Текст книги "Rise (СИ)"

Утром я поднялся, как только за окном появилась едва заметная полоска рассвета. Мне не спалось, и я был на нервах, но к этому моменту стало гораздо легче воспринимать действительность, хоть у меня еще не было ответов на все вопросы. Но кое-что я уже совершенно отчетливо понял.

С нетерпением дождавшись, пока проснется мама, я все ей рассказал, не утаивая ни единой мысли. Она, конечно, сначала расстроилась, узнав о том, что я не смогу обучаться в Академии зельеваров, но поддержала меня и пообещала, что согласится с любым моим решением относительно дальнейшего выбора пути.

А потом она помогла мне выбрать подарок, который я хотел преподнести Гермионе сегодня вечером. Маленькая, обитая бархатом коробочка легла во внутренний карман мантии, чтобы дождаться своего часа.

А сразу же после завтрака, который, надо признать, с трудом лез мне в глотку, в окно столовой постучалась большая серая сова. Забрав у птицы письмо, я удивился изумрудным буквам, каллиграфически выписанным на конверте знакомым почерком. Распечатав конверт, я развернул пергамент и начал читать.

Уважаемый мистер Малфой!

До меня дошли сведения, что Министерство Магии запретило вам ехать в Швецию учиться в Стокгольмской академии зельеваров. Мне искренне жаль, что все так сложилось. Знаю, сколько труда и усилий вы вложили, чтобы поступить туда. Ваш талант в зельеварении несомненно заслуживает дальнейшего развития.

Так как сейчас вы, скорее всего, остались без определенных планов на будущее, хочу предложить вам один вариант. Профессор Слизнорт собирается в скором времени уходить на заслуженную пенсию, даже сейчас ему уже тяжело справляться с полноценной преподавательской нагрузкой. В связи с этим я предлагаю вам занять место помощника преподавателя зельеварения с возможным последующим переходом на должность основного преподавателя.

В этом вопросе Министерство мне не помеха, так что переживать о том, что вам запретят ехать в Хогвартс, не стоит. Совет попечителей (а только его мнение, кроме моего, играет здесь важную роль) будет согласен с моим решением.

Буду ждать вашего ответа до вечера тридцать первого августа, пожалуйста, подумайте тщательно над моим предложением.

Я очень надеюсь, что мы с вами увидимся первого сентября за преподавательским столом.

Директор школы магии и волшебства Хогвартс

Минерва МакГонагалл

Я уставился на это письмо примерно так же, как на присланное два года назад, когда МакГонагалл предложила мне восстановиться на седьмой курс и окончить учебу. Что ж, если я не придумаю ничего другого за ближайшие несколько дней, у меня будет запасной вариант. Нужно было обязательно рассказать об этом Гермионе. Впрочем, уже через несколько часов мы должны были встретиться, чтобы вместе отправиться на важное мероприятие, куда нас пригласили мои лучшие друзья.

Гермиона сегодня выглядела немного грустной, но, несмотря на это, оставалась для меня самой красивой, о чем я ей и заявил сразу же после приветствия. Пока мы добирались до дома Алекса – а именно туда мы и направлялись – я рассказал ей о письме от МакГонагалл, но она почти никак не отреагировала на эту новость, сказав только, что для меня это хорошая возможность. Гермиона явно нервничала, и я всеми силами пытался ее отвлечь от негативных мыслей, хотя и сам не мог похвастать хорошим настроением.

Найдя нужный нам адрес, мы постучали в массивную дверь светлого, достаточно большого дома. Алекс открыл нам почти сразу и, широко улыбаясь, пригласил внутрь.

– Как же я рад вас видеть! – оживленно проговорил он. – Давно не виделись ведь.

– Я тоже ужасно рад тебя видеть, – сказал я в ответ, хлопнув его по плечу. – А где Амелия?

– Сейчас придет. Сказала, что должна быть сегодня красивее всех, – усмехнулся он.

– Как успехи, Алекс? – спросила Гермиона.

– Прекрасно, – ответил он. – Один маг, который написал интереснейшую книгу по арифмантике, предложил мне стать соавтором для его следующей работы, я просто на седьмом небе от счастья.

– Значит, скоро у меня в библиотеке появится экземпляр книги с твоим именем на обложке и автографом? – поинтересовался я, слегка толкнув его локтем в бок.

– Ну до этого еще далековато, – хмыкнул он. – Но ты и мисс Грейнджер обязательно будете первыми, кто прочтет мой труд.

– Алекс, можно просто Гермиона, мы больше не в школе, – улыбнулась она.

– Драко! – практически закричала Амелия, сбегая по лестнице со второго этажа.

Она кинулась ко мне и порывисто обняла, тут же отпустив и сделав несколько шагов назад, и слегка смутилась, как мне показалось.

