Текст книги "После огня идёт снег (ЛП)"

Автор книги: Moonraykir

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

Гном был полностью одет, его рубашка была сухой, хоть и слегка помятой, а на плече висел колчан.

– Ваше Высочество, – в этот раз Конор поклонился гораздо ниже, – Надеюсь, с вами всё в порядке.

– Отлично, спасибо, – принц бросил быстрый взгляд на Тауриэль, – И вам желаю того же.

Эльф вежливо кивнул.

– Я принёс вам приглашение от самого короля Трандуила. На обратном пути он приглашает вас посетить его дворец и надеется, что вы воспримете его гостеприимство, как залог будущей дружбы.

Кили снова посмотрел на неё, в этот раз вопросительно.

– Это добавит к нашему маршруту два дополнительных дня, – ответила эльфийка.

– Раньше меня и не ждут, – заметил он.

– В нашем графике заложены непредвиденные задержки, – согласилась Тауриэль, – И если вы примете приглашение, мы с Дарионом будем вас сопровождать.

Кили замолчал, задумавшись, и она предположила, что гном взвешивает, какие преимущества сулит ему это дипломатическое предложение соседнего короля.

– Да, – сказал он наконец, – Можете передать Его Величеству, что мы с благодарностью примем его приглашение.

– Он будет очень рад, – ответил Конор, – Он ожидает вас к завтрашнему вечеру. Я вас провожу.

========== Забудем старые обиды ==========

Кили никогда раньше не тратил много усилий на дипломатию. Конечно, это была обязанность Фили, как наследника, знать, как вести себя в щекотливых или потенциально неловких политических ситуациях, а он всегда полагал, что его долг был в том, чтобы следовать примеру других. Разумеется, за последние несколько месяцев он научился ориентироваться в различных социальных сложностях, которые возникли из-за его решения ухаживать за эльфийкой, но даже это казалось ему исключением, следствием его личных обстоятельств. Но Кили быстро понял, что даже будучи младшим из принцев, он обладал большей властью и ответственностью, чем он когда-либо предполагал.

И теперь, стоя в покоях эльфийского короля, когда сам Трандуил лично приветствовал его и Тауриэль, Кили чувствовал себя не в своей тарелке. О подобной дружеской встрече с соседями Торин, его король и дядя, не мог даже мечтать. Не имея примера для подражания, что он сейчас должен был сказать или сделать? Кили подумал, что лучше всего в данной ситуации было вспомнить о хороших манерах.

– Пожалуйста, примите мою благодарность. К вашим услугам, – Кили отвесил заученный поклон. К счастью, мать неплохо натаскала его в вопросах придворного этикета, так что сейчас у него не возникло проблем. Что там Тауриэль называла настоящим эльфийским приветствием? – Mae govannen, – добавил он, выпрямляясь, в надежде, что ничего не перепутал.

Одобрительный взгляд Трандуила – на улыбку его не хватило – сказал гному, что он не ошибся.

– Вижу, вы кое-что знаете о наших обычаях, – заметил король эльфов, бегло взглянув на Тауриэль, и Кили не понял, был он доволен или просто забавлялся?

– Я невежественнее, чем мне бы того хотелось, – признался племянник Подгорного короля. Он полагал, что честный ответ пойдёт только на пользу, – Но с помощью Тауриэль я надеюсь это исправить.

Он посмотрел на эльфийку и увидел, что она покраснела.

– Надеюсь, что так и будет, – согласился Трандуил, и на какое-то мгновение Кили показалось, что королю эльфов на самом деле было весело. Потом его лицо снова стало серьёзным, – Полагаю, моё приглашение показалось вам неожиданным, – сказал он, – Я знаю, что мои отношения с вашими родичами не всегда были сердечными.

– Тауриэль сказала мне, что вы желаете дружбы между нашими королевствами, – ответил Кили, он был рад, что Трандуил не ожидает, чтобы он притворялся, будто их прежние встречи были просто напряжёнными и не более того.

– Должен признать, что в первую очередь я думаю о своих интересах, но разве этот союз не будет выгоден и вам? Никого из нас не было бы здесь сейчас, если бы не те, кто сражался рядом с нами.

Кили вдруг отчётливо вспомнил бой на Вороньей высоте и Тауриэль, со спины зарубившую орка, который едва не разделил их с братом. Благодаря ей он смог помочь Фили, возможно, даже спас ему жизнь.

– Наши народы не всегда враждовали, – продолжил Трандуил, – Вы, конечно же, знаете о великом согласии между вашими предками из Казад-Дум и эльфами Эрегиона. Во времена вашего прадеда между Эребором и Зеленолесьем даже велась торговля.

Кили помнил уроки истории, которые ему преподавали в юности, хотя тогда он не предполагал, что отношения гномов и эльфов будут иметь для него какое-то особое значение. Тем не менее, ему было совершенно ясно, что если Тауриэль когда-нибудь будет принята его народом, ему придётся добиться дружбы между их королевствами. И хотя Кили чувствовал, что только храбрость и честь самой Тауриэль должны иметь для него значение, он понимал, что их общий успех зависел от судеб их королевств. И осознание этого факта было поистине пугающим.

– Я был бы рад, если бы эта дружба возродилась, – ответил молодой гном, – Хотя, возможно, пройдёт какое-то время прежде, чем Эребор сможет осуществить эту надежду. Нам нужно привести в порядок свои дела.

Кили полагал, что именно это и есть дипломатия: описывать вещи не такими, каковы они есть на самом деле, а такими, какими их хотелось бы видеть. И единственной причиной терпения была не новизна правления Торина, а возможность любой надежды на примирение.

– Я понимаю. И всё же я верю, что у вас есть личная заинтересованность в установлении связи между нашими народами, – сказал король.

– Это так, – просто признался Кили, не зная, как реагировать на столь прямолинейные слова.

Конечно, Трандуил знал о привязанности своего бывшего капитана к гномьему принцу, и всё-таки Кили было неловко слышать, с какой легкостью король говорил об их взаимных чувствах. Ведь гном более или менее знал, что владыка эльфов раньше думал о любви Тауриэль.

Кили снова посмотрел на неё. Сейчас эльфийка казалась ещё более смущённой, чем раньше, хотя по настоящему взволнованной она не выглядела. Он предположил, что нынешние слова Трандуила были своего рода извинением, единственно возможным, которое они могли ожидать от гордого и бесстрастного короля эльфов. Что ж, он постарается не обидеться.

Должно быть, Трандуил почувствовал его неловкость, потому что дальнейшая его речь была почти дружелюбной:

– Я был бы рад содействовать союзу между принцем Эребора и одним из моих подданных.

– Благодарю вас, – заикаясь, пробормотал Кили.

Гном был удивлён и обрадован тем, что король эльфов так охотно согласился на их отношения. Несмотря на уверения Тауриэль, он был не уверен, что смог бы заставить себя попросить об этом. Он до сих пор испытывал противоречивые чувства к тому, кто когда-то смог причинить вред всем, кто был ему дорог: его семье, друзьям и даже его любимой Тауриэль.

– Я очень надеюсь, что мне окажут такую честь, – немного опомнившись, произнёс он.

До тех пор, пока в их отношениях ничего не было окончательно решено, Кили не мог предложить большей уверенности, не смотря на весь свой оптимизм.

– Ваше Величество, – вмешалась в разговор Тауриэль. Она выглядела такой же взволнованной, как гном себя чувствовал, – Путешествие было долгим. Возможно, мне стоит показать принцу его комнаты, чтобы он мог освежиться перед ужином?

Трандуил чуть заметно скривил губы.

– Конечно. Я прошу прощения. Вы, должно быть, хотите отдохнуть.

Тауриэль поклонилась и, взяв Кили за руку, вывела его из комнаты.

**********

У Тауриэль не было возможности поговорить с Кили наедине до самого ужина. Входить в его комнаты ей было бы неприлично, поэтому по дороге она нашла уютный балкон, где они могли бы остановиться и поговорить в относительном уединении, хоть и на виду у всех, кто проходил мимо. Если они хотели завоевать уважение и гномов, и эльфов, они не должны были давать повода для неудовольствия, а значит, их отношения должны были быть безупречны.

– Прости, что перебила тебя раньше, – начала Тауриэль, – Я просто подумала, что для тебя это было бы уже слишком.

На самом деле, это было слишком даже для неё, хоть она и догадывалась о намерениях своего короля ещё несколько месяцев назад. Она только совсем недавно осознала свои чувства к этому гному, и теперь, когда её король открыто поддерживал её брак с Кили, она просто не совсем понимала, что с этим делать.

– Я благодарен тебе за это, – заверил её Кили, – А то я уже начал паниковать. Я никогда раньше не был послом.

– Ты прекрасно справился. Мой король иногда любит подавлять.

– Я чувствовал, что он чего-то хочет от меня, – признался он.

Тауриэль кивнула.

– Так и есть. Трандуил хочет, чтобы ты подтвердил своему дяде, что у него добрые намерения. Но я не думаю, что по отношению к тебе он имел в виду нечто другое.

– А ты не боишься, что он просто использует нас?

– Поначалу я думала об этом. Но я верю, что он знает, что мы на самом деле любим друг друга. Сомневаюсь, что он полностью понимает, но у меня есть основания надеяться, что он знает ценность того, что мы испытываем друг к другу, ты и я.

Она задавалась вопросом, заметил ли Кили то, как Трандуил смотрел на них раньше; как будто они были величайшей загадкой, с которой он когда-либо сталкивался за все свои годы.

– Ты уверена? – спросил гном.

Тауриэль видела, что он всё ещё чем-то обеспокоен.

– Подозреваю, что это единственный способ, которым он может помочь нам добиться того, чего раньше никто даже не осмеливался желать. Он не понимает, почему я люблю гнома. Но если моя любовь к тебе поможет перекинуть мост через пропасть, что лежит между нашими народами, то хотя бы это он, по крайней мере, способен понять.

– Думаю, дело уже не только в нас, – сказал Кили, – И хотел бы я, чтобы это было не так.

Он молча огляделся по сторонам, как будто остро ощущая и дворец, и проходящих мимо эльфов, и даже незримое присутствие самого эльфийского короля. Тауриэль сочувственно улыбнулась.

– Кили, мы никогда не сможем пренебречь своим долгом. Да и захотим ли? Но теперь мы можем надеяться, что в нашей жизни появится место для любви.

Гном вздохнул.

– Ты, конечно же, права. Просто… – лицо его стало лукавым, – Когда всё это кончится, и мы докажем, что мы этого достойны, я хочу сбежать с тобой. Ну, только на время, конечно.

Эльфийка тихо рассмеялась. Она и сама ужасно этого хотела, но всё же готова была подождать времени, когда сможет остаться с ним наедине. Находясь рядом с ним этим летом, Тауриэль была совершенно сбита с толку тем, как сильно хотела его. Стоило ему легонько коснуться её руки, как внутри неё сразу же словно раскрывалось что-то, и это возбуждало и в то же время пугало её. И прежде, чем поддаться какому-то из своих безумных желаний, она хотела разобраться в своих чувствах, потому что знала, что иначе это погубит её.

– А пока, – продолжил он, – У меня есть кое-что для тебя, – гном достал из кармана маленький свёрток и вложил ей в руки.

Она развернула бархатный лоскуток и обнаружила серебряный гребень. На обратной стороне была вырезана изящная цветущая лоза. Тауриэль повертела подарок в руках, и крошечные синие камни заискрились на свету. Она тихо произнесла слова благодарности.

– Теперь я официально за тобой ухаживаю, – произнёс Кили.

Она с любопытством заглянула ему в лицо.

– Ну, я получил одобрение твоего опекуна и сделал тебе подарок.

Взгляд Тауриэль стал резче.

– Твой рунный камень…

Неужели он значил больше, чем она думала тогда? Кили негромко рассмеялся.

– Нет, это не настоящий подарок для ухаживания. Это должно быть что-то сделанное моими руками.

Тауриэль снова повертела гребень в пальцах, восхищаясь безупречными драгоценными камнями и чистыми, тонкими линиями резьбы.

– Очень красивая работа, – сказала она, – Как давно ты занимаешься этим ремеслом?

Она не знала, на что ещё он способен, и считал ли подобные присущие гномам умения искусством?

– Я не помню, когда впервые побывал в кузнице, как и всякий гном, я более или менее там вырос. Но я начал учиться работать с металлами, когда ещё был подростком.

– Кили, сколько тебе лет?

– Семьдесят с чем-то, – он прищурился, как будто прикидывая в уме, – Уже семьдесят семь.

– Я даже не догадывалась. Я так мало знаю о твоём народе.

И всё же она знала, что любит его, сколько бы лет у них ни осталось.

– Ну, – Кили улыбнулся, – Что ты хочешь знать? Мы рождаемся младенцами, а взрослыми считаемся в пятьдесят. Все будут слегка шокированы, если я женюсь на тебе до того, как мне исполнится девяносто. Но именно это я и собираюсь сделать. Мы живём в среднем двести пятьдесят лет, а иногда больше. Так что ты можешь рассчитывать на то, что я буду доставлять тебе неприятности по меньшей мере сто семьдесят с лишним лет.

Его тон был беззаботным, но он внимательно следил за её реакцией.

– Мне этого достаточно, – ответила она на его молчаливый вопрос.

На самом деле Тауриэль готова была удовольствоваться и меньшим, ведь люди, насколько она знала, не доживают даже до ста лет. О гномах она знала не много, поэтому не позволяла себе надеяться на большее.

– А ты даёшь мне куда больше, чем я заслужил, – ответил ей Кили.

Было очевидно, что её ответ ошеломил его.

– Тише. Ты намного удивительнее, чем думаешь.

Гном помолчал, обдумывая её слова.

– Скажи мне, – проговорил он наконец, – Как сказать “Я люблю тебя” на твоём языке?

– Le: значит “ты”, Melon: “я люблю”.

– Le melon, – мягко, как будто пробуя слова, проговорил Кили, – Le melon, Тауриэль.

Она просияла, неожиданно тронутая словами, которых никто никогда не говорил ей так, как он. И его восторженный взгляд говорил ей, что он понял её чувства.

– Не важно, чего все они хотят от нас, – продолжил он, – Я очень счастлив.

– Я тоже.

Тауриэль долго смотрела на него, упиваясь нежностью его взгляда. Кили заговорил первым.

– Не стоит заставлять твоего короля ждать, – сказал он, беря её под руку.

Эльфийка согласно кивнула, позволяя ему вывести её назад в главный коридор, по которому они до этого шли.

– А теперь ты должна показать мне тот бассейн, в который вы с подругой сиганули, – продолжил он, идя рядом с ней по дворцу.

**********

– Значит, ты принял приглашение Трандуила? – спросил Торин, слишком поздно сообразив, что гнев, звучащий в его голосе, племянник мог принять на свой счёт.

Неужели король эльфов пытался манипулировать Кили, используя его чувства к Тауриэль?

– Я просто подумал, что будет разумно принять его дружеский жест, – ответил Кили, как будто защищаясь.

Торин вздохнул.

– Да, ты хорошо справился, – ответил он, изо всех сил пытаясь справиться с раздражением.

Молодой гном кивнул и заметно расслабился.

– И чего же хотел эльфийский король? – спросил Дубощит уже спокойным голосом.

– Он хотел доказать, что сожалеет о вражде между нашими народами и хочет снова стать нашим союзником.

Подгорный король насмешливо фыркнул.

– А с чего он взял, что меня это волнует?

– Я думаю, – с осторожностью проговорил Кили, – Он знает, что мы нужны друг другу.

Увидев, что дядя собирается протестовать, он быстро продолжил:

– Он знает, что не пришёл, когда был нам нужен, и признаёт, что мы злимся по праву. Но… – внезапно он замолчал, как будто боялся сказать лишнее.

– Продолжай.

– Мы не должны позволить старым ошибкам порождать новые.

– Нет. И поэтому мы, скорее всего, в этот раз не ошибёмся, снова доверившись ему.

Было совершенно очевидно, что Кили с трудом подавил желание возразить. Торин ждал. Теперь парень был лейтенантом и имел полное право высказывать своё мнение.

– Ты же не станешь отрицать, что мы не смогли бы одолеть войска Азога без союзников, – твёрдо сказал он наконец, – Воинов Даина было бы не достаточно.

Это была правда, и это глубоко беспокоило Торина. Зло становилось сильнее, в то время как сила Кхазад истощалась.

– Я знаю, – только и сказал он.

– Как бы это ни было неприятно, не должны ли мы рассмотреть его предложение? – спросил Кили спустя несколько мгновений.

А был ли у них выбор? Кольцо Фрайна пропало, а значит, лучшей защитой Эребора, кроме стен самой горы, будут союзники. И всё же Торин пока не мог заставить себя довериться королю, который покинул их в беде.

– Что ты сказал ему? – спросил он племянника.

Казалось, Кили осознавал, насколько важным будет его ответ.

– Я сказал, что тоже надеюсь на дружбу между нашими народами, но не уверен, когда это может произойти.

– Что ж, это честно, – заметил Торин.

Несмотря на молодость и вспыльчивость, Кили доказал, что может стать неплохим дипломатом. Если только чувства к эльфийке не затуманят ему разум. Однако же, он уважал племянника за то, что сейчас ему хватило ума не впутывать в это Тауриэль.

– Я передам это дело моим советникам, – Торин, наконец, сдался.

По крайней мере, он знал, что на это скажет Балин. Но им придётся подумать о том, как отнесутся к этому союзу послы Семи Королевств, которые соберутся здесь в следующем году. И решение это, несомненно, будет зависеть не только от личных чувств самого Торина.

– Спасибо, Кили. Ты можешь идти.

**********

По правде говоря, Фили завидовал. Конечно же, не в том смысле, что он с готовностью променял бы счастье брата на своё собственное. Но у Кили было кое-что, чего он сам всегда надеялся достичь. А теперь, ему, возможно, придётся от этого отказаться.

Всегда считалось, что хотя бы один из них должен жениться и продолжить королевский род. Будучи старшим, Фили всегда чувствовал эту ответственность острее, чем его младший брат, но надеялся, что с этим Кили справится лучше. Братец всегда заигрывал с той или иной девушкой, и когда-нибудь, он несомненно выберет одну из них, и тогда Фили будет свободен сделать свой собственный выбор, когда пожелает.

Не то, чтобы ему не нравилась перспектива женитьбы. Его родители, хоть он и знал их вместе очень недолго, доказали ему, насколько счастливым может быть брак. Но в том-то и дело: Фили всегда смотрел на них в надежде, что сам когда-нибудь обретёт нечто настолько же важное. Но их брак был заключён в изгнании, и политика здесь была ни при чём. Теперь его брат ухаживал за эльфийкой, и как наследник короля, Фили знал, что ему придётся поступить так, как от него и ожидалось.

Поэтому составляя приглашения на совет Семи Королевств, который состоится следующим летом, он старался не раздражаться от вежливых намёков на то, что наследный принц будет счастлив познакомиться с любой незамужней девицей из благородной семьи. Это предложил Торин, и у Фили хватило благоразумия согласиться, что это было сделано из добрых побуждений: дядя предлагал ему шанс найти девушку, которую он сможет полюбить по-настоящему. И всё-таки он чувствовал, что все обеспокоены нетрадиционным выбором Кили, и что старшего принца не торопили бы с женитьбой, если бы на горизонте не маячила тревожная возможность появления сыновей-полуэльфов. И то, что Кили отказался от своих прав на трон, на самом деле не имело большого значения. Фили подозревал, что каждый почувствует облегчение, если оба принца, способные продолжить род, будут женаты.

Когда Кили собственной персоной ворвался в комнату, Фили сортировал официальные печати для дипломатических писем.

– Привет, братец, – сказал он, энергично шагая к письменному столу, – Кажется, твоя работёнка была тяжелее моей.

– Я почти закончил. На, держи, – блондин сунул в руку брата маленький тигель с золотым воском, – Не представляю, как ты управишься только двумя руками.

Пока Кили плавил воск над лампой, Фили расправил декоративную ленту, которая удерживала письмо закрытым.

– Готов, – сказал он, удерживая бумагу на месте, а Кили в это время капал воском на ленту, – Убедись, что она правильная, – выпалил он, когда брат схватил одну из трёх лежащих на столе печатей.

– Расслабься, я слушал внимательно, когда Балин учил нас этому, – брюнет шлёпнул печать на остывающий воск, и Фили с облегчением увидел, что всё в порядке.

– Да ну? А я помню, что вместо того, чтобы записывать, ты рисовал в тетради драконов. Подожди, – он схватил брата за руку, увидев на нём знакомые наручи с шипами, и нетерпеливо спросил, – Где ты это взял?

– Тауриэль.

Ну конечно. Они сбежали из тюрьмы короля эльфов в такой спешке, что побросали в камерах все вещи, которые у них тогда не забрали.

– Она и тебе передала подарок, – продолжил Кили, вытаскивая что-то из-за пояса, и Фили увидел свои собственные парные ножи.

Он взял их, чувствуя, как ручки удобно устроились в его ладонях. Блондин крутанул их несколько раз, а потом внимательно рассмотрел, любовно проводя пальцами по лезвиям и рукоятям. Сталь до сих пор была такой же яркой и гладкой, как полированное дерево. Что бы он ни говорил о своих бывших тюремщиках, к хорошему оружию они относились с уважением.

– Мне оставить вас троих наедине? – поддразнил брата Кили.

– Заткнись. Как будто ты сам не был бы счастлив увидеть свой старый лук.

Тот согласно кивнул.

– Остальные наши вещи она отправила по реке в Дейл.

– И как тебе понравилось гостеприимство короля эльфов? Ты ночевал в своей старой камере?

Кили фыркнул.

– Мне дали комнату для гостей. Она такая здоровенная, что я чуть не заблудился, когда искал ну, необходимое…

– И что тебе сказал Трандуил? Он рад, что ты избавляешь его от проблемного капитана?

– Наверное! – Кили недоверчиво рассмеялся, – Он последний, от кого я ожидал в этом поддержки. Помнишь, как кузен Онар пытался убедить нас, что если мы сделаем то, что он хочет, мы кое-что за это получим? В этот раз я чувствовал себя точно так же. Но Тауриэль верит ему, а я ей.

– Я впечатлён твоими способностями играть в дипломата.

– Я тоже! Но я говорил себе, что не принесу никакой пользы ни тебе, ни дяде, ни Тауриэль, если не сделаю это.

Фили сочувственно кивнул, он прекрасно знал, что значит делать что-то не потому, что ты в этом уверен, а просто потому что должен. И всё же даже в этом случае уверенность приходила со временем.

– Ты отдал Тауриэль свой подарок?

– Да. Теперь у нас всё официально, – с гордостью объявил Кили.

Его брат рассмеялся.

– Какое-то время ты вёл себя очень неофициально.

– Я знаю, – брюнет пожал плечами, – Но я знал, что хочу только её. Я просто не мог позволить ей уйти.

– Нет, – согласился Фили и задумался.

Он сомневался, что в этот раз Кили стал жертвой своей импульсивности, если бы это было так, брат, скорее всего, закрутил роман с одной из девушек, с которыми он раньше заигрывал. Интересно, каково это, быть в ком-то настолько уверенным? И не смотря на собственные надежды, Фили не мог винить брата за то, что он желал Тауриэль с такой настойчивостью.

– Я рад за тебя, Ки, – добавил он, – И если ты поможешь мне запечатать остальные письма, мы успеем выпить перед ужином.

========== Весело, весело встретим Новый год ==========

*********

Торин был очень рад, что заседание Совета почти закончилось; у него был долгий, трудный день. Он руководил приготовлениями к новогодним празднествам, которые должны были состояться послезавтра, и больше всего ему сейчас хотелось поесть и выпить кружку эля. Напротив него, по другую сторону большого каменного стола, сидел Балин.

– Его Величество уже слышал мои соображения относительно этого союза, но для всех остальных членов Совета я повторю их: мы не можем выстоять против наших врагов в одиночку. Любая помощь Трандуила – будь то солдаты, торговля или разведка – пойдёт нам на пользу. Я думаю, как уже обсуждалось раньше, если король эльфов готов вести с нами переговоры, мы не должны упускать этот шанс, – тут седобородый гном полностью переключил внимание на Торина, – Если вы заключите союз с Трандуилом, когда здесь соберётся Совет Семи Королевств, вы проявите себя осмотрительным и готовым ко всему монархом. Вы докажете всем, что связи с Эребором-это, так сказать, хорошая инвестиция. И это облегчит заключение союзов с другими кланами.

Речь Балина вызвала множество одобрительных кивков. Даин тоже, со своей стороны, сделал жест, который говорил о его согласии, а потом заметил:

– Не могу сказать, что меня радует мысль о союзе с теми, кто без колебаний напал на моих воинов, но я не могу отрицать тактическую и политическую значимость такого шага, – за этим последовала многозначительная пауза, все ожидали от владыки Железных холмов неминуемых возражений. И он их высказал, – И всё же я считаю, что политический союз с Лихолесьем-это ещё одна причина отказаться от брака с эльфом в королевской семье.

– Тауриэль не имеет к этому никакого отношения, – быстро возразил Кили.

Он говорил сдержанно, но Торин уловил нотки напряжения в его голосе. Даин невозмутимо посмотрел на него.

– Разве ты не понимаешь? Если эта эльфийка будет рядом с тобой, Трандуил может вообразить, что у него есть право голоса в управлении Эребором, – ответил он, как будто этого факта было вполне достаточно, чтобы свести на нет все аргументы младшего принца.

– Как моя супруга, прежде всего она будет предана мне и королю, которому я служу, – Кили говорил твёрдо, потому что был непоколебимо уверен в правоте своих слов, – Если уж на то пошло, она сможет добиться того, чтобы её сородичи были справедливы по отношению к нам.

Даин кивнул с таким видом, как будто племянник короля только что подтвердил его правоту.

– Вот именно, это её народ, и она вернётся к ним, как только её краткое пребывание в Эреборе закончится. Ты правда думаешь, что она забудет об их потребностях на пару сотен лет?

Кили несколько раз глубоко вдохнул, но ничего не ответил. Торин был впечатлён его самообладанием.

– Я бы сказал, что их потребности во многом совпадают с нашими, – спокойно заметил Балин.

Даин украдкой бросил на старшего гнома быстрый взгляд, однако возражать не стал. Торин решил вмешаться.

– Благодарю вас, лорд Железностоп. Мы приняли к сведению ваши возражения.

Он оглядел остальных лордов, сидящих за столом; судя по их лицам, никто из них не горел желанием вступать в дискуссию на столь щекотливую тему. На хмурых физиономиях Фили и Двалина читалась решимость без колебаний встать на защиту младшего принца. Лучше было закончить встречу сейчас, пока она не переросла в семейную ссору.

– Мы можем вернуться к этому вопросу на следующем собрании, – объявил Подгорный король, – Полагаю, что до тех пор нам всем нужно отдохнуть и развлечься.

Выходя из зала совета, Торин взял Кили за плечо, и молодой гном обернулся. Нахмуренные брови говорили о том, что он ожидал от дяди выговора.

– Ты сказал, что она приезжает завтра? – спросил король у племянника.

– Да, – ответил тот слегка напряжённым голосом, – Тауриэль прибудет поздно утром, а потом я представлю её маме.

– Хорошо, – Торин старался придать голосу как можно больше тепла.

Он был голоден, расстроен и совсем не в настроении обсуждать предстоящий визит эльфийки, но ему не хотелось, чтобы Кили подумал, что дядя им не доволен.

– Это была напряжённая неделя. Я не помню точно, о чём мы говорили.

– Ага, – лицо молодого гнома просветлело, – Я хотел обсудить с тобой, где она будет сидеть на праздничном ужине. Не сейчас, конечно, – закончил он, украдкой глянув на проходящих мимо гномов.

– Разумеется, – согласился Торин, – А теперь пойдём поедим. Возможно, если нам повезёт, нам на ужин приготовят борова моего вспыльчивого кузена.

Дубощит не совсем понимал, отчего ему вдруг вздумалось так пошутить. Кили коротко и смачно хохотнул, и Подгорный король понял, что племянник полностью с ним согласен.

***********

Тауриэль шла за Кили по богато украшенным резьбой и позолотой коридорам королевского дворца в Эреборе. Она не могла вспомнить, когда в последний раз так волновалась. Она не привыкла к подобным чувствам, но с тех пор, как она встретилась с Кили, она обнаружила в себе столько разных эмоций, о которых раньше даже не подозревала. Молодой гном остановил её под аркой одного из боковых проходов.

– Тауриэль, ты будешь просто великолепна, – заверил он её, – И я не волнуюсь.

– Кили, она твоя мать, – тихо возразила она.

Одной из первых вещей, которые она узнала о Кили, было то, как много он значил для Дис, и поэтому мнение гномки было для Тауриэль очень важно. Возможно, даже важнее того, что думал о ней Торин. Принц с нежностью сжал ладонями её руку.

– Она думает, что сам Махал послал тебя, чтобы спасти мою жизнь, – сказал он, – Тебе не нужно бояться.

Эльфийка кивнула. Она верила ему, но всё-таки тошнотворное чувство в животе не ослабевало.

– Кстати, – добавил он слегка виноватым тоном, – Ты ведь знаешь, что у наших женщин так же, как у мужчин есть бороды? Так что не удивляйся.

Дис должна была быть первой женщиной-гномом, которую она увидит в Эреборе.

– Я слышала, что все гномы бородаты, – ответила Тауриэль, слегка смутившись, – Но встретив тебя, я поняла, что нельзя верить всему, что о вас говорят.

Кили рассмеялся.

– Что? Это потому, что у меня нет бороды до пояса?

– Нет, – она улыбнулась, несмотря на нервозность, – Потому что ты видишь красоту в огненной луне. И с удовольствием слушаешь рассказы о звёздах.

Гном довольно ухмыльнулся в ответ на её слова.

– Но раз уж ты об этом заговорил… – продолжила эльфийка задумчиво, – Так почему у тебя такая короткая борода?

– Потому что, – ответил он, как бы между прочим, – У меня есть дела поинтереснее, чем каждое утро тратить целый час на то, чтобы её заплести.

Тауриэль испустила тихий смешок.

– Я пытаюсь это представить.

– Если я отращу бороду, она будет просто великолепна, – провозгласил он, весело блестя глазами, – Гораздо лучше, чем глупые усы Фили.

Эльфийка фыркнула.

– Ну вот, ты рассмеялась. Уже лучше?

Она кивнула.

– Угу. Немного.

Кили обхватил ладонями её лицо и потянул вниз для поцелуя.

– Я люблю тебя. И маме ты понравишься тоже.

**********

Дис встретила их у входа в свои апартаменты, и в первые несколько мгновений Тауриэль испугалась, что принцесса не позволит ей войти: гномка буквально пригвоздила её к месту таким пронзительным, оценивающим взглядом, что Тауриэль ни секунды не сомневалась в том, что эта женщина перебирает в уме все причины, по которым “эта эльфийка” не годится в жёны её сыну. Резкие черты лица и дерзкий взгляд женщины-гнома очень напоминали Торина, и она вдруг испугалась, что и нравом Дис будет под стать брату.

А потом Кили подтолкнул её вперёд и сказал:

– Тауриэль, это моя мать, принцесса Дис.

– Ваше Высочество, – эльфийка присела в изящном реверансе, молясь про себя, чтобы как ради Кили, так и ради неё самой, его мать отнеслась к ней с благосклонностью.

Однако когда она поднялась, то с удивлением увидела, что гномка склонилась перед ней. Она быстро взглянула на возлюбленного, но молодой принц был удивлён не меньше.

– Госпожа Тауриэль, позвольте почтить вас и примите мою глубокую благодарность, – тихо проговорила принцесса. Она выпрямилась, и хоть в её взгляде всё ещё было заметно напряжение, Тауриэль это больше не смущало, – Спасая моего сына, вы вернули жизнь не только ему, но и его матери.