предложил мне половину своего, но я отказался, предпочитая пить зелёный чай. Теплом согревала мысль, что в кармане лежат пачка сигарет и жига, поэтому по дороге можно перекурить – наверняка сейчас у моего неуемного одноклассника нет с собой ни одного треклятого леденца на палке.

– Ладно, мне пора, – я вежливо попрощался, поднимаясь со стула. – Завтра увидимся.

– Хей, подожди меня, – запротестовал Женя, на ходу слизывая крем с пальца, но я уже позорно удрал, всё-таки опасаясь, что догадки на счёт леденцов не будут верны.

Выбежав на улицу, быстро закурил, только после этого, закинув сумку на плечо, неспешно пошел домой. Савкин догнал меня только тогда, когда от сигареты остался один бычок. Он, очевидно, ещё и руки успел помыть.

– А ты долго, – заметил я, потягиваясь.

– Долго, – эхом ответил он, и вся показная весёлость вдруг слетела. Серьёзные аквамариновые глаза смотрели настолько прямо, что захотелось поёжиться и самому отвести взгляд. Наконец, парень заметно расслабился и, сцепив руки в замок на затылке, заговорил: – Знаешь, я тут подумал…

– Да ты герой! – не мог не съязвить я. – «Подумал», надо же!

Он смешно фыркнул, но продолжил:

– Так вот, ну да, мы друг о друге ничего не знаем, но что мешает? Я могу рассказать о себе, ты о себе.

– Жень, – я вздохнул, – скажи мне, чем тебя не устраивает наше нынешнее сожительство? Почему тебя ко мне так и тянет?

– Ты мне нравишься, – просто ответил тот, – а тут ещё и сосед. Да и девочками ты, по-моему, не интересуешься…

– Мальчиками тоже, – иронично перебил я, внутренне вздрогнув: «Так заметно?»

– Ну да, – покладисто согласился тот, – только асексуальность тоже не твое, тем более в переходном возрасте.

– Хах, Жень, вот глядя на тебя, никак не могу понять, как в тебе умещаются и дурак, и отличник, – моя попытка сменить тему не удалась, так как брюнет снова задал вопрос:

– Всё равно нам же ничего не мешает. Почему ты не хочешь познакомиться поближе?

– Меня устраивает всё как есть… Эй, смотри на дорогу! – Мимо нас проехала машина, чуть не задев идущего впереди одноклассника, я едва успел одёрнуть его назад. – Ну что ты ворон считаешь!

Он рассмеялся и потянул меня за руку, переводя через дорогу, пока других авто не наблюдалось. Я лишь обречённо тащился следом. Блин, этот идиот только и может дурачиться, серьёзного слова из него не выбьешь. Радует, что теперь хоть не издевается, заявляя на всю округу, что хочет быть моим бойфрендом. Глупости какие.

– Быстрее! – он продолжал держать меня за руку. – Там щенки голодные.

– Эти псины уже не щенки, – запротестовал я, ухмыльнувшись, – они по весу почти как полноценный кабан. Не преуменьшай.

– Не любишь ты своих питомцев, – он улыбнулся в ответ, всё увеличивая скорость, пока мы не перешли на бег, – а их нужно холить и лелеять!

Наверное, со стороны мы смотрелись как два идиота, но на душе было легко и весело, будто с неё свалился какой-то мешающий булыжник.

– Хочешь мороженого? – внезапно предложил он, мимоходом указав на небольшой магазинчик.

– Можно, – неуверенно согласился я, наконец отпуская руку, – тогда деньги дома отдам.

– Пустяки, – Женя быстро забежал в магазин, давая мне момент, чтобы передохнуть.

И всё равно это как-то неправильно, разве не так ведут себя с девчонками? Но я же не девчонка. Полностью сформировать мысль мне не дал брюнет, вернувшийся с двумя пачками эскимо.

– По крайней мере, лучше сигарет, – хитро улыбнулся Савкин. Вот скотина, ничего же не делает просто так.

Мы пошли домой, поедая лакомство. Вряд ли ещё представится такая возможность – с каждым днём становится всё холоднее. Думаю, ещё пара дней, и всем выдадут зимнюю форму.

– У тебя мороженое на щеке, – проинформировал меня одноклассник, но я быстро уклонился от его руки, по-ребячески показав язык:

– Думаешь, я совсем дурак? Ты пересмотрел мексиканских сериалов, где Хуанито слизывает крошки со щеки Хуанны. На этом меня не подловишь, – он засмеялся, а я как-то непроизвольно потрогал щёку, проверяя, может, там действительно что-то есть.

Увидев мои действия, Женя заржал ещё сильнее, и мне захотелось от души дать ему подзатыльник.

– Скотина, – на это он только фыркнул и стал у ворот подальше. Скорей всего, думает, что я ещё отомщу.

И правильно думает.

Открываю ключом замки сначала на воротах, потом на дверях. Захожу первым и разуваюсь. Слышу топот нескольких пар лап на втором этаже. Хорошо же этим пройдохам, небось сейчас играют и ничего не делают. Я вздохнул, чувствуя, что на лицо сама собой закралась мягкая улыбка, как Савкин сзади грубо дернул меня вбок, прижимая к стенке.

– Давай поговорим. – В его глазах не было весёлых, лукавых искорок, а губы сжаты в тонкую линию.

Шутки кончились.

========== Глава 35: Волшебство поцелуев ==========

– Давай, – согласился, чувствуя, как запястья крепко прижимают к стене, – только сначала отпусти меня, а то не слишком-то удобно.

– Нет уж, – он усмехнулся, но эта весёлость не затронула серьёзного взгляда. – Знаю я, как ты ответишь. За эти полтора месяца я вообще много чего о тебе узнал.

– Хах, так обычно сталкеры… – пришлось прерваться, чтобы сглотнуть комок в горле, – говорят.

– Ага, а я и есть конченый сталкер, ты не заметил? Миш, – Женя наклонился так, что коснулся кончиком носа моей шеи, втягивая воздух, – ты мне не просто нравишься, я по тебе с ума схожу. И не думай, что это шутка.

– Не думаю… – эхом откликнулся я, вздрагивая, будто сквозь тело пропустили электрический заряд. – Жень, может, отпустишь?

Сам я не спешил вырваться. Даже не знаю, почему. Это было как-то ново, странно, необычно, но приятно, как и в момент поцелуя. До этого я не признавался даже себе, но тот случай стал наркотиком – попробуешь один раз, и отказаться уже невозможно.

– Ни за что, ты ведь опять удерёшь. Вроде смелый парень, а на самом деле трус трусом, – всё это он шептал мне почти на ухо, щекоча шею своим дыханием.

– Кто из нас ещё трус?! – я возмущённо дернулся, но всё равно остался прижатым к стенке. – Я по крайней мере не балбес и раздолбай, в отличие от некоторых.

Снова чуть хриплый тихий смех в ответ. Эй, ну хотя бы подними голову.

– Ты даже не смотришь на меня, как на парня. Ты ни на кого так не смотришь. Так что мне нужно сделать, чтобы посмотрел?

– Я тебя не понимаю, – запротестовал и вздрогнул, когда его колено уперлось мне между ног.

– Сейчас поймёшь, – этот идиот наконец поднял глаза, и на секунду в них можно было разглядеть огонёк желания.

Он резко дернул на себя, вплетая руки в мои отросшие волосы и впиваясь в губы поцелуем. Мы целовались как ненормальные, и я опомнился только тогда, когда почувствовал руки, сползающие всё ниже и ниже. Возмущённо упираясь в плечи Жени, я прекратил это сумасшествие, зашипев:

– Что за дурная привычка – прижимать меня к стене и целовать. Фетиш?

– Фетиш, а ты как думал, – он улыбается, но не как обычно – ехидно или лукаво, кажется, наоборот, на полном серьёзе. – Просто я хочу тебя.

От этого мои глаза стали размером с плошки, щёки покраснели, а в штанах стало немного тесно.

Он что, действительно серьёзно? Ох бля-я-я…

До этого всё и вправду казалось мне простыми детскими играми и приколами, но теперь… Да, теперь шутки кончились.

– Обойдёшься, – я прикусил губу, выскальзывая из-под его руки и сбегая наверх.

– А говорил, «не трус»! – донеслось вслед. – Жду тебя через десять минут в зале.

Скотина.

Я закрылся в своей комнате и забрался на кровать. Так, надо подумать. Нет, я, конечно, видел, что в последнее время Женя ходит какой-то задумчивый, но такого не ожидал. И в этот раз он не шутит. Черт, меня до сих пор потряхивает от возбуждения, а член стоит так, как и надо. Ванька-встанька, блин. Что главное – на кого стоит? На него, мать его, на него! И я понятия не имею, что с этим делать! В смысле, не с эрекцией, а с такой реакцией. Да я даже при Славе так не дергался. Это какой-то полусумасшедший бред.

Вскочив, я несколько раз померил шагами комнату, но потом понял, что проблему со стояком нужно решать, а после поговорим. Пару раз вздохнув, направился в ванную, молясь, чтобы Савкин не заметил.

Тихо спустившись, я только хотел прошмыгнуть в туда, как услышал ехидное:

– Помочь?

– Козёл! – вместо ответа, скрываясь за дверями, а, подумав, добавил: – И только попробуй подслушивать.

– Больно надо, – его голос звучал подозрительно близко.

Да наплевать, кого я стесняюсь?!

Скинув одежду, ступил под холодные струи душа, одновременно рывками избавляясь от напряжения. Но, помимо этого, перед глазами вставал образ обнажённого Женьки. Вот же… самая отвратительная соблазнительная фантазия, какую только можно придумать.

А ведь у него тоже, как и у меня, чуть выступают мышцы пресса, а кожа более загорелая. Он выше меня, поэтому постоянно приходится смотреть на него снизу вверх. Первое, что всегда попадается на глаза, – ямочки на щеках, когда он ухмыляется. Да, именно ухмыляется, нечасто можно увидеть улыбку на этих тонких губах.

Его глаза, как у дьявола. Ну, точно, те же шальные искорки, как у Сатаны. А талия чуть ли не тоньше, чем у меня, даже удивительно. Я не раз видел, как он выходил из ванны – капли стекали с чёрных волос и тела – сосед терпеть не может вытираться полотенцем, лишь обматывает его вокруг бёдер, позволяя коже высыхать самой.

Я с силой прикусил губу, чтобы, кончая, не выкрикнуть его имя. А потом сполз по ванной вниз, запуская мокрые руки в волосы.

Сука.

Конченая бесчеловечная тварь.

Как я раньше этого не замечал! О да, мерзавец, ты своего добился, теперь я буду смотреть на тебя ТАК. Замечательно! Полный эпик фэйл, хоть вешайся.

В голову закралась позорная мысль по-тихому свалить. Ну, так, быстро, через окно. Выскочить, сигануть через ворота и побродить по городу. Может, за это время всё и выветрится. Но её перебил другой, противный голосок, так подозрительно смахивающий на голос Савкина: «Вроде смелый парень, а на самом деле трус трусом». Мерзавец, после этого я даже сбежать не смогу.

Глубоко вздохнув, поднялся и постарался успокоиться, одновременно натягивая вещи.

– Мы ведь всего-то поговорим, – уговаривал я себя, застёгивая ширинку.

Пиджак надевать не стал, как и заправлять рубашку в штаны, и так сойдёт, мы всё-таки дома.

Женя сидел на диване в окружении подушек, одеял и собак, которые почему-то обожали зомбоящик. Как только я сел рядом, с ногами забираясь на диван, телевизор тут же выключили, а щенков выставили, припечатав словом «Место!» Те обиженно засопели, но послушались, топая в мою комнату.

– Ну? – мне было как-то не по себе.

Серьёзный Женя – это надо видеть.

– Я уже говорил тебе – ты мне нравишься, – он тоже поджал ноги, садясь по-турецки.

– Говорил, – чувствуя подвох, осторожно согласился. – Мне тебя поздравить?

– Но ты думал, что я прикалываюсь, так? – аквамариновые глаза смотрят требовательно и испытующе.

– Ну… так.

– Хочешь, теперь скажу на полном серьёзе.

– Не хочу! – тут же выпалил я и, натолкнувшись на чуть насмешливый взгляд, покраснел.

Неужели мои мысли настолько легко прочитать?

– Почему? – трудный вопрос, я и сам не знаю точного ответа: потому что это неестественно… неправильно?..

– Не хочу, и всё. Тебе какая разница? Я ведь тебя отшивал и динамил не раз и не два, – смотрю на него в упор, ожидая ответа.

Меня давно интересует этот вопрос – какого черта он ко мне привязался?

Он вздохнул, почесал затылок, вероятно, пытаясь подобрать подходящие слова, а потом выдал:

– Я не знаю, как точно объяснить. Мне нравится твоя улыбка, глаза, тело, манера поведения… с другими людьми, – поспешил добавить, видя, как мои брови удивлённо взлетают вверх. Ну, хоть не мазохист. – Мне нравится в тебе всё. Ни с одним человеком мне не было так легко, как с тобой…

– Ты просто ещё ни с кем не жил, – перебил я его, облокачиваясь на спинку дивана.

– И что с того? Дело не в сожительстве, а в общении. Я же говорил – я с ума по тебе схожу.

Последние слова были произнесены каким-то интимным соблазняющим шепотом, что по моему телу снова пробежал электрический разряд.

– А моё мнение ты не учитываешь? – сбросив с себя оцепенение, посмотрел ему прямо в глаза. – Эгоистичная натура не желает принять тот факт, что твоя персона мне не интересна?

– Это просто упрямство, – парень поморщился, – между прочим, ты и сам это понимаешь.

Нет, не упрямство, но лучше уж так.

– В общем, разговор закончен, мы во всём разобрались. – Я поднялся, вспоминая о недорисованном ангельском крыле, которое взял домой – сроки уже поджимали.

– Не договорили! – Женя с силой дернул меня за руку, заставляя навалиться на него, снова ложась на диван. – Почему ты не хочешь меня послушать?

– А я не слушаю? – я поднялся на руках, пытаясь избавиться от двусмысленной позы, но рука крепко держала моё запястье, не давая встать.

– Не слушаешь. Ты на меня даже не реагируешь.

Хах, если бы. Просто пока незаметно, как щеки начинает заливать предательский румянец, а руки – дрожат от случайных прикосновений. Даже сердце бьется в несколько раз быстрее.

– Выслушай меня! Я серьёзно думал об этом. О том, что мне гораздо проще найти кого-нибудь другого или продолжать трахаться с каждым встречным-поперечным, но мне нужен ты.

– Незаменимых людей не бывает, – моя попытка вырваться вновь увенчалась неудачей, а вторая рука этого недоразумения ещё и обняла спину. – А в лоб?

Сосед улыбнулся – хитро, но при этом видно, что не играет. Блин, да что же мне нужно сделать, чтобы прекратить это безобразие? Даже если серьёзно дам в лоб, вряд ли сейчас это поможет.

– Хочу тебя, – вновь бархатный, ласкающий шепот, – до дрожи в коленках. И ни за что не отступлюсь, пока ты сам не признаешь, что неправ. Я ведь тебе тоже нравлюсь, только ты упорно это отрицаешь. Если б не нравился, ты бы не отвечал на поцелуи. Ты бы вообще меня отсюда в первый же день выставил. Ты бы и сейчас, не задумываясь, дал мне по роже. Так?

Не могу лгать… никогда не мог. Но и на этот вопрос не отвечу.

Молчание затянулось, и тогда Женя приподнялся, чтобы застыть в миллиметре от моих губ.

– Ну же, не изображай из себя жертву, сам знаешь, что это не так, – можно ощутить тепло от его шепота.

Я поднял взгляд, встретившись с его глазами. Черт, не могу понять – снова шутит или нет.

Черт, черт, черт!

Рваными рывками вдыхаю воздух и, проклиная свою никчемную силу воли, делаю глубокий вдох.

А потом целую.

Мои плечи подрагивают, а руки подгибаются всё ниже, признавая поражение.

Ну что, ты доволен?

Он же будто издевается, отвечая неспешно и лениво. Да пошел ты!.. Рывком пытаюсь высвободиться, но мне не дают, теперь уже обеими руками обнимая за талию и крепко прижимая к себе, заставляя рухнуть на локти.

Я ведь совсем новичок в поцелуях, поэтому брюнет перетягивает инициативу на себя. И снова поцелуй. Сумасшедшее переплетение языков. Ощущаю вкус мятной вишнёвой жвачки и слабый привкус сигарет. Всё-таки он курит. Глаза непроизвольно закрываются, а тело расслабляется. Неправильные сладкие ощущения затягивают с головой. Только бы это не заканчивалось…