Текст книги "Боевая Академия: Книга Судьбы (СИ)"

Автор книги: Непьющий философ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 62 страниц)

63

Благодаря тому, что Хранилище находилось под землей, до него еще не успели дойти разрушения, устроенные Сезамом. Увлеченное уничтожением Боевой Академии, порождение темной магии на какое-то время забыло, что вместе с осквернившими артефакт людьми требовалось стереть с лица Земли и сам этот артефакт.

Спускаясь вниз, Алиса ожидала, что им навстречу выйдут охранявшие Книгу боевые маги, но Хранилище встретило их тишиной и спокойствием. Каморка смотрителя, приходившегося дальним родственником Богданову, была пуста, все двери, раньше запертые, распахнуты настежь, вокруг ни души.

– И где она? – Элис оглянулась.

– Дальше, – Безумная кивнула на дверь, ведущую в то помещение, где находились учебные артефакты. – Там.

Это было то самое памятное место, куда они забрались в прошлом году, чтобы украсть чертежи. Двигаясь между полок, две Безумные разделились, чтобы сократить время. Наверху раздался глухой бум – это здание учебного корпуса окончательно рухнуло от последнего страшного удара Сезама. Еще пару минут он будет занят общежитием и учебным корпусом, а потом…

– Вот она! – Элис остановилась возле стеллажа, который стоял в самом конце, вплотную к стене, причем раньше его здесь явно не было. За прозрачной магической защитой внутри стоял большой, синий фолиант.

– Вижу, – Алиса прикинула, как лучше взять Книгу, и не лишится ли пальцев, если так внаглую протянет за ней руку.

Внезапно позади раздался сухой кашель.

– Стрельцова! Обе! Что вы здесь делаете?

Две Безумные одновременно обернулись… и крик удивления вырвался из их груди. Окровавленный, покрытый пылью магистр Прилипала прижимал к груди деревянный ларчик, покрытый магическими письменами, в то время как его вторая рука повисла вдоль тела бездушной плетью.

– Добрый день, господин председатель, – голос Элис предательски задрожал. – Вы живы, какое счастье.

– По-вашему, то, что происходит наверху – счастье? – каркнул магистр. – Вам доставляет удовольствие видеть, как гибнут люди?

– Конечно же, нет! А что это у вас в руках?

Но Прилипала не обратил на ее вопрос внимания, а вперил свой взгляд в Алису.

– Стрельцова, насколько я помню, я послал вас на задание!

– А я сейчас на нем, – ответила Безумная. – Вы поручили мне выбрать самое гибельное и опасное дело, правильно? Ну, а что может быть хуже, чем защищать Академию от Сезама, когда его ничто не удерживает?

Несколько секунд Прилипала молчал, потом неохотно согласился:

– Может, и так. Ладно, шутки в сторону, лучше помогите мне открыть этот ларец, одной рукой я не справлюсь.

Глаза Элис округлились.

– Вы что, господин магистр! Этот ларчик нельзя открывать, в нем же заключена убийственная сила! Если вы его откроете…

– То все живое вокруг погибнет, – угрюмо закончил Прилипала. – Это я и пытаюсь сделать, глупая девчонка. Вы поможете мне, или нет?

Алиса оглянулась назад, на Книгу.

– Извините меня, господин магистр.

– За что?

– Да вот за это.

Она переплела пальцы. Прилипала отшатнулся, получил "Невидимый кулак" в солнечное сплетение, задохнулся, и выронил ларчик. В следующий миг Алиса ухватила его за воротник, приподняла, и ударила об стену, ломая нос. Магистр мешком свалился к ее ногам.

– Ты что наделала! – ужаснулась Элис. – Ты подняла руку на председателя Комиссии! Да ты знаешь, что с нами теперь будет?

– А чего он хотел нас вместе с собой взорвать? – пожала плечами Безумная. – Тоже мне, камикадзе недоделанный. Лучше напряги свои чудо-мозги и сообрази, как достать Книгу.

Секунды три Элис молчала, потом шагнула вперед, сорвала с пиджака бейджик со своим именем, и приложила его к стеллажу. Магическая защита тут же исчезла.

– Надо же, как все просто, – Алиса тут же протянула руку, взяла фолиант, и уселась прямо на пол, скрестив ноги по-турецки. – Ну-с, посмотрим, что тут у нас.

– Подожди! – Элис схватила ее за руку. – Сначала надо решить…

– Что решить?

Они замолчали, вдруг без труда поняв друг друга.

– Ты или я? – тихо спросила Элис.

– Я, – ответила Алиса. – Так будет правильно.

– Ничего не правильно.

– А как тогда по-твоему?

– Ты не можешь умереть… – голос Элис дрожал. – Это должна быть я. Алиса, мы с тобой – одно целое, у нас общее прошлое, общее воспоминание, по сути мы один и тот же человек. Я пыталась тебя заменить… но ничего не вышло. Я ошибка, меня не должно быть в природе, мое появление – чистая случайность, не предусмотренная никакими правилами. Так позволь мне сделать хотя бы то единственное, что я могу сделать. Пожалуйста, сестренка, ты даже не представляешь, как мне тяжело. Прошу тебя, дай мне уйти с достоинством.

По ее щекам текли слезы, и такие же слезы бежали по щекам Алисы. Не говоря больше ни слова, две Безумные обнялись, несколько секунд держались в таком положении, потом отодвинулись друг от друга, и вместе, двумя руками, открыли сини фолиант Книги Судьбы.

Как раз в этот момент Сезам наносил последний удар по общежитию, грозивший превратить его в кучу обломков. Как раз в этот момент на Диму, который выползал из-под завалов учебного корпуса, падала большая молния, посланная одной из тучек. Как раз в это время град снарядов разрушил укрепление, где прятались близнецы, а Милашка падала на землю мертвая, пораженная в грудь синим, режущим все на своем пути лучом. Как раз в этот момент глаза Влада закрылись, и оборотень погрузился в вечную тьму, где не было ни сует, ни мирских забот. И как раз в этот момент поток огненной лавы хлынул по каменным ступеням внутрь Хранилища, чтобы сжечь без остатка все, что находилось внутри.

"Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко" – почему-то подумала Алиса как раз в этот момент, и ее сознание поплыло по мягким волнам магического пространства, где Книга с нетерпением ожидала свою жертву.

**************

Если бы позже у Димы спросили, что он чувствовал в тот момент, он бы затруднился ответить. Последнее, что помнил староста – это то, как он окровавленными руками отвалил большой кусок стены, который придавил его к земле, и перевернулся на спину, чтобы в последний раз посмотреть на солнце. Хотя из-за присутствия Сезама даже это последнее желание вполне могло обломаться, так как злобная туча закрыла собою все, даже великое светило.

Когда человек умирает, он не переносится в небесное пространство, к ангелам, и не превращается в бесплотный дух, который будет бродить по земле еще сорок дней, как утверждает христианская религия. Когда человек умирает, он просто перестает существовать, душа исчезает, и наступает полное Ничто. Поэтому Дима слегка удивился, когда обнаружил, что продолжает думать о солнце, которое не сможет увидеть, даже несмотря на то, что по всем параметрам уже не должен был думать ни о чем вообще.

Потом второкурсник вдруг осознал, что непрерывно смотрит в какую-то блестящую точку у себя под носом. Это стало началом – Дима моргнул, и осознал, что блестящая точка – это всего-навсего солнечный зайчик, весело пляшущий на стене Академии. Не поворачивая головы, он осторожно ощупал себя с ног до головы, и удивился еще больше, когда понял, что по-прежнему состоит из плоти и крови, причем никаких повреждений плоти не наблюдается, и даже одет он в повседневную летнюю форму, которую носят студенты БАМа.

"Ёлы-палы!" – была первая мысль.

Вокруг раскинулся прохладный, пустой коридор первого этажа. Не веря своим глазам, Дима решился покрутить головой, потом сделал шаг, и вытянул руку, ощупывая стену. Все это было более, чем реально – прикосновения, запахи, и даже какие-то голоса, что бубнели на третьем этаже в кабинете Богданова. Это был не сон, не обман, не галлюцинации, а самая, что ни на есть, р-е-а-л-ь-н-о-с-т-ь!

"Так я жив или умер?" – теперь уже в голову пришел вопрос. "Но если умер, то почему тогда все равно здесь, в Академии?"

Продолжая ничего не понимать, он вышел в просторный холл, посмотрел через распахнутые входные двери на голубое небо, втянул носом запах краски, оставшийся после недавнего ремонта. Сзади на лестнице раздались торопливые шаги.

– Я так и думала, что ты здесь.

– Алиса! – Дима обернулся. Безумная стояла на верхней ступеньке, и улыбалась. – Алиса!

– Тихо-тихо, ты чего орешь на всю школу, – она сбежала вниз, легко и непринужденно. – Димыч, честное слово, иногда мне за тебя стыдно больше, чем за себя.

– Алиса! – не помня себя от радости, он сграбастал ее в объятия. – Ты жива!

Удивленная и даже слегка растерянная от такого шквала эмоций, Алиса мужественно терпела проявление любви ровно одну минуту, после чего начала решительно вырываться.

– Так, если мы будем встречаться, то у меня первое условие – не зажиматься в общественных местах. И не вздумай начать меня целовать на остановке, или еще где люди могут увидеть, я тебе сразу башку откручу.

– Ладно, – Дима глупо улыбнулся. – А где это мы?

– То есть как это где? В Академии, конечно же, – видя, что он ничего не понимает, Алиса поманила его к дверям. – Пошли, сейчас все расскажу.

Растерянный, счастливый и даже не думающий спорить, второкурсник послушно поплелся за ней. В полном молчании они пересекли аллею, и сели на одну из лавочек, стоящую под деревьями в холодном теньке. Алиса заложила руки за голову, и потянулась.

– Какое сейчас число?

– А?

– Число, спрашиваю, какое.

– Вроде бы было двадцать девятое июля, – Дима привычно достал из кармана мобильник, чтобы узнать точно. – Да, именно так.

– Значит, сработало, – Безумная улыбнулась. – Жаль, что мы не перенеслись во времени назад, можно было бы продлить каникулы.

– Алиса, хватит шутить! Объясни, что это за фокус такой? – Дима начал выходить из себя, что делал каждый раз, когда она перескакивала с темы на тему. – Мы же только что все… все…

– Сдохли, ты это хотел сказать?

– Ну, да. Так почему мы сейчас живы?

– Потому что мы с Элис переписали строчку в Книге Судьбы.

Дима замолчал, но когда до него дошел смысл сказанного, то чуть не выронил телефон.

– Вы что????

– Переписали строчку, – повторила Алиса, с удовольствием вдыхая запах раскинувшего над ними ветки каштана. – Это и была та самая безумная идея, про которую я говорила. Она появилась у нас еще до осады Академии, но по определенным причинам мы с Элис не хотели ее использовать, пока не будут самые крайние меры.

На этот раз Дима понял сразу.

– Значит, Сезам не появлялся? И Академию не крушил?

– Нет, не появлялся. И, соответственно, нас тоже не убивал. Сейчас с нами происходит то, что должно происходить: два часа дня, мы только что пообедали, и вышли с тобой прогуляться, потому что ты жмот, и зажал денег сводить меня в кафе.

– Значит, вы переписали строчку в истории Академии? – сердце у Димы почему-то забилось очень быстро.

– Нет, не Академии.

– Сезама?

– Нет.

– Меня? Или тебя?

– Это была первая мысль, но Элис быстро поняла, что она не дает… эм… скажем так, всех возможностей, которые бы хотелось увидеть, когда будет результат.

– Тогда кого?

Алиса подмигнула ему, и вдруг стала серьезной.

– Ты помнишь Марка Петрова?

– Этого урода? Конечно.

– Вот! А больше о нем никто не помнит, потому что его никогда не существовало. Дима, мы переписали строчку в истории судьбы Марка. Он умер сразу после рождения, от острой сердечной недостаточности. И дальше все моменты с его участием или вырезаны, или заменены аналогичными, но безопасными для истории.

– И что это значит?

Безумная открыла рот, чтобы ответить, но не успела, потому что ее лицо вдруг стало пепельно-серым.

– Не, ты гля, расселись тут, голубки! – возле скамейки остановился низкорослый, обросший буграми мышц коротышка. – Димыч, ты предатель, самый настоящий. Променял кореша на бабу.

Мобильник полетел на землю. Задыхаясь, второкурсник смог выдавить из себя только одно слово:

– Гвеллин!

– А чё это у тебя рожа такая удивленная? – подозрительно спросил гном. – И чего вы уставились на меня, как будто я уже неделю в могиле гнию?

Дима попытался что-то ответить, но получились какие-то булькающие звуки.

– Это я виновата, – пришла ему на помощь Алиса. – Сказала, что ради спаривания со мной он должен теперь мне сапоги раз в месяц покупать, или новый телефон – на выбор.

– Стерва ты, – буркнул гном. – Димыч, не слушай ее, пошли пивка выпьем, я угощаю.

– Я сейчас приду, – с трудом сказал Дима – язык прилип к нёбу, и отказывался слушаться. – Подожди пять минут.

– Лады, жду, – бросая по сторонам косые взгляды, Гвеллин вразвалочку двинулся к общаге.

– Алиса!

– Сейчас все объясню. Марк не поступал в Академию у себя в родном городе, и не переводился к нам. Следовательно, его не было с вами в Хранилище в тот день, когда вы зачем-то уволокли бюст достопочтенного хмыря Гавра Третьего Огненного – с чего вам вообще пришло в голову его взять, я так и не поняла. И вообще, вас в Хранилище тоже не было, вы же подпольные бои выиграли, и деньги на подарок Луизе заработали.

– И Калеб не видел Марка!

– И не освобождался из заморозки, потому что никто при нем сдуру про Книгу не упоминал.

– И поэтому…

– И поэтому все то, что было в Лонтарии – было только с нами, – закончила Алиса. – Мы летали на драконах, вы с гномом ловили бандитов, но Марк не находил эфиопов, не получал от них артефакт, и не грабил магазин с антиквариатом.

– А кто тогда грабил? – Дима нахмурился, вспомнив, что именно благодаря этой драке и завязалось его знакомство с Арией.

– Какие-то местные наркоманы. Обдолбались в хламину, и решили на дозу себе заработать, – Алиса пожала плечами. – Я же говорю, все эпизоды с Марком или вырезаны, или заменены на аналогичные.

Дима откинулся на спинку скамейки, в голове слегка шумело.

– И когда мы вернулись с практики…

– Вы отправились отдыхать на море, пока я тут занималась своими делами. Потом в пансионате какой-то придурок жарил шашлыки и устроил пожар, из-за чего вам пришлось вернуться чуть пораньше. Потом ты начал приставать к Элис…

– Я?

– Да, ты, и пригласил ее на свидание в кафе, где как раз была и я. Дальше ты уже знаешь.

– Ничего не знаю. Дальше мы отправились на Шоверган…

– Нет, не отправились, – Алиса покачала головой. – Марка не существует, помнишь? Он не брал Элис в плен, а мы не гонялись за ним по Шовергану. И Книгу Судьбы не трогали, и Сезам из-за этого к нам не приходил. Дошло, наконец?

Дима кивнул.

– И Калеб не стрелял в Гвеллина.

– Умница.

– И поэтому Гвеллин жив, как и все мы. И Гавра Луиза не оживляла, и разбирательства в Комиссии тоже не было?

– Не было. После возвращения с моря мы все были здесь, в общаге: днем дурели от жары, а вечером развлекались, как могли, в ожидании практики, которая начнется в августе.

– У меня все это в голове просто не укладывается! А Калеб? Что с ним?

– Понятия не имею. Или стоит себе в Хранилище, в заморозке, или его уже забрали, чтобы казнить, или пожизненно похоронить в тюрьме, как там решат.

– А почему ты переписала судьбу Марка, а не Калеба? Ведь это, по сути, Калеб все устроил!

– Потому что в жизни Калеба были моменты, которые опасно было вырезать, – ответила Алиса. – Я не спорю, возможно, Марк был жертвой, послушался Калеба, поддался юношескому порыву, тут еще и неразделенная любовь к моему особе свою роль сыграла, потом эфиопы ему голову задурили… Но факт остается фактом: Марк в своей жизни почти ничего не сделал (то, что было в последние несколько недель, не считается), в то время как Калеб сделал очень многое. И каждое из его поступков – это цепь событий, и ее опасно разрывать, потому что там есть звенья, на которых держится все спокойствие и благополучие нашей Вселенной.

