Текст книги "Цыпочка (СИ)"
Автор книги: naftusik13
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 34 страниц)
«Тупое животное!».
О, с каким бы удовольствием Оливер сейчас накостылял Флинту! Жаль, что об этом приходилось лишь мечтать. Его сил хватало лишь на то, чтобы превратить его собственное избиение в какое-то жалкое подобие драки.
Команда зашумела, обсуждая Флинта и его родственников до седьмого колена.
«Как финт слаженно сделать – так нихуя, а тут вон какое единение проявляют, – мелькнула неожиданно злая мысль в голове. – Еще бы! Не им же потом задницей своей отвечать за все!» Настроение окончательно испортилось, и Оливер отпустил команду, наверное, впервые на своей памяти не используя все положенной время, отведенное на тренировку. Дождавшись, пока раздевалка полностью опустеет, он отправился в душевую – хоть и не летал, но вода манила возможностью расслабиться и побыть в одиночестве. Оливер не знал, что это была плохая идея…
========== Глава 3. Улыбайтесь – это может кого-то очень раздражать ==========
Маркус медленно прошел по коридору, минуя уже опустевшие раздевалки, и прислушался. Из душевой слышался шум воды, и он уверенно направился туда. Остановившись на пороге и облокотившись на косяк двери, он разглядел сквозь клубящийся в душевой пар худощавое, но по-спортивному подтянутое тело Вуда – широкие плечи, немного узкая для парня талия, поджарые ягодицы, длинные мускулистые ноги. От внимательного изучающего взгляда Маркуса не укрылись лиловые синяки на ребрах – его рук дело, и он довольно растянулся в улыбке.
Вода падала на тело Оливера, разлетаясь миллионами брызг во все стороны.* Он безмятежно поднял голову вверх, нежась под струями и ловя ртом капельки, запустил пальцы в волосы, спустился к шее и мягко помассировал напряженные мышцы. С шумом втянув носом воздух, Маркус облизал губы и рванул шнуровку на квиддичной мантии. Резко стало жарко и душно, кровь застучала в висках, а голову повело от клубящегося горячего пара, наполнившего легкие. Хотя, что вероятнее – от интимности момента и вида голого парня с аппетитной задницей буквально в паре метров от него.
“А у кого-то секса давно не было”, – ехидным голоском отозвалось в голове.
“Но это же Вуд! Чертов тощий цыпленок!” – возмутился было Маркус своим мыслям.
“Зато какое тело! Ты только посмотри… Ты только представь…”
Тут уж возразить было нечего, да и некогда – перед глазами уже замелькали пошлые картинки, одна краше другой.
Шум льющейся воды заглушал все посторонние звуки – это и подвело Оливера. Не подозревая о происходящем за его спиной, он потянулся за гелем, выдавил немного на ладони, после чего провел ими вниз от груди к животу, поглаживая и разминая расслабленное тело. Это движение – незамысловатое, но в данный момент такое порочное и возбуждающее – пронесло по телу Маркуса волну мурашек. Член болезненно натянул ширинку, и он, не удержавшись, сжал его через ткань брюк. Бить Вуда резко расхотелось. Зато созрело желание непременно трахнуть. Маркус хищно осклабился и прочистил горло, привлекая к себе внимание.
Оливер недовольно мотнул головой, разбрызгивая воду вокруг себя, и повернулся в сторону Флинта. Секунду он непонимающе смотрел на Маркуса, после чего резко дернулся назад, ударяясь голой спиной о преграду между кабинками.
– Какого хрена?! – только и вырвалось у него.
– И снова здравствуй, – хмыкнул Маркус. – С твоей стороны довольно опрометчиво было оставаться одному. Впрочем, у вас, гриффиндорцев, поголовно отсутствует инстинкт самосохранения, – Маркус скинул мантию, оставшись в майке и обтягивающих квиддичных брюках. Он ухмыльнулся и облизал губы.
– А может, ты меня и ждал? – в несколько шагов он приблизился, вставая под горячие струи. Одежда тут же намокла и прилипла к телу.
Оливер прижался к стене сильнее.
– Слушай, Флинт, – начал он и с тоской посмотрел на выход из кабинки, который сейчас частично перекрывал своим телом Маркус. Своим, к слову, рельефным крепким телом, почти не скрываемым под намокшей и облепившей его одеждой.
– Слушаю. Что ты хочешь мне сказать? – Маркус сделал еще шаг вперед, почти касаясь разгоряченного тела. – Я ведь тебя предупреждал, цыпленок. Но ты, блять, так отчаянно нарывался на то, чтобы я тебя трахнул, что отказываться от этого удовольствия я не собираюсь! – Он протянул руку и с садистским удовольствием нажал пальцем на особо ярко выделяющийся на коже Оливера синяк. Вуд зашипел от боли, а Маркус злорадно ухмыльнулся. – Ну что, задницу подготовил? Поворачивайся – ебать буду! – на самом деле, когда он шел сюда, то намеревался лишь припугнуть Оливера, однако с каждой секундой контролировать себя становилось все сложнее.
Оливер вместо ответа уставился на Маркуса широко распахнутыми глазами. “Это какой-то бред. Мне это снова снится. Вот сейчас проснусь… Ну да, не проснусь”, – мысли хаотично метались в голове. Он попытался отойти подальше, что в данном случае закончилось провалом – кабинка, увы, в размерах не увеличилась. Раздался нервный смешок – Оливер тут же прижал ладонь ко рту.
Маркус никогда не отличался терпением. Вот и сейчас он, сдавленно рыкнув и схватив Вуда за плечи, прижал его к стене. Он чувствовал на губах тяжелое рваное дыхание Оливера, ощущал, как под пальцами напряглись упругие мышцы, похоть туманила разум, оставляя только яростное желание смять, сломать, присвоить себе это хрупкое по сравнению с ним тело. Ухватив Вуда одной рукой за волосы, Маркус дернул его голову вверх, открывая доступ к шее, и впился зубами в нежную кожу.
К огромному стыду Оливера, прижавшееся к нему властное мужское тело, его однозначные действия, даже боль от укуса вызвали неожиданную для него реакцию организма – член заинтересованно дернулся. Оливер и представить себе не мог, что что-то подобное может случиться. “Зато мечтал об этом во сне”, – насмешливо шепнуло подсознание, и он, отчаянно краснея, уткнулся ладонями в плечи Маркусу. “Мерлин, пожалуйста, пусть он ничего не заметит!” Реальность и отгоняемые так долго постыдные желания причудливо сплелись, не позволяя в полной мере оценить свое положение. Он осознавал, что Флинтом движет лишь желание мести, зашедшей чудовищно далеко, понимал, что хуже кандидатуры и ситуации для проведения “экспериментов” просто не найти, но ничего не мог поделать с реакцией собственного предательского тела, наконец получившего шанс оценить все терзающие его по ночам ощущения наяву.
Маркус прижался сильнее и почувствовал бедром, что Вуд не остался равнодушен к происходящему. Осознание этого ударило в голову, унося последние остатки разума. Осталось только желание – дикое, животное, рвущееся наружу. Даже язвить и ухмыляться уже не хотелось. Хотелось только одного – трахать. До искр перед глазами. Перехватив упирающиеся в плечи руки за запястья, Маркус прижал их одной рукой к стене и снова вернулся к шее – укус за укусом, оставляя красные полукружия от зубов. Кожа у Вуда оказалась терпкой, пряной и немного соленой на вкус. Свободной рукой Маркус сжал влажную кожу на его бедре и раздвинул ноги Оливера коленом, вжимаясь в него пахом и демонстрируя свое возбуждение.
Укусы, обещающие превратиться завтра в полноправные синяки, даже не отвлекали болью – возбуждение наоборот накатывало все сильнее. Животному магнетизму Флинта, его похоти не было ни сил, ни желания сопротивляться. Послышался хриплый стон, и Оливер отстраненно отметил, что, кажется, он был тем, кто издал этот пошлый звук. Все, что он смог сделать в такой ситуации – лишь сильнее вжаться бедрами в ответ, разводя ноги, как последняя шлюха Лютного переулка. Горячее дыхание обжигало кожу, голова кружилась, стало невыносимо жарко – почти до потери сознания.
Маркус продолжал жадно шарить руками по телу Оливера, грубо лаская пальцами кожу. Мокрая одежда мешала и сковывала движения, поэтому он немного отстранился и, стянув влажную майку, бросил ее на пол. Затем поспешно выпутался из брюк, сняв их вместе с бельем. Освободившись от одежды, он провел шершавой ладонью по животу Оливера, спускаясь вниз, минуя короткие жесткие волосы на лобке и четко оформившийся стояк, и сгреб в кулак поджавшиеся яички. Оливер всхлипнул и дернулся, а Маркус тихо хмыкнул и, расслабив пальцы, резко развернул его спиной к себе. Он грубо надавил ему на загривок, принуждая наклониться и опереться руками о стену, смял пальцами ягодицы, щипая нежную кожу, любуясь красными пятнами, расцветающими под его руками. Обернувшись в поисках смазки, Маркус подхватил с полочки гель для душа, которым пару минут назад намыливался Оливер, и выдавил густую сладко пахнущую жидкость прямо между упругих ягодиц. Откинув ненужный уже пузырек, он резким движением ввел сразу два пальца, не особо заботясь о том, что может причинить Оливеру боль. Если быть откровенным, он даже рассчитывал на это. Упругие мышцы неохотно поддавались напору. Маркус наклонился, наваливаясь на спину Оливера, и зашептал на ухо, продолжая двигать внутри него пальцами, тщательно растягивая и подготавливая:
– Скажи, цыпленок, тебя когда-нибудь трахали? – Оливер промычал что-то нечленораздельное, а Маркус вытащил пальцы и добавил. – Можешь не отвечать, это был риторический вопрос, – и он вошел на всю длину, крепко сжимая пальцами влажные бедра.
Резкое движение, и тело как будто разодрало изнутри на части от боли, но Маркус и не думал останавливаться. Оливер отчаянно заскулил и заскреб ногтями каменную стену.
Маркус зажмурился и сдавленно охнул от нахлынувших ощущений. Задница Оливера – узкая, тугая, неразработанная – плотно обхватывала член, и Маркус поспешно сжал его пальцами у основания, чтобы не кончить от пары фрикций. Переведя дыхание, он стал двигаться, постепенно ускоряя темп, яростно врываясь в такое покорное сейчас тело. Он сильнее ухватил Оливера за бедра, впиваясь в кожу ногтями и буквально насаживая на себя. Вуд выл от боли, но даже не пытался отстраниться, хотя пытаться все равно было бесполезно – Маркус удерживал его стальной хваткой и не отпустил бы сейчас даже под угрозой смертельного проклятья. Он обхватил рукой член Оливера и, продолжая ритмично вколачиваться в него, стал двигать рукой в такт движениям своих бедер. Оливер протестующе замычал, отчаянно кусая губы, все еще пытаясь сопротивляться – не хотелось ненавидеть себя потом еще и за оргазм, – но его тело охотно отзывалось на незамысловатые ласки Маркуса. Влажно, горячо, порочно, невыносимо и отвратительно. Тело предавало его, подчиняясь. Маркус был повсюду, и в нем, и вокруг него: это его руки мяли ягодицы, оставляя синяки, это его губы терзали тонкую кожу на шее, это его хрипы отдавались в ушах, заглушая все окружающие звуки, это его член ритмичными толчками двигался внутри. Болезненный оргазм стал окончательным поражением. Он нахлынул резко и неожиданно. Всхлипнув, Оливер излился в руку Маркуса, выгибаясь и запрокидывая голову. Его приглушенный стон отразился от кафельных стен, и Оливер с удовольствием заткнул бы себе уши, лишь бы не слышать этого. Маркус рыкнул – не то от удовольствия, не то от злости, вышел из него, двигаясь все так же резко, и, развернув Вуда лицом к себе, надавил на его плечи, принуждая опуститься на колени. Оливер поднял на него мутный расфокусированный взгляд – казалось, он сейчас едва отдавал себе отчет о том, что происходило. Вцепившись одной рукой в мокрые волосы на его затылке, Маркус взял свой член в руку и провел головкой по губам Оливера.
