Текст книги "Цыпочка (СИ)"
Автор книги: naftusik13
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 34 страниц)
Нарцисса нахмурилась, заметив это, и приказала строго:
– Не чешись, словно у тебя вши, как у какого-нибудь Уизли, – она презрительно наморщила нос. – Выпей зелье, – припечатала она, но чуть смягчилась, заметив, как изменилось выражение лица Драко – смесь легкого разочарования и злости – и глянула на часы. – Думаю, пора приступить к ужину.
Драко кивнул и потянулся за бокалом. Пока он меланхолично ковырял вилкой в тарелке, Нарцисса непринужденно заполняла тишину светскими сплетнями, но он не слушал – его собственные мысли не давали ему покоя. Драко любил своих родителей, но даже они не были идеальны. А может, он просто переобщался с гриффиндорцами? Точнее, с одним конкретным. Поттером.
– Скажи мне только одно, то, что ты уезжаешь… – все-таки не сдержался Драко, когда Нарцисса уже собиралась воспользоваться порт-ключом. – Это связано с отцом?
– Даже в большей степени, чем можешь себе представить, – бросила она, прежде чем исчезнуть.
*
Маркус проснулся от того, что по нему прыгала Минни. Застонав в подушку, он перевернулся, от чего свинка кубарем скатилась ему под бок и, потеряв равновесие, завалилась на спину. Яростно заверещав, Минни начала быстро перебирать лапками, пытаясь перевернуться обратно, но только бесполезно карябала острыми коготочками Маркуса. Зашипев, тот подхватил ее на руки, поднес к лицу и звонко чмокнул свинку в розовый сухой нос. Минни недоумевающе застыла, перестав перебирать лапами в воздухе, и шокировано уставилась на Маркуса, ведь такого рода проявление любви случилось в первый и вероятно последний раз.
– С Рождеством, Минни! – хриплым со сна голосом сказал Маркус и снова плюхнул свинку обратно на кровать. Он засунул одну руку под подушку, извлек оттуда апельсин и положил его перед свинкой. Минни зачарованно уставилась на него и, издав фанатично-восхищенный писк, попыталась обнять его своими лапками или забраться сверху. Апельсин покатился, опрокинул свинку на спину, придавив сверху, но это радости Минни не уменьшило, наоборот, она блаженно прикрыла глаза, потирая шероховатую поверхность фрукта пушистой щекой. Маркус давился смехом, наблюдая за этим воссоединением, пока, дернув ногой, он не наткнулся на что-то твердое и шуршащее. Он резко сел и нашарил у себя в ногах сверток. Минни, завидев в руках Маркуса подарок, тоже во все глаза уставилась на него, впрочем, не выпуская своего “апельсинового друга” из лап. Нетерпеливо разорвав упаковку, Маркус вытряхнул на кровать содержимое и недоуменно покрутил в руках небольшое зеркало, не представляя, для чего ему оно нужно. Заметив смятый заляпанный листок пергамента, он развернул его и вперился взглядом в строчки. Ну, конечно, кто еще мог прислать ему такой идиотский подарок? Может, Вуд таким нехитрым образом решил намекнуть ему, что он плохо выглядит? Он покосился на свое отражение и мотнул головой. Да ничего вроде. Конечно, не такая смазливая морда, как у самого Оливера, да и рожа осоловелая и небритая, но ведь раньше Вуда все устраивало. Во всяком случае, он до того ни разу не показывал, что его вообще волнует, как выглядит Флинт. Но, прочитав записку полностью, Маркус отложил ее, попытался пригладить одной рукой встрепанные со сна волосы и поднес зеркало ближе. Всматриваясь в разом помутневшую поверхность, он с характерным звуком прочистил горло и позвал:
– Оливер?
– Маркус! – в зеркале отразился Оливер с абсолютно дурацкой улыбкой, все еще заспанный, но сверкающий, как рождественская елка.
Минни услышала знакомый голос и, тыкаясь в ногу Маркуса, попыталась вскарабкаться по ней вверх, чтобы тоже посмотреть в зеркало. Тот, заметив ее старания, подхватил ее поперек груди и поднял, усаживая себе на плечо так, чтобы она могла видеть Вуда.
– Эм, с Рождеством, – чувствуя себя немного неловко, сказал Маркус, и Оливер тут же закивал:
– Да, с Рождеством, – повисла пауза, в течение которой они мялись и судорожно подыскивали слова, и тут Минни взяла дело в свои лапы. Она громко заверещала, стала что-то тарабанить на своем “морско-свинском”, и периодически ее эмоциональный диалог сопровождался активной жестикуляцией в сторону Маркуса.
– Кажется, ты ее достал, – ехидно заметил Оливер.
– Прикинь, эта дура натаскала мне какого-то пожухлого салата, похоже, это ее рождественский подарок для меня, – хохотнул он, отмахиваясь от подколки, и добавил: – Я и тебе немного оставил.
– Спасибо, боюсь, он испортится до моего приезда. Так что ты уж позаботься о том, чтобы ничего не пропало зазря, – фыркнул Оливер. Тут напряжение наконец схлынуло, и они громко расхохотались.
– Как посидели с предками? – спросил Маркус в своей манере, и Оливер закатил глаза.
– Отлично. Я тебе сейчас расскажу, – и он пустился в долгий пространный рассказ.
Размахивая руками, жестикулируя, вываливая на Маркуса все новости за эти пару дней и перепрыгивая с темы на тему, он увлекся:
– …И тут подходит ко мне какая-то старушенция. Песок с нее сыпется, тростью меня по голени как долбанула и кричит мне, глухая карга: «Внучок, принеси мне пуншу». Так и говорит «пуншУ», меня аж передернуло. А я, веришь – нет, в упор ее, блять, не помню…
– Блять! – жизнерадостно и оглушительно раздалось вдруг ругательство.
Оливер, моментально бледнея, медленно повернул голову, и уставился прямо на широко улыбающуюся Аманду. Кажется, он забыл закрыть дверь.
– Привет, Мэнди, – брякнул Оливер, совершенно растерявшись.
– Блять! – радостно повторила она.
– Аманда, – зашипел он громко, умоляюще и вместе с тем угрожающе замахав руками, – забудь. Не используй это слово. Оно плохое.
– Какое слово, Олли? Блять? – уже хитро глянув на брата, уточнила Аманда.
Маркус, который естественно стал свидетелем этой сцены, разразился хохотом – вытянувшаяся в ужасе физиономия Оливера выглядела довольно комично.
– Аманда! – в очередной раз взмолился Оливер, но та услышала идущий из зеркала смех и заинтересованно скосила глаза в ту сторону.
– Что это там? – спросила она и потянулась к зеркалу рукой. – Дай.
Оливер, не раздумывая, плюхнул на него подушку.
– Нет.
– А на метле учиться летать завтра пойдем? – этот вопрос ее, кажется, интересовал куда больше.
– Нет, конечно, – тут же отозвался Оливер. – Годика через два. Наверное. Ты еще маленькая, – сказал и тут же пожалел об этом, потому что Аманда набрала побольше воздуха в легкие и что есть мочи затараторила:
– Блять! Блять! Блять! – она направилась к двери, явно намереваясь похвастаться новым словом в лексиконе перед родителями.
Оливер в ужасе застыл, но тут раздался приглушенный подушкой, но от этого не менее зычный голос Маркуса:
– Стоять!
Аманда застыла на месте, обернулась и с любопытством глянула на подушку.
– Кто там? – удивленно спросила она.
– Никто! – навалившись на подушку, Оливер попытался спрятать его, но Аманда подскочила к кровати и, юрко просунув руку, вытащила зеркало наружу.
– Какой страшный дядя, – вынесла она вердикт, рассматривая в молчании какое-то время Маркуса. Вид у нее был такой, словно она сейчас действительно произнесет заветное “Блять”, только уже в правильном контексте.
– Ты бабайка? – с благоговейным ужасом спросила она.
– Типа того, – кивнул Маркус, слабо представляя себе, что это такое. – В общем, нельзя так девчонкам говорить. Малая еще, да и Оливеру по шапке надают. Поняла?
Аманда закивала головой, но тут же нахмурилась и пожаловалась:
– Он не хочет учить меня летать! Хочу квиддич! Если научит, не буду говорить.
Маркус фыркнул:
– Вуд, ты в курсе, что у тебя под боком зреет настоящий слизеринец?
Оливер ничего не ответил. Он лишь хлопал глазами, наблюдая за этим “милым” общением.
– Ладно, малявка. Давай договоримся, не завтра, но и не через два года. Потерпи до лета, – и, предвосхищая ее пререкания, он объяснил: – Зимой тяжело учиться. Да и к тому же, Оливеру через пару дней обратно, не успеет.
– Хорошо, – нехотя согласилась Аманда, – но только летом обязательно.
– Сам проверю, – пообещал Маркус. – А сейчас давай-ка ты сва… Пойдешь поиграешь.
Аманда с чувством выполненного долга вручила Оливеру зеркало и вприпрыжку вылетела из комнаты. Вуд тут же подлетел к двери и запер ее, после чего вернулся к кровати.
– Извини, – немного растерянно сказал Оливер и смущенно улыбнулся. – Совсем от рук отбилась.
– Она забавная, – хмыкнул Маркус, наблюдая за тем, как Оливер теребит край своего свитера. – Что это на тебе?
– Нравится? Он клевый, – тут же вскинулся Оливер и потянул свитер вниз, расправляя и демонстрируя Флинту рисунок. – Это мне Алисия подарила.
– Дрянь, – процедил Маркус, и непонятно было, про кого или про что он говорит. – Снимай.
– Что? – переспросил Оливер. – А, ну ладно, – немного разочарованно протянул он и поспешно снял свитер. Волосы его тут же наэлектризовались и встали дыбом. Оливер смешно потер нос и, отложив свитер в сторону, стал его разглаживать ладонями.
– Вуд? – позвал Маркус.
– Что? – Оливер похлопал глазами, вопросительно посмотрев на Маркуса через зеркало.
– Это ты мне скажи, что? Что с тобой? – чуть насмешливо поинтересовался Маркус, спихнув свинью с колен и нетерпеливо поерзав.
Оливер отрицательно замотал головой, помолчал загадочно, не глядя на Флинта, а потом все-таки бросил как бы между прочим:
– Ты когда-нибудь думал о том… – начал издалека он и замялся, скрещивая руки на груди, немного неуклюже прикрывая торс, – чтобы… Ну, в этом же есть определенный смысл, ты меня видишь, я тебя, – зачастил он, отводя взгляд. – Понимаешь?
– Неа, – честно признался Маркус, недоуменно приподняв брови. – Говори конкретней.
Оливер шумно выдохнул, огляделся по сторонам, словно кто-то мог наблюдать за ним, и, чуть наклонившись вперед, сделал красноречивый жест рукой:
– Ну, это… Отполировать свою метлу, – намекнул он, понизив голос.
– А ты что, сам не справишься? – гоготнул Маркус, все еще не понимая, о чем речь.
– Марк, – немного раздраженно воскликнул Оливер, злясь, что ему приходится говорить о таких смущающих вещах прямо. – Другую метлу! – он снова повторил жест, и Маркуса осенило:
– Ты подрочить предлагаешь, что ли? – громко спросил он, и Оливер снова покосился на дверь.
– Да не ори ты, тролль тупоголовый, – шикнул он на Флинта, скрывая стеснение, однако пылающие уши и шея выдавали его с головой. – Так да или нет?
– Ну, валяй, – беззастенчиво согласился Маркус и снова поерзал, устраиваясь поудобнее.
Оливер потянул за пояс пижамных штанов, но тут же одернул руку и вытер ладонь об штанину.
– Что, прям вот так сразу? – замялся он.
– Нет, я тебе сначала спою серенаду, а потом… Конечно, сразу, Вудди, – закатил глаза Маркус и приказал: – Снимай штаны.
Вуд зажмурился и резко потянул ткань с бедер, высвобожденный член призывно качнулся. Флинт присвистнул, и Оливер моргнул, едва подавив желание прикрыться. Заниматься сексом было совсем не так смущающе, как сидеть перед зеркалом со спущенными штанами и стоящим членом. Ладно, не перед зеркалом, а под изучающим взглядом Маркуса. Наверное, чтобы заставить Маркуса тоже запустить руку в штаны, Оливеру следовало двигаться плавно и соблазняюще, но на деле выходило не очень гладко – колени подрагивали, и он неуклюже сдвинул их, не зная, куда деть руки. Выжидающий вид Маркуса усугублял положение. Оливер положил одну ладонь на живот, пытаясь плавно спуститься ниже, но рука замерла, и он нервно выпалил:
– Не хочешь присоединиться? Я чувствую себя убого.
– Мне кажется, у тебя отлично получается. Немного скорости добавить, может, к вечеру и закончим, – нарочито-серьезно отозвался Флинт и, не сдержавшись, прыснул.
– Пошел ты в жопу, придурок, – Оливер задохнулся от возмущения и обиженно дернул штаны вверх. – Шоу отменяется.
– Да ладно, цыпленок, не психуй, – примиряюще сказал Маркус, пытаясь скрыть улыбку. – Просто представь, что меня здесь нет.
– Тебе надо, ты и представляй! – огрызнулся Оливер и снова скрестил руки на груди, всем своим видом показывая обиду.
Маркус без лишних слов стянул штаны вместе с бельем и для уверенности поплотнее задернул полог, хотя необходимости в этом не было – в спальне он был один. Облизав в раз пересохшие от возбуждения губы, Маркус снова пробежался взглядом по упрямо сжатым губам Оливера, его гладкой груди и подтянутому животу и положил руку на свой член, привычным движением оглаживая большим пальцем головку. Дрочить на глазах у Оливера оказалось не так смущающе, как Маркус думал, глядя на мучения самого Вуда. Скорее одуряюще горячо и возбуждающе.
– Давай, теперь ты не один еблан со спущенными штанами, – выдохнул он сквозь зубы, на что Оливер заторможенно кивнул и распахнул глаза, жалея лишь о том, что не может сейчас коснуться Маркуса, хотя кончики пальцев будто покалывало от желания дотронуться.
Он снова стянул штаны до колен и поспешно сжал член в кулаке, продолжая наблюдать за Маркусом. Он был словно загипнотизирован. Движения рук ласкающего себя Флинта сводили его с ума, заставляя сильнее сжать ладонь вокруг своего члена. Оливер запрокинул голову назад, выставляя на обозрение горло с дергающимся под кожей кадыком, он громко и протяжно выдохнул, срываясь на тихий стон. Маркус в ответ издал низкий вибрирующий звук, похожий на рык. Шею сводило от напряжения, но он не мог позволить себе расслабиться и закрыть глаза. Его грудь вздымалась и опускалась в рваном ритме, кровь гулко стучала в ушах, заглушая тихие стоны Оливера, на висках выступил пот.
– Твою ж мать, – простонал Маркус, совершенно беззастенчиво и быстро толкаясь в свой кулак.
Он выгнулся дугой в экстазе, судорожно хватая ртом воздух, продолжая по инерции скользить рукой по члену, содрогаясь от мучительного удовольствия, когда пальцы касались особо чувствительной после оргазма головки. Тянущая истома растекалась по мышцам, сознание постепенно возвращалось. Маркус, выпрямившись, пару раз моргнул, фокусируя взгляд, и кривовато усмехнулся, скрывая за этим внезапно и так некстати нахлынувшее смущение.
Оливер плотоядно, как-то голодно облизнулся, глядя на белесые капли, оставшиеся после вспышки оргазма Маркуса, жадно рассматривая все, впитывая каждую мельчайшую подробность – исказившееся, как от боли, лицо, содрогнувшееся тело, четкие, словно высеченные из камня черты лица, твердую линию подбородка, широкие плечи, грудь, впалый живот, на который падали капельки спермы. Все это было слишком для гормонального, неуравновешенного, теряющего голову подростка вроде него. Он весь дрожал от желания, смутно чувствуя разочарование, что эти касания – его собственные. Это именно Маркус толкал его за грань, заставляя выгибаться так сильно, что удивительно, как выдержал позвоночник, не хрустнув, это лицо Флинта стояло даже за плотно зажмуренными веками, когда Оливер судорожно задвигал рукой, стремясь кончить. Он нашел какой—то рваный, но верный ритм, толкаясь, казалось, бесконечно. Его тело содрогнулось, рот приоткрылся, кровь запульсировала в голове, пальцы, липкие и горячие, судорожно сжимались. Оливер, обессиленно откинувшись на кровати, хрипло рассмеялся, кончиками пальцев размазывая сперму по животу.
– Конченные мы оба, – прокомментировал он.
Маркус кивнул, брезгливо глянул на свою ладонь, успев с сожалением подумать о том, что придется тащиться в душ, как его с ног до головы окатила теплая сухая волна очищающих чар, оставляя на коже приятный ментоловый запах, а кончики пальцев защекотало от сгустившейся в них магии.
– Что за фигня? – воскликнул он, но договорить не успел.
– Милый, у тебя все в порядке? – раздался голос Кэтрин со стороны двери, и Оливер подскочил на месте.
========== Глава 22. Импровизадница и отнимашки ==========
Драко сидел в большом отцовском кресле перед камином и крутил в руке бокал с огневиски. Он позволил себе эту маленькую шалость: в конце концов, он остался на правах хозяина в доме. Он думал, что скрытность матери его очень расстроила, особенно, если это было связано с отцом. Разве он не заслужил знать? Он ведь помогал все это время, он занимался делами отца, он придумывал, как можно его вытащить из Азкабана, он верил, что они втроем – против всего магического мира. Но Нарцисса отмахнулась от него, как от неразумного ребенка. Драко это злило, разве он не пожертвовал многим, чтобы доказать, что он достоин, что он может занять место Люциуса, если это потребуется? Ведь он из раза в раз буквально наступал себе на горло, чтобы не уронить честь семьи и соответствовать громкому имени, потому что сам он далек был от всего того, на что положил свою жизнь его отец. Драко был излишне эмоционален для Малфоев, унаследовав это от Блэков, он был впечатлительным и мягкосердечным – не таким хотел видеть его всегда хладнокровный Люциус. Видимо, оно и к лучшему, что его не посвящают в дела семьи сейчас. Он это переживет. Драко с силой сжал стакан в руке и тяжело вздохнул. Несмотря на все, он любил своих родителей. Наверное, даже больше, чем они этого заслуживали.
Из камина вылетела небольшая открытка с крылышками и закружила у него над головой, попискивая рождественский гимн. После этого она глумливым голосом Забини протянула:
– Тупица, надеюсь, ты не отмечаешь этот новый год в одиночестве. Позови Поттера в конце концов. И да, дружище, с Рождеством!
Драко тихо рассмеялся, когда открытка упала ему на колени, и поднес ее к глазам, рассматривая.
– Сам ты тупица, – фыркнул Драко себе под нос и, резко поднявшись с кресла, направился в совятню. Все-таки отмечать Рождество в одиночестве действительно не самая удачная идея.
*
Драко как раз спускался по лестнице в гостиную, когда раздался оглушительный грохот. Он застыл на мгновение на очередной ступеньке, вцепившись пальцами в перила, и прислушался, прежде чем продолжить свой путь вниз.
Поттер – а источником шума, конечно, был он, – раскрасневшийся и еще более лохматый, чем обычно, обнимал рождественскую ель и пытался выпутаться из гирлянды, обвивающей дерево. Вокруг, заламывая руки, носились домовики. Они опасались хватать гостя за мантию, чтобы остановить его и освободить из «плена», а сам Поттер вертелся как угорелый, лишь больше запутываясь и не слыша отчаянных просьб замереть хоть на мгновение.
– Не можешь без эффектных появлений, Поттер? – усмехнулся Драко, и отчаянная борьба тут же прекратилась. Гарри замер, чем поспешили воспользоваться домовики, и уже через минуту он стоял перед Драко, отчаянно краснея.
– Я… это, – косноязычно начал он. – Письмо твое получил, а там порт-ключ, и я на ногах не удержался, и еще это дерево… Оно хуже Дракучей Ивы, Малфой, я не хотел сильно шуметь или что-то сломать, – он прикрыл глаза и потянулся к лицу, пытаясь поправить на переносице отсутствующие очки.
– Я заметил, – сказал Драко насмешливо, протянул руку и поправил воротник выглядывающей из-под мантии рубашки Поттера.
– И рубашка к брюкам не подходит, мне уже сказали, – выпалил Гарри, чем насмешил Драко еще больше.
– Поттер, ты просто невозможен, – шепнул он, прежде чем прижаться губами к его губам. Гарри словно только этого и ждал, потому что вместо того, чтобы продолжать изображать застывшую статую, как Драко ожидал, он неожиданно крепко обнял его и перехватил инициативу в поцелуе.
– Хочешь выпить? – вспомнив о гостеприимстве и оторвавшись от его губ на мгновенье, выпалил Драко. – Шампанского, например.
– Что? – Гарри осоловело посмотрел на него и снова потянулся вперед, но Драко продолжал вопросительно смотреть на него, и он отрицательно мотнул головой. – Нет, не хочу.
– Хорошо, – Драко коротко кивнул, все еще пытаясь держать себя в руках, но Гарри, казалось, подобного рода мысли не занимали. Тот так запальчиво мял его дорогую рубашку, вытащив ее из брюк, и тыкался горячими губами в шею, что Драко, зажмурившись, предложил: – Показать тебе мою комнату?
– Что мы можем сделать там, чего не могли бы сделать тут? – неожиданно хитро прищурившись, прошептал Гарри, и Драко ошарашено выдохнул:
– Действительно, – он ответно потянул мантию с поттеровских плеч и все-таки уточнил: – Мы ведь не будем заниматься этим прямо на полу?
– Именно, – кивнул Гарри и резко дернул Драко вниз. Ощутимо ударившись коленями о пол, тот не удержался и упал вперед, прямо на неугомонного Поттера, опрокидывая его на ковер.
– А ты тяжелый, – сдавленно пробурчал Гарри, когда Драко распластался на нем сверху.
– У меня дежавю, – фыркнул Драко, припоминая их фиаско на уроке танцев.
– У меня тоже, – согласно кивнул Гарри, широко улыбаясь. – Я, кстати, так и не научился танцевать, – он наигранно удрученно закусил нижнюю губу.
– Может, это потому, что ты не был больше ни на одном моем уроке? – в тон ему ответил Драко.
– А они еще были? – неподдельно удивился Гарри. – Упс.
Драко прищурился, рассматривая его лицо, с прилипшим к нему невинным выражением.
– Вставай, – он первый поднялся, протягивая руку.
Гарри нехотя встал, чуть неуклюже оправил задранную рубашку и вопросительно уставился на Малфоя.
– Считай это отработкой за прогулянные занятия, – самодовольно улыбнулся Драко и хлопнул в ладоши. – Дарси! – домовик тут же материализовался перед ним, хлопая ушами. – Музыку нам, – распорядился Малфой и предвкушающе улыбнулся.
Гарри от этой улыбки стало не по себе. Похоже, его ждал настоящий урок танцев.
*
– Ай, – снова хныкнул Драко, снимая второй ботинок. – Ты чудовищен, Поттер.
– Повтори это, пожалуйста, еще раз, – попросил Гарри, растянувшись на малфоевской кровати. – Мне нравится, как ты это произносишь.
Драко глянул на него внимательно, обернувшись через плечо, и протянул:
– А ты только прикидывался скромником, как я посмотрю, – хмыкнул он. – Чудовищный Поттер, – прозвучало даже ласково, и Драко улыбнулся, всем корпусом поворачиваясь к Гарри. – Чу-до-вищ-ный, – повторил он по слогам.
Гарри закивал и нетерпеливо завозился на кровати.
– Малфой, может, мы уже сделаем это? – спросил он, выжидающе прожигая Драко взглядом. – Я неуравновешенный восемнадцатилетний подросток, у которого все еще не было секса. С этим трудно смириться, понимаешь? Особенно, когда ты рядом, – запальчиво объяснил он, немного покраснев, но не смущаясь уже в полной мере, как прежде.
– Гарри, о сексе не принято договариваться заранее, – закатил глаза Малфой, но все-таки наклонился к нему и потянул за галстук на себя.
Они целовались какое-то время, и Гарри нетерпеливо дернул Драко на себя, сжав ладони на его бедрах. Пока они возились, перетягивая инициативу и пытаясь разобраться с одеждой, из кармана брюк Поттера выпала небольшая коробка. И когда Гарри в очередной раз опрокинул его на спину, наваливаясь сверху, Драко неожиданно громко ругнулся и, завозившись, вытащил ее из-под спины.
– Что это? – спросил он, вертя в руке неожиданную находку.
– Это приложение к основному подарку, – замявшись, пояснил Гарри. – Я рассчитывал подарить его позже. Не сочти меня сентиментальным, – продолжил было он, но Малфой уже раскрыл коробку и удивленно присвистнул:
– Не рано для таких широких жестов, Гарри? – насмешливо поинтересовался он, разглядывая перстень. – Не знаю, предупредил ли тебя кто, но постель – еще не повод для замужества.
– Да ну тебя, Малфой, – возмущенно воскликнул Гарри. – Ничего такого я не имел в виду. Я же сказал – приложение к… – он подскочил на месте, не договорив. – Черт, кажется, я оставил его внизу.
Гарри, как был – в одних расстегнутых брюках, вылетел за дверь, и Драко не осталось ничего другого, как последовать за ним. Когда Малфой спустился следом в гостиную, Гарри ползал на четвереньках по ковру и звал кого-то:
– Сильвер! Сильвер, ну куда ты спрятался, засранец?
Драко остановился в дверях и прислонился плечом к косяку, скрестив руки на груди.
– Поттер, ты что, демонов вызываешь? – усмехнулся он, но вместо ответа Гарри издал победный вопль, правда, тут же повернувшись, он приложил палец к губам.
– Тихо, он спит, – прошептал Гарри, жестом подзывая Драко ближе.
Тот послушно подошел к креслу и присел на корточки рядом с Поттером. На подлокотнике, свернувшись в аккуратный клубок, спал крошечный дракон – серебристый, переливающийся при неярком свете камина разными цветами.
– И ты назвал его Сильвер? – шепотом спросил Драко, не найдя более подходящих слов. – Это же так банально.
Гарри пожал плечами.
– Не думаю, что он уже привык к этому имени, так что можешь назвать его, как хочешь, – так же тихо ответил он, и они оба замерли, когда дракончик завозился и вздохнул, выпуская дым из ноздрей.
– Он потрясающий, – выдохнул Драко. – Но, Гарри, он еще вырастет? Держать драконов в доме противозаконно.
– Нет. Думаю, он таким и останется, хотя… Не уверен, – потерянно прошептал Гарри в ответ. – Разве не бывает карликовых драконов?
– Это у тебя любимый урок – УЗМС, – зашипел Драко, не повышая голос. – А я про карликовых драконов никогда не слышал.
– Тоже мне отличник, – беззлобно поддел его Гарри. – Надо спросить у Гермионы.
– Нет уж. Мой дракон – сам разберусь, – возмутился Драко. – Тем более в Меноре библиотека куда больше.
От их перепалки дракончик завозился и зевнул, показывая ряд мелких, но острых зубов.
– Тише. А то разбудишь, – шикнул на него Гарри и, поднявшись, потянул Драко за руку. – Не думаю, что он куда-нибудь денется.
Драко согласно кивнул, и они на цыпочках добравшись до лестницы, вернулись в спальню. Там, развалившись на кровати, Малфой снова взял в руку коробку, рассматривая перстень.
– Так все-таки что это за кольцо, Гарри? – поинтересовался он.
– Говорю же, – начал Поттер, но Драко перебил его.
– Это приложение к основному подарку, – повторил он. – Это я уже понял, но вещь на вид довольно древняя. Ни за что не поверю, что она не обладает никакими особенными свойствами.
Гарри переступил с ноги на ногу и почесал затылок.
– Эм-м, честно говоря, я даже не знаю. Я думал, это обычный перстень.
– Обычный перстень и карликовый дракон. Наверное. Умеешь ты выбирать подарки, Поттер, – не удержавшись, поддел его Драко. – С сюрпризом. Надеюсь, палец у меня не отвалится, – с этими словами он смело надел перстень на палец.
Ничего не произошло. Гарри шумно выдохнул и плюхнулся на кровать рядом с Малфоем.
– Вот видишь, ничего страшного, – с облегчением констатировал он.
– У меня тоже есть кое-что для тебя, – перевел тему Малфой и, запустив руку под подушку, вытянул оттуда сверток.
Гарри сорвал обертку и вытащил небольшой узкий футляр, обтянутый черным бархатом. Трепетно погладив крышку большими пальцами, он щелкнул затвором, и футляр раскрылся, представляя взору содержимое. На шелковой подкладке поблескивала бриллиантовыми глазами серебристая змейка. Едва Гарри коснулся ее, подвеска, а это была именно она, зашевелилась, приходя в движение, и ринулась вверх по его руке, но тот вовремя успел перехватить “ожившее” украшение за хвост.
– Надень ее, Гарри, – попросил Малфой. – Зная твою склонность попадать во всякие переделки, я выбрал эту подвеску, потому что в ней заключена капля Феликс Фелициса.
– Спасибо, – искренне сказал Гарри и широко улыбнулся. Такая забота Малфоя была непривычна, но, безусловно, очень приятна. Он чуть склонил голову и прошипел, обращаясь к змейке: – Ты очень красивая.
– Еще бы, – отозвался Малфой и самодовольно добавил. – У меня, знаешь ли, безукоризненный вкус.
Гарри вскинулся и удивленно уставился на него.
– Что? Ты слышал? – недоуменно переспросил он.
– Конечно. Я от тебя буквально в паре дюймов, – Малфой посмотрел на него, как на сумасшедшего.
– Нет, – Гарри мотнул головой. – Ты понял?
– Английский – мой родной язык, Поттер, – приподняв бровь, отчеканил Драко.
– В том то и дело, что я говорил не на английском, – растягивая слова и внимательно вглядываясь в лицо Малфоя, ответил Гарри.
Драко шокировано перевел взгляд с лица Гарри на змею и обратно.
– Как это возможно? – спросил он. – Ну-ка, скажи еще что-нибудь.
Гарри прикрыл глаза на секунду, прежде чем сказать.
– Ты мне нравишься, Драко. Очень.
– Я понимаю! – обрадовано воскликнул Малфой, восхищенно глянув на кольцо. – Я думаю, это оно. Надо проверить! – он стянул его с пальца и выжидающе посмотрел на Гарри.
– Было бы мило с твоей стороны ответить на мое признание хоть как-то, – прошелестел Гарри, и, если бы Малфой мог понять, что именно он сказал, то наверняка различил бы в его голосе досаду.
– Вот это да, – протянул Драко, на этот раз одаривая перстень почти влюбленным взглядом. – Поттер, беру свои слова назад. У тебя тоже неплохой вкус.
Гарри пожал плечами, рассматривая кольцо.
– Я не знал, – зачем-то повторил он. – Надеюсь, эта вещь не опасна. Все-таки парселтангом владело лишь несколько волшебников, и тебе не хуже меня известно, кто.
Драко лишь отмахнулся.
– Да какая сейчас разница, – расплылся в улыбке он. – Ведь мой парень – герой магического мира, победитель Волдеморта и бла-бла-бла.
– Но… – продолжил было предостерегающую речь Гарри, но вдруг замер и переспросил: – Твой кто? Парень?
– Да, Поттер, я слышал, что ты сказал пару минут назад, не забывай, – посмотрел на него Малфой. – И это взаимно.
Гарри пару секунд немигающе смотрел на него, а потом прыснул.
– Гадюка ты, Малфой, – снова зашипел он, заметив, что Драко не вернул перстень на палец, и тот вздрогнул и поднял на него вопросительный взгляд.
Гарри повторил на английском, и Драко расплылся в хищной улыбке.
– А мне нравится, как ты шипишь. Это очень возбуждает, – пояснил он и, отложив перстень, попросил: – Поговори со мной еще, Поттер.
– Ты имеешь в виду… – Гарри осекся, но тут же наклонился к Малфою и, толкнув его на спину, начал говорить: – Ты красивый, – он немного неуверенно провел губами по малфоевскому плечу, а тот сладко выдохнул и вздрогнул от его шипения.
– Еще, – потребовал Драко, раскидывая руки в стороны.
– И жуткая заноза в заднице, – продолжил Гарри, и по телу Малфоя снова пробежала дрожь. – Хотя задница у тебя отменная, ничего не скажешь. Правда, я не ценитель, – если бы Драко понимал, Гарри б в жизни не сказал тому ничего подобного, но ощущение вседозволенности и реакция Малфоя побуждали его говорить дальше и развязывали язык: – Я вообще раньше был уверен, что мне девушки нравятся, – замялся он на мгновение, но Драко выгнулся и вдруг тихо застонал, и Гарри отбросил все сомнения. – Но последние пару недель я только и мог думать о том, каково это трахнуть тебя, Малфой. Представлял тебя раскинувшимся подо мной, стонущим как сейчас, – Гарри коснулся губами уха Драко и снова зашипел. – Представлял себе, что ты хочешь меня.
С Драко происходило что-то невероятное, Гарри и не думал, что мог послужить для этого причиной, но Малфоя возбужденно трясло, он неприкрыто терся о Гарри пахом, хватался за него руками и тяжело дышал, запрокинув голову. Стоило Гарри замолчать, как Драко вскинулся, широко распахнул глаза и вдруг выпалил:
