Текст книги "Цыпочка (СИ)"
Автор книги: naftusik13
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 34 страниц)
– Я хотела извиниться перед тобой за ту тупую истерику, – она заломила руки и умоляюще на него посмотрела.
– Действительно? – процедил Маркус, и та поспешно кивнула.
Это было совсем не похоже на Гранс – та лучше удавится, чем извинится.
– Ну, раз так, валяй, – милостиво разрешил он, прожигая ее пренебрежительным взглядом.
– Я была неправа, – буркнула она себе под нос. – Мне очень жаль, что я наговорила тебе столько гадостей, – она закусила губу и вопросительно выгнула бровь. Неужели, думает, что так просто отделалась?
– Впечатляющая речь. А главное, очень убедительная, – Маркус скривился. – Но молодец, в минуту уложилась, – он круто развернулся, намереваясь уйти.
– Флинт! – почти взвизгнула Элайн, и Маркус, замерев на мгновение, скосил на нее глаза. – Ты самый настоящий говнюк! – взмахнув своими тонкими ручонками, она вперила в него негодующий взгляд. – Я, правда, прошу прощения, тупорылая твоя башка!
Маркус глумливо улыбнулся и, хоть теперь настоящая Гранс вместе с зубами показала свое искреннее раскаяние, он не удержался от того, чтобы спровоцировать ее еще раз:
– Иди еще порепетируй перед зеркалом. Может, в следующий раз твои извинения прозвучат действительно правдиво.
– Маркус, ну, прости меня! – запальчиво воскликнула она, а затем обессилено опустила руки. – Неужели я не заслужила хотя бы этого?
В ее голосе прозвучало такое отчаянье, что Маркус почувствовал укол совести, но тут же отмахнулся от него. В конце концов, Гранс была перед ним виновата. В глубине души он, конечно, понимал, что именно Элайн и ее обидные слова привели его в чувства и заставили взять себя в руки, но не мог же он признавать это в открытую.
– Ты назвала меня слабаком, – процедил он упрямо сквозь зубы.
– На самом деле я вовсе так не думаю, – тихо отозвалась она. – Ты всегда был для меня образцом твердости и стойкости. Я не должна была говорить этого.
– А еще ты сказала, что я жалкий педик, – уже гораздо миролюбивее продолжил Маркус.
– А это, уж прости, правда, – фыркнула Элайн и добавила в ответ на негодующий взгляд Флинта: – За исключением слова жалкий, конечно, – эта пигалица тут же уловила его изменившийся настрой.
– Мне кажется, или я уже говорил тебе, что ты – стерва? – усмехнулся Маркус.
– Бесчисленное количество раз, – Элайн широко улыбнулась, а потом робко протянула ему руку. – Мир?
Маркус сжал ее костлявую ладошку и пожал плечами.
– Не думай, что я так просто все забуду, – предупредил он, но Элайн, взвизгнув, уже бросилась ему на шею.
– Хоть каждый день мне это припоминай, гаденыш, – выдохнула она ему на ухо. – Я буду любить тебя несмотря ни на что, – и тут же отпрянула от него, неуклюже заправила прядь волос за ухо и, явно смутившись, завертела головой, разглядывая давно изученный интерьер гостиной.
– Всю мантию мне измяла, – недовольно пробурчал Маркус. Для него это признание было не менее неловким, поэтому он, сдвинув брови, попросил после непродолжительного молчания: – Давай договоримся, ты больше не будешь пытаться меня обслюнявить.
– Обещаю больше не лезть к тебе с поцелуями, – поправила она и смело встретила его взгляд. – Хотя раз уж мы говорим откровенно, мне это немного обидно, – Элайн выдавила слабую улыбку.
– Гранс, – Маркус обескураженно замер.
– Все в порядке, правда. Не думай, что ты такой особенный, – она попыталась скрыть за язвительностью в голосе то, что чувствовала на самом деле.
– Ты же мне как сестра! – воскликнул Маркус удрученно. Ему не нравилось чувствовать себя виноватым, но почему-то эта скудная улыбка на лице Элайн и ее неуклюжие признания заставляли его чувствовать себя именно так.
– Проехали, – на этот раз более твердо сказала она. – Спасибо, что дал мне возможность объясниться.
– Ну, надо же мне когда-нибудь начать взрослеть, – отмахнулся Маркус и кивнул в сторону выхода. – Может, пора набить желудки?
– Тебя вообще кроме жрачки что-нибудь интересует в этой жизни? – Элайн прыснула и шутливо ударила его кулаком в живот. Правда, рука у нее была тяжелой, а внутренности Маркуса накануне хорошенько обработали другие кулаки – вудовские. Поэтому тот охнул и скривился от боли.
– Эй, что это с тобой? – спросила она, нахмурившись.
– Ерунда. Подрался вчера, – выдохнул он сквозь стиснутые зубы.
– С кем это? – Элайн озабоченно оглядела его. – Слушай, по тебе не заметно.
– С кем-кем? С Вудом, – как-то опустошенно вздохнув, Маркус выпрямился и встретился с Гранс взглядом. – Поговорить пытались.
– И? – пытливо отозвалась та.
– Не вышло, как видишь, – пожал плечами Маркус.
При мысли об Оливере его охватывала такая тоска – хоть об стену головой бейся, чтобы вытряхнуть оттуда эту сопливую дурь. Он снова кивком указал на дверь, и они вышли в подземный коридор. Какое-то время они шагали в полной тишине, пока Гранс вдруг не брякнула:
– И хорошо, что не вышло.
– Почему? – Маркус нахмурился.
– Ну, я, честно говоря, вообще не понимаю, с чего вдруг ты решил затеять с ним разговор, – равнодушно пояснила она. Как вдруг, заинтересованно вытаращив глаза, повисла у Маркуса на руке и заговорщически спросила: – Постой-ка, Вуд все-таки бросил ради тебя свою подружку?
– Я… – Маркус вдруг растерялся. – Я не знаю, – только и смог выдавить он, словно язык прилип к нёбу.
– Если хочешь, я выясню, – буднично предложила Элайн, и Маркуса передернуло. Он поспешно замотал головой, демонстрируя, насколько сильно ему омерзительна сама мысль об этом. Он резко остановился и безымоционально спросил:
– Слушай, почему ты так уверенно говоришь об этом? Просто я тут подумал и пришел к выводу, что между ними все-таки ничего…
– О Вуде и Спиннет? – как ни в чем не бывало продолжила Элайн. Она говорила, и в голосе ее было ровно столько злости и пренебрежительности, как того требовалось от подруги. – Вся школа об этом только и говорила перед отъездом на каникулы. О вас ведь почти не знал никто. Даже я только догадывалась. А эта “Королева квиддича – задеру ногу выше плеча”, – по тому, как это было сказано, Маркус понял, что речь идет все-таки об Алисии, – трещала всем и каждому о своих шатких, непутевых, нестабильных, но, так или иначе, отношениях с Оливером Вудом. Кажется, он уделял ей недостаточно внимания, но, думаю, на каникулах они восполнили этот пробел. Ты же видел, как они миловались. Маркус? – она осеклась и растерянно крикнула в его поспешно удаляющуюся спину. – Куда ты?
– Проветриться, – бросил Маркус через плечо.
Гремучая Ива, озеро, Запретный лес, Хогсмид – куда угодно, чтобы не встретить Вуда. Иначе он его просто убьет. Потому что именно тот Оливер, которого Маркус знал как облупленного – неконфликтный, рассеянный, невменяемый Вуд, который не мог порой отказать товарищам в помощи и бежал защищать всех подряд – МОГ продолжать отношения со Спиннет. И осознание этого было больнее Круциатуса, потому что настолько походило на правду, что абсолютно точно ей было.
*
В библиотеке было душно и жарко, несмотря на пустые столы в читальном зале. Сегодняшний вечер абсолютно не подходил для того, чтобы провести его за книгами, но Оливеру было плевать, какая дата красовалась на календаре. И уж абсолютно точно ему было до лампочки, что в этот день человечество бесстыдно и эгоистично праздновало День всех влюбленных. Бесстыдно и эгоистично, потому что из-за этих беззастенчиво втюренных друг в друга школьников, которые не стеснялись сосаться и тискаться на каждом углу, выставляя свои – так востребованные в этот день – отношения на показ, хотелось взвыть от своего одиночества.
Оливер потер уставшие глаза и перевернул страницу. Да он за последние дни перечитал столько, сколько за всю жизнь не осилил! Только природное упрямство не позволяло ему опустить руки: он не оставлял надежды найти чертово заклинание, чтобы вернуть себе… кое-кого. Он обреченно вздохнул и, положив подбородок на стол, прикрыл глаза.
Этот день был по-настоящему ужасен. Мало того, что вся школа пестрела блевотно-розовым, и то тут, то там носились эти кудрявые черти – даром, что внешность ангельская – со своими охмуряющими стрелами, Оливер еще и получил самое омерзительное в своей жизни поздравление.
Конечно, мало что могло сравниться в ужасающей сопливости с тем ворохом зачарованных поющих валентинок, которые он получил от Алисии и еще нескольких девчонок. И хотя тот “подарок”, который он обнаружил на своей тарелке во время завтрака, «сладким» нельзя было назвать абсолютно точно, он был не менее ужасен. Это был дурно пахнущий, окровавленный кусок мяса, позже идентифицированный Гермионой, как сердце. Слава Мерлину, свиное. Она оказалась единственной девчонкой, не сбежавшей подальше от Оливера с его гастрономическими изысками на тарелке. Невилла, кажется, даже стошнило.
“В этот День принято дарить сердечки. Решил не отказывать себе в удовольствии”, – было размашисто выведено на клочке пергамента рядом, и у Оливера даже не возникло сомнений, жертвой чьего черного юмора он стал. Он тогда со злости отправил Флинту в ответ славную такую валентинку – всю в стразиках и блестках – с припиской: “Жду еще и почки, любимый”. Последнее слово было написано с такой яростью, что перо почти прорвало бумагу.
И все бы ничего, Оливер даже мог – хотел – принять этот поистине тупой жест Флинта за сигнал к примирению, но тот, получив открытку, выглядел слишком уж удивленным даже по скудным вудовским меркам притворства. Черт возьми, Флинт нагло и беззастенчиво переигрывал! Равнодушно пробежался глазами, читая текст, и, не задумываясь, смял валентинку. Через секунду она уже плавала в кубке Блейза Забини. Флинт даже не посмотрел в его, Оливера, сторону. Не прожег взглядом! Не глянул искоса! Словно ему и дела нет. Словно никакой Вуд ему и не нужен!
Это его угрюмое игнорирование было труднее всего. Оливер готов был смириться даже с тем, что Маркус, как и прежде, лез бы к нему с кулаками, пытался задеть или унизить. Но с того четверга, когда они хорошенько отколошматили друг друга, прошла уже неделя, а Флинт больше даже не посмотрел в его сторону. И это ощущение бессмысленности происходящего было поистине убийственно.
Сам же Оливер подходить к нему больше не пытался. Он, конечно, все еще верил, что перемены в поведении Маркуса произошли не просто так. И что он сможет вернуть себе прежнего, хоть чуточку влюбленного в него самого, Флинта, который обязательно оценит его терпение, благородство и мужество. Но время шло, положение усугублялось, а решения все не находилось. В конце концов, Оливер просто устал. Его неминуемо начали терзать подлые мыслишки, что и не было никаких проклятий, что Флинт просто кинул его.
Захлопнув очередной оказавшийся бесполезным учебник, Оливер метнул его через весь стол к куче уже просмотренных, таких же бесполезных книг. К сожалению, он не совсем рассчитал силу, и вся груда, лежащая на самом краю, с грохотом упала на пол. Оливер тут же подорвался и быстро поднял все книги, так что к тому моменту, как к нему подлетела мадам Пинс, он снова сидел, уткнувшись взглядом в учебник, и лишь непонимающе посмотрел на нее, оторвавшись на пару мгновений от своего занятия. Та смерила его подозрительным взглядом, но, не заметив ничего предосудительного, была вынуждена удалиться. Оливер проводил ее взглядом и только сейчас увидел Поттера, сосредоточенно жующего перо и что-то выискивающего в учебниках, подобно ему самому.
– Эй, Гарри, – громким шепотом позвал его Оливер. Тот поднял глаза и приветственно улыбнулся. – А ты чего тут? – снова прошелестел Оливер, пытаясь вытянуть шею и рассмотреть, что за книги лежали перед Поттером.
Тот многозначительно покосился куда-то вниз, и Оливер, проследив за его взглядом, смутился. На что это он намекает? Вуд вопросительно поднял брови, но Гарри лишь снова указал куда-то вниз, а потом виновато улыбнулся и снова уткнулся в книгу.
“Что это за игры такие? И этого Валентин пристукнул?!” – с ужасом пронеслось в голове Оливера, но когда он, набравшись решительности, пригляделся к Поттеру, то обнаружил, что на коленях у того, свернувшись в глянцевый, переливающийся серебристой чешуей комочек, спал малфоевский дракончик. Настало время виновато улыбаться самому Оливеру. Правда, он все еще не совсем понимал, что Гарри забыл в библиотеке в такой день. Грейнджер его покусала, что ли?
– И? – шепотом спросил он, и, не дождавшись ответа, взял пару книг и перебрался к Поттеру за стол. – УЗМС? Ты что ищешь, чем его кормить, что ли? Пусть Малфой с этим парится.
Гарри покачал головой и показал Оливеру обложку книги “Классификация диких и выведенных драконов”.
– А-а, – понимающе протянул Оливер. – Так разве не видно, что он карликовый какой-то? Тут особо и думать не надо.
Гарри пожал плечами и наконец произнес:
– Я тоже так думал. Но Чарли как-то странно отреагировал.
Оливер моргнул:
– Так, может, он не на дракона отреагировал, а на…
– Малфоя, – перебил его Поттер. – Я тоже так подумал, но все же решил убедиться, что с Сильвером все в порядке. А ты что тут делаешь? – резко сменил он тему.
– Вроде как тоже, того – просвещаюсь, – скупо улыбнулся Оливер, в противоположность Поттеру пряча название книги с заклинаниями. Но тот не зря был хорошим ловцом и резко выхватил книгу из его рук, а вот самого Оливера реакция подвела.
– “Привороты, отвороты и прочие любовные проклятья”, – прочитал вслух Гарри. – Кэп, у тебя все в порядке? – со слишком явной озабоченностью в голосе поспешил поинтересоваться он. – Зачем тебе эта байда?
– Не твое дело, – огрызнулся Оливер, мгновенно заливаясь краской.
– Понял, извини, – Гарри поднял руки в оборонительном жесте. Дракончик на его коленях зашевелился и вперил в Вуда осоловелый недовольный взгляд.
Оливер шумно вздохнул, заметив растерянность Гарри – таким психом он был лишь тогда, когда дело касалось квиддича, и поспешил исправиться:
– Это ты извини. Я просто устал и… – он махнул рукой, показывая, что продолжать не имеет смысла.
Гарри вдруг снял дракона с колен и посадил перед собой на стол. Тот, расправив крылья, выглядел куда более внушительным, чем казалось до этого.
– Похоже, Чарли действительно прав, – невольно вырвалось у Оливера, и Гарри озадачено почесал затылок.
– У меня такое чувство, что он растет не по дням, а по часам.
Они помолчали какое-то время, наблюдая, как Сильвер топчется по пергаменту, сминая его когтистыми лапками. Неожиданно Гарри снова подал голос:
– У вас не заладилось с Флинтом, да?
Оливер пожал плечами.
– Можно и так сказать, – отмахнулся он.
– А.. Ты его приворожить хочешь, что ли? – в лоб спросил Поттер, и Вуд уставился на него широко распахнутыми глазами.
– Ты что с метлы рухнул? – прошипел он недовольно.
– Тогда зачем? – не унимался Гарри. – Информация уж больно специфическая, знаешь ли.
Оливер обреченно вздохнул и закатил глаза.
– Меня интересует скорее, как определить, заколдован ли он.
– То есть ты думаешь, что его кто-то другой приворожил? – сомневающимся тоном протянул Гарри. – Ты извини, конечно, Оливер, но кому это надо? Он же дикий какой-то.
Вуд смерил его негодующим взглядом и показательно уткнулся в книгу.
– Ладно-ладно. Ляпнул, не подумав, – Гарри виновато улыбнулся и снова выхватил учебник из рук Оливера. – А Фините Инкантатем пробовал?
Оливер так и застыл, тупо пялясь перед собой.
– Об этом я как-то не подумал, – протянул он. – Это слишком легко.
– Знаешь, Экспелиармус тоже довольно посредственное заклинание по сравнению с тем же смертельным проклятием, но с его помощью я победил Волдеморта, – пожал плечами Гарри и отложил отобранный у Вуда учебник, не найдя там нужной информации.
– Но это заклинание даже вилки в Большом зале расколдовать не смогло, что уж говорить о таком непробиваемом болване, как Флинт, – буркнул Оливер.
Гарри потянулся к его стопке книг и вынул оттуда стандартный учебник заклинаний. Пробежав взглядом алфавитный указатель, он открыл нужную страницу и зачитал:
– “Фините Инкантатем – универсальное контрзаклятие. Используется для остановки действия всех других заклятий, наложенных на предмет или человека”, – он на мгновение замолчал и, выцепив нужную строчку взглядом, продолжил: – “Для воздействия на большую группу заколдованных предметов маг должен обладать соответствующей магической силой”. Вот! Гермиона – умница, но она не настолько сильная ведьма, чтобы справиться с сотней зачарованных предметов. Поэтому-то заклинание не подействовало, – торжествующе закончил он. – Думаю, тебе просто стоит попробовать.
– Отлично, – Оливер довольно кивнул, но потом снова нахмурился. – А как увидеть, подействовало оно или нет?
– Советую сразу отбегать на расстояние, – серьезно начал Гарри, но, заметив задумчивый взгляд Вуда, прыснул. – В случае с Флинтом сразу должно быть ясно. Если он, увидев, что в его сторону размахивают палочкой, сразу с кулаками наброситься, то не сработало. Хотя я же не в курсе, какие у вас там увлечения, – усмехнувшись, протянул он.
Оливер помолчал минуту, кивнул, а потом отвесил Поттеру смачный подзатыльник.
– Что-то ты разошелся, – впрочем, беззлобно сообщил он. – Я на тренировке отыграюсь.
Гарри показательно застонал, уронив голову на руки:
– Бедный я.
Дракончик завозился и прикрыл голову подрагивающим крылом, прячась от шума.
– Ладно, – Оливер снова посерьезнел. – Давай уж и я тебе помогу. Ты уже просмотрел все эти книги?
Гарри отрицательно мотнул головой и твердо заявил:
– Я сам справлюсь, а ты лучше Флинта найди и проверь, сработает ли заклинание.
*
Перед входом в подземелья, Гарри, воровато оглянувшись, достал из сумки свернутую мантию-невидимку и набросил ее на себя. Сильвер почему-то задергался и еле слышно запищал.
– Тише ты, – прошипел Гарри и попытался спрятать дракончика в карман, но тот заметался и попытался выскользнуть у него из рук. – Черт, Сильвер, перестань. Да что такое-то?
С трудом угомонив дракончика, Гарри направился к гостиной Слизерина, надеясь, что кто-то как раз будет заходить внутрь, и он тоже сможет проскочить. Ему пришлось провести в ожидании больше пятнадцати минут, прежде чем часть стены отъехала в сторону и неизвестный ему студент – скорее всего младших курсов – показался в проходе. Гарри осторожно подкрался поближе и уже хотел было проскользнуть внутрь, как в конце коридора появился и сам Малфой.
– Кроккетт, – кивнул он студенту и прошел мимо. Гарри, не раздумывая, кинулся за ним.
Драко шел уверенным быстрым шагом, не останавливаясь ни на мгновение – было очевидно, что этой дорогой он ходит часто, а вот сам Гарри начал путаться уже после четвертого поворота. Наконец Малфой остановился у очередной непримечательной с виду стены, произнес пароль и прошел в открывшийся проход.
Гарри замешкался, но снова завозившейся Сильвер словно подстегнул его, и уже через пару мгновений Поттер стоял в светлой, довольно большой комнате. Драко скинул с плеча сумку и стянул мантию, оставшись в белой рубашке и брюках. Гарри оглянулся и присвистнул:
– Вот удачливый засранец! Отдельная комната, да?
Драко подскочил на месте и завертел головой:
– Поттер?!
– Я, кто еще, – хмыкнул Гарри, стаскивая с головы мантию.
Малфой вытаращился, со смесью шока и восторга оглядывая Гарри.
– Я бы поспорил, кто из нас удачливый засранец, – наконец протянул он, а потом вдруг прищурился и язвительно заметил: – Это многое объясняет.
– И что же? – задиристо спросил Гарри, полностью снял мантию и бросил ее в ближайшее кресло.
– Ты следил за мной на шестом курсе! – обвинительно воскликнул Драко, впрочем, игривая улыбка тут же растянулась на его лице. – И подглядывал.
– А вот это неправда, – Гарри искренне возмутился. – Извини, но меня не твоя задница привлекала, а то, что ты затеваешь. Да и выглядел ты тогда, честно говоря, не очень.
Малфой опалил его гневным взглядом.
– Будто ты был красавчиком, придурок со шрамом, – фыркнул он. – На тебе вечно живого места не найдешь.
– Зато сразу видно, какой я рисковый парень, – прыснул Гарри, подходя к Драко.
– Ты сейчас тоже сильно рискуешь. Я, знаешь ли, немного взбешен, – беззлобно предупредил его Малфой и, отмахнувшись от их перепалки, сам сделал шаг навстречу. – Ладно, обними меня уже, Поттер, – буркнул он, уткнувшись в шею Гарри. – Произошло действительно кое-что волнительное.
– Да, – Гарри кивнул. – В смысле у меня для тебя тоже есть новость. Но ты первый.
Драко отошел от него и сел на кровать.
– Ты же в курсе, что у меня в семье происходит? – издалека начал он.
– В общих чертах, – Гарри неопределенно мотнул головой.
– Нарцисса на это Рождество уезжала во Францию и, воспользовавшись там помощью наших родственников, ей удалось подать апелляцию.
Гарри нахмурился, не зная, как ему реагировать на эту новость. С одной стороны, он был бы только счастлив, если бы Малфой, который Люциус, сгнил в Азкабане, где ему было самое место. С другой – тот все еще оставался отцом Драко, поэтому Гарри неуверенно ответил:
– Ну, это же хорошо?
Драко фыркнул:
– Гарри, у тебя на лице все написано. Но я не об этом хотел рассказать.
Поттер изобразил на лице вежливый интерес, предполагая услышать что-то из разряда “Теперь нам надо быть раз в двадцать скрытней, раз уж мой отец экс-пожиратель смерти”.
– На данный момент это лишь вопрос времени, как скоро его отпустят, но Люциус, как ты понимаешь, не горит желанием оставаться в Англии, где каждый сквиб знает его как правую руку Темного Лорда.
– Еще бы, – снова кивнул Гарри.
– В общем, сегодня я получил письмо, – Драко палочкой подозвал к себе сумку и вытащил оттуда конверт из дорогой бумаги. Ожидаемой гербовой печати на нем не было. Словно отвечая на невысказанный вопрос Гарри, Драко пояснил: – Меры предосторожности. Прочти сам, – он протянул конверт Гарри, и тот неуверенно вытащил письмо, написанное красивым, но торопливым почерком. Пока Поттер читал, Драко стал нервно прохаживаться по комнате и наконец замер у камина, задумчиво глядя на огонь. Гарри подошел к нему почти бесшумно и положил подбородок на плечо.
– Так значит, знаменитое поместье Малфоев продается, – медленно сказал, а Драко дернул плечом, словно говоря о том, как мало его это волнует. – Твои родители останутся жить во Франции, а за тебя как обычно все решили, – мрачно констатировал Гарри.
– Закрытая академия, – в тон ему отозвался Драко. – Это то же самое, что в тюрьму вместо папаши, – зло процедил он. – Это нечестно.
– А ты можешь отказаться? – наконец спросил Гарри.
С Малфоем расставаться не хотелось. Сказал бы ему кто об этом еще в начале учебного года, но сейчас даже смеяться над такими вывертами судьбы не хотелось. Он сжал руки на талии Драко, словно опасался, что тот прямо сейчас аппарирует во Францию, найдет себе там лягушатника и думать забудет о непутевом Поттере.
– Я не знаю, Гарри, – вздохнул Драко. – Если смотреть правде в глаза, то кто я без поддержки семьи? Неблагонадежный студент, которого даже на работу в Министерство магии не возьмут после Второй магической?
– Я на твоей стороне, – возразил Гарри твердо.
Драко слабо улыбнулся и кивнул:
– Я ценю это. Правда. Но я все еще не знаю, как мне поступить. Видит Мерлин, я тоже не хочу уезжать.
– Тогда не уезжай, – запальчиво воскликнул Гарри. – Скажи, что хочешь закончить обучение в Хогвартсе, а не сдавать экзамены экстерном. Они же и сами должны понимать, что осталось совсем немного. А там мы решим, что делать. Вместе.
Драко хотел было что-то сказать, но мотнул головой и лишь молча кивнул. Он прикрыл глаза, приноравливаясь к дыханию Поттера за своей спиной. В его словах было столько твердости и решительности, гриффиндорского пыла, что очень хотелось им верить.
Внезапно его размышления прервал резкий звук, и они с Гарри синхронно обернулись на источник шума. Сильвер, цепляясь когтями, полз по стене, оставляя на ней довольно глубокие царапины для такого маленького дракона, как он.
– Тебе не кажется, что вчера он был гораздо меньше? – спросил Драко неуверенно, и Гарри поймал себя на том, что эта мысль повторяется чересчур часто.
– Не знаю, но в одном я уверен, – хмыкнул он, когда Сильвер скатился вниз по стене с ужасающим скрежещущим звуком.
– В чем? – тихо уточнил Драко.
– Мы влипли.
*
Оливера посетило дежа вю. Он снова стоял неподалеку от входа в Большой Зал и снова поджидал Флинта. Колени предательски подкашивались, а ожидаемого восторга и предвкушения – как ни бывало. Уверенность, что Маркус одурманен, таяла с каждой секундой, и, когда тот наконец появился, Оливер уже и вовсе ни на что не рассчитывал.
– Флинт, – позвал он, отметив, что тот был без своей спутницы-прилипалы Гранс, которая словно возомнила себя матерью Флинта и последние дни неизменно висела у того на руке. Оливер бы удивился, если узнал, что сам Маркус думает примерно так же и про него с Алисией, но он, конечно, не думал ни о чем подобном.
Флинт перевел на него тяжелый взгляд, запнулся, нахмурился и, кажется, собирался что-то сказать, но потом резко передумал и продолжил свой путь, снова не обращая на Вуда никакого внимания. Разозлившись, Оливер вскинул палочку. Флинт дернулся за своей палочкой, но достать ее не успел.
– Фините Инкантатем, – луч заклинания направился к Маркусу и растворился, достигнув его спины. Оливер напряженно замер.
– Вуд, ну, и кто ты после этого? – угрожающе спросил Флинт, зло глядя на него. – Долбоеб, – выплюнул он и повел плечами.
– От мудака слышу, – парировал Оливер, продолжая ждать. Чего, он и сам не знал.
Было не понятно, повлияло ли на Флинта заклинание. Выглядел он все так же хмуро и особой страстью к нему, Оливеру, не пылал.
– Не сработало, да? – тускло спросил у самого себя Оливер, потом прошел взад-вперед, словно раздумывая, и, поняв, что какой-то принципиально новой эмоции на лице Флинта он не дождется, хлопнул себя ладонью по лбу и раздосадовано выпалил: – Черт, какой же я идиот!
– Не могу не согласиться, – отозвался Маркус, и даже это Оливер мог считать прогрессом.
– Дементор меня поцелуй, Флинт со мной таки разговаривает! – кривляясь и протянув руки вверх, словно обращался к кому-то свыше, выпалил он. – Какое счастье, – он зло сплюнул на пол и сузил глаза.
– Это разовая акция. Не привык, знаешь ли, что мне в спину кидаются проклятьями, – Маркус оставался все так же хладнокровен, и больше всего на свете хотелось съездить по его угрюмой физиономии.
Оливер открыл было рот, чтобы пройтись по интеллекту Флинта, который «Фините» принял за проклятие, но потом передумал говорить что-либо. С Флинтом было тошно разговаривать, и в то же время, когда они вот так стояли друг напротив друга, казалось, что все еще наладится, несмотря на то, что редкие слова, которые Оливер слышал в свой адрес от Маркуса, говорили о другом. Тот продолжал смотреть…
– Какие взгляды! Какой пыл! – раздался прямо над ними воодушевленный вопль.
Оливер и Маркус резко развернулись, выхватывая палочки, чтобы обнаружить взирающего на них сверху вниз купидончика. Он взмахнул позолоченной стрелой, усыпав себя и пол вокруг блестками.
– Мы созданы, чтобы призывать любовь в юные сердца, но тут в нас нет необходимости, – громко произнес он, почти с обожанием глядя на обоих.
– Эй, ты, чучело в блестках, вали отсюда, – хмуро произнес Маркус, но того эта грубость словно еще больше впечатлила.
– Я понимаю, что помешал, но не мог пройти мимо, – замахал он ладошками и проворковал: – Что же вы, не стесняйтесь. В этот день принято целоваться!
Маркус скептически посмотрел на него, потом перевел мрачный взгляд на Оливера. Желания целоваться у того явно не было. Оливер и сам уже не знал, чего он хочет больше: выбить зубы Маркусу хотелось сильнее. Однако у летающей твари на этот счет было свое мнение. Купидон прицелился из лука, и не успел Маркус пригнуться, как розовая с пушистым наконечником стрела вместо того, чтобы вонзиться, облетела вокруг него, а затем направилась к Оливеру и, обрисовав восьмерку в воздухе, также накинула на него эту специфическую петлю. Секунда, и их резко притянуло друг к другу.
– Это я, дорогуши, называю «бантик», – хихикнул купидончик. – Забава для строптивых влюбленных.
– Мы не влюбленные! – взвыл Оливер, упираясь в грудь прижатого к нему Флинта руками. Тот сопел ему в ухо и вообще, скотина, был слишком близко. Сейчас это ощущение было невыносимым. – Флинт, сделай что-нибудь? – выдавил он. – Чего застыл?
Маркус толкнул его, и Вуд, удерживаемый магией с другой стороны, сдавленно ойкнул.
– Эй, чего вы? – запричитал купидончик, в ужасе тараща глаза. Казалось, он сейчас просто разрыдается. – Нельзя же так!
– Отпусти, – прошипел Маркус, не сводя с Вуда злого взгляда.
В повисшей тишине раздался щелчок пальцами, и Оливер, почувствовав, что его больше ничего не удерживает, отшатнулся от Флинта.
– Вали, пока не накостылял, – бросил Маркус и, задев его плечом, направился в ту сторону, откуда пришел. Видимо, есть ему больше не хотелось.
*
Оливер, откинувшись в кресле, раздраженно перелистывал страницы учебника УЗМС за первый курс.
– Безмозглые, склизкие, ползучие гады, – пробубнил он еле слышно и листнул в обратную сторону с такой злостью, что одна из страниц порвалась. – Репаро, – Оливер взмахнул палочкой, и книгу у него на коленях встряхнуло, но страница так и осталась порванной почти наполовину. – Черт!
– Олли, – Алисия, все это время молча наблюдающая за ним, села в соседнее кресло.
Вуд, сжав челюсти, снова взмахнул палочкой.
– Да перестань ты! – воскликнула Спиннет и ловко перехватила учебник. – Нельзя применять “Репаро” к магическим книгам, – наставительно помахав книгой у него перед носом, она предложила уже спокойнее: – Может, отвлечешься? Есть разговор.
Оливер повернул голову и безучастно посмотрел на нее.
– Алисия, мне, правда, некогда. Снейп, – монотонно начал было он, но та прервала его.
– Нет, Оливер, на этот раз мы поговорим, – Алисия резко поднялась и бросила ему учебник.
Вуд поймал его, но открывать не стал. Вместо этого он показательно вздохнул и довольно резко спросил:
– О чем на этот раз?
– Не срывайся на мне, – Алисия прищурилась и задрала подбородок. – Я надену теплую мантию и спущусь вниз. Подожди меня, пройдемся к озеру. И я больше не хочу слышать никаких оговорок.
Оливер потер лицо ладонями и уставился на нее снизу вверх.
– Снейп, флобберчерви и урок Зелий, на который мне нужно предоставить эссе. Какие уж тут оговорки?
Эссе действительно необходимо было подготовить. Если в первый раз Оливер отнесся к заданию Снейпа довольно халатно, то есть, не думая, переписал несколько страниц текста из учебника, даже не обратив внимания на то, что глава про флобберчервей успела закончиться, и часть его доклада неожиданно оказалась посвящена болотным фонарикам, то во второй раз ему пришлось поработать. Получать бесконечные отработки желания не было. В то же время стало ясно, что Алисия не отстанет, пока они все-таки не поговорят. Оливер надеялся, что он хотя бы заблуждается по поводу темы разговора, но, когда они молча спустились по лестнице и вышли на улицу, и Алисия, пряча руки в карманах, тихо спросила «Что происходит между нами?», он понял, что этот день не мог стать еще хуже.
