Текст книги "Боевая Академия: Книга Судьбы (СИ)"
Автор книги: Непьющий философ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 62 страниц)
7
По закону, любое проявление боевой магии (да и магии вообще) в нашем мире глубоко законспирировано. А так как Боевая Академия замаскирована под обычный ВУЗ по изучению журналистики и компьютерных технологий, то и визит магистра, курирующего Академию, ничем не должен отличаться от визита чиновника из Министерства Образования, решившего лично проверить, как юные головы грызут гранит науки, и все ли это делается в рамках строго установленных правил.
Но магистр Недоучко, видимо, сделал для себя исключение.
Он подкатил к БАМу около одиннадцати, и при одном только взгляде на него само слово "конспирация" теряла весь свой смысл. Золотистый семиметровый лимузин остановился у входной арки, и водитель почтительно открыл заднюю дверь, выпуская наружу низкорослого, плешивого коротыша в небесно-голубой мантии. Одев на нос темные очки, Недоучко довольно крякнул, окинув взглядом величественное здание Академии, и не спеша поплелся к главному входу, наказав водителю ждать его здесь. В холле он тоже надолго не задержался, взяв прямой курс к кабинету директора.
Несмотря на разгар рабочего дня, приемная директора была абсолютно пуста. Недоучко медленно опустил очки на нос, и внимательно окинул взглядом крошечное помещение. Когда он все-таки догадался заглянуть за стол секретаря, то весь побагровел от злости.
– Рахни!
– Добрый день, господин магистр, – скрючившись под столом, помощник директора убрал от лица мокрый платок, и вытер бегущие из всех восьми глаз слезы. – Какой приятный сюрприз. Почему же вы без звонка?
– Я не обязан каждый раз звонить и предупреждать, – надулся Недоучко. – Наоборот, это вы должны мне звонить, и спрашивать, когда я окажу вам честь своим визитом!
– Да-да, конечно, – согласился человек-паук, не делая никаких попыток вылезти из-под стола, чтобы занять свое рабочее место. – Но, видите ли, директор сейчас не может вас принять.
– Это почему?
В этот момент за дверью послышался звук, схожий со звуком взрыва гранаты, а спустя несколько секунд в приемную ворвался такой мощный запах, что душу магистра чуть не унесло с грешной земли на обетованные небеса. Рахни прижал платок к лицу, слезы из глаз побежали с новой силой.
– Черт знает что! – разевая рот, как выброшенная на берег рыба, Недоучко тоже полез под стол, спасаясь от облака кишечного газа, по убойности ничуть не уступающего газовому оружию. – Объяснить!
– Господин директор сегодня утром решил позавтракать мексиканской кухней, – поведал Рахни, протягивая ему запасной платок. – И немного не рассчитал.
– И давно он так?
– Уже минут сорок. Окон нет, вентиляции нет, вот и выживаю, как могу, – секретарь достал откуда-то баллон с освежителем воздуха, и щедро попшикал им вокруг себя.
– Непорядок! – согласился магистр. – Тогда я на прорыв. А ты звони в МЧС, скажи, что у нас радиация, зона поражения огромная.
– МЧС?
– Да. И пока они едут, сходи, купи "Мезима", что ли.
Сам магистр, зажимая платком нос, открыл двери, и ворвался в кабинет. Жирная туша Светозара Евлампиевича развалилась на продавленном кожаном диване, и жалобно постанывала, аккомпанируя доносившимся из желудка стенаниям.
– Господин магистр!
– Лежать! – Недоучко метнулся к дальней стене. – Что за шутки?
– Простите, господин магистр, честное слово, я тут не при чем, – начал оправдываться директор, и даже попытался встать, отчего его раздувшаяся корма выдала новую порцию газа со звуком взрывающегося бензовоза. – Это все тот таджик на телефоне, я ему заказал одно, а он прислал мне совсем другое! А вы по делу, или в гости?
– По делу, – хмуро сказал магистр, не зная, дышать ему носом или ртом. В качестве компромисса он решил вообще не дышать, но получилось это совсем плохо. – Я насчет ваших студентов.
Директор напрягся.
– Есть жалобы? Только скажите, найдем виновных, и накажем по всей строгости!
– Как раз наоборот. Я хотел бы поощрить одну группу второкурсников, и дать им задание для практики. Вообще, это одно из заданий для Академии, но у меня есть в нем личный интерес, и я бы хотел попросить ваших лучших учеников выполнить его для меня, – закончив фразу, магистр зажал нос платком, и даже пшикнул себе в рот освежитель воздуха, отобранный у Рахни. Стало ничуть не лучше.
– А что за задание? – полюбопытствовал Светозар Евлампиевич.
– Если интересно, я могу вам его на лбу написать, – с раздражением ответил Недоучко. – Это вас не касается.
– Хорошо, а что за студенты? У нас, знаете, лучших не бывает, есть хорошие, есть плохие. Например, "БО-1-1", экспериментальная группа, но уже проявила себя с прекрасной стороны! Помнится, на последней практике…
– Ваше "БО" меня не интересует. Мне нужна группа "БМ-17-3", второй курс.
Наступила звенящая тишина, которая ровно через тридцать секунд была грубо прервана очередным залпом. Пока директор морщил лоб, напрягая память, Недоучко для себя решил, что еще две минуты, и он сбежит отсюда, наплевав на всю важность дела.
– Что-то знакомое… А кто это?
– Второй курс, – напомнил магистр. Если бы он не знал, что директору подчищали память после памятного экзамена по магическим существам, то в очередной раз бы поразился тупости руководителя БАМа. – Колесников, Стрельцова, Пронина, Банных. И к ним также присоединилась новенькая Екатерина Гончарова. Вспомнили?
– Немного, – соврал Светозар Евлампиевич, не желавший признаваться, что названные фамилии не говорили ему абсолютно ничего. – И что они?
– Ничего. Перед тем, как уехать, Казимир написал в отчете, что они нуждаются в практике из-за большого штрафа, касающегося проживания в общежитии. Я решил им немного помочь. Ребята хорошие, старательные.
– Вообще молодцы, – согласился директор, по-прежнему не понимающий, о ком идет речь. – Мне передать им ваше поручение, или вы сами?
– Я бы хотел лично их проинструктировать. Для этого просто вызовите из к себе завтра, на восемь утра, – новая газовая атака сотрясла стены. Последние слова Недоучко говорил с трудом, еле сдерживаясь, чтобы не выскочить из кабинета. – Я подъеду или к этому времени, или чуть позже.
– Договорились. Может, чаю?
– Нет, спасибо, – две минуты истекли, и магистр пулей вылетел за дверь, чувствуя, что еще чуть-чуть, и ему начисто разъест глаза.
В приемной его ожидал все также скрюченный под столом Рахни.
– Вы уже уходите? – спросил он с явной издевкой.
– Завтра вызовешь Колесникова с его группой на восемь утра к директору на ковер, – выпалил Недоучко, как пулеметная очередь, и унесся на свежий воздух.
Если бы Светозар Евлампиевич не отведал экзотических блюд, что привело к обширному выходу кишечного газа, тогда бы Рахни не был бы вынужден сидеть в укрытии, ожидая прибытия спасателей в противогазах, и тогда он бы непременно позвонил прямо сейчас Алисе, сообщая ей радостную новость. Но вытаскивание директора из его кабинета превратилось в масштабную операцию, и секретарь вспомнил о данном ему поручении лишь глубоким вечером. Сами звезды сложились в тот день таким образом, чтобы повернуть ход истории в совершенно неожиданную сторону.
****************
Досадливо хмурясь и ворча под нос, Гвеллин неторопливо поднимался по лестнице, останавливаясь через каждые три шага, чтобы еще раз повторить то, что должен сказать, а потом продолжал свой путь. Заносчивому гному было трудно привыкнуть мысли, что он вынужден вот так вот идти, и с кем-то мириться, причем по своей инициативе, но другого выхода у него не было.
Дверь в комнату второкурсников, как всегда, была не заперта. Появление Гвеллина было встречено оглушительным хохотом.
– Да, так все и было, – сказала Катя, наблюдая, как Алиса, Луиза и ее мать корчатся от смеха. – А потом я ему говорю: "Ладно, милый друг, раз ты все осознал, возьми, выпей воды". И он, наученный жизнью, берет зажигалку, поджигает воду, а она пылает ярким пламенем. Смотрит на меня, и спрашивает: "А почему вода горит?". А я ему отвечаю: "Так это самогон. Цвет ведь один и тот же, так какая разница?". И, не поверите, он потом неделю не то, что слово "дальтоник", он любое слово на букву "д" говорил тихо, и оглядывался, проверяя, нет ли меня рядом.
– Жестко, – подвела итог артефакторша, вытирая слезы. – А что твой друг, который плохо различал цвета?
– Ну, после того, как я поиздевалась над тем, кто издевался над ним, он стал как-то увереннее. Недавно встретила его, на работу хорошую устроился, женился. А вот с различием цветов у него до сих пор проблема. Жена беременна, так она его чуть не прибила, когда он вместо голубой коляски для мальчика купил розовую. Решила, что раз он от Элтона Джона тащится, то хочет, чтобы и сын был на него похож.
– Кхм! – громко кашлянул Гвеллин, пытаясь привлечь к себе внимания.
– О, смотрите, кто пришел! – обрадовалась Безумная. – Все в порядке, Елена Петровна, это наш старый друг, пришел повесить картину, ту, что вечно падает. Сейчас я отведу его в комнату, и покажу фронт работ.
И, не тратя время на объяснения, она выскочила из-за стола, и потащила гнома к комнате парней.
– Обалдела? – возмутился Гвеллин, пытаясь вырваться.
– Цыц! – прошипела Алиса ему в ухо. – Накину поверх долга штукарь, если подыграешь. И не говори слишком громко, понял? – и уже громче: Хотя, чего показывать, ты и так все знаешь, ты ведь в прошлый раз так делал, что теперь надо переделывать.
И, втолкнув его в комнату, закрыла дверь. Несколько секунд гном стоял в ступоре, глядя на голые кровати без постелей и пустой шкаф, потом присвистнул, и несмело спросил:
– Есть тут кто?
– Есть, – Дима высунул голову из-под кровати. – Говори тише.
– У вашей ненормальной новый прикол?
– Не поверишь, но в этот раз она здесь не при чем, – староста выполз из своего пыльного убежища, и распрямился, разминая затекшие мышцы. – Видел ту женщину в комнате?
– Угу.
– Если что – девушки живут втроем, а мы здесь не живем. Понял?
Решив не забивать свои мозги и без того непонятной фигней, гном кивнул, и сказал, уставившись в стену:
– Слышь, я это, чего пришел…
– Да я отдам я тебе долг, отдам, – успокоил Дима, присаживаясь на кровать. – Только не сегодня, ладно? Вообще голяк.
– Да я это, извиниться хотел. Чего-то вчера вспылил…
– В первый раз слышу, чтобы боевой гном перед кем-то извинялся, – донесся из-под другой кровати приглушенный голос Валеры. – Наверное, планета перевернулась.
Гвеллин яростно дернул своей ножищей, и был вознагражден коротким криком боли.
– Что там? – Елена Петровна повернула голову.
– Наверное, молотком по пальцу попал, – успокоила Алиса. – А вот еще история….
– Димыч, ты, конечно, не обижайся, но деньги нужны сегодня, – гном присел рядом. – Позарез.
– А зачем тебе? – с неожиданной подозрительностью спросил Дима.
– Меня завтра на практику отправляют, в родное поселение. Хотел матери с отцом подарки привезти. Блин, если честно, те восемь штук как раз на подарки и были отложены.
– Зачем же ты тогда их нам отдал?
– Я откуда знал, что вы вместо Алисы возьмете на ринг этого рукожопа?
Дима пожевал губами, обдумывая этот неожиданный поворот сюжета.
– А если завтра утром?
– Крайний срок – сегодня ночью, – огорчил Гвеллин. – Мне же их еще купить надо успеть, сам понимаешь.
– Я говорю, у нас полный голяк. Веришь или нет, но лично у меня даже двух сотен не наберется. Все деньги спустили Алисе на лекарство, – и, помолчав, командир не сдержался: А ей хоть бы что! Болеет дальше, зараза такая, и не чешется.
– Плохо, – гном тряхнул крупной головой, словно что-то прикидывая. – Лады, я тогда сейчас займу у кого-нибудь.
– У кого ты займешь? Все в общаге, также как и мы, деньги на ставки спустили.
– Твою мать, и что делать? – рассвирепел Гвеллин. Он не любил долго рассуждать, а предпочитал действовать, причем сразу и кардинальными методами. – Может, грабануть кого-нибудь?
– Мы боевые маги, и боремся за справедливость, забыл? – Дима почесал щеку. – Надо с Катей посоветоваться. Может, у нее деньги есть. В общем, не бойся, к утру занесу тебе долг.
– Как?
– Это уже моя проблема, вернее, наша. Поедешь домой с подарками. Слово даю.
Гном с сомнением посмотрел на него.
– А если нет, я тебе секирой обрезание сделаю.
– Договорились. Все, иди, пока не спалились.
– Так от кого вы прячетесь, я так и не понял?
– Потом расскажу.
Мать Луизы покинула комнату только к полудню. Женщина ушла в хорошем настроении, пообещав вечером "заглянуть еще". Дождавшись, пока она скроется, Дима осторожно высунул голову из комнаты.
– Все?
– Все, – успокоила Катя, открывая буфет, где громоздились пустые бутылки из-под пива. Раздался грохот – это Ваня, убежавший в туалет, слишком сильно хлопнул дверью, и приклеенная табличка с надписью "Уборная" отвалилась, снова открыв надпись "Ссанузел". – Луиза, если твоя мать придет и сегодня, второй раз прикинуться уже не получится. Поэтому, быстро дуй за вещами, а вечером уведешь ее на прогулку. Завтра уже что-нибудь решим.
– Спасибо вам, – артефакторша сияла, как начищенный пятак. – С меня причитается.
– За мой бардак в комнате урою, – тихо пообещала Безумная.
– Все, я убежала!
Дима с наслаждением выпил две кружки холодной воды, и подсел к столу.
– Кать, у тебя деньги есть?
– Прямо сейчас, или вообще? – уточнила Ледяная Королева.
– Сейчас. Восемь тысяч.
– Дима, я только что дала взятку коменданту, чтобы он вернул мебель. Как думаешь, у меня есть деньги?
– Да уж, глупый вопрос, – согласился командир. С расценками Кузьмича на мелкие послабление в правилах общежития он был знаком не понаслышке. – Но нам очень надо!
– Так гном из-за этого приходил?
– Да.
– Не повезло, – Катя покачала головой, что не помешало ей убрать со стола, и вымыть посуду, оставшуюся после посиделок. – Я знала одного парня, которой задолжал боевому гному денег. Сейчас он инвалид без ноги, в переходе стоит, просит милостыню.
– Кто стоит? – не понял Дима.
– Гном. Парень оказался отморозком, и когда друзья гнома хотели поставить его на "счетчик", он повел себя, как полный псих. Ну, а гном под шумок прикинулся, что ноги лишился. Теперь ему хорошо, артефакт надел, и типа безногий. Пенсия за инвалидность капает, мелочь в тарелку падает, не жизнь, а полный кайф.
– Тьфу ты! Я тебя нормально спросил, нет ли у тебя денег? – рассердился Дима. – А если нет, то подскажи, где их можно быстро заработать.
Катя замолчала, занятая вытиранием тарелок, и выставлением их обратно в шкафчик. К этому времени близнецы тоже присоединились к разговору, и теперь три пары глаз сверлили девичью фигуру нетерпеливыми взглядами.
– Если подумать…
– Ну?
– В моей старой Академии если студентам не хватало денег, а они были очень нужны, то обычно залезали в хранилище.
– А, – Валера махнул рукой. – Тогда дохлый номер. Если попадемся, второй раз не простят.
– Вы там уже были? – удивилась Катя.
– Да, на первом курсе, – ответил Ваня. – Когда чертежи тырили, чтобы Луиза могла свою "перчатку" сделать.
– Глупый, я говорю не про хранилище боевых артефактов, а про другое.
– Какое другое? – затаили дыхание парни.
*****************
"И почему это опять происходит?" – думал Дима с некоторым удивлением несколько часов спустя, когда лучи света от фонариков скользили по стенам, а четыре фигуры бесшумно двигались в темноте, тихо перешептываясь. "Может, это такое дежавю?"
На самом деле, значения слово "дежавю" он не знал. Вроде бы оно означало событие, которое повторяется до мельчайших мелочей. Так обычно говорила Алиса, когда ломала ноготь на пальце.
При мысли об Алисе командир даже почувствовал легкую грусть. К вечеру у Безумной опять началась вечерняя ломка, и она осталась в общаге, а Катя рядом, чтобы присматривать. И еще неизвестно, где хуже – там или здесь. Странно, но без Алисы Дима чувствовал себя, как ребенок, впервые оставшийся без присмотра взрослых. Удивительно, как легко можешь привыкнуть к человеку, а потом тосковать, когда его нет рядом, пусть даже на очень короткое время. Или дело совсем в другом?
