Текст книги "Цыпочка (СИ)"
Автор книги: naftusik13
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц)
И вот уже два тела сплелись в клубок, поочередно оставляя на коже друг друга следы от зубов, шипя, рыча, матерясь и постанывая от удовольствия. Одежда – в клочья, лишь бы быстрее оказаться кожа к коже, слизывать с нее одуряющий аромат возбуждения, прикусывать, тянуть, щипать и сжимать.
Маркус резко перевернул Оливера на живот, потянул на себя, утыкая лбом в пушистый мех, и прихватил зубами кожу на шее. Он нетерпеливо раздвинул его ягодицы и шумно выдохнул.
– Не могу! Давай сам! Растяни! Иначе порву тебя к чертовой матери! – срывающимся от возбуждения голосом выпалил он.
Оливер дернулся от мысли, что нужно делать это на глазах у Маркуса. Смущающей, но очень возбуждающей мысли. Упираясь одной рукой в мех и прогибаясь в спине, он приподнял задницу выше, выставляя этим себя на обозрение, повернул голову к Маркусу, глядя через плечо, и облизал пальцы, обильно покрывая слюной так, что тонкая ниточка протянулась за ними, когда он высунул их изо рта. Кусая губы, Оливер старательно надавил и несколько неаккуратно пропихнул их в себя, зашипев от легкого ощущения дискомфорта. Но так как со времени последнего занятия сексом прошло совсем немного времени, упругие стенки поддавались легче.
Смотреть на то, как Оливер самостоятельно готовит себя для него, было для Маркуса практически невыносимо, потому что хотелось уже поскорее ворваться в это тело, насадить на себя, снова завладеть им полностью. Но происходящее было так эротично, что одновременно хотелось и наслаждаться этим зрелищем, этим другим Оливером – развратным, раскрепощенным, диким и страстным.
Оливер стал двигать пальцами сильнее, начал подаваться им навстречу, тихо постанывая. Только смотреть и не участвовать в процессе Маркус уже не смог. Он наклонился и стал ловить пальцы Оливера губами, поглаживать их языком, захватывая и сжимающиеся вокруг них мышцы.
– Ма-а-арк, – глаза Оливера распахнулись. Он дернулся и громко застонал. Как же стыдно, как же сладко и горячо. Почти рухнув на локоть, он спрятал лицо в сгиб руки, тяжело дыша и подрагивая от сильного возбуждения. Маркус, поощренный такой реакцией, мягко отодвинул его руку и припал губами к уже расслабившемуся и приоткрытому анусу. Покружил языком по кольцу мышц и толкнулся внутрь, вначале медленно, затем все быстрее и быстрее, пока Оливер не заскулил слишком жалобно и просяще.
– Твою мать, Марк! Трахни меня, – хрипло выдавил он, желая как никогда сильно ощутить его в себе, и нетерпеливо дернул бедрами.
Маркус резко выпрямился и одним движением вогнал член до основания. Оливер дернулся и вскрикнул, но он, ухватив его крепко за бедра, не дал отодвинуться и с ходу стал двигаться резко, быстро, почти выходя и снова врываясь на всю длину. Насаживая податливое тело на себя, Маркус хрипло застонал. Он обхватил одной ладонью член Оливера и стал двигать рукой, стараясь подстроиться под ритм своих фрикций.
– Блять! Не могу больше! Я сейчас… А-а-ах, да, блять, да! – Маркус до упора вогнал член и излился внутрь, выгибаясь, хватая воздух ртом и корчась в экстазе.
Оливера тоже накрыло. Оргазм заставил его задрожать всем телом, до боли сжимая пальцы, зарываясь в длинный мех шкуры. Он громко вскрикнул, кончая, и, если бы не руки Флинта, до боли вцепившиеся в его бедра и удерживающие на месте, рухнул бы лицом вниз. Когда Маркус все же отпустил его, Оливер без сил опустился на их импровизированную кровать, тяжело дыша и приходя в себя после оглушительного оргазма.
– Блять, Марк, с тобой всегда так…
Маркус обессилено упал рядом с ним, вытягиваясь, раскидывая руки и ноги в разные стороны.
– Как так? – все еще тяжело дыша, спросил он и отер тыльной стороной ладони пот со лба. – Блять, я скончался.
Оливер рассмеялся и уткнулся лбом в его плечо.
– Охуенно. Вот как, – возникло с трудом преодолимое желание сказать Флинту, что тот уже стал ему дорог, что ему нравиться не только трахаться с ним… И еще чуть ли не миллион «розовых» сопливых словечек, которые тот наверняка все равно не оценил бы, поэтому Оливер сдержался.
“Еще возомнит о себе хрен знает что”, – с нежностью подумал он.
– Еще бы, – хмыкнул Маркус и повернулся на бок. – Так, ничего не знаю, спим! – он властно притянул Оливера к себе, но потом все-таки подумал и добавил: – Угу?
– Угу, – мягко передразнил тот, пытаясь устроиться в тех границах, что ему “любезно” предоставил Маркус, несколько раз пихнул его локтем, вызвав возмущенное сопение. Наконец Оливер довольно закрыл глаза.
Маркус уткнулся в теплую макушку носом и прижался плотнее.
– А одеяла тут где заказывают? – сквозь сон пробормотал он, и тут же, словно отвечая на его вопрос, их накрыло теплое одеяло. Маркус еще немного поерзал и, уже проваливаясь в сон, шепнул в мягкие волосы: – Мой.
Комментарий к Глава 7. Снимите ЭТО немедленно!
Традиционно. Бонусы ;)
http://www.pichome.ru/0O
http://www.pichome.ru/0d
http://www.pichome.ru/0r
http://www.pichome.ru/0u
http://www.pichome.ru/04
http://www.pichome.ru/0W
http://www.pichome.ru/0f
========== Глава 8. Бордель и пьяная вечеринка ==========
Когда неделю назад Оливер прочитал объявление на дверях Большого Зала о том, что в честь Хэллоуна в школе будет проведен бал-маскарад, в его голове тут же возникла абсолютно бредовая, но одновременно с тем гениальная идея. Это мероприятие открывало миллион возможностей… для шпионажа.
Уже отправив совой заказ в магазин, Оливер захотел тут же написать еще и гневное письмо родителям, наградившим его при рождении авантюризмом и невозможным упрямством.
Дело в том, что Оливера одолевали сомнения, а не потрахивает ли его Флинт еще кого-нибудь? Они уже почти два месяца встречались (каков срок!), но тот по-прежнему оставался невозможным для понимания. Никогда нельзя было догадаться, о чем он думает и что сделает в ту или иную минуту. Он приходил, когда ему вздумается: то каждый день, то вообще мог не появляться в постели Оливера неделю. Про то, что «постелью» каждый раз оказывалась любая более-менее пригодная для этого поверхность, Оливер и вовсе молчал. Маркус был то непривычно нежен и ласков, то, что чаще, груб и абсолютно бестактен. Он то проявлял заботу, то демонстрировал абсолютное равнодушие. А еще от него часто пахло чужими, явно женскими, духами, и Оливер ничего не мог поделать с неконтролируемыми вспышками ревности. Флинт часто проявлял собственнические инстинкты, но сделать то же самое, заявить свои права на Маркуса сам Оливер пока не решался, хотя ему тоже очень хотелось нагло поставить засос на его шее и шепнуть на ухо убедительное «Мой».
В целом, вроде бы все было отлично – они регулярно трахались, а когда не трахались, обсуждали квиддич… Казалось бы, что еще нужно мужчине для счастья. Как выяснилось, переодеться в бабу!
И вот, получив посылку, он уже четверть часа в ужасе смотрел на разложенное на кровати платье, мысленно матеря Флинта, который сделал из него извращенца. Делать было нечего, выбор сделан, решение принято. Поэтому Оливер смело приступил к исполненнию своего «коварного» плана.
Выпросив у Гермионы пароль от ванной старост, он для надежности запечатал дверь еще и заклинанием и быстро разделся до трусов. Покопавшись в притащенных с собой вещах, Оливер решил начать, на его дилетантсткий взгляд, с самого простого.
Сидя на бортике ванны, он попытался натянуть на ногу чулок. Всегда забываешь необходимые вещи в нужный момент, и потому-то в памяти Оливера никак не восстанавливалось, как Алисия это делала, когда они еще встречались. Проклятая тряпка застревала на пятке и не желала тянуться вверх. С силой дернув чулок, Оливер некоторое время тупо любовался на образовавшуюся в нем огромную дыру. Восстановив целостность ткани с помощью заклинания, он попробовал еще раз: одними кончиками пальцев потянул нейлон вверх. Дело пошло, но медленно, и, как оказалось, волосатые ножки новоиспеченной нимфы в тонких чулочках смотрелись потрясающе… идиотским образом. Закрыв лицо ладонями, Оливер пробормотал что-то нецензурное, но очень эмоционально-окрашенное, и еще через минут сорок, двадцать из которых потребовались на моральное восстановление, он, опозоренный сам собой же, тянул этим выдуманным им способом проклятый чулок уже по абсолютно гладкой ноге. Скорости не прибавилось. Кое-как добравшись до колена, он обессиленно откинулся назад, отдыхая от изнуряющего, адского, кропотливого труда, и пялился в потолок, стараясь не думать, что впереди еще много «подводных камней». Капитанский значок на брошенной мантии стал молчаливым укором происходящему. Явно не мужскому занятию.
Подсобрав чулок к колену, он с удивлением обнаружил, что дальше все шло очень… блять, гладко. И вот тут Оливера осенило: так ведь и надо было делать – собирать всю ткань в кучу и тащить вверх одним эротичным, охуеть, движением. На второй чулок ушло уже куда меньше времени. Выпрямив спину, Оливер приподнял одну ногу вверх, любуясь результатом. А что? Неплохо… Вот только все остальное смотрелось ужасно.
Натягивать платье было смущающе, но не настолько, как воевать с чертовым нейлоном. Приподняв пышную юбку кончиками пальцев, Оливер скептически посмотрел на свои боксеры.
“Что-то тут явно не так, – промелькнуло в голове. – А хрен с ним! Позориться, так до победного”.
Подобрав валяющуюся на полу кружевную «тряпочку», больше подходившую, на его взгляд, какой-нибудь ведьмочке-стриптизерше, Оливер сжал зубы и мужественно натянул эту «хрень» на себя. Трусики крепко обтягивали то, чего у приличной, да и у любой другой, девушки быть не должно, но при опущенной юбке этого было не видно.
Встав на цыпочки, Оливер осторожно пробрался к зеркалу.
“Я похож на идиота”, – мрачно подумал он. Образ явно был не завершен.
Всунув ногу в туфель, Оливер плавно перенес на нее вес, старясь приноровиться и удержать равновесие. Вдруг откуда-то из-за спины раздалось сдавленное хихиканье. Он круто развернулся и, подвернув ногу, завалился на бок. Русалка, с любопытством глазеющая на него, продолжала насмехаться над незадачливым «трансвеститом».
– Дура, чего ты ржешь?! На тебя бы каблуки напялить, с твоим-то хвостом рыбьим! – огрызнулся Оливер, потирая ушибленный бок. Русалка обиженно фыркнула и отвернулась.
Осторожно балансируя и пытаясь устоять, Оливер некоторое время тренировался, расхаживая взад-вперед по ванной, как подстреленная утка.
Парик, сменивший короткие каштановые волосы на волнистые локоны чуть светлее тоном, магическая косметика, изуродовавшая его МУЖСКОЕ лицо, и кокетливые золотистые крылышки. На то, чтобы сделать себе еще и пышную грудь, Оливер не смог бы пойти в трезвом состоянии, поэтому его спасал фасон платья, рассчитанного на дам, которых природа обделила.
В зеркале отразилась «очаровательная» ебанутая на всю голову фея. В принципе, все было не так уж страшно, но вот за блеск на губах и тушь, “придавшую глазам выразительность”, он был готов сам себе сделать харакири.
“Молодцы японские маги. Хорошее заклинание! Быстрое и безболезненное избавление от позора”.
*
Маркус, матерясь сквозь зубы, волочился за Гранс, упершись взглядом в болтающийся у нее за спиной эльфийский лук. Подруга крепко вцепилась ему в руку, так что мысли о побеге он давно отверг как недостойные настоящего мужчины, ведь олицетворением оного он сейчас якобы являлся. Ничем не прикрытые торс и руки его не смущали, но вот в набедренной повязке из шкуры неизвестно за что убитого животного и с ожерельем из нанизанных на грубую нить клыков на шее он, по собственному мнению, походил скорее на идиота, чем на варвара, как его окрестила Гранс. Но Элайн уверяла Маркуса, что к его брутальной грубоватой внешности не подойдет ничего лучше этого образа – олицетворения звериной мужской сексуальности. Маркус готов был поспорить, что это было не сексуально, а скорее пошло, потому как скудные сантиметры меха на собственных бедрах мозг настойчиво идентифицировал с ТЕМ мехом, на котором они с Оливером занимались жарким сексом. И это было проблемой. Он перебирал в уме различные асексуальные картинки – не хотелось демонстрировать всем свою эрекцию, когда Элайн (между прочим, в приличном костюме эльфийки) затащила его в зал, уже наполненный разными сказочными персонажами: принцами, пиратами, ангелами, вампирами и прочим магическим сбродом.
*
Почти вбивая каблуки в каменный пол, «прекрасная фея» рыскала по залу, выискивая свою «жертву» и с трудом сдерживаясь, чтобы не обложить всех окружающих громким трехэтажным матом. Оливер не представлял себе, как он будет ковылять в этом «орудии пыток» весь вечер, поэтому было необходимо найти Флинта как можно скорее. Проходя мимо девушки в костюме Марии Антуанетты, он заинтересованно покосился в вырез платья, но тут же одернул себя – не время и не место любоваться женскими прелестями, да, наверное, и вообще уже «не».
Маркус особо не прятался. Щеки Оливера вспыхнули ярким румянцем, потому что костюмчик Флинта почти не оставлял места для фантазии. Замахав руками, «девушка» едва удержалась на ногах и «поплыла» в сторону варвара.
“Мерлин, хоть бы не узнал. Позора ведь не оберешься…”
Маркус вцепился в поданный Элайн бокал с пуншем и попытался слиться со стеной, скрываясь от беззастенчивых взглядов. Он чувствовал себя голым и все время проверял свою набедренную повязку. Не сбилась ли? Не слетела? Сверкать трусами на весь зал не хотелось. Вдруг Маркус заметил девушку, явно направляющуюся к нему.
“Вот черт… Где Вуд, блять?!”
Оливер подплыл к Флинту, обворожительно, как он надеялся, улыбаясь. Недобро покосившись на эльфийку, лапающую ЕГО варвара, Вуд пропищал, старательно пародируя тоненький женский голосок:
– Флинт? Маркус Флинт? – и старательно захлопал ресницами, обещая наложить на себя Обливиэйт, чтобы забыть об этом моменте.
– А что надо? – не очень дружелюбно рявкнул Маркус. Допив залпом пунш, он оглядел девушку. Симпатичная. Взгляд упал на грудь… Нет, ну не всем же везет в жизни! Главное – душа. Поэтому Маркус поднял взгляд и всмотрелся в то, что называют зеркалом этой самой души. В карих глазах промелькнуло что-то смутно знакомое… Он попытался вспомнить, кто это, но ничего не приходило в голову.
«Девушка» жеманно захихикала, прикрывая рот ладонью.
– Я так рада, что в Хогвартсе проводят этот бал. Давно хотела, но не решалась подойти к тебе. Ты такой мужественный, великолепный, – Оливера чуть не перекосило от собственных интонаций, а особенно от того, что речь лишь наполовину была окрашена ложью. Взглядом влюбленной идиотки он уставился на Маркуса, ожидая реакции.
– Эээ, – Маркус сочувствующе посмотрел на девушку. – Спасибо типа, – пробурчал он и демонстративно отвернулся к столу, выискивая, что бы сожрать.
“Я настолько глупо выгляжу, что теперь ко мне уже никто подходить не боится… Я убил свою репутацию”.
– А ты кто такая? – вдруг спросил он.
– Оливе… Оливия! – вовремя спохватился Оливер и с трудом подавил желание поднять юбку, чтобы от души почесать яйца, закованные в кружева. Вместо этого он подошел еще ближе к Маркусу, почти касаясь его торса отсутствующей грудью.
– А у меня есть шанс?
Маркус отшатнулся и выпучил в ужасе глаза. Еще и наглая. Пиздец. Придется отбиваться поганой метлой.
– Какой шанс?! – выпалил Маркус. – Иди отсюда, девочка! Далеко иди! Ты не по адресу.
Оливер чуть не запищал от радости, но все-таки решил закрепить результат. Уткнув пальчики с обгрызенными ногтями в грудь Маркуса, он протянул:
– Напрасно, красавчик. Может, ты подумаешь получше? – было очень стыдно, но не зря же он прошел уже через все круги ада, наряжаясь феей. Золотистые крылышки нервно затрепетали, пока Оливер ожидал ответа.
– Слышь, дамочка! – прорычал Маркус и перехватил девушку за запястье. – Иди найди какого-нибудь соплежуйчика и к нему клейся! К тому, кто явно оценит! Давай, топай! – «девушка» возмущенно фыркнула и демонстративно отвернулась, и тут взгляд Маркуса упал на ее плечи.
“Большие – квоффлы, средние – бладжеры, маленькие – снитчи”, – Маркус остолбенел от внезапного прозрения. Нет. Не может же у двух абсолютно разных людей быть точь-в-точь похожих родимых пятен?
“ЭТО ЧТО, МАТЬ ВАШУ, ОЛИВЕР?! – Маркус готов был выколоть себе глаза. – НУ НИХУЯ СЕБЕ!”
– Эээ… Стой! Подожди! – окликнул Маркус «девушку», едва сдерживаясь, чтобы не заржать и не поапплодировать такому спектаклю. Когда Оливер вернулся назад, Маркус восхищенно уставился на него, внимательно рассматривая.
“Блять! Губы! Губы накрасил! Твою же мать”, – от одной только представленной картинки, как Оливер делал это, Маркус возбудился так, что его набедренная повязка предательски оттопырилась.
– Да, Маркус? – спросил Оливер томно и облизал намазанные противным липким блеском губы, чуть не сплюнув от этого на пол. Он очень надеялся, что Маркус сейчас извинится перед девушкой, скажет, что у него уже есть… ну ладно, не бойфренд, но мифический кто-то, во что с трудом верилось, и он с чувством выполненного долга наконец свалит из зала.
Маркус прочистил горло и спросил:
– А чего ты одна? Прямо как и я. Может, составишь мне компанию, раз уж мой, кхм, парень, так и не пришел? Сучонок! А то я тут вырядился, как… – Маркус развел руками и изобразил на лице скорбь вкупе с гневом. Получилось довольно жутко.
Оливер не знал, радоваться ли ему или огорчаться: Флинт назвал его своим парнем, но был не прочь развлечься на стороне. Он вскинул руку, прикрывая распахнутый якобы от удивления рот, и воскликнул:
– Как?! Парень?! Но я так надеялась! Это же ужасно! Я, пожалуй, пойду.
Самое время валить. Изобразив ужасные душевные муки, искривившие «милое» лицо в страдальческой гримасе, Оливер круто развернулся, нелепо замахав руками.
– Ебанные каблуки, – прошипел он и попытался побыстрее смыться с глаз Флинта.
Маркус проводил пошатывающуюся «девушку» взглядом до двери и, как только та вышла из зала, быстро последовал за ней.
«Ну держись, цыпа моя! За такие “проверочки” я тебе сейчас устрою! Блять, Вуд в платье! Мерлин…»
*
Гарри вертел головой, выискивая взглядом друзей.
“Вряд ли Рон что-то совсем этакое выдумал. Ему же тоже не нравятся все эти маскарады”, – тоскливо подумал он, так как рыжей шевелюры видно не было. Гарри направился к чаше с пуншем, надеясь хотя бы напиться (он точно знал, что близнецы Уизли уже добавили туда алкоголь). Настроения не было. Идея веселиться его не привлекала, и его костюм это передавал в полной мере.
Разом отмахнув все идеи вроде принца, вампира, ангела, демона и тому подобного, Гарри выбрал, как ему показалось, идеальный вариант. Костюм, призванный сделать его как можно незаметнее. Черный балахон с капюшоном скрыл его лицо от любопытствующих взглядов, широкие рукава делали фигуру неузнаваемой. К тому же не требовалось особо ломать голову над тем, что одеть подниз – мешковатость костюма позволяла остаться в джинсах и футболке. Черная маска – на случай, если кто вдруг решит заглянуть под надвинутый на лицо капюшон, – и крупный крест католического священника – единственная выделяющаяся деталь во всем облике, – завершили образ.
“Дементор, блин”, – неожиданно весело подумал Гарри, когда от него отшатнулся очередной по счету пират.
И тут в голове возник вопрос, кем вырядился Малфой.
“Наверняка каким-нибудь принцем, – фыркнул Гарри. – Чтобы хорек выбрал себе что попроще? Быть такого не может”.
Тут Гарри заметил “самого себя”, входящего в Зал. Он не ожидал, что найдется кто-то, кто решит притвориться Гарри Поттером. И ему предсказуемо захотелось сразу выяснить, кто этот кто-то. Можно было бы подойти к мерзавцу и спросить прямо в “шрамированный” лоб, хотя что-то Гарри подсказывало, что ответа он так не получит. Но помаявшись немного, он все-таки направился к «Поттеру».
– Поттер? Гарри Поттер? – спросил он с придыханием, как это часто делали его полоумные фанатки. – Можно взять у вас автограф?
«Поттер» приветливо улыбнулся и немного смущенно сказал:
– Эмм, у меня нет с собой ни пера, ни пергамента, – он развел руками. – Простите.
“Вот же наглый засранец!” – почти с восхищением подумал Гарри. Кто-то очень умело изображал его собственное поведение, и, честно говоря, со стороны оно выглядело ужасно идиотским.
– Гарри, – настоящий Поттер замялся, не зная, как продолжить этот неуклюжий разговор, и остановился на нейтральном варианте, – могу я предложить вам выпить?
«Поттер» смутился и потупил взгляд.
– Да, конечно, – он пошел следом за Гарри в сторону столов с напитками, приветливо улыбаясь всем встречным. Дойдя до места, он неуклюже впечатался в стол, опрокинув пару бокалов и издав по-героически красноречивое “ой”, и повернулся к собеседнику.
“Настолько же неуклюжий, как и я? Или слишком хорошо подготовился?”– поведение фальшивого героя раздражало все больше. Со сладкой улыбочкой, которую не было видно из-под капюшона, Гарри подал бокал «Поттеру», подавив желание плюнуть туда.
– Возьмите, Гарри, – слишком приторный голос звучал по-чужому. Еще никогда ему не приходилось быть в столь идиотской ситуации.
– Спасибо, – буркнул все еще смущенный «Поттер», взял бокал и залпом опустошил его.
Гарри с громким стуком поставил бокал на стол. Стало ясно, что таким образом выяснить ничего не удастся: «близнец» явно не горел желанием выдавать себя. Гарри резко приблизил свое лицо к лицу лже-Поттера, почти касаясь его носа своим.
– Достал, – почти прорычал он. – Ты кто такой?!
«Поттер» шарахнулся и непонимающе уставился на Поттера настоящего.
– С вами все в порядке, мистер? Вы же сами меня узнали…
– Да неужели? – Гарри нервно схватил со стола очередной бокал и осушил его наполовину. – А если, – он усмехнулся, как можно было понять по звуку, раздавшемуся из-под капюшона, – я скажу, что знаю, кто настоящий Гарри Поттер?
– Что? – «Поттер» оглянулся по сторонам. – Кто-то меня изображает? – протянул он притворно негодующим тоном. – Вот же…
«Потти, ты бы еще заорал на весь зал: “Это я – Гарри Поттер!”. Придурок!»
Гарри выдохнул раздраженно и резко сдернул с головы капюшон.
– А теперь что скажешь?! Хватит изображать идиота! Я повторяю вопрос. Кто ты, мать твою? – почему-то то, что кто-то смог вот так просто взять и примерить его образ, как костюм, на себя, было очень неприятно. Казалось бы – мелочь, но Гарри было сложно это проигнорировать.
Драко, все так же не выдавая себя, рассмеялся, откинув голову назад.
“Ни ума, ни терпения…”
– Выпей со мной, тогда, может, скажу, кто я, – взяв пару бокалов с пуншем, Драко один оставил себе, другой протянул Поттеру.
“Ну давай, Потти, пей. А потом выложишь мне все свои грязные тайны”.
Взяв бокал, Гарри поморщился от сильного запаха алкоголя, но все-таки осушил его в несколько больших глотков. Горло обожгло, и он смахнул выступившие в уголках глаз слезы.
– Как вам сегодняшний вечер, мистер Поттер? – спросил Драко, протягивая ему очередной бокал. – И почему вы выбрали такой скромный наряд?
“Священник… О да, как символично для главной целки Гриффиндора!”
“Светская беседа?” – Гарри вновь недовольно покосился на собеседника.
– Отвратительный вечер. И с вашим появлением он стал еще гаже. И костюм из тех же соображений, – откровенно ответил он. – А вы, должно быть, наслаждаетесь?
– Конечно, наслаждаюсь! – Драко широко улыбнулся. – Не каждый день, знаете ли, представляется возможность побыть Мальчиком-который-выжил! – он отпил из бокала. – А почему же вам не нравится вечер? По-моему, он очень любопытный. Вы не любите расслабляться?
“Хмм… Кусается, язвит. Какой-то неправильный Поттер. Неужели он только передо мной так теряется?”
Выпитое туманило Гарри голову и развязывало язык. А еще алкоголь заставлял вспоминать и озвучивать то, что обычно он привык прятать внутри себя.
– Отвратительный костюм. Не думал, что кто-то в здравом уме решит притвориться мной. Я все еще не знаю, кто ты, но зря ты остановил свой выбор на этом, – постепенно Гарри становилось наплевать даже на то, с кем он разговаривает. Хотелось просто выговориться. И, может, тогда самому станет чуть-чуть, но легче. – Икона, черт возьми. Без права быть человеком.
Драко поперхнулся пуншем и закашлялся.
– Но вы же так знамениты, вас все обожают, у вас столько друзей. Каждый второй мечтает быть Гарри Поттером!
– Ну да, – Гарри устало прикрыл глаза – голова кружилась от алкоголя. – Все обожают Гарри Поттера, – прозвучало откровенно иронично. – Всем нравится Мальчик-Который-Выжил и чью корявую физиономию напечатали во всех журналах. Вот только никому не интересен Гарри без этого шрама на лбу, – он замолчал на пару мгновений, а потом добавил. – Меня здесь вообще, скорее всего, быть не должно. Выбилось из идеального сюжета.
Драко опешил. Он не ожидал такой откровенности. Слышать такие слова от ненавистного Поттера почему-то было неприятно. Ведь вроде он должен упиваться тем, что его враг явно страдает, но чувства торжества не было. Изо дня в день Драко изнывал от черной зависти к Поттеру: к нему тянутся люди, его любят, он может быть собой, он – Надежда Магического мира, хоть и чертов полукровка, а он, Малфой, со всей своей чистокровностью – изгой. Но, оказывается, не такой-то Поттер и счастливый.
– А как же твои друзья? Уизли, Грейнджер? Прочие гриффиндорцы?
– Имею ли я право мешать им быть счастливыми, если сам в себе разобраться не могу? – Гарри скривился. – Я зря теряю время. Ты ведь все равно не скажешь мне, кто ты. И изначально не собирался этого делать. И знаешь, что? Плевать! Наслаждайся этим вечером, – широким жестом он обвел зал. – Радуйся возможности побыть мной, – немного пошатываясь, Гарри побрел к выходу.
*
Отойдя от Бального зала на приличное расстояние, Оливер скинул туфли, отпинывая их куда-то под подоконник, и застонал от облегчения.
“Бедные девушки. Как они только это носят?!”.
Сейчас главным было без проблем добраться до спальни, не встретив никого по пути. Воровато оглянувшись, он запустил руку под юбку и оттянул натирающее кружево.
“Так, блять, и импотентом остаться недолго”, – негодующе подумал он. Хотя чертова «тряпка», если быть справедливым, спасла его от унизительного стояка при виде Флинта – голая кожа, куда ни посмотри. Образ удивительно тому шел: Маркус был настолько сексуален, что Оливеру даже захотелось вернуться и прикрыть его мантией, чтобы никто не пялился. Ковыляя, как хорошо оттраханная девица, широко расставив ноги, он поплелся дальше по коридору.
*
Маркус практически вылетел из зала и помчался по коридору на звук цокающих по каменному полу каблуков. Заглянув за угол, он умилился картине – Вуд приподнял юбку и… Блять, он еще и трусы кружевные напялил?! Это стало последней каплей.
Оливер вздрогнул, услышав приближающиеся шаги, но развернуться не успел. Чужие руки уже прижали его к сильному знакомому телу.
“Блять. Признал”, – и неизвестно, чего было больше – сожаления, потому что теперь Флинт обязательно ему это припомнит, или радости, потому что свидетельство чужого возбуждения откровенно упиралось в обтянутую кружевами задницу. Маркус затащил Оливера в ближайшую нишу и нагло запустил руки под подол.
– Далеко собрался? – ухмыльнулся он и вжался в Оливера всем телом, вдыхая такой знакомый аромат кожи, прижимаясь губами к шее, раздвигая коленом ноги. – Охуеть, цыпленок… Да за такие спектакли я тебя сейчас жестко и без смазки! – он оторвался от шеи, зашарил рукой под пышной юбкой и смял ягодицы. – Так нарываешься, зараза! Но, блять, из тебя фееричная девочка вышла!
Вцепившись в плечи своего личного “варвара”, Оливер прошипел:
– И как ты узнал?
– По родинкам! – улыбнулся Маркус и, наклонившись, лизнул сладко пахнущие блеском губы. – И как обстоятельно подготовился… Продумал все! Я, блять, в восхищении! – в подтверждение своих слов он ущипнул Вуда за задницу. – Ты что, меня на вшивость, что ли, проверить решил, а? Сейчас как выебу из твоей головы всю эту дурь!
Оливер поморщился.
– Родинки. Видимо, все-таки не все продумал, – он ехидно улыбнулся. – Может, это тебе месть за “Грейнджер”?
Блеск на губах откровенно раздражал, поэтому Оливер, не особо раздумывая, поднял руку и с силой провел ребром ладони по губам.
– Кстати, отличный костюмчик, Маркус. «Девушка» в восторге!
“Не один я как идиот выгляжу. Правда, Флинт выглядит, как охуенно сексуальный мужественный идиот, а я как незадачливый трансвестит”, – прижавшееся к нему почти обнаженное тело вызывало вполне определенную реакцию. Забив на то, как это выглядит со стороны – хуже все равно быть не может, – Оливер приспустил тонкую ткань, высвобождая напряженный член.
Маркусу тут же стало не до разговоров. Он рыкнул, опустился на колени и обхватил член губами.
– Блять, – простонал Оливер, судорожно двинув бедрами. Маркус этим неожиданным действием ошарашил и выбил почву из-под ног. Стоять вот так в коридоре, где фактически в любой момент мог бы пройти кто угодно, да еще и в таком виде, было страшно и возбуждающе одновременно. Оливер запустил пальцы в волосы Маркуса и откинул голову назад, упираясь макушкой в стену. Парик почти свалился с головы, но Оливеру уже было откровенно плевать, как он выглядит: с измазанной в блеске физиономией, покосившимся париком, в чулках, платье и спущенных кружевных трусах. И может, эта картина и привела бы его в ужас, увидь он ее со стороны, если бы не одна очень важная деталь, заставляющая разом забыть о таких «мелочах» – Флинт, стоящий перед ним на коленях. Флинт, блять, берущий в рот.
Маркус провел языком по головке, слизывая выступившую смазку, пососал и стал медленно и немного неуклюже насаживаться на член. Тот уперся в горло, вызывая рвотный рефлекс, и Маркус, который никогда, впрочем, не отличался терпением, отпрянул, грязно выругавшись. Он рывком поднялся с колен, впился в приоткрытые губы Оливера и стянул с него наконец мешающие трусы до конца.
– Я хочу тебя прямо здесь и сейчас! Блять! Это сумасшествие какое-то!
Он развернул Оливера лицом к стене и вжался всем телом, поглаживая ладонями задницу, покрывая поцелуями плечи.
Флинт, как всегда, вертел им, как ему заблагорассудится, и это очень заводило. Прижавшись щекой к прохладной стене, Оливер сам расставил ноги, призывно выгнув поясницу. Он плавился под умелыми, точными прикосновениями и лишь на долю секунды задумался о том, насколько, оказывается, хорошо Маркус успел изучить его тело, безошибочно зная, что и как надо сделать, чтобы он слетел с катушек.
– Так давай. Не тяни, – выдавил он сквозь зубы.
– Ох, – шумно выдохнул Маркус. – Ты не цыпленок! Ты сейчас самая настоящая развратная цыпочка!
Маркус облизал пальцы уже привычным движением, задрал юбку и раздвинул ягодицы Оливера. Наскоро растянув любовника, он надавил ему на поясницу, заставляя прогнуться сильнее, и толкнулся в его уже почти расслабленный анус. Сжав зубы, он начал медленно двигаться. Но долго продолжать неторопливые фрикции он не мог, и Маркус, зарывшись пальцами в длинные волосы (а когда еще представится такая возможность?!), задирая голову Оливера, стал быстро и резко двигать бедрами.