Этого Дима немного не понял, но решил не спорить. Тем более, что его распирала радость и счастье, и жутко хотелось высказать это все словами.

– Вы с Элис вообще круто придумали! Представляю, как она теперь счастлива, она же мечтала переписать страницу в Книге. Правда, свою, но чужую даже лучше, вреда меньше будет.

Безумная отвела взгляд в сторону.

– Дима.

– Что?

– Тебе лучше забыть про Элис.

– Почему?

– А ты не помнишь, как она сказала, что одна из нас может не вернуться?

– Что? – Дима замотал головой. – Слушай, давай только без твоих дурацких шуток!

– Да какие тут шутки… Чтобы позволить переписать страницу, Книга Судьбы должна взять плату – человеческую жизнь. Но эту плату она не возвращает, как бы ты не переписывал историю, и как бы ты не хитрил. Элис пожертвовала собой, чтобы спасти всех нас.

– Вот же! – Дима врезал по скамейке. – Но вас же было двое, почему…

– Она, а не я? Я хотела, – Алиса обхватила себя руками за плечи. – Честное слово, собиралась. Но Элис… Ты бы ее видел! А как смело она себя вела… И ее последний взгляд, последние слова: "Живи за нас двоих"… Блин, ну вот зачем ты мне об этом напомнил?!

– Успокойся, – Дима обнял ее, и притянул к себе. – Ты не виновата.

– Да уж… – Алиса грустно улыбнулась сквозь слезы. – Катя будет расстроена, да и Луиза тоже, и близнецы… Кстати, мы вшестером – единственные, кто знает, как все было на самом деле. Для всех остальных той ветки событий, где мы все погибли, не существует. Так что, опять ни наград, ни даже благодарности нам не видать.

– Ты же знаешь, нам этого и не нужно.

– Знаю. Ну, хоть бы разок, хоть бы медаль! Хоть бы шоколадку какую-нибудь паршивую! – Безумная посмотрела на небо, и решительно хлопнула себя по коленям. – Ладно, нечего тут сидеть, пошли в общагу. Сейчас все, что я тебе рассказывала, придется еще и остальным объяснять. Вот увидишь, Луиза поймет все с первого раза, а близнецы будут еще два часа сидеть, и вникать. Великие мыслители.

Дима потянулся, и встал, с неожиданным удовольствием ощущая себя живым и здоровым. Он уже не сомневался, что это приключение запомнится им на всю жизнь также как и предыдущее.

Ну, и что, что о нем больше никто не знает, вернее, не помнит?

Главное ведь, что оно было.

Эпилог

После победы на Чемпионате клуб по аскендрагу в составе женской гимназии «Ангелы» стал местом, знаменитым на всю страну. Первое время здесь отбоя не было от журналистов, которые приезжали снимать репортажи, и брать интервью у участников. Но сейчас пик популярности пошел на спад, и поэтому возле ангаров было тихо и пусто. И это не могло не радовать Михо, которая любила тишину и покой.

Привычно погладив "Призрак" по черному борту, она прислонилась к дракону, и достала из кармана школьной формы конверт, который обнаружила вчера на кресле пилота внутри "Мстителя". На конверте не было ни адреса, ни имя отправителя, но, стоило ей увидеть первые строчки, как ее сердце ёкнуло.

"Дорогая Михо.

Прости, что так и не вернулась обратно. Я знаю, я поступила подло, но я внезапно поняла, чего именно мне не хватало все это время. Так что, я снова студентка Боевой Академии, и снова занимаюсь артефактами. Огромное спасибо за то, что дала мне шанс взглянуть на мою жизнь с другой стороны. Я знаю, у нас с тобой были грандиозные планы на будущее… но я уверена, что ты прекрасно справишься и сама. Ты очень талантливая, умная и преданная. Просто иди за своей мечтой, и не сдавайся.

Я знаю, мы еще увидимся. Потому что у меня никогда не было подруги лучшей, чем ты.

Луиза."

К конверту прилагалась фотография. И была она та самая, что сделали в день Чемпионата. На нем были "Призрак" и "Мститель", поставленные бок о бок, а на фоне драконов – их экипажи. На переднем плане стояли Луиза и Михо, вокруг них выстроились все остальные. Сзади фотографии карандашом была сделана надпись: "Я сделала копию на память, и возвращаю тебе оригинал. Л.". Слезы капнули на фотографию, потом еще и еще. Михо плакала от чистого сердца, радуясь за подругу, и в то же время тоскуя, что больше никогда ее не увидит. Она не знала, сколько простояла так, погруженная в свои мысли, но очнулась лишь тогда, когда со стороны школы прозвучал звонок, сообщающий о начале уроков. Торопливо сунув конверт в карман, чтобы потом еще раз перечитать письмо в каком-нибудь укромном месте, аскендрагша вышла на свежий воздух.

И тут же застыла на месте, оглушенная ревом движком. Со стороны входных ворот к ангарам двигалась вереница грузовиков, и каждый тащил за собой что-то, по очертаниям очень знакомое…

– Михо! Михо! – через школьную лужайку к ней со всех ног мчалась Шина. – Командир! Ох, сердце сейчас выскочит!

– В чем дело, госпожа президент?

– Вот, – в руках Михо оказалась стопка документов. – Гимназия "Голубая Кровь" дарит нам четырех воздушных драконов.

– Что?!

К документам прилагалось письмо – сорвав печать, Михо углубилась в чтение. Оказалось, что письмо от Чарли. В нем он шутливо передавал привет всей команде, и выражал надежду, что "Ангелам", как нынешним чемпионам, пригодится его скромный подарок. Михо посмотрела на документы. Да, все так, четыре дракона: "Принц", "Ланселот", "Мерлин" и "Герцог" теперь принадлежат их клубу.

– Ты что, не рада? – удивилась Шина.

– Рада, конечно, – она сжала конверт в руке. – Осталось только подумать, где нам взять столько людей для экипажей.

– Ах, да, я забыла тебе сказать. За последнюю неделю к нам записалось рекордное количество желающих. Я назначила первую тренировку на сегодня. А вот, кстати, и они.

Михо повернула голову. Со стороны школы уже приближалась плотная толпа, человек тридцать, не меньше. Впереди всех шла троица "Путь истины", и громко разглагольствовала, отвечая на вопросы, и перебивая друг друга. Михо почувствовала, как от испуга спина покрывается ледяным ознобом.

"Господи, да как же я с такой оравой справлюсь?"

– А занятия?

– Занятия подождут, – отмахнулась Шина. – Как президент школьного совета, я решила, что сегодня все участники клуба по аскендрагу полностью посвящают себя клубной деятельности. Кстати говоря, директор почему-то даже не спорил. Скорее, он вообще ничего не говорил против. Зато без лишних слов подписал твое заявление о возвращении в школу. Ты победила его, Михо, поздравляю.

– Я… – это было самое лучшее чувство на свете – когда ты понимаешь, что все получилось, как надо. – Спасибо. Как я выгляжу?

– Ух, я бы тебя закадрила…. То есть, я хотела сказать, что выглядишь отлично.

– Хорошо, – вдохнув полную грудь воздуха, Михо посмотрела на новых драконов, потом на новых участников, и ее губы сами растянулись в улыбке. – В таком случае, зови всех сюда. Будем заниматься клубной деятельностью.

***************

– Софа, ты даже не представляешь, как я намучилась за выходные, – держа ухом и плечом трубку, секретарша Светлана между делом подравнивала ногти на руках пилочкой. – То принеси, это подай, там не мешай! Мужики такие твердолобые, ничего в уборке не понимают, только вид делают… Да брошу, конечно, нафиг мне такой козел нужен. Скажу, что не получилось. Ой, да мне все равно, как он отреагирует, тоже мне, ранимая душа…

Шум лифта сообщил о прибытии посетителей. И первой в приемную широким шагом вошла Алиса.

– Доброе утро, мы по делу.

– Софа, повиси немного, – Светлана неодобрительно посмотрела на второкурсницу. – Девушка, вам чего?

– Не чего, а кого. Недоручко здесь?

– А что вам нужно от господина магистра?

– Лично мне нужно прямо в лицо высказать этому козлу все, что я о нем думаю, – невозмутимо ответила Безумная. – Ну, а моей подруге нужна лицензия.

Из-за ее спины робко выглянула Луиза.

– Опять ты! – Светлана скрипнула зубами. – Тебе что, прошлого раза было мало?

– Как раз насчет прошлого раза мы и хотели поговорить, – приблизившись, Алиса нажала на кнопку отбоя в телефоне. Секретарша открыла рот, чтобы возмутиться, но не успела, потому что задрожала от страха, взглянув в пылающие дикими огнем глаза. – И если ты, курица драная, сейчас не скажешь нам, где господин магистр, то лететь тебе из окна третьего этажа красиво в клумбу. Поняла?

– Он… – Светлана судорожно вздохнула. – Он сегодня выходной…

– Гонишь. На двери график посещения висит. И сегодня он принимает. Ну все, готовься к полету.

– Алиса, только не перегибай палку, – Луиза взяла за плечо пылающую праведным возмущением подругу. – Мы пришли к магистру, а не к ней.

– Хорошо, как скажешь, – и Безумная моментально успокоилась. – В таком случае, мы здесь подождем.

Ждать пришлось недолго.

Минут через пятнадцать лифт поднялся, и в приемную ввалился довольный, как слон, Недоручко.

– Света, хорошие новости, Свинорылко наконец-то отдал мне карточный долг. Закрывай контору, едем в ресторан, а работа никуда не денется.

– Господин магистр, – секретарша осторожно кашлянула. – К вам посетители.

– Ой, Света, не морочь мне голову, сама же прекрасно знаешь, как их посылать… – Недоручко осекся, только сейчас заметив студенток. – Блин, вот только не это… Пронина!

– Здравствуйте.

– Значит, так и запишем – магистр в рабочее время гуляет по ресторанам, посылая посетителей, – констатировала Алиса в диктофон, и пружинистым шагом подошла к Недоручко, который отшатнулся от нее, как от чумы. – Господин магистр, как вы можете прокомментировать инцидент, когда моя подруга полгода пыталась попасть к вам на прием, а когда попала, вы ее чуть не изнасиловали?

– Никто никого не насиловал! – завизжал магистр, неизвестно, чем больше напуганный: напоминанием о том злопамятном дне, или наличием диктофона. – Я просто сказал, что для получения лицензии нужна сумма… не очень маленькая.

– Давайте, не стесняйтесь. Скажите сумму. А так как мы отлично знаем, сколько надо, потому что мы консультировались с нашим преподавателем, то и разницу мы сможем отлично высчитать.

Недоручко беспомощно замолчал, глядя на секретаршу, и жалея, что уже вообще открыл рот.

– Вот так с ними надо было с самого начала разговаривать, – заметила Алиса, оглянувшись на Луизу. – Как только они видят эту штуку, или камеру, то сразу становятся, как шелковые. Кстати говоря, рожа у вас, господин магистр, больно знакомая… Мы с вами раньше никогда не встречались?

Магистр сразу насторожился.

– Мне тоже кажется, что я вас уже где-то видел.

– Вот и я думаю, что хренотень какая-то… В психушке вас точно не было, это я бы запомнила. Значит, мы виделись позже, – Безумная наморщила лоб… и выпучила глаза. – Да ладно! Коля Грач?!

У Недоручко вытянулось лицо.

– Лиска Стрела?!

– Ну, да. Шизануться можно! Колян!

– Лиска!

И, на глазах у обалдевшей Луизы, магистр и студентка, забыв обо всем, сделали шаг навстречу друг другу, обнявшись, словно старые знакомые. Светлана издала булькающий звук, и пригнулась за своим компьютером, женской интуицией почувствовав назревающую беду.

– Колян, ну ты даешь, – хлопнув Недоручко по плечу, Алиса отступила назад, оглядывая его с ног до головы. – Всего пару лет не виделись, а ты уже магистр!

– Связи, Лиска, связи. Да и ты тоже, я вижу, похорошела.

– Да, я теперь студентка Академии. Алиса Стрельцова, она же Безумная, может, слышал?

– Конечно, слышал! Недоучко рассказывал. Но я даже предположить не мог, что это ты. Хоть бы зашла разок, проведала.

– Я была занята. Спасала мир, убивала всяких чокнутых злодеев, всего понемногу, – тон Алисы вдруг посуровел. – Ты, Колян, лучше скажи, за что с моей подругой так плохо поступил?

– Так она твоя подруга? – Недоручко посмотрел на Луизу. – Боже, да разве я знал? Пронина, почему вы ни слова не сказали? Алиса, гадом буду, если бы я был в курсе…

– Да ладно, не заводись. Хорошо, что вовремя выяснили. Но теперь, надеюсь, она без проблем получит, чего добивалась? – Безумная выразительно подняла брови.

– Да, конечно, – магистр приглашающе открыл дверь в свой кабинет. – Проходите, Пронина, обсудим ваше получение лицензии. Лиска, рад был тебя видеть. Как-нибудь еще пересечемся.

– Обязательно.

Оставшись в приемной, Алиса забралась с ногами в кресло для посетителей, и вытащила телефон, реагируя на звуки сообщений. Лишь один раз она покосилась на секретаршу, осторожно выглядывающую из-за компьютера, и негромко посоветовала:

– Рот закрой, а то мухи залетят.

Спустя пять минут дверь в кабинет открылась.

Казалось, что с Луизой произошло что-то невероятное: она вся была бледная, часто-часто дышала, и не могла произнести ни слова. К груди артефакторша бережно прижимала лист бумаги в прозрачном файле – одобрение на получение лицензии.

– Деньги занесете в любое время, как вам будет удобно, – крикнул ей вслед Недоручко. – Буду ждать ваших новинок. Удачи.

– Уже? – Алиса присвистнула. – Ладно, пошли тогда, чего здесь торчать. Отметить надо, обмыть, так как сказать.

В полном молчании они спустились на лифте, и вышли во двор. И только там Луизу, наконец, прорвало.

– Ты… Как ты… Откуда ты знаешь магистра Недоручко????!!

– А, старая история. Если коротко, то я с ним познакомилась, когда в публичном доме работала, – Безумная пожала плечами. – Ну, вот что ты на меня уставилась, я там окна снаружи мыла. А ты думаешь почему у меня такой нос приплюснутый?

***************

Пройдя через арку БАМа, и поднявшись на третий этаж, Казимир осторожно постучался в триста девятую аудиторию. Тотчас дверь распахнулась, выпуская наружу Богданова.

– Привет, Андрей.

– О, Казимирушка, с возвращением, – преподаватели обменялись рукопожатиями. – Как там за границей, привез мне магнитик на холодильник?

– Скучно немного, – преподаватель по заклинаниям оглянулся. – Ну, как мои себя вели? Не слишком с ними намучился?

– Ты знаешь, врать не буду, таких долбоящеров с низким уровнем интеллекта мне еще учить не приходилось. Только и делали, что лезли, куда не надо. Кстати говоря, Казимир, для тебя сразу задание. У меня в кабинете сидит мать Прониной. Очень хочет с тобой пообщаться.

– Зачем?

– Ну, не понимает она, дура набитая, что ей нужно отстать от Луизы, не лезть в ее личные дела, – Богданов развел руками. – Также, как не понимал этого ее хренов недопапаша, который, если судить по словарному запасу, произошел не от обезьян, а от злобных, тупых хомячков с завышенным самомнением. Короче, разберешься сам, мне на пары надо. Потом поболтаем.

Проводив взглядом его угловатую фигуру, преподаватель по заклинаниям вошел в кабинет. Сидя за преподавательским столом, Елена Петровна подняла на него глаза.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте. Меня зовут Казимир, и я – куратор группы, в которой обучается ваша дочь. Вы хотели меня видеть?

– Андрей Евгеньевич сказал, что вы сможете мне помочь… – женщина всхлипнула. – Я хочу помириться с Людмилой… Луизой, но она даже видеть меня не хочет! А ее друзья меня даже на пушечный выстрел не подпускают! А у меня сердце от горя разрывается. Неужели я, как мать, не заслуживают того, чтобы попросить у своей дочери прощения?

– Разумеется, вы имеете на это право, – успокоил Казимир. – А что говорит ваш муж?

– Мы с ним развелись, и больше не общается. Но мне, если честно, все равно, что он подумает. Я отчислилась из Академии, и все, что у меня осталось – это любовь к дочери. Я знаю, что натворила ужасные вещи, и чувствую свою вину за это… Вы мне поможете?

Казимир задумался, мельком посмотрев на часы.