Текст книги "Подобная Сильмариллу (СИ)"

Автор книги: Miss Sabrina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 41 страниц)

– У тебя кровь здесь, – и Лютиэн указала на уголок моего рта.

– Слава Эру, это в последний раз, – я достала платок и вытерла рот. – И да, я из Нолдор. Ты же уже познакомилась с моей сестрой Артанис?

– Да, она очаровательна, – Лютиэн улыбнулась. – Мы с мамой очень рады вам обеим!

– Твоя мама – сам свет и мудрость, – ответила я Лютиэн, чувствуя возрастающую симпатию к этой славной девушке.

– Сильмариэн, я так скучала! – услышала я чей-то радостный возглас, и Артанис, моя дорогая сестренка, заключила меня в объятия. – Как рада, что ты приехала! Ты уже познакомилась с принцессой Лютиэн? Она – воплощенная красота и радость!

– Я тоже скучала! – я обняла сестру, чувствуя все возрастающее счастье. – Давайте прогуляемся в саду, – предложила я девушкам. Они согласно закивали.

Мы, три эльфийские девушки, черноволосая, светловолосая и рыжеволосая, пошли к саду. Я чувствовала небывалую легкость во всем теле и смотрела на чудесные цветы, растущие под синим небом Дориата, на места, которым предстояло стать мне родными, на старую и новую подругу, чьи лица делали меня счастливой, и думала, что любая, даже самая отчаянная жизнь, бесконечно чудесна.

========== 1.11. Счастье ==========

Часто кажется, что тебе не о чем рассказывать, когда ты счастлива, и наоборот – рассказ о твоих злоключениях может получиться насыщенным и интересным. Так было и со мной. Годы в Дориате, однообразные, но неизменно счастливые, проходили быстро, как песок сквозь пальцы. Время шло, и оно меня лечило. Все горе и зло, произошедшее до прибытия в Менегрот, ушло в дальние глубины памяти и не поднималось оттуда. Ничто нас не тревожило, и мы не знали печалей, даже когда тьма новой войны окутывала Средиземье. То было воистину прекрасное время, мой собственный золотой век!

Удивительно и то, что про некоторые дни можешь рассказывать не один час, настолько они богаты событиями и переживаниями. А иногда бегут годы, складываются в века, и, оглядываясь на них, ты не можешь сказать почти ничего. Но разве не самое лучшее, если ты можешь сказать про прошедшие долгие годы лишь одно: «Да, я была счастлива!»

Эту пору я проводила с дорогими мне эльфами. Наша дружба с Артанис была неизменно крепкой, а Лютиэн стала нашей новой дорогой подругой. Не было никого прекраснее и добрее Лютиэн, но вместе с тем в ней чувствовалась немалая внутренняя сила, которой, правда, не было причин пользоваться в столь добром краю. Принцесса была и великой волшебницей, равной которой не было во всем Дориате.

Финрод недолго пробыл в Дориате и вскоре отправился строить сначала крепость Минас Тирит, а потом город Нарготронд. Это было ожидаемо – такой мудрый и сильный Нолдо, естественно, хотел иметь собственные владения. Артанис же осталась в Дориате, и, не успели мы с Лютиэн удивиться и обрадоваться этому, как она и родственник короля Тингола Келеборн объявили о своей помолвке.

В ночь перед свадьбой мы втроем сидели на просторной террасе с кувшином вина, и Артанис радостно и возбужденно говорила об их с мужем будущей жизни. Я была счастлива за подругу, но мысли о своей судьбе в первый раз за долгое время посетили меня и оставили тяжесть на сердце, а лицо прежнего возлюбленного, о котором я и думать забыла в последние годы, стояло перед глазами.

– Когда же придет мое время? – скорее сказала в пространство, нежели спросила нас, Лютиэн.

И Артанис ответила ей:

– Не печалься, Лютиэн, того, кто долго не мог полюбить, ждет великое чувство. Я предсказываю тебе любовь настолько сильную, что потомки будут складывать о ней песни, все народы будут восхищаться ею, и каждый ребенок будет знать ваши имена.

Тогда Лютиэн не поверила Артанис. Как показало время, зря.

«А когда придет мое время?» – подумала я. Свобода постыла мне уже давно.

Свадьба Артанис и Келеборна была прекраснейшим праздником, а невеста лучилась светом и радостью. Песни и танцы того дня остались в моей памяти одним из самых чудесных воспоминаний, к которому я часто обращалась в более темные времена.

– Моя любимая Галадриэль, – ласково называл Келеборн молодую жену, и это было так прекрасно, что слезы радости за сестру наворачивались на глаза.

Еще одной радостью в годы, проведенные в Дориате, стали для меня занятия с Мелиан. Мы с Артанис многому научились у светлой Майэ – целительству, мудрости и, самое главное, магии. Королева учила нас понимать все живое на Арде, оказывать помощь несчастным, пораженным болезнью, что было необходимо на случай войны. Мелиан говорила, как стать мудрым и добрым, что важно научиться прощать своих врагов, но, вместе с тем нужно уметь постоять за себя. Боюсь, я плохо усвоила этот урок, исключая часть про сопротивление. Приемами защитной магии я управлялась в совершенстве. После недолгих занятий с Йаванной я стала больше любить природу, но волшебство интересовало меня все же больше. Лютиэн была замечательной волшебницей, и мы с Артанис хотели дорасти до ее уровня. Валар благоволили мне, и у меня хорошо получалось управление стихиями – водой, огнем и воздухом. Я могла не только управлять уже имеющимися материалами, например водой в чаше или зажженным огнивом, но и сама создавать стихии – с моих пальцев могли срываться капли воды, огненные искры или потоки воздуха. Конечно, на приобретение таких навыков ушли годы, но я ни за что не отказалась бы от полученного результата. Я часто вспоминала слова мамы о том, что далеко пойду, какой бы путь в жизни не избрала. Может быть, имелись в виду как раз мои неплохие магические способности. Мой кулон горел ярким ровным светом.

Гром грянул внезапно. Помня о давнем соглашении, я, Артанис и Финрод молчали о причинах и некоторых последствиях Исхода. Мелиан знала лишь про уничтожение Древ, а еще я давно проболталась об убийстве деда Финвэ, но наши несчастья начались, когда Галадриэль рассказала про похищение Сильмариллов. По Дориату поползли темные слухи, и я заметила, как стали сторониться меня добрые знакомые. Феанор! Снова имя отца накладывало дурной отпечаток на мою жизнь! Многим был известен дурной нрав сыновей Феанора, и те, кто ранее видел во мне добрую девушку, теперь задавались вопросом: «А не носит ли она благочестивую маску?»

Еще год – и длинный язык двоюродного братца Ангрода поведал королю Тинголу обо всех ужасах пути Нолдор в Средиземье. Синдарин стал единственным разрешенным языком на территории Дориата, и новая тень пала на пришедших за Феанором. Помню, как в тот вечер мы с Артанис кричали на ее глупого брата, призывая на его голову Моргота и всех балрогов.

– А Гортхаура Жесткого на свою голову не хочешь, дорогая сестренка? – этот мерзавец еще смел сопротивляться.

– Это кто? – язвительно спросила я. – Тот, кто тянул тебя за язык?

– Нет, это твой дружок, – медовым голосом пропел Ангрод. – Помнишь, какой сладкой парочкой вы были с одним Майа в Валиноре?

Недолго пришлось гадать, кого он имел в виду. Я буквально застыла на месте от такого унижения, и темная ярость заклокотала в груди.

– Знаешь, он сейчас многого добился в Ангбанде. Правая рука Моргота, внушает ужас всем, кто его видит, потому что уродлив, как и его хозяин, – злобствовал братец.

Злость выплеснулась наружу. Я изо всех сил ударила Ангрода по щеке. Затрещина получилась неплохая – эльф даже пошатнулся и вынужден был схватиться за стену.

– Убирайся вон, – злобно сказала брату Галадриэль. Нолдо издевательски поклонился и ушел. События того дня потрясли меня, я проплакала всю ночь, но вскоре успокоилась и стала глубже изучать Синдарин. Это был единственный несчастливый день за все мое пребывание в Дориате.

***

И снова потекли годы. Мир между мной и всеми Синдар был восстановлен после того, как Тингол назвал феанорингов союзниками против общего врага, но мне уже не хотелось все время проводить в Дориате. Край был небольшой, и я часто совершала конные прогулки, выходящие за границы Пояса Мелиан. Меня нисколько не волновало то, что это может быть небезопасным. Быстрая езда на лошади позволяла привести в порядок мысли и почувствовать всю бесконечность пространства радующего глаз Средиземья. Осенью мы большой компанией ездили на охоту, чтобы позже приготовить запасы мяса на зиму. Это был одних из моих любимых дней в году. В Дориате было вечное лето, но за его пределами стояла золотая осень, опавшие листья шуршали под копытами скачущих лошадей, и последние теплые ветра развивали волосы всадников и пытались сорвать шляпы с голов. После охоты мы оставались ночевать за пределами нашего края, и непривычная прохлада только бодрила танцующих и поющих под луной эльфов.

Однажды во время моих прогулок у меня появился сопровождающий. Трандуил, сын Орофера, был красив и мужественен. Он был младше меня, но это не имело для него значения. Наше общение началось вскоре после запрета Квенья; я была грустна, и меня, как члена семьи Феанора, стало недолюбливать большинство Синдар. Трандуил меня поддержал, впрочем, виделись мы тогда редко, и я не думала о нем. Позже Трандуил с отцом уехали в строящийся Нарготронд, но после его возвращения мы стали подолгу разговаривать и вместе совершать длительные конные прогулки. Я не могла не замечать лукавые взгляды Лютиэн и Артанис, а также радость Мелиан. Но сама я до поры до времени не думала о чем-то большем, поэтому, когда Финрод написал нам с Артанис, что Нарготронд полностью отстроен и ждет нас, я с легкостью пустилась в путь. Я давно не видела брата и скучала по нему.

Пребывание в Нарготронде затянулось на несколько лет. Это был воистину великолепный город; величественные залы, высеченные в скалах, внушали благоговейный трепет. Мне было хорошо с Артанис и Финродом, но я скучала по вечному лету и мягкой красоте природы Дориата и вскоре вернулась домой.

Те, кто был мне дорог – Мелиан, Лютиэн, Трандуил – ждали меня с нетерпением. Их дружеское участие согревало меня, но вскоре я заметила, что Трандуил стал совсем по-другому ко мне относиться; его чувства переросли дружбу, и привязанность стала открытой и сильной. Мои чувства тоже изменились. Я искренне поверила в то, что Валар дали мне второй шанс, и меня удивило, насколько быстро я влюбилась в Трандуила.

Однажды мы ехали бок о бок по дороге из Дориата в Нарготронд. Была середина весны, и вокруг дороги росла молодая трава, листья покрывались зеленью, и дул теплый ветер с запада. Я подставляла лицо весеннему солнышку. Мы погнали коней наперегонки, и остановились не у того дерева, у которого договорились, а только когда окончательно запыхались. Я тяжело дышала и смеялась, руками ощупывая развалившуюся прическу. Я спрыгнула с лошади в объятия Трандуила, и внезапно он поцеловал меня.

– Извини, – он смущенно отвел взгляд.

– Все хорошо, – улыбаясь ему, я вся горела.

– Я люблю тебя, Сильмариэн! – внезапно вырвалось у моего спутника. – Ты самая удивительная девушка из всех, что я видел! Нет никого, кто затмил бы тебя в моих глазах! – Трандуил говорил увереннее, его голос крепчал, но я понимала, насколько он волнуется. – Прошу тебя, выходи за меня замуж!

То не было неожиданностью для меня, и я лишь улыбнулась, привлекла Трандуила к себе и страстно поцеловала.

========== 1.12. Встреча с родными ==========

Мы не хотели затягивать со свадьбой и вскоре объявили о помолвке. Жители Дориата ликовали; Трандуила все любили, да и ко мне, в общем, уже относились неплохо, хотя я иногда и вспоминала вспышки неприязни после речи Ангрода. Лютиэн, которая радовалась больше всех, придумывала золотую вышивку на мое свадебное платье.

Я была счастлива, как никогда ранее. Мое согласие было совершенно искренним, и палец украшало кольцо из белого золота, усыпанного множеством сверкающих сапфиров. Однако кое-что омрачало мою радость; не все друзья знали о свадьбе, которая должна была состояться в первый день осени. Я так хотела поговорить с Артанис! В начале лета я решила ненадолго съездить в Нарготронд. Короткое отсутствие ничего бы не изменило – у нас с Трандуилом была впереди целая вечность. Я радостно собиралась, предвкушая удивление и радость на лицах Финрода и Артанис. Помимо своих вещей мне нужно было отвести в подземный город дополненные новыми сведениями карты Средиземья и книги по истории Арды. Дорога существенно растягивалась – с таким грузом не доедешь так быстро, как если ехать верхом на лошади. Кроме того, со мной должен был поехать провожатый, ибо Мелиан считала, что девушке ездить одной небезопасно. Я пожала плечами и выбрала в попутчики менестреля Даэрона, самого давнего воздыхателя Лютиэн. Ко мне он всегда относился неплохо, с ним было интересно, а его голос завораживал. Нельзя не добавить, что это обрадовало Лютиэн, которой Даэрон столь редко давал возможность насладиться блаженным одиночеством.

Доехали мы на удивление быстро, и в середине первого летнего месяца уже были в Нарготронде. Путь был веселым; Даэрон пел мне восхитительные песни, но вместе с тем я видела, что он скучает по Лютиэн. Мне не было стыдно – подруга по нему не скучала.

Недолго пробыла я в чертогах Подземного города. Галадриэль с Келеборном и Финрод были счастливы видеть меня и радостно взволновались, услышав о моей свадьбе. Все вместе мы собирались вернуться в Дориат к середине лета, но мои планы изменили известия, полученные от Финрода.

– Давно ли ты общалась со своими братьями? – спросил однажды Финрод.

Я отложила книгу и задумалась. У меня было мало возможностей общаться с братьями. Феанорингам, разумеется, не было доступа в Дориат. Переписка наша была редкой; почта через границу Дориата ходила плохо, потому что лишний раз в страну никто не въезжал и не выезжал из нее соответственно. Поэтому письмо от Амроса и Амрода раз в несколько лет, подробное и теплое, да еще реже весточка от Маэдроса, только разжигали тоску по семье. Я скучала по братьям и хотела хотя бы недолго поговорить с ними.

– Да, брат, кажется, уже больше года прошло с момента нашей последней переписки. Они живут почти у Рубежа Маэдроса. Это так далеко отсюда!

– Я узнал, что Амрод и Амрос сейчас в Хитлуме, у дяди Финголфина. Ты могла бы написать братьям, и кто-нибудь быстро донес бы до них известие о твоем браке. Дорога сейчас спокойна, Моргот сидит тихо.

Я задумалась. Финрод, безусловно, предлагал хороший план. Мы успели бы списаться еще до середины лета, и не пришлось бы задерживать отъезд из Нарготронда. Но мне так хотелось самой увидеть братьев! Я часто вспоминала Амроса и Амрода во время разговоров с Лютиэн, и она смеялась до слез, слушая о наших проделках. Я вспомнила, как однажды мы втроем решили отправиться в большое путешествие посмотреть море, но перепутали стороны и пошли вглубь материка. Уже начинало смеркаться, а моря все не было. Мы испугались, что нам попадет от отца, и побежали домой. Подоспев к позднему вечеру, мы приняли виноватый вид и приготовились оправдываться. А родители даже не заметили, что нас троих не было. Они так сильно ругались, что ничего не замечали, а старшие братья в такое время старались держаться подальше от дома. Мне стало грустно, я так давно не видела маму!

– Финрод, я хочу сама съездить повидаться! Мне может больше не предвидеться такая возможность. Я чувствую, что Трандуил не одобряет действия моих братьев и не захотел бы встречи с ними.

– Нет! Я не могу послать свою сестру туда! Ангбанд совсем близок, неужели ты хочешь неприятностей? – на лице Финрода читалось беспокойство.

– Помилуй, брат, я буду очень осторожна! А светлая Мелиан научила меня защищаться от врагов.

– И все же, как брат, я тебе запрещаю.

Я потеряла терпение; сосредоточилась, и огненный шар ударил в каменную стену, и был тут же погашен мощным потоком воды.

– Ты еще думаешь, что я не способна постоять за тебя?

Финрод устало вздохнул.

– Ты только доедешь до Митрима почти к середине лета. Неужели ты думаешь успеть в Дориат к свадьбе?

– Разумеется, я успею. Я поеду налегке, а лошадь моя очень быстрая. Я не пробуду у дяди Финголфина больше недели.

– А как же подготовка к свадьбе? И разве ты не будешь скучать по своему жениху?

– Разлука лишь усиливает стремление к возлюбленному, и я буду еще счастливее на свадьбе. А подготовкой занимается Лютиэн. Даэрон предупредит, что я задержусь здесь, в Нарготронде, хорошо, брат?

– Ничего не поделаешь, Сильмариэн. Как и всех феанорингов, тебя не переспорить. Отправлю Даэрона обратно. А ты тогда выезжай сразу за ним.

Я торжествующе улыбнулась. Брат был очень мягок, и его, в отличии от меня, всегда можно было переспорить!

***

Первый месяц лета еще не истек, когда я покинула Нарготронд. Несмотря на долгую дорогу и приближение к неспокойной местности, я воспринимала все происходящее как почти что увеселительную прогулку. Невзирая на мои заверения, брат отправил со мной одного эльфа, сурового и неразговорчивого. Ехали мы почти налегке, не разговаривая, и я чувствовала неприязнь воина к капризной девчонке, пожелавшей поехать почти к Морготу в лапы.

Я не чувствовала вины за то, что не предупредила Трандуила. Он должен был понять меня, дать прочувствовать свое прошлое. И мой отъезд никак не мог повредить нашей свадьбе.

Никаких неприятностей в пути мы не встретили, и я обрадовалась, когда вдали показались дымящиеся вершины Тангородрима. Я предвкушала встречу с братьями и хотела увидеть, насколько изменился Хитлум за последний век. Перед глазами стали мелькать воспоминания первых лет в Средиземье. Память эльфов глубока, но из-за давности мне казалось, что все это было словно не со мной. Боль в сердце, боль в груди, постоянные заботы, жизнь под сенью крепости Врага – разве все это было? И ведь та жизнь все же не была несчастной. Были удовлетворение от сделанной работы, уверенность в собственной силе и значимости, веселые праздники, пусть и лишенные роскоши, близкие друзья рядом и надежда на то, что все будет только лучше.

Когда сумерки накрыли землю, я стала замечать курганы вдоль дороги. На небе засветился серп луны, мягко освещающий поля и могильники, покрытые густой травой. Со смешанным чувством скорби и облегчения я ехала вдоль последних пристанищ павших воинов. Я сожалела о погибших, но вместе с тем радовалась, что никогда не окажусь на их месте. С чего мне, счастливой невесте, обласканной самой светлой Владычицей Дориата, лежать в земле и осознавать из Чертогов Мандоса, что черви пожирают мою плоть, молодое, красивое тело? Я так себялюбива, подумалось мне.

Несколько свежих курганов, увитых цветами, вызвали у меня мысль об умершей любви. Может быть, где-то далеко, над каждым умершим чувством тоже насыпается такая же зеленая могила? А может быть, недосып туманит мой разум и вызывает такие странные мысли… Когда-то моя любовь тоже умерла, перегорела и потухла, но, жалея умерших, я не жалела себя.

Я почувствовала облегчение, когда увидела вдалеке огни поселения. Мысли приобрели более существенное направление. Я представила, как увижу моих дорогих сердцу братьев.

– Прибавим ходу! – бросила я попутчику и перешла на галоп.

На месте деревянного дома Финголфина теперь стоял небольшой каменный замок. У ворот стояла стража, мои старые знакомые еще по Валинору. Увидев меня, они перегородили дорогу и нахмурились.

– Не узнали? – спросила я, сбросив капюшон. Восторг приветствия – и я вошла в замок. Солдаты показали мне дорогу к покоям правителя. Я шла, разглядывая стены из грубого черного камня. Замок находился на границе войны, поэтому выглядел сурово и был почти лишен украшений. Было уже очень поздно, и все спали. Найдя покои дяди, я тихо постучала в дверь. В комнате горел свет.

– Келегорм, если это ты, уходи! – донесся до меня усталый голос дяди. – Мы уже все обсудили.

Я нахмурилась. А он что здесь делает?

– Это не Келегорм!

– Войдите! – голос стал выше. Дядя как будто пытался вспомнить, кого напоминает ему женский голос за дверью.

Я распахнула дверь и вошла в комнату. Дядя сидел за письменным столом, перед ним была раскинута карта Белерианда, но он вскочил с места, увидев меня.

– Сильмариэн, девочка! – вскричал он. – Как ты здесь очутилась? – дядя крепко обнял меня.

– Я приехала навестить вас, дядя, и моих братьев, которые сейчас гостят у вас.

– Ты совсем не изменилась, все так же прекрасна, – сказал дядя, с теплым вниманием рассматривая меня. – Я счастлив, что ты здесь. Я хотел бы с тобой побеседовать, но позже, уже поздно. Разбуди Амроса и Амрода, сделай им сюрприз, – хитро подмигнул Финголфин.

Я поспешила к двери, но, не выдержав, обернулась и задала вопрос:

– А что здесь делает Келегорм? Я знаю, что Амрос и Амрод приехали увидеться с вами, но он?

Дядя нахмурился.

– Он приехал по делам, племянница, связанным с осадой, но остальное тебе не обязательно знать, война не женское дело. Она и так достаточно калечит женские души, как, впрочем, и мужские.

Я получила свой ответ. Дела Келегорма, впрочем, меня не интересовали.

В комнате близнецов света не было. Я открыла дверь. Сквозь тьму я различила скромную обстановку и две небольшие кровати, на которых лежали братья. Присев на краешек одной, я шепнула в ухо брату:

– Просыпайся, Моргот наступает!

Он вскочил и потянулся за свечой, но его остановил мой смех.

– Сильмариэн? – голос еще дрожал.

– Да!

– О Эру, это и вправду ты? Амрос, просыпайся, малютка Сильмариэн приехала!

Они окружили меня, принялись обнимать и расспрашивать обо всем. Их радостный крик был слышен, наверное, на весь дядин замок, когда я объявила о помолвке. Мы разговаривали и смеялись, пока небо не окрасилось золотыми и розовыми красками рассвета, и, смотря братьям в глаза, я видела в них накопившуюся за долгие века привязанность к друг к другу.

========== 1.13. Мы все сошли с ума ==========

Я не хотела покидать дом дяди. Мне было хорошо с братьями, жизнь тут кипела, была такой яркой и интересной! Близость черного замка заставляла ценить каждое мгновение жизни, и кровь моя от этого бурлила. Я ценила стабильность моей жизни, любила Дориат и его жителей, но все же иногда там бывало скучно. Я скучала по Трандуилу, думала о свадьбе, часто вспоминала друзей, но те десять дней, что я отвела себе на пребывание у дяди прошли быстро и уже закончились. Лето перевалило за середину, и первые одинокие желтые листья украсили деревья. Зима в Хитлуме наступала рано. Я оставалась на месте, с каждым днем промедления теряя шанс успеть к собственной свадьбе. Чувство вины вечерами царапало душу. Мне не хотелось быть сбежавшей невестой, но и грядущий отъезд не приносил радости.

– Может, ты просто сомневаешься, стоит ли тебе выходить замуж? – спросил однажды Амрос.

Я удивилась. Брат не был склонен к разбору чьих-то мотивов и поступков.

– Нет, – чуть раздраженно бросила я, шутливо пнув Амроса, – в этом я как раз уверена.

В конечном итоге, я назначила отъезд на последний день июля. Тяни я дольше – и только орлы Владыки Манвэ смогли бы вовремя довезти меня до Дориата.

Мне очень понравилось пребывание у дяди, и я жалела, что так давно не бывала здесь, и что больше не смогу побывать. Финголфин показал мне все, что изменилось за последний век – новые постройки, свой собственный замок. Братья водили меня на прогулки и непрерывно развлекали. Я давно не смеялась так много, до боли в животе и скулах.

Каждый день мужчины отправлялись на военные тренировки, где дрались на мечах, стреляли из лука и обсуждали военные стратегии. В это время я, присоединившись к другим женщинам или в одиночку, брала грубую холщовую сумку и шла в лес собирать лекарственные травы. Запасы следовало пополнять постоянно, и работы хватало. Несмотря на тень войны, витавшую в воздухе, лес успокаивал и вселял надежду. И именно в этом лесу моя жизнь снова пошла под откос.

В тот день я зашла дальше, чем обычно, но оставалась на нашей территории. Голоса других девушек еще были слышны, но очень далеко. Я напевала простую любовную песенку, популярную в Дориате несколько десятилетий назад, собирала ателас и складывала его в сумку. Я допевала последний припев:

– И никто так не прекрасен, как моя любовь, – сильный мужской голос подхватил мелодию и закончил ее вместе со мной. Я сразу узнала его, хотя разум на секунду поддался соблазну и захотел решить, что это дядя Финголфин, кто-то из местных эльфов, да хоть Келегорм… Кто угодно, но только не он.

Я быстро вскочила с колен и обернулась. Он стоял, прислонившись к дереву, и, не смущаясь, разглядывал меня. Словно со стороны я увидела себя – в старом рабочем платье, вспотевшую под жарким летним солнцем, – и разозлилась. Майа же был как всегда безупречен. Идеальный черный камзол с серебряной вышивкой, черные волосы стали длиннее, а лицо как будто исхудало. Впрочем, все это ему шло – он стал еще красивее.

Еще больше я разозлилась, когда, открыв рот с целью сказать что-то дерзкое и остроумное, я смогла выдавить из себя только:

– Эээ… М… Май… Эээ… Гортхаур Жестокий, что ты делаешь на земле моего народа?

Мои чувства пришли в смятение, а в голове была абсолютная пустота. Я столько лет не знала, как называть того, кого я когда-то любила, что теперь в моих мыслях этот Майа был просто Он. Не Майрон, не Гортхаур. Просто Он.

– Пожалуй, мне не нравится, как ты меня теперь называешь, – легкий смешок.

Теперь. Как будто мы расстались только вчера вечером, договорившись сегодня вечером выпить по кубку вина.

– А мне не нравится то, что ты здесь стоишь! Эта наша земля! – я откровенно наглела, почему-то уверенная в том, что Гортхаур ничего мне не сделает.

– Не хочется сегодня с тобой спорить, – он возвел глаза к небу. – Выпусти пар, дорогая Сильмариэн. Клянусь Эру, мне всегда безумно нравилось, когда ты злишься, но объектом твоей злости я быть побаиваюсь, – откровенная и наглая насмешка. Почему бы не показать себя и не запустить в него огненный шар или хотя бы не облить водой? «Давай, попробуй», – гаденько хмыкнув, ответил внутренний голос.

– Впрочем, я рад, что ты сохранила свой огненный темперамент, даже живя с этими скучными эльфами, – Майа странно усмехнулся и подошел ближе. Я вздрогнула. Кивнул на кольцо.

– Ты…?

– Да, замужем, – торжествующе заявила я.

– Оно не обручальное.

Унголианта и легион орков! Я забыла, что он разбирается в украшениях. Майрон, или нет, лучше называть его как врага, Гортхаур издевательски изогнул бровь.

– И кто же твой жених? Какой-нибудь Гил-Как-Его-Там, мечтающий побороть дракона и спасти принцессу?

– Мой жених – достойный и сильный мужчина, который любит меня и не бросит ни ради кого, – гордо сказала я, тонко намекнув на дела давно ушедших дней.

– Очередной скучный эльфик, каких полно в наших подвалах, – разочарованно вздохнул Гортхаур. Я вздрогнула. Он враг, он пытал и убил сотню эльфов и людей, моих сородичей и совершенно незнакомых мне. Он ненавидит Нолдор, он ученик Моргота. Но почему я не могу оторвать взгляд от его прекрасного лица, такого знакомого и любимого… прежде любимого. А сейчас он смотрел мне прямо в глаза, и мне становилось жарко, не тепло, как с Трандуилом, а именно очень жарко. Подумала бы, что это полуденное солнце беспощадно палит, если бы не ощущала этого чувства и раньше, тогда, в Валиноре.

– Ты так смотришь, – хрипло прошептал Майрон и вдруг шепнул дерзко и насмешливо. – Признайся, ты от меня без ума.

И скрылся, оставив меня стоять истуканом с открытым ртом в чаще леса. Руки были все влажные. Разжав кулак, я увидела на ней липкую зеленую кашицу, в которую превратила лист ателаса.

Осознав, что Гортхаур, скорее всего, за мной еще наблюдает, я развернулась и медленно пошла обратно в селение. Лицо горело, и дрожь пробегала по телу. Ну почему, почему этот призрак прошлого встретился мне именно тогда, когда жизнь приветливо улыбалась и раскрыла объятия? Спокойная жизнь, счастливый брак, может и дети, любимые друзья рядом… «Признайся, ты от меня без ума!» – шептал в голове насмешливый голос, и я трясла головой, отгоняя его. Скоро я буду замужем, и забуду эту встречу. Майрон всего лишь воспоминание далекой беззаботной Валинорской юности, небольшой роман, случившийся на заре жизни.

Я зашла в госпиталь, отдала листья ателаса и пошла домой. Я жила в небольшом домике у края леса. Дядя поселил меня туда, потому что в замке не было свободных покоев. Мне хотелось лечь и уснуть, а потом проснуться и понять, что встреча в лесу была всего лишь сном. Я шла, склонив голову, не замечая ничего вокруг, и внезапно врезалась в широкую мужскую грудь.

– Сестра, – длинные холодные пальцы коснулись подбородка, – ты грезишь наяву?

– Да, замечталась, – я старалась говорить как можно спокойнее. – Думала о свадьбе. Скоро уезжать.

– Но ты ведь не пропустишь День рождения Амроса и Амрода? – вздохнул Келегорм.

Мне хотелось вскочить на лошадь и уехать прямо сейчас, но нельзя. Двести лет исполнялось братьям, и они не поняли, если бы я уехала до праздника. А отъезд как раз планировался на следующий день.

– Они ужасно огорчатся, так реши же верно. Я надеюсь, ты потанцуешь со мной на празднике, – скорее утверждение, чем вопрос. – Знаешь, твоему жениху очень повезло, жаль только… – он не закончил фразу и сокрушенно покачал головой.

– Жаль только что?

– Да нет, – характерная усмешка Келегорма меня напугала, – ничего.

Я пожала плечами и отправилась дальше, намереваясь отдохнуть дома. Однако странные события этого дня никак не желали подходить к концу.

Недалеко от дома я услышала плач. Девушка рыдала так громко, что я не могла пройти мимо. Я залезла вглубь зарослей, и увидела и саму несчастную, укрывшуюся длинными русыми волосами и ветками кустарника. Я подошла к ней и осторожно тронула за плечо.

– Могу я помочь тебе? Что с тобой произошло?

Девушка подняла голову, и ее глаза загорелись неприязнью.

– Уходи! Ты из его семейки! Вы все одинаковые! Я не верила тому, что мама говорила про вас, феанорингов, но это правда! Вы все такие, беспощадные твари!

Я разозлилась. Зачесались руки, и я с трудом сдержалась, чтобы не влепить скандалистке пощечину. Однако, интерес перевесил, и я решила узнать, чем не угодил девчонке род Феанора. Я напустила на себя сочувствующий вид и присела на одно колено рядом с ней.

– Я вижу, что тебе нужна помощь, что тебя постигло несчастье. Тебе нужно выговориться. Ты можешь рассказать мне, что произошло? Ты можешь мне довериться, я не похожа на своего отца.

Девушка вытерла лицо. Я не помнила ее внешность. Значит, она совсем молода.

– Да не волнует меня твой отец, я его не знала! – ее голос вдруг снова сорвался на крик. – Это все твой брат! Пусть теперь женится на мне!

Я похолодела. Вгляделась в нее внимательно – большие серые глаза, милое личико, совсем тоненькие руки, не до конца оформившаяся грудь. О Эру! Она же еще совсем дитя… В таком возрасте я еще играла в куклы, лазала по деревьям и бегала наперегонки с близнецами.