– С нашей последней встречи ты совсем не изменился, – заявила она и добавила: – Без твоих едких замечаний учиться и читать книги уже как-то скучно. И что теперь делать?

– Проси Алекса, чтобы он ворчал, – усмехнулся я.

– Его самого от книг не оторвешь, – покачала она головой. – Гермиона, – можно я буду вас так называть? – вы прекрасно выглядите. С вами я вообще уже больше года не виделась.

– Конечно, можно, – кивнула она. – Вы тут о книгах заговорили, и я вспомнила о нашем с Драко подарке для вас.

Она открыла свою сумочку, в которую могло бы поместиться, наверное, все содержимое этого дома, и вытащила оттуда уменьшенную коробку в яркой оберточной бумаге. Увеличив ее заклинанием до нормальных размеров, Гермиона сказала:

– Мы с Драко выбирали вместе, думаю, вам должно понравиться. Часть книг новые, часть из библиотеки Малфой-мэнора.

– Спасибо, – поблагодарили Алекс и Амелия хором, и мы все засмеялись.

– Пойдемте в гостиную, – пригласил Алекс, – подождем там моих родителей и тетю. Они немного задерживаются.

– Больше никого не будет? – удивился я.

– Именно, – кивнула Амелия. – Друзей у нас больше нет, а мои родители уже в США, занимаются обустройством дома.

Мы прошли в просторную светлую гостиную с огромными окнами, выходящими на красивый ухоженный сад. Здесь было очень уютно. На полу лежал мягкий пушистый ковер, стены были увешаны небольшими картинами с изображением природы и несколькими портретами. На величественном камине стояли колдографии в рамках, и красовалась небольшая фарфоровая статуэтка совы. Темный массивный шкаф был снизу доверху забит книгами, как магловскими, так и написанными волшебниками. Диван и несколько кресел стояли по центру помещения.

Пока мы перебрасывались ничего не значащими фразами, я размышлял, что ждет нашу дружбу дальше. Весь предыдущий год мы с Алексом виделись не чаще раза в месяц, теперь же будет и того меньше. Хотя мы часто обменивались письмами, и эту традицию можно будет продолжать и дальше. Амелия еще больше отдалилась от меня. Виделись мы всего пару раз, а письма от нее приходили раз в несколько месяцев. Но я все равно был в курсе событий ее жизни и жизни Алекса, и радовался за друзей, как за себя.

Вскоре пришли родители Алекса и его тетя; после обмена приветствиями мы все сдержанно улыбались, с любопытством разглядывая друг друга, и пытались найти общие темы для разговора. Впереди нас ждал праздничный обед, а затем можно было расслабиться и насладиться ненавязчивым общением.

Мы с Гермионой сидели рядом и то и дело обменивались невеселыми взглядами, скрашивая их едва заметными улыбками. За столом царила вполне дружелюбная атмосфера. Отец Алекса оказался невероятно интересным собеседником, он очень много всего знал и с радостью делился своими знаниями. Будь я в другой ситуации и лучшем настроении, я был бы счастлив поговорить с ним на интересующие меня темы, но сегодня я не мог думать ни о чем, кроме предстоящего отъезда Гермионы.

Тетя Алекса, низкорослая волшебница с очень добродушным выражением лица, была общительной и довольно шумной, она рассказывала забавные истории о детстве Алекса и постоянно шутила. Она даже решила подытожить наш сегодняшний вечер заранее подготовленной речью, чем удивила всех присутствующих. Развернув длинный пергамент, она прокашлялась и сказала:

– Мой милый Алекс и прекрасная Амелия, я очень рада, что вы приняли решение о помолвке, да еще и пригласили меня на это трогательное событие. Я за вас очень счастлива, и только одно меня огорчает – ваш отъезд. Мне было бы гораздо радостнее, если бы вы жили рядом со мной, но не надейтесь от меня избавиться, я буду приезжать к вам в гости, – она нахмурилась и заскользила взглядом по тексту. – Так, это можно пропустить, это тоже… В общем, не забудьте пригласить еще и на свадьбу! И возвращайтесь, если заскучаете в Штатах. Хорошо?

– Конечно, тетя! – улыбнулся растроганный Алекс. – Ты – первый почетный гость для нас.

– А про родителей ты уже и забыл? – наигранно проворчал его отец.

– Вы вне конкуренции, – отмахнулся Алекс.

Амелия поймала мой взгляд и улыбнулась уголками губ, я слегка кивнул ей, и на миг мне показалось, что в ее взгляде промелькнула тоска, но уже в следующий момент она посмотрела на Алекса, и лицо ее просветлело.

Когда мы все вернулись из столовой обратно в гостиную, Алекс дотронулся до моего плеча, привлекая внимание.

