Текст книги "Rise (СИ)"
Автор книги: Natty_M
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 43 страниц)
– Ладно, – согласился я. – Тогда, если этого не произойдет за два месяца, ты… – я задумался, – ты…
– Не трудись, – усмехнулась она. – Этого все равно никогда не будет, потому что ты сможешь скоро ходить. Ну а если вдруг ты по какой-то ужасной случайности окажешься прав, потом придумаешь мне задание.
– Ладно! Увидим, кто из нас прав! – сказал я. – А теперь неси контрольные.
– А они в шкафу здесь лежат, так что далеко ходить не надо, – сказала она и пошла к шкафу.
В дверь тихонько постучали, а через секунду в проеме показалась вечно идеальная фигура Грина.
– Привет, – поздоровался он, поедая Гермиону глазами. – Здравствуйте, мистер Малфой, – бросил он и подошел к ней.
– Добрый вечер, – пробурчал я.
– Привет, – ответила Грейнджер, открывая шкаф.
С верхней полки сорвался толстенный фолиант и начал падать прямо Гермионе на голову. Я успел только воздуха в легкие набрать, а вот реакция Грина сработала молниеносно. Он дернул Грейнджер за локоть, заставляя прижаться к нему, а сам сделал шаг назад. Огромная тяжеленная книга с грохотом рухнула на пол.
– Мерлин, ее там раньше не было, – Гермиона заговорила на тон выше обычного.
– Цела? – спросил ее Грин.
– Да, – кивнула она. – В полном порядке, только испугалась.
– Вовремя я зашел, Гермиона, – проговорил он и взглянул на меня с прищуром.
– Да, спасибо вам, – она улыбнулась.
Где-то внутри что-то царапнуло меня за душу. “Гермиона”? Они уже называют друг друга по именам?
– Присядьте, – он усадил ее на стул. – Я на минутку заскочил, у меня еще дела есть, но, наверное, останусь здесь. У вас тут происходит что-то неладное.
– Все нормально, я, скорее всего, просто забыла об этой книге.
– Уверена? Мне кажется, тут дело нечисто, – с сомнением сказал он.
– Да, все в порядке, – ответила она. – Так что вы хотели?
– Ну, – улыбнулся он. – завтра студенты идут в Хогсмид. А мне надо в Лондон. Хотел спросить, не составите ли вы мне компанию? И с Гарри заодно увидитесь.
– Я с радостью, – просияла она. – Но я должна не поздно вернуться, у меня с Малфоем еще тренировка.
– Один день мистер Малфой может и сам справиться, – уверенно сказал Грин.
– Нет, Питер, я должна ему помочь.
– Ну хорошо, – вздохнул он. – В восемь будете уже здесь, договорились?
– Хорошо, – она улыбнулась.
– Ну тогда я пошел, если вы точно в порядке.
– Я точно в порядке.
– Хм, у меня есть идея получше, – снова улыбнулся он. – Когда вы тут с делами закончите?
– Через час примерно, а что? – удивленно спросила она.
– Через час зайду за вами, провожу в комнату, а то вдруг еще какие летающие книги попадутся по пути.
Гермиона засмеялась и кивнула ему:
– Договорились.
– Тогда до встречи, – сказал он, пожал ей руку и, удостоив меня коротким кивком головы, ушел.
Гнев из-за этого приторного диалога, от которого, казалось, даже зубы начали слипаться, затмил мне все здравомыслие.
– Значит, завтра – в Лондон? – спросил я.
– Да, – беззаботно ответила она.
– Вы уже друг друга по именам зовете…
– Малфой, это тебя не касается. Ты и так видишь и слышишь больше, чем предназначено для твоих ушей.
– Я думаю, это он положил сюда эту книгу. Специально, чтобы прийти и картинно спасти тебя.
– Малфой, ты опять начинаешь? Это же полнейший бред!
– Нет не бред! Здесь, кроме нас троих, больше никто не бывает! А я этого точно не делал.
– И он не делал, я уверена, – спокойно сказала она. – Мы выясним, что это за книга, но я не думаю, что кто-то намеренно поставил ее так, чтобы она упала на меня.
– Не доверяй ему так слепо! Он очень хитрый.
– Малфой, ну что ты заладил? У тебя есть какие-то доказательства его вины?
– Нет, – хмуро ответил я.
– Ну вот и не наговаривай на человека.
– Но это уже не впервые происходит, и каждый раз он оказывается рядом, – продолжал я убеждать ее.
– Знаешь, ты тоже каждый раз оказываешься рядом, когда что-то происходит.
– Ты считаешь, что это я сделал? – со злостью спросил я.
– Нет. Я просто говорю, что то, что он оказывался оба раза рядом, еще не доказывает его вины, – устало проговорила она. – Это просто случайность.
– Ты ошибаешься, – сказал я. Какое-то шестое чувство внутри меня говорило, что все это далеко не случайно. Мало того, все это делалось с целью навредить Гермионе, а возможно, и убить ее, но делалось, к счастью, неумело. – Я чувствую, что здесь что-то нечисто. И только он может быть в этом замешан!
– Малфой, хватит! – она повысила голос.
– Ладно, поступай, как знаешь. А я пошел. Прости, контрольные придется проверять одной, как ты и хотела, а то я что-то очень устал.
– Хорошо, – безразлично отозвалась она.
– Спокойной ночи, – выплюнул я и переместился в коридор, громко хлопнув дверью.
Пока я добирался до своей комнаты, перед моими глазами проносились сцены воображаемого свидания Гермионы и Грина, я буквально видел, как они ходят, держась за руки, смеются и беспечно разговаривают, целуются…
Доведя себя до ручки, я лег в кровать и крепко закрыл глаза. Сердце колотилось учащенно, пульс отдавался даже в висках. Я до боли стискивал зубы.
Уснул я только под утро.
Грейнджер стояла около двери своей комнаты. Рядом с ней, прислонившись к дверному косяку, стоял Грин. Я стоял у окна напротив двери, но меня они не замечали. Он убрал с ее лица прядку волос, нежно провел костяшками пальцев по скуле, наклонился и поцеловал ее. Она прижалась к нему всем телом, положив руки ему на плечи. Он гладил ее спину, проводил руками по волосам, а потом начал расстегивать пуговицы ее мантии.
Я хотел закричать, позвать Гермиону, но голос меня не послушался. В окне за мной, в котором почему-то не было стекла, огромная черная птица, возникшая из ниоткуда, засмеялась каркающим смехом, и вокруг моей шеи обвилась толстая крепкая ветка, оба конца которой держала своим клювом птица. Она отлетела на несколько футов, и удавка вокруг моей шеи затянулась. Воздух перестал поступать в легкие. Я задергался, пытаясь вырваться, пробовал разорвать ветку, но она не поддавалась. Внутри все жгло, мозг сконцентрировался только на одной мысли – сделать глоток воздуха. Я ослабел, забился в судорогах, и сквозь пелену перед глазами увидел, что Грин стоит и смотрит на меня, улыбаясь, а Гермиона вообще куда-то исчезла.
Еще несколько секунд – и я понял, что скоро совсем ослабею и задохнусь. Сделав последний рывок, я попытался побежать и…
Проснулся. С жадностью шумно глотая воздух ртом, я дотронулся до шеи. На ней ощущались отчетливые следы от веревки или чего-то подобного. Меня душили во сне, а наяву остались следы. Я зажег свечу и сел. Мелкая дрожь сотрясала все тело. В комнате было тихо.
Мне не давала покоя усмешка Грина из сна. Он явно был замешан и в этом происшествии. Нужно было все хорошо обдумать и найти доказательства. Сны так просто не воплощаются в жизнь. За окном светало. Я оделся и переместился в общую гостиную, поближе к теплому камину, только для того, чтобы успокаивающее оранжевое пламя, мирно потрескивающее за каминной решеткой, привело меня в чувство.
*
В Большой Зал я направлялся нехотя. Есть не хотелось, шею саднило. Не дойдя до входа каких-то сто футов, я увидел входящих в двери Грейнджер и Грина, они сейчас держались за руки – живое воплощение моего ночного кошмара. Лучше бы меня там удавили, чтобы я не видел этого сейчас. Я выругался и свернул влево, налетев на кого-то.
– Драко, – раздался совсем рядом знакомый голос Амелии. – Что случилось?
– Привет. Ничего просто не хочу есть. Пойду в библиотеку.
– Подожди, я хотела с тобой поговорить, – сказала она и указала рукой на скрытую за гобеленом нишу в темном закоулке коридора.
– Давай поговорим, – согласился я, и мы направились туда.
– Я хотела спросить, подумал ли ты? – сказала она, поправляя волосы. Она явно нервничала. Я – тоже.Но ответа у меня все еще не было.
Не было? Минутой ранее я видел свой ответ.
Вместо слов, я потянул Амелию за руку, чтобы ее лицо оказалось на одном уровне с моим и поцеловал ее в губы со всем пылом, на который сейчас был способен. Она, естественно, ответила на поцелуй.
Закрыв глаза, ощущая губы Амелии на своих, я увидел перед внутренним взором целующихся Гермиону и Грина. Чертов преподаватель ЗоТИ! Проклятая должность!
========== Глава 25: Отец ==========
Ты был всегда упрямым, своенравным,
Мечтал, чтобы я стал таким, как ты.
Но я другой, а ты не смог стать главным,
Я выбрал свой путь и свои мечты.
И вижу, что мой выбор был оправдан,
Когда сейчас смотрю в твои глаза.
Ты выбрал путь в тупик, назло всем правдам.
И жизнь тебя решила наказать.
– Амелия, прости, – сказал я, отстранив ее, – это, наверное, ошибка.
– Что? – не поняла она, ее дыхание было шумным и учащенным.
– Ну, что сейчас было. Сейчас мне вообще не до эмоций. Я… мне нужно разобраться вот с этим, – я красноречиво посмотрел на свои ноги. – Все силы уходят на тренировки. И вообще… Скоро ЖАБА, нужно готовиться. Все это, – я указал рукой сначала на нее, а потом на себя, – оно лишнее сейчас, понимаешь? Прости, – опустив глаза, прошептал я.
– Значит, прогоняешь меня? – тихо спросила она.
– Нет, – я отрицательно помотал головой. – Просто сейчас я не способен на чувства, – врать у меня все еще получалось отлично, но как же это теперь было противно.
– А потом, позже? – с надеждой спросила она.
– Не знаю, возможно, – уклончиво ответил я.
– Что ж, тогда я подожду, – она слабо улыбнулась и отбросила назад упавшие на лицо волосы. Наклонившись, она поцеловала меня в щеку. – Я пойду. Спасибо за поцелуй.
Оставшись один, я уронил голову на руки и закрыл лицо ладонями. Я допускал одну ошибку за другой. Ревность и злость затмевали остатки моего здравого смысла, который и так был далек от идеала, судя по последним событиям. Впутал в эту историю Амелию, предал друга… Ведь Алекс ничего не знал, и, как я надеялся, никогда не узнает о том, что происходило между мной и Амелией. Она для меня, если честно рассудить, далеко не самый важный человек. По крайней мере, пока…
Есть расхотелось окончательно и, просидев полчаса практически в темноте, я направился в библиотеку, надеясь, что хоть там сегодня обойдется без приключений и неожиданных встреч. Но даже там спокойно почитать мне не дали. Едва я только добился от мадам Пинс нужной книги по астрономии и занял свой любимый стол в самом углу помещения, как дверь библиотеки открылась, и в проеме появился Тинки, спешащий на всех парах ко мне.
– Молодой хозяин Драко, – проговорил он громким шепотом, – вы не пришли в Большой Зал, а сова принесла вам письмо, и Тинки кинулся искать вас, чтобы отдать его вам.
– Давай сюда, – потребовал я и протянул руку. – Ты случайно мисс Гермиону не видел?
– Видел, хозяин, – ответил эльф. – Она с профессором ЗоТИ… – Тинки сделал паузу, оглянувшись на мадам Пинс, недовольно смотрящую в нашу сторону.
– Ну? – не выдержал я и повысил голос. – Она что?
– Кхм-кхм, – раздалось неподалеку предупреждающее покашливание мадам Пинс.
– Она завтракала в Большом Зале, и он тоже.
– И это нельзя было сразу сказать? – рассвирепел я.
– А потом они вместе куда-то ушли, – добавил эльф, глядя на меня виноватыми глазами.
– Ну, это не новость, они же в Лондон собрались на чертово свидание, – пробубнил я и раскрыл письмо. Мне в голову пришла сумасшедшая мысль. – Тинки, у меня к тебе есть одно дело… Ты долж…
Нечто в письме, написанное необычно неровным маминым почерком, заставило меня замолчать.
Сынок!
У меня для тебя, к сожалению, плохие новости. Отец снова в беде.
Он сейчас в больнице Святого Мунго. Он, кажется, невменяем, хотя это не точно, потому что пока его переправляли из тюрьмы в больницу, он потерял сознание. Я еду в Мунго.
Это совершенно нелепая история… Откуда-то у отца появилась волшебная палочка. Ума не приложу, где он мог ее достать, но, видимо, у него остались еще какие-то связи с пройдохами из Лютного переулка. А может быть, кто-то из бывших скрытых соратников Лорда приходил в тюрьму, или отец уговорил кого-то из работников тюрьмы ему помочь. Я не знаю… Но отец напал на стражника Азкабана и нанес ему серьезные повреждения. Он хотел сбежать (какой авантюрный и глупый поступок!), но далеко ему уйти не удалось, там завязался бой, и в твоего отца попало какое-то заклинание, влияющее на ментальном уровне – он потерял рассудок (это что-то вроде Обливиэйта, только куда серьезнее). Кроме того стражи не погнушались отомстить за своего раненного товарища…
Прости, что огорчаю тебя, но я чувствую, что должна тебе все рассказать, иначе сойду с ума.
Люблю тебя, мама
– Тинки, быстро в мою спальню! В сундуке лежат деньги, возьми их и принеси мне, – сказал я громко. – Я буду у директора МакГонагалл.
– Хорошо, сэр, – ответил эльф, поджав уши, и быстро пошел к двери, чтобы аппарировать из коридора.
– Мистер Малфой, что вы себе позволяете? – мадам Пинс уже стояла рядом со мной и просто-таки пылала негодованием. – Я ведь вас выгоню и все.
– Я и так ухожу, простите, мэм, – скороговоркой выдал я и направил кресло к выходу. Руки тряслись, так что быстро перемещаться получалось плохо, я то и дело цеплял своим креслом другую мебель.
Путь до кабинета директора занял целых пятнадцать минут. Раздраженный, я остановился и уставился на горгулью – пароля я, естественно, не знал. Тихо выругавшись, я прислонился головой к стене и врезал кулаком по ни в чем неповинной каменной статуе.
– Мистер Малфой, это у вас такой оригинальный способ стучаться или вы хотите разломать весь замок, – МакГонагалл вышагивала по коридору, одетая в непривычную для ее обычного вида темно-синюю мантию.
– Директор, мне нужно срочно с вами поговорить, – выпалил я, глядя как она подходит к горгулье.
– Не сейчас. Мне нужно уходить, через несколько часов я должна отбыть в Париж. Ваше дело не подождет до понедельника?
– Директор, это очень срочно и важно, я не могу ждать!
– Да? Ну что же, тогда идемте в кабинет, только быстро, – сжалилась она. – “ЖАБА близко”, – видимо, это был пароль.
Горгулья отпрыгнула в сторону, и мы поднялись в кабинет.
– Итак, сразу к делу, – попросила МакГонагалл, усаживаясь в свое кресло.
– Вот, – только и сказал я, без лишних слов протянув мамино письмо.
Она внимательно прочла его и подняла на меня взгляд.
– Я вам искренне сочувствую, – письмо вернулось обратно ко мне в руки. – Но не понимаю, чем могу помочь, – она пожала плечами.
– Директор, отпустите меня на несколько дней в Мунго, – попросил я.
– Мистер Малфой, – со вздохом начала она. – Вы там ничем не поможете, ваш отец в надежных руках колдомедиков. Незачем вам покидать территорию школы.
– Пожалуйста, – взмолился я. – Маме и так трудно, я хотя бы ее смогу поддержать.
МакГонагалл взглянула мне в глаза, и на ее лице появилось странное выражение: смесь сочувствия и упрямства.
– Министерство же запретило вам покидать Хогвартс без разрешения.
– Но вы же можете это уладить. Прошу вас, – рука сжалась сама собой, и письмо с тихим шелестом скомкалось.
– Ладно, мистер Малфой, у вас есть три, максимум, четыре дня. Сейчас я переговорю с мадам Помфри, она напишет вам что-то вроде рецепта для Мунго. Заберете там для нее кое-какие зелья. Ну а я дам вам письменное разрешение, если вдруг возникнет вопрос с кем-то из Министерства.
– Спасибо, директор, – искренне сказал я. – До свидания.
– Удачи вам, мистер Малфой.
Я поспешил покинуть кабинет директора и в коридоре столкнулся с переминающимся с ноги на ногу Тинки.
– Хозяин, – обрадовался он. – Вот, я принес деньги, а еще встретил мистера Алекса, он просил передать хозяину Драко, что будет ждать его в библиотеке.
– Спасибо. Тинки, мне нужно в Лондон, и ты отправляешься вместе со мной. Сейчас мы идем в Хогсмид, а по приезде в Лондон ты аппарируешь меня к больнице Святого Мугно. Понял?
– Да, – пискнул эльф и уставился на меня испуганными глазами. – Хозяину Драко плохо?
– Нет. Я только еду поддержать маму, потому что твой старший хозяин, Тинки, опять сделал глупость.
– А хозяйка в порядке? – спросил он недоверчиво.
– В полном. Если, конечно, не считать того, что переживает за отца. В общем, меньше слов, нам пора.
Решив, что с Алексом поговорю потом, я сразу же направился к мадам Помфри за рецептом, а оттуда переместился к главному входу, где должен был встретиться с Тинки.
Эльф принес из комнаты теплую мантию и, плотно закутавшись в нее, я отправился на железнодорожную станцию. Зима в последние свои дни старалась взять свое. Так что погода не добавляла нашему путешествию радости: промозглый холодный ветер продувал мантию и холодил руки и ноги. Снег с дождем попадал за шиворот, на все еще саднящую шею, где шарф неплотно прилегал к коже. Так быстро добраться до Хогсмида, как хотелось, не получилось. Едва не опоздав на поезд, мы загрузились в последний вагон и заняли единственное свободное купе. И куда все ехали в такой день? Пока Тинки глазел в окно, я всю дорогу мирно спал, и все бы ничего, но снилось мне, как Гермиона весело проводит свое свидание с нахальным и таким идеальным, что аж зубы сводит, Грином.
Проснулся я уже перед самым Лондоном. Несмотря на то, что был уже вечер, в городе было гораздо теплее, чем возле Хогвартса. Найдя не слишком людное место, Тинки взял меня за руку, и мы аппарировали к больнице Святого Мунго. В этот раз аппарацию я перенес гораздо лучше, чем в прошлый, и, направив волшебную палочку на кресло, отправился внутрь.
Хмурые люди в лимонных халатах сновали туда-сюда по слабо освещенным коридорам. Уточнив у администратора, куда мне идти – конечно, пятый этаж, там лечат недуги от заклятий – я отправился на поиски мамы, которая наверняка должна была быть около палаты отца.
Так и оказалось. Поблуждав по лабиринту из различных помещений минут пятнадцать, я встретил маму около безликой двери, ведущей в одну из множества серых комнат, в которой лежал отец.
– Мама, – позвал я негромко, когда заметил ее.
Увидев меня, она издала удивленный возглас и, поднявшись со стула, пошла мне навстречу. На ее лице отчетливо был виден отпечаток тревог последнего месяца.
– Сынок, как ты здесь оказался? С тобой все хорошо? – в ее голосе слышалась нарастающая паника.
– Все в порядке, я приехал, чтобы тебя поддержать, – успокоил я ее.
Она заключила меня в объятия, и я почувствовал, как сдерживаемые до этого слезы градом покатились по ее лицу.
– Мам, все будет хорошо, – попытался успокоить я. – Пойдем, присядем.
Она тихонько всхлипнула и достала носовой платок из кармана мантии.
– Спасибо, что ты приехал, – сказала она, немного успокоившись. – Но… у тебя не будет проблем с тем, что ты покинул школу?
– Не беспокойся, я обо всем договорился. Как отец?
– Он еще не пришел в себя. Целители говорят, что опасности для жизни нет, но пока не найдут того стражника, который запустил в твоего отца непонятным заклинанием, они не могут ручаться за его разум. У Люциуса что-то наподобие помешательства, потери памяти или такого состояния, какое бывает после поцелуя дементора, – на последних словах мама снова заплакала.
– Главное, что он жив, и дементор тут ни при чем, а остальное как-то можно исправить, – попытался подбодрить я, хотя и сам сомневался. – Все обойдется. Стражника того ищут?
– Да, но ты же понимаешь, что его скорее наградят, чем накажут. Так что шансов, что он признается, что за заклинание он наколдовал, очень мало.
– Но они есть, так что не стоит огорчаться раньше времени.
– Ты прав, – сказала она, улыбнувшись немного печальной улыбкой. – Как же все-таки хорошо, что ты здесь, – она взяла меня за руку, и я стиснул холодные, как лед, пальцы.
– Замерзла? – спросил я.
– Немного, – ответила она и поежилась.
Я снял с шеи свой шарф и укутал им маму, подняв воротник своей мантии так, чтобы не были видны следы на шее.
– К отцу не пускают?
– Пока нет, – ответила она и провела рукой по шарфу. – Спасибо, дорогой.
– Может быть, отправишься домой, отдохнешь? А я здесь побуду, – предложил я.
Она посмотрела на меня испуганными глазами и отрицательно помотала головой, сильнее кутаясь в шарф, будто пытаясь скрыться за ним.
– Нет, я останусь. А когда тебе нужно возвращаться в Хогвартс?
– Через несколько дней. Я буду тут, пока не выяснится, что с отцом.
– Как твое самочувствие? – поинтересовалась мама.
Я слегка улыбнулся: было чем похвастать. Но рассказать я не успел. Из палаты, где лежал отец вышел целитель в лимонном халате.
– Миссис Малфой, – обратился он к маме, а потом посмотрел на меня. – А вы кто?
– Я – сын Люциуса Малфоя.
– Понятно. А мое имя Оливер Харди, как вы догадались, я колдомедик. Значит так. Мистер Малфой должен прийти в себя к завтрашнему дню. В каком состоянии его разум и память, нам неизвестно. Увидим, когда он очнется. Радовать вас пока нечем, но и огорчать – тоже, – он пожал плечами.
– Можно посидеть с ним? – спросил мама.
– Конечно, пожалуйста. Если вы тут собираетесь оставаться, там кушетка есть в комнате, можете поспать даже.
– Спасибо, – сказал я.
– Пока не за что, – сухо отозвался он. – Я вас оставляю. Зайду уже утром. До свидания.
– Всего доброго, – попрощалась мама вслед уходящему целителю.
– Идем, – тихо позвал я, и мы вошли внутрь.
Отец, белый как стена, лежал на кровати, укрытый теплым одеялом до самого подбородка. Волосы его разметались по подушке, они были спутанными и не очень чистыми. Лицо, всегда жесткое и надменное, сейчас было безмятежным и спокойным. Я поймал себя на мысли, что видел у него такое выражение только несколько раз, и то в раннем детстве, и мне очень не хватало его всю последующую жизнь.
– Ох, Люциус, – шумно выдохнула мама и опустилась на стул около его кровати.
Я не стал мешать и направился поближе к дополнительной кровати или, правильнее сказать, кушетке, стоявшей около стены. Занятия с Грейнджер сегодня я пропустил, а значит, нужно было тренироваться самому.
– Сынок, – позвала меня мама, в ее голосе читалось удивление. – Ты уже можешь так двигать ногами? Какой же ты молодец!
– Это заслуга мисс Грейнджер, – сказал я, не переставая двигать стопами.
– Драко, пригласи ее как-нибудь в наш дом. Пусть она увидит, что он может быть не только пыточной или притоном для преступников, но и светлым теплым местом, где таким гостям, как она, всегда рады.
– Я скажу ей, мама, – пообещал я и сцепил зубы – от боли и усталости, а еще от злости, потому что что-то мне подсказывало, что Гермиона никогда не захочет приходить в Малфой-мэнор.
Прозанимавшись час, я с трудом уговорил маму отойти от отца и поспать на кушетке. Я же занял ее место около кровати и смотрел на его бледное лицо с синяками под глазами. Я вспоминал все его слова и поступки, и мне все больше казалось, что он уже давно был немного безумен, просто сейчас это состояние обострилось благодаря тюремной жизни. И страшно было об этом думать, но мне казалось, что потеря памяти или даже рассудка для отца была бы не трагедией, а подарком судьбы.
*
На следующий день отец так и не пришел в себя, и я потратил все свое время на успокаивание мамы и тренировки. Отвлекся от своих проблем я только один раз, отправившись к тому целителю, у которого, согласно рецепту, я должен был взять зелья для мадам Помфри. Получив все необходимое, я сразу же отправился обратно в палату, которую уже начал потихоньку ненавидеть.
Понедельник тоже не ознаменовался чем-либо существенным, кроме того, что в Мунго приходили мракоборцы и устроили мне и маме настоящий допрос, не пообещав, впрочем, ничего хорошего или хотя бы обнадеживающего. Без Гермионы рядом добродушие в тоне голоса этих людей отсутствовало напрочь. И самое страшное, что винить их в этом было нельзя.
Только во вторник, ближе к вечеру, мама тихо позвала меня, когда я дремал.
– Драко, кажется, отец очнулся, – сказала она со смесью надежды и страха в голосе.
Я поспешно переместился поближе к его кровати и взял маму за руку. Ее пальцы подрагивали. Она очень сильно похудела за эти дни, и теперь казалась тоненькой былинкой, дрожащей на сильном зимнем ветру.
– Надо позвать целителя Харди, – сказал я, когда убедился, что отец и правда открыл глаза.
– Я пойду, – сказала она и подхватилась с места.
Я остался наедине с отцом. Не решаясь заговорить с ним, я смотрел в его серые глаза, пытаясь рассмотреть там искру узнавания или хотя бы какого-то понимания происходящего. Он молчал и не шевелился, только веки подрагивали, когда он медленно моргал, будто даже такое действие требовало от него серьезных усилий.
Мама с целителем вернулась только спустя десять минут, и за это время я уже понял, что сейчас отец не был способен на какой-либо простейший диалог.
Харди попросил нас отойти подальше от кровати и осмотрел отца. Длилось это обследование очень долго, по моим ощущениям, прошла целая вечность, прежде чем целитель повернулся к нам, и сообщив, что физическое состояние отца вполне его устраивает, ушел, чтобы позвать других колдомедиков для обсуждения душевного состояния отца.
Пятеро целителей провели у кровати отца не меньше шести часов. Они произносили какие-то заклинания, пытались с ним говорить, поили его зельями, но никаких видимых результатов это, похоже не давало. К утру, когда все уже явно устали, а мама даже задремала, положив голову на мое плечо, целитель Харди подошел к нам, тронул маму за руку, чтобы она проснулась, и тихо сказал:
– Похоже разум у вашего мужа нарушен только частично, а вот память повреждена основательно. Не берусь утверждать наверняка, но может так случиться, что он не будет помнить, кто вы, не будет знать, кем он был раньше, и, возможно, не сможет больше колдовать. Мы постараемся сделать все возможное, чтобы он смог хотя бы говорить. Если мы будем знать, что за заклинание его поразило, тогда будет шанс восстановить и разум, и память. Но, боюсь, я знаю, каким именно заклинанием ударили в мистера Малфоя, и если я прав, мы уже почти ничего не сможем сделать, потому что я подозреваю темную магию, а она, как вам известно, потому и запрещена в нашем мире, что последствия ее зачастую уже необратимы, – он произнес это все с абсолютно бесстрастным лицом. У меня пробежал холодок по спине. – Вот, собственно, и все, что я хотел вам сказать. Да, еще одно. Разговаривайте с ним, ему это будет полезно.
Целители ушли, а я провел несколько ужасных часов, гладя маму по то и дело вздрагивающей спине и слушая ее тихие всхлипы, каждый из которых больно колол меня прямо в душу и делал и без того незаживающие душевные раны еще более глубокими.
*
В пятницу утром я собирался возвращаться в Хогвартс. Никакие мои уговоры так и не заставили маму съездить домой хотя бы на день, она ни на шаг не отходила от отца. Она разговаривала с ним и ухаживала лучше колдомедиков, но это мало улучшало ситуацию.
Он сейчас сидел около окна и смотрел куда-то вдаль, может быть, он наблюдал за тем, что происходило на улице, а возможно, витал где-то в своих мирах. Мама почти с таким же отрешенным видом смотрела на отца. Я хотел выть.
– Мама, точно не хочешь поехать домой? – в сотый раз спросил я.
– Я останусь здесь, – тихо сказала она. Зачем вообще было спрашивать, если ответ был известен наперед?
– Мне уже нужно возвращаться в школу, – ощущение вины не покидало меня ни на секунду.
– Езжай, сынок, я буду тебе писать обо всем.
– Как я тебя оставлю одну? – а еще был стыд. Мне было стыдно за себя.
– Я не одна, – она измученно улыбнулась.
Руки сами собой сжались в кулаки.
– Мама…
– Все хорошо, только пиши мне почаще.
– Обязательно, – сказал я и опустил голову. Что ж, мне оставалось только позвать эльфа: – Тинки!
Он открыл дверь и зашел в помещение, видимо, решив, что аппарировать прямо сюда будет не лучшей идеей. Бросив печальный взгляд на отца, он поклонился маме, а потом выжидательно посмотрел на меня.
– Молодой хозяин звал Тинки?
– Да, нам пора возвращаться в Хогвартс. Сейчас выйдем из Мунго, и ты аппарируешь нас на Кингс-Кросс. Понял?
Эльф закивал головой. Я тем временем молча обнял маму, больше говорить было абсолютно нечего.
– До встречи, отец, – тихо проговорил я, исподлобья посмотрев на него. Он никак не отреагировал, продолжив все так же невозмутимо глядеть в окно. – Идем, – обратился я к Тинки, и мы направились к выходу.
*
Обратная дорога была такой же долгой, нудной и утомительной, как и путь сюда. В Хогсмид мы приехали уже довольно поздно, хотя на ужин я еще успевал. Отправив Тинки в замок, я медленно перемещался по заснеженной дороге. Ветер дул мне в спину, так что особого дискомфорта я не ощущал, хотя на улице было холодно и сыро. Весна хоть и настала согласно календарю, но не спешила вступать в свои права так сразу.
Дверь главного входа была закрыта, так что мне пришлось пять минут стучать в нее, пока мистер Филч не соизволил прийти и впустить меня. Он начал было ворчать, что поймал нарушителя, но, когда я сунул ему под нос разрешение МакГонагалл, сразу же успокоился и, сказав что-то вроде: “Ты еще у меня попадешься”, отпустил меня своей дорогой.
Не успел я добраться до Большого Зала, где ужин был уже в самом разгаре, как за одним из поворотов наткнулся на спешащую куда-то Гермиону.
– Малфой! – воскликнула она, увидев меня. – Мерлин, ты наконец-то вернулся.
– Я – не Мерлин, но спасибо за сравнение.
– Шут недоделанный, – вспылила она, и лицо ее покрылось красными пятнами. Кажется, шутить не стоило. – Ты где был? Исчез на неделю, а теперь появляешься как ни в чем ни бывало!
– Эй, ты чего орешь на меня? – возмутился я. – Мне МакГонагалл дала разрешение покинуть замок, так что все вопросы к ней.
– Директор сейчас во Франции, ей пришлось задержаться, и вернется она только через три дня, так что все объяснения я жду непосредственно от тебя!
– Грейнджер, давай ты не будешь на меня кричать. Это во-первых. А во-вторых, дай мне спокойно пойти поужинать, я не ел с самого утра! – повысил я голос.
– Ты еще и условия ставишь? Да я, между прочим, волновалась за тебя!
– Хорошо, Грейнджер, я все тебе расскажу, только позже, хорошо? – сдался я.
– Ладно, – она скрестила руки на груди и гневно сверкнула глазами. – Через сорок минут жду тебя в лаборатории. И не опаздывай, – с этими словами, не дождавшись моего ответа, она быстрым шагом направилась туда, куда шла до того, как заметила меня.
Я горько усмехнулся. Она была зла на меня, кричала и возмущалась, и я не отставал от нее, грубя в ответ, но все же, как же я был рад ее видеть. Даже такую далекую и чужую.
В Большом Зале было очень шумно, и это ужасно меня раздражало. Отыскав взглядом Алекса, я направился к нему. Амелию тоже удалось увидеть, но она сидела с противоположного конца стола, подальше от Алекса.
– Привет, – негромко сказал я ему, приблизившись.
– Драко, где тебя носило? – воскликнул он слишком громко, обратив на нас внимание других. Амелия тоже подняла голову и послала мне такой укоризненный, полный обиды взгляд, что мне стало неуютно.
