Текст книги "Звездный демон (СИ)"

Автор книги: MadameD

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

– Хорошо, – после небольшого раздумья сказал управитель. – Только не смейте здесь голосить! И отойдите подальше от тени великой пирамиды!

Он резко указал своим жезлом на огромный синеватый треугольник холода, который отбрасывала на песок пирамида Ра – невиданное изжелта-белое сооружение, иссеченное поперечными щелями, казавшееся выросшим из этого песка и одновременно явившимся из другого мира.

– Ты все понял? – спросил Неби надменный раб демона.

– Да, господин, – отвечал тот, с ненавистно-жалкой улыбкой, кривившей губы. – Приведи женщин моего дома. Я буду ждать здесь.

Управитель хмыкнул и, сделав носильщикам, принесшим труп Бекет, знак следовать за собой, удалился, широко ступая.

Неби склонился над мертвой девочкой, лежавшей на песке, и, обняв ее, набросил на дочь свой плащ и застыл. Плечи его содрогались под грубой тканью.

Киа с матерью привели быстро. Жена Неби шаталась на ходу и рыдала – вернее, слезы молча текли по ее искаженному лицу. Плакать громко она, конечно, не смела. Подбежав к мужу, женщина бросилась в его объятия, и они заплакали вместе.

Слуги, приведшие женщин, смотрели на семейное горе враждебно-отстраненно. Так же враждебно-отстраненно смотрела на родителей Киа. Она стиснула кулачки, стиснула зубы и не издавала ни звука.

Только горячие слезы капали на песок.

– Дитя мое, поди сюда, – наконец позвал ее Неби, подняв голову и простерев руку. И Киа бросилась к отцу. Припав к его груди, она беззвучно зарыдала, пряча лицо от стерегущих их рабов – не потому, что боялась их или боялась шуметь, а потому, что их ненавидела. Ей все во дворце Ра сделалось ненавистно – все те, кто служил ему и не знал о его природе… или догадывались, но закрывали на нее глаза…

Неби голыми руками вырыл в песке яму. Ему помогали жена и дочь. Потом, глядя на ослепительную в свете солнца пирамиду и щурясь, Неби снял свой плащ: он бережно обернул им мертвую Бекет. Хоронить ее пышнее, заметнее не дозволялось.

Ее отец и мать сами потом не найдут дорогу к этому месту, как будто маленькая наложница Ра никогда не жила на свете.

Неби с трудом поднял Бекет на руки, в последний раз прижал ее к сердцу и опустил в яму.

Несколько мгновений он глядел в эту яму, не зная, что сказать. Потом стал с ожесточением заметать мертвую песком, словно затем, чтобы как можно скорее сокрыть ее от своего сердца.

Их проводили во дворец под конвоем, без преувеличения – отряженные управителем рабы проследили, чтобы Киа и ее мать тотчас же вернулись на женскую половину, а Неби – в свои классные комнаты.

Киа до самого вечера проплакала, сидя в общей спальне в углу, отказавшись идти на обед и смотреть на кого-нибудь из товарок. К счастью, она больше не была малышкой, которая состояла при Ра постоянно. Но и взрослой девушкой, принадлежащей женской половине, она тоже еще не была.

Ее отрешили от каждодневного служения богу, но еще не приставили ни к чему другому. Переходная пора, может быть, самая счастливая для нее…

Вечером Киа выскользнула из спальни и направилась в сад. Она откуда-то знала, что найдет там отца. И правда – Неби сидел на скамье под гранатовым деревом.

Мать, должно быть, предавалась скорби в своих комнатах.

Киа подошла к отцу, и только когда она приблизилась вплотную, Неби поднял голову и сделал дочери знак сесть рядом. Он обнял ее за плечи, но не смотрел на Киа, предаваясь тяжким раздумьям.

Киа глядела на седые волосы на висках отца. Совсем недавно он казался молодым человеком, хотя был уже пожилой – за тридцать лет!

– Дочь моя, мне страшно за тебя, – наконец сказал Неби, посмотрев на свое единственное теперь дитя. – Ты слишком дерзкая для женщины. Подумай, под чьей рукою мы живем!

– Тише! – шепотом воскликнула Киа.

Но Неби уже и сам испугался своих слов.

– Я хочу, чтобы на земле была правда, – тихо сказала Киа.

Неби покачал головой.

