Текст книги "После огня идёт снег (ЛП)"
Автор книги: Moonraykir
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)
– Значит, завтра ты женишься на эльфийке, – блондин поставил кружку и вытер пену с усов рукавом. Наверняка мать не одобрила бы этот жест, и именно поэтому он казался особенно уместным здесь, на этой братской вечеринке, – Скажи мне: неужели мечтая о ней у дяди за спиной ты и вправду верил, что тебе это удастся?
– Конечно, да! – Кили бросил на брата преувеличенно обиженный взгляд, – Иначе не было смысла даже пытаться! И всё-таки, нет, – он рассмеялся, – Это было сродни мечтам прийти сюда, в гору. Помнишь, когда мы были мальчишками, то всегда надеялись, что однажды окажемся здесь. А когда это и в самом деле произошло, мы с трудом могли в это поверить, верно?
Фили кивнул, в этом он с братом был совершенно согласен.
– Ты видел её сегодня за ужином? – продолжил Кили, – Мне показалось, что она и в самом деле немножко светилась, – он вздохнул, – Я уверен, что я самый счастливый гном во все времена, потому что она выбрала меня.
Брат шутливо пихнул его в бок.
– Ты второй самый счастливый гном.
– Точно, – обернувшись, Фили увидел Фрейра, брата Сиф, который стоял позади них с тремя полными до краёв кружками эля, – Вот, подвинься, – он плюхнулся на скамью рядом со своим будущим шурином, – Поздравляю второго самого счастливого гнома в Эреборе, – сказал он, салютуя Кили.
Тот улыбнулся, допил остатки пива и только потом взял у Фрейра полную кружку.
– А ты уверен, что мне не стоит вызвать тебя на поединок, чтобы оспорить это звание? Как я понимаю, сегодня у тебя есть все основания тоже считать себя счастливчиком.
– Потому что ты можешь жениться на другой? Я тоже так думаю, – признался Фрейр с улыбкой, – И как же ты предлагаешь решить этот спор?
– Всё, что угодно, только не пить! Я не собираюсь идти на собственную свадьбу с похмелья.
– Нет? – Фрейр со смехом взлохматил косички в своих коротких золотисто-рыжих волосах, – В прошлый Новый год твоя дама с лихвой отомстила за твоё фиаско.
– И я с удовольствием позволю ей остаться победительницей, – ответил Кили, – Но если речь идёт о соревновании по стрельбе…
– Ну уж нет! Я не позволю тебе так легко победить.
– Тогда бои на мечах?
– Только если мне разрешат взять топор.
– Да ну тебя! Ты делаешь мечи и не умеешь ими пользоваться?
– Придумал! – вмешался Фили, – Борьба, как на Востоке!
– Но… – попытался возразить Кили.
– Да, в медвежьем жире, – радостно добавил Фрейр.
– Но я же не борец!
– Да какая разница! – Фили ухмыльнулся, – Хорошенько вымажься жиром, и если повезёт, он всё равно не сможет тебя удержать.
– Наверное, – Кили немного успокоился.
– Эй, Бофур! – заорал Фрейр на всю пивную, – Достанешь нам чуток свиного жира от сегодняшнего кабана?
– Для этого я ещё не достаточно пьян! – простонал Кили и уткнулся лицом в свою кружку, однако Фили показалось, что братец тайком ухмыляется.
– Достаточно пьян для чего? – поинтересовался Двалин, устраиваясь на скамье напротив.
– Кили будет бороться с Фрейром, – с довольным видом заявил Фили.
– Ты после меня, – с отчаянием в голосе ответил ему Кили, – Нужно, чтобы кто-то отомстил за меня, когда Фрейр порвёт меня на куски.
– Не волнуйся, братец, я этого не допущу. Уж я удостоверюсь, чтобы он оставил от тебя хоть что-то для Тауриэль.
Кили покраснел, однако не успел ничего сказать, потому что Двалин перебил его.
– Думаю, тебе секундант тоже понадобится, – сказал он Фрейру, – Вряд ли будет честно, если тебе придётся бороться с ними обоими.
Тот усмехнулся.
– Это предложение?
– Ага.
Фили почувствовал, как довольная ухмылка испаряется с его лица: Двалин был в два раза больше него, но на физиономии Кили наоборот расплылась радостная, озорная улыбка.
– Да, Фи, думаю, это будет правильно, особенно учитывая, что ты втянул меня в это, – с торжественным видом отметил будущий муж.
Блондин рассмеялся.
– Ну и ладно! Но я настаиваю, чтобы мой противник был таким же пьяным, как и я.
– Справедливо, кузен, – согласился Двалин и поднял пивную кружку.
**********
Вопреки собственным предсказаниям Кили проиграл Фрейру этот поединок – и право быть вторым самым удачливым гномом в Эреборе – только после длительной и напряжённой борьбы. Но его раненая гордость быстро исцелилась удовлетворением при виде медленного, но неизбежного поражения брата в умелых руках Двалина. Фили втянул его в это, так что для него было только справедливо столкнуться сейчас с последствиями собственных деяний. После того, как их дородный родственник с победоносным видом покинул поле боя, Кили вышел на ринг и протянул руку брату, который до сих пор валялся на полу, распластанный там, где Двалин бросил его. Фили выпрямился и подарил ему вымученную, но вполне искреннюю улыбку.
– Проклятье. Как только он схватил меня в первый раз, я сразу понял, что мне конец. Даже не знаю, как мне удалось так долго продержаться.
– Не знаю. Думаю, ты возможно смог бы его одолеть, если бы держался подальше от его ног.
Блондин весело фыркнул.
– А я по-твоему не пытался?
Кто-то протянул им по кувшину с холодной водой, и они с жадностью на неё набросились. Допивая, Кили вдруг подумал о том, что бы сказала Тауриэль, если бы увидела его сейчас, полуголого, измазанного свиным жиром и песком с пола тренировочной арены, с волосами, стянутыми в неопрятный хвост. Наверняка, она сказала бы, что ему нужно помыться. И он был бы просто счастлив, если бы она помогла ему в этом. Кили с радостью подумал о том, что меньше, чем через три дня в таком развитии событий уже не будет ничего неприличного. Он представлял себе, как она склоняется над ним, бледная, обнажённая, с кувшином, полным дымящейся воды, почти чувствовал, как её длинные красивые пальцы ласково скользят по его грязной коже.
Из приятной задумчивости Кили вывели самым неприятным образом: кто-то окатил его голову и плечи ведром холодной воды. Брюнет резко повернулся, больше раздосадованный из-за потери приятного видения, чем из-за каких-то реальных ощущений. Фрейр со смехом увернулся от его кулака.
– От тебя воняет салом и пивом. Я просто хотел помочь.
Кили рассмеялся. Даже его воображаемая Тауриэль скорее всего не захотела бы иметь с ним сейчас ничего общего.
– Ладно, – младший принц оглядел толпу друзей и бывших членов отряда, которые собрались, чтобы подбодрить борцов, – А теперь, может, нам вернуться в паб? Полагаю, победителю пора соблюсти традицию и купить всем выпивку.
Потом Кили, как будущий жених, настоял на том, что теперь выпивку купит он, так что, когда они с братом вместе вернулись в покои, которые делили с тех пор, как обосновались в горе, было уже довольно поздно. Некоторое время они молча стояли в общей комнате, сонные и полупьяные, но пока не готовые отпустить эти последние в своём роде мгновения.
– Спасибо, Фи, – Кили сжал плечо брата, – Я знаю, у тебя есть много причин, чтобы её не любить. И я рад, что она всё равно тебе нравится.
Фили кивнул.
– Ну разумеется. Самое лучшее в ней то, что она любит тебя, – он прислонился лбом ко лбу брата, – А теперь, Кили, пообещай мне одну вещь, – он вдруг стал серьёзным.
– Да, Фи.
– Это очень важно.
– Угу.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Фили какое-то время молчал, и Кили подумал, что брат пытается найти нужные слова.
– Кили? – наконец сказал он.
– Так что?
– Ради Дурина, перед тем, как жениться, вымойся хорошенько.
А затем ещё раз с нежностью прижавшись лбом к голове брата, Фили повернулся и пошёл спать.
*********
Проснувшись на рассвете в день свадьбы, Тауриэль с помощью Морвен и Сиф подготовила ложе под звёздами, о котором говорил Кили. Покончив с этим занятием, все трое спустились с горы. Здесь ручей, питавший озеро на Вороньей высоте, растекался в широкий пруд. Первые лучи солнца косо скользили по высоким плечам Эребора, и подёрнутая рябью поверхность отражала их, наполняя чашу танцующими голубыми с золотом бликами света. Стоявшая позади Сиф вздохнула.
– Ах, как это красиво! Если бы нам не нужно было торопиться обратно, чтобы ты успела принять ванну и переодеться, мы могли бы побыть здесь недолго.
Тауриэль с улыбкой повернулась к гномке.
– Мы можем искупаться и здесь.
– Наверное, – Сиф колебалась, – А не будет холодно?
– О, да! Очень!
Эльфийка засмеялась и наклонилась, чтобы стянуть с себя сапоги. Потом она скинула платье и ступила на гладкие камни на краю бассейна. Вода, плескавшаяся у её лодыжек, была прохладной, и Тауриэль задрожала, чувствуя, как по телу бегут мурашки.
– Ну и как? – крикнула Морвен, присаживаясь и развязывая шнурки на сапогах.
– Чудесно. И вполовину не так холодно, как в лесной реке.
Тауриэль прошла дальше в бассейн, и теперь вода доходила ей до пояса. От её движений поверхность пруда заволновалась, окутывая её кожу отблесками света, и сейчас она вполне смогла ощутить себя существом, сотканным из звёзд, какой её всегда считал Кили. Она рассмеялась и нырнула.
Когда она вынырнула, Морвен уже стояла рядом, слегка сутулясь.
– Валар, Тауриэль! Вот уж и впрямь “чудесно”!
Рыжая обрызгала подругу, и та в отместку снова окунула её под воду. Не пытаясь вынырнуть, Тауриэль ловкой подсечкой выбила дно у неё из-под ног. Морвен с воплем шлёпнулась в воду, вскочила и бросилась на подругу, которая к тому времени уже успела ускользнуть на дальний конец пруда.
Смеясь, задыхаясь, Тауриэль откинула завесу мокрых медных волос и увидела Сиф. которая, задрав до колен юбки, стояла у кромки воды и смотрела на них в немом изумлении. Потом голубые глаза гномки весело прищурились, и она принялась смеяться.
– Я никогда не видела, чтобы эльфы вели себя так, – призналась она наконец, – Хотя, я встречала не так уж много эльфов.
Морвен тоже расхохоталась от души.
– Заходи. Обещаю, мы тебя не тронем.
– Ну, я даже не знаю… – Сиф нерешительно оглядела долину вокруг.
– Мы здесь скрыты от чужих глаз, – заверила её Тауриэль, – Я хорошо знаю этот горный склон, нас здесь никто не увидит.
– Дело не в этом. Просто… ну… Я ещё никогда не раздевалась на улице, – прошептала молодая гномка.
– Ах, – Тауриэль предполагала, что большинство гномов, которые провели под горой почти всю свою жизнь, стоя голышом под открытым небом чувствовали бы себя очень уязвимыми, – Ты не обязана это делать. Только если сама захочешь.
– Что ж, это и в самом деле, кажется, весело, – бормотала Сиф, осторожно скользя ногами по речным камням; она наблюдала за эльфами, усердно хмурясь, – Ладно. Я сейчас зайду.
Отвернувшись, она принялась медленно раздеваться. Чтобы не смущать девушку ещё больше, Тауриэль отвернулась. В небе уже полностью взошло солнце, день обещал быть тёплым, ясным и ярким. И хотя для свадьбы под горой погода вряд ли имела какое-то значение, Тауриэль доставляло удовольствие думать, что и сегодня вечером она тоже будет хорошей. На небе будет только немного облаков и растущая четвертинка луны.
– Я сделала это, – протараторила Сиф.
Эльфийка повернулась: гномка, краснощёкая, улыбающаяся, уже стояла по плечи в пруду.
– Щипцы и молот! Я ещё никогда не мылась в такой холодной воде! – она хихикнула, – Я знаю, ты подумаешь, что я ужасная дура, но это самое захватывающее приключение в моей жизни.
– Конечно, это самое настоящее приключение, – сердечно заметила Тауриэль.
– Особенно, если… – Сиф не договорила, вылив на рыжую эльфийку целую стену воды.
Та удивлённо взвизгнула.
– Ах так! Ну теперь держись! – весело крикнула она, брызгаясь в ответ, но молодая гномка легко отскочила в сторону.
Ещё несколько минут девушки носились друг за другом по бассейну, прежде чем задыхаясь и чувствуя покалывание на коже, выбрались отдохнуть на травянистые берега лощины. Закрыв глаза, Тауриэль лежала на спине, позволяя солнцу согревать её кожу. Ей было интересно, что делает сейчас Кили, принимает ли он ванну, одевается или завтракает? Потом она просто стала думать о нём, представляла его нежные карие глаза, жаркий рот, милую улыбку на губах, которые казались такими тёплыми рядом с её губами. Представляла, каково это будет, целовать его, не беспокоясь о том, следует ли ей остановиться. Сегодня вечером она наконец-то сможет сделать это. Она мечтала о том, как будет гладить его по волосам, наслаждаться вкусом его губ, пока у обоих не перехватит дыхание. А потом она начнёт всё с начала, обхватит его руками, ногами, будет искать места, которых ещё не касались её губы. Она хотела его крепких объятий, хотела чувствовать каждый его вздох, каждый удар сердца, ощущать его кожу на своей, когда его руки будут скользить по её телу.
– Тауриэль.
Открыв глаза, Тауриэль увидела склонившуюся над ней Морвен. Темноволосая эльфийка уже оделась и протягивала ей платье.
– Meldis, – Морвен чуть заметно улыбнулась уголками губ, – Нам лучше вернуться, если мы хотим позавтракать до того, как ты начнёшь переодеваться к свадьбе.
– Да, конечно.
Тауриэль села и взяла одежду у подруги из рук. Натягивая через голову платье, она вдруг заметила, что Сиф отчаянно старается над ней не рассмеяться, но увидев удивлённые глаза эльфийки, объяснила:
– Ох, Тауриэль, когда ты открыла глаза, у тебя был вид, как у кошки, которой на голову только что вылили целое ведро воды!
========== Она как невеста войдёт ==========
Узнав, что Тауриэль, пусть и неофициально, была подопечной короля эльфов, Дубощит сначала удивился, а потом почувствовал странное, ироничное веселье. По какой-то причине Кили не упоминал об этом до недавнего времени, пока не начались приготовления к приёму друзей и родичей его невесты, которые будут присутствовать на свадьбе. С нежной снисходительностью Торин вдруг подумал, что если уж его дерзкий младший племянник вопреки всякому здравому смыслу полюбил своего тюремщика во вражеском подземелье, то, конечно же, было вполне естественно, что упомянутый тюремщик оказался связан с самим королём, отправившим их в темницу.
И всё же, какой бы нелепой ни казалась мысль о том, что ему придётся принимать на свадьбе племянника своего бывшего врага, Торин был полон решимости отнестись к эльфийскому монарху со всей учтивостью и уважением, на какие только был способен. И дело было не только в том, что теперь их королевства были союзниками. Подгорный король хотел угодить своей будущей племяннице. Тауриэль была прелестной девушкой, которая любила Кили и почитала его, и Торин был намерен сделать всё, что было в его силах, чтобы она была счастлива.
Поэтому увидев Трандуила и его немногочисленную стражу в Большом церемониальном зале Эребора, подготовленном к этому священному событию, Дубощит заставил себя проглотить первоначальное раздражение и в сопровождении Двалина и Балина отправился приветствовать царственного эльфа. Выслушав приветствие короля гномов, владыка Лихолесья почтительно склонил голову.
– Быть здесь большая честь для меня. Я знаю, что никогда раньше никому из эльдар не позволялось присутствовать на церемониях Хадходрим. Хотя, вероятно, ни у одного из моих сородичей никогда не было ни причин, ни желания делать это.
На какое-то мгновение Торин подумал, что, возможно, король эльфов просто над ним насмехается, но лёгкая полуулыбка и вежливый взгляд эльфа говорили об обратном.
– Несмотря на беспрецедентность этого брака, мой племянник и ваша подопечная прекрасно подходят друг другу, – с лёгким усилием проговорил Подгорный король, – Я доволен, что они поженятся.
– Я рад, что вышло хоть что-то хорошее из того времени, которое вы провели у меня в гостях, – Трандуил слегка поколебался, выбирая последнее слово, и Торин спросил себя, руководствовался ли эльф юмором или дипломатией, делая выбор. Но прежде, чем он успел по настоящему расстроиться из-за эльфийской загадочности, лицо эльфийского короля смягчилось, – Тауриэль уже давно заслужила намного большую комнату, чем я мог предложить ей. Полагаю, никто в Зеленолесье не смог бы сделать её настолько счастливой, как это сделал Кили.
Дубощит подавил улыбку; от сестры он слышал, что когда-то Трандуил был не в восторге от мысли, что его сын Леголас испытывал к рыжеволосой эльфийке чувство любви. Ему безумно хотелось напомнить об этом, но ведь он и сам когда-то не горел желанием её принять. Да и кроме того, он не собирался затевать ссору и разочаровывать двух юных влюблённых, которые были ему не безразличны.
К счастью, Балин, вероятно, почувствовал, что его король на мгновение растерялся и не способен подобрать подходящего ответа.
– Только такая особенная девушка, как она, могла бы увлечь Кили. Это редкое и уникальное чувство, которое они разделяют. Видеть их вместе просто завораживает, – старый советник улыбнулся, – И она просто красавица, без сомнения. Уверен, что никогда под этой горой не видели невесты прекраснее.
В этот момент собравшиеся вокруг гости зашептались, и как будто услышав слова седобородого гнома, в сопровождении темноволосой эльфийки Морвен в зал вошла сама Тауриэль. Балин был прав: невеста Кили была поразительно красива. Платье на ней было такого насыщенного синего цвета, что казалось вытканным из полуночного неба, и когда она двигалась, на нём как будто сверкали звёзды, хоть ни на юбке, ни на корсаже не было видно никаких драгоценных камней. Широкое ожерелье из сияющих белых камней охватывало её шею и струилось вниз по плечам и груди, излучая жидкий свет. Волосы эльфийки были заплетены в косу и собраны высоко на затылке, а потом ниспадали одним гладким и длинным, как у кометы, хвостом.
Торин улыбнулся. Он знал, какое имя на кхуздуле подобрал Кили своей невесте для церемонии, и ни капли не сомневался, что оно ей подходит. Тауриэль и впрямь казалась видением, созданным из ожившего звёздного света. Подгорный король оглянулся на Трандуила. Владыка Лихолесья взирал на бывшего капитана своей стражи такими глазами, будто никогда раньше по настоящему не видел её. А потом король эльфов улыбнулся тихой, почти мечтательной улыбкой.
– Камни в её ожерелье столь же прекрасны, как и те, что вы вернули мне, – сказал он, но Торин был уверен, что Трандуил имел в виду вовсе не искусство ювелира. Эльф посмотрел на гномьего короля, – Меня бы здесь не было, если бы я не был уверен, что ваш племянник полностью осознаёт, что он получает сегодня.
В любое другое время Дубощит воспринял бы слова эльфа, как намёк на то, что Кили не достоин жениться на Тауриэль, но сейчас… Сейчас он испытывал странное чувство, что Трандуил говорил о чём-то, чего когда-то лишился сам.
– Уверен, он полностью понимает, что он получит, – задумчиво подтвердил Торин, – А теперь прошу меня простить. Церемония вот-вот начнётся.
Он слегка поклонился и вернулся к сестре, которая стояла у входа в зал. Дис взяла брата под руку.
– Торин, она прекрасна, – прошептала принцесса, кивнув в сторону Тауриэль.
– Я помню другую столь же прекрасную невесту, – ответил он, – И уверен, такую же счастливую.
Дис на мгновение прикоснулась рукой к глазам.
– Я и теперь очень счастлива, – призналась она.
Когда король повернулся к сестре, чтобы её поцеловать, вокруг воцарилась тишина, а потом окружавшие их гномы расступились в стороны. В дальнем конце зала рядом с братом появился Кили. Когда Тауриэль спасала ему жизнь, Торина не было рядом, но он знал обо всём от тех, кто видел это. Теперь он снова вспоминал слова Бофура, который говорил, что когда Кили лежал при смерти, он глядел на эльфийку так, словно она была для него единственным светом в этом мире. И сейчас он, несомненно, смотрел на неё так же. Фили с ухмылкой глянул на брата и что-то сказал. Тот кивнул. Затем старший принц направился к Тауриэль, и Кили последовал за ним.
**********
Свадебная церемония гномов отражала древнейшие священные мифы о пробуждении Казад в Арде. Если бы Кили принадлежал к одному из других шести кланов, он вошёл бы в зал рядом с Тауриэль, и это означало бы, что Махал разбудил прародителей каждого клана вместе с их спутницами. Однако в свадебных традициях Долгобородов было одно небольшое отличие. Великий Дурин, единственный из семи патриархов, сначала не получил жены; он женился позже, на женщине из другого клана, которую ему представил один из братьев-патриархов. И поэтому Кили, как и его предок, вошёл в зал позже рядом с братом, который должен был стать главным свидетелем его брачных обетов.
И хотя традиции Долгобородов вынуждали младшего принца ждать воссоединения с любимой чуть дольше обычного, он решил, что это даже к лучшему, потому что это давало ему вдосталь времени, чтобы полюбоваться ею издалека, пока он шёл по коридору.
Тауриэль была прекрасна всегда, но сегодня… О, сегодня, она была ПРЕКРАСНА! Швея-гномка приняла вызов и несомненно справилась с необычностью эльфийской фигуры. Вместо обилия пышных юбок, которые диктовала гномья мода, свадебное одеяние было больше похоже на те эльфийские платья, которые Тауриэль часто носила. Оно идеально охватывало её тонкую талию и бёдра, а потом ниспадало свободным каскадом вокруг её длинных ног. Шнуровка лифа подчёркивала естественную выпуклость её груди, а широкий V-образный вырез идеально обрамлял ожерелье, которое Кили сделал для неё, но общее впечатление было достаточно скромным, учитывая отвращение, которое эльфийка питала к роскошным украшениям.
Подойдя поближе, гном увидел, что нижний слой платья всё-таки был усыпан драгоценными камнями – ни один принц не позволил бы своей невесте появиться на публике без украшений – но несколько прозрачных верхних слоёв смягчали эффект, так что Тауриэль просто мягко сияла, как освещённые луной облака. Всё платье было цвета глубокого вечернего неба, который прекрасно оттенял пламя её волос. Но как только Кили остановился перед ней, под шнуровкой её лифа и складками пышных, воздушных рукавов он мельком углядел проблеск серебристой нижней рубашки.
– Когда Махал сотворил первых Казад, – заговорил Фили, – Он создал их супружескими парами, дабы не просыпались они в этом мире одни. Тауриэль, мой брат до сих пор один. Желаешь ли ты, чтобы он стал твоим спутником и супругом?
Эльфийка с улыбкой взглянула на Кили.
– Желаю.
Фили вложил руку брата в её ладонь.
– Как и Дурин, мне пришлось идти далеко и искать долго, чтобы найти себе пару, – сказал ей Кили.
Слова эти не были частью церемонии, просто ему показалось, что будет правильно вспомнить об этом сходстве со своим предком.
– И я рада, что ты сделал это, – прошептала Тауриэль, обращаясь к нему одному.
Он счастливо кивнул, глядя, как она делает глубокий вдох, подготавливаясь произносить следующие слова церемонии вместе с ним.
*********
– Мы благодарим Махала, без чьей руки камень не имел бы формы. Также мы возносим хвалу Всеотцу, чьё дыхание вдохнуло в камень жизнь, – проговорила Тауриэль, присоединяя свой голос к голосу Кили.
Эти слова были истинно гномьими – эльфы полагали, что их тела были созданы из почвы, из которой произрастало всё сущее, рукой самого Илуватара – но тем не менее, она находила эту мысль прекрасной. Не имело значения, чьи руки впервые придали эльфу или гному телесную форму, дух или фэа всё равно оставался даром Всеотца. Её не волновало, что она обращалась к гномьим легендам о сотворении, наоборот, Тауриэль считала их совершенно уместными, чтобы открыть эту брачную церемонию, вспоминая о том, что ей были даны и тело, и душа, и она собиралась отдать их Кили.
Теперь он улыбался ей, и Тауриэль не могла припомнить, чтобы она когда-нибудь видела его более счастливым. И конечно же, никогда раньше она не казался ей более царственным; и в самом деле, в другом мире его легко можно было бы принять за короля. На нём был серебряный венец с сапфиром, а в волосах было больше скреплённых серебром кос, чем обычно носил его брат, включая две косички, обрамлявшие лицо, которые она заплела ему сама. Кили был одет в бархат и богатую тиснёную кожу цвета тёмного красного вина в сочетании с густой синевой, традиционной для королевской семьи.
Тауриэль с трудом удержалась от смеха, заметив, что даже в день собственной свадьбы он не потрудился застегнуть последние пряжки на воротнике кафтана, а потом хихикнула вслух, вспомнив, как когда-то сама обещала спасти его даже от слишком официального гардероба. Услышав её, Кили удивлённо приподнял бровь, и ей пришлось крепко сжать губы, чтобы избежать дальнейшего нарушения приличий. Однако Морвен пресекла любые последующие попытки их молчаливого общения.
– Лакхад, сын Хаджмеля*, я засвидетельствую твои клятвы моей сестре, – проговорила она, сдерживая весёлую дрожь в голосе.
В глазах Кили мелькнули последние искорки смеха, прежде чем лицо его опять стало торжественным.
– Татруна, – он погладил большим пальцем её ладонь, дотронулся до кольца, которое она уже носила от него, – Я принимаю тебя, как сокровище моих рук, драгоценность моего сердца. И звезду неба моего, – Тауриэль знала, что эту последнюю строчку клятвы Кили добавил от себя, – И я буду лелеять тебя превыше любого богатства.
– Как ты скрепишь свою клятву? – спросила Морвен.
Фили передал что-то брату, и тот протянул вперёд простое золотое кольцо, и Тауриэль показалось, что она мельком заметила на внутренней стороне какие-то руны. Кили сжал её правую руку и продолжил:
– С этим золотом, добытым из камня, я отдаю тебе тело моё: дело и силу рук моих, детей семени моего.
Он надел кольцо ей на указательный палец.
– И с каждым вздохом моим, – продолжил он, – Я вручаю тебе дух мой: желание и любовь сердца моего, честь моей души.
Тауриэль склонилась к нему, и Кили, нежно обхватив её за шею, притянул её губы к своим. И хотя раньше он дарил ей намного более страстные поцелуи, но это лёгкое прикосновение она ощутила, как искру, которая зажгла в ней долго сдерживаемое пламя. Вероятно, он почувствовал то же, потому что она заметила, как заалели его щёки.
– Татруна, дочь Гаэрина*, я засвидетельствую твои клятвы брату моему, – заговорил Фили.
Он улыбнулся, и Тауриэль почувствовала к нему прилив нежности за то тепло, с которым он всегда относился к ней. Она снова посмотрела на Кили.
– Лакхад, я принимаю тебя, как сокровище рук моих и сердца моего. Мою Луну среди звёзд. И я буду лелеять тебя превыше всего, что есть яркого и прекрасного в мире, – чтобы отразить то, что ценнее всего дя эльфа, Тауриэль слегка изменила свою клятву по сравнению с тем, что говорил Кили, и он заверил её, что на значение это не повлияет.
– Как ты скрепишь свою клятву? – спросил Фили.
Теперь уже она приняла кольцо от Морвен. Конечно, Кили уже видел его, ведь он сам делал его по её инструкциям и украсил простым, элегантным узором, похожим на дорожку из звёзд, вырезанную на одной стороне полосы.
– С этим золотом, добытым из камня, я отдаю тебе тело моё: дело и силу рук моих, детей чрева моего.
Тауриэль надела кольцо ему на палец и, вспомнив, как в первый раз взяла его за руку, осторожно переплела свои пальцы с его. С тех пор они узнали друг о друге так много, но она всё равно до сих пор чувствовала тот же самый отчаянный трепет в животе, понимая, что этот момент изменил всё.
– И с каждым вздохом моим я вручаю тебе дух мой: желание и любовь моего сердца, честь моей души.
Её поцелуй длился чуть дольше, и ощутив едва заметную перемену в его настроении, она поняла, что Кили был близок к тому, чтобы поцеловать её гораздо крепче, чем в первый раз. Тауриэль со вздохом выпрямилась, и Кили вздохнул тоже, а затем Фили поднял высоко вверх их сплетённые руки.
– Я свидетель союза Лакхада и Татруны, – провозгласил он.
– Как и я, – эхом отозвалась Морвен.
– И все мы, – хором повторили собравшиеся вокруг гости.
Тауриэль узнала много знакомых голосов, в том числе голос короля и его сестры. Кили усмехнулся ей, и она подумала, что он выглядит таким довольным, как будто достал луну с неба. Он взял её под руку и повёл по коридору к столу, где они вдвоём, а также Фили и Морвен, подписали длинный и изысканно оформленный брачный контракт. А потом новоиспечённые муж и жена повели процессию весёлых гостей в пиршественный зал.
*********
– Поздравляю, сестра, – с довольной ухмылкой Фили поставил на стол перед Тауриэль широкую хрустальную чашу, до краёв полную несколькими пинтами эля.
– Спасибо, Фили, – ответила она с теплотой.
Эльфийка посмотрела на кубок. Он заметил, как она лишь чуть расширила глаза, и это было единственным признаком её удивления. Больше всего ему нравились её энтузиазм и полная невозмутимость даже перед лицом тех вещей , которые наверняка казались ей очень и очень странными.
– Это брачная чаша, – пояснил старший принц, когда Тауриэль протянула руку к огромному сосуду для питья. Он уже испытывал к ней какую-то странную собственническую, братскую привязанность, которая не позволила бы ему довести её этой лёгкой шуткой до смущения, – Ты не должна пить всё это сама. Кили поможет тебе.
– Я понимаю. У эльфов тоже есть похожие обычаи.
– Держи, любимая, – Кили осторожно взял чашу обеими руками и поднёс к её губам, чтобы она могла выпить.
Эльфийка пила, не сводя с него глаз, с трудом сдерживая смех, и Фили удивился тому, что несмотря на это она умудрилась справиться с заданием настолько элегантно.
– Брачная чаша это традиционное благословение, – продолжил блондин, – Но на самом деле, это только первая часть. Вы с Кили опустошите её вместе. Она символизирует жизнь и счастье, которые вы разделите друг с другом.
– Поэтому она такая большая, – вмешался Кили, многозначительно подняв брови, – Значит и того, и другого будет много.
– Конечно, – Тауриэль с улыбкой повторила действия мужа, предлагая ему выпить, – Значит, у этой традиции есть и другая часть? – закончила она, поставив чашу на стол.
– Да, просто подожди, – ответил брюнет, – Я объясню, когда придёт время.
Фили ухмыльнулся.
– Возможно, придётся немного подождать. Я скоро вернусь.
Он отошёл к соседнему столику, за которым сидела Сиф с родителями. Блондин скользнул на скамейку рядом с ней и взял девушку под руку.
– Дорогая, – сказал он, когда девушка улыбнулась ему.
– Они чудесно смотрятся вместе, правда? Тауриэль похожа на принцессу из сказки, а твой брат очень красив, – молодая гномка хихикнула, – И сегодня все девушки Синих гор тайно скорбят.
– Все?
– Все, кроме одной, – поправилась она.
– А где твой брат?
– Он с ней, – Сиф показала на стол в другом конце зала.
Фрейр сидел напротив Ауды, которая смеялась над чем-то, что он ей говорил.
– Наверное, он рассказывает ей о вчерашнем вечере, – предположил Фили.
Сиф тоже рассмеялась.
– Фрейр и правда выиграл у Кили поединок по борьбе?
– Да. Хотя, я уверен, что в этот раз Кили ничего не имел против, – он задумчиво помолчал, – Я очень рад, что наши братья всё ещё могут быть друзьями.
– Из-за Ауды?
– Да.
– Ты же знаешь, что ещё до того, как стать ему соперником, Кили избавил меня от разочарования, не дав потерять тебя. И Фрейр этого не забудет.
