Текст книги "Rise (СИ)"
Автор книги: Natty_M
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 43 страниц)
– Не думай, что я перестала на тебя злиться. Я по-прежнему в бешенстве. Ты – идиот, каких еще поискать надо! – выпалила она на одном дыхании.
– Я знаю, – вздохнул я.
– Но я рада, что ты жив, – тихо добавила она, опустив взгляд. – В общем, я пойду. Скоро занятия начнутся. Я и так неделю пропустила.
– Ты что здесь все время была? – удивился я, не веря своим ушам.
– Ты умеешь привлечь внимание к своей персоне, – хмуро сказала она. – Пока.
– Постой, – попросил я.
– Что? – не оборачиваясь спросила Гермиона.
– Спасибо.
Она ушла молча, так и не обернувшись.
*
Мама вернулась только спустя полчаса после ухода Грейнджер, и не одна, а в компании директора. МакГонагалл смотрела на меня со смесью сочувствия и гнева во взгляде.
– Мистер Малфой, я надеюсь, вы больше не будете совершать необдуманных поступков. Говорю при вашей матери: еще одно нарушение, любой проступок, и я буду вынуждена просить вас покинуть Хогвартс, – строго проговорила она скороговоркой. – Думаю, что до этого, конечно, не дойдет, – смягчила она тон, увидев, как побледнело лицо мамы. – Прошу вас, будьте осмотрительнее в дальнейшем. И поправляйтесь скорее.
– Хорошо, директор. Я понял. Спасибо, – ответил я, и МакГонагалл, отрывисто кивнув, ушла.
– Сынок, мадам Помфри мне рассказала о твоих успехах. Я так счастлива. Но… Прошу тебя, не делай больше ничего, что заставит всех волноваться о тебе.
– Не буду, мама, обещаю. Прости меня, – она наклонилась, чтобы обнять меня, и я с благодарностью обнял ее в ответ.
– Мне уже пора отправляться домой, – с грустью сказала она, выпрямившись. – Пиши мне чаще, чтобы я не волновалась за тебя.
– Хорошо, я буду, – ответил я.
– Пока, дорогой. До встречи.
– До встречи, мам, – почти шепотом сказал я.
*
Мадам Помфри дала мне порцию зелья и приказала спать, потому что с уходом мамы последние мои силы закончились. Спорить я не мог и уснул, едва она оставила меня одного. Я не видел снов, и проснулся только один раз, когда мадам Помфри спорила с Алексом и Амелией. Они наперебой уговаривали ее пустить их ко мне, но переубедить медсестру было не под силу никому. Потому, вдоволь накричавшись, они покинули лазарет, хором пообещав прийти завтра и не уходить до тех пор, пока они меня не увидят.
Я улыбнулся. По крайней мере, они пришли вместе, а значит, случай со мной примирил и сблизил их, а это не могло не радовать. Я недолго думал об этом и скоро снова погрузился в сон.
Вечером меня разбудила Помфри, заставив съесть ужин, который, скорее, был предназначен какому-нибудь великану, а не мне. Она и слушать не хотела, что я совершенно не был голодным. Убедившись, что все до последней крошки направилось в мой желудок, она выдала мне еще одну порцию зелья.
– Теперь можете снова спать, – сказала она. – Если будете слушаться меня, через неделю сможете покинуть лазарет. И учтите, – она погрозила мне пальцем, – с завтрашнего дня у вас начинается интенсивный курс физических упражнений.
– Хорошо, – послушно кивнул я.
В дверь лазарета скромно постучали. Помфри, недовольно ворча себе под нос, отправилась открывать. Спустя несколько минут она вернулась с небольшим листком пергамента, сложенным вчетверо.
– Прочитаете – и сразу спать, – строго заметила она, вручила мне записку и ушла к себе.
На одной стороне пергамента зелеными чернилами была выведена надпись “Драко Малфою”. Я развернул лист – текст внутри был сиреневым – и прочитал:
Добрый вечер!
Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше.
Учти, если ты не будешь выполнять все рекомендации мадам Помфри, я лично устрою тебе ад на земле.
Спокойной ночи.
Еще раз спасибо за подарок.
Г.Г.
Слово “ад” было подчеркнуто оранжевыми чернилами, а инициалы – красными. Я улыбнулся – Гермиона явно дала понять, что ей понравился мой подарок, несмотря на то, что она совершенно заслуженно злилась на меня.
Убрав записку под подушку, я закрыл глаза. В тишине можно было спокойно размышлять. Но тишина – это далеко не главный фактор, способствующий нормальному мыслительному процессу. Красной нитью сквозь все мои ощущения вилась одна единственная мысль: боли почти нет. Я мог расслабленно лежать, не ощущая, как она буквально разъедает меня изнутри, словно кислота.
Я был на самой грани, я чуть не сошел с ума, но я пережил это.
Боль ушла.
========== Глава 23: Инцидент ==========
Вся наша жизнь – это опасность.
Вода, огонь и высота
Легко убьют, а мы не властны
Порой их избежать хлыста.
Но все же нужно нам бороться
И, стиснув зубы, выживать.
И с мастерством канатоходца
Идти вперед и рисковать.
В некоторых случаях даже неделя может показаться вечностью, и неважно, что за окном: дождь, снег, солнце или ветер – ты ничего вокруг не замечаешь, есть только ты и твое бесконечное дело.
Уже сорок минут подряд я, весь мокрый от пота, пытался вытянуть стопы обоих ног. Не хватало силы и сосредоточенности: получалось двигать или только левой стопой, или правой. Спустя еще пятьдесят попыток мне это занятие надоело окончательно.
От досады я врезал кулаком по постели и тихо выругался. Когда же будет получаться?
– Мистер Малфой, что за шум? – как всегда недовольным тоном спросила вошедшая Помфри.
– У меня не получается сделать так, как вы сказали, – с трудом скрывая раздражение и досаду, ответил я.
– Терпение, мой мальчик. Просто так ничего не получится. Только терпение и усердная работа помогут вам справится со всем этим, – она жестом указала на мои ноги.
– Но прошла уже целая неделя, а я не продвинулся ни на дюйм!
– Всего неделя, – поправила меня вредная медсестра. – Уйдут месяцы, а, возможно, и годы на то, чтобы восстановиться полностью. И то это только при условии, что вы будете беспрекословно слушаться моих указаний, а не поступать, как сами того хотите. Никакой самодеятельности! – пригрозила она. – Это ясно?
– Кристально, – со вздохом ответил я и закатил глаза.
– Вот и прекрасно, – сделав вид, что не заметила моей гримасы, ответила Помфри. – Последняя порция зелья, – она протянула мне флакон. – Учтите, вашего эльфа я предупредила, чтобы ни за что не приносил вам никаких зелий, если хочет, чтобы его хозяин остался жив. Даже если вы будете умолять или приказывать, все равно ничего не получите! И…
– Я усвоил урок, – перебил ее я, не выдержав этой поучительной тирады. И уже спокойнее добавил: – Буду делать то, что вы скажете, и только это.
– Ладно, – сжалилась она.
В лазарете громко хлопнула входная дверь.
– Мадам Помфри, – это был голос Гермионы. Как всегда в последнее время, мое сердце неадекватно отреагировало на ее появление.
– Я здесь, дорогая, – отозвалась медсестра, выглянув из-за ширмы, за которой и стояла моя кровать.
– Доброе утро, – поздоровалась Грейнджер, подойдя к нам. – Вы сегодня отпустите Малфоя?
Она внимательным и цепким взглядом осмотрела меня с ног до головы, я не мог не заметить этого. Мне стало неуютно, и я невольно напрягся. Сегодня она, как и всегда, выглядела серьезной и сосредоточенной. В ее внешнем виде не было чего-то такого, к чему можно было придраться – это уже была совсем не та Гермиона, что в школьные годы, хотя прошло не так уж много лет, да и желание придираться давно прошло. Жаль, сделать ей комплимент тоже не было хорошей идеей.
– Да, как раз закончила с последними наставлениями, – кивнула Помфри.
Услышав это заявление, я снова закатил глаза и нахмурился.
– Вот как? Отлично. Я хотела поговорить с вами, – Гермиона бросила быстрый взгляд на меня, – и с тобой, Малфой, относительно программы реабилитации. Как вы знаете, мои родители имеют отношение к медицине, и… – она сделала небольшую паузу, будто бы пыталась собраться с мыслями, сцепив руки в замок и опустив голову вниз, но только на мгновение. – Я посоветовалась с ними по поводу случая Малфоя. Точнее, не совсем с ними, они направили меня к специалисту, который занимается подобными проблемами… Раз уж магия и зелья здесь бессильны, а требуются просто тренировки, то я теперь могу составить программу, чтобы это все имело определенную систему и шло на пользу. И могу следить за процессом и помогать тебе, Малфой. Мадам Помфри, разумеется, это только с вашего одобрения.
– Отличная идея, милая. Давайте вы распишете все, что считаете нужным, и покажете мне, – она тепло улыбнулась Гермионе. Со мной Помфри никогда не бывала столь приветливой. – А время у вас найдется для… хм… дополнительной работы с мистером Малфоем?
– Да, конечно. Директор МакГонагалл обещала всячески посодействовать, чтобы наши графики сошлись так, как будет нужно.
– Эй, а меня кто-то спрашивал? – возмутился я. Я немного злился на Грейнджер, хотя, по сути, она ни в чем не была виновата, разве что только в том, что не оправдывала моих надежд – мне бы хотелось, чтобы она относилась ко мне мягче и… по-другому.
– Во-первых, все здесь хотят, чтобы ты встал на ноги и перестал шокировать весь замок своими выходками, – сказала раздраженно Гермиона. – А, во-вторых, не забывай, что в апреле мне нужно сдать статью для “Вестника зельевара”, и, поверь, в моих интересах, чтобы ты был в как можно лучшем состоянии на момент ее выхода.
– О, хорошо, хоть не скрываешь своих намерений, – саркастично заметил я, а потом у меня перехватило дыхание. До меня дошел смысл ее слов. Она хотела… Нет, не так. Она планировала, что через три месяца я смогу ходить. Голова закружилась от внезапно нахлынувших эмоций.
– Малфой, что такое? Подавился собственным ядом? – спросила она, усмехнувшись.
– Грейнджер, не старайся. Хорошо, пусть будет по-твоему. Будешь меня – как ты сказала? – реабилитировать по магловской программе, но не жди, что будет просто, я не особо верю в такие методы, – я скрестил руки на груди в защитном жесте и кивнул.
– О, я и не ожидаю от этой затеи чего-то хорошего. Я слишком хорошо тебя знаю и давно перестала быть хоть сколько-нибудь наивной, чтобы верить в чудо простоты общения с ужасающей персоной самого Драко Малфоя! – парировала она.
– Ну-ну, – ухмыльнулся я.
– Мистер Малфой, если только профессор Грейнджер пожалуется хоть одним словом на ваше поведение, остаток учебного года вы проведете здесь, в лазарете, в моей компании, – встряла в наш диалог Помфри.
– Понятно, – проворчал я, растеряв весь пыл. Как же мне надоела эта злющая целительница!
На лице Грейнджер расцвела победная улыбка.
– Я пришлю тебе график тренировок через Тинки, – сказала она мне и, не дожидаясь моего ответа, развернулась и ушла.
– Мистер Малфой, не смею вас больше задерживать здесь. Указания вы помните. Еще раз попадете ко мне – вылетите из Хогвартса, – добила меня Помфри и тоже гордо удалилась.
Отличные наставления… Они все тут считали меня полным идиотом. Сколько можно было тыкать меня носом в одну и ту же ошибку? Хотя, если быть честным, я все это заслужил. Так сглупить с обезболивающими – это надо еще уметь.
Я позвал Тинки, чтобы он помог мне переодеться, и отправился прямиком на занятия, которые должны были начаться ровно через полчаса.
*
Когда я своим привычным уже способом добрался до кабинета зельеварения, до начала урока оставалось пятнадцать минут. Однако мои друзья, которых я не видел с тех пор, как попал в Больничное крыло, были уже там. Алекс, как и всегда, читал какую-то книгу, сидя на своем привычном месте, а вот Амелия снова устроилась в противоположной стороне кабинета и сейчас со скучающим видом записывала что-то на листок пергамента.
Я переместился к своему месту рядом с Алексом. До последнего он не замечал меня, хотя другого я от него и не ожидал, когда он зачитывается книжкой – весь мир для него уходил на второй план.
Я похлопал его по плечу:
– Ну вот, оставишь их на короткое время, а они тут же о тебе забывают, тоже мне друзья, – выдал я с ухмылкой.
– Драко, наконец-то! – вскричал Алекс, в ответ тоже хлопнув меня по плечу, и пожал мне руку. – Ты как?
– Нормально.
– Нас к тебе не пускали, хотя мы, как паломники, приходили к тебе ежедневно и даже не по разу в день, – пожаловался он.
– Я знаю, частично слышал ваши разборки с Помфри, но она непробиваемая!
Амелия, услышав возглас Алекса, встрепенулась и, увидев меня, сорвалась с места и быстрым шагом направилась к нам. Она сегодня уложила волосы в тяжелый узел, отчего ее лицо казалось немного осунувшимся и каким-то усталым. А возможно, виной всему были темные круги под глазами.
– Драко… – выдохнула она и посмотрела мне в глаза.
Ох… Я уже и забыл, чем закончилась наша с ней последняя встреча. Сейчас мне казалось, что все случившееся в тот вечер было просто галлюцинацией, вызванной болью.
– Со мной уже все в порядке, – заверил я, глядя в ее глаза, в которых можно было заметить небольшую панику.
Она слегка улыбнулась, кивнула мне, потом бросила быстрый взгляд на Алекса и смутилась.
– Я рада, что ты вернулся. Поговорим позже, ладно?
– Хорошо, – согласился я, и она, еще раз взглянув мне в глаза, ушла к своему месту.
– Она действительно рада, не сомневайся, – сказал мне Алекс со странной интонацией.
– Я знаю. Ну что, вы помирились?
– Не совсем, – ответил он, слегка поморщившись, и спрятал книгу, которую читал до моего прихода.
– Вы же приходили навещать меня вместе! Я слышал ваши голоса, – растерянно заметил я. Похоже, наивно было считать, что они наконец нашли общий язык.
– Да, приходили вместе, но просто так совпадало. На самом же деле ничего не изменилось.
– И что ты собираешься с этим делать?
– Не знаю, – пожал он плечами. – Не мне решать теперь.
– А кому? – спросил я в недоумении.
– Давай как-нибудь потом поговорим на эту тему, ладно? Ты лучше расскажи, как твое самочувствие, и какие действия планируешь предпринимать дальше.
– Ты знаешь, почему я оказался в Больничном крыле? – спросил я вместо ответа.
Продолжить разговор нам не дал зашедший и призвавший к тишине Слизнорт. Минут десять он разглагольствовал о том, как непросто будет приготовить Сильно Дурманящую настойку, более сильный и опасный вариант обычной Дурманящей настойки, который может навредить не только тому, кто ее выпьет, но и тому, кто варит.
– Как известно, – сказал он, – Сильно Дурманящая настойка может вызывать у того, кто ее выпьет, головокружение, безрассудство, состояние опьянения и даже галлюцинации. Люди восприимчивы даже к парам этой настойки, но только тогда, когда пройдет хотя бы полчаса после ее приготовления, и все это время настойка будет находиться в герметично закрытых емкостях. Эффекты от настойки длятся от нескольких часов до нескольких дней, все зависит от концентрации.
Еще двадцать минут ушло на технику безопасности при приготовлении таких опасных составов, и, наконец, рассказав все, что планировал, профессор разрешил нам приступать к приготовлению и замолчал, усевшись в свое любимое кресло и уткнувшись в свежий номер “Ежедневного пророка”.
– Вернемся к нашему разговору, – предложил я шепотом, мелко нарезая стебли и листья ложечницы.
– Давай, – Алекс кивнул и тоже принялся за работу. – Ты спрашивал, знаю ли я причинах твоего попадания в лазарет. Так вот, я в курсе. Когда мадам Помфри безо всяких объяснений указала нам на дверь, я пошел к профессору Грейнджер, и она мне все рассказала вкратце. Хотя тогда это были только предположения, уже когда вызвали колдомедиков из Мунго, все стало более ясно, – он сделал небольшую паузу, а потом в сердцах проговорил, взглянув на меня: – Ну ты и идиот!
– Хватит! – громким шепотом отозвался я. – Мне уже надоело это слушать. Я знаю, что ошибся!
– Спокойно, Драко. Просто все за тебя переживали, – примирительно сказал он. Дорезав, как и я, ложечницу, он принялся растирать цветы и соцветия чихотника.
– Я в курсе, – проворчал я. – Спасибо.
– Ладно, рассказывай дальше. Как ты сейчас себя чувствуешь?
– Человеком, – ответил я. – Не пучком оголенных нервов, а настоящим человеком. Боль чуть не свела меня с ума. Не знаю, колдомедики из Святого Мунго меня спасли от этого кошмара или Помфри, но сейчас мне значительно лучше. Я даже могу шевелить стопами, – похвастался я. – Правда, только по очереди, а не обеими сразу, и сил на это уходит немерено, но все же…
– Рад за тебя, – искренне сказал Алекс и улыбнулся. – А по поводу того, кто тебя спас… Разве ты не в курсе, медики Мунго только реанимационные меры предприняли, да еще и галлеонов за это запросили немало. А все остальное – заслуга мадам Помфри и профессора Грейнджер, их зелье тебя спасло.
– Да? Помфри говорила, что, если бы я сразу ее слушался и пил ее зелье, то не оказался бы в Больничном крыле, но я думал, что основную работу проделали колдомедики из Мунго. Погоди, а заплатил им кто? Денег у меня нет, да и у мамы негусто.
– Я не знаю, – пожал плечами Алекс. – Спроси у профессора Грейнджер, это она мне рассказала обо всем. Ну а что теперь? Ты пойдешь на поправку? Какие прогнозы?
– Зелий мне больше нельзя. Только физические нагрузки. Грейнджер обещала заниматься со мной по какой-то специальной магловской программе. Говорит, что смогу ходить.
– Здорово!
Я пожал плечами со скептическим выражением лица.
– Что? Ты не веришь в магловские технологии или в профессора Грейнджер?
– Дело не в том. Просто не разделяю всеобщих восторгов.
– Не будь таким унылым, – сказал Алекс, ухмыльнувшись. – Все будет отлично.
– Молодые люди, хватит болтать, иначе вы не успеете доделать вовремя работу или сварите что-то другое, – недовольно проговорил Слизнорт. Похоже, он дочитал газету и теперь от нечего делать стал наблюдать за учениками.
Мы замолчали и до конца занятия больше не пытались завести разговор. Впрочем, мы обсудили почти все, что хотели. Настойка получилась такой, как надо, и у меня, и у Алекса, и, сдав ее Слизнорту, мы отправились на следующее занятие – ЗоТИ.
По дороге в кабинет защиты я размышлял, сядет ли Амелия возле нас с Алексом или выберет место подальше от нас. Однако, попав в аудиторию, я понял, что этот вопрос сегодня совершенно неуместен: все столы и стулья, которые обычно стояли четырьмя рядами, были сдвинуты по двум сторонам, а вместо преподавательского стола по центру помещения возвышалась немаленьких размеров клетка, со всех сторон закрытая металлическими пластинами. Мы с Алексом обменялись удивленными взглядами. Что еще придумала эта Куппер?
Все заходившие в кабинет останавливались на пороге с примерно одинаковыми недоуменными выражениями лиц. Амелия, внимательно оглядев все вокруг, подошла к нам с Алексом.
– Драко, ты не знаешь, что здесь будет? – спросила она, напрочь проигнорировав стоящего рядом Алекса.
– Без понятия, – пожал я плечами. – Этой мыши в голову может прийти что-угодно.
– У меня плохое предчувствие, – нахмурилась она.
Профессор Куппер показалась из подсобки своего кабинета, куда она невозмутимо зашла несколько минут назад.
– Я прошу тишины, – Куппер похлопала несколько раз в ладоши, чтобы привлечь всеобщее внимание. Сегодня она выглядела слегка уставшей и неестественно бледной.
Все толпились около столов, не решаясь занимать места. Так и оставшись стоять, студенты повернули головы в ее сторону.
– Не маячьте, займите места, у вас не хватает смекалки, чтобы занять места, если они не расположены так, как вы привыкли? – Куппер подождала несколько минут, пока хмурые молчаливые студенты рассаживались, а затем продолжила: – Итак, как вы уже должны были догадаться сегодня у нас особое занятие, – на ее лице застыла бесстрастная маска, цепкие глаза блуждали по нашим лицам. – Вы все делитесь на две группы, мне неважно как, лишь бы поровну, думаю, как сели, так и останетесь, впрочем, как захотите. Здесь, – она указала рукой на клетку, – находится существо, которое было не так уж и просто доставить на ваш урок, так что будьте благодарны мне за то, что я даю вам возможность воочию его увидеть. Вашей задачей будет определить, что именно за существо находится в клетке, записать на пергамент все, что вы о нем знаете, а потом обсудить со своей командой, что бы вы делали, встреться вам это животное в реальном мире. После обсуждения лидер, которого вы выберете сами, запишет придуманную стратегию. Чья идея окажется удачнее, та команда и получит баллы, а проигравшие будут вынуждены делать огромнейшее эссе про истории, связанные со встречами этого существа с магами, начиная с древности и до сегодняшнего дня. Поверьте, таких историй очень много, и большинство я знаю, так что обмануть меня не удастся. Всем ясно?
Нестройный хор голосов уныло выдал немного неуверенное “да”.
– Да, еще одно. Существо относится к разряду крайне опасных, но я контролирую его своими заклинаниями, к тому же оно еще не выросло до конца. Так что не стоит пугаться, закаляйте свои нервы. Вы сюда пришли не в плюй-камни играть, а учиться и думать, так что информацию подсмотреть даже не пытайтесь. И до конца урока из кабинета никто не выйдет, я заперла дверь для всеобщей безопасности.
– Профессор Куппер, – спросила староста Слизерина Руби Таунсенд, – а если это существо выйдет из-под вашего контроля? Многие могут пострадать, раз оно опасно. Не лучше ли наоборот – открыть дверь?
– Мисс Таунсенд, все будут в порядке, не переживайте, я сотворила с десяток защитных заклинаний. Вам ничего не грозит. Делитесь на группы, – сказала она раздраженно и потерла глаза.
В кабинете поднялся шум. Отовсюду послышались приглушенные голоса, нервные смешки и недовольные возгласы. Куппер разрешила делиться на группы добровольно, но прекрасно понимала, что, скорее всего, в итоге получится противостояние факультетов. Так и получилось, в большинстве своем все выбрали команду своего факультета, и только некоторые, так сказать, “сменили сторону”. К слову, ко вторым относился и я. Вместе с Алексом и Амелией мы присоединились к команде, в которой преобладали студенты Когтеврана. Спустя пять минут обе группы расселись, наконец, по разным сторонам кабинета. Ровно пополам поделиться не удалось – присутствующих было нечетное число, потому в одной из команд (которая состояла преимущественно из студентов Слизерина) было на одного участника больше.
Куппер оглядела образовавшиеся группы, и вдруг на ее лице буквально на миг возникла кривая ухмылка. Она смотрела на Райта, который ожидаемо оказался в противоположной команде, и сейчас стоял немного в стороне от остальных, сжав руки в кулаки, и смотрел куда-то в угол кабинета.
– Мистер Райт, что у вас в руках? – спросила Куппер.
– Ничего, – ответил он, как всегда безэмоционально.
– Не надо считать себя умнее других, – процедила сквозь зубы она и подошла к нему поближе.
Хэролд стоял молча, с нейтральным выражением лица. Куппер подошла почти вплотную и протянула к нему руку ладонью вверх.
– Давайте сюда то, что у вас в руках.
– Ничего нет, – ответил он.
– Немедленно, – потребовала Куппер, неповиновение ее всегда жутко злило.
– У меня ничего нет, – повторил Райт.
– Хм, тогда раскройте ладонь.
– Нет, – с леденящим спокойствием отозвался он.
– Вы хотите, чтобы я вас заставила? – тихо, сквозь сцепленные зубы прошипела она. – Экспеллиармус!
Поскольку палочки в руках у Райта сейчас не было, ничего не произошло. Куппер сегодня вела себя совсем странно. Многие уже начали нервно переглядываться между собой.
– Куда это вы смотрите? – спросила разозлившаяся Куппер и проследила за направлением взгляда Хэролда.
– Никуда, – пробубнил Райт, он и правда, казалось, глядел прямо перед собой, куда-то в пустоту.
– Ладно, – почти прошептала она и вздрогнула. – Продолжим занятие, мы что-то отвлеклись.
Куппер вернулась на свое прежнее место и теперь еще более пристально стала вглядываться в группу стоящих студентов, среди которых был и я. Наши взгляды на короткий миг пересеклись, и мне показалось, что я увидел еще одну мимолетную кривую усмешку этой серой мыши.
– Хм, нас сегодня почтил своим присутствием даже мистер Малфой. Тогда условия вашего практического задания немного меняются. Группа, в которой он состоит, может обсуждать свою стратегию на десять минут меньше противоположной. И лидер команды должен будет по памяти записать стратегию, которую вы обсудите. В другой же команде можно продолжать обсуждения до самого конца.
Гул возмущенных голосов возобновился и стал еще громче.
– Тихо! – прикрикнула Куппер. – У вас есть двадцать пять минут на продумывание стратегии, а у команды с мистером Малфоем – всего пятнадцать, а дальше вся надежда на лидера. Так что советую заняться чем-то более полезным, чем бессмысленные возмущения.
И она убрала передний металлический лист от клетки. Все ахнули. Внутри сидел небольшой дракон. Он явно был еще маленьким, сейчас он безучастно смотрел вперед, видимо, удерживаемый заклинанием Куппер. Она ухмыльнулась произведенному эффекту и скрестила руки на груди. В аудитории поднялся невообразимый шум.
В следующие несколько минут я не узнал о себе ничего принципиально нового, но столько злобы в свой адрес за такой промежуток времени я не чувствовал уже давно. В итоге Алекс и Амелия встали на мою защиту и сумели призвать всех к разумному диалогу.
– Заметьте, Куппер сказала, что у нашей команды всего пятнадцать минут, нам надо хотя бы определить, что это за дракон. Его серебристо-серый цвет говорит о том, что это…
– Малфой, заткнись. От тебя одни неприятности, – перебил меня кто-то. Говорящего я не видел, он стоял за моей спиной.
– Нет, Драко все правильно говорит. Нам нужно думать, а не возмущаться, – сказал Алекс.
– Митчелл, ты бы тоже молчал, – послышался из-за спины тот же голос. – Если кто-то сегодня пострадает по вине вашей дружбы, я тебе такую веселую жизнь устрою.
– Мэтью, ты хоть сто раз старостой будь, угрозы мне не страшны. Нам о другом сейчас надо заботиться, – ответил Алекс. Вот, значит, кто пытался закрыть мне рот – Мэтью Шелтон, староста Когтеврана.
– Вот и не встревай, когда не просят, учитывая то, что каша заварилась по вине твоего дружка.
– Во всем виноват не Малфой, а Куппер! – не выдержала Амелия.
– Да, в чем-то ты права. Я после занятия иду жаловаться Флитвику. Мне все это надоело. Ее методы перешли уже всякие границы. Кто в здравом уме притащит дракона в школу?
Спор продолжался, а время шло. В аудитории становилось все шумней. Мы пришли к выводу, что это шведский короткорылый дракон, и обсудили все, что про него знал каждый из нас.
Спустя еще какое-то время раздался противный скрипучий голос Куппер, которая, как мы увидели, подняв головы, кажется, была не в себе: бледная, вспотевшая, с бегающим взглядом.
– У вас осталось мало времени, не шумите так! – прокричала она и махнула рукой, с зажатой в ладони палочкой.
И тут начался полнейший хаос. Дракон, сидящий в клетке, несколько раз моргнул, и взгляд его сфокусировался. Начав метаться по клетке и поняв, что он в ловушке, он дыхнул вперед синим пламенем.
Раздались крики и визг, все повскакивали со своих мест и кинулись поближе к стенам. Однако языки выдохнутого пламени уже успели осесть на ближайших к нему стульях и столах, и огонь принялся пожирать все вокруг. В суматохе многие кинулись к двери, но она все еще была заперта.
Тем временем дракон развернулся немного вправо и выдохнул поток пламени туда, где стоял книжный шкаф, тот сразу же запылал. Дым начал заволакивать помещение.
Меня немного толкнули, когда началась суматоха, но я не упал – успел вовремя среагировать и достать палочку. Пострадала только моя рука, которой я ушибся, и то не очень сильно. А вот растерявшейся Амелии досталось больше. Ее, невысокую и миниатюрную, сбили с ног, кажется, ударив локтем в солнечное сплетение. Она осталась лежать, не в силах самостоятельно подняться.
Алекс, который был к ней ближе, чем я, мгновенно замер, как вкопанный, как только увидел огонь. Амелия, похоже, потеряла сознание, потому что не предпринимала попыток даже шевельнуться, а тем временем небольшой язычок всколыхнувшегося пламени дотянулся до ее мантии, а ее падение вряд ли заметил кто-то, кроме Алекса, который сейчас был не в состоянии что-либо сделать.
Время, казалось, замедлилось. Я мгновенно бросился к ней.
– Глациус, – прокричал я, направив палочку на пламя, подбирающееся по мантии все ближе к Амелии. Все погасить я не смог. – Агуаменти, – вода окатила Амелию с ног до головы. Видимо, я немного перестарался, однако нужный эффект это произвело. – Оживи, – выдохнул я еще одно заклинание, и Амелия тут же затряслась и застонала от боли и страха. Я подал ей руку, чтобы она смогла встать, но у нее не было на это сил, хоть она и ухватила мою ладонь так сильно, как только могла.
В этот момент произошло еще одно событие: Куппер, появившаяся из ниоткуда, а сейчас стоявшая сейчас примерно напротив меня, в руках держала полупустой флакон с настойкой, которая по цвету была подозрительно похожа на ту, которую, мы готовили сегодня на зельеварении, и, замахнувшись, швырнула его в огонь.
Прикинув, чем это грозит всем нам, если мои подозрения оказались правдой, я молниеносно перевел палочку на летящий флакон и закричал, вложив в заклинание все свои силы:
– Депульсо! – белый луч врезался в емкость с настойкой по касательной и отбросил ее обратно в сторону Куппер.
Флакон разбился от удара об пол, но, по крайней мере, он не попал в огонь, иначе пары настойки сразу же заполнили бы все помещение. Нужно было убрать разлитую жидкость.
Пламя тем временем перекидывалось все дальше, а потушить его ни у кого не получалось, хоть некоторые студенты уже пришли в себя и пытались сделать хоть что-то. Но все боялись маленького дракона, который с бешеным взглядом метался по клетке. Некоторые студенты методично ломились в дверь, пытаясь открыть ее, но та не поддавалась. Однако другие защитные чары Куппер почти израсходовались – она сейчас была явно неадекватна, чтобы поддерживать еще и их, – и древесина, из которой изготовлена мебель в классе, была какой-то особой, потому постепенно начало воспламеняться все, что только могло гореть. Но проблема была еще и в том, что настойка – а мне все больше казалось, что это именно Сильно Дурманящая настойка – под воздействием высокой температуры, ведь огонь распространялся быстрее, чем его успевали тушить, уже начала испаряться, хоть и не давала такого эффекта, как если бы оказалась сразу вся в пламени, а это значило, что скоро более-менее слаженные действия окружающих превратятся в неконтролируемую панику. В помещении становилось все больше и больше дыма.
– Агуаменти, – произнес я, направив палочку на оцепеневшего Алекса. – Приди в себя, – заорал я на него.
Кажется подействовало. Алекс вздрогнул и кинулся к Амелии, которая по прежнему лежала на полу, но была в сознании и изо всех сил цеплялась за мою левую руку. Встать самостоятельно она не могла – ее нога была обожжена, и у меня не получалось как-то существенно ей помочь.
– Амелия, как ты? – спросил Алекс, с трудом подходя к нам.