– Где она, правда, и кто из людей посмеет сказать, что отыскал ее? Кровь льется за слова, как будто они – драгоценные вещи или боги…

– Ты всю жизнь учил словам, – проговорила Киа, пристально глядя на отца.

– Это опасное искусство, – ответил Неби, возвращая ей глубокий внимательный взгляд. – Слова убивают не хуже божественного копья. А слова, записанные на папирусе или в камне, могут насмерть поразить тысячи людей…

Киа поежилась. Уж не догадывался ли отец о ее тайных занятиях?

– Тебе следует выйти замуж, – вдруг сказал Неби. – Это будет лучше всего для тебя, дитя мое. Ты красива, учена и благородна – тебе нетрудно будет понравиться могущественному человеку, который защитит тебя от всякой опасности и от тебя самой.

Киа свела брови. Отец тоже посуровел.

– Я еще не выросла достаточно, чтобы выйти замуж, – заявила Киа. – Мать была старше на два года, когда ты взял ее в жены.

Неби кивнул.

– Это так, Киа, но я и твоя мать… были в другом положении, – закончил он приглушенным голосом, посмотрев на дворец. – Бог не видел нас…

“Отец боится, как бы Ра не овладел мной прежде, чем я стану чьей-нибудь женой! – подумала Киа. – Он хочет спасти меня!”

Она увидела перед собою маленькое мертвое лицо Бекет, которое отец забрасывал горстями песка, и, закусив губу, заплакала. Неби прижал ее к себе, уткнувшись лицом в ее черную макушку. Из его глаз тоже потекли слезы.

– Поразмысли над тем, что я сказал тебе, дочь моя. Ра очень силен. От его света не укроется ничто…

Киа вздохнула, как будто смиряясь, но ее склоненное лицо было упрямым. Она стала чертить носком сандалии на песке.

Начертила круг, а потом посмотрела на отца.

– Дай мне немного времени, отец, – попросила она. – Я еще мала для замужества. Ведь ты сам это знаешь.

Неби покачал головой, воздел руки. Лицо его исказилось скорбью.

– Я был бы рад ни к чему не принуждать тебя, дочь моя, но мы не в своей воле, – проговорил он. – Я подожду, и тебе даю свободу, насколько это в моих силах – ты достойна ее. Но когда ты станешь девушкой, у тебя должен появиться муж.

– Я еще не девушка, – сказала вспыхнувшая Киа.

Ее сестра увидела свою первую кровь в двенадцать лет…

Неби кивнул и смущенно отвернулся.

– Да, – сказал наставник жрецов. – Я постараюсь подыскать для тебя супруга к тому времени, как ты подрастешь. Пока я еще силен для этого…

Неби распрямился и огляделся, как будто бросая дому бога вызов своей ученостью – поскольку не мог бросить вызов ничем другим.

Киа отодвинулась от отца, обхватив плечи руками. Она была в смятении.

“Ах, если бы Менес был постарше меня на год, два!”

Но Менес был младше ее на целый год – а это настоящая пропасть между юношей и девушкой…

Да и захочет ли он жениться на простолюдинке? Его окружает множество знатных девиц, ничем не уступающих Киа, а то и превосходящих ее.

Неби поцеловал дочь в лоб.

– Я забочусь только о твоем благе. Помни это…

Он тяжело, как старик, поднялся со скамьи и оправил свое длинное одеяние. Киа думала, что отец еще что-нибудь ей скажет, но он молча удалился. Киа ощутила облегчение. Говорить им друг с другом было тяжело, и чем дальше, тем становилось тяжелее.

Киа посмотрела себе под ноги, на начерченный на земле круг.

Потом вдруг вскочила и несколько раз подпрыгнула на нем, со злым заплаканным лицом. А затем стремительно направилась во дворец, не позаботившись о том, чтобы стереть исковерканное солнце.

Киа стала девушкой чуть позже Бекет – в двенадцать с половиной лет. К этому времени она уже превратилась в затворницу женских покоев. Менеса Киа уже очень давно не видела… или не узнавала, видя: издали, в толпе таких же юных воинов или рядом с Ра – в группе старших жрецов. К Ра она больше не приближалась, и была этому только рада.

Через несколько месяцев после ее первой крови к Киа пришел отец. Он твердо, хотя и осторожно, сказал, что нашел для нее мужа – это был пятнадцатилетний сын одного из мастеров Мен-Нефер-Ра, теперь состоящий в страже бога.

* Конечно, в обоих смыслах этого слова – Бекет и крестьянка, и землянка.

========== Глава 13 ==========

В первый раз Киа увидела молодого Мерсу из-за занавеси – юный воин с довольно глупым видом стоял посреди коридора, в который выходила ее комната. Как видно, Неби попросил его постоять смирно, чтобы дочь смогла рассмотреть своего жениха.

Киа не сдержалась и фыркнула, и Мерсу, точно услышав ее, переступил с ноги на ногу. Он повернулся в профиль, поддернул свой драгоценный пояс, поправил косу; движения были резкими, и чувствовалось, что юноша уже сейчас обладает большой силой.

Киа нахмурилась – она не могла бы сказать, красив он или нет: лицо Мерсу было каким-то… безразличным, неопределенным. Но тело у него было красивое и крепкое.

Киа поборола нерешительность и шагнула к жениху из-за занавеси.

Юный воин вздрогнул и отступил. Он, несомненно, не ожидал этого.

Потом его губы тронула улыбка.

Киа он рассматривал со смесью замешательства и удовольствия, которое ей совсем не понравилось.

– Привет тебе, – хрипловатым голосом сказал Мерсу наконец. Он с достоинством поклонился, и видно было, что ему нравятся собственные жесты. – Ты красивая, – заявил он, осмотрев невесту с головы до ног. – Мне сказали правду.

“А ты – нет”, – чуть было не ответила Киа, но сдержалась.

– Ты думал, благородный Неби солгал тебе о своей дочери? – спросила она, рассматривая мальчишку в упор.

Мерсу усмехнулся.

– Благородный? Учитель Неби не солгал, – произнес юноша. – И хорошо, что так. Неразумно лгать воину Ра, выдавая за него свою дочь. Ты мне нравишься, – закончил он наконец и, уже не церемонясь, схватил Киа за руку.

Киа дернулась, но Мерсу удержал ее.

– Скоро я стану твоим мужем, – сказал он. – К чему ломаться сейчас?

Он схватил Киа за шею, и прежде, чем она успела вырваться, крепко поцеловал горячими жесткими губами. Киа почувствовала его язык и тогда оттолкнула его: ярость придала ей сил.

– Ты наглец! – воскликнула она, сжав кулаки. – Я еще не твоя жена, ты еще не получил согласия на наш брак!

– Получил! – крикнул разъярившийся Мерсу.

Они уже не помнили, что стоят посреди коридора, откуда женщины и слуги гарема могут слышать каждое их слово.

Киа подошла вплотную к юноше.

– Нет, – гневно сказала она. – Не получил! Я не дала согласия! А против воли отец меня замуж не отдаст!

На лице Мерсу выразилось презрение.

– Ну и подумаешь, кому ты нужна, – проговорил он. – Я хотел облагодетельствовать тебя! Поднять из грязи, в которой ты родилась! Но ты этого не стоишь!

Киа презрительно улыбнулась.

На миг ей стало страшно – что с нею станется, что скажет отец; но потом она вдруг успокоилась.

– И прекрасно, что ты это понял, большой господин, – сказала девушка. – Теперь можешь повернуться ко мне своим благородным задом и удалиться. Не пачкайся об меня больше.

– Ты точно чернавка! – в ярости воскликнул Мерсу. – Откуда набрала полный рот таких слов!

Он повернулся и вихрем вылетел из коридора.

А Киа вдруг осела на пол и сжала зубы, пытаясь сдержать слезы. Что она наделала! Она действительно невозможно дерзкая! Что теперь будет ей, всей ее семье?..

Киа встала на ноги и побрела в свою комнату – она разделяла спальню с другой девушкой, тоже выросшей из общей спальни жриц, но сейчас ее соседки не было. Киа повалилась на кровать и заплакала навзрыд.

Вдруг ей с огромной силой захотелось увидеть Менеса.

Через час после ссоры со знатным женихом к Киа пришел отец. Девушка повернулась и посмотрела на него виновато и вызывающе.

– Что? – спросила она.

Киа ждала попреков, брани… может быть, угроз. Но на лице Неби была только глубокая скорбь. Он сел рядом с дочерью и ласково привлек ее к себе.

– Дитя, – проговорил он. – Прошу тебя, смирись. Это лучшее, что ты можешь сделать. Я не осуждаю тебя за то, что у тебя норов львицы – такой тебя сотворили боги…

“Какие?” – мелькнуло в голове у Киа.

– Но ты должна обуздать себя, если хочешь хорошо жить, – заключил Неби. – Если просто хочешь жить, а не умереть.

Киа опустила голову.

“А если я предпочла бы смерть такой жизни?”

Но, конечно, она не думала так. Киа горячо хотела жить, как все здоровые молодые девушки. Но ни за что не хотела жить с заносчивым Мерсу…

– Я заставил сердце Мерсу смягчиться, – вдруг сказал Неби. – Он по-прежнему согласен взять тебя в жены. Только дай свое согласие.

Киа посмотрела на него, потом отвела глаза.

– Дай мне подумать день, – глухо сказала она. – И Мерсу попроси подождать день.

– Хорошо, – помолчав, сказал Неби. – Да будет так.

Он встал и поцеловал дочь в макушку.

– Мерсу будет тебе хорошим мужем, что бы ты ни думала сейчас, – сказал отец. – Ты видела, как он силен и горд? Он оборонит тебя от любой беды.

“От какой беды? Ра переломит его, как соломинку, одним взглядом, – подумала Киа. – А подобные нам просто не посмеют восстать против виманы и божественного копья…”

– Оставь меня сейчас – дай подумать, – попросила она отца.

Неби кивнул и вышел, понурившись.

“Он лучше знает меня, чем я думала, – мелькнуло в голове у Киа, проводившей отца взглядом. – Он знает, что легко я не сдамся… И что я могу выдумать разное…”

Она задумалась, подперев щеку кулаком.

“Легко ли сейчас попасть к Менесу? Наверное, не очень трудно – просто я не пыталась до сих пор…”

Киа встала и хлопнула в ладоши. Она улыбнулась, глаза ее загорелись – как будто она уже победила.

Нет, просто она знала Менеса…

Киа села снова, и, посидев несколько мгновений, взяла с туалетного столика медное зеркальце. Она посмотрелась в него, потом решила, что стоит заново накраситься. Платье можно не менять – она наряжалась к приходу Мерсу…

Когда прошло порядочное время после ухода отца – так что едва ли он или мать могли бы стеречь ее снаружи – Киа покинула спальню. Она знала дорогу. Мальчишки до двенадцати лет жили в одной и той же комнате: это было и неудобством, и милостью, знаком высокого положения. Юные жрецы были мужчинами, которые сами решали свою судьбу.

Насколько это было в воле Ра.

С Менесом Киа столкнулась в коридоре.

В первый миг остолбенели оба – оба не узнали друг друга. А потом Менес изумился дерзости своей бывшей подруги.

– Что ты делаешь здесь? – воскликнул он. – Ты должна быть на женской половине! Возвращайся, или тебе будет плохо!

Киа улыбнулась: она вдруг ощутила прилив восторга.

Менес стал гораздо взрослее и красивее, чем она думала. В его двенадцать лет – едва двенадцать – ему можно было дать все тринадцать.

– Менес, я хочу говорить с тобой, потому и пришла, – сказала Киа. – Ты позволишь?

Менес быстро огляделся – как это напомнило ей их короткую детскую дружбу…

– Ну пойдем, – сказал он.

Поколебался и взял девушку за руку. Киа отчего-то захотелось смеяться: так это оказалось приятно.

Менес отвел подругу в боковой коридор, где почти никто не ходил. Там он остановился и выпустил ее руку. Сложил руки на груди.

– Что? – спросил он.

Киа несколько мгновений смотрела на него. Менес стал таким… решительным, истинным наследником своего отца. Поймет ли он то, что она хочет рассказать? Можно ли это сделать… сейчас?

Нет, нельзя!

О самой главной беде – своей и всей Та Кемет – Киа будет молчать: Менес еще не созрел. А вот о постылом супружестве с ним уже можно заговорить.

– Менес, ко мне посватался Мерсу, сын мастера бога, – с неожиданной для себя робостью сказала девушка. Она все еще была выше Менеса, но только чуть-чуть.

Мальчишка, уже почти юноша, нахмурился. Это было ему не по нутру. Киа снова возликовала.

– И что же? – спросил он. – Зачем ты пришла сказать об этом мне?

В голосе его прозвучала обида, почти гнев.

– Затем, что я не хочу быть его женой, а хочу…

Киа опустила глаза.

Она слышала, как Менес взволнованно дышит.

– Что? – тихо спросил он. Как будто боялся спугнуть ее – спугнуть эту рослую девушку, словно птичку.

– Я хочу быть твоей женой, – закончила Киа.

Она не поднимала глаