Текст книги "Подобная Сильмариллу (СИ)"

Автор книги: Miss Sabrina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 41 страниц)

– Прости меня, Эарендил, за то, что оскорбляла тебя, но теперь все изменилось! Я теперь другая! – радостно воскликнула я. – Я больше не испытываю ненависти к твоему народу!

– Очень рад за тебя, но ты все равно Морготова приспешница, – заявил человек и двинулся дальше.

– Неправда, теперь все не так! Скажи, каково быть человеком? – задала я сразу интересующий меня вопрос.

– Тебе бы не понравилось, – был ответ, а потом он покинул меня.

Раньше я ненавидела Эарендила за то, что он, как мне казалось, разрушил весь мой мир. Поплыв в Валинор, этот человек спровоцировал Войну Гнева. Пал Мелькор, пол-Средиземья ушло под воду, погибшим не было числа. Но теперь я видела каким потрясающим стал новый мир без угрозы войны, без вечно дымящихся вершин Тангородрима. Этот мир был чудесен, и во многом он стал таким благодаря Эарендилу. На Арде наступил настоящий золотой век. Одного я не понимала…

– За что Валар тебя так наказали? – крикнула я на следующий день, но он не ответил и просто проплыл мимо.

День за днем я пыталась заговорить с Эарендилом, но он не откликался. И однажды я потеряла надежду. И мне снова стало грустно.

– Прости меня, – опустив голову тихо сказала я. – Больше я тебя не потревожу.

К моему удивлению Эарендил остановил свою лодку возле моего окна.

– Чего ты добиваешься, Сильмариэн? – просто спросил он. – Ты приспешница Моргота, и мир никогда тебя не простит.

– Я знаю, – ответила я. – И я на это не претендую. Сидя здесь, я не смогу сделать ничего хорошего для этого мира, как-то искупить свою вину. Но с тобой я хотела бы просто поговорить.

– Человеком быть также, каково быть и эльфом, – помолчав, ответил Эарендил. – Разница лишь в том, что мы быстро и внезапно смертны. Многие люди думают, что вы, Эльдар, холодны и бесчувственны, почти живые статуи, но я знал и вас, и людей, с самого начала жизни и понял, что это не так. Те же страсти, те же сомнения, разницы нет. Будучи человеком, тяжелее лишь все успеть.

– Но теперь ты имеешь вечность, – возразила я.

– Да, – согласился человек и, развернувшись, уплыл, оставив меня в недоумении. Неужели я сказала что-то не то?

Да, моя боль, обида и злоба ушли, но взамен им пришло кое-что страшнее.

– Я сожалею, что так поступила с Маэглином и Гондолином, – начала я наш следующий разговор. – Я понимаю, сколь ужасное действие я сделала, сколько всего я разрушила.

– Ты разрушила город и загубила множество жизней, – сурово отрезал Эарендил. – Называй вещи своими именами, Сильмариэн.

– Я сделала это лишь для того, чтобы спасти наши с Гортхауром шкуры, – ответила я, – и теперь сожалею об этом. Лучше бы я была тут уже тогда и не имела бы никакого отношения к разрушению Гондолина.

– Город пал во многом по твоей вине, – Эарендил не щадил меня. – Но, я вижу, теперь ты относишься к этому совсем по-другому.

– Теперь я очень сожалею об этом, – я спрятала лицо в ладони. – Раньше тоже сожалела, но не так. Намо был прав, я прожила недостойную жизнь, хотя она была и интересна, и полна событий. Я всегда буду говорить, что в Ангбанд я попала не по своей воле, но не стоило мне становиться одной из них.

– А как же твоя любовь? – прямо спросил человек. Я подняла на него взгляд.

– Моя любовь яйца выеденного не стоит. Я не видела Гортхаура уже много лет, не знаю где он и, кажется, даже не скучаю. В конце концов, забыла же я его тогда, в Дориате, когда вместо него у меня были и друзья, и семья, а потом за мной стал ухаживать Трандуил…

Невежливый кашель Эарендила ясно дал понять, что ему не интересно слушать подробности моих глупых любовных дел.

А может, я все еще люблю его… Просто отвыкла

– Ты изменилась, – просто ответил Эарендил.

– Скажи мне, а сколько уже прошло лет? – задала я давно мучивший меня вопрос. – Тут время движется по-другому, чем на Арде, а начало моего пребывания здесь я помню очень смутно.

– А вот этого ты никогда не узнаешь, – и он снова уплыл, не ответив на тот вопрос, который я собиралась задать следующим.

– А как же ты? – наконец спросила я на следующий день. – Твоя любовь пошла за тобой на край света. Ты счастлив? Когда-то давно я спрашивала за что Валар наказали тебя вечными странствиями. Теперь я хочу спросить по-другому: как ты относишься к своему уделу?

– Да, я счастлив, – сухо обронил Эарендил, и у меня создалось впечатление, что не все так просто. – Я путешествую с Сильмариллом на борту. Заметил, что ты ни разу на него не взглянула. Нетипично для кого-то из семьи Феанора.

– Что на него смотреть, на проклятый камень! – вздохнула я. – Сильмариллы погубили всех моих братьев. «Ты прекраснее Сильмариллов. Они всего лишь холодные камни», – вспомнилась мне записка, которую я получила когда-то сотни, а может и тысячи лет назад, и я невольно вздохнула. Для кого-то я была четвертым Сильмариллом.

Годами мы беседовали с Эарендилом. Он рассказал мне, что из обитателей Чертогов Мандоса он видится не только со мной, но никогда не говорил об этом подробнее. Я должна была наблюдать лишь за Средиземьем. Чертоги меня не касались.

От постоянных наблюдений и общения с Эарендилом я была почти что спокойна и счастлива. Единственным, что меня беспокоило были муки совести, но они не длились бесконечно, и в минуты спокойствия я благоденствовала. Но однажды я поняла, что минуты спокойствия становятся все короче. Я рассказала об этом Эарендилу.

– Знаешь, мне страшно хотелось бы все исправить, но я знаю, что это невозможно, – говорила я. – И меня очень это тревожит. Мое тело практически бесплотно, но ум и душа почти на пределе. И я знаю, что ничто не положит этому конца.

– Есть один выход, – ответил человек. – Сады Лориэна.

– Поступить как бабушка Мириэль? – испуганно воскликнула я. – И проспать до конца мира? Туда вообще можно попасть не из Валинора, а отсюда? Это слишком страшно для меня, – грустно закончила я.

– Но есть еще один вариант, – и Эарендил впервые улыбнулся мне. – Но я расскажу о нем позже.

– Подожди, расскажи сейчас! – воскликнула я. – Ничто не может быть страшнее вечного забвения в Садах Лориэна.

– Я не могу остаться, – Мореход вскочил в свою небесную ладью и умчался прочь, оставив меня в раздумьях.

Нет, Сады Лориэна я оставлю на тот случай, если мои терзания будут совсем невыносимы.

Эарендила не было несколько дней, и я уж начала беспокоиться, и без того измучив себя постоянными раздумьями. А когда он вернулся, я получила от него еще более неожиданное и пугающее известие.

– К сожалению, сегодня мы видимся в последний раз, – объявил человек, еще до того, как я успела спросить, где он пропадал.

– Но почему? – я была удивлена и расстроена. – Тебя переводят на другой край неба? Или Валар решили, что мы с тобой состоим в каких-нибудь недопустимых отношениях, что вообще невозможно, ты же человек, уж не говоря о том, что у меня практически нет тела!

– Остановись! – оборвал меня Эарендил. – Ты, как всегда, думаешь только о самом худшем. А должна думать о лучшем. Кое-кто хочет увидеть тебя прямо сейчас. А мне пора.

– Постой! – я схватила его за руку. Впервые за все эти годы я прикоснулась к кому-то живому. – Ответь на мой давний вопрос!

– Хорошо. Сильмариэн, пойми, меня устраивает та жизнь, которую я веду здесь, я не ропщу. На все воля Валар. Я могу видеть Элвинг, и у меня есть миссия. Я счастлив быть здесь. Я выбрал удел эльфа, но я человек, и я человек, который много сделал для мира. Не понимаю, почему ты все это время считала, что мне не нравится жизнь, которую я веду.

– Но ты никогда не говоришь о себе и выглядишь слишком…

– Холодным? Отстраненным? Несчастным? Ты неверно все истолковала. А задачей моей было говорить не о себе, а о тебе.

– Задачей? Я не понимаю…

– Прощай, Сильмариэн, – Эарендил дотронулся до моей руки. Иногда общение с тобой было настоящим удовольствием.

Я грустно улыбнулась.

– И с тобой. Я буду скучать.

Я наблюдала, как человек залезает в свою ладью и продолжает движение по небесному склону.

– Знаешь, Сильмариэн, – внезапно крикнул мне удаляющийся Эарендил, – а ведь день за днем я движусь не только мимо Чертогов Мандоса.

– Но и мимо чего? – крикнула я. Впервые за все годы моего пребывания в Чертогах подул ветер, и мне стало… холодно? Холод. Я уже и забыла, что это такое. Ветер сносил звуки.

– Врата Ночи, – его было пока что хорошо слышно, но он удалялся прочь.

Врата Ночи. Это же… край мира? Мелькор.

– И что он? – от волнения перехватило дыхание.

– Только рычит и проклинает весь мир. Он не ты. Ему нечем гордиться. Он никогда не изменится, – последние звуки уже были еле слышны. Эарендил Мореход исчез из виду. Больше я его никогда не видела.

И тут дверь распахнулась, впервые с того дня, как я попала в Чертоги Мандоса. На пороге снова стоял Намо.

– Пойдем, – просто сказал он, и я покорно двигалась за ним, покидая комнату в которой провела, сколько, пятьсот? Может, тысячу лет? Этого я не знала. Мы долго шли в кромешной тьме, но потом вдалеке забрезжил яркий свет. Мы приближались к нему, подходили ближе, и, наконец! Я, уже одна, вышла на огромный балкон, залитый ярким солнечным светом. Чертоги Мандоса были серостью, здесь все было ярким и таким… живым! А солнце… оно грело! Сначала мне было холодно, а теперь было жарко, и это было таким непривычным! Как будто я снова была жива и свободна!

Я взглянула вниз. Под моими ногами расстилался Валинор. Я видела холмы и башни Тириона. Я нашла и разрушенный теперь Форменос, и дом отца в Тирионе, и уединенный домик матери. Места, в которых я жила, которые были дороги мне. Мастерская Аулэ и Йаванны, клянусь, ничуть не изменилась за все эти долгие годы. Я могла бы сходить к Аулэ попросить пару камней для своего отца. Я могла бы прийти к Йаванне и спросить, чем один цветок отличается от другого. И это было… невероятным!

– Сильмариэн, – негромко позвали меня, и я обернулась. Сзади стоял тот, кого я точно не ожидала увидеть. В последний раз я его видела на одном очень давнем пиру. У него были русые кудрявые волосы и огромные добрые голубые глаза, в точь-точь такого же цвета, как и его одеяния. А еще самый могущественный Вала был ниже меня ростом. Он не был потрясающе красив, как его брат, но излучал теплоту и обаяние.

– Вала Манвэ! – пораженно воскликнула я. – Почему вы призвали меня?

– Потому что я хотел поговорить с тобой, – Вала оперся на балкон рядом со мной. – Когда я послал к тебе Эарендила я, честно говоря, не рассчитывал, что он до тебя достучится.

– Послали? Но я думала, путь Эарендила пролегает мимо меня! – я была поражена.

– Нет, но я подумал, что в твоем случае он может помочь. Главным его местом пребывания считается Грань Мира, но Эарендил каждый день совершает свои путешествия по всему небесному своду, но после того, как вы начали разговаривать, я порекомендовал ему заглядывать к тебе на более долгое время.

– Но почему? Вы же не рассчитывали, что у него получится повлиять на меня?

– Не рассчитывал, – ответил Манвэ, – но надеялся где-то в глубине души. И подумай, Сильмариэн, ведь он почти не влиял на тебя. Просто был собеседником, который был тебе нужен. Кстати, окно в мир есть тоже не у всех Чертогов. Это тоже, можно сказать, мера помощи. Все остальное ты сделала сама. Поэтому я и позвал тебя сегодня. У меня есть планы на твой счет. Ты хотела бы вернуться туда? – он показал рукой вниз, на Валинор.

Я задумалась.

– Нет, – покачала головой я. – Я правильно сделала, что покинула Валинор, это совершенно не мое место.

– Ценю, что ты ответила честно, но я имел в виду не совсем это, – слегка улыбнулся Манвэ. – Я имел в виду в целом мир живых.

– Что? – неужели я ослышалась. – Мир живых? Средиземье?

– Да. Снова быть из плоти и крови, есть, дышать, жить…

Эру! Да, конечно же я хочу этого, о чем, не скрывая восторга, я и сообщила Манвэ.

– Но почему я? Чем я заслужила такую честь? – спрашивала я. – Вы же знаете, что при жизни я была не лучшей эльфийкой.

– Я давно хотел попробовать вернуть кого-то из умерших эльфов обратно к жизни, – ответил Манвэ. – И мой выбор пал на тебя. Был еще один вариант, куда более логичный. Эльфийский военачальник, одна из твоих косвенных жертв. Почему же я выбрал тебя? Потому что ты все осознала. Ты горишь желанием исправить свои ошибки, искупить свою вину. Ты не мой брат, в этом стремлении ты меня не обманываешь. Ну и не могу не сказать то, что тебе уже говорили другие – ты необычна. Ты отличаешься от большинства эльфийских дев.

Мне это говорил Гортхаур, поэтому я в это верила.

– Ты знаешь, что теперь нужно делать, Сильмариэн. Проживи свою новую жизнь правильно. Проживи ее достойно. Не повторяй своих ошибок, – напутствовал Манвэ. – Подумай о том, что не получила в предыдущей жизни – добра, тепла, согревающей любви, а не разрушающей страсти. И получи это от новой жизни. И, Сильмариэн, – добавил он, – постарайся сюда не возвращаться.

Я улыбнулась.

– Я не вернусь.

Вала Манвэ шагнул ко мне с широкой улыбкой и коснулся пальцами моего лба.

Когда я открыла глаза, я взглянула в чистое синее небо и почувствовала, что лежу на влажной траве.

========== 2.2. Начать все сначала ==========

Сначала я ощутила холодную влажность травы подо мной. Потом, открыв глаза, я увидела чистую синеву неба. В Чертогах Мандоса всегда было серо и мрачно, а тут солнце светило так ярко, что глазам стало больно. Боль, телесная боль. Я так давно не чувствовала ее, что легкая резь в глазах, когда я привстала, показалось ужасно болезненной, как настоящий удар ножом. Охнув, я закрыла лицо руками и повалилась обратно на траву. Неужели придется обратно привыкать к собственному телу? Если только Манвэ не решил пошутить и не забросил меня в тело какой-нибудь жирной орчихи. Нет, кажется, рука все же моя, как и рыжие пряди, надеюсь, и все остальное тоже.

Ноги тряслись и подкашивались, пока я пыталась встать. Было страшно отрывать руки от земли. Наконец, сумев подняться, я осмотрелась. На мне было надето белое платье, весьма напоминающее ту ночную рубашку, что я носила в Чертогах Мандоса. Но вокруг все было гораздо интереснее. Погода была превосходная, я так давно не чувствовала тепла! Так давно вообще ничего не чувствовала.. Я стояла среди зеленой травы и видела вдали небольшое поселение и… море. Я никогда не видела его раньше, но так давно мечтала увидеть! Когда мы шли в Средиземье, море было подо льдом, а из Чертогов Мандоса мир видится совсем иным. Море было прекрасно. Воды переливались на солнце всеми оттенками синего и зеленого, среди волн бугрились белые барашки из пены. До моего слуха доносился легкий шепот волн, разбивающихся о берег. Такой необыкновенной красоты я не видела настолько давно, что все мысли покинули меня и осталась только одна – к морю! Широко раскинув руки и радостно рассмеявшись (голос неприятно резанул мне слух) я ринулась к морю и, вроде как пробежав пару шагов, упала, споткнувшись о собственную ногу. Выругавшись, я попыталась встать и поняла, что первым словом, которое я произнесла на Арде после возвращения, было имя Моргота. Я рассердилась на себя за это. Думая о том, что похожа на маленького ребенка, учащегося хоть как-то управлять собственным телом, я встала во второй раз, и в этот раз все прошло гораздо лучше. Я медленно побрела к морю, чувствуя, как ко мне возвращаются силы, насколько становится легче идти. Последние шаги до моря я, со скоростью улитки, но почти бежала и с размаху влетела в воду, радостно хохоча и создавая фонтан брызг.

Я стояла в воде, погрузившись по подбородок, и наслаждалась ощущениями от всего вокруг – от прохладной воды, омывающей тело, от мокрых волос, липнущих к лицу, от солнца, свет которого уже не причинял боли, от собственного тела, которое теперь было снова со мной. Я могла пальцем дотронуться до ноги, и обе эти части тела чувствовали легчайшее прикосновение. Да, я была жива. Я чувствовала. Я обоняла и осязала. И очень хотела есть. Да, к телесным потребностям придется заново привыкать. Надеюсь, это не будет слишком сложным. Хотелось поплавать, но я никогда этого не умела, да и такой нагрузки сейчас мне было не вынести. Я вспомнила, как мы с Амродом и Амросом пошли искать море и рассмеялась.

– Кто ты? – чей то голос вывел меня из задумчивости. Я лениво открыла один глаз.

– Знаете, никогда не видела бородатых эльфов! – это было не слишком вежливо, но этот факт действительно меня поразил. Обращающийся ко мне эльф был очень высок, с серебряными волосами и бородой. И он вопросительно смотрел на меня.

– Никогда не видел рыжеволосых эльфиек, – парировал незнакомец. – Но слышал об одной много лет назад.

– Я тоже о вас слышала, – ответила я. – Мы у моря. Я ви… слышала об этом поселении. Мы ведь у Серых Гаваней? А вы – Кирдан Корабел, один из старших эльфов?

– Именно, – подтвердил мой новый знакомый. – А ты?

Я вышла из моря. Платье набухло и тащило меня вниз. Я почувствовала усталость и без стеснения опустилась на траву. Новообретенное тело очень быстро потребовало отдыха, а еще еды и воды.

– Меня зовут Сильмариэн, – я уже и не помнила, когда мне в последний раз приходилось кому-то представляться этим именем, но ведь Манвэ говорил мне вести честную жизнь, и я очень хотела этого. И я должна была вернуть себе свою личность.

Кирдан изогнул бровь.

– Сильмариэн? Рыжеволосая эльфийка? Дочь Феанора?

Я кивнула.

– Та самая Сильмариэн, о которой никто не слышал еще с середины Первой Эпохи? – в голосе Кирдана послышалось сомнение.

– Если быть точнее, то со сто пятьдесят четвертого года Первой Эпохи, – подтвердила я. – Но откуда вы обо мне знаете, я понятия не имею. Я – внучка одного из старших эльфов, но изучать всех родственников Финвэ все равно, что…

– И теперь ты, – оборвал меня Корабел, – прославленная на все Средиземье дочь величайшего мастера и воина, принесшего всем столько бед, пропавшая без вести более тысячи лет назад, просто так плаваешь в море рядом с моим домом? Я тебе не верю!

Действительно, так все звучало очень нехорошо.

– Да, чудеса бывают, выслушайте меня! Валар вернули меня из Чертогов Мандоса!

Кирдан изумленно смотрел на меня.

– Никогда раньше не слышал о подобном.

– Потому что мой случай – первый, – улыбнулась я.

– Иди сюда, девчонка, – внезапно сказал первый из Эльдар. – Жаль, что я не знал тебя при жизни, но тут есть кое-кто, кто сможет тебя узнать, если ты та, за кого себя выдаешь, – и застыл, внимательно наблюдая за моей реакцией.

– Пойдемте, – спокойно ответила я. Бояться мне было нечего, но, интересно, кто же мог меня узнать? Сюда приехала Галадриэль? Или кто-нибудь из старых знакомых по Дориату или Нарготронду, из тех, кто выжил? Нет, случайные знакомые были бы не слишком очевидны для Кирдана, тут должен быть кто-то очень близкий. А вдруг это Трандуил? Только бы не он… И когда я в последний раз вспоминала Трандуила? Даже не в Чертогах, еще когда-то в Ангбанде… Ах, нет, как-то раз я говорила о нем Эарендилу!

Кирдан твердо взял меня под руку и повел к одиноко стоящему небольшому дому у самого моря, из которого раздавалось показавшееся мне очень знакомым пение. Дом этот стоял в отдалении от всех остальных, видимо, Корабел любил уединение.

– Знаешь, – сказал он, уже открывая дверь, – если ты и вправду Сильмариэн, то это действительно чудо.

Войдя в дом, я поняла, что знаю голос того, кто пел. Я думала, что он давно мертв… О Эру, надо было присматривать за Гаванями из Чертогов!

– Маглор! – воскликнула я и побежала туда, откуда слышала его голос, не обращая внимание на Кирдана, громко хлопая дверьми.

Он был в самой дальней комнате, но его голос был настолько силен, что разносился на весь дом и далеко за его пределами.

– Сильмариэн! – воскликнул брат и, выронив лютню, кинулся ко мне и, подхватив меня, крепко обнял.

– Теперь я тебе верю, Сильмариэн, – сказал появившийся сзади Кирдан, наблюдая за сценой семейного воссоединения.

В детстве мы с Маглором никогда не были особенно близки, как с Амросом и Амродом, с которыми были неразлучны, но и не враждовали, как с Келегормом, Карантиром и Куруфином, которые меня постоянно задирали. Мои отношения с ним были такие же, как с Маэдросом – спокойные, ровные, без особой любви и интереса с обеих сторон, но приятные. Брат был намного старше меня и почти все время проводил со своими музыкальными инструментами. Мы немного поговорили в последний раз, когда увиделись, перед моим отъездом в Дориат, но на этом было все. Сейчас же мы были рады видеть друг друга, как любые давно потерявшиеся родственники.

– Я думала, ты погиб! – воскликнула я.

– И я так тоже про тебя думал, – когда Маглор говорил, а не пел, его голос был очень тихим.

– А я и погибла, – смущенно ответила я.

Втроем мы сели за длинный деревянный стол, и Кирдан и Маглор выжидательно смотрели на меня. Вздохнув, я начала свой рассказ. Очередная ложь, конечно, но без нее мне было бы здесь не выжить. Конечно, мне всю новую жизнь или, если повезет, только ее начало, придется всем что-то доказывать, объяснять, но правдоподобная легенда вызовет сочувствие и расскажет всем, что со мной случилось. Надеюсь, навыки лжи у меня сохранились. Но теперь я буду использовать их лишь для того, чтобы скрыть свое прошлое. И никогда и никому больше не причиню вреда.

– Ты ведь знаешь, когда я пропала? – спросила я Маглора.

– В ночь праздника, двухсотлетия близнецов, – ответил брат.

– И что со мной случилось, как вы все думали?

– Келегорм сказал, что, скорее всего, тебя забрали в Ангбанд.

Похоже, именно Келегорм разнес вести по всему Средиземью. Как любезно с его стороны.

– Он был прав, – я закрыла лицо руками, изображая скорбь. – Это был он, Гортхаур Жестокий. На следующий день после праздника мне нужно было выезжать обратно в Дориат, чтобы успеть на свадьбу с Трандуилом. Я вернулась к себе домой собирать вещи, а там был он, Гортхаур. Я ужасно перепугалась, но позвать на помощь не могла, да и кто бы с ним справился? Он сказал, что не хочет, чтобы я выходила замуж, – недоумевающий взгляд Кирдана. – Маглор знает, Гортхаур был влюблен в меня в Валиноре, – пояснила я. – Если это, конечно, можно так назвать. Тогда его звали Майрон, и он был прекраснейшим Майа. Но в ту ночь я наотрез ему отказала, хотя мне было безумно страшно, и не зря. Я велела ему убираться, а он… Он набросился на меня и… дальше объяснять? Он забрал меня с собой в Ангбанд, издевался, мучал, а потом убил, – вот и все. Я фальшиво всхлипнула. Надеюсь, моей истории хватило художественности.

Маглор и Кирдан сидели как громом пораженные.

– Это гнуснейшее преступление, – только и вымолвил Корабел. – Но мы так и полагали.

– Сестра, мне так жаль, – горестно прошептал Маглор. По его щеке катилась слеза.

– Это же правая рука Моргота, – горько усмехнулась я. – Чего еще можно было бы от него ожидать? После Валинора он стал ужаснейшим монстром. Но мне уже не больно, когда я вспоминаю об этом. Чертоги Мандоса дарят покой всем попавшим туда душам, а я там провела достаточно. Дайте мне лучше поесть, я не ела уже с… Кстати, какой сейчас год?

– 1022 год Второй Эпохи, – ответил мне брат.

– Что? – настала моя очередь удивляться. – Не могло же так много лет пройти так быстро! Это просто немыслимо!

– Видимо, в Чертогах время идет по-другому, – сказал Кирдан, ставя передо мной тарелку с хлебом и сыром и стакан с водой. – Мы никогда не спросим тебя, что там происходит, потому что это не дело живых. Ответь же мне только на этот вопрос, почему тебя вернули?

– Вала Манвэ сказал, что давно хотел кого-нибудь вернуть, – почти честно ответила я, жадно жуя. – Не знаю почему, но выбор пал на меня. Я первая, но не последняя. Скоро вернется какой-то военачальник из Гондолина. Ой! – первая еда более чем за тысячу лет оказала воздействие на мой желудок, и я согнулась пополам от боли.

– Не переедай с непривычки, – слишком поздно подсказал Корабел, и я скривилась.

Чуть позже я вышла из дома и направилась к морю.

– Простите, что соврала им, – шепнула я, обернувшись к воде. – У меня не было другого выхода.

В лицо мне подул холодный ветер с запада.

– Я никогда больше не буду лгать, чтобы причинить кому-то вред. Но мне придется скрывать свое прошлое, вы же понимаете, – прошипела я.

В лицо ударил фонтан соленых брызг.

– А что вы предлагаете? – вскинулась я. – Сказать – всем здравствуйте, я Сильмариэн, я много лет была в Ангбанде, водила дружбу с Мелькором и не только дружбу с Гортхауром, поучаствовала во многих их темных делах, а теперь, так как я ваша давно пропавшая родственница, все равно примите меня и любите?

Ветер чуть стих.

– Спасибо, – натянуто улыбнулась я, все равно чувствуя напряжение.

Имея намерение вести добропорядочную жизнь, я прекрасно понимала, что ее придется начать с огромной лжи и теперь меня это пугало. Конечно, я смогла бы справиться с такой историей и не раскрыться, но обманывать близких, всю жизнь жить в страхе разоблачения… Это будет тяжело.

И что я буду теперь делать? Манвэ не зря отправил меня к Серым Гаваням – он знал, что здесь я найду последнего живого брата, Маглора. Теперь же следовало решить, куда отправиться дальше. Задумки у меня уже были.

Нуменор, место, которое я так хотела посетить. Страна, которая была одинакова рада и людям, и эльфам. Место, где я могла бы применить свои способности и влияние. Это была заманчивая мечта, но было еще одно место, куда я должна была отправиться, чтобы почувствовать себя снова частью семьи и народа, чего не было с той далекой ночи, о которой я соврала Кирдану и Маглору. И да, я скучала. Мне хотелось снова увидеть своих родных. Нуменор подождет. Если я захочу, я всегда могу отправиться туда. Сейчас же я поеду в Эрегион. И тут меня как громом поразила одна давно забытая мысль. Лютиэн! Она ведь видела меня в Тол-ин-Гаурхоте и вместе с Береном могла рассказать всем. То, что не знают Маглор и Кирдан, не означает, что не знают все остальные. Тем быстрее это нужно было выяснить. Вариантов не оставалось – нужно было ехать в Эрегион и узнавать, что Нолдор про меня известно.

Вернувшись в дом Кирдана, дрожа от страха, я сообщила им с Маглором свое решение, умолчав естественно о главной причине поездки.

– Тебе было бы полезно увидеть тех, кого ты так давно потеряла, – одобрил Корабел. – Ты, Маглор, мог бы поехать с Сильмариэн.

– Нет, – ответил мой брат. – Я не хочу, чтобы кто-то узнал, что я жив.

– Что? – изумилась я. – Галадриэль не знает, что ты жив?

– Никто в Средиземье не знает, – ответил Маглор. – Только ты и Кирдан. Он долго берег мой секрет. Остальные Эльдар думают, что я погиб, унося Сильмарилл от Эонвэ.

– Унося Сильмарилл? Что случилось?

И он рассказал.

– Я не хотел этого, понимаешь? Красть Сильмарилл. Но Маэдрос сказал, что камни принадлежат нам по праву. Мы перебили стражу Эонвэ и похитили по камню. Но эта боль… такая жуткая боль! – Маглор положил руки на стол, и я заметила, что они обожжены.

– Как у Мелькора, – не подумав, ляпнула я. Кирдан бросил на меня внимательный взгляд. – Так говорили в Хитлуме, – быстро сказала я. – Что у Моргота руки черные и обожженные Сильмариллом, и что он кричит ночами от боли.

– Камни обжигали наши руки, потому что мы больше не были их владельцами, – не обращая на меня внимание продолжал Маглор. – Маэдрос с Сильмариллом бросился в огненную пропасть, а я бросил свой камень в великое море, и оно поглотило его.

– Так вот куда они в конце концов делись, – прошептала я. – Никогда не задумывалась об этом. А что стало с тобой дальше?

– Потому что Сильмариллы никогда тебя не волновали, – ответил брат. – Меня, на самом деле, тоже не очень. Повезло, что я после травмы рук смог снова играть, пусть и через много лет. После гибели Маэдроса я скрылся ото всех. Бродил по Средиземью, пока оно изменялось, погруженный в раздумья, и годы казались мне днями. А потом попал сюда, в Гавани. Я считал, что проклятье Мандоса покарало всех нас. Я не нарушил клятву, данную отцу, но меньшим злом было бы ее нарушить.

Я не знала, что ответить на это. История была ужасна.

– Брат, – только и вымолвила я. – Я очень сожалею. Но тебе будет намного легче, если ты увидишь тех, кого знал в детские годы в Валиноре и поговоришь с ними. Не держи горе в себе. В Эрегионе тебя ждет покой.

– Ты так много знаешь о мире, в котором мы сейчас живем, – спросил Кирдан, – потому, что узнала что-то о нем в Чертогах Мандоса? Я обещал не мучить тебя расспросами, и я сдержу слово, просто хочу знать, верно ли мое предположение.

– Верно, – коротко ответила я. – Но я не могу рассказывать вам о жизни после смерти. И это был уже второй вопрос про Чертоги Мандоса. А теперь, если вы не против, я бы хотела побыть одна. После полутора тысячи лет молчания меня утомил разговор, – это было правдой. Я очень устала, и все тело ныло.

В тот день они меня больше ни о чем не спрашивали.

***

Прошло около месяца. Все это время я провела в доме Кирдана. Я заново полностью привыкла к своему телу и научилась его контролировать. Я познакомилась со многими жителями Серых Гаваней, но ни с кем не сблизилась. Я не соврала Кирдану – я так долго наблюдала за чужими жизнями, что уже почти забыла, как это жить своей.

Конечно, я проводила время с Маглором, но чаще всего я читала. Все книги Кирдана по истории Первой и Второй Эпох были мною хотя бы пролистаны. Это мое занятие ни у кого вопросов не вызывало – после стольких лет отсутствия мне нужны были большие знания о мире, в который я попала, это было очевидно. И, все же, мне было жаль расставаться с Кирданом и Гаванями. Меня терзала мысль о том, знает ли кто-то о моем темном прошлом.

– Когда-нибудь ты вернешься, – предрек Корабел. – Проклятья Мандоса больше нет, и когда-нибудь ты захочешь вернуться в Валинор.

– Сомневаюсь, – улыбнулась я. – Я слишком скучала по Средиземью.

– Время эльфов не вечно, – ответил Кирдан, – это истина. Когда-нибудь наше место займут другие народы.

Я тоже слышала об этом когда-то давно, но ни капли не верила в это.

– Пусть, – сказала я. – Но пока что мы еще поживем здесь.

Мы двинулись в путь. Кирдан как-то уговорил Маглора поехать со мной в Эрегион и теперь мы держали путь на восток вглубь Средиземья. Дорога была чистой и безопасной. Это было самое подходящее место для путешествий. Без охраны, имея с собой лишь двух лошадей и небольшую поклажу, особо не спеша, мы тихо преодолели пол материка. Старый лес тогда был намного больше и занимал еще те места, где позже появились Шир и Курганы. Но этот путь ни минуту не был сложным или страшным.

И вот, наконец, добрались. У ворот Эрегиона, состоящих из двух огромных остролистов, стояло несколько эльфов-охранников.

– Мы Нолдор, – начала говорить я, скинув капюшон и поприветствовав охрану. – Наш путь был долгим, и мы хотели бы пройти в Ост-ин-Эдиль и поговорить с госпожой Галадриэль.