Текст книги "Приключения во времена Людовика XIII продолжаются (II книга) (СИ)"

Автор книги: Немов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

–Я бледная какая, ужас! – вскричала Изабелла, прильнув к зеркалу. Она подняла покрывало с лица. – И выражение глаз у меня какое– то дикое, боже мой! Точно напуганная ощипанная кошка!

Изабелла постаралась улыбнуться и глянуть помягче. Она даже покусала губы, чтоб они вновь стали красными.

За ее спиной стукнула дверь.

–Ах, ты негодница! – закричал грубый женский голос. – Мы все ее ищем, а она любуется собой в зеркале.

========== Глава 36 Потери ==========

Изабелла отшатнулась от совершенно обнаженной толстухи. Только кожаный передник закрывал ее тело. Огромные руки были вымазаны маслом, издававшим тонкий аромат, совершенно ей не подходящий. Она вышла из неприметной двери, украшенной темно-синей мозаикой под цвет стен.

–Я жду ее, а она бездельничает! – кричала толстуха. – А ну – ка, возьмите ее!

Два пожилых евнуха в цветных куртках выскользнули из–за широкой спины толстухи и цепко ухватили Изабеллу за локти.

Она, было, открыла рот, чтобы завизжать или заплакать, но не издала ни звука. Ей вспомнились слова де Силлек, которые он шепнул ей перед ее безрассудным выходом сюда:

–Только сохраните себя!

Изабелла не узнавала себя, ибо вдруг стала хитрой как змея. В другом месте она бы начала вырываться, визжать, в ярости расцарапала бы дряблые щеки евнухов, но не сейчас. Она плаксиво захныкала:

–Это не я!

Она отчаянно надеялась, что ей удастся убедить этих не очень -то умных слуг, что они спутали ее с кем–то.

–Нет!– лепетала она, стараясь и взглядом и поведением походить на обычную сломленную наложницу, которая не утратила остатки гордости и стыда.

Не слушая, евнухи затащили упирающуюся Изабеллу в баню.

Они втолкнули ее в красивое овальное душное помещение без окон, но с широким выходом в огромный бассейн, причудливо выложенный голубой плиткой. От комнаты бассейн отделяла полупрозрачная кисея, затканная изображениями павлинов и райских птиц. В воде весело плескались и пытались забраться на позолоченный брусок дерева, плавающий посередине, несколько белокожих рыжеволосых девушек.

Изабелле показалось, что на той стороне бассейна выситься красивый трон, но она не стала всматриваться.

Помещение, в котором она оказалась, наполнял приятный запах роз. На круглом мраморном столе посередине на животе лежала совершенно обнаженная девушка. Ее свежевымытые светлые волосы блестящим покрывалом спустились ей на лицо. Девушка душераздирающе рыдала.

–Что ты плачешь, глупышка! – закричала на клиентку толстуха – массажистка. – Тебе несказанно повезло, что тебя выбрал на сегодняшнюю ночь наш господин, великий Эль-Хаджа Мехеми! Не бойся! Я сделаю все, чтоб ты понравилась ему, и чтоб он наградил меня за хорошую службу! Я удалила тебе все волосы на теле, хорошенько размяла тебе все твои аппетитные косточки! Ты будешь много лучше вон тех ирландских русалок! А сейчас ты можешь поплескаться в бассейне! Иди, иди, порезвись с другими девушками!

Знаком она велела евнухам отпустить Изабеллу. Та растерла запястья. Она чувствовала себя совсем голой под пристальным неприятным взглядом, которым толстуха окатила ее.

–Что тут у нас? – пробормотала она, обходя Изабеллу кругом. – Сложена ты просто изумительно! И ткани на тебе прелестные! Подарок? Такой красавице должны делать подарки! Ты только сегодня прибыла к нам, верно? Ты понравишься нашему господину, если не станешь хмуриться! Кто массировал тебе лицо? Он разве не видел, что ты непристойно загорела и кожа у тебя чрезвычайно пересушена? Я сейчас приведу в порядок новую звезду гарема, затем займусь тобой. Что смотришь? Помоги мне ее одеть!

–Почему я? – спросила Изабелла неуверенно.

–Потому что твоя опасная отчаянная красота оттенит белую кожу Алмаза, так будут звать эту девушку с берегов Франции.

Девушка на мраморном столе подняла красное и опухшее от слез лицо.

Это была Джулия.

Мгновение девушки смотрели друг на друга. Затем Джулия залилась слезами пуще прежнего. Видимо, она решила, что и Изабелла, пытаясь освободить ее, сама попала в гарем.

Та поскорее заговорила по-французски, чтобы Джулия не умерла от отчаянья.

–Мы пришли за тобой, – сказала она, делая вид, что успокаивает подругу по несчастью.

Массажистка как раз отвернулась к кувшину с водой и синей фаянсовой миске, чтобы помыть руки.

–Готовься, Джулия! Я сопровожу тебя к нашим господам. А сейчас отвернись!

Джулия поспешно опустила голову на скрещенные руки.

Изабелла поспешно огляделась. Она молилась про себя, прося господа Бога послать ей возможность спасти подругу и спастись самой.

Кто– то сверху явно наблюдал за ней, потому что одна из девушек в воде игриво позвала евнухов. Те откинули портьеру, спустились по мраморным ступеням и склонились над водой. Девушки, плавая в прозрачной воде, кокетничали с ними. Они задорно смеялись и брызгались.

Массажистка повернулась к Джулии.

–Вставай! Ты готова! Тебя будут ждать в чудесном подземном бассейне дворца – любимой игрушке нашего владыки.

–Ах, – вскричала Джулия, встретив взгляд Изабеллы. – Что ты наделала? Мне больно!

–Где!?– всполошилась массажистка. Красные пухлые губы ее задрожали.– Только не говори господину, что я причинила тебе боль! Мои сильные руки всегда были услужливы и мягки!

Толстуха склонилась над Джулией. Изабелла схватила с мраморного стола кувшин с водой и обрушила его на голову массажистки. Та рухнула на пол. Джулия соскочила со стола, и они вдвоем с трудом взгромоздили массажистку на стол и закрыли бархатной простыней.

–Ах, вот ужас! – вскричала Джулия. Она вновь начала всхлипывать от ужаса. – Мне нечего надеть! Изабелла, что делать? Одежду еще не принесли!

Изабелла отдала подруге свой жилет, которая та одела на голое тело, сунула ей шифоновое покрывало, разложенное на полу, которое та кое-как обернула вокруг бедер.

Пока она лихорадочно закрепляла ткань, Изабелла стояла, закрывая ее собой. Но евнухам было не до них.

Они тихонько вышли из бань и поспешили в сторону гарема. Изабелле все время приходилось останавливать Джулию, потому что та все время невольно убыстряла шаг, почти бежала.

–Не спеши, – твердила она подруге. – Иначе нас остановят! Ах! И тебе нужно найти что – то поплотнее твоей неприличной юбки!

По дороге Изабелла взяла со столика у окна блюдо с вишневыми брусочками миндальных пирожных и сделала вид, что спешит с ним по делу.

–Изабелла! – шептала Джулия, занятая своими мыслями. – Он сегодня хотел взять меня! Он решил, что я должна ему принадлежать! Ты спасла меня от такого ужаса! Он хотел меня в подвальном помещении дворца! Никто из гарема не знает, что там такое! Говорят, девушки оттуда никогда не возвращались! А я … я бы не покорилась неверному! Я никогда бы… Я слишком набожна! Чтобы сказал мой духовник в Париже, если б узнал, что я… Меня гложет такая вина! Как я теперь буду жить?!

Им встретились несколько молоденьких девушек, которых Изабелла угостила пирожными. Едва девушки прошли, Изабелла сообщила подруге:

–Наши друзья ждут нас в дворике гарема, у фонтана! Там есть плита, которая поднимается, ход ведет в развалины у города. Нам нужно только войти в гарем и добежать до фонтана! А там – свобода!

Они почти дошли до гарема, но остановились в ужасе, словно натолкнулись на невидимое препятствие! У расписных дверей в гарем стояли два стражника – евнуха. Глядя на их невыразительные широкие лица, Изабелла подумала, что они похожи на двух Церберов. Ад отныне ждал их Джулией! Они опоздали!

–Мы должны пройти! – защебетала вдруг Джулия, подходя к евнухам. Она с улыбкой глядела на них снизу вверх голубыми большими глазами. –Нам нужно внутрь!

–Зачем? – замогильным голосом спросил один их евнухов, глядя в сторону.

–Мне нужно взять шаль Баш Засеки.

Евнух раздумывал.