– Ты там спишь, что ли? – прошипел Ваня, когда Марк ткнулся ему носом в спину.
– Извините.
Идея взять с собой второкурсника опять принадлежала Ледяной Королеве. Впрочем, Марк сам был виноват. Не заявись он со своими извинениями, все бы обошлось. Но Катя сказала, что раз виноват, то не извиняться нужно, а помогать все исправить. И теперь этот неудачник плелся в хвосте, причем светил фонариков не себе под ноги, а по сторонам, словно надеялся увидеть там что-то невообразимо красивое. И, соответственно, постоянно пропускал момент, когда парни останавливались, чтобы прислушаться к окружающей обстановке. Хотя она была и без того напряженная.
Вход в подземелье, где располагалось хранилище боевых артефактов, куда они залезли в прошлом году, второкурсники нашли без труда. Дверь все также была закрашена в цвет рисунка на стене, и найти ее можно было, только если знать о ее существовании. И тут появилась первая проблема. В последний раз Дима покалечил замок, чтобы побеседовать с капитаном-призраком, и теперь там стоял новый – добротный, английский, с огромной замочной скважиной.
– И что дальше? – осведомился Валера.
– Ключа нет, – напомнил Ваня. Тихие голоса эхом отзывались в громадном, пустом помещении бывшего актового зала. – Но Катя дала вот это, сказала, что поможет.
Дима принял из его рук обшитую бисером дамскую сумочку.
– Ну-ка, посвети.
Отдав свой фонарик Валере, командир вытащил из сумочки одноразовый стакан, бутылку с водой, и бумажный пакетик с длинными, белыми таблетками. Открутил крышку бутылки, плеснул воды в стакан, и примерился, глядя на дверь.
– Кидай.
Ваня бросил в стакан одну таблетку, и вода тут же начала покрываться льдом. Дима одним махом выплеснул ее на дверь. Полоска льда тут же расползлась, образуя неровную площадь. Одного удара кулаком хватило, чтобы пробить обратившееся в лед дерево насквозь. Ваня сунул в дыру руку, и нащупал защелку замка с другой стороны.
– Есть.
Дверь бесшумно открылась. Дальше был все тот же крошечный коридор с несколькими дверями. Одна из них вела в комнату, где ночевал смотритель, другая – в хранилище боевых артефактов. Но парни прошли мимо обеих, и встали у самой дальней двери. Здесь повторилась та же процедура с льдом, после которой парни наконец-то получили доступ в нужное место.
– Ну охренеть можно… – только и смог сказать Дима.
Хранилище магических реликвий Боевой Академии ничуть не уступало своему соседу и собрату с артефактами. Сюда прятали все, что привозили студенты с практик, все трофеи, сбереженные в годы войны, все, что было связано с памятными для БАМа событиями. Некоторые преподаватели хранили здесь запрещенные книги, а самые безбашенные студенты – опасные штуки, которые могут пригодиться, но про которые никто узнать не должен ни в коем случае.
Длинные деревянные перегородки разделяли огромный зал, составляя замысловатый лабиринт. Каждая вещь была на своем отдельном месте, и под каждой была непременная табличка с описанием этой самой вещи. И мгновенно взгляды парней наткнулись на макет "Глаза Бессмертия", стоящего на отдельном столике, почти у самого выхода. Под ним была аккуратно приделана золоченая табличка с надписью:
"В память о Ванде и первокурсниках, которые помешали ее коварным замыслам".
– Ух ты, да это же про вас! – обрадовался Марк.
– В курсе, – буркнул Дима, не особо любивший вспоминать эту историю по вполне понятным причинам. – Если ты закончил пускать слюни, то давайте ближе к делу. Нужно разойтись.
– А что конкретно мы здесь будем делать? – уточнил Ваня, рассматривая голову дракона, свисающую со стены сразу за "Глазом".
– Катя сказала, что многие вещи в этом хранилище могут храниться здесь веками. А значит, про них уже давно забыли, и пропажу явно не обнаружат. Нужно найти самый-самый конец, место, где при создании этого зала его только начали заполнять.
– Ясно, – кивнул Валера с умным видом. – Искать какую-нибудь покрытую пылью древность, а когда найти, свистнуть.
– Точно.
На всякий случай они выставили мощность фонариков на минимум, и договорились подавать сигнал только в случае крайней необходимости. Странно, но ни одного из них совесть не терзала. Если даже заведующий хранилищем и ведет перепись всей всячины, что здесь хранится, вряд ли он каждый день обходит, и проверяет, все ли здесь на месте. Примерно так и размышлял Дима, пока они двигались по одному из коридоров, останавливаясь, чтобы разглядеть особо интересную вещь.
– Ого! – Марк задержался возле небольшого каменного постамента. – Смотрите, что здесь.
На постамента застыла фигура мужчины, закованная в лед. Располагался он совсем недалеко от "Глаза", и Дима решил, что этот трофей, или что он еще, был помещен сюда совсем недавно. Мужчина был рослый, широк в плечах, одет в камуфляжную форму, и в руках держал автомат, будто собирался стрелять. Его изрезанное шрамами лицо отражало крайнюю степень удивления. Но больше всего внимание Димы привлек красный механический зрачок, заменяющий левый глаз неизвестного пленника.
– Что это? – Ваня огляделся в поисках таблички, но к постаменту была только приклеена бумажка с крупно выведенным "Не трогать до особого распоряжения". Судя по печатным буквам, писал директор.
– Хренотень какая-то, – Валера пошел дальше, но через два шага задержался. – Нихрена себе!
По соседству с неизвестным мужчиной на таком же постаменте, только больше, стояло закованное в лед тело огромного чудовища. Четыре когтистые лапы, усеянный шипами хвост, два крыла, хищно разинутая пасть, и такая же бумажка. Дима тихонько присвистнул.
– Эй, командир, как думаешь, на полтинник потянет? – спросил Ваня, примериваясь к чудищу.
– Ага, ты его сначала попробуй отсюда вытащить, – Дима посмотрел на мужчину, и вдруг обнаружил, что механизированный зрачок медленно двигается влево и вправо, осматривая нежданных гостей. Студента бросило в холодный пот, и он даже попятился, будто ожидая, что ледяные оковы спадут, и пленник бросится на них. Но ничего не происходило.
– Вы вот сюда посмотрите, – не заметивший этого Марк прижался лбом к стеклу, разглядывая стальную пластину, приделанную к шее мужчины. На ней ясно был выведен краской непонятный знак. – Классно!
– И что здесь классного? – проворчал командир, вытирая взмокший лоб.
– Так у меня такой же! – второкурсник закатил рукав, показывая тот же знак, вернее, татуировку в виде него, сделанную на плече. – Вот уж не думал, что кроме меня еще остались искатели Книги Судьбы. Интересно, кто этот мужик, и за что его здесь прячут?
Зрачок медленно повернулся, осматривая второкурсника. Дима немедленно оттащил его от ледяной статуи.
– Хватит зырить, не в музее. Нужно искать то, зачем пришли, и валить, пока сюда смотритель не заявился.
– Да, – с сожалением вздохнув, Марк бросил на пленника прощальный взгляд, и поплелся вслед за старшим. Он не заметил тонкой трещины в ледяном покрове, которая весело и быстро бежала вперед, покрывая всю статую сетью трещин, да и Дима не обратил на нее внимания, поэтому со спокойной душой двинулся вперед, в самую глубь хранилища.
Постепенно предметы становились все любопытнее – набитые чучела неизвестных монстров, какие-то старинные доспехи, оружие, артефакты, и даже распахнутый сундук, набитый золотыми монетами, судя по изображению на них, когда-то принадлежащих пиратам. Потом начали попадаться экспонаты, густо покрытые пылью, как будто до них не дотрагивались лет двадцать. Пыль была и на полу, и четыре пары ног оставляли в ней отчетливые следы. Вскоре парни уткнулись в глухую кирпичную стену, и поняли, что дальше уже некуда.
– Что берем? – Ваня, незаметно сунувший в карман пару монет из сундука, с невозмутимым видом повел фонариком.
Дима оглянулся. Ближайшими к ним были три предмета – монашеская ряса, висевшая на вделанном в стену крючке, огромная гантель, и скульптура, изображавшая сову с повернутой на все сто восемьдесят градусов головой. Осталось только понять, что из этого представляет культурную, а значит, и денежную ценность. Для этого он предложил почитать то, что было написано под этими предметами. Оказалось, что монашеская ряса была символом истории, где Боевая Академия сначала принимала на учебу исключительно парней, и как в нее все-таки поступила первая девушка, переодевшаяся монахом. Гантелью первый директор Академии (тот самый, что сделал потайную дверь в спортивный комплекс) убил страшного тролля, напавшего на школу, метнув этот атрибут гимнастических упражнений ему точно в голову. А что касается совы, то это все, что осталось от преподавателя по артефактам, погибшего на практике, но зато спасшего ценой своей жизни десятерых студентов.
