Текст книги "Подобная Сильмариллу (СИ)"

Автор книги: Miss Sabrina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 41 страниц)

И, Моргот побери, будь Саурон где-то поблизости, он не позволил бы случиться тому, что случилось в тот день! Он потом мне сам сказал это.

В тот день должен был вернуться Трандуил. Мне стало немного хуже накануне вечером, я почувствовала страшную слабость, рано легла, проспала много часов и проснулась с сильной головной болью. Меня немного потряхивало, было холодно, виски ломило, и я вспомнила, как жаловались на подобное самочувствие нездоровые люди при перемене погоды. Но ведь я эльф, и такое не может меня касаться. Наверное, это все из-за волнения, которое я испытывала при мысли о Трандуиле. Я понимала, что грядущий разговор будет не из самых приятных, а ведь нам предстоит долго еще пробыть в одном месте.

На моем прикроватном столике лежала записка, и, прочитав ее, я не почувствовала особенных подозрений. “Великая королева, – было написано там, – Я поражен вашей силой, равной вашей красоте. Смею ли я надеяться, что вы уделите мне каплю своего драгоценного внимания? Я буду ждать вас в зимнем саду весь день, и, если ваша милость будет столь велика, явитесь мне”. Послание не было подписано, поклонник предпочел остаться неизвестным. Я усмехнулась. Напыщенная пошлятина. Давно мне не писали ничего не подобного. В то время, когда я жила в Лихолесье, точно не писали, и дело было даже не в том, что король такого бы не одобрил, это я была не слишком популярна. Я позавтракала, причесалась и оделась, чувствуя, как немного слабеет головная боль. А потом ради интереса пошла в ту часть дворца, где располагался зимний сад, чтобы посмотреть, какого поклонника мне принесла битва. Однако его я увидеть не ожидала. Белая одежда, белые волосы… нет, теперь все это грязное. Я шла к нему все быстрее, чувствуя, как загрохотало мое сердце. Война закончена… но не для всех.

– Чувствуете себя хорошо, Ваше Величество? – донесся до меня елейный голос. Курунир спокойно сидел на скамейке в саду и наслаждался теплым солнцем, льющимся из окна, и это было еще одно мгновение той весны, которое я запомнила на всю оставшуюся жизнь. – Не смущайтесь и присаживайтесь, – сказал маг, будто бы я нуждалась в его приглашении. – Вам понравилась записка? Мой слуга очень старался написать ее как можно красивее!

– Что вы делаете в моем дворце? Разве вас не прибили разъяренные энты под командованием двух маленьких полуросликов? – усмехнулась я, все же сев на скамью напротив. – Или Митрандир и Теоден посадили вас под недостаточно плотный замок? – по нахмурившемуся лицу Курунира я поняла, что попала в цель, но мне было этого мало. – Я слышала, что Ортханк теперь – это затопленная развалина, а его войску пришел конец.

– Я же слышал, – усмехнулся уже овладевший собой Курунир, – что вам сегодня совсем нехорошо, но это мелочи. Ведь я слышал, что ваш дар пропал, словно его и не было. Сильмариэн, мне очень вас жаль, потому что теперь вы совсем беззащитны перед ударами судьбы. Вам теперь совсем некому помочь.

– Почему же? – пожала плечами я. – Я дома, рядом с моим мужем, и война уже точно не возобновится. У меня все хорошо.

“Ты отравил меня, сволочь?” – тут же промелькнуло у меня в голове. Откуда ему знать, что мне сегодня нехорошо… Или моя магия тоже пострадала из-за него?…

– Сегодня я побеспокою вас в последний раз, – внезапно сменил тему Курунир. – Знаете ли, что бы с вами не произошло, вы все еще нужны мне. Почему бы, Сильмариэн, вам не сделать то, о чем я вас просил?

– Война уже окончена, – фыркнула я. – Вам уже нечем поживиться, в Средиземье больше нет места таким трупам, как вы.

– И как вы. Время эльфов тоже прошло. Вы такой же дух прошедшего праздника. А по поводу войны, вы совсем не правы, – его глаза вспыхнули. – Вы живы, Сильмариэн, лишь пока я вам это позволяю. Кем вы себя возомнили после того, как убили парочку орков – величайшей правительницей в Средиземье? Даже несмотря на то, что убили своих же эльфов?

– Нет! – я вскочила с места, и меня качнуло. Курунир – проклятый лжец, но те взгляды, что я видела с тех пор, как мой муж уехал. – Заткнись, ты, лгун!

– И ты бы так не злилась, если бы ни знала, что это правда! – Белый Маг тоже вскочил, и мы приблизились друг к другу почти вплотную, словно каждый был готов вцепиться в лицо противника. – Ты знаешь, что они тебя ненавидят еще сильнее, чем раньше! А ты видела потом тех, кто был тогда с тобой во время битвы?

Я об этом не думала, поняла я, почувствовал, как еще сильнее перехватывает дыхание. Я о них даже не подумала… И я их не видела. Я больше думала о Сауроне, чем о них…

Курунир засмеялся мне в лицо, потом неспешно вернулся к скамье, уселся и закурил.

– На, угостись в честь конца своего правления, королева! – Белый Маг кинул мне мешочек с табаком, который я даже не попыталась поймать, и тот, шлепнув меня по боку, упал на землю. – Неуклюжая дура! – выругался он. – Ничего, скоро от тебя будет чуть больше толку.

– Какого толку? – постаралась я выдавать из себя усмешку. – Ведь моей магии больше нет.

– Увидишь, Сильмариэн. Так что выбирай – присоединишься ко мне, или я рассказываю обо всем твоему мужу, родственникам, всем, кто будет готов меня выслушать?

Я совсем, совсем ничего теперь не смогу ему сделать!

– Я никогда не присоединюсь к тебе.

Курунир вздохнул.

– Что ж, Сильмариэн, ты опять сделала неверный выбор, – краем глаза я успела заметить, как он взмахнул рукой, рядом промелькнула какая-то тень, и тут же моя голова взорвалась от боли. Это снова случилось. Я опять погрузилась в небытие.

***

Когда я открыла глаза, то в окне увидела звезды. Неужели я была без сознания весь день? В этот раз я хорошо помнила, где я и что произошло. Голова очень болела, и, потрогав затылок, я почувствовала запекшуюся кровь в коротких волосах. Схватившись рукой за скамью, я сумела встать. Почему никто не забрал меня, и я весь день пролежала на том же месте? Или прошел уже даже не один день… Курунир, он обещал рассказать все Трандуилу. Про Гортхаура и Мелькора. Про Ангбанд. Я медленно побрела в сторону покоев Трандуила. Он должен уже вернуться. Про Тхури, про Финрода, Берена и Лютиэн. Про Маэглина. Для тех, кто был тогда в Валиноре, моя жизнь не была тайной. Митрандир все знал, но он всегда был моим другом… Может быть, я смогу что-то исправить… Тот взгляд Лютиэн, когда она увидела меня в Тол-ин-Гаурхоте… То, как Мелькор предупреждал меня, что случиться, когда эта правда всплывет…

Взрывающаяся от боли голова и почему-то абсолютно пустой и темный дворец придавали тому вечеру оттенок нереальности. Хоть бы это был бы сон! Я медленно, держась за стены, шла к покоям Трандуила, сердцем уже понимая, что все кончено. Все мои шансы потрачены.

Еще несколько дней назад я видела в его взгляде сочувствие, просьбу о взаимности, еще не ушедшую любовь. Теперь же в глазах Трандуила была лишь холодная ненависть.

========== 3.19. Жизнь, разбитая ложью ==========

– Здравствуй, – все же сказала я, как ни в чем не бывало (кажется, мой голос жутко дрожал). – Как прошла встреча с Келеборном?

Трандуил не ответил. Стоял у камина и смотрел на меня так, будто видел в первый раз в жизни. Собственно, так оно и было. Не было нужды спрашивать, что произошло.

– Ко мне приходил Саруман Белый, – только и произнес он.

– И что он сказал? – я долго собиралась с духом, чтобы спросить, и после этих слов Трандуил, наконец, взорвался. Так было даже легче. Мой вопрос был нелеп.

– И что он сказал? Ты спрашиваешь это у меня? Он рассказал мне такое, что не привиделось бы мне и в кошмаре, Сильмариэн! – в его голосе я слышала горькое отчаяние.

Я могла бы вскочить с кресла, на котором только что удобно расположилась, и закричать, спрашивая, что он имеет в виду, как он может верить в какую-то грязную ложь, почему его так легко настроить против меня, несмотря на все хорошее, что я сделала для нашей семьи и страны? Но вместо этого я промолчала.

– Почему ты молчишь? – разъяренный Трандуил подскочил ко мне и схватил за плечи, вытаскивая из кресла. Я вся сжалась – если бы он хотел, он мог бы убить меня парой сильных ударов. Теперь я была так беззащитна… Голова раскалывалась от жуткой боли.

– Прошу тебя, – воскликнула я, чувствуя, как подступают слезы, – прекрати это! – Трандуил, словно очнувшись, наконец, от своего безумия, покачнулся и отпустил меня. – Что он тебе сказал? – ведь может же быть, что все еще не так страшно… Ведь может? Может?

Не могло. Курунир выложил моему мужу все, начиная с того вечера, когда я приехала в Хитлум, чтобы повидать Амроса и Амрода перед свадьбой. Даже больше, чем все. Белый маг извратил то, что хотел, то, что мог.

– Как ты могла сама сбежать к нему в Ангбанд? – кричал Трандуил. Я знала, как правдиво на это ответить, но догадывалась, что никто мне не поверит. Об этом меня предупреждали, но я рискнула. И когда я рассказала Трандуилу о том, как на самом деле попала в крепость Мелькора, он закричал еще сильнее:

– Только ты могла придумать подобную мерзость! – его лицо перекосило от отвращения, и тут я окончательно поняла, что никакой пощады ждать не стоит. Что бы я ни говорила, сейчас Трандуил представляет только то, как мы с Гортхауром бежим по тому лесу, взявшись за руки, и во весь голос хохочем над моим дураком-женихом и над тем, как ловко я обвела всех вокруг пальца, исчезнув. А ведь я сейчас призналась ему в том, о чем до сих пор ненавидела вспоминать, в том, о чем не знал почти никто… В одном из худших позоров в моей жизни. Это далось мне нелегко. Но моему мужу было на это наплевать.

– А принцесса Лютиэн? – спрашивал потом Трандуил. – А Финрод? А Маэглин? – он знал обо всех моих крупных проступках. И я знала, что даже если буду сопротивляться, мой муж мне не поверит. Он так легко принял слова Курунира… Да, мы с Трандуилом давно уже были не вместе, но это все равно причиняло мне боль. Я и не оправдывалась, только молчала, благо, больше никакой вопиющей лжи Белый маг себе не позволил. До поры до времени.

– А Мелькор? – выплюнул мне в лицо Трандуил. – Это он научил тебя всему?

– Он научил меня тому, что спасло наш лес и сильно задело Врага, это же хорошо! – умоляюще простонала я. Тут мне было, что возразить. Знания Мелькора спасали меня далеко не один раз. Но сил сопротивляться у меня не было. Боль из затылка растекалась до лба, сводила щеки и скулы, вызывала тошноту…

– Просто так взял и научил? – фыркнул Трандуил, приподняв бровь, и до меня не сразу дошло, что он имеет в виду. Точнее, какую мысль ему вложил в голову Курунир.

– Ох, брось! – я была поражена и возмущена. – Не надо вешать на меня уж абсолютно все зло в мире!

– Я не знаю, что на тебя вешать, а что нет! – по лицу Трандуила было видно, что он мне не верит, и если бы кто-то сейчас по секрету сказал бы ему, что это я в свое время разрушила Светочи, он бы и этому поверил. Он-то знал, что на меня повесить. Все, абсолютно все…

– Я не признаюсь в том, чего не делала, и ты знаешь, о чем я! – в этом я была тверда, но потом подумала – а какая, собственно, разница? Хуже уже не будет. Родной брат, Мелькор, Гортхаур, Трандуил – приходите все к веселой душечке Сильмариэн! Было нелегко стряхнуть с себя это внезапно навалившееся отвратительное равнодушие.

Трандуил замолчал. О чем он думал? Может быть об этом – как я мог быть так слеп, кто эта женщина передо мной, что теперь будет с моим сыном? Я надеялась, что он думал именно об этом, а не о чем-то куда хуже – как мне от нее избавиться, может быть, ее, проклятую лгунью, следует убить?.

– Почему ты так просто ему поверил? – наконец спросила я, понимая, что мне пора уходить.

– Потому что знал, что это в тебе есть, – ответил Трандуил, и я вздрогнула. – Что-то такое, чего немного было в Галадриэль, а в тебе было через край. Я осознал это слишком поздно, когда уже стал старше. В юности не понимал – просто считал тебя немного не такой, как все. Более интересной. Твоя темнота немного отталкивала меня и непреодолимо влекла. Даже в Дориате, когда все было спокойно, ты не была самим эльфийским светом, но когда наступали темные времена… Тебе же никогда не сиделось на месте, ты всегда была там, где что-то случалось и действовала так, как считала нужным! И это вас, видимо, и роднило, – не было необходимости спрашивать, каких нас имеет в виду Трандуил. – Но, несмотря на это, не было никого лучше тебя в хорошие времена, – грустно закончил он. Наконец, он понял, что все, что было между нами, окончательно закончилось. Он поверил и осознал.

Трандуил видел, что я никогда не горела ровным светом, что всегда была лишь лихорадочным огнем, то затухающим, то распаленным на полную мощь. Он был совсем не таким. Таким же, как я, был Саурон.

И была еще одна причина, почему мой муж поверил Куруниру, догадалась я уже после. Белый маг оставил меня самой собой. Добавив моим поступкам невыразимой черноты, он оставил мне терзания и смятения, не сделал искусственной злодейкой. И Трандуил не мог этому ни поверить, потому что Курунир описывал именно меня. Мой муж правильно сделал, что в тот день заставил меня уйти. Если бы он дал бы мне остаться, он предал и уничтожил бы себя – моя ложь была слишком долгой, серьезной и омерзительной.

– Ты должна уехать прямо сейчас, – нарушил наше задумчивое молчание Трандуил, и я попятилась.

– Я понимаю, – пробормотала я, но его слова заставили меня ужаснуться. Я не была готова уезжать. А на языке у меня вертелся еще один вопрос, про который я (к своему стыду) вспомнила только сейчас: “Правда ли, что я убила своих?”

– Прямо сейчас и быстро! – Трандуил снова начал кипятиться, и я еле успела выскочить из его покоев, прежде чем тяжелый бьющийся предмет ударился об уже закрывшуюся дверь. При небольшом везении Трандуила он мог бы разбить мне голову.

– Вон! – слышался отчаявшийся голос из-под двери, и я побежала к себе так быстро, как только могла, на скорую руку собрала лишь самые необходимые вещи и бросилась на кухню за провизией.

Кухарки, увидев мое наверняка бледное и перекошенное лицо, отшатнулись. В их глазах читался ужас, но они промолчали. Но они что-то знали! О Эру, либо наш скандал слышало все Лихолесье, либо Курунир теперь треплет языком с каждым встречным…

– Что уставились? – крикнула я, наконец, не выдержав этого сгустившегося в воздухе страха. Девушек как ветром сдуло, а я, схватив еду, бросилась на конюшню.

– Быстро, дай мне лошадь! – крикнула я молоденькому эльфу, занимающемуся лошадьми.

– Вот еще! – фыркнул он, не двигаясь с места. – Мы тебе больше не подчиняемся, потаскуха, убийца! – я похолодела. И этот кошмар тоже оказался правдой… как же я могла…

– Еще как подчиняешь! – я схватила юношу за руку и до крови впилась в его кожу ногтями, наслаждаясь тем, как его бравада уступает место ужасу. – Быстро дай мне лошадь! – не знаю, что он увидел тогда в моем лице, но он побледнел, кивнул и кинулся вглубь конюшни.

Когда все было готово, я со всей скоростью выехала из небольшой наземной конюшни и бросилась к границе леса. Я ехала куда глаза глядят.

Так я в последний раз покинула Лихолесье и начала последнее большое путешествие по Средиземью. Я сразу знала, куда мне нужно ехать в первую очередь. Слухи сейчас поползут очень быстро. Интересно, куда направился Курунир, кому он еще захочет сообщить о моих тайнах? Кто же может это знать… Я же поеду к сестре, с которой пусть мы и не всегда ладили, но которая всегда меня знала и, наверное, хотя бы частично поняла бы. Лориэн – место, где можно отдохнуть и набраться сил…

Галадриэль с Келеборном, Элронд, Кирдан, Леголас… Леголас… Пока я лихорадочно выбиралась из леса, я даже думать не хотела о том, как эта новость повлияет на них. О Эру, Леголас будет просто раздавлен, куда хуже, чем после того дня, когда он узнал, что мы с Сауроном были женаты! Не в силах больше ехать, я слезла с лошади и потерла виски. Вспомнила о том, что была ранена и оказала себе самую простую помощь. Стояла глубокая ночь, такая же темная, как та, перед Ангбандом, когда я стояла с ворохом ателаса между ног и понимала, что моя прежняя жизнь безвозвратно ушла. Забавно, еще несколько недель назад я, при должном усилии, могла бы навредить даже Майа, а теперь меня повалил один простой удар по голове… Моей магии больше нет, моей короны больше нет, моей семьи больше нет. Моей привычной жизни больше нет.

Сейчас я могла обратиться только к одному своему другу, который и так давно знал обо мне все и принимал меня такой. Митрандир не удивился, услышав меня. Видимо, он тоже знал, что любой лжи когда-нибудь придет конец. Я рассказала ему обо всем, что наболтал обо мне Курунир. Но страшнее всего и важнее мне было говорить о том, как я боялась, что никто больше меня не примет. Конечно, я всегда могла сбежать на Запад, но это было бы просто заслуживающей презрения трусостью. Я, как никогда, хотела быть здесь, со своими близкими. Угроза потерять их заставила меня еще больше к ним тянуться. Я так боялась, что мой сын больше никогда не захочет меня видеть… Митрандир молчал. Он не давал мне никаких советов, просто внимательно слушал. А потом сказал:

– Я знаю, что вы еще найдете свой путь, Ваше Величество…

– Не Величество, – перебила его я. – Это все в прошлом, – и как раз это мне было более всего безразлично. Корона не принесла мне радости.

– Как бы то ни было, леди Сильмариэн, – Митрандир не дал мне надолго помешать его мысли. – Мы почти закончили со Средиземьем. Но еще не совсем. Я могу сказать только одно – держитесь тех, кому может быть нужна ваша помощь.

Я не поняла. Война уже закончилась, и я думала, что жизнь свободных народов скоро начнет налаживаться. Кому теперь нужна помощь от той, которая была ближе некуда с Врагом?

– Вы еще найдете свой путь, – закончил, наконец, Митрандир и оставил меня в полном недоумении. – Я же свой нахожу.

========== 3.20. То, что они сказали ==========

Галадриэль смотрела на меня совсем не так, как я ожидала. Ни ярости, ни осуждения. Она уже все знала. Тяжело было не знать – такой шокирующий слух молниеносно добрался до и так тесно связанного с Лихолесьем Лориэна. Долго гадать почему сестра так спокойна, мне тоже не пришлось. Впрочем, ее ответ меня потряс еще больше.

– Я давно все знала, – сухо, но спокойно сказала Галадриэль.

– Но как? – у меня даже голова закружилась так сильно, что сердце, все последнее время и так сжимавшееся от ужаса, на мгновенье было позабыто.

– Зеркало, – устало вздохнула Галадриэль. – Я видела там многое – прошлое, настоящее и будущее, и даже то, что никогда не свершится. Не думала я, что на самом деле было и то, что я видела про тебя. Нет, про вас – про тебя и Саурона.

– И… и что ты?… – в своем разуме я уже вообразила самые пугающие и постыдные события. Но Галадриэль нарисовала мне прекрасную для того времени картину. Звездная ночь, удивительна ясная для владений Мелькора, и мы, стоящие на балконе и рассматривающие звезды. В том видении мы тоже были удивительно спокойны и счастливы. Так было и на самом деле. Я не могла понять, какую именно ночь видела Галадриэль, ведь их было слишком много. И у нас с Горхауром были счастливые времена, даже в Ангбанде, даже в Тол-ин-Гаурхоте.

– Сначала я подумала, что это полная бессмыслица, и такого не могло быть, – добавила моя сестра. – Но потом вы вдвоем стали появляться все чаще, и это заставляло задуматься. Ничего омерзительного в моих видениях не было, – Галадриэль предостерегающе подняла руку, и невысказанный мною вопрос пропал, – кроме того, что это был Гортхаур, и это был Ангбанд. Я все думала, что, может быть, это ошибка, что это твои безумные мечты, ведь это было перед тем, как ты покинула Трандуила…

– Поэтому ты была так груба со мной, когда я приехала? – все же перебила сестру я.

– Поэтому. Мне было тяжело смириться с тем, что такое могло происходить хотя бы в видениях, и я уже сомневалась в том, что это не было правдой, – признала Галадриэль. – Я никому не говорила о своих подозрениях, даже Келеборну, но эти видения меня мучили, и пришло время обратиться за советом. Я спросила о тебе у Митрандира, и он не стал скрывать правду.

– Как? – потрясенно вскричала я. – Как он мог так поступить? Он обещал, что никому не выдаст мои секреты! – и осеклась. Вспомнила, что потом, когда мы виделись в последний раз, Галадриэль была ко мне намного добрее. Она извинилась тогда и признала, что ее поведение до этого было грубым.

– Митрандир рассказал мне все о том, что случилось до твоего прибытия в Эрегион, – куда мягче сказала Галадриэль. – Он поступил правильно. Не вини его. Я злилась на тебя, очень долгое время, ненавидела втайне ото всех, даже от мужа и зятя. Но потом обдумала все и поняла тебя. Это стоило мне немалых сил. Но мне действительно жаль, что тебе пришлось так тяжело. Ты виновата совсем не во всем. И теперь я верю тебе и уважаю то, что после всего этого ты снова вернулась к нам.

– Значит, ты снова мой друг?

– Конечно. И останусь им.

И я разрыдалась от облегчения. Весь мир мог меня ненавидеть, но Галадриэль не отрекалась от меня, и это уже вселяло надежду.

– Больше я ничего не жду, – заверила сестру я, вытирая слезы. – Мне лучше уехать как можно скорее, но я очень тебе благодарна.

– Тебе незачем уезжать так быстро, – возразила Галадриэль. – Ты себя давно видела? Ты должна отдохнуть.

– Нет, – покачала я головой. – Я должна. Меня ждет Леголас. Или теперь, скорее всего, не ждет, – а еще я не хотела позорить Галадриэль. Я так и не столкнулась с Келеборном и не узнала, что он обо мне думает, но вставать как между супругами, так и между Галадриэль и ее подданными, мне не хотелось.

– Скажи только, – попросила я напоследок, – ты действительно верила мне все те годы, еще до того, как начала видеть меня в зеркале?

– Я говорила тебе, – мягко ответила сестра, – что верила тебе, но не верила Врагу, живущему рядом. Сколько раз еще ты об этом спросишь?

Просто теперь я была не уверена вообще ни в чем. Но после этих слов Галадриэль я, несколько успокоенная, могла уезжать. Страшный капкан, сжимавший мое бедное сердце, слегка разжался.

***

Галадриэль была права в одном. Уезжать из Лориэна сразу же мне было слишком опасно, хотя другого выбора у меня и не было. Моя магия так и не вернулась. Я устала раз за разом пробовать и в ответ не получать ничего и прекратила попытки, тем более сил у меня и так осталось мало. За те долгие годы, что я была сильна, что я была богата и окружена друзьями, я отвыкла что-то делать сама или надолго беспокоиться за свою личную безопасность, и теперь путешествие даже до Лориэна представлялось мне нескончаемым кошмаром. Мне повезло – война закончилась, орков выкосили, южане разбежались, и в Средиземье стало куда безопаснее, но я все равно пугалась каждого шороха и не могла ни представлять себе самые ужасающие кошмары. Я еще больше похудела и ослабла, и мне действительно нужен был отдых. Приехав в Лориэн, измученная я, даже не увидевшись еще с Галадриэль, рухнула на подушки и проспала два дня. Мне стоило бы поправить здоровье в Лориэне. Но я не могла ждать. И отправилась дальше.

И через долгое время передо мной предстал Белый Город, которым теперь правили мой давний знакомый, ныне называемый королем Элессаром, и его эльфийская жена. Впрочем, интересовал меня вовсе не он, а его близкий друг, прошедший рядом с королем всю войну. Мой сын почему-то не вернулся в Лихолесье. Меня опечалило то, что Элронд уже покинул город, я мечтала увидеть друга, хотя и боялась того, что он скажет.

Арагорн быстро узнал, что я, бывшая королева, приехала в столицу его государства, и прислал за мной. К счастью, к тому времени я уже немного оправилась от поездки, которая прошла уже куда легче благодаря припасам Галадриэль. Но почему Леголас сам не пришел за мной? Я не понимала, но боялась предположить…

Я знала Арагорна с его детства и знала, что слова о его чести и мудрости – вовсе не пустой звук. В этом я снова убедилась и в тот раз. Саурон принес Гондору и его новому королю не мало горя, но меня Арагорн не судил. Он просто сказал, что хотел поприветствовать меня в своей стране, и, когда я спросила о том, знает ли он, почему я здесь, ответил положительно. Арагорн не выглядел разгневанным. Он ничего не сказал напрямик, но обронил, что бывает, что ошибки совершаются, но тот, кто очень далек от них, не может и судить. Это удивило меня не меньше, чем понимание Галадриэль, но когда я спросила об Арвен, то Арагорн покачал головой и ответил:

– Не стоит ее беспокоить. Она очень расстроена.

Хорошо, что Арвен слушала больше правду Галадриэль, чем мерзкие наветы Курунира. Я немало сама рассказала сестре, пока была в Лориэне.

Но кое-кто, кого я желала видеть больше всех, тоже хотел со мной повидаться, и когда я, окрыленная надеждой, бросилась к сыну, чтобы обнять его, он принял эти объятья холодно и не дотронулся до меня в ответ.

– Мама, – сказал он так тихо и беспомощно, как будто я бросила его умирать. Может, так оно и было. По моим щекам снова потекли слезы.

–О, Леголас, – прошептала я, – мне нужно столько тебе объяснить!

– Мне уже объяснили, – бесцветным голосом сказал он. – Митрандир говорит, что я должен хорошо обдумать все и понять.

Леголас не злился и не кричал, не отшатывался от меня с отвращением, и это было хорошо. Но у сына был такой вид, словно в нем что-то умерло безвозвратно, и это в свою очередь убивало и меня.

– И ты обдумал? – спросила, наконец, я.

– Я не могу, мама, – ответил Леголас. – Пока что не могу. Я хотел бы, но не могу пока что об этом говорить.

– Я хотела бы тебе рассказать, что правда, а что нет из того, то ты слышал…

– О Эру! – внезапно взорвался он, но тут же притих. – Конечно же, я знаю, что правда. Митрандир, тетя, я верю им.

– Но не они же начали об этом говорить…

– Мне тяжело во все это поверить, и не знаю, смогу ли я это принять, – ответил Леголас. – Но если я когда-нибудь увижу эту лживую тварь Сарумана, я убью его. Я обязательно поговорю с тобой, мама, но не сейчас. Не знаю когда.

Мое сердце разрывалось, но я знала, что сейчас будет лучшим оставить его.

***

– Я не могу, – то же, что и Леголас, мне ответил и Элронд. В его глазах читалось огромное горе, которое он испытывал. – Вся эта боль, война, мои родные… Я не могу поверить, что ты участвовала во всем этом, – не совсем то же, что и Леголас.

– Но я не участвовала…

– Конечно, тебя там не было, – устало покачала головой мой давний друг, – но никто не отменяет косвенной вины. И никто так до конца и не знает, чем ты там занималась. Брось, сама ты худшее не расскажешь, – фыркнул он, видя, что я хочу что-то сказать, – а Саруману можно верить только не в подробностях. Они у него слишком… отвратительные. Я не верю ему и не верю тебе. Мне больно. Извини, Сильмариэн, но я не могу с тобой говорить. Тебе стоит уехать.

***

Я устало сидела за столом в деревенском трактире, наклонившись над кружкой пива. Последняя часть дороги измотала меня больше всего, и я только и радовалась, что сегодня, наконец, приняла ванну, и мне предстоит сон на настоящей постели. Местные здоровались со мной уважительно. К эльфам тут явно расположены, хоть и видят их раз в поколение, если не реже. Да и я сейчас на эльфа похожа мало – слабые волосы не доросли еще и до плеч, а еще я сама была слишком худа и болезненного вида.

Но, несмотря на это, высокий и симпатичный юноша за соседним столом призывно мне улыбался. Но нет, я вовсе не сошла с ума, чтобы ответить на такое приглашение. Все было, конечно, плохо. Мой муж меня ненавидел, мой лучший друг может меня не простить, а мой сын колеблется. Но, все же, моя сестра и еще один близкий друг не бросили меня в беде и помогли советом и делом. Все было не безнадежно плохо.

Я устала от этого бесконечного путешествия, длившегося уже больше полугода. Я объехала всех, кого хотела, узнала все, что мне было нужно, чудом осталась жива и невредима и хотела только одного – снова осесть на одном месте. Только куда мне было ехать? Ни Лихолесье, ни Ривенделл больше не приняли бы меня. Лучшим вариантом был Лориэн, но мое сердце восставало против этого. Я не хотела, чтобы кому-то было снова больно от моего приезда.

– Шарку! Шарку сдох! – влетевший с трактир хоббит был, кажется, искренне счастлив этому событию, как и его остальные сородичи, поднявшие свои кружки и радостно заголосившие.

– Кто этот Шарку? – без особого интереса спросила я у одного из хоббитов, когда первые крики радости уже закончились.

– Так этот, мисс, большой, который Шир наш забрал! – охотно объяснил хоббит. – Мерзкий человек, злобный, как собака. Грабил, воровал, погубил их главу Лотто! – возмущался мой собеседник.

– Господин Бэггинс со своими друзьями недавно вернулись домой, одетые, как рыцари. Они, наверное, его и одолели, – вмешался в разговор толстый трактирщик.

– Господин Бэггинс? – дернулась я. – Что с ним?

– Вы, мисс, из светлого народа, – сказал трактирщик, – поэтому я вам это и говорю. Кажется, про самого мистера Бэггинса нет никаких новостей, но в Шире сейчас все плохо.

– Насколько плохо, господин Подсолнух? Гэндальф был с Фродо? – я с ужасом вспомнила, что давно не связывалась с Серым магом.

– Гэндальфа не было, а там все разгромили, – покачал головой пивовар и отошел, оставив мне чувство тревоги. Шир, чудесный мирный край, пал жертвой не той большой войны, что закончили ее жители, но какой-то жалкой человеческой душонки. Хорошо, что этот человек уже мертв, иначе я сама, ради Бильбо и Фродо, оторвала бы ему голову. Нет, осеклась я, теперь я и этого не могу. Но зато я, возможно, смогу им помочь.

Мое внезапное решение поехать в Шир быстро окрепло, и уже на следующее утро я покинула Бри. Да, теперь я была слаба, но я начала вспоминать, что помимо магии, у меня были еще знания и умения, которые могли бы помочь земле, опаленной войной.

Когда я въехала в земли хоббитов, я поняла, что мое решение было верным. Не было больше зеленых пригорков, высоких дарящих прохладу деревьев, бойких собирательниц урожая и веселых хоббитят, играющих в полях. Жители Шира казались угрюмыми и мрачными, какими не были никогда до этого. Старый хоббит в клетчатой жилетке наградил меня неодобрительным взглядом и качанием головы, пока старательно выметал крыльцо. Многие просто старались не смотреть – видимо, чужаков им и так хватило.

Бэг-Энд стоял на прежнем месте, но зеленая дверь была исписана неприличными надписями, а оторванный почтовый ящик валялся рядом со сломанной помолам скамейкой. Виды этого кошмара заставили меня подумать о том, что я приехала вовремя. “Держитесь тех, кому может быть нужна ваша помощь” – словно раздался у меня в голове голос Митрандира. Может быть, действительно пора вспомнить о том, что мое несчастье – не единственное в мире?