–Пройдешь одна! – заявил он с неожиданной неприязнью. – Подруга твоя останется здесь!

Джулия с радостным видом кивнула.

Евнух открыл дверь. Джулия быстро проскользнула внутрь.

Изабелла без сил упала на диванчик, покрытый алой тканью с изящными длинными вьющимися цветами, похожими на тонкие веревки. Ей казалось, они обвивают и душат ее. Что же ей теперь делать?

Изабелла сжалась в комок. Она считала по себя: раз – Джулия бежит по галерее; два – зовет мужчин; три – они спешат сюда; четыре – дверь открывается…

Ах, да! Она и сама должна действовать! Ей непременно нужно отвлечь евнухов, иначе, увидев мужчин, выходящих из гарема, они выхватят страшные кривые сабли. Еще каждый из евнухов держал острейшую пику, с которой управлялся, судя по всему, чрезвычайно ловко.

Изабелла склонилась к туфлям, и стал поправлять на них несуществующие банты. Евнухи вроде бы равнодушно следили за ней, но внимание их было, тем не менее, отвлечено – они не заметили тот момент, когда тяжелая дверь распахнулась. На пороге появились де Силлек со шпагой наголо, де Порто, виконт Сент – Левье и самый незаметный из мальтийских рыцарей молчаливый, но чрезвычайно быстрый в поединке Клод де Буркен. Первый евнух рухнул как подкошенный, пронзенный длинной шпагой де Силлек. Второй успел выхватить саблю и нанести быстрый удар виконту. Тот со стоном схватился за предплечье. Между его пальцами заструилась кровь.

Де Порто сильным прямым выпадом шпаги заставил упасть евнуха, но тот все – таки успел пронзительно закричать. По – счастью, музыка слегка заглушила звон шпаг и крики. Но явно ненадолго!

Тела обоих евнухов были внесены в гарем, шевалье де Мерц натянул на пятна крови на полу розовый ковер.

Они скорее вернулись в темную галерею.

–Сударь, позвольте мне перевязать вас, как только мы окажемся внизу! – крикнула Изабелла раненому виконту, когда они бежали по галерее мимо едва белеющих в темноте тонких витых колон.

Она испытывала чувство вины перед ним.

–В вашей помощи не нуждаюсь… – прорычал он.

Остальные – взволнованные, настороженные, – ждали их у фонтана. Они помогли Изабелле побыстрее спуститься в люк. Она почти упала в протянутые руки маркиза де ла Валенсио.

–Чувствую, что возрождаюсь к жизни! – пробормотал он, держа ее на весу и стараясь поменьше касаться ее обнаженного тела. – И боюсь, что буду убит вашим законным супругом! Не выдавайте меня!

Он сунул ей ее черные одежды. Изабелла поспешно завернулась в абаю. Внизу было темно, и она не видела, кто ее окружает. Даже дыхание их не слышала, так заглушала все звуки бегущая вода.

Люк наверх был задвинут, и де Силлек прижал ее к себе.

–Идемте, господа! – скомандовал де Батц. Он, наконец-то, зажег факел. И темнота тут же перестала давить на души храбрецов. – О, г-жа Джулия, наконец-то я могу поприветствовать вас как полагается!

Но Джулия не отвечала. Завернутые в черные одежды, обхватив мужа за шею, она плакала и не могла остановиться!

Но путь их еще не был кончен!

–По-моему, я видел, как в гарем вбегали стражники! – тихо сказал де Батц. – Будем надеяться, они не видели нас! Не хочу для себя бесславной смерти в городских катакомбах!

Еще не наступило ясное утро, а маленький отряд, состоявший из десяти кочевников и двух женщин, был уже далеко от города.

Как отличалась эта поездка от печальной дороги сюда! Теперь, казалось, в пустыне царило счастье. Воды и еды у них было достаточно. Карту дороги тщательно изучали де Батц и де Мерц, и уверенно вели друзей к побережью . Но свобода все пряталась где-то на горизонте, под бесконечно ярко– голубом небом, исчезая в дрожащем мареве жары.

Желтая пустыня на расстоянии многих миль казалась вымершей, и путешествие ожидалось приятным. Даже Джулия, то ли оттого, что привыкла к зною, то ли оттого, что вырвалась из гарема, чувствовала себя сносно. Она живо рассказывала мужу о своих несчастьях, не пропуская не единой подробности. По ее словам выходило, что она провела невероятно насыщенные месяцы – слушала музыку, учила новые танцы, освоила новые прически. На вопросы об интересе к ней хозяина гарема она смеялась и продолжала рассказывать о последней восточной моде.

Изабелла с грустью вздыхала – смогут ли они когда-нибудь забыть ужасные месяцы неволи, обретут ли себя вновь, забудут ли о душевных травмах?

Она с мужем ехали рядом и молчали. Слишком много хотелось им сказать и слишком страшно было вспоминать.

–Черт подери! – сказал де Батц, поднимаясь в стременах. Он вместе с маркизом де Валенсио, с которым неожиданно сдружился, возглавлял их маленький отряд. – Я помню путешествие сюда по пескам было невыносимо, а сейчас – вполне терпимо.

–Это вам показалось, сударь! – весело крикнула Изабелла.

Но мальтийские рыцари, как ни были они счастливы бежать, были грустны, словно не верили до конца, что спаслись! Они первые указали на посеревший горизонт.

–Что? Песчаная буря! Да вы с ума сошли! – возмутился де Арамисец. – Судьба не может нас так долго и безжалостно преследовать! Мы не можем попасть ни в какую бурю, ибо у нас нет сил ей противостоять! Де Силлек только что из лап палача, де Порто не в лучшей форме, де Батц ощипан, про себя не смею рассказать, а г-жа герцогиня едва не плачет! Про господ рыцарей я и не говорю!

–Нам повезет! – сказал де Силлек.

Он казался совершенно спокойным, но Изабелла видела, что и он встревожен. Сама она тоже слышала о песчаных бурях: стремительно налетал огненно-жаркий ветер, проворно взлетала над пустыней фиолетово – розовая туча и вдруг массы, груды, лавины песка срывалась с места, засасывали человека целиком, забивались в нос, рот, уши, ослепляли, умерщвляли.

Лошади тоже почувствовали опасность. Они понеслись вперед, как птицы, взметая тучи песка.

–Судя по карте, впереди должен быть оазис! – закричал де Батц. – Мы едем правильно, если ваш лекарь, г-жа де Силлек, не солгал! Дьявольщина! Неужели мы для того сделали невозможное, чтоб сгинуть в этих бесконечных песчаных ущельях!

Пустыня кругом замерла. Попряталась ящерицы, исчезли пчелы. Даже если б туча не была замечена, друзья, в конце концов, обратили бы внимание на странное поведение животных.

Изабелла радовалась про себя в то время, когда все тревожились – бальзам араба-врача и впрямь оказался чудодейственными. Ни де Силлек, ни маленький Санчо не свалились в горячке, а поправлялись очень быстро. Только виконт де Сент-Левье, раненый при сражении в гареме, чувствовал себя плохо, – рана воспалилась и он не мог двигать рукой, – но упорно отказывался и от помощи Изабеллы, и от ее бальзамов.

–Послушайте, сударыня! – еще утром обратился к ей бывший моряк, скуластый и прямодушный, житель Валенсии Амадис. – Может быть, ваша милость на минуту забудет о своей знатности, и поможете нашему больному товарищу?

–А кто вам сказал, что я не помогаю ему из-за моей знатности?

–Г-н виконт! Вы поможете ему!?

–И не подумаю! – возразила Изабелла с гневом. – Я не собираюсь помогать кому– то насильно! И тем более тому, кто так и норовит опорочить меня! Надо же такое придумать! Якобы я отказываюсь помогать тому, кто менее родовит, чем я!

–А разве не поэтому?

–Нет! И если этот ваш рыцарь решил умереть, но только не принять мою помощь лично – или помощь любой женщины, уж не знаю! – так тому и быть.

Ее слова были услышаны виконтом, и с той поры взаимная ненависть легла между ними. Виконт демонстративно не глядел в сторону Изабеллы и все норовил каким– нибудь вопросом отвлечь де Силлек от его бесед с женой.

Тот держался невозмутимо.

