Текст книги "Rise (СИ)"
Автор книги: Natty_M
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 43 страниц)
– Расслабься, – посоветовал Алекс. – Профессор Бинс сегодня совсем скучный, почитаю-ка я лучше нумерологию, – сказал он и открыл увесистый учебник.
Я какое-то время смотрел сквозь профессора, а потом мне это надоело. Достав взятую у Грейнджер вчера книгу, которую я случайно притащил с собой на занятия, так как вчера ночью сам положил ее в стопку с учебниками, я открыл ее на первой попавшейся странице. Книга раскрылась где-то ближе к концу, и мне на глаза попалась тоненькая серебряная цепочка с кулоном, которая, видимо, лежала здесь в качестве закладки. Я взял ее в руки, чтобы рассмотреть поближе. На кулоне в форме сердца, похоже, тоже сделанном из серебра, была выгравирована миниатюрная роза, а на обратной стороне красовалась надпись “Гермионе с уважением. От Рона”. Я тихо хмыкнул. “С уважением”, значит… Ко мне в руки попала значимая для Грейнджер вещь. Я положил цепочку во внутренний карман мантии, решив отдать ее хозяйке сегодня после трансфигурации.
По окончании истории магии Алекс с хитрой улыбкой пожелал мне удачи, а Дэвидсон удивленно вскинула брови, завидев, что моей реакцией на его слова было перекошенное бледное лицо. Она даже дернула его за рукав и спросила, что со мной творится, но он только усмехнулся, сказав, что это не стоит лишнего внимания, а тем более опоздания на травологию, схватил ее за руку и потащил к выходу.
В кабинете трансфигурации было уже достаточно много студентов, так что у меня не было шанса поговорить с Грейнджер до занятия, хоть она и была уже здесь, сидела с задумчивым видом за своим столом. Увидев меня, она слегка кивнула, заправила локон волос за ухо и отвернулась к окну, будто там происходило что-то чрезвычайно интересное. Я вздохнул. Похоже, нелегко теперь нам будет общаться.
Но урок прошел гораздо лучше, чем я ожидал. Грейнджер рассказала увлекательную лекцию и предложила задавать вопросы по непонятным моментам, а если таковых нет, то пообещала дать небольшую контрольную по предыдущей теме. Естественно, предприимчивые, как и все студенты мира, мы, даже не сговариваясь, тут же завалили ее десятками вопросов, так что остаток занятия больше напоминал пресс-конференцию. Похоже, она и сама не рада была такому повороту, но терпеливо давала пояснения ко всему, о чем ее спрашивали.
Как только урок закончился, все начали разбредаться по своим делам, я же сделал вид, что записываю что-то важное в свой конспект. На самом деле мне очень хотелось сбежать подальше отсюда, избежав разговора, но цепочку лучше было отдать поскорее.
Когда последний студент покинул аудиторию, я переместился поближе к выходу и развернулся к преподавательскому столу. Гермиона выглядела так, будто сама собиралась сбежать.
– Грейнджер…
– Малфой… – мы заговорили одновременно.
– Говори, – вежливо уступил я.
– Мне надо бежать, так что, если ты задержался, чтобы поговорить со мной, то, прости, но в другой раз, – мне показалось, что на ее щеках появился легкий румянец, но, возможно, просто свет так падал. По крайней мере, она не выглядела такой уставшей, как накануне.
– Я только…
– Если тебя что-то волнует по поводу, хм, вчерашнего приготовления зелья, то просто забудь. А сейчас прости, я должна идти, – она быстро прошла мимо меня, скрывшись за дверью.
Я не смог ее задержать, даже звука издать не успел. Мне не оставалось ничего другого, как прийти к ней после ЗоТИ и вернуть все-таки найденную цепочку. В аудитории уже начали собираться младшекурсники, так что я поспешил убраться оттуда, да и опаздывать на урок к профессору Куппер было плохой идеей.
Сегодня должна была состояться очередная контрольная работа. Дэвидсон по этому поводу уже неделю штудировала исключительно учебник по защите, игнорируя задания по другим предметам, и ни я, ни Алекс не сумели ее переубедить в тщетности этого методичного заучивания.
До нужной аудитории мне удалось добраться почти вовремя, и за минуту до начала урока я был на своем месте. Алекс уже был там.
– Ты чего так задержался? – спросил он. – Я уж думал, что ты не придешь. Амелия даже завидовать тебе по этому поводу начала.
– Я бы не завидовала, если бы он просто опоздал. Куппер с него в таком случае извинения выбивать бы стала, – мрачно отозвалась Дэвидсон.
– Возможно, лучше было бы и не идти, – тихо сказал я, увидев как хмурая Куппер входит в аудиторию.
– Всем добрый день, – начала она своим грубоватым голосом. – Я с нетерпением ждала сегодняшний наш урок. Надеюсь, вы тоже.
В кабинете стояла мертвая тишина. Все сидели с каменными лицами, которые выражали исключительно смирение со своей незавидной участью, но никак не выражали нетерпение или любую положительную эмоцию.
– Я запланировала для некоторых из вас особые задания, – сказала она. – Для начала поделитесь на пары. В паре один студент из Когтеврана, второй – из Слизерина.
Все студенты начали вяло перемещаться по классу. Дэвидсон жалобно посмотрела на Алекса и стала взглядом искать себе подходящего партнера. Мы с Алексом остались на своих местах, так как уже составляли пару слизеринец и когтевранец.
Куппер прошлась по аудитории и внесла некоторые изменения в образовавшиеся пары. Не знаю, чем она руководствовалась в случае с другими, но когда она оценивающе взглянула на меня и Алекса я сразу понял, что сейчас будут проблемы. Так и вышло.
– Мистер Митчелл, вы не подходите мистеру Малфою ни по уровню, ни по моральным качествам. Вы встанете в пару с… – она оглядела аудиторию, – с мистером Райтом, ему будет полезно, – она повернулась ко мне. – А вы будете в паре… с мисс Дэвидсон, – Амелия, которая стояла рядом со старостой Слизерина Руби Таунсенд, неспешно пошла обратно.
Не знаю, зачем Куппер попросила нас самостоятельно разбиться на пары, если в итоге все равно перемешала всех студентов так, как сама посчитала нужным. Закончив с расстановкой, она снова обратилась ко всем:
– Теперь вы пишете друг другу по три вопроса, только не думайте, что подойдут самые простые и элементарные. Все ваши работы будут проверяться попарно, и тот, чьи ответы будут слабее, получит отработку и несколько эссе, на пять футов каждое, в качестве наказания. Так что в ваших же интересах написать вопросы посложнее. У вас десять минут.
Пока все ломали головы над изобретением самого трудного вопроса для своего соперника, Куппер неспешно прохаживалась между рядами, заложив руки за спину. Похоже, ей нравилось задавать нам странные головоломки, заставляющие состязаться между собой студентов разных факультетов. Возможно, это был такой воспитательный прием, но глупо было настраивать нас друг против друга, меня удивляло то, что она этого не понимала. Любое разделение на отдельные противоборствующие группки не шло на пользу.
– Время вышло, – сказала она своим монотонным голосом. – Все готовы? – студенты закивали, готовясь обменяться пергаментами со списком вопросов. – А теперь можете начинать отвечать на свои вопросы. И запомните: рыть яму другому весьма опасно, можно самому в нее ненароком угодить. Как показывает мой опыт, вы должны были написать такие вопросы, ответить на которые вам самим было бы трудно. Вот и попробуйте теперь. У вас тридцать минут, и мы перейдем к практической части. Сегодня я приготовила для вас особое задание. Но об этом позже.
Мы с Дэвидсон переглянулись, многие также сидели в недоумении, Куппер, довольная произведенным эффектом, кривила рот в подобии ухмылки. Редко можно было увидеть проявление ее эмоций.
Дэвидсон подмигнула мне и подняла вверх большой палец, пытаясь, видимо, сказать, что ответы на свои вопросы она знает. Я покачал головой, усмехнувшись. Зная Куппер, можно предположить, что она в любом случае найдет, к чему придраться.
Когда с письменным заданием было покончено, мы сдали свои работы, и Куппер продолжила урок.
– А теперь обещанный сюрприз, – проговорила она торжественно. – Я решила, что вы достаточно продвинулись в учебе, чтобы приступить к изучению более сложного материала, способного помочь вам блестяще сдать ЖАБА. Итак, сегодня мы начнем изучать заклинание вызова Патронуса и продолжим его отрабатывать на последующих нескольких уроках. Потому что я не сомневаюсь, что за одно занятие все с поставленной задачей не справятся. Надеюсь, нет нужды объяснять вам для чего и как используется это заклинание. Хотя, возможно, для кого-то это новость, так что послушаем еще раз. Мистер Малфой, расскажите нам все, что вы знаете об этом заклинании.
– Заклинание Патронус Чарм используется, когда нужно призвать телесного Патронуса, чтобы отогнать дементоров. Это самый эффективный способ спастись от них, – сказал я, глядя мимо нее.
– Информация неполная и неточная. Мисс Дэвидсон, вы так старательно прячете глаза, что я просто уверена, умная и много знающая девушка знает более подробный ответ на вопрос.
– Н-но, Малфой уже сказал, что это заклинание применяют при встрече с дементорами и… он сказал все правильно, – немного растеряно сказала Амелия.
– Я не просила вас давать оценку ответу мистера Малфоя, я просила дополнить. Вам нечего сказать по существу? – Куппер начала злиться.
– Это заклинание можно сотворить, только если волшебник сумеет вспомнить самые счастливые воспоминания?
– Вы спрашиваете или утверждаете?
– Утверждаю, – неуверенно сказала Дэвидсон.
– Знаний у вас, как и у мистера Малфоя. Минус пять балов с каждого.
– Но Малфой же правильно ответил, – вырвалось у Дэвидсон неожиданно. Она широко распахнула глаза, похоже, испугавшись собственных слов.
– Давайте вы не будете со мной вступать в споры, – тихо сказала Куппер, слегка прищурившись. Если мистер Малфой знает, как применить свои знания, он обязательно продемонстрирует нам своего Патронуса, и я щедро одарю его баллами. Я буду приглядывать за вами обоими.
Показав один единственный раз движения волшебной палочки, необходимые для сотворения этого сложного заклинания, Куппер предложила нам пробовать создать Патронуса самостоятельно. В кабинете сразу же поднялся шум.
Алекс, пересевший по просьбе профессора к Райту, пользуясь тем, что многие повставали со своих мест, чтобы практиковаться с заклинанием, подошел к нам с Дэвидсон.
– Чувствую я, сегодня мало кто заработает баллы, – мрачно сказал он. – Драко, а ты лучше создавай тихую видимость деятельности, иначе она из тебя всю душу вытрясет.
– Алекс, она не должна преподавать, – зло прошипела Амелия. – Как же я ее ненавижу. Она издевается надо мной и над Малфоем. Почему именно нам достается больше всех?!
– Другим тоже перепадает. Она просто такой человек, – сказал Алекс, пожав плечами.
Я попытался слиться с окружающими. В том, что я не смогу сотворить Патронуса, я не сомневался ни секунды. С этой волшебной палочкой об этом заклинании можно было даже не мечтать, ведь оно по праву считалось очень сложным. Кроме того, нужны счастливые воспоминания. А много ли их у меня?
Алекс толкнул меня в плечо, когда заметил, что Куппер идет к нам. Я усердно замахал палочкой.
– Я вижу, вы трое тут не слишком утруждаетесь. Ну что, мистер Малфой, даже не собираетесь попробовать?
Я заскрежетал зубами. Смысл пробовать? Да никто не сможет вспомнить ничего хорошего о себе, когда стоящая над душой Куппер мало чем отличается от дементора… А что же я? Какие воспоминания я мог использовать для вызова Патронуса? Квиддич? Детство в мэноре? Первый день в Хогвартсе? Ничего счастливого не приходило на ум. Но долго размышлять было некогда. Куппер выжидательно смотрела на меня, так что стоило хотя бы попытаться. Я сосредоточился на воспоминании о ярком сиянии звезд в ночном небе.
– Экспекто патронум! – и ничего не произошло. Это было ожидаемо. Я сделал глубокий вдох. – Экспекто патронум! – и снова ничего. Я взял другое воспоминание – сны о прекрасных городах, которые я хотел посетить в будущем. – Экспекто патронум! – ничего… Только сил это заклинание забирало немерено, так что за эти несколько попыток, я кажется, заплатил слишком большую цену. Голова заболела, мышцы будто бы налились свинцом, а о больной спине даже нечего и говорить.
– Так-так, мистер Малфой, не думаю, что вам удастся сдать мой экзамен в конце года. Советую пробовать еще, иначе сниму с вас баллы. Мисс Дэвидсон, помнится, ручалась за ваши способности. Кстати, мисс Дэвидсон, ваша очередь.
Амелия сделала больше попыток, чем я, но сотворить нечто большее, чем белесое облако, она не смогла, как ни старалась.
– Мистер… – похоже, Куппер охотнее запоминала тех, кто ей не пришелся по душе, чем тех, кто молча и без особых усилий выполнял почти все ее задания.
– Алекс Митчелл, – подсказал он.
– Да, мистер Митчелл, продемонстрируйте теперь вы нам своего Патронуса, если сможете.
Он закрыл на несколько секунд глаза и вздохнул, собираясь с мыслями.
– Экспекто патронум! – уверено произнес Алекс, и через мгновение по аудитории полетела шикарная светящаяся сова.
– Вот именно так и должно получаться это заклинание, – вероятно, похвалила Куппер. – Пять баллов Когтеврану.
Алекс же в итоге был одним из немногих, справившихся с заданием, как позже выяснилось. Только четверо слизеринцев и шестеро когтевранцев смогли вызвать телесного Патронуса. Остальные же с заданием не справились.
За это занятие все очень устали и с нетерпением ждали окончания урока. Но сегодня был точно не наш день, потому что, когда до конца оставалось всего десять минут Куппер снова привлекла всеобщее внимание.
– Все, кто справился с заданием, могут начать делать конспект к следующему занятию. А остальных ждет дополнительное задание. Вы слишком расслабились, – с этими словами она ушла в подсобку, которая примыкала к ее кабинету.
Куппер вернулась через минуту, левитируя перед собой какую-то коробку, все с мрачным любопытством разглядывали непонятный предмет.
– Раз вы не можете справиться с серьезным заклинанием, – обратилась она к стоящим у стены студентам, – то попрактикуете сегодня более простые заклинания. Я приготовила вам такое существо, с которыми вы уж точно справитесь. Вот здесь у нас гриндилоу, который остался после лекции у третьекурсников. Представьте, что встретились с ним в реальной жизни. Вы можете делать с ним что угодно, лишь бы вывести его из строя. Но есть одно условие: заклинания не должны повторяться.
Недоверчивое и настороженное выражение лиц многих студентов сменилось на испуганное. Те, кому “посчастливилось” участвовать в этом цирке, подтягивались поближе к столу профессора.
– Харпер! – подозвала Куппер высокую блондинку из Когтеврана и сняла ткань с коробки, которая на деле оказалась аквариумом с противным на вид зеленым гриндилоу. – Вперед.
– Петрификус тоталус, – прошептала Харпер и гриндилоу замер.
– Засчитано, – сказала Куппер. – Запомните момент победы, мало ли, когда он повторится. Дальше. Мэлтон.
Слизеринец подошел к столу и задумался на мгновение.
– Отключись! – крикнул Энтони, и луч заклинания вырубил гриндилоу.
– Годится, – кивнула Куппер, приводя гриндилоу в чувство другим заклинанием. – Таунсенд.
– Инкарцеро, – почти сразу же крикнула староста Слизерина, направив палочку на зеленого монстра.
– С натяжкой, но ладно, засчитано. Дэвидсон.
Амелия подошла к столу и демонстративно спрятала волшебную палочку.
– Я не буду его атаковать. Это издевательство над беззащитным существом.
На лице Куппер не дрогнул ни один мускул.
– Когда это “беззащитное существо” утянет вас на дно озера и вы, барахтаясь в холодной воде, будете вспоминать этот урок, но задохнетесь раньше, чем успеете испытать угрызения совести от того, что не слушались преподавателя. Минус пять баллов с Когтеврана. И вы приготовите доклад на следующее занятие на тему “Самые страшные случаи встречи магов с опасными тварями”, где в подробностях распишете, когда и какие ситуации случались, как маги пытались побороться за свою жизнь, и что из этого получилось.
Дэвидсон тряхнула волосами и отвернулась от Куппер, так ничего ей и не ответив. Однако, отойдя, она осторожно смахнула с глаз выступившие слезы.
– Райт! – позвала Куппер. – И вас я сразу предупреждаю, отказ от выполнения задания повлечет за собой вылет из Хогвартса, я об этом лично позабочусь.
Хэролд подошел к столу и вперился ненавидящим взглядом в аквариум. Около минуты он просто стоял, ничего не делая, а потом на его лице проявилось выражение нечеловеческой злобы, он поднял волшебную палочку и заорал:
– Редукто!
Аквариум разнесло на мелкие осколки, которые разлетелись в разные стороны, раня стоящих поблизости студентов и профессора Куппер. Перепугавшись, все быстро разбежались по углам аудитории, стараясь скрыться от воды, хлынувшей на пол. На меня с разбегу налетел перепуганный Мэлтон, кресло не выдержало, и я упал, ударившись головой о ножку соседнего стула. Это уже стало какой-то идиотской традицией – травмироваться на ЗоТИ.
Я зажмурил глаза, перед которыми плясали разноцветные искры. Встать я не мог, да и не хотел. На помощь, как всегда, пришел Алекс, наблюдавший за всей этой сценой. Все это заняло считанные секунды.
А суматоха продолжалась. Один только Райт не сдвинулся с места. Он смотрел на лежащего в осколках раненного гриндилоу. Ошарашенная Куппер уже пришла в себя, но не успела буквально на мгновение.
– Экспульсо!
– Экспеллиармус! – прокричала Куппер и выбила палочку из рук Хэролда, но мощный синий луч заклинания Райта уже пронзил водяного демона, и его отбросило на несколько футов. Упав на пол, гриндилоу больше не подавал никаких признаков жизни. В кабинете наступила неестественная тишина, и в этой тишине раздался тихий шепот:
– Я победил.
Первой пришла в себя от шока Куппер.
– Райт, минус пятьдесят баллов Слизерину, и оставайся на месте. Все остальные свободны, урок окончен. Быстро все в коридор, – кричала она.
Алекс помог мне сесть и внимательно на меня посмотрел.
– Ты как? Цел?
– Выживу, – пробормотал я, хотя уже сомневался в этом.
– Это уже ни в какие рамки не лезет, – в сердцах сказал он.
– Забудь, иди к Амелии, она, кажется, расстроилась.
– Ты точно в порядке?
– Да, – раздраженно сказал я.
Большинство студентов уже успело выбраться в коридор. Никто не посмел ослушаться Куппер, все и так давно мечтали покинуть эту чертову аудиторию.
Оказавшись в прохладном темном коридоре, я почувствовал себя чуть лучше. Меня не покидала мысль о том, что мне надо к Грейнджер, ведь я собирался к ней до начала этого занятия. Но самостоятельно добраться до ее кабинета я бы уже не смог, потому мне пришлось позвать Тинки. Быстро объяснив, куда мне нужно, я попросил его поторопиться. Эльф, как всегда, выполнил мою просьбу с большим усердием, и уже через несколько минут я оказался перед дверью кабинета трансфигурации.
Я не учел одного, Куппер отпустила нас раньше времени, так что Грейнджер сейчас вела урок, и мне пришлось ждать, устроившись около окна напротив двери. Я перевел дух, прикрыл глаза, и почувствовал, как все больше и больше на меня наваливается усталость и тяжесть во всем теле. Минуты, казалось, тянулись бесконечно. Спина и голова раскалывались, перед глазами все плыло, и мне уже не казалось хорошей идеей приходить к Грейнджер, когда я был в таком состоянии. Однако я уже был здесь.
Наконец, занятие закончилось и студенты высыпали в коридор. Я дождался, пока, как мне показалось, большая их часть вышла, и из последних сил прошептал заклинание и переместил себя внутрь помещения. Это было последней каплей для моего тела. В ушах зашумело, и я с трудом мог различать окружающие звуки.
Видимо, я плохо выглядел, потому что, едва увидев меня, Грейнджер сорвалась с места и кинулась ко мне.
– Малфой, что стряслось? – вроде бы спросила она. Четко я мог разобрать только интонации тревоги, звучавшие в ее голосе.
– Я… – мне не удалось продолжить, потому что в глазах окончательно потемнело, и я погрузился во мрак.
*
Когда темнота перед глазами рассеялась и я открыл глаза, первая, кого я увидел, была мадам Помфри. Значит, меня угораздило все-таки попасть в больничное крыло.
– Пришли в себя, мистер Малфой? Вот и отлично. О вашем поведении мы поговорим позже, а пока схожу принесу вам лекарства, – строго сказала она и пропала из поля моего зрения, выйдя за ширму, которой была огорожена кровать.
Я снова прикрыл глаза. Лежать на жесткой кровати не было особо удобно, но сейчас нужно было забыть о капризах. Судя по всему, меня переодели в больничную пижаму и укрыли тонким одеялом, но мне было ужасно холодно.
– Ты как? – раздался совсем рядом голос Грейнджер.
Я тут же открыл глаза и повернул голову на звук. Она сидела на стуле около кровати, сложив руки на коленях и сжав пальцы в кулаки.
– Мне холодно, – прошептал я.
Гермиона встала со стула и вышла за пределы ширмы, но совсем скоро вернулась с одеялом в руках. Укрыв меня, она села обратно на стул и спросила:
– Так лучше?
– Да.
– Ты напугал меня, – сказала она.
– Испугалась, что твоему подопытному кролику пришел конец, и не на ком будет испытать зелье? – мой голос звучал глухо и сипло.
– Идиот, – отозвалась Грейнджер.
– Даже не спрашиваешь, что случилось?
– Я уже знаю. Ты был без сознания несколько часов, за это время я успела переговорить с мисс Дэвидсон и мистером Митчеллом, которые сбились с ног, ища тебя, так что они мне рассказали обо всем.
– Ты что… все это время проторчала здесь? – удивился я.
– Хотела убедиться, что тебе ничего не угрожает.
– И правда, обидно было бы, если бы все твои труды пропали даром, – говорить было трудно, будто горло распухло и отказывалось повиноваться.
– Хватит уже! – прикрикнула она.
Вернулась мадам Помфри и заставила меня выпить четыре разных зелья. Убедившись, что я проглотил все до последней капли, она обратилась к Гермионе:
– Он будет спать все следующие сутки, так что нет смысла тут сидеть, дорогая.
– Хорошо, – отозвалась она, и посмотрела на меня. – Выздоравливай, Малфой.
– Эй, подожди, мы еще не договорили, – возмущенно прохрипел я, вспомнив про цепочку, которую так и не отдал ей. Хотя и чувствовал, что на долгий разговор меня не хватит, потому что зелья уже начали действовать, и по телу разлилась приятная тяжесть.
– Потом поговорим. Спи, – сказала Грейнджер и, не медля, ушла.
А я послушался, будто у меня был выбор, и уснул крепким сном без сновидений.
*
Весь следующий день меня никто не тревожил, но и чувствовал я себя премерзко. Озноб, тупая ноющая боль и головокружение не придавали сил и уж точно не улучшали настроение, так что мне не оставалось ничего, кроме как спать, благо зелья мадам Помфри этому способствовали на ура.
На второй день моего пребывания в лазарете меня навестила лично директор МакГонагалл. Я был крайне удивлен такому визиту.
Прошелестев своей длинной зеленой мантией, она устроилась на стуле для посетителей и уставилась на меня с очень суровым выражением лица.
– Мистер Малфой, как вы себя чувствуете? – спросила она меня.
– Спасибо, директор, уже немного лучше, – ответил я. Мне хотелось спросить о причине ее визита, но я решил, что это выяснится само собой.
– Вы заставили нас всех поволноваться, – сказала она.
– Э-э-э, – растерялся я. – Извините.
– Нет-нет, вашей вины в этом нет и близко, – заверила она меня. – Я пришла, чтобы заверить вас, что без внимания этот инцидент не оставлю, и удостовериться, что у вас есть все, что необходимо, чтобы скорее выздороветь.
– Мадам Помфри обо мне очень заботится, – сказал я.
– Да, разумеется, – кивнула МакГонагалл. – И не только она… Ах да, еще я хотела спросить вас, уведомлять ли вашу мать об этом происшествии? С некоторых пор мы сообщаем родителям учеников о серьезных травмах, если таковые случаются, но вы уже совершеннолетний, так что…
– Спасибо, директор, – сказал я. – Не нужно ничего писать моей матери. Я сам ей все объясню чуть позже.
– Хорошо, – согласилась она и поднялась со стула. – Выздоравливайте, мистер Малфой.
Как только она ушла, появилась хозяйка больничного царства и, осмотрев меня, выдала еще порцию зелий, от которых я снова уснул.
На следующее утро я проснулся в гораздо лучшем состоянии. Боль практически ушла, да и голова кружилась не так сильно. Мне казалось, что в этот же день я выйду из лазарета, но мадам Помфри, когда я высказал ей эту мысль, ответила категорическим отказом, добавив, что до конца недели мне не стоит и заикаться на эту тему. Она снова выдала мне зелья и сказала, что если я буду выполнять все ее указания, она даже скоро пустит ко мне посетителей. На этом наш короткий спор закончился, и меня вырубило от очередного зелья сна без сновидений.
Четвертый день моего скучного нахождения в Больничном крыле подарил хоть какое-то разнообразие – посетителя. Вернее, посетительницу. И это было очень кстати, потому что разглядывание потолка все то время, что я не тратил на сон, мне напоминало времена первых шести месяцев домашнего заточения и навевало страшную тоску.
– Наконец-то меня к тебе пустили, – сказала Дэвидсон, заглядывая ко мне за ширму. – Можно присесть? – спросила она, указав взглядом на стул у кровати.
– Конечно, – ответил я. – Проходи.
Она села и уставилась на свои колени, теребя пальцами кайму своей мантии. Собравшись с мыслями, она вздохнула.
– Слушай, Малфой, я пришла извиниться. Это все моя вина. Не нужно было мне придираться к словам Куппер. Но она меня просто вывела из себя, и я так разозлилась!.. И это было впервые, когда я ее не так уж и боялась, просто она совершенно достала меня и…
– Дэвидсон, успокойся, – остановил я ее сбивчивый монолог. – Не ты меня заставляла колдовать сложное заклинание. И уж тем более не ты толкнула меня. Я сам виноват. Нужно было сразу же отказаться колдовать, но мне захотелось доказать, что я сильный. И не стоило стоять на пути у испуганных однокурсников, хотя кто мог подумать, что Райт вытворит такую глупость.
– Значит, ты на меня не в обиде? – спросила Амелия.
– Нет, – я покачал головой.
– Друзья? – она посмотрела на меня с присущей ей серьезностью и протянула руку.
На моем лице на миг мелькнула улыбка.
– Друзья, – ответил я искренне и пожал протянутую руку.
– Ну… ты надолго здесь? – спросила она после некоторой паузы.
– Мадам Помфри говорит, что до конца недели можно даже не мечтать о выходе отсюда, – сказал я уныло и вздохнул.
– Хочешь, я буду тебе приносить свои конспекты и учебники?
– Давай, а то я тут умру от скуки, – согласился я.
– Тогда завтра принесу все, что можно, – сказала она. – Ты знаешь, оказывается, без твоего недовольного трепа даже скучно.
Я хмыкнул.
– Пользуйтесь с Алексом моментом, пока меня нет рядом, и общайтесь на тему своих любимых чар и трансфигурации.
– Так и делаем, – она кивнула. – Но выяснилось, что с твоими саркастичными комментариями веселее, – она ухмыльнулась. – Так, мне пора уже бежать, обед, должно быть, уже закончился. Обрадую Алекса, что тебя можно навестить, так что жди еще гостей.
– А я думал, что вместе придете, – сказал я.
– Мне просто кусок в горло не лез, так что я сбежала с обеда, чтобы узнать, нельзя ли наконец поговорить с тобой, – она улыбнулась немного виноватой улыбкой.
– Делать тебе нечего, – покачал я головой. – Ладно, иди, а то я тебя заговорю надолго. Мне тут ужасно скучно.
– Ухожу-ухожу, – сказала она, вставая со стула. Дотронувшись до моей руки, она добавила: – Я еще зайду. Выздоравливай.
Я лежал и улыбался. Все-таки хорошо, когда есть люди, которых ты можешь искренне назвать друзьями.
И часа не прошло после ухода Амелии, как у моей кровати появился Алекс и с порога спросил:
– Живой?
– Ага, – кивнул я.
– Мы с Амелией по очереди приходили все это время, но мадам Помфри категорически отказывалась нас пускать к тебе. И когда Амелия сказала, что попала, наконец, к тебе, я почти сразу прибежал, пока доступ опять не закрыли.
– Ну,– я пожал плечами, – ты же знаешь Помфри.
– Не так хорошо, как ты, – улыбнулся Алекс.
– Везунчик, – я фыркнул.
– Несколько дней назад мне так не казалось, – сказал он, посерьезнев. – Ты куда тогда пропал после ЗоТИ? То есть, я уже знаю, что ты поперся к профессору Грейнджер, но какого Мерлина? Я видел, что ты, мягко говоря, не в лучшем состоянии, пока я помог Амелии собрать вещи, и вместе мы вышли в коридор, тебя уже и след простыл.
– Мне надо было поговорить кое о чем с Грейнджер. Я не думал, что мне станет настолько плохо, а когда добрался до ее кабинета – просто отключился, – я покачал головой, вспоминая не самые приятные ощущения в тот момент. – Очнулся уже здесь.
– А мы тебя искали и переживали, между прочим.
– Мне уже Дэвидсон поведала, что даже есть не могла, так волновалась, – усмехнулся я.
– Зря улыбаешься, она действительно очень нервничала из-за тебя, – строго сказал Алекс.
– Мы все уладили сегодня, так что, надеюсь, она все свое внимание перенесет на тебя.
– Я бы тоже этого хотел, – вздохнул он. – Ты знаешь, вот я вроде бы не дурак, но в ее присутствии каждый раз начинаю делать какие-то глупости. Неужели это любовь?
– Наверное, – пожал я плечами. – Но я не эксперт. Мне это чувство чуждо.
– Да ладно, – Алекс посмотрел на меня с хитрецой в глазах. – Ты веришь в то, что сказал?
– Абсолютно, – твердо сказал я и решил сменить тему, пока моего “доброго” друга не занесло в разговоры о Грейнджер, а ведь именно к этому все шло. – Кстати, ты бы помог Амелии написать доклад о несчастных случаях с опасной живностью, думаю, она оценит такой благородный поступок.
– А ей не нужно его делать, – ответил он.
– Как так? – удивился я. – Хм, я точно помню, как Куппер давала ей такое задание…
– Она-то задала его, но ты же не в курсе, что было потом.
– А было что-то особенное?
– Еще как! Похоже, директор МакГонагалл провела беседу с Куппер, потому что та вечером извинялась перед всеми слизеринцами и когтевранцами за инцидент и отменила все снятые баллы и заданные доклады.
– Ничего себе! А я все это пропустил. Очень жаль, – я нахмурился. – А что с Райтом? Его наказали за убийство гриндилоу?
– Точно не знаю, – ответил Алекс. – Но слышал краем уха, что он ходил на встречу с директором, а потом несколько дней просидел в комнате. Сейчас он ходит на занятия как ни в чем ни бывало.
– Ясно, пожалели его, – сказал я.
– Возможно. Ладно, ты лучше скажи, как обстоят дела с зельем?
– Не знаю, – я раздраженно пожал плечами и уставился на свои руки. – Грейнджер тут не появлялась, так что я понятия не имею, что там с ним. Можешь сам ее спросить.
– Она придет, я уверен, – сказал мне Алекс.
– Да мне все равно, – я замолчал на минуту. – Напомни Дэвидсон, что она мне обещала свои конспекты принести.
– Конечно, – кивнул он. – Уверен, она и так об этом не забудет. Амелия как раз пошла в библиотеку, мы собирались эссе по зельям делать вместе.
– Тогда иди уже к ней, – сказал я.
– Выгоняешь?
– Ага. Приходите завтра.
