Текст книги "После огня идёт снег (ЛП)"
Автор книги: Moonraykir
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)
Посреди ночи её чуткий слух уловил приближающиеся шаги Двалина. Она слышала, как он остановился поблизости, у края их стоянки, и когда несколько мгновений спустя эльфийка подняла голову, она заметила, что он утирает глаза.
– Я не могу не чувствовать к нему нежности, – голос Двалина звучал хрипло, – Я помогал растить его, когда умер его adad, – воин-гном шагнул ближе к костру и сел на гладкий валун, – Когда ему пришлось обручиться с другой девушкой вместо тебя, он просто сломался. В нём не осталось огня. А парень всегда был таким ярким. Но ты вернула его. Спасибо, девушка, – его голос слегка дрогнул, а глаза мерцали в свете тлеющих углей.
– Не за что, – ответила она.
Тауриэль осторожно приподняла голову Кили и заменила свои колени подушкой из кусочка собственного сложенного плаща, которым укрыла его. Потом она встала и подошла к Двалину.
– Спасибо и тебе, за то, что заботился о нём, – она поклонилась, а потом поцеловала его в татуированный лоб, и лысый гном ответил ей смущённым ворчанием.
Затем эльфийка тихо скользнула в темноту, чтобы нести свою вахту.
hir hadhod – господин гном, синд.
meldir – друг мужск. рода, синд.
mell – любимый, синд.
hadhod nín – мой гном, синд.
mae losto – спокойной ночи, синд.
adad – отец, кхузд.
========== О да, дорогая, снег тает так скоро ==========
Как только гном и эльфийка прибыли в лесную крепость, их пригласили на ужин к эльфийскому королю. Как бы Тауриэль ни была польщена, она поняла, что совсем не рада перспективе провести вечер с Трандуилом в качестве единственного объекта его пристального внимания и любопытства. Она знала, что он не был против её отношений с Кили, пусть даже до сих пор и не совсем их понимал, но всё же она пока была не готова открыто выставлять свои чувства напоказ; её облегчение и радость были ещё слишком свежи, чтобы делиться ими с кем-то, кроме любимого.
Но когда Тауриэль проводили в личную трапезную короля, она увидела, что стол накрыт только для двоих. Чуть заметно усмехаясь, слуга пояснил, что владыка приносит им свои извинения, ибо его задерживают важные личные дела, и они с гномьим принцем могут наслаждаться ужином без него.
Оставшись одна, Тауриэль позволила себе весёлую улыбку. Конечно же, Трандуил с самого начала планировал подарить этот вечер им с Кили, а приглашение было либо королевской шуткой, либо, что более вероятно, должно было послужить приятным сюрпризом. Эта комната находилась в королевских покоях крепости, и она никогда раньше здесь не бывала. Огромные каменные колонны, вырезанные в форме древесных стволов, в дальнем конце зала постепенно сменялись живыми деревьями, ветви которых были расписаны красным и золотым. Над листвой эльфийка мельком могла видеть восточное небо, и на фоне послезакатной тёмной синевы уже появились первые звёзды.
Десятки свечей из пчелиного воска, стоявшие повсюду на маленьких столиках, закреплённые на колоннах и свисавшие с деревьев, освещали комнату тёплым светом. Их сладко-медовый аромат наполнял воздух и смешивался с затхлым запахом сухих листьев, который приносил сюда резкий вечерний ветер. Неподалёку стоял стол, достаточно маленький, чтобы создавать атмосферу уюта, но не слишком тесный. Еду пока не принесли, однако Тауриэль обнаружила, что в самоваре уже стоит подогретый сидр, приправленный бренди.
Когда Кили вошёл, она стояла в дальнем конце комнаты с бокалом в руке и смотрела на далёкую тень Эребора. Обернувшись, эльфийка увидела, что у него на лице застыло выражение нежного удивления.
– Meleth nín, – позвала она, протягивая к нему руки.
Гном подошёл и взял её ладони в свои.
– Миледи, вы прекрасны, – сказал он.
Тауриэль покраснела; никто, кроме Кили, никогда не называл её леди.
– Разве наш хозяин ещё не прибыл? – спросил он.
– Наш хозяин подарил этот вечер нам.