Изабелла видела, на каком пределе находятся все, и старалась, подражая мужу, все – таки сохранять ясную голову. Но ей это удавалось плохо: Джулия непрерывно болтала и было понятно, что ее что-то гложет изнутри, де Арамисец утратил былую слащавую любезность, словно ревность начала отравлять ему жизнь, и почти все время молчал. Маленький Санчо спал почти все время, клевал носом даже верхом, и Изабелла не могла сообразить, с чем это было связано. Может быть, у него холера или, не дай бог, чума? Или сердечная болезнь час за часом высасывала из него жизнь? Как же она довезет его до Мальты? Она злилась на себя – все– таки она мало знала: наложить бальзам или повязку она могла, но не более. У виконта де Сент-Левье нечеловеческая усталость последних месяцев, голод, тяжелый труд, которым он занимался в рабстве, перенапряжение всех сил, вызывало у него приступы крайне раздражительности. Предметом ненависти он избрал Изабеллу.

Начавшаяся песчаная буря спасла их, укрывшихся под деревьями в первом оазисе на их пути. Неверные, даже если они и погнались за дерзкими беглецами, не рискнули путешествовать во время смертельной бури и наверняка повернули назад при первых же признаках ненастья.

Оазис представлял собой небольшой остовов зелени у подножья огромных слежавшихся, белых, как соль, дюн, закрывавших собой озерцо с четырех сторон. Кругом высились финиковые и абрикосовые деревья, а в зарослях колючей акации и тамариска пряталась единственная глиняная хижина. В ней друзья нашли приют во время бури. Впервые за этот долгий страшный день им удалось развести костер и поесть.

Вечером все кругом успокоилось. Солнце уходило на вечерний покой, заливая красноватым светом навершия высоких дюн. Над ними стала проявляться россыпь крупных звезд.

Сам оазис был уже в глубокой спасительной тени, что принесло необходимую прохладу измученным беглецам. От жары губы у всех растрескались, а у тех, кто неосторожно оголил кожу – она покраснела. Невзирая на то, что все носили белые бурнусы и платками закрывали голову и лицо, Изабелла поскорее намазала себя и Джулию аргановым маслом и отослала масло остальным.

Перед горячим ужином, которым занимались оба моряка и де Порто, Изабелла решила искупаться в озере.

–Мне станет дурно, если я не войду в воду!– тихонько пожаловалась она мужу. – Прошу вас, Арман, посторожите меня, пока я купаюсь и стираю!

Де Силлек бросил ломать собранный хворост и встал.

–С удовольствием!– отозвался он весело.

Джулия купаться отказалась. Она с каким– то мученическим выражением лица сидела у кустов тамариска, словно стараясь быть подальше от весело пылавшего огромного костра.

Мужчины отходили от рабства быстро. Де Порто начал рассказывать анекдоты о собственной семье и приключениях в Париже, де Батц насмешничал, как обычно, знатные мальтийские рыцари стали более словоохотливыми и часто смеялись, Клод де Буркен жадно набросился на сухое мясо и фрукты, сорванные тут же, даже юный Санчо начал робко улыбаться.

–Сударыня, а где эти ваши свободолюбивые амазиры? – крикнул де Порто вслед удаляющимся де Силлек и Изабелле.

Изабелла не могла думать ни о чем, кроме купания. Она, предвкушая, как погрузиться в прохладную черную воду озера, быстро разделась и бросилась в отражение неба и звезд. Сначала она плыла в полном безмолвии окружающего мира, потом ударила рукой по воде, смяв ночную тишину, и засмеялась.

–Вы плещитесь шумно, как русалка!– крикнул ей с берега де Силлек. – Брызги долетают аж до Константинополя!

–А мне все равно! – крикнула Изабелла. Она была в восторге. – Я жива, Арман! Я свободна! Я с вами, моя любимый! Мы все преодолели, все несчастья, всю боль, все муки рабства! Я счастлива! О, как же я счастлива!

Она поплыла на середину озера, потом глубоко нырнула, чтоб охладить пылающий затылок. Звезды сияли над ней, на берегу ярко горел костер, по воде приносило смех.

Изабелла искренне радовалась, как ребенок, забывая ужасы рабства. Она вернулась на берег только тогда, когда де Силлек начал сердиться.

–Вы не изменились, Изабелла! Рабство не научило вас подчиняться мужчине! – сказал он. – Я звал вас несколько раз!

–Да и вы не изменились! Разве только внешне! О, г-н де Силлек, что бы сказал г-н Тревиль, увидев вас расхаживающим по берегу оазиса в белом восточном бурнусе!

Изабелла со смехом поцеловала мужа в губы. Потом она выстирала свою пропотевшую за день одежду и повесила на кусты сушиться.

Де Силлек закутал ее в черную абаю. Они устроились тут же, у подножия низких финиковых пальм, подальше от остальных. Изабелла услужливо подоткнула широкое покрывало де Силлек под спину: опираться на нее он еще не мог.

Услужливый шевалье де Мерц принес им ужин, состоящий из сухого мяса, фиников и орехов.

Изабелла с аппетитом поедала финики и наблюдала за Джулией у костра. Та сидела, закутавшись в покрывало, и, похоже, даже есть отказалась.

–Почему остальные приходят в себя, а она нет!? – мучилась она. Де Силлек в ответ крепко прижал ее к себе и начал целовать ей затылок, ласкать длинные волосы. От воды они стали завиваться.

–Я думаю это случилось потому, Изабелла, что остальные не изменили себе!

–Как это?

–Вы ведь тоже удивительно быстро пришли в себя! Вы заметили? Я страшно боялся увидеть вас сломленной, неухоженной, озлобившейся! Но вы – удивительная женщина, моя любовь! Купаетесь, смеетесь, облизываете сладкий сок фруктов, будто и не забыты всеми в огромной жестокой пустыне, откуда мы можем и не выйти, будто находитесь в Париже!

–Ну да!

–Вы в рабстве вели себя как обычно непокорно и этим, похоже, завоевали сердце испанского ученого врача. Но не это главное –вы, даже торгуя в лавке лекаря, сохранили уважение к себе!

–А вы?

–И мы с нашим другом де Порто – кстати, он тоже мало склонен ко всякой чувствительности, слава богу, – не смирились.

–И вместе с г-дами рыцарями подняли восстание!

–Вот именно! Де Батц дрался, не желая для себя рабства, и заслужил цепь на горло, но тоже остался верен себе. Наши спутники моряки были готовы ко всяким препятствием, но остальные… Ваша подруга вынуждена была танцевать перед неверными и теперь, похоже, не может себе этого простить…

–А маленький Санчо?

–Он почти сразу согласился прислуживать неверным за столом, испугался сдирания кожи… Действительно, процедура жутковатая…

–Как же тогда случилось, что он бежал с вами?

–В последнюю минуту, любовь моя, Санчо Валере нашел в себе силы сопротивляться обстоятельствам и тайно проник в наши помещения!

–А виконт де Сент-Левье? Что с ним такое, как вы думаете?

–А он не может себе спросить что – то другое!

–Мне кажется, он просто злой человек! Даже не злой, а совершенно ожесточившейся! Я таких не люблю!

Де Силлек водил ладонью по ее лицу, очерчивая губы, скулы, черные широкие брови, словно не смог на нее насмотреться. Но Изабелла не могла вновь стать податливой и нежной, ибо ее заботили и другие важные дела. Она со вздохом отстранилась и ласково попросила мужа повернуться – пора было заняться его ранами на спине.

Было поздно. Костер догорал, отдавая власть густой, будто сметана, темноте, окутывающей пустыню. Первые два дежурившие у костра – маркиз де ла Валенсио и Клод де Буркен – о чем – то оживленно спорили. Только и было слышно: остров Сент – Бартеломи, Великий Магистр, путешествие на юг.

Остальные завернулись халаты и улеглись спать прямо на песок. Джулия и де Арамисец давно уже ушли в единственную хижину у воды.

Изабелла уютно устроилась на коленях де Силлек.

–Я счастлива безмерно, – прошептала она сонно. – Какое счастье, что вы сейчас со мной! С вами так спокойно!

–Меня больше волнует де Арамисец, – задумчиво сказал де Силлек.

Изабелла открыла глаза. Она гордилась, что именно ей этот необыкновенный человек доверяет свои тревоги и радости. Но иногда ход его мыслей оставался ей недоступен.

–Почему вы так сказали, Арман? На мой взгляд, г-н де Арамисец ведет себя как обычно!

Темные глаза де Силлек улыбались ей.

–Отдыхайте, Изабелла! Вы устали, наверно, ужасно! Черт возьми, подобный день и мужчине выдержать трудно!

–Но я не хочу спать! Я так жадно скучала по вам, что даже не могу придумать, как объяснить вам мою муку! Нет таких слов, чтоб полностью описать мою любовь к вам! Арман, почему вы так смотрите на меня!?

–Я не могу на вас налюбоваться!

Она потянулась и осторожно обвила его талию руками.

–Почему? – прошептала она в полусне. Ей страшно хотелось спать и страшно хотелось продолжать интересный разговор, который сближал их, вновь заставлять быть родными людьми, будто и не было рабства и невообразимых печалей в их жизни!

–Я восхищаюсь вашей стойкостью и храбростью, а еще вашей красотой! – шепнул он пылко.

–Сударь, вы говорите как восточный человек! Я начинаю вас подозревать…

–В чем же?!

–Действительно ли вы давили виноград?! Может быть, было еще что– то?

Он в восторге засмеялся.

–Восток просто так нас не отпустит, дорогая!

–Меня вот что волнует… Джулия все время плачет. Как помочь ей, ума не приложу!

Де Силлек стал серьезным.

–Не знаю, душа моя! Я думаю, только вы и время поможет ей.

–Арман, – позвала Изабелла, засыпая. Губы ее еле шевелились.– Я хотела бы у вас узнать… Вы ведь знаете, что я жила в доме у испанского врача…

–И что же?

–Ну, вы разве не подозреваете меня…

–В неверности?

–Да!

–А что, любовь моя, я должен что – то подозревать?!

–Конечно, нет!

Он погладил ее по голове.

–Каждый из нас чем– то заплатил за свободу: я шрамами, которые так нежно ласкают сейчас ваши пальчики, кто– то рубцами на душе. Чем заплатили за свободу вы?

–Не знаю, родной мой…

–Спите, радость моя, и не мучайтесь ненужными вопросами! Ревную ли я вас? Да, обязательно! Подозреваю ли, что вы неискренны? Нет! Я доверяю вам! Вы это хотели услышать? Ах, вы сама женщина и само дитя!

Ночь прошла спокойно, но утром, едва над барханами встало солнце, их разбудил яростный звон шпаг.

========== Глава 37 Люди пустыни ==========

Де Силлек вскочил, Изабелла села. В ужасе она пыталась вспомнить, где оставила кинжал, и не могла. Де Силлек подал ей абаю, чтобы она могла закутаться. Слава богу, шпагу из ножен он не достал.

–Что происходит? – дрожащим голосом пролепетала Изабелла.

–Этого я и боялся! – воскликнул де Силлек и широкими шагами направился к догорающему костру. Там, на берегу озера, в струйках быстро рассеивающего тумана, на шпагах дрались де Арамисец и виконт Сент-Левье. Оружие так и мелькало, не оставляя кому – то из них шанса на жизнь. Виконту даже рана в руке не мешала двигаться необычайно быстро, но де Арамисец, ловкий как барс, не отступал.

–Нет! Нет! – пронзительно кричала Джулия, ломая руки. Она в отчаянии хотела было броситься к мужу, но де Батц остановил ее.

Остальные мужчины в растерянности стояли вокруг костра, правда, не вытаскивая оружия и не направляя друг на друга.

Де Силлек встал между соперниками.

–Шпаги в ножны, господа! – жестко бросил он. – Виконт, шпагу в ножны, говорю я вам!

Виконт тяжело дышал, лицо его было искажено ненавистью. Помедлив, он все – таки убрал оружие.

–Де Порто, принесите для костра хворост, прошу вас, – властно продолжил де Силлек. – Виконт, сходите за водой, ваша очередь. Г-жа де Силлек, уведите вашу подругу в хижину – еще прохладно. Де Арамисец, разрешите прогуляться с вами к озеру…

Все быстро разошлись. Казалось, мальтийские рыцари были рады подчиниться чужому решению. Они явно признавали лидерство графа де Силлек. Изабелла с любопытством и восхищением следила за мужем – она плохо знала де Силлек как офицера, в этом ее друзья были правы. И тем интереснее было наблюдать за ним – суровым, уверенным в себе, решительным, даже жестким. Он редко вмешивался в бытовую сторону их путешествия, но Изабелла видела, как он незаметно следил, чтоб все были сыты, одеты и находились в ровном настроении. Именно последнее, похоже, волновало его больше всего. И Изабелла решила попозже спросить у него, так ли это?

А пока Изабелла увела с собой в хижину Джулию, глаза которой начали вновь наливаться слезами.

