Текст книги "Подобная Сильмариллу (СИ)"

Автор книги: Miss Sabrina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 41 страниц)

– Здравствуй, – с волнением сказала я изможденному хоббиту, открывшему мне дверь, – я думаю, что вам нужна моя помощь.

========== 3.21. Пустая тетрадь ==========

Кто-то на его месте, наверное, захлопнул бы дверь, при этом постараясь еще бы прищемить мне пальцы, но Фродо Бэггинс совершенно спокойно пригласил меня, и я, слегка пригнувшись, вошла в его нору и без особого удивления огляделась. Нет, это жилище больше не было уютным – на полу валялись осколки мебели и посуды. Кажется, в этой норе больше не было ничего целого. Фродо в это время как раз, видимо, убирался – по углам комнаты стояло несколько наполовину заполненных мешков. Раньше мне понадобилась бы одна минута, чтобы вещи снова стали целыми, но теперь я просто подняла с пола осколок тарелки.

– Тут много битого стекла, – робко сказала я и кинула осколок в мешок.

– Спасибо, – без выражения кивнул Фродо. – Но потом придут мои друзья и помогут мне. Бэг-Энд подождет. Сейчас важнее привести в порядок весь остальной Шир, Ваше Величество.

– Но и ты сам не должен жить в руинах, – возразила я. – И не называй меня королевой, Фродо. Это осталось позади, ушло вместе с этой войной.

– Я это слышал, – снова кивнул хоббит.

– Еще бы, – усмехнулась я. – Что здесь произошло? Это теперь настоящий Мордор.

– А может быть Ангбанд? – устало спросил Фродо.

– Нет, – я слегка изумленно покачала головой, – Ангбанд был полон роскоши, пусть и мрачной. Но как было в Мордоре, я совсем не знаю, – на всякий случай уточнила я.

– Мы встретили Сарумана по дороге в Шир, – добавил хоббит. – Он много говорил… всякого… и про вас, в том числе.

– Не удивлена. Кажется, он говорил со всеми подряд. И ты этому веришь?

– С нами были Владычица Галадриэль и Гэндальф, но и без их мудрых советов мы давно поняли, что доверять Саруману нельзя. То, что здесь произошло, служит этому доказательством, – Фродо кинул половину ножки стула в мешок и устало потер глаза.

– Как? – похолодела я. – Какое Саруман имеет отношение к… – выговаривать это мне не хотелось, и я просто беспомощно обвела рукой нору, имея в виду весь Шир.

– Это он все устроил. Грабежи, заключения, убийства. Он пытался уничтожить Шир.

Ненадолго присев, Фродо рассказал мне обо всем. Компания хоббитов следовала в Шир медленно, не торопясь, и приехала как не к себе домой. Множество их соотечественников сидели по тюрьмам, уютные норки были разрушены и заменены на уродливые бараки, деревья были вырублены, а в самой стране установился настоящий военный режим! Но новые порядки в родных местах не понравились путешественникам, они подняли восстание и сразу же свергли новую власть. Но, к их удивлению, весь этот кошмар возглавлял не нелюбимый ими родственник Лотто, и не человеческие разбойники, а…

– Саруман! – с ненавистью прошипела я. – Что он сотворил, когда его оставили одного! Хорошо, что его так быстро убили! – хотя я до сих пор не отказалась бы сделать это сама. И за себя, и за все, что он сделал в последние годы нашему миру…

– Я не хотел смертоубийства на этой земле, – бесцветным голосом сказал Фродо.

– Ты слишком добр.

– То, что я не хотел этого здесь не значит, что я опечален смертью Сарумана, пусть он когда-то и был мудр, – возразил хоббит, и я понимающе улыбнулась. Это была странная беседа, где каждый словно ступал по тонкому льду, и, сколько бы ни было сказано, до сути еще никто не добрался.

– Значит, теперь вы будете заниматься восстановлением своих земель? – спросила я.

Фродо кивнул:

– Мы уже начали разбирать уродливые стройки Сарумана, завтра утром работа снова закипит. Бэг-Эндом займемся позже.

– Я хотела бы чем-нибудь вам помочь, – призналась я. – Только теперь я совсем не знаю чем. Во время битвы за Лихолесье я потеряла свою магию. Сейчас я не сильнее любого из вас. Но мне не хотелось бы быть совсем бесполезной… после всего, что наговорил Саруман. Особенно после этого.

– Я, может, и не забирался так далеко, как вы, – усмехнулся Фродо, – но я умею отделять правду ото лжи, как я вам и говорил. Вы вовсе не так плохи, как говорил Саруман. Гэндальф и Владычица Галадриэль сказали, что во многое из его гнусного рассказа нельзя верить. Они знают, как было на самом деле, верно? – я кивнула. – Разум моего дядюшки начал путаться, но, услышав про то, что Саруман говорил про вас, он посылал его ко всем троллям и балрогам, – добавил хоббит, и уголок его рта снова дернулся.

“А ведь я так быстро уехала из Ривенделла, что забыла повидать старика Бильбо!” – вспомнила я с угрызениями совести. Надеюсь, что мы еще свидимся, он же уже так дряхл! И Кольца, способного поддержать слабую жизнь хоббита, больше нет. А Тауриэль! Она ведь тоже живет в доме Элронда, а я, поглощенная своим страхом, о ней и не вспомнила…

– Знаешь, – вернула я хоббиту его улыбку, – я в жизни не забиралась так далеко, как ты! Мои путешествия были далеки и трудны, но далеко ни как твое.

– И у обоих из нас остались раны, которые не сотрет время. И уничтожение Кольца их тоже не стерло, – кивнул Фродо. – Я полагаю, королева, мы оба его жертвы. Я нес его Кольцо, и это чуть не уничтожило меня. Мне до сих пор снится его Око. Вы же годами смотрели злу прямо в лицо.

Почувствовав слабость, я присела прямо на порог, не отрывая взгляда от лица от снова начавшего работать Фродо.

– Как ты мудр, – пораженно прошептала я. – Я не ожидала такого… принятия.

– Сэм тоже его нес. Никто из тех, кто держал Кольцо, не станет осуждать того, кто поддался его Властелину. Я сам поддался этому… в последний момент, – Фродо опустил глаза. Я понимала, что та минута будет доставлять ему невыразимые страдания до конца его дней, и дело вовсе не в откушенном Голлумом пальце.

– Все было немного не так, – возразила я. – Понимаешь, я не была его жертвой, по крайней мере, не тогда, не в Первой Эпохе. Я… мы… он… он говорил, что любит меня, и когда-то это было правдой, – после этих слов я слегка смутилась.

Фродо вздохнул с выражением “О-Эру-и-ты-все-еще-в-это-веришь”, но сказал:

– Никто не знает, каким может стать каждый из нас. Кем бы он ни был в начале. Говорят, изначально даже Мелькор вовсе не был зол.

– Это было слишком давно. Я его не злым не знала. Но, знаешь что, – вздохнула я, решив что достаточно и того, что Фродо с друзьями ко мне расположены, и не за чем вступать в споры, – давай выпьем и, если хочешь, я расскажу тебе все о своих путешествиях, а ты мне о своих.

– Трактиры были закрыты Саруманом, – вздохнул Фродо, – и их еще не открыли. Мои же запасы уничтожены, как и все в норе, – я тут же обнаружила, что взволнованно комкала, оказывается, не тряпку, а узорно вышитую салфетку, и виновато спрятала руку за спину. То, что вышивка не выжила, было виной только моих ногтей.

– Как? – жалобно воскликнула я. – Моргот, куда же я приехала!

– У Мерри и Пиппина возник такой же вопрос! – пошутил Фродо, и мы оба искренне и с надеждой на то, что выпивка еще вернется, рассмеялись.

– Тогда давай я помогу тебе вынести весь этот сор, – развела руками я, и мы снова принялись за очистку норы. Я уже долгие тысячи лет не делала ничего руками – это дело не волшебницы, и, тем более, не королевы.

Больше мы не говорили о зле в этот вечер. Фродо рассказывал мне о пути домой и о том, какое впечатление произвели на него эльфийские Владыки и их земли.

– Забавно, вы не кажетесь такой, как они, – произнес он, внимательно посмотрев на меня. – Не кажетесь такой бесконечно далекой, отстраненной и всесильной.

– И такой красивой, как Галадриэль я тоже не буду, – шутливо вздохнула я. Некоторые поводы для смущения, могут остаться с тобой и через века, пусть даже теперь ты над ними только смеешься.

– Вы обе прекрасны. Но и леди Галадриэль теперь тоже не кажется мне всесильной, как и лорд Элронд, – покачал головой Фродо. – А вы не казались мне такой с самого начала.

– Ты прошел великое испытание, и, наверное, теперь не будешь относиться к эльфийским Владыкам с таким благоговением, как прежде, – ответила я. – Но дело еще и в том, что Трех Колец больше нет, и магия, которую они творили, тоже уничтожена. Единое должно было быть стерто с лица Арды, но оно утащило с собой Три, и я не знаю, во зло это или во благо. Теперь мы, Эльдар – усталые странники прошлых лет, наши испытания закончились, и вскоре никто не будет нами восхищаться, и все о нас забудут.

– Я не забуду, – возразил Фродо, – и те, кому суждено было видеть ваш народ, тоже не смогут.

– Это очень трогательно, – улыбнулась я, – но твой век так короток по сравнению с моим! – я хотела сказать еще что-то о скоротечности жизни, но вместо этого вскрикнула от боли. Не подумав, я слишком сильно схватила острый обломок картинной рамы, и он сильно разодрал мне палец. Когда-то еще недавно я бы… Но теперь я всего лишь жалобно попросила у Фродо повязку.

***

Мои опасения насчет Шира были беспочвенными. Четверо героев приняло меня хорошо, а остальным жителям не было никакого дела до моего прошлого, и я, с радостью известив Галадриэль и Митрандира, что у меня все хорошо, осталась с хоббитами. Здесь я на самом деле была нужна. Рабочих рук было полно, а у Сэма Гэмджи была коробочка с волшебной пыльцой Галадриэль, но немного эльфийской работы все равно многого стоит, особенно для тех, кто раньше Эльдар не встречал. Я знала способы улучшить землю, не прибегая к помощи магии. Иногда достаточно одного эльфийского благословения. Я могла варить зелья, благодаря которым работа спорилась, а усталость уменьшалась – Шир был плодородным краем, и запасы, спрятанные людьми Сарумана были богаты и разнообразны. Я была королевой, поэтому даже такие секреты, как рецепт лембаса, были мне известны, и это тоже помогало. Я делала все, чтобы помочь хоббитам – от этих нехитрых для прежней меня забот до помощи Фродо в создании новой обстановки Бэг-Энда. Сэм был поражен тем, что я придумала – теперь нора слегка напоминала Ривенделл, слегка Лориэн, но не теряла так любимого жителями Шира простого домашнего уюта. И хоббиты, не любящие чужаков еще больше после недавних событий, начали относиться ко мне с теплом и приязнью, что не могло меня ни утешать. Они были благодарны за помощь, сказал Фродо, теперь они полюбили бы и Гэндальфа.

К великой радости жителей Шира, перебои с продуктами и крепкими напитками скоро прекратились. Зимы в Шире были теплыми, а нынешняя так и вовсе похожей на весну. Новым стройкам ничто не мешало работать, Сэм ждал, когда же вырастут посаженные им деревья, а мы с Фродо, который временно стал Бургомистром Шира (пока прежний отъедался), все чаще оставались вдвоем. Я так и жила в Бэг-Энде – сначала переезжать мне было неудобно, а теперь и самой не хотелось. Фродо сказал, что я могу оставаться столько, сколько сама пожелаю – ему была приятна моя помощь, нравилось мое общество, и… он до сих пор считал мое присутствие честью.

Мы очень много разговаривали. Фродо рассказывал мне о своем путешествии, о тех чувствах, что тогда испытывал, и когда он сказал, что мало кому мог бы так довериться, для меня это было наивысшей похвалой. Я тоже рассказывала ему обо всем, что со мной произошло. Рассказывала правдиво и без прикрас, как дергала за ниточки истории, даже когда рассказанное повергало Фродо в ужас, и он не мог этого скрыть. Я говорила с Галадриэль, когда была в последний раз в Лориэне, говорила с Митрандиром, но ни перед кем я не раскрывала душу так, как в те долгие зимние вечера перед маленьким полуросликом, прошедшим огромное испытание. Говорила даже когда сама не могла разобраться в собственных чувствах. И однажды Фродо сказал мне то же, что говорил и Бильбо, то же, о чем и я думала уже так долго.

– Но Леголасу нужно время, чтобы все обдумать, хотя он и знает, что правдиво, а что нет, – задумчиво протянул Фродо как-то раз, и это было довольно внезапно.

– Да, – я угрюмо положила голову на скрещенные передо мной на кухонном столе руки, – но не с моих слов. Он отказался говорить со мной, пока все не обдумает.

– Тогда поговорите с ним сами.

– Он не владеет осанвэ, придется ждать следующей встречи. Кто знает, когда она будет…

– Не обязательно, – Фродо вскочил с места, ринулся в свой кабинет и вернулся оттуда с пером, чернильницей и большой бархатной синей тетрадью.

– Какая красивая, – я пролистала страницы и увидела, что они чистые.

– Напишите ему, – решительно сказал Фродо. – Такая история, как ваша, не должна пропасть. Запишите ее!

– И в эпиграфе нужно написать: “Прочитавший! Никогда так не делай!” – я усмехнулась. – Послушай, ты у дядюшки эту идею позаимствовал? – с сомнением спросила я.

– Нет, – ничуть не обиженно ответил хоббит. – Даже без тех подробностей, что открылись недавно, ваша жизнь была интересной, а с ними она становится…

– Поучительной?

– И это тоже. Но я хотел сказать, что это ваш шанс. Напишите все правдиво и дайте это почитать Леголасу, Владыке Элронду, вашему мужу. Леголас очень добр, и он поймет вас. Владыка Элронд мудр и тоже добр, ныне он думает о прошедших днях, но когда обратится к настоящему, он все простит.

– Трандуил же кинет мне эту тетрадь в лицо и скажет, чтобы я шла к Морготу, причем за той же целью, что и к брату. В лучшем случае, – я пыталась пошутить, но это фраза оставила у меня горечь во рту. – Но ты об этом и сам уже догадываешься.

– Он не может быть настолько безнадежен, иначе не считался бы столько лет достаточно мудрым эльфийским королем, – может быть, Фродо прав? Сильмарилл же теперь лежит на теле Торина Дубощита, а не стоит рядом с троном лесного короля… Нет, все же не думаю, что Трандуил меня поймет и простит.

– Ты пишешь свою книгу, я буду писать свою, – медленно протянула я. – Я даже не знаю, с чего начать, моя жизнь была такой длинной… А знаешь, это хорошая идея. Лучшая из всех, что я слышала за очень долгое время. Я всегда об этом мечтала, если быть совсем честной. Только раньше я не могла бы написать никакой правды. Я думала, что напишу это только в Валиноре, ведь раньше книга в Средиземье могла бы меня разоблачить.

– Но теперь это будет не разоблачением.

– Нет. Теперь я просто открою душу, как всегда об этом мечтала. Как раскрывала ее только перед тобой. И перед ним, когда-то давно.

Я взяла пустую тетрадь и все принадлежности и отправилась к себе в комнату. Потом, немного подумав, прошла в погреб и прихватила оттуда бутылочку – кое-какое состояние у меня имелось, и я могла позволить себе баловать нас с Фродо. Села за стол и раскрыла тетрадь на первой странице. Подумав еще, пошла в кабинет Фродо – хоббит был уже там – и попросила у него листы для заметок и черновиков. Снова села за свой стол. Откладывать было больше некуда. Я смотрела на тетрадь, и мне казалось, что она будто бы делает то же самое. Писать – это не говорить. Это куда сложнее. Это требует массу душевного труда и боли, не говоря уже о том, что и пальцы можно стереть в кровь. Я налила себе вина и отпила. Я не знала, с чего начать.

“Когда мне было десять лет, я попала”… – банально, и так можно и с сотворения Арды начать.

“Я встретила Саурона, когда пришла поговорить с Мелькором о моем сне”… – оба в первом же предложении! Ненависть читателя так и клокочет и переливается через край! Да и рассказ не про него, Саурона, а, все же, про меня, Сильмариэн.

“Мой отец был величайшим мастером в Валиноре”… – а мама была красивая и добрая. Да уж. Балроги, и почему про Мелькора, сидя в Ангбанде, было куда легче писать, чем здесь про себя? Не потому даже, что там за неповиновение, мне могло бы достаться.

Посвящение лучше не ставить. “Моему сыну Леголасу”, – а потом история про все эти непотребства, о которых уже в подробностях выслушал Фродо. Прелестно! “Моему мужу Трандуилу”, – издевка из издевок. “Моему бывшему мужу Гортхауру. Покойся с миром”.

“Если ты читаешь эти строки, то знай, что история эта не будет простой. Она не развлечет тебя холодным зимним вечером и не заставит смеяться. Быть может, плакать ты не будешь, но, возможно, проявишь капельку сочувствия к одной из Благословенного народа, чья жизнь”… – дальше я не могла придумать, но это было уже лучше. Кажется, не банальное глупое вступление, как предыдущие, но и не нравоучение, не пересказ, рассказывающий все о том, что ждет впереди, но и не заметка, которая создаст ложное впечатление. Но, кажется, все равно не то. “Быть может, плакать ты не будешь”, – нет, не будешь, потому что я хочу, чтобы ты рыдал! Не получается у меня ничего придумать! Да и разве обязательно начинать все с начала? Можно начать с главы – с истории, за которую первой зацепится моя мысль! Но, полагаю, мои мысли меня подводили не только из-за усталости или растерянности. Первая бутылка, пока я пыталась выдавить из себя начало книги, подошла к концу, и я сходила за второй, хотя вовсе и не собиралась этого делать. Но, открыв вторую бутылку, я продолжала думать, думать и думать, вспоминать, что-то записывать, делать какие-то пометки на листках… потом, с третьей, то плакать, то смеяться от того, какие мысли лезли мне в голову…

Я значительную часть жизни пила много вина, но до абсолютно беспамятства за свою длинную бессмертную жизнь я напивалась лишь дважды. Первый раз, абсолютно осознанно, чтобы утопить горе от того, что Саурон приехал в Эрегион, потревожив мою абсолютно спокойную, веселую и устоявшуюся после Чертогов Мандоса жизнь. А второй раз, совершенно случайно, вышел таким – в норе Фродо Бэггинса, в компании лишь воспоминаний о прошедших Эпохах и мятых клочков бумаги. Проснувшись поутру, я обнаружила, что большинство из моих ночных записей представляли из себя каракули, но зато ими прекрасно можно растопить камин.

Комментарий к 3.21. Пустая тетрадь

Ребята! Дело близится к концу, поэтому я решила все перечитать, перепроверить, подтереть ошибки, поностальгировать… На это у меня ушло два дня, но я не желею! По крайней мере, ошибки, надеюсь, хотя бы на 99% выпилены.

Кроме того, как можно видеть, я кое-где поменяла названия глав, а также решила разбить текст на три части, а не на две – думаю, так будет целесообразнее.

А так как мы на финишной уже прямой, то у меня назрел вопрос – каким вы видите финал то вообще?) честно говоря, у меня он сам в голове полностью сложился практически недавно. Это было не к с Дж. Роулинг, которая практически последнюю главу написала чуть ли не первой.

Так что было бы очень интересно послушать ваши мысли на этот счет.

========== 3.22. С Днем рождения, Сильмариэн! ==========

Забавно, как быстро может поменяться жизнь. Даже если живешь многие тысячи лет, нельзя рассчитывать, что многовековое привычное сегодня ни превратится в совершенно иное завтра. Два года назад я все еще продолжала размеренное ривенделльское существование. Годом спустя все это рухнуло, и я была уже в Лориэне, с сестрой, которая меня поддержала. А в эту ночь я ложилась спать в гостевой спальне в норе Фродо Бэггинса, хоббита, Хранителя Кольца. Кто бы мог подумать, что все так обернется? До начала лета оставался ровно месяц, и с утра должно было состояться событие, которого долго ждали многие жители Шира – свадьба Сэмуайза Гэмджи и Розы Коттон.

Этот же наступавший день был еще и днем моего рождения, который я, как и все эльфы, справляла далеко не каждый год, да и не каждый век. Иногда я могла не вспоминать об этом дне годами, но в ту ночь почему-то вспомнила, и это навело меня на грустные размышления. Впрочем, печаль эта была светлой – я уже почти смирилась с тем, какое будущее мне оставалось. Но улучшить его все же было в моих силах, и этим я и занималась. Я понимала, что это ненадолго, но мне нравилась моя новая, не похожая ни на что раньше жизнь в Шире.

Я заснула уже далеко после полуночи, хотя встать хотела рано – Фродо с самого утра отправлялся к жениху, я же собиралась впервые за долгое время принарядиться. Шир, работа в котором спорилась прекрасно и который за полгода после окончания правления Сарумана просто расцвел, нуждался в большом празднике.

Голос, разбудивший меня, я узнала бы даже спросонья.

– С Днем рождения, моя королева! – странно, что бы с ним ни случалось, голос все так же чаровал.

– Огненное Око? – с удивлением спросила я, намеренно использовав то обращение, которое вряд ли бы ему понравилось. Моргот, похолодела я внезапно. Фродо спит всего за парой стен от этой комнаты, а я до сих пор слабее некуда, и совсем ничего не смогу ему сделать!

– Можешь так не трястись, – фыркнул Саурон, заметив, видимо, мое напряжение. – Ты живешь с дружком, который уничтожил мое Кольцо, но мне все равно не хочется его убить.

– Серьезно? – издевательски приподняла бровь я, сумев слегка совладать со своим волнением. Одно я знала – мне самой бояться нечего, но и верить ему насчет Фродо было бы глупо. – Правда, не хочется? С чего бы такая доброта, Саурон?

– С того, что я больше не вижу в этом смысла, милая, – вздохнул он.

Или с того, что ты теперь слабее даже меня?

– Может быть, покажешься?

– Я думал, ты понимаешь, что я не могу.

– Не так рад теперь тому, что больше нет телесной оболочки?

– Теперь не рад, – признался он. Ни тела, ни сил. Бедный Саурон, сказала бы я, если бы по-настоящему ему сочувствовала.

За стенами раздалось шевеление и скрип кровати. Потом хлопнула дверь комнаты. Фродо зачем-то встал.

– Ты его разбудил, – раздраженно шикнула я. – Говори тише! А если Фродо что-то услышал?

– Суровый хозяин не разрешает тебе водить мужчин по ночам? – усмехнулся Саурон, и я ударила кулаком в ту сторону, откуда доносился голос и прижала палец к губам.

Когда Фродо снова улегся, и в норе стало тихо, я встала и, накинув длинный шелковый халат, махнула рукой, приглашая следовать за собой. Лучше было не вызывать никаких подозрений у Фродо, и я прокралась к выходу из норы. Уже расцветало, и я, стряхнув ночную росу, села на качели, которые Сэм поставил рядом с Бэг-Эндом, и осмотрела вокруг. Никого не было – ни тени, ни облачка. Но я знала, что разговор еще только начинается. Почему-то не была слишком удивлена, хотя и думала, что он почти мертв, что больше его никогда не увижу. И, почему-то, все происходящее не было мне неприятно.

– Так зачем ты пришел? – спросила я, вглядываясь в даль.

– Поздравить тебя с Днем рождения, милая, – тихий голос говорил прямо над моим левым ухом, я почувствовала легкое прикосновение к волосам и слегка отодвинулась.

– Очень мило, – усмехнулась я. – Спасибо. Польщена, что ради меня ты оторвался от своих дел. Кстати, чем ты был занят весь этот год?

– Ходил по свету. Размышлял о том, что произошло, – хотела бы я сейчас видеть выражение его лица! Но у него больше нет лица… того прекрасного лица. И вряд ли будет.

– Неужели ты пришел к истинному пониманию скрытого от нас смысла жизни? – немного подколола я его, изобразив изумление.

– Не думаю. А может быть, в чем-то и да.

– И что ты надумал?

– Что некоторые мои действия были большой ошибкой.

– Такие, как вкладывать все свои силы в одно Кольцо? Это верно, – я была язвительна, как никогда. – Ты никогда не думал, что можешь его потерять?

– Сильмариэн, – он сказал это таким тоном, что мое желание шутить слегка остыло. – Я хочу поговорить серьезно. Мне действительно нужно с тобой поговорить.

Мы не говорили серьезно со встречи в Нуменоре, а не советовался Саурон со мной вообще с самой Первой Эпохи. И этот его тон удивил меня больше чем то, что он вообще пришел.

– Рассказывай, – так же серьезно сказала я.

– Не о чем особо рассказывать, – мои качели скрипнули и сами начали легко раскачиваться. Я одобрительно улыбнулась. – Только в последние годы я все чаще стал задумываться, что все, что я делал – напрасно.

Я даже присвистнула от изумления. Зачем он снова пытается меня одурачить тем же способом, что и в Эрегионе? Нет, Саурон, глупо будет поверить, что ты хочешь как-то измениться в лучшую сторону.

– Я знаю, о чем ты сейчас подумала, – немного раздраженно сказал голос. – О том, что мне нельзя доверять в таких вещах, верно, Сильмариэн?

– А ты как думаешь? Ты же не глуп!

– Думаю, что ты в жизни не поверишь в то, что я хочу тебе сказать, и с твоей стороны это будет оправдано и верно. Но скажи, неужели ты сама за эти годы не устала от жизни здесь, от той жизни, что вела в последние века?

– Ты прав. Но так уходит время эльфов. Мы должны уступить дорогу, – еще пару тысяч лет назад я не поверила бы в то, что скажу это с таким смирением.

– И я тоже должен. Теперь я это понимаю. Я тоже почувствовал усталость.

– Не надо сваливать все на влияние Эпохи, – тряхнула головой я. – Что бы ты на самом деле ни думал, до уничтожения Кольца ты творил свои зверства весьма настойчиво и без какой-либо усталости!

– Я делал то, что от меня все ждали.

– Не надо сваливать это на нас! – пришла в негодование я. – Если бы ты всерьез хотел измениться, ты бы ни говорил, что грешил потому, что кто-то считал тебя великим злом! Ты сам создал о себе такое мнение! Вспомни, у тебя ведь была настоящая возможность измениться, – уже мягче сказала я.

– И я ее упустил, – голос абсолютно бесстрастен. – Но тогда все это было совсем иначе. Та эрегионская жизнь тогда казалась мне омерзительной. Тут, кстати, тоже довольно мило.

– А сейчас?

– Я не знаю. Я устал от всего, Сильмариэн.

– И ты переосмысливаешь свою жизнь. Похвально, если это так, – вдали я увидела Сэма Гэмджи, идущего в сторону своей норы, улыбнулась и в ответ помахала ему. К моему ужасу, хоббит направился к нам. Саурон любезно прекратил меня раскачивать.

– Уже встал или еще не ложился, Сэм? – легкий разговор помог бы мне ничем не выдать своего волнения.

– Не спится, госпожа Сильмариэн, – глаза хоббита блестели от радости. – Никак не могу уснуть!

– Только не засни завтра прямо на свадьбе! – моя неестественная улыбка стала еще шире. – Пьяный жених – явление частое, но вот спящий… такого я не припомню! – я сделала вид, что глубоко задумалась и улыбнулась счастливому жениху.

– Не засну! – пообещал Сэм. – Я так счастлив!.. – и он принялся говорить о том, как сильно он любит Рози, как он счастлив. Я улыбалась и кивала, как будто не слышала это уже сотню раз.

– Мне тоже не спится, – сказала я. – Странная сегодня ночь.

– Почему? – полюбопытствовал хоббит.

– Вспомнила кое-что, – я закусила губу.

– Это вы из-за книги? Госпожа, что я вам скажу! Не надо вам так перетруждаться! Вы и так слишком заняты нашими делами, чтобы еще и думать о всяком плохом.

– Ты, наверное, прав. Спасибо, Сэм. Я посижу еще и пойду отдохну, – и я попрощалась с хоббитом.

– Один из моих новых дорогих друзей? – полюбопытствовал Саурон, когда Сэм, чуть ли не пританцовывая, скрылся за углом. Я дернула плечом.

– Да. Он женится днем.

– Кто бы этого ни понял! Не беспокойся, дорогая. Этому я тоже не причиню никакого вреда.

– Потому что не видишь в этом смысла и ты что-то там осознал? – в моих словах была заключена немалая ирония, но Саурон не обратил на нее внимание.

– Именно. Все равно все со мной кончено, – в его голосе чувствовалась горечь. – А у вас у всех еще многое впереди.

Явно не у меня.

–Ты же понимаешь. Что бы хорошее между нами ни было, я не могу тебе посочувствовать. Ты сам виноват в том, что с тобой произошло. Если ты действительно чувствовал усталость, мог бы остановиться. Давно мог бы, – заметила я.

– Уже не мог. И, может быть, и хорошо, что меня остановили.

“Для Средиземья, конечно, хорошо”, – подумала я, но почему-то просто не смогла вслух сказать этого. Может быть, Саурон видел это изумление в моих глазах.

– То, что ты сделал недавно, эта война, она была ужасной, – наконец, сказала я.

– Тогда она казалось мне необходимой, – он вздохнул. – Не знаю, так ли это было на самом деле.

Кто бы слышал – не поверил бы! Я сама с трудом объясняла себе, что не сплю. Нет, конечно, во сне эти слова были бы правдой. Но здесь реальная жизнь.

– Ты говорил почти то же самое в Эрегионе.

– Твое право мне не верить, – голос казался опечаленным.

Беседа пошла по второму кругу. Я замолчала, не зная, что еще добавить.

– Я хотел поговорить с тобой еще кое-о-чем, – вскоре сказал Саурон. Я подняла взгляд с колен. – Я знал, что Саруман точит на тебя зуб. И что это продолжается довольно давно. Но я думал, что он успокоился после того, как ему попало от меня в Дол Гулдуре.

– Ни так уж ты и всеведущ, – усмехнулась я. – Он никогда не бросал своих замыслов и никогда не прекращал меня ненавидеть. Просто какое-то время мы не пересекались.

– Сильмариэн, – очень серьезно сказал Саурон, – если бы я знал, что он против тебя всерьез злоумышляет, я стер бы его в порошок за это. Если бы я знал, что он загонит тебя сюда и на самом деле раскроет те тайны, которые мы так тщательно оберегали, от которых зависела твоя жизнь… Ему повезло, что он уже мертв.

– Я сама бы его убила за это, да и за все, что он сделал за последние годы, – угрюмо процедила я, не добавив, что его, Саурона, у меня уже долгое время не получается ненавидеть так, как Сарумана. – И, если бы я знала, какой он подлец, то не помогала бы ему сбегать от Аулэ когда-то давно!

– Веселые были деньки. Надо было приковать его к кузнице вечными цепями перед тем, как уйти из Валинора.

– Аулэ бы очень обрадовался! Работник всегда под рукой, – фыркнула я.

– Шутки шутками, но все же, я тоже имел отношение к тем тайнам. Ты могла бы сказать мне про Сарумана.

Я с изумлением взглянула туда, откуда доносился голос.

– И как ты себе это представляешь? Ты был нашим злейшим врагом! Я не могла к тебе обратиться и не собиралась! Это мои дела! А представляешь, как был бы рад Трандуил?

– Сейчас речь не о благополучии твоего идиотского мужа, Сильмариэн, а о твоей безопасности. Это намного важнее.

– С чего ты стал таким добрым? – фыркнула я.

– Я почти всегда таким был по отношению к тебе. Ты сама это знаешь. Вспомни. Никогда не задумывалась о том, почему твой тупой сынок без страха бродил по всему лесу и не получил ни царапинки?

– Мой сын – не тупой! – возмутилась я. – Он бесхитростен и не склонен к интригам, но вовсе не глуп. И он прекрасный воин, что и помогло ему в лесу!

– Не хочу об этом спорить, пусть будет так. Но его друзья тоже были хорошими воинами, а некоторые из них гибли. Дело только в том, что я не причинял ему вред, потому что не хотел бы печалить тебя. Ты ведь опечалилась бы?

Я изумленно поморщилась. Издевается.

– А ты как думаешь?

– Поэтому я его и не трогал. Хотя я и не в восторге от того, что он был одним из тех, кто помог моему поражению.

– Зато я в восторге, – я постаралась вложить в голос как можно больше ехидства. – Я очень горжусь Леголасом. Да ты и сам говорил, что вроде как поражение тебе помогло… встать на путь исправления?

– О, но моя гордость все равно задета, милая! И я не знаю, на каком я буду пути. Об этом я тоже хочу поговорить. Я ухожу на Запад. Теперь мы больше не увидимся, Сильмариэн, – когда он сказал это, мне показалось, что над миром нависло гробовое молчание.