– Понятно. Наверное, мне придётся взять назад многое из того, что я говорил о нём.
Эльфийка улыбнулась.
– В самом деле, – она прижала ладонь к его свежеподстриженной щеке, – Теперь, когда я могу видеть твоё лицо, ты кажешься мне ещё красивее, – сказала Тауриэль, целуя его.
– У твоих губ вкус пряных яблок!
Она рассмеялась.
– Это из-за сидра! Ты должен попробовать. Это традиционный напиток для этого времени года. Без него не было бы осени.
– Тогда я обязательно попробую. Хотя и предпочитаю его из твоих уст.
Они как раз успели допить сидр, когда, словно по сигналу, двое слуг внесли подносы с едой.
Ужин был сытным и горячим, как и подобает в сезон сбора урожая; жареная оленина, ароматный пирог с пряной тыквой, озёрная форель с розмарином, поджаренные орехи и вкусные, сладкие корнеплоды. Им подали два вида вина, а на десерт принесли печёные яблоки, обильно сдобренные сливками.
Когда убрали последние тарелки, эльфийка и гном снова вышли на балкон и стояли, окружённые мерцающими шариками и столбами из пчелиного воска. Тауриэль потягивала из бокала густое красное вино, а Кили допивал бренди, хотя вскоре отставил стакан и совершенно забыл о нём, с удовольствием наблюдая за возлюбленной.
– Мне нравится, когда твои волосы свободно обрамляют лицо, – сказал он наконец, потом потянулся к локону у её виска и медленно прочесал его пальцами до самых кончиков медных прядей, – Когда тебя не было, я каждую ночь видел тебя в своих снах. Иногда всё, что я помнил о них, было только… ну… Что я хотел прикоснуться к твоим волосам.
Кили покраснел, как будто даже такое невинное желание было слишком большой вольностью. Затем, всё ещё отчаянно краснея, он обнял её за талию и набрал полные пригоршни её падающих волос.
Тауриэль тихонько засмеялась, интимность этого жеста одновременно удивляла и радовала её. Она отставила пустой бокал и откинула с его лица непослушную прядь. В свете свечей она легко могла разглядеть тонкую, чёткую линию шрама, который тянулся на ширину нескольких пальцев вдоль его правой скулы от глаза до линии волос у виска.
– Значит, он до сих пор сохранился, – тихо сказала она, проведя по отметине кончиком пальца, – Я помню, что этот порез появился у тебя на лице в тот вечер, когда мы расстались. Почему-то он казался мне таким же отражением твоего раненого сердца, как и любая другая рана.
– Он тебе не нравится? – серьёзно спросил Кили.
Он слегка сдвинул ладони, и теперь они свободно лежали у неё на бёдрах. Тауриэль нежно улыбнулась ему.
– Я вовсе не думаю, что он портит твою внешность, если ты об этом. И если твоё сердце исцелилось, мне не важно, что я вижу на твоём лице.
– Я исцелился.
– Хорошо, – задумчиво проговорила она, касаясь пальцами его щеки, – Должна признаться, когда ты пожаловался на свою бороду, я подумала, что ты хотел сбрить её начисто. В смысле, избавиться от неё. Не навсегда.
Кили расхохотался глубоким, насыщенным смехом.
– Тауриэль, это было бы просто смешно! Я стал бы похож на ребёнка. Даже у меня есть некоторое чувство собственного достоинства, в конце концов, я же Долгобород.
– Ты сказал, что отрастил бороду для неё. Она не находила тебя привлекательным?.. Чего она от тебя хотела? – мысль о том, что бывшая невеста Кили не считала его достойным, беспокоила её.
– Ауда относилась ко мне лучше, чем я заслуживал, – он вздохнул, – Ох, Тауриэль, я с трудом мог заставить себя интересоваться ею! Мне до сих пор стыдно за то, насколько я, наверное, был неприятен. Я старался быть с ней добрым, но всё было напрасно.
Гном внимательно смотрел на неё, ожидая её реакции на это признание. Эльфийка улыбнулась, она чувствовала себя виноватой.
– Возможно, я не должна радоваться тому, что ты был холоден с ней, но тем не менее, это так. Я была очень несчастна, представляя тебя с другой. Мысль о том, что ты будешь целиком и полностью принадлежать ей, тогда как я любила тебя, была поистине худшей из моих горестей. Полагаю, – она рассмеялась, наконец-то признавая правду, – Я очень ревновала.
– И я тоже, когда увидел тебя с твоим эльфийским принцем.
Тауриэль воззрилась на него с искренним удивлением.
– Неужели ты всерьёз подумал?..
– Ну… да и нет. Я знал, что ты никогда меня не забудешь. Но если бы ты нашла того, кто сделал бы тебя счастливой, я бы этого хотел, – его взгляд был искренним и серьёзным, и она поверила ему.
– Кили, ты ведь знаешь, что мы любим только один раз. И в этом наши расы похожи, – тихо возразила эльфийка.
– Я это знаю. Правда, – он крепко сжал её ладонь, – Наверное, я надеялся, что остался хоть какой-то шанс, что я ещё не окончательно разбил тебе сердце. Не навсегда. Даже мысль об этом была мне невыносима.
– Счастье, которое я знала с тобой, я сохранила бы в памяти, как драгоценный камень, как сокровище, – заверила его Тауриэль, – Даже если бы мы никогда больше не встретились, ты дал мне достаточно, чтобы наполнить весь остаток моей жизни, какой бы долгой она ни была. Ты не должен думать, что я могла бы пожалеть о том, что отдала тебе своё сердце, – как будто в подтверждение своих слов она прижала его руку к своей груди.
– Я тебе верю, – через мгновение Кили убрал руку, приник щекой к её груди, там, где было сердце, а потом обнял, крепко прижимая к себе.
Тауриэль прислонилась к его макушке щекой, и какое-то время они просто стояли вот так.
– Кили, – сказала она, когда он чуть ослабил объятия, – Я знаю, это кажется странным, но… Я благодарна за то, что мы расстались.
Она погладила его по спине в надежде, что это смягчит её неприятные слова. Кили поднял голову и посмотрел на неё бесстрастным взглядом.
– Когда я впервые поняла, что потеряю тебя, – продолжила она, – Я боялась, что потеряю и себя тоже. Что увяну, поддавшись отчаянью, к которому так склонен мой народ. Но сейчас мне уже не страшно. Я поняла, что могу жить, нет, не без тебя, потому что без тебя меня быть не может. Не совсем. Ты научил меня жить радостной, полной жизнью, даже если тебя не будет рядом.
По его щекам покатились слёзы.
– Я дурак, потому что вообразил, будто получил намного больше, чем ты, – хрипло прошептал он, – Я боялся быть эгоистом, желая тебя в своей жизни.
– Мой милый глупыш, ты больше не должен так думать!
– Не буду, обещаю!
Тауриэль тепло улыбнулась ему.
– Ты уже сдержал своё обещание. Ты вернулся ко мне.
– Я должен был. Гном всегда держит слово, – он опять взял её за руку, – Если позволишь, я дам тебе одно обещание.
– Да, ты можешь, – ответила она, зная, что перед ней у него осталось только одно обязательство, – Первое ты уже исполнил. И я очень этому рада.
Кили посмотрел ей в глаза, и Тауриэль ощутила, как сердце и душа согреваются под сладостью его взгляда.
– Я обещаю, что женюсь на тебе, – он с нежностью коснулся её руки, и она почувствовала кольцо, которое он надел ей на палец, – Как только я смогу всё подготовить. Как думаешь, летом, это достаточно скоро? Я уверен, что ты должна выйти замуж летом, под большим дубом.
– Признаюсь, мне очень нравится мысль, что я буду первой эльфийкой, у которой будет гномья свадьба под горой, – на её лице медленно расцвела улыбка.
– Ну, в таком случае, – гном поднёс её руку к своим губам, – Я женюсь на тебе под горой. Но в первый раз мы ляжем вместе под открытым небом.
– Чудесный компромисс.
Эльфийка посмотрела на кольцо на безымянном пальце своей левой руки. На широкой филигранной ленте сверкал, как звезда, единственный белый камень, обрамлённый изящными петлями и завитками, а сам металл сиял ярче, чем любое серебро. Ничего подобного она никогда не видела в своей жизни.
– Это… совершенно невероятно, – от радости у неё буквально перехватило дыхание.
– Это должен быть достойный тебя подарок, – тихо ответил Кили.
Казалось, он был чрезвычайно доволен не только своим подарком, но и её реакцией на него.
– Это первый из твоих даров, который я могу носить.
Тауриэль повернула руку, любуясь тем, как свет свечей искрится на металле и камне.
– Носить работу гнома, значит объявить всем, что ты выбрала его, – объяснил он, – Это означает, что ты его, а он твой.
Эльфийка перевела взгляд с кольца на лицо его создателя.
– Я с величайшей гордостью буду носить твой подарок. Во всём мире нет никого, кого бы я желала больше, чем тебя.
И опустившись на колени, она одарила его долгим поцелуем.
*********
Проезжая через Дейл на обратном пути в Эребор, они остановились в гарнизоне, чтобы рассказать гвардейцам, друзьям Тауриэль, что их бывший капитан вернулась в гору, хоть и не собиралась возвращаться на свой прежний пост. Она объяснила, что её долг будет возложен на принца Эребора, под чьим командованием она теперь будет служить. Эти новости были восприняты с радостью. И несмотря на то, что подчиняться женщине и эльфийке казалось странным, все любили и уважали её.
После этого Тауриэль настояла, чтобы они снова побывали в доме Барда, будущего короля Дейла. У порога их встретила его старшая дочь, Сигрид. Она вела себя тепло и дружелюбно, но по тому, с каким пристальным вниманием она смотрела на них, Кили понял, что девушка на самом деле удивлена, видя их с Тауриэль, стоящих бок о бок на каменных плитах двора.
– Я должна позвать Тильду, – выдохнула она и убежала обратно в дом, оставив гнома и эльфийку на пороге и даже не дав им возможности объясниться.
Не прошло и минуты, как из холла донёсся быстрый топот лёгких шагов, а потом появилась и сама Тильда.
– Тауриэль!
Девочка подпрыгнула, и эльфийка подхватила её в радостные объятия. Кили чувствовал, что его лицо расплывается в широкой ухмылке: воистину, кроме него самого Тауриэль любили так много других людей.
– Ох, Тауриэль, ты вернулась! – воскликнула младшая дочь Барда.
Эльфийка опустила её на пол, и гном заметил, что у обеих на щеках блестят слёзы.
– Я же сказала, что приду.
– Я знаю, но я боялась, что могут пройти годы! – тут Тильда обратила внимание на спутника своей подруги, – И ты теперь с Кили! То есть, Ваше Высочество! – она покраснела и присела перед ним в реверансе.
– Неа, ты не должна меня так называть, – рассмеялся гном, – Для тебя я сделаю исключение, ты ведь тоже принцесса, – и он подмигнул ей.
С сияющим лицом Тильда снова посмотрела на Тауриэль.
– Я говорила тебе, что он вернётся! Я же говорила! – выкрикивала она.
– И ты была права.
Девчушка посмотрела на молодого гнома.
– Она боялась, что ты не придёшь! Но я сказала, что буду верить в это вместо неё!
– Спасибо, – Кили чувствовал себя растроганным.
– Вот, посмотри, – Тауриэль протянула руку, на которой сверкало подаренное ей обручальное кольцо, – Однажды ты спрашивала, что означает камень, который Кили подарил мне. Тогда ты ошиблась, но в этот раз ты можешь угадать.
Тильда взвизгнула от удовольствия.
– Ты выходишь за него замуж!
– Да. И ты обязательно должна прийти на свадьбу.
– О, Тауриэль, я так… так счастлива! – девочка снова обхватила подругу за талию, и Кили увидел, что она заплела волосы так, как это делала Тауриэль, и косички её были перехвачены маленькими серебряными украшениями, которые тоже когда-то принадлежали эльфийке. Гном предположил, что заколки эти были прощальным подарком.
Отцепившись от Тауриэль, Тильда повернулась к принцу и тоже заключила его в объятия. Впервые он встретился с ней в Озёрном городе, с тех пор она выросла и теперь стала выше него. Гном нежно похлопал девочку по спине и вдруг подумал, насколько же высокими могут быть их собственные с Тауриэль дети. Тут Тильда посмотрела на Двалина, и на её лице появилось выражение смущения и неуверенности. Она явно раздумывала, стоит ли с ним обниматься.
– Да, дорогуша, я тоже рад , – грубый воин протянул ей свою большую руку, которую дочь Барда восприняла как приглашение.
Молодой принц и эльфийка с трудом удержались от смеха при виде мучительно смущённой физиономии Двалина, когда он осторожно похлопывал девочку по плечу.
– Вы не останетесь на ужин? – спросила Сигрид, стоя в дверном проёме у них за спиной, – Я знаю, что отец будет рад видеть вас всех.
– Спасибо, ответил Кили, – Для нас это большая честь, но я уже послал сообщение и сегодня вечером дядя ждёт нас дома. Но если пожелаешь, через неделю мы будем счастливы принять твоё приглашение.
– Да, конечно! – Сигрид ласково улыбнулась, – Спасибо, что пришли. Это для нас очень много значит. Особенно для моей сестры.
Она посмотрела на Тильду, которая обнимала Тауриэль за плечи, и Кили подумал, что, возможно, в своё время она утешала сестру, потерявшую близкую подругу. Эльфийка поклонилась.
– Моя радость станет вдвое сильнее, если я разделю её с вами.
Гном взял Тильду за руку.
– Проводи нас до городских ворот, – предложил он, и она со смехом согласилась.
*********
Ещё год назад Торин ни за что бы не поверил, что он когда-нибудь будет рад приветствовать в Эреборе эльфа. И вот сейчас он стоял здесь, в главном холле горы рядом с сестрой и племянником среди огромной толпы зевак и радовался возвращению Кили и его эльфийской невесты. Он не мог не вспомнить, что последний эльф, которого он встречал на пороге своего королевства, грозил ему войной, если ему не вернут его драгоценные камни.
Но сегодня Тауриэль пришла, чтобы вернуть ему совсем другое сокровище, которое сам Торин не смог бы сохранить, если бы не отдал его ей. К своему удивлению Дубощит вдруг понял, что не жалеет о том, что позволил ей забрать племянника. Последние два месяца Кили был таким подавленным и несчастным, что на этом фоне его месячное отсутствие было практически не заметно. Это ещё раз доказывало, что Кили был почти потерян для них, и только укрепило уверенность Подгорного короля в том, насколько он был прав, давая согласие на этот брак. Хотя в детстве бесстрашие, энтузиазм и жизнерадостность мальчишки являлись причиной его неуёмного озорства, Торин был благодарен за то, что яркая натура младшего племянника была настоящим даром, как их семье, так и всей горе. А в последнее время и в семье, и в горе атмосфера была довольно мрачной.
Калитка внутри больших ворот открылась, и в дверном проёме показались силуэты гнома и эльфа, потом Кили и Тауриэль вошли внутрь, и их фигуры стали отчётливо видны в солнечном свете, отражённом позолотой вестибюля. Один из стоящих у ворот стражников обратился к Кили, виноватым жестом указывая на оружие эльфийки. После битвы ни одному эльфу не дозволялось предстать перед Подгорным королём, вооружённым ножом и луком. Однако младший наследник взял возлюбленную за руку, которая на мгновение сверкнула звездой, и страж с почтительным поклоном отступил. Теперь Кили смотрел на свою семью и шёл к ним, сияя так, будто вернулся с самим украденным Аркенстоном, и не меньше.
Торин с семьёй направился к ним навстречу, но первым к ним подскочил Фили, бежавший впереди всех по вымощенному золотом коридору.
– Ты нашёл её! – крикнул он, хватая брата за плечи, а потом глянул на Тауриэль и добавил, – Я думал, ему придётся гнаться за тобой через половину Средиземья.
– Я рада, что этого не случилось, – Торину показалось что вид у эльфийки был почти виноватый.
– Для тебя он сделал бы это. И даже больше, – блондин сжал её руку, и она вернула пожатие, – Меня больше беспокоило то, что если бы он пошёл за тобой на Запад, то не стал бы ждать, пока вы вернётесь обратно, а женился бы на тебе по дороге. Думаю, эта идея пришла бы ему в голову примерно к тому времени, как вы добрались бы до Райвенделла. И я лишился бы возможности исполнить свой братский долг на его свадьбе. Хотя формально он должен ждать, пока не женюсь я, ведь я старший.
– Ну и что? – возразил Кили, – Ты слишком хорошо меня знаешь. Я вряд ли стал бы праздновать свадьбу без настоящего гномьего эля и пира, так что я не женился бы на ней в Райвенделле. Для этого мы наверняка выбрали бы Шир. Помнишь тот прекрасный тёмный ореховый эль, который подавали в Зелёном драконе?
Фили ухмыльнулся.
– Я помню, как ты со слезами на глазах прощался с ним, когда мы верхом уезжали из Хоббитона.
Теперь Тауриэль тоже улыбалась.
– А как ты узнал, что я собираюсь на Запад, в Райвенделл?
– Я просто догадался. Кили всегда любил рассказывать о наших путешествиях, и я подумал, что ты тоже захочешь увидеть эти места.
– Так и есть, – призналась она, обменявшись с Кили понимающим взглядом, – И мы надеемся вскоре отправиться туда, если вы сможете обойтись без нас.
Одним лёгким, грациозным движением эльфийка прижалась к молодому гному бедром и рукой обняла его за плечи. Этот жест и её полный обожания взгляд показались Торину самым открытым проявлением привязанности к младшему принцу, которое она когда-либо себе позволяла.
– Я всё время говорю ей, что в последнее время от меня было мало толку, так что вряд ли кто-то здесь будет по мне скучать, – Кили инстинктивно обнял девушку за талию, и Торин не мог не заметить, что сейчас племянник выглядел намного лучше, как телом, так и духом.
И хотя Кили до сих пор был слегка худощав, у него больше не было того затравленного, измождённого взгляда, который так беспокоил его дядю раньше.
– Ваше Величество! – ахнула Тауриэль, когда король остановился перед ней.
Она присела в поклоне, и Кили, потеряв равновесие, чуть не упал на неё. Он дерзко усмехнулся дяде, а эльфийка покраснела.
– Госпожа Тауриэль, – Торин склонил голову, – Мне доставляет огромное удовольствие приветствовать вас здесь как невесту моего племянника.
– Благодарю Вас.
– Если бы речь шла только о том, чтобы сделать Кили счастливым, я уже давно сделал бы это. Теперь я наконец-то могу дать вам обоим то, чего вы заслуживаете.
– Уверяю Вас, я вовсе не обижаюсь на Вас, Ваше Величество, – ответила эльфийка, и Торин понял, что её слова абсолютно искренни.
Наконец король позволил себе улыбнуться.
– Кили никогда не называл меня так в семейном кругу, и ты тоже не должна.
– Да, милорд Торин, – Тауриэль явно чувствовала себя неловко, но Кили смотрел на неё с гордостью, и она вскоре успокоилась.
К сыну и его невесте мимо Торина протиснулась Дис.
– Добро пожаловать, моя дорогая, – она взяла эльфийку за руки.
Дубощит был удивлён, когда Тауриэль опустилась перед гномкой на колени и прижалась к рукам принцессы лбом.
– Вы уже благословили меня больше, чем я могу выразить словами, – тихо промолвила она, поднимая голову.
Две женщины пристально смотрели друг на друга, как будто делясь какими-то личными мыслями. Потом Дис подняла руку эльфийки, чтобы хорошенько рассмотреть драгоценный камень, сверкающий на её пальце.
– Значит, вот каков его дар. Кили не показал мне его перед уходом; он сказал, что я увижу его на твоём пальце или не увижу совсем.
– Я никогда не видела ничего прекраснее, – сказала Тауриэль, глядя на суженого.
От этой похвалы Кили засиял, как раздуваемые мехами угли в кузнице.
Торин прекрасно знал этот взгляд, ведь раньше юный племянник часто смотрел так на него самого, гордый тем, что ему удавалось заслужить дядино одобрение.
– Он мастер своего дела, – согласилась Дис, – Оно очень тебе идёт.
Эльфийка покраснела, когда мать Кили подняла её и повела вниз по коридору в самое сердце горы. Король последовал за ними, шагая рядом с племянником.
– Вижу, ей не понравилась твоя новая борода, – сказал он с улыбкой.
– Она не нравилась мне, – шутливо возразил Кили, притворяясь уязвлённым, – И она начала мешать стрельбе из лука.
Торин фыркнул.
– Стрельба из лука?
– Да, моя стрельба из лука, – молодой гном плутовато ухмыльнулся, и в его улыбке не было ни капли раскаяния, – Трудно целовать стрелу с такими зарослями на лице.
Подгорный король с усмешкой похлопал племянника по плечу.
– Хорошо, что ты вернулся.
*********
– Сиф, ты волнуешься? – с удивлением спросил Фили, когда они приблизились к гостевым покоям.
Её ладонь в его руке была прохладной и влажной. Он остановил её посреди пустого коридора.
– Я помню, как храбро ты встретила Ауду ради Кили. А о Тауриэль тебе беспокоиться не стоит.
– Но Фили, как ты не понимаешь? – возразила Сиф, – Ты же знаешь, что Кили обручился с Аудой только ради нас. А что если Тауриэль станет обвинять меня в том, что из-за меня он чуть не женился на другой женщине?
– Сиф, – Фили пожал её руку, – В таком случае, она с таким же успехом может сердится на меня. Но она была со мной так же дружелюбна, как и раньше. И даже больше. И кроме того, – он коснулся её щеки, и молодая гномка наконец-то улыбнулась, – Полагаю, по тем же причинам она тоже может бояться, что не понравится тебе. Ведь если бы Кили не ухаживал за ней, меня не принуждали бы к политическому браку.
– Но ты же брат Кили, а я чужая. Это совсем другое, – она мило нахмурилась.
– Ерунда, – он поцеловал её в щёку, и девушка рассмеялась, когда его заплетённые в косички усы коснулись её лица, – Всё уже позади. И теперь, слава Махалу, всё хорошо. Думаю, Тауриэль так же благодарна за это, как и мы.
– Ладно, – тихо ответила Сиф, хотя она сама тащила Фили вперёд по коридору.
Они завернули за угол и вошли в гостиную, которая находилась рядом с комнатой Тауриэль. Молодая гномка пошла медленнее, и когда он поравнялся с ней, то понял, почему. Его брат и эльфийка были в комнате одни. Тауриэль сидела на одном из гномьих стульев, и стоявший рядом Кили возвышался над ней. Темноволосый гном приподнял ладонями её лицо, собираясь поцеловать. Фили прочистил горло и громко сказал:
– Доброе утро.
– А, привет, – младший принц с ухмылкой повернулся к ним, – Вы оба так тихо ходите.
– Пф-ф-ф, – блондин рассмеялся, – Ты не услышал бы меня, даже если бы я взрывал здесь скальную породу. Но она, думаю, услышала бы. Эти эльфийские уши наверняка острее твоих.
Тауриэль покраснела, но тоже улыбнулась.
– Доброе утро, Сиф, – Кили отвесил ей небрежный, но вежливый поклон, – Позволь представить тебя моей невесте, леди Тауриэль.
Эльфийка изящно кивнула, но этот жест вполне мог сойти за поклон, несмотря на то, что она продолжала сидеть.
– К вашим у-услугам, – гномка присела в реверансе.
– Я помню, что видела Вас на Новый год; Вы очень мило танцевали с Фили после того, как я оставила его, – сказала Тауриэль.
– Я припоминаю это.
Она завела руки за спину, но Фили взял одну из них и осторожно притянул её поближе к брату и эльфийке.
– Кили говорил, как Вы были к нему добры, – проговорила Тауриэль.
– Ах, такая ерунда! То есть, не совсем ерунда. Я… – на несколько долгих мгновений Сиф умолкла, и блондин уже начал подумывать, стоит ли ему что-то сказать, как вдруг она продолжила, – Мне так жаль. Это было не честно.
– Благодарю, – ответила эльфийка, – И я хочу попросить прощения за то, что причинила вам неприятности.
Старшему принцу показалось, что её прелестное эльфийское лицо тоже выглядело взволнованным.
– О нет! – воскликнула Сиф в ответ, – Как я могу тебя винить!
– Ты очень великодушна.
Обе девушки обменялись застенчивыми, полными облегчения взглядами.
– Добро пожаловать в Эребор, – теперь голос Сиф звучал теплее и спокойнее, – Я очень рада, что ты здесь.
– Спасибо, – с искренней улыбкой повторила Тауриэль.
Кили переводил радостный взгляд с гномки на эльфийку и обратно.
– Передо мной две самые красивые женщины в Эреборе, и я счастлив, что знаю вас обеих. А теперь мне очень жаль, но вы должны меня извинить. Двухнедельное собрание гвардейцев уже началось без меня, – он чмокнул Тауриэль, пожал руку Сиф и, попросив прощения ещё раз, ушёл.
– Значит, я должен ещё раз поблагодарить тебя за спасение моего брата, – сказал Фили, когда они с Сиф уселись напротив эльфийки, – Без тебя он чуть не пропал. Но с помощью своей эльфийской магии ты опять вернула его обратно.
Тауриэль взглянула на невесту старшего принца, гадая про себя, как гномка отреагирует на слова своего жениха о том, что она могла заколдовать его младшего брата. Но поскольку молодая девушка выглядела скорее удивлённой, чем встревоженной, эльфийка просто ответила:
– Я всегда рада.
– Можно посмотреть кольцо, которое Кили сделал для тебя? – в следующее мгновение спросила Сиф, – Он вытащил Фили прямо с нашего совместного завтрака, чтобы успеть закончить подарок вовремя, так что мне любопытно, что из этого получилось.
Тауриэль протянула руку.
– Ах, какая красота! – молодая гномка внимательно рассмотрела кольцо, а потом насмешливо посмотрела на Фили, – Надеюсь, что мне ты сделаешь такое же. Во всяком случае, не хуже.
Тауриэль улыбнулась, она прекрасно поняла, что девушка дразнит своего жениха. Тот рассмеялся в ответ.
– Должен напомнить тебе, что ювелир у нас братец, а не я. Но я могу сделать тебе очень красивый меч, а потом вставить его в ожерелье. Или в корону.
Гномка ничего не ответила, только весело блеснула своими голубыми глазами.
– Насколько я знаю, когда гном просит руки леди, он дарит ей драгоценный камень, который она может носить в знак своего согласия, – сказала Тауриэль, – Но разве девушка не должна дать ему что-то взамен? Среди моего народа на помолвке в знак своего обещания пара обменивается серебряными кольцами. Я бы хотела подарить Кили что-нибудь, но думаю, что простое серебряное кольцо вряд ли будет считаться равным тому, что он подарил мне.
– Обычно от леди ничего не требуется. В конце концов она сама сокровище, – задумчиво проговорил Фили, – Но я полагаю, ты могла бы дать ему какую-нибудь памятку.
Сиф улыбнулась ему торжествующей улыбкой.
– Глупенький, ты ни о чём не забыл?
Блондин смотрел на неё, не понимая, что она имеет в виду.
– Может, это немножко и старомодно, но всё равно это традиция, – продолжила гномка.
– Да! Конечно! – он наконец-то понял.
– Что? – нетерпеливо спросила Тауриэль.
– Объясни сама, – предложил Фили невесте, и она, гордо улыбаясь, исполнила его просьбу.
*********
С тех пор, как они вернулись в горы, погода изменилась и стала по-настоящему зимней. Ночи теперь были морозными, а в середине ноября выпал первый настоящий снег; идеальные кристаллические хлопья мягко и настойчиво сыпались в течение нескольких часов. В тот вечер Кили отвёл Тауриэль на одну из высоких галерей, что выходили на балкон над склоном горы, и они вместе стояли под кружащимся снегом, который сверкал в лучах от их фонаря. За пределами круга золотистого света под беззвёздным, затянутым облаками небом виднелись лишь чуть заметные очертания горных склонов. Казалось, они были единственными живыми существами в приглушённом, туманном и расплывчатом мире.
Тауриэль откинула капюшон своего пальто, и через мгновение Кили последовал её примеру, хоть и понятия не имел, зачем.
– Послушай, – сказала эльфийка в ответ на его вопросительный взгляд.
Казалось, поначалу вокруг было тихо. Но вскоре он услышал это: слабый музыкальный звон падающего снега. Никогда раньше не он слыхал подобных звуков, хоть и вырос в Синих горах, где часто выпадал снег. Что же ещё он, глупый гном, упустил в этом мире? И как он хотел, чтобы она показала ему! Взглянув на него, она заметила, что Кили улыбается.
– О чём ты думаешь, meleth nín?