– Надо поговорить, – сказал он.

Я кивнул, сказав Гермионе, что скоро вернусь, и поспешил за другом к выходу из гостиной. Мы вошли в одну из соседних дверей, за которой оказался небольшой кабинет. Алекс сел в кресло и предложил второе занять мне.

– Рассказывай, – сказал он, когда я тоже сел.

– О чем? – нахмурился я.

– Я же вижу, что ты сам не свой сегодня. Что случилось?

– У тебя сегодня праздник, так что давай лучше потом, – уклончиво ответил я.

– Драко, ты мой лучший друг, не забывай об этом, так что не важно, какой сегодня день. Что у тебя произошло?

Я вздохнул. Спорить было бесполезно, так что я рассказал ему о вчерашнем визите в Министерство и о сегодняшнем письме МакГонагалл, а еще вкратце описал свое отчаяние. Но после того, как я договорил, мне стало немного легче.

– Предложение директора МакГонагалл вполне заманчиво, – сказал он. – Это лучше, чем ничего. Драко, раз уж не сложилось с Академией, хватайся за тот шанс, что есть.

– Но тогда мы три года будем порознь с Гермионой, – возразил я.

– Вы и так будете порознь. Только в одном случае ты будешь сидеть дома и корить себя за то, что ничего не делаешь из того, о чем мечтал, а во втором – будешь бок о бок с профессором Слизнортом учить свое любимое зельеварение. Да, он не заменит тебе Академию, но зельевар он очень хороший, так что, думаю, тебе есть чему у него поучиться.

– Но так мы хотя бы сможем видеться на рождественские и летние каникулы!

– А что вам помешает в случае, если ты отправишься в Хогвартс. Я уверен, что МакГонагалл будет тебя отпускать по первой же просьбе, – заверил Алекс.

– Если бы Гермиона смогла чаще приезжать, но она ведь будет занята там почти весь год безвылазно, – простонал я.

– Ты ее любишь? – вздохнув, спросил Алекс.

– Конечно! – воскликнул я мгновенно.

– Тогда тебе не остается ничего другого, кроме как ждать ее возвращения.

– Я знаю, – выдохнул я и опустил голову на руки. – А вдруг она не захочет, чтобы я ее ждал?

– Глупости, – твердо заявил Алекс.

– Ты едешь с Амелией вместе, так что для тебя, конечно, мои переживания кажутся глупостью, – проворчал я. – Скажи, вот ты хочешь уезжать из дома так далеко?

– Не особо, – пожал он плечами. – Но раз Амелии предложили участвовать в исследовании новых чар в США, значит, я еду туда с ней, и это не обсуждается. Мы и помолвку эту затеяли, чтобы нашим родителям было спокойнее, что мы там вместе.

– А разве родители Амелии не будут жить там же?

– Нет, они вернутся в Британию, как только мы приедем в Штаты.

– Значит, будете там вдвоем?

– Да, – кивнул он. – Но это не значит, что я не понимаю твоих чувств и переживаний, просто я знаю, что Гермиона тебя тоже любит. А так я и сам немного дергаюсь до сих пор.

Я снова вздохнул.

– Тебе нечего волноваться, вы с Амелией теперь помолвлены. И я за вас очень рад.

Алекс хмыкнул.

– Я знаю. А я просто счастлив, что между нами тремя не распалась дружба после всего, что было. Я боялся, что тебе будет трудно общаться с Амелией.

– В каком смысле? – насторожился я.

– После того, что между вами произошло, это был бы вполне логичный исход, – спокойно сказал он.

Я уставился на него, округлив глаза, и застыл.

– Что? – усмехнулся он. – Неужели ты думал, что я не в курсе того, что было между вами в Хогвартсе?

– Алекс, я… – мне трудно было подобрать нужные слова сейчас.

– Да успокойся ты, – он покачал головой. – Драко, ты, кажется, забыл, что я наблюдательный. Конечно, я обо всем знал, причем с самого начала. Еще до Рождества я начал подозревать, что Амелию в нашей компании интересую не я. И именно из-за этого я поторопился и признался ей тогда на балу. А потом через десять минут после этого имел честь лицезреть ваш поцелуй.

Я с трудом пробормотал:

– Но как? Ты же тогда ушел.

– Я решил, что лучше вернуться и извиниться. А когда увидел вас, передумал, – усмехнулся он.

– Прости, – я закрыл лицо руками.

– Да ладно, – отмахнулся он. – Во-первых, я знал, что ты влюблен в Гермиону, а во-вторых, это был выбор Амелии, и я не имел права протестовать. Хотя потом я пытался добиться ее расположения, ты же помнишь.

– Мне так стыдно. Я вел себя, как предатель. И я понимал это, но так и не смог признаться тебе. Я просто боялся, что тогда ты перестанешь со мной общаться, – скороговоркой проговорил я.

– Я понимаю и не виню тебя. Мне было непросто справиться с ревностью, но я рассудил, что дружба дороже. И потом я видел, что ты не решился на эти отношения и всячески пытался нас с Амелией помирить. Я это очень ценю. И я тебе благодарен, ведь она сегодня со мной, и она – моя невеста. У нас не все идеально, но мы уезжаем вместе, и я надеюсь, что рано или поздно я ее очарую окончательно, – он издал короткий смешок.

– С ума сойти, – вздохнул я. – Алекс, ты настоящий друг.

– Я тебе об этом уже давно твержу, – рассмеялся он. – И знаешь, я очень надеюсь, что и у тебя с Гермионой, и у меня с Амелией будет все отлично.

– Я тоже на это надеюсь, – кивнул я.

Дверь в кабинет открылась, мы с Алексом синхронно повернули голову на шум. Амелия и Гермиона стояли на пороге.

– Алекс, там твоя тетя собирается уходить и хочет попрощаться с тобой, пойдем. Мы с Гермионой уже обыскались вас двоих, – она бросила наигранно сердитый взгляд на него.

– Уже иду, – он закатил глаза, – я скоро вернусь, – сказал он мне и, взяв Амелию за руку, увел ее за собой.

Она оглянулась и мельком посмотрела на меня, улыбнувшись, и помахала свободной рукой.

Дверь за ними закрылась, и мы остались с Гермионой одни.

– Прости, что оставил тебя так надолго, – сказал я, вставая и подходя к ней.

– Ничего, – ответила она, – мне было весело в компании Амелии.

Я обнял ее и устало прикрыл глаза, вслушиваясь в ее ровное дыхание.

– Может быть, мне все же не ехать в Академию? – вдруг спросила она, крепко прижавшись ко мне. – Поедем в Хогвартс и будем там вместе.

– Я не прощу себе, если ты откажешься от своей мечты, – проговорил я с трудом. Слова давались нелегко: слишком велико было искушение поддаться ее словам и согласиться с ними. Но я знал, что так будет неправильно. – Ты должна поехать.

– А как же ты? – спросила она и еще крепче прижалась к моей груди.

Я до боли зажмурился и как можно ровнее произнес:

– Я буду ждать твоего возвращения, может быть, и правда поеду в Хогвартс. В общем, не пропаду.

– Спасибо тебе, – прошептала она.

Я вспомнил, что до сих пор маленькая бархатная коробочка, предназначенная для Гермионы, все еще лежит во внутреннем кармане мантии. Нехотя отстранившись, я пробормотал:

– У меня есть кое-что для тебя.

Она удивленно посмотрела мне в глаза. Вытащив коробочку, я протянул ее Гермионе и улыбнулся.

Она бережно взяла ее, осторожно открыла и со вздохом извлекла оттуда сапфировую подвеску в форме капли, висящую на тонкой серебряной цепочке.

– Какая красота, – выдохнула она, подняв кулон поближе к свету так, что он начал сверкать.

– Это чтобы ты думала обо мне в Стокгольме, и помнила, что мне без тебя тоскливо, но я очень тебя жду.

– Спасибо тебе, я тоже буду тосковать, – она снова обняла меня.

Дверь открылась и в проеме показался Алекс.

– Ой, извините, – смутился он. – Хотел позвать вас обратно в гостиную…

– Ничего, все в порядке, – хмыкнул я, и мы с Гермионой без лишних слов поспешно последовали за Алексом.

Праздник получился достаточно веселым, несмотря на то, что это была еще и прощальная встреча. Напоследок Алекс пообещал писать мне чуть ли не ежедневно, а Амелия сказала, что когда они совсем соскучатся по моему ворчанию, все бросят и приедут ко мне в гости. Последние рукопожатия перед уходом были крепче, объятия – дольше, и нам всем было немного грустно, но это была светлая грусть.

Мы с Гермионой вышли из дома и, держась за руки, пошли вдоль улицы, наслаждаясь свежим воздухом уходящего лета, тишиной спящего мира и темнотой, дающей нам возможность быть немного более искренними друг с другом и с собой.

– Я не хочу домой, – вдруг сказала Гермиона, остановившись.

– Так давай и не пойдем, будем гулять всю ночь вместе, а потом будем вспоминать ее, когда станет грустно или одиноко.

– Давай, – согласилась она и поцеловала меня, обняв за шею.

Ночь пролетела как одно мгновение, хотя нам так не хотелось наступления утра. Встретив вместе рассвет, мы все же разошлись по домам, чтобы всего через несколько часов встретиться вновь.

*