– Открой ротик, – хрипло прошептал он. Оливер мотнул головой, но Маркус не обратил на это внимания – кончить хотелось неимоверно сильно. Обхватив свой член пальцами, он сделал всего пару движений рукой вверх-вниз и гортанно застонал, изливаясь на лицо “поверженного соперника”. Сперма стекала мутными струйками по щекам, подбородку, затекая в чуть приоткрытый рот, и Маркус готов был кончить еще раз от этого дико эротичного, непристойного зрелища. Снова проведя членом по губам Оливера, Маркус усмехнулся и выдохнул. – Угощайся.
Внезапно окружающий мир вернулся, наполнив уши шумом воды, которая все это время продолжала хлестать по их обнаженным телам. Отпустив Оливера, Маркус провел по лицу рукой, стараясь прийти в себя. Он откинул голову назад, подставляя лицо под струи, пару раз глубоко вздохнул и посмотрел на Вуда. Тот так и не сдвинулся с места. Поддавшись сиюминутному порыву, Маркус вздернул Оливера на ноги, увлекая под воду. Буквально пару неимоверно долгих секунд он всматривался в остекленевшие глаза, упрямо сжатые губы и… на одно крошечное мгновенье приник к этим губам в обжигающем поцелуе. Но тут же, словно опомнившись, он отскочил в сторону, выскочил из кабинки, и, схватив свои вещи, сбежал с места… преступления?
Стоя под водой и смывая последствия их, пожалуй, все-таки общего безумия, Оливер чувствовал себя невероятно грязным. Он ожидал, что Маркус уйдет, получив то, что хотел, но когда это наконец случилось, в голове остался только один вопрос: “Был ли поцелуй на самом деле, или я сам его выдумал?”
*
Утро, как всегда, наступило слишком быстро. Казалось, только он закрыл глаза, а проклятое солнце уже тревожило сон. Сонно проворчав что-то себе под нос, Оливер повернулся, приподнимаясь, и сразу рухнул обратно, беспомощно раскинув руки.
“Блять!”
Это утро однозначно худшее в его жизни. Голову тут же наполнили воспоминания, но главное… Невыносимо болела задница! Словно его обезумевший кентавр, сука, трахнул, а не чертов Маркус Флинт.
Последнюю мысль Оливер прокрутил еще раз.
“Меня трахнул Маркус Флинт”, – и тут же захотелось укрыться одеялом и не вылезать из кровати. Никогда!
Кожа на шее немилосердно зудела, и Оливер застонал в подушку. Оставленные на его теле “метки” – а в их наличии сомневаться, увы, не приходилось – совсем не то, что стоило бы демонстрировать соседям по комнате. Убедившись, что в пределах видимости нет никого бодрствующего, а значит, способного оценить всю глубину его падения, Оливер подорвался к сундуку и через минуту уже натянул на себя черную водолазку с высоким горлом.
Несколько долгих минут он провел в ванной перед зеркалом, разглядывая лихорадочно блестевшие глаза и яркие пятна румянца на скулах, оттягивая ворот водолазки, чтобы, поморщившись, разглядеть оставленные синяки, причудливо раскрасившие шею подобно кисти безумного художника. И не только шею. Чертов Флинт как зверь какой-то. Уткнувшись ладонями в края раковины, Оливер опустил голову и попытался успокоить дыхание: вдох-выдох, вдох-выдох. Со случившимся уже было ничего не поделать, но будь он проклят, если покажет Флинту, как на него повлияло все произошедшее. Упрямо вздернув голову, Оливер уставился на свое мутное отражение, моргая, облизывая губы, пытаясь растянуть их в улыбке.
– Давай, тряпка, соберись, – хрипло приказал он самому себе, глядя в карие больные глаза отражения. – Ты сможешь.
Больше самого факта, что его поимел враг, Оливера мучило чувство стыда – он не мог даже полноценно взвалить вину на Флинта, ведь сам толком даже не сопротивлялся. “Экспериментатор хренов! В чертовом сне не было ни намека на такую боль! Ну да. Как будто этот урод, – Оливер скривился: Маркус уродом все-таки не был, как бы ни хотелось думать о нем таким образом, – смог бы сделать все по-другому … Черт, черт! Не сметь думать об этом!”
*
В Большой Зал Оливер зашел с безумной улыбкой от уха до уха. И только он сам знал, чего ему это стоило. Не считая каждого шага. Поэтому он то и дело мысленно насылал на голову Флинта все известные ему проклятия и, пока подошел к своему столу, даже начал повторяться, никак не в силах выбрать, какое лучше. Стол Гриффиндора был практически пуст, а оставаться сейчас одному категорически не хотелось. Требовалось отвлечься пустой ни к чему не обязывающей болтовней. Оливер затормозил и завертел головой, выискивая “свободные уши”.
За столом Равенкло он заметил своего приятеля – Роджера Дэвиса – и направился прямиком к нему.
– Привет! – Роджер близоруко моргнул, отрываясь от книги, и не успел даже ответить на приветствие, как Оливер уже плюхнулся на скамью рядом, придвигая к себе пустую тарелку. – Я тебе компанию составлю. А то совсем тут стухнешь со своими книгами.
Окинув взглядом предложенное на завтрак, Оливер только сейчас осознал, как же чудовищно он проголодался.
“Боль в заднице – это, конечно, боль в заднице, но кушать хочется всегда!”
– Эээ… Спасибо. То есть привет, – спохватился Дэвис, напоследок заглянув в книгу, словно пытаясь дочитать за пару мгновений, пока неугомонный Вуд перетаскивал еду с блюд в свою тарелку, и захлопнул ее. – Как лето провел, что ли? – хотя они и часто сидели на спаренных занятиях вместе, разговоры на отвлеченные темы вели редко.
– Ну… Если учесть войну, то не особо весело, конечно. Хотя последний месяц перед возвращением сюда я играл с кузенами в квиддич, составлял стратегию. В общем, спешите видеть – Оливер Вуд, – он улыбнулся и откусил большой кусок сандвича. – Все как обычно. А ты как?
Роджер по-доброму усмехнулся, наблюдая, как Оливер набросился на еду:
– У меня все было намного скучнее. Работал у папы в Министерстве, помогал ему с кучей документов: всякие отчеты там, счета. Я на метле-то в последний раз сидел еще до войны.
– О, друг! – Оливер оторвался от еды, чтобы хлопнуть его по плечу. – Я тебя обязательно вытяну на поле, а то разучишься на метле держаться. Ты, кстати, уже получил разрешение у мадам Хуч на тренировки? – и тут же, скривившись, покосился на книгу, лежащую перед Роджером. – Я вот тоже подумывал получше взяться за учебу в этом году.
Роджер, нахмурив лоб, перевел взгляд на друга:
– Я только сегодня думал о том, что нужно бы договориться с ней. А ты уже успел получить разрешение?
– Я разрешение получил на месяц вперед, – гордо сказал Оливер, но снова поспешно перевел тему разговора. – Эта голова, – показал он шутливо на себя, – была создана для стратегий и ударов бладжеров, но не учебы. – Оливер, конечно, шутил – его собственные успехи в учебе хоть и не были столь же блистательны, как у Роджера, но краснеть за свои отметки не приходилось. Не считая Зелий, конечно. Но и тут Оливер оправдывал себя предвзятым отношением преподавателя. – Да и вообще, нам стоит как-нибудь выбраться из Хогвартса вдвоем. Как ты считаешь? Заглянуть в бар, например!
Роджер с удивлением взглянул на Оливера. Обычно, стоило только завести разговор о квиддиче, и друг мог обсуждать его часами, порой даже не обращая внимания, слушают его или нет. Но сейчас Оливер прыгал с темы на тему, и вообще весь его излишне жизнерадостный вид не внушал доверия. Притворившись, что ничего не заметил, Роджер утвердительно закивал:
– Я с радостью.
*
Маркус быстрым шагом пересек зал и тяжело опустился на скамью неподалеку от Малфоя, методично намазывающего тост джемом идеально ровным слоем. Маркус скривился. Как Малфою самому не тошно от своей педантичности? Схватив кубок с соком, Маркус залпом опустошил его и осмотрел стол, решая, чем утолить зверский голод.
Оливер с радостью бы выколол себе глаза, чтобы только не видеть это ненавистное лицо вновь. Одним своим появлением Флинт разбил его самообладание, вызвав красочные воспоминания о вчерашнем. Схватив кубок и делая глоток, а на деле используя драгоценные мгновения, чтобы вернуть себе показную невозмутимость, Оливер расплылся в широкой улыбке:
– Как ты смотришь на то, чтобы отправится туда сегодня? Может, ускользнем сразу после обеда?
Заметив, с какой силой Оливер сжал кубок, Роджер растерялся еще больше. Кажется, рука друга нервно подрагивала. Решив, что это всего-навсего воображение разыгралось, Роджер решил пропустить мимо внимания очередную странность. В конце концов, если бы случилось что-то серьезное, Оливер наверняка бы поделился своими проблемами.
Маркус, не заметив, проглотил пару бутербродов и чуть не подавился, когда его взгляд наткнулся на Вуда. На широко улыбающегося довольного Вуда. До этой секунды Маркус особо не задумывался о том, что случилось с Оливером после “совместного душа”: благополучно ли тот добрался до спальни, как себя чувствует, страдает ли, переживает. По идее ведь должен, разве нет? Маркус не мог себе представить, что бы он делал в такой ситуации. Мерлин, да он бы, конечно, никогда не оказался в такой ситуации! Но ведь он задавался целью унизить гриффиндорского выскочку, а тот беззаботен и весел, будто не ему вчера всадили так, что наверняка ходить тяжело. У самого же Маркуса раскалывалась голова, а настроение, с самого утра и без того паршивое, портилось со скоростью выпущенного на поле снитча. Он не выспался, точнее – он вообще за всю ночь глаз не сомкнул, долго ворочаясь на кровати, раз за разом прокручивая произошедшее в квиддичной душевой. Нет, Маркуса не терзали муки совести, он не раскаивался и не испытывал сожаления. Он никогда особо не задумывался над моралью своих поступков. Его мучил один-единственный вопрос. Что с ним случилось под конец? К чему был этот недопоцелуй? Что за странное чувство, сдавившее грудную клетку при виде Оливера – сломленного и опустошенного – охватило его, заставило притянуть его к себе и на секунду коснуться губ, словно извиняясь? Непонимание злило до зубного скрежета. Маркус смял в пальцах салфетку, прищурился, внимательно вглядываясь в лицо Вуда, и перевел взгляд на Девиса, который улыбался Оливеру в ответ и что-то оживленно говорил.
– Без проблем. Думаю, не будет ничего смертельного, если я пропущу историю магии.
– Отлично. Нам нужна стратегия… – Оливер завис над сказанным словом, а потом рассмеялся. – Я хотел сказать – план. Или лучше пустить все кентавру под хвост и просто оттянуться? – самообладание медленно, но верно восстанавливалось.
“Ну а что еще остается? Завизжать как девчонка, увидевшая мышь, и грохнуться в обморок? Или перемахнуть через пару столов, вцепиться Флинту в лицо ногтями и орать о поруганной чести на весь зал?” – представленная картина была настолько яркой, что Вуд повернул голову, натыкаясь взглядом на Маркуса, смотрящего на него сейчас, и фыркнул.
Маркус почувствовал, что если сейчас же не уберется из Большого зала, то непременно в очередной раз сорвется и кинется на Оливера. “Какого лысого боггарта он такой довольный?” Нет, он, конечно, не ждал, что Вуд будет демонстрировать всем, что его отымели, но это! Неужели он так превосходно владеет собой?! Да гриффиндорцы никогда не умели скрывать своих эмоций!
Роджер расслабленно выдохнул. Беспокойство за состояние друга испарилось так же быстро, как и появилось. Если он заговорил о своей любимой стратегии даже в такой ситуации, как поход в бар, то с ним точно было все в полном порядке.
– Меня больше привлекает второй вариант, – шутя, Роджер тощей рукой едва ощутимо обхватил Оливера за плечи и, вытянув другую вперед, насмешливо протянул. – Был бы девчонкой, я бы сказал, что я тебя обожаю, но, пожалуй, обойдемся без розовых соплей.
Они переглянулись и громко расхохотались.
Маркус с силой сжал зубы, поднимаясь из-за стола, но тут Роджер приобнял Оливера за плечи, и он и сам не понял, когда успел буквально пролететь разделяющее столы расстояние и вздернуть Оливера за шиворот со скамейки, буквально вытряхивая из-за стола. Внутри словно проснулось чудовище, которые, рыча и расправляя когти, жаждало крови и яростно шипело: «Мое!».
Через пару мгновений Оливер смотрел в полные ярости почти черные глаза Маркуса. Он решил держаться до последнего, правда, голос предательски срывался и чуть ли не давал петуха:
– В чем дело, Флинт? Съел все со стола Слизерина и решил пройтись по другим факультетам? Так я не мешаю…
В глазах Флинта горела такая ярость, что, нервно сглотнув, Оливер все-таки дернулся назад, зажмуриваясь и ожидая удара. К сожалению, отстраниться на приличное расстояние не получилось – Флинт по-прежнему крепко удерживал его на месте.
Заметив смятение Вуда, Маркус ухмыльнулся и с размаху впечатал кулак в его скулу, отчего Оливер покачнулся и упал. Маркус подлетел к нему и, склонившись над самым его лицом, зашипел:
– Что, шлюшка, развлекаешься? Понравилось, когда тебя трахают?! Решил найти себе постоянного ёбаря?! Быстро ты, однако, сообразил! – еще один удар. Но тут Маркуса ухватили за плечи, с трудом оттаскивая от распростертого на полу тела. Кто-то – похоже, это был Дэвис – плеснул из палочки ледяной водой в его лицо, и с глаз Маркуса словно спала кроваво-красная пелена.
– Отпусти меня! – рыкнул он на одного из удерживающих его парней. – Живо! Я не буду его больше бить!
Парни недоверчиво переглянулись, но все-таки поспешили выпустить Маркуса – для того, чтобы его удержать, требовалось слишком много сил и смелости. А кому хочется незаслуженно получить хук справа? Маркус кинул еще один уничижительный взгляд на Вуда, развернулся и вылетел из зала.
Флинта уже и след простыл, а мощный удар – «Уже который, блять, раз. Тварь! Сука! Мразь!» – до сих пор отдавался звоном в ушах.
“Что он сейчас орал? Или не орал? Вот прямо тут? В Большом Зале? С таким же успехом можно было бы скинуть воспоминания в мыслеслив и пригласить всех желающих на бесплатный порно-сеанс, где Флинт трахает проклятого всем на свете Вуда!” – Оливер тяжело поднялся с пола и сел обратно на скамью, уставившись себе под ноги. Он прижал ладонь к скуле там, где скоро обещал расплыться внушительный синяк. Слов, чтобы попытаться как-то оправдаться, не было. Роджер, снова сев рядом с Оливером, повернул его лицо к себе, оценивая серьезность удара.
– Что на него нашло? – спросил он, рассматривая ярко-красный след.
Оливер едва не отшатнулся – он был уверен, что Роджер слышал слова Флинта. Однако тому, похоже, все-таки хватило мозгов не вытаскивать всю грязь их “отношений” наружу. Оливер поднял дрожащую руку, коснулся губы и уставился на кончики пальцев, покрытых кровью.
“Живого места, сука, не оставил”
– Ему причина не нужна. Он с первого курса так или иначе убить меня пытается. Слушай, к Дамблдоровой бабушке любые занятия. Пошли напьемся, а?
*
Ноги принесли Маркуса во внутренний двор. Трясущимися от ярости руками он достал из пачки сигарету. Прикурить получилось только с пятого раза. Внезапно в нос ударил резкий запах крови, и Маркус посмотрел на свою правую руку – костяшки пальцев были испачканы в крови Вуда. Кажется, он разбил тому губу. Резко отдернув руку, Маркус затянулся, разом выкуривая сигарету до середины. Он не понимал, что с ним творится, и готов был рвать на себе волосы от злости и негодования.
– Маркус, – раздался за спиной взволнованный голос Элайн, – что произошло?
– Что произошло?! – он повернулся к девушке, едва сдерживаясь, чтобы не послать ее куда подальше трехэтажным матом. – Врезал Вуду, что тут, блять, непонятного?! – в данную секунду Маркусу было все равно, что перед ним лучшая подруга – злость отчаянно жаждала выхода.
Эл отшатнулась от разъяренного друга – таким тоном он с ней никогда не разговаривал. Она поджала губы и прищурилась.
– Все абсолютно понятно, мистер-дохуя-хулиган! Незачем на меня так орать! Прости, что побеспокоилась о тебе, Флинт! – выкрикнула она в ответ и, резко развернувшись, направилась обратно в замок.
– Ну и пошла ты! Я не просил обо мне беспокоиться! – крикнул Маркус ей в спину.
“Как будто я сам знаю, что произошло. Без тебя тошно…”
*
Казалось, что всю дорогу до “Кабаньей головы” Оливер кипел от гнева. Заговорить с ним Роджер не решался, слишком уж явственно чувствовалось напряжение, исходившее от друга. Казалось, что стоит вытянуть руку вперед, и ты ощутишь его металлическое покалывание на ладони. Наконец, добравшись до захудалого трактира, Роджер вошел в полутемное помещение вслед за Оливером. Тот, слегка нахмурив лоб, уверенной походкой направился прямиком к ближайшему к ним свободному столику. В пабе было почти пусто, и в целом заведение представляло собой картину недавнего ночного кутежа: липкий от пролитого алкоголя пол, опрокинутые стулья, запах табака, пота и дешевого одеколона. Похоже, владельцу было элементарно лень наложить простейшие очищающие чары. В другое время Оливер бы побрезговал оставаться здесь, но сейчас не было никаких сил выискивать место поприличней. Усевшись на хлипкий стул, он покосился на неряшливого вида ведьмочку-официантку, ленивой походкой подошедшую к ним.
– Огневиски мне, а моему другу… – буркнул Оливер и вопросительно уставился на Роджера.
– Мне тоже огневиски, пожалуйста, – повторил тот заказ Вуда и, как только волшебница удалилась к стойке бара, поморщился.– Ну и местечко… Тут пахнет так, будто кто-то помер.
– Эм… Ну да. Запах специфический. Но нам особо выбирать не приходится. В “Трех метлах” нам только сливочное пиво подали бы.
Повисло неловкое молчание. Оливер с преувеличенным интересом продолжал рассматривать окружающую обстановку, а Роджер кидал на него выжидательные взгляды – собирается ли он что-то объяснять или нет? Наконец вернулась официантка и расставила перед ними выпивку. Оливер взял в руки стакан и задумчиво покрутил – мутное стекло, янтарный блеск алкоголя, резкий терпкий запах. Покосившись на Роджера, он махом опрокинул в себя содержимое. Горло будто опалило, и в первое мгновение Оливеру показалось, что его сейчас вырвет от мерзкого запаха и крепкого градуса напитка. С трудом сдержав порывы желудка, он просипел:
– Вкус, откровенно говоря, отвратителен, но… Еще по одной?
Очередной заказ, очередной стакан, и так по кругу. Дальше все происходило, как в тумане. На определенном моменте проблеск сознания зацепил скопившиеся на столе многочисленные пустые стаканы. Голова кружилась, в глазах двоилось, оценка обстановки повысилась до “ничего так, уютненько”. Внимательные понимающие глаза друга расфокусированно смотрели на него, и Оливеру хотелось поделиться с Роджером, рассказать все, что его мучило:
– …И вот он, сука такая… Дня не прошло, чтобы не подловил меня, – в порыве Оливер дернул за ворот водолазки, показывая искусанную шею, не соображая, что следы зубов, отчетливо выделяющиеся на коже, слабо походят на синяки от ударов. – А я еще и заткнуться не могу. Страшно, пиздец как страшно, Родж, а все равно продолжаю нарываться, – глоток из очередного стакана, и он прикрыл рот ладонью, сдерживая тошноту. – Кажется, мне уже хватит… – Оливер начал судорожно копаться в карманах в поисках денег – монеты жалобно звякнули и покатились по столу.
Роджер попытался нахмуриться. Подняв затуманенный взгляд на Вуда, он гулко икнул, пытаясь собрать остатки разума и выговорить более-менее связно:
– А из-за чего вы так враждуете? – он полез в карман собственной мантии. Пару раз промахнувшись мимо него, он все-таки нашарил несколько монет и бросил к общей куче.
Но Оливер, похоже, вопроса не расслышал. Он встал, пошатываясь, и, с трудом удерживая равновесие, пьяно заржал:
