Текст книги "Подобная Сильмариллу (СИ)"

Автор книги: Miss Sabrina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 41 страниц)

– Рассказывай все, – нахмурился Элронд, и я начала свой рассказ, не упуская даже то, что ранее писала в многочисленных письмах к друзьям.

***

Как и большинство нуменорских эльфов, я жила в Эльдалондэ, гавани на западном побережье, куда приплывали посланники из Валинора. С годами таких посланников становилось все меньше, и к началу правления так разозлившего меня Тар-Атанамира каждый редкий корабль становился большим событием, которое весь город обсуждал еще очень долгое время.

Приехав в Нуменор, первым делом я отправилась в путешествие по всей стране. Я наслаждалась ее красотами, природными или рукотворными, наслаждалась теплым приемом от людей и общения с ними, и пришла к выводу, что у нас, Эльдар, и этих существ куда больше общего, чем принято считать у эльфов. Да, они были смертными, более порывистыми и менее умными, но чувства, которые испытывали и они, и мы, были одинаковыми. И гнев, и любовь, и радость человека и эльфа были одинаковы, если были настоящими, разве только у эльфов они выражались в более возвышенной форме. Я видела людей в Андуниэ и Роменне, Аймайде и Арменелосе, и это подарило мне немало интересных и радостных моментов. Я любила наблюдать за ними, как и раньше, в Чертогах Мандоса. Только теперь я была внутри, в самом центре этого сообщества.

Первое время после окончания путешествия я провела в столице. Я познакомилась с многими живущими там людьми, избегая, однако, много рассказывать о себе. Я представлялась настоящим именем, но всегда боялась, что до людей дошли какие-то темные слухи, и они могли меня неправильно понять. Естественно, я никогда не говорила о Сауроне. И о своей близости, особенно родственной, с эльфийскими правителями Средиземья тоже. Впрочем, людям, в большинстве своем, в те времена нравились эльфы, и всегда находились те, кто хотел поговорить с Эльдиэ. Притворяясь среди людей самой обычной эльфийкой я все равно была для них необыкновенной. А я была еще и старше многих, и я была интересна, как осколок древней истории, способный рассказать даже про Валинор еще до эпохи Солнца и Луны. И я, иногда, радовала своих людских знакомых, небольшим и не подробным рассказом о событиях Первой Эпохи, не говоря им неправду, но и не сообщая все правду.

Я очень любила Арменелос, и то, как в нем кипела жизнь, но вскоре мне стало ясно, что такой ритм жизни мне не подходит. Все же я была эльфом, и постоянные шум и суета меня довольно быстро утомили. Люди всегда куда-то спешили, но зачем это было мне? Моя бесконечная эльфийская жизнь продолжалась, и мне некуда было торопиться. И, любя рассвет над пыльными улицами Арменелоса не меньше, чем шепот морских волн, я уехала, чтобы быть ближе к теми, с кем это было мне уготовано судьбой.

Меня тянуло к своему народу, и я приняла самое очевидное решение и осела в Эльдалондэ, в покое, рядом с морем и другими Эльдар. Гортхаур мне, все же, в чем-то помог – я продала подаренные за годы нашего брака украшения и построила себе большой красивый дом, в котором жила, пока не покинула Нуменор. Это были спокойные и тихие, но довольно скучные годы. Я вдыхала морской воздух, и понимала, что, несмотря на множество новых знакомств и частые, но недолгие поездки в любимый Арменелос, начинаю скучать – по Средиземью и Линдону, по Элронду и Гил-Галаду, по Галадриэль и Келебриан, даже несмотря на частую переписку с ними. Скорее всего, даже если бы в Нуменоре все было бы по-прежнему благополучно, я все равно уехала бы обратно в Средиземье. Но на Нуменор пала тень, и в какой-то момент, еще во время правления сына Тар-Минастира Тар-Кириатана, я осознала, что кораблей из Валинора почти нет, а из Эльдалондэ, наоборот, стало гораздо больше – эльфы возвращались в благословенный край. Эльдалондэ сильно опустел, и, когда я попыталась продать свой дом, то у меня ничего не получилось – его просто некому было покупать. Уезжая в Роменну, чтобы отправиться в Средиземье, я просто оставила закрытый дом с мебелью, забрав лишь необходимые личные вещи и горюя из-за потери состояния. Также делали и другие уезжающие эльфы. Мне было очень жаль так просто оставлять свой дом, единственный дом, которым я когда-либо владела сама, но ничего нельзя было сделать – я должна была покинуть Нуменор.

Если большинство эльфов уезжало, просто видя главную причину – падение нравов Нуменора, тень павшую на страну, растущую неприязнь человеческого населения к эльфийскому, то мне нужен был решающий толчок, и он произошел. В одно не слишком прекрасное утро к порту Эльдалондэ причалил прекрасный корабль из Валинора. Разумеется, у жителей города возникли вопросы – зачем Валинор послал своих жителей в страну, где Эльдар давно уже не в чести?

Благодаря нескольким друзьям эльфов в Арменелосе я знала, что поговаривают про Тар-Атанамира. Молодой король был самовлюбленным и бесконечно жадным. И он позарился на то, о чем и мечтать не следовало бы. Он говорил о вечной жизни, о том, как хотелось бы ему посетить Аман и потребовать у Валар сделать его бессмертным, как его предка Эарендила. В какой-то момент эти разговоры стали настолько частыми и серьезными, что на них обратили внимания и те, кому так завидовал король – Валар. И теперь посланники Манвэ прибыли, чтобы серьезно поговорить с Тар-Атанамиром. Я как раз собиралась в Арменелос, чтобы проверить верны ли слухи, о том, что противные эльфийским настроения сильно укрепились за последние несколько лет, и не могла отказать себе в удовольствии поехать вместе с жителями Валинора, которые рассказывали мне о моей родине, по которой я пусть и не скучала, но о которой вспоминала с неким удовольствием.

Приехав в Арменелос, я убедилась, что никакой ошибки не произошло. Город был таким же, как и раньше, но его жители – нет. Я и десять лет назад, во время последнего посещения, замечала, что люди охладели к эльфам, и теперь никто не хотел дружбы с нашим древним народом. Увидев величественную эльфийскую процессию и огромных орлов Манвэ в небе над королевским дворцом, люди притихли, но я отделилась от валинорцев еще на въезде в город, и мне пришлось выслушать несколько брошенных в спину оскорблений, а потом, в с трудом полученной комнате в гостинице, вычищать из волос брошенную кем-то липкую гадость. За один день я так наелась Арменелосом, как не наелась Ангбандом за несколько веков, и от этого мне было горько. На следующее же утро я бросилась обратно в Эльдалондэ, упаковала вещи и устремилась на корабль в Роменну. В последний раз проехав Арменелос, я узнала, что посланники были грубо выдворены Тар-Атанамиром из дворца с приказом возвращаться лишь в случае, если Валинор захочет предложить Нуменору что-нибудь выгодное для людей, например, вечную жизнь для короля. И ведь тогда никто не подозревал, что все будет намного хуже, и однажды нуменорский король будет не просто желать и требовать себе бессмертия, а пойдет на настоящую войну против Валар.

Как ни странно, в Роменне я не встретила к себе никакой неприязни. Люди были там совсем другими. Они были такими, как были люди Арменелоса в те далекие времена, когда я только прибыла в Нуменор. Это было бесконечно приятно после всех издевательств столицы, но я больше не хотела задерживаться в Нуменоре, и, поблагодарив радушных хозяев гостиницы, уплыла на первом же корабле в Средиземье. И была там не единственной эльфийкой.

И так, спустя двадцать лет после начала правления Тар-Атанамира я стояла у дверей дома Кирдана и Линдоне, ждала, пока меня пустят, и дождь падал мне на лицо, смывая со щек не прошенные слезы грусти и ностальгии.

***

– Это ужасно! – воскликнул Гил-Галад. Элронд опустил голову, Кирдан ушел в глубокие раздумья.

Я не знаю, что будет с Нуменором дальше, – тихо сказала я. – Им нужно другое правление. Если бы правил кто-то из Владык Андуниэ, потомков Сильмариэн, все можно было бы спасти, остров избавился бы от тени. А пока каждый король лишь жаднее и властолюбивее предыдущего. Но нуменорцы никогда не пойдут против своего монарха – с детства их приучают к безоговорочному уважению и подчинению власти. Для них пойти против короля значит то же, что для нас пойти против Эру.

– Это печально, – сказал Кирдан, – но это не наше дело. Валар протянули руку помощи этим людям, дали им шанс раскаяться, и не наше дело, что они не приняли эту помощь.

– Мне жаль их, – склонил голову Гил-Галад, – но мы ничего не можем сделать. Нуменор помог нам, да, но это их внутреннее противостояние. Это духовная война, не телесная. Мы помогли бы им в войне, но с этим люди сами должны разобраться.

– Я ненавижу Тар-Кириатана за то, что он начал в Нуменоре и за то, как он третировал людей Средиземья, – мрачно произнесла я. – И ненавижу его сына Тар-Атанамира. Но я думаю, что время эльфов в Нуменоре прошло. Мы должны заботиться о себе. Знаете, я очень люблю людей. И, будь я юнее и наивнее, я сказала бы, что мы должны помочь им. Однако каждый, эльф он или человек, должен пройти через свои испытания, и они либо закалят его, либо сломят. Я буду молиться Эру, чтобы для Нуменора все это стало лишь черной полосой, и я бы смогла еще показать вам всем как прекрасен Арменелос и думать обо всем произошедшем лишь как о нелюбимой главе в исторической книге.

– Мы не должны вмешиваться в их дела, – подвел итог Элронд. Мы грустно замолчали. Друзья обрадовались моему приезду, но не обрадовались тому, о чем от меня узнали, и на всех нас нахлынула печаль.

Меня поселили в одном из самых старых домов в Линдоне, в моем предыдущем доме кто-то уже жил. Я растянулась на кровати, мрачно обозревая гору своих вещей, которые уже привезли. Пальцы привычным жестом скользнули в карман и нащупали кольцо невидимости. Повинуясь внезапному порыву, я вскочила с кровати и открыла самый большой сундук с вещами. На самом его верху лежал холст, любовно завернутый в бумагу, а сверху еще и в огромный уютный шарф, который был незаменим на севере Нуменора зимой. Я достала картину из обертки и любовно посмотрела на нее. Улицы города словно оживали на полотне, а вдали золотился прекрасный королевский дворец. Я купила ее в столице у уличного художника, когда в последний раз ехала в Роменну. Я так любила Арменелос, но знала, что теперь в нем нет для меня места.

Я повесила картину и собиралась уже лечь, обдумывая, что завтра нужно будет обживать новое жилище и стоит ли мне остаться в Линдоне или поехать в Имладрис. Я не была там ранее, нужно будет спросить у Элронда, когда он собирается поехать обратно. И после этого думать, стоит ли обстоятельно обживать дом. Я уже почти задремала, когда оказалось, что этот тяжелый день, в начале которого я была еще в море, не закончен. Раздался стук в дверь. Открыв, я увидела Элронда.

– Я бы налила тебе выпить, но у меня нет посуды, – сказала я, впуская друга в дом. – Я почти уже спала, но рада, что ты зашел.

– Если хочешь, выпей, – ответил Полуэльф. – Я не знаю, как ты отнесешься к моей новости. Может, тебе будет все равно, а может, ты очень расстроишься.

– Что случилось? – улыбнулась я, и не подумав пойти за бутылкой нуменорского вина. Я даже не помнила в какой сундук его упаковала. – Вы с Келебриан решили пожениться? – подмигнула я.

Элронд покраснел. Они с Келебриан наконец помирились после разрушения Эрегиона, но она была с матерью в Лориэне, а Элронд то в Имладрисе, то в Линдоне, виделись они не часто, и я частенько думала, чем закончится эта сильная, но вялотекущая любовь.

– Пока нет, – смутился Полуэльф, и я разочарованно вздохнула. – Но к свадьбе это некоторым родом относится. Правда, не к моей. На днях мы ждем посланника из Зеленого Леса на востоке Средиземья, – и он взглянул на меня странным взглядом, так, как будто бы я понимала, что он имеет в виду.

– И что с того? – спросила я, не понимая к чему он клонит.

– Приедет принц Зеленолесья, – со значением сказал Элронд и поднял бровь. – Принц. Зеленолесья.

– Погоди, – кажется, я начинала что-то понимать, и мне это совсем не нравилось. – Правит Зеленым Лесом ведь Орофер из Дориата?

– Да, – подтвердил Элронд, не сводя с меня своего теперь уже не странного для меня взгляда.

– Значит, принц?… – прошептала я.

Элронд сконфуженно кивнул. Мы поняли друг друга без слов.

Кажется, Тар-Атанамир не так уж плох и страшен. А Нуменор и сейчас лучше Валинора в десять раз. И почему я не осталась в Роменне?.. Там же такие милые люди…

– О нет, нет, нет! – воскликнула я, повалившись на кровать и закрывая лицо руками.

– Это было в твоем сундуке, – Элронд приподнял меня и вручил бутылку вина. Я сделала пару глотков, и Полуэльф отобрал у меня вино. – Тебе достаточно.

– Я не хочу встречаться с Трандуилом, – сконфуженно прошептала я. – Мы еще ни разу не виделись после того, как я тогда покинула Дориат.

– И тебе и в голову не приходило, что такое может случиться? – изумился мой друг. – Что вы еще встретитесь?

– Нет! – простонала я, закрывая лицо. Сейчас мне хотелось провалиться сквозь землю. – Я знаю, тогда я должна была написать ему, что жива, что вернулась, но я вернулась не к нему! Еще до Чертогов Мандоса я поняла, что он совсем не мое! Что ничего не выйдет! Поэтому я не хотела уезжать из Хитлума, а дальше ты сам знаешь… Гортхаур… Можно, я где-нибудь спрячусь, пока он не уедет?

– Не говори ерунды, Сильмариэн! – Элронд никогда не говорил со мной так резко, как сейчас. – Я не буду настаивать на вашей встрече, когда Трандуил приедет, ты не должна ходить за ним по пятам, но прятаться я тебе не позволю, ради твоего же блага. Это был бы очень подлый поступок! Что на тебя нашло? Я не ожидал настолько бурной реакции! Ты боролась с Сауроном, а он вроде как до сих пор твой муж! Ты ездишь в одиночку по всей Арде, уж не говоря о Чертогах Мандоса, но боишься даже ненадолго увидеть Трандуила!

– Ты бы понял меня, если бы тебе предстояло встретиться с кем-то, кого ты подло бросил много лет назад, – угрюмо бросила я, найдя силы хотя бы сесть на кровати. – Будто бы тебе не было страшно перед тем, как ты помирился с Келебриан. Я боюсь этой встречи больше, чем новой битвы с Гортхауром.

Гортхауру пришлось бы не сладко, если бы он увидел меня в том состоянии, в котором я была в тот момент. Кажется, Элронд подумал что-то вроде этого, поэтому засобирался к себе домой, сказав, впрочем, что ему не было страшно перед примирением, потому что он знал, что ни в чем не виноват, и ему не было стыдно перед Келебриан.

– Если тебя это мучает, просто встреться с ним побыстрее, – посоветовал напоследок Элронд. – Чем дольше ты тянешь, тем болезненнее все пройдет.

– Не мучило до сегодняшнего вечера, – мрачно ответила я, провожая Элронда. И действительно, я почти никогда не вспоминала Трандуила.

Я легла на кровать и накрылась с головой одеялом. Я приехала в Серые Гавани, чтобы найти успокоение после нуменорских беспокойств, но здесь меня ожидало то, чего я боялась сильнее Тар-Атанамира, Саурона и Мелькора вместе взятых. Встреча с бывшим женихом, которого я предала и бросила, которому разбила сердце, которого обманула, и которому даже не написала, что жива, после того, как вернулась из Чертогов Мандоса. Даже не подумала написать. Я ни разу не извинилась перед женихом, который так любил меня, и к которому я тоже питала теплые чувства, а потом, когда объявилась прежняя любовь, и думать о нем забыла. Может, Элронд прав, и пора сбросить это прошлое со своей души. Необходимо извиниться перед Трандуилом… если будет такая возможность. А пока стоит просто лечь спать и, если повезет, не увидеть во сне Ниенну.

========== 2.13. Честность, совесть, вина ==========

Мое отчаяние от возможной предстоящей встречи с Трандуилом было столь велико, что я предпочла бы пуститься вплавь в Нуменор, если бы смогла ее избежать. Но когда сила духа окончательно покидала меня, и мысли о бегстве начинали терзать с удвоенной силой, я вспоминала суровые слова Элронда. Впрочем, деваться все равно было уже некуда – дорога от Ривенделла в Гавани, откуда ехал Трандуил, была только одна, и даже если бы я уехала из Линдона, то встреча с эльфами из Зеленолесья была бы неминуема. Я так надеялась, что все наладится, когда я приеду в Средиземье, и то, что эта надежда не оправдалась, повергало меня почти что в отчаяние.

Я увидела Трандуила, когда он только приехал. Я не вышла встречать процессию зеленолесских эльфов, как это сделали многие любопытные жители Линдона. Я наблюдала за своим бывшим женихом из окна спальни, пока он не скрылся вдали, направляясь во дворец. Разумеется, Трандуил приехал не один – все же дороги не были полностью безопасны, но я видела только его, ведь его подданные не смущали меня своим приездом, не заставляли стыдиться самой себя. За эти годы Трандуил возмужал. Он выглядел намного старше, чем много лет назад в Дориате. Разумеется, принц Зеленолесья не постарел, ведь Эльдар старость чужда. Просто теперь он выглядел не мальчиком, а мужем, и ему это очень подходило. Трандуил был роскошно одет и безупречно красив, это не изменилось. И он был все еще не женат. Может, после меня он больше ни в кого не смог влюбиться? Почему, почему он никого не полюбил?! Я чувствовала бы себя гораздо менее виноватой, если бы знала, что он счастлив в любви! Мне просто стало бы от этого легче.

Я знала, что у Зеленого Леса и Линдона какие-то дела, но я была слишком расстроена, что бы они мне были интересны. Знала, что Трандуил с Гил-Галадом будут беседовать завтра, а сегодня вечером предстоит большой пир в честь приезда гостей, на котором мне, наверное, нужно быть. Элронд говорил, что мне нужно прийти. Я не знала, известно ли Трандуилу о том, что я так близко, но на мое решение в тот вечер это знание все равно бы не повлияло – я осталась дома, надеясь, что никто обо мне не вспомнит. Так и получилось. Впрочем, вспомнили обо мне на следующий же день. Утром ко мне пришел Элронд.

– И где ты была вчера? – спросил Полуэльф, изогнув бровь. В его взгляде читалось осуждение.

– Я думала, что ты будешь сегодня занят, – изобразила изумление я. – Разве ты не должен беседовать с Гил-Галадом? – Трандуила я старалась даже не упоминать.

– Еще слишком рано, Сильмариэн. Почему тебя не было видно на пиру? – сразу перешел к делу Элронд.

Придумывать отговорки не было смысла. Я опустилась в кресло и смущенно потупила взор.

– Я испугалась, Элронд. Я не хочу говорить с Трандуилом. Я боюсь этого. Боюсь того, что он может сказать. У него достаточно причин ненавидеть меня. Я понимаю, что это нужно сделать, но как объяснить ему все произошедшее? – я подняла взгляд на Элронда. Он выглядел слегка смущенным.

– Трандуил пробудет здесь еще две недели, – просто сказал он. – Может, не сегодня, но ты должна набраться смелости и сделать это. Понимаешь?

– Понимаю, – обреченно вздохнула я и обняла друга. – Спасибо тебе за все.

Элронд ушел, и я осталась набираться смелости. Самым сложным было начать этот разговор.

***

Днем я получила неприятное известие. Гил-Галад, видимо, понятия не имел обо всем произошедшем между мной и Трандуилом, а может не воспринимал все всерьез, поэтому пригласил меня к себе рассказать гостям про произошедшее в Нуменоре. Встреча с бывшим женихом теперь была неминуема, не отказывать же королю Нолдор? Я постаралась успокоиться и привести себя в надлежащий вид и на трясущихся ногах отправилась во дворец. Кажется, я боялась Трандуила не меньше, чем в свое время Мелькора.

Я тихо зашла в покои, где собрался совет, опустилась в кресло на которое мне указали и лишь после этого решилась оторвать взгляд от пола. Первым, что я увидела, единственным, чего я ждала увидеть, был взгляд Трандуила. Недоумевающий, испуганный, изумленный… Широкие брови взлетели вверх. Я тихо всхлипнула и опять уставилась в пол, борясь с желанием надеть кольцо невидимости и убежать куда глаза глядят.

Гил-Галад что-то спрашивал, но мои мысли были далеко не в Нуменоре. Они вертелись только вокруг того, что происходило здесь и сейчас. Бесцветным голосом, борясь со страхом, я рассказывала Владыкам Эльдар то, что их интересовало, не вступая в обсуждения и не высказывая своего мнения. Не знаю, сколько прошло времени, до того, как меня отпустили, но выход из той комнаты был для меня как глоток свободы, смешанный с горьким ядом вины. Впрочем, это ощущение пришло ко мне ненадолго. Я задумалась и не сразу пошла к себе, бесцельно блуждая по коридорам. Когда я уже пришла в себя и собиралась уйти домой, я увидела, что на встречу мне идет Трандуил, что он меня заметил, и деваться больше некуда. Я могла бы надеть кольцо, могла бы просто убежать, но я вспомнила слова Элронда. Он был прав. Это действительно было бы очень подлым поступком. И я не только не убежала, но и смело пошла Трандуилу навстречу.

Мы поравнялись, и каждый не знал, что сказать другому.

– Трандуил, я… – я с трудом разлепила засохшие губы.

По его лицу промелькнула вся палитра чувств, которые им овладели. Но что это были за чувства? Я подозревала, что они не были добрыми. Впрочем, это было ненадолго. В следующий же момент на лице зеленолесского принца воцарилось полнейшее спокойствие.

– Я хотела сказать… – продолжила я, но была прервана.

– Не стоит, – резко ответил Трандуил. – Мне и без того все ясно, – и он прошел мимо меня. Просто собирался уйти.

– Трандуил! – бросилась я за ним. – Постой! Я просто хочу поговорить!

– Поговорить? – Трандуил слегка повернул ко мне голову, но не замедлил шаг. – Если бы ты хотела поговорить, ты бы сделала это раньше!

С этим было не поспорить, но я не отставала, совершенно, впрочем, не зная, что нужно говорить в таком положении. И, пока я мешкала, Трандуил успел дойти до своих покоев, войти внутрь и с грохотом захлопнуть передо мной дверь.

– Трандуил! – принялась стучать я, не слишком надеясь на успех. – Трандуил, прошу, открой!

Я не собиралась уходить, и через несколько минут мой бывший жених сдался.

– Заходи! – ответил он. – Ты так стучишь, что в Мордоре слышно. Кстати, что нового в Мордоре?

– Я не имею дел с Сауроном! – возмущенно вскричала я. – Это всем известно!

– И как давно ты не имеешь с ним дел? – тоже повысил голос Трандуил. Разговор грозил перейти в неконтролируемые крики от нас обоих. Оба мы были на пределе. Я подумала, что не стоит кричать на Трандуила, он не может сказать мне ничего, что побило бы мою вину перед ним. Что бы он мне ни сказал, я навсегда останусь хуже и грязнее.

– Не можешь ответить? – Трандуил еще чуть-чуть и начал бы кричать. – Не удивлен! Вы с Сауроном стоите друг друга! Ты не заслуживаешь никакой любви, – эти слова были сказаны уже спокойно, но резанули меня так больно…

– Прошу тебя, – уже тише сказала я. – Давай успокоимся и просто поговорим. Трандуил, ты всегда был умным и великодушным. Я не надеюсь, что ты меня простишь, но надеюсь, что ты сможешь хоть немного понять ту ситуацию, что с нами произошла!

– Говори, – подумав, разрешил Трандуил. Он снова взял себя в руки, и на лице снова появилось бесстрастное выражение. И оно мне не нравилось.

Как же гадко мне было лгать Трандуилу… Но я не могла рассказать ему всю правду о себе. Он мог узнать лишь то, что знали другие.

– Прости меня…– начала я.

– Поздно просить прощения, – он сказал это слишком резко.

И я начала рассказ. Я рассказывала все, что случилось, и вымысел привычно переплелся в моих речах с правдой. Про Первую Эпоху я рассказала Трандуилу то же, что Галадриэль и всем остальным. Про Вторую я говорила только правду – про то, что я знала, кто такой Аннатар, но не знала про Кольца и про то, что он так и не изменился, про войну, про Нуменор. Трандуил слушал меня молча, не задавая ни единого вопроса, но не сводя с меня внимательного взгляда. Я разглядывала его, пока рассказывала. У него были великолепные светлые волосы, глубокие серые глаза и широкие темные брови. Кажется, раньше я не замечала, насколько потрясающе он был красив.

– И я все же прошу у тебя прощения, – закончила рассказ я. – Я не прошу у тебя прощения за то, что поехала в Хитлум – это было мое право, не прошу прощения за то, что попала в Чертоги Мандоса – это от меня не зависело. Но я и не думаю, что ты укоряешь меня за это, это было бы непохоже на того Трандуила, которого я знала в Дориате. Я прошу у тебя прощения за то, что не написала, что жива, что в Эрегионе, за то, что после всего этого вышла замуж за другого, и за то, что никак не объявилась, пока судьба снова вынужденно не свела нас вместе. Я очень виновата в этом и корю себя. Я совсем не подумала о тебе. Я не подумала о том, что ты можешь быть от этого несчастен.

Я взглянула на Трандуила. На его лице было так много грусти, что я отвела взор, не желая, чтобы он знал, что я заметила его слабость.

– Тебя не было две с половиной тысячи лет, – просто сказал он.

– И почти тысячу лет назад я могла бы тебе написать, – я не могла смотреть ему в глаза.

– Так много, – в его голосе слышалась горечь.

– Да, – подтвердила я. – Я просто не знала, что тебе написать. Я знала, что между нами ничего не будет после стольких лет, но я должна была хотя бы сказать, что со мной все хорошо.

– Почему ничего не будет? – этот вопрос застал меня врасплох. Поразил до глубины души. Я и понятия не имела, что Трандуил мог еще не так уж и давно так обо мне думать.

– Потому что прошло много лет, и все, что было между нами случилось слишком давно.

– Ты не могла знать про меня, – возразил Трандуил. – Скорее, это не было нужно тебе.

Я не видела смысла возражать.

– В Чертогах Мандоса переосмысливаешь все, что с тобой произошло при жизни, – вздохнула я.

– И там ты и решила, что я тебе не нужен? – спросил он. – А потом объявилась твоя старая любовь, которая была нужна тебе больше? Та любовь, которая была полна порока и грязи?

– Я приняла неверное решение, – честно ответила я. – Я была полной дурой, и я этого не скрываю. Ты был таким хорошим в Дориате, ты был самым лучшим! А я не оценила тебе по достоинству. Но теперь ты спрашиваешь меня обо всем этом? О нас. Почему?

Трандуил растянул губы в ледяной ненастоящей улыбке.

– О, не думай, что все еще нужна мне, Сильмариэн. Может, и была бы нужна тысячу лет назад, но только не теперь. Ныне это просто обиды минувших лет. И я рад, что все выяснил. А теперь уходи. Ты мне не друг, Сильмариэн, и я больше не хочу тебя видеть.

Я встала с кресла и прямо спросила:

– Ты сможешь когда-нибудь простить меня?

После долгого молчания Трандуил ответил:

– Я не знаю.

Я была уже на выходе, когда он окликнул меня. Я так на это надеялась…

– Постой! – я замерла в ожидании. – Говорят, ты одолела Саурона в поединке в Эрегионе? – я не ждала больше вопросов. Я надеялась, что он передумал. Что он простил меня.

– О, не сомневайся, – я выдавила из себя фальшивую улыбку. – Ему досталось так, что он еще долго этого не забудет. Что бы ты ни думал обо мне, поверь, сейчас он такой же мой враг, как и твой.

И Трандуил ответил:

– Я тебе верю.

Я уже взялась за дверную ручку, когда меня остановил еще один вопрос. Вопрос, который даже я себе никогда не задавала, потому что мне было стыдно.

– Сильмариэн, – я обернулась. – Ты когда-нибудь любила меня?

И я не знала, что сказать. Возможно, и любила, но это было когда-то давно. Любовью всей моей жизни был, как ни прискорбно, Гортхаур, я прекрасно знала, насколько сильно любила его в прошлом. А Трандуил… Привязанность? Влюбленность? Что?

– Я не знаю, – просто ответила я. Наверное, это было самое честное, что я могла бы сказать. На его лице не дрогнул ни один мускул.

После этого я ушла.

Придя к себе, я подумала, что этот разговор, как бы это ни было тяжело, был действительно необходим нам обоим. Не потому, что мысли о предательстве Трандуила терзали меня все время после нашей разлуки – нет, на самом деле, я почти никогда об этом не вспоминала. Просто это было правильно. Я предала того, кто так любил меня, почти что с радостью последовала за самым жестоким существом на Арде… Но теперь я отреклась от зла, которое любила и облегчила совесть перед прекрасным мужчиной, который когда-то давно любил меня, и старалась сказать ему как можно больше правды. Разве это ни еще один шаг на пути исправления? Уже очень долго я хотела быть на светлой стороне, была на ней, но совершенно не подумала о том, что так было не всегда, и где-то далеко позади осталось зло, которое я успела причинить.

Разговор с Трандуилом был самым тяжелым за очень долгие годы. Но он был и самым честным.

Комментарий к 2.13. Честность, совесть, вина

С Днем святого Трандуила, ребята! <3 :D

========== 2.14. Прекрасный принц ==========

Я старалась больше не встречаться с Трандуилом и мечтала, чтобы он поскорее уехал. Наш печальный разговор вызвал во мне не только чувство вины и стыд. После него пришла очень глупая неловкость. Я просто представить не могла о чем бы мне еще можно было поговорить с Трандуилом, если бы мы снова нечаянно встретились. Да и разговаривать мне, собственно не хотелось. Поэтому я с превеликим удовольствием отсиживалась в своем домике, искренне надеясь, что Гил-Галад больше не захочет меня ни о чем расспросить при гостях. Элронд же был очень доволен тем, что мы с Трандуилом во всем разобрались. Хоть кто-то доволен, думала я. У меня после разговора остался тяжелый осадок.

Так прошел месяц. Я сидела дома, скучала, ждала отъезда гостей из Зеленолесья. И в то утро я совсем не ожидала прихода Трандуила. Это потрясло меня.

– Мы завтра уезжаем, – сказал мой неожиданный гость, когда я открыла ему дверь, – и мне нужно тебе кое-что сказать. Ты ведь простила Саурона после того, как отправилась в Чертоги Мандоса из-за него?

Я устало вздохнула и впустила Трандуила в дом. Не хотелось заново выяснять отношения, но раз уж он за этим пришел… Зачем, зачем было снова приходить, чтобы поговорить о Сауроне?

– Именно так. Ты пришел спросить меня об этом?

Уже давно я замечала в себе странную вещь, которая с годами лишь усиливалась. Чем больше я лгала про свою жизнь, тем сильнее начинала верить в эту ложь. Это привело к тому, что иногда я действительно верила в то, что говорю другим, например в то, что именно из-за Гортхаура и его приспешников мне пришлось отправиться в Чертоги Мандоса. Напротив же, такие неизвестные остальным подробности, как наша жизнь в Ангбанде, казались мне далеким сном или сказкой, выдуманной мной самой когда-то давно. Конечно, в чем-то это было хорошо – моя ложь стала еще искуснее, и снижалась угроза снова завраться, ошибиться в том, что я и кому сказала. Такую ошибку я повторять не хотела. Но все равно я знала, что не должна потерять связь со своим прошлым, с тем, что мне действительно пришлось пережить. В тайне ото всех, наедине с собой, я должна была повторять себе, какая моя жизнь была правдивой.