–Господи ты мой! – воскликнула Изабеллов, бросаясь на покрывало, разложенное на песке. – Добраться бы живыми до побережья, об остальном и не мечтаю! Ах, но что же случилось с нашими друзьями? Откуда у них взялись силы еще и на смертельный поединок!? Они все – таки много сильнее нас, Джулия! Но что с нами будет дальше? Ведь еще только утро, и доживем ли мы до вечера, кто знает! Нам предстоит тяжелый переход по пустыне – только к середине дня дойдем до бедуинов! Да и то – неизвестно, встретим ли мы их в оазисе, пустят ли они нас к воде! Ах, мужчины сошли с ума! Хотя и неудивительно – жара, зной, духота, опасность!

–Я поражаюсь твоей жизнерадостности, Изабелла! Хотя и понятно – ты же не была рабыней в гареме! – прошептала Джулия трагическим шепотом, кутаясь в бурнус, будто была больна.

–А что с тобой, Жули? Никогда ты не была настолько скрытной! И что у вас происходит с де Арамисец?

–Я не хочу говорить об этом! И ты не станешь меня расспрашивать, если ты моя подруга!

Де Порто принес им воды и финики.

–Как получилось, что наши друзья решились на дуэль? – спросила его Изабелла. Она все никак не могла успокоиться. Ее так и подмывало выйти на воздух, но она не решилась ослушаться мужа.

–Виконт этот, чтобы его черти взяли, сказал о вас оскорбительные слова! Будто бы вы – обуза и надо вас оставить здесь, чтобы мужчины могли спастись сами! Как ему вообще такое могло прийти голову! Где его дворянская честь, черт возьми!

–А де Арамисец?

–Нашего де Арамисец вдруг как дьявол обуял! Вы видели, как он изящно провел поединок? С первого же прямого выпада он уколол виконта в руку! Кстати, по – моему, в ту самую, которая пострадала у него еще в гареме. О, прощу прощения, г-жа Джулия, что напоминаю вам о гареме! Вам, наверно, неприятно о нем слышать!? Да?

–Ах! – воскликнула Изабелла. В утреннем полумраке она и в самом деле не заметила ранения виконта. – Боже мой! Да что же это такое! А вдруг он умрет по дороге?

–Аминь! – сурово сказал де Порто и перекрестился. – Если б не де Силлек, следующим на очереди драться с виконтом был я!

Он тяжело вздохнул и повторил тоскливые слова Изабеллы:

–Скорее бы сесть хоть на какую-нибудь шхуну! И скорее высадить бы этих рыцарей на Мальте. Вы слышали, что они рассказывают о себе? Они давали обед целомудрия, бедности и послушания! При этом они – отличные воины! Вы видели, как мастерски владеет шпагой этот наш виконт Сент – Левье? Почти так же как саблей!

–Я не знала, что рыцари мальтийского ордена столь пылкие! – улыбнулась Изабелла, стараясь разрядить гнетущую атмосферу, воцарившуюся в хижине.

После завтрака, стараясь в прохладе преодолеть наибольший кусок пути до второго оазиса, они двинулись в путь. И почти сразу начала нарастать жара – с медленным томительным движением солнца по раскаленному добела небосводу. Барханы уходили все дальше и дальше, лукаво и жестоко растворялись в белой дали. Изабелла старалась не смотреть на горизонт – ее угнетала одна мысль – смогут ли они преодолеть столь кошмарное расстояние? Слава богу, перед долгой дорогой все они напились, напоили и выкупали лошадей, дали им вволю травы. Но дорога представлялась молодой женщине как страшное испытание.

Они ехали вперед, преодолевали бархат за барханом, резкий склон за пологим склоном, закутавшись в бурнусы и куфии так, что виднелись одни глаза. Изабелла ехала в сопровождении молодого Клода де Буркена, который с интересом расспрашивал ее о Париже, где бывал еще ребенком. Изабелла рассказала ему о великолепном короле Людовике, о Лувре, о Тампле, где когда – то раньше была резиденция Мальтийского ордена, пока они не были изгнаны, вспоминала забавные случаи из жизни двора, а де Буркен в ответ любезно делился с ней воспоминаниями о жизни на Мальте. Он был монастырским капелланом Ордена и знал некоторые секретные церемонии, о которых поведал ей загадочным шепотом. Они увлеченно вели интереснейшую беседу, полную ценнейших исторических сведений, пока к Изабелле не подъехал муж. Оказалось, виконт де Сент-Левье только что принес извинения де Арамисец, и их спор был исчерпан.