– Сову можно толкнуть за десятку, – мрачно прикинул Валера. – А от этого плаща и гантели толку не будет.
– Да, похоже, придется оставлять их здесь, – согласился Дима. – Ладно, планы меняются. Ищем не то, что больше всего покрыто пылью, а то, что можно выгодно продать.
– Давайте монеты из сундука, – предложил Ваня. – Нумизматов сейчас везде хватает, за такой раритет всегда готовы отвалить кучу денег.
– Пока ты этих нузатов искать будешь, уже ночь пройдет, – проворчал командир. – Усложняю задачу: ищем то, что можно выгодно продать, но продать очень быстро.
– Умеешь ты усложнять! – вздохнул Валера. – Ну, давайте тогда искать.
И без того непростая задача вдруг стала практически невыполнимой. Дима методично обыскивал взглядом все вокруг, но, как назло, везде попадался хлам, связанный с памятными или историческими событиями, но не имеющий абсолютно никакой ценности в денежном эквиваленте. Они прошли уже половину зала, а так и не нашли ничего стоящего.
– Блин, вот Катя дура, – в сердцах выругался Валера. – Ни за что не поверю, что в ее Академии ученики на таком деле круглые суммы зарабатывали.
– Московская Академия построена намного раньше нашей, – возразил Ваня. – А значит, хорошего раритета там больше, чем здесь.
– Ребята!
Из бокового коридора вынырнул донельзя возбужденный Марк.
– Чего?
– Нашел! Идите сюда!
Находкой оказался боевой шлем с крылышками, украшавший голову бюста какой-то незнакомый личности. Дима с трудом подавил в себе желание выругаться так нецензурно, чтобы у второкурсника уши завяли.
– И что в нем ценного?
– Да вы что! Это же личная вещь Гавра Третьего Огненного! – видя, что парни смотрят на него с непонимающим выражением лиц, Марк нетерпеливо прищелкнул пальцами. – Это знаменитый боевой маг, учился здесь, потом путешествовал по Сибири, охраняя границы. Прославился тем, что побил кучу всякой нечисти. А его шлем – это своего рода боевой артефакт, наделяет владельца уникальными способностями! Спросите Луизу, если не верите, она скажет, что за такой на черном рынке можно кучу денег получить.
– Мы и так верим, – успокоил Ваня, разглядывая бюст. – Да, думаю, я о нем слышал. Кроссворд в туалете разгадывал, там его имя попадалось. Четыре буквы по горизонтали. Берем?
– А что еще делать? – вздохнул Дима. – Берем. Но тогда и голову надо отсюда унести, а то заметят.
– Тогда вы с желторотым понесете голову, а мы разведаем, чтобы впереди было все чисто – предложил Валера.
– Идет.
Каменный бюст вдруг оказался очень тяжелым, и страшно неподъемным. Дима с трудом оторвал его от пола, и плавно завалил на бок, чтобы Марк мог схватиться с другой стороны. Но второкурснику эта ноша оказалась не под силу.
– Я лучше понесу шлем, – попросил он, страшно гордый собой.
– Неси уже, – разрешил Валера, приходя на помощь командиру. Но только когда к ним присоединился Ваня, парням удалось поднять бюст Гавра Третьего Огненного, и потащить его к выходу. Нести было тяжело, руки отваливались, дыхания не хватало, вдобавок, ребята быстро вспотели, как лошади.
– Далеко еще? – пропыхтел Дима, пятившийся спиной вперед, отчего ему было вдвойне тяжелее, чем однояйцовым.
– Почти у двери.
– А этот где?
– Вышел разведать обстановку.
С трудом, но они доперли Гавра до того места, где стояли мужчина, закованный в лед, и неизвестная животина по соседству. Здесь Дима не выдержал, пот заливал глаза, руки занемели от напряжения.
– Перекур, – объявил он, опуская бюст на пол, и облегчением распрямляясь.
Близнецы разогнулись, и тут же застыли на месте.
– Вы чего?
Вместо ответа Валера показал пальцем ему за спину. Дима обернулся. Каменный постамент с ледяным пленником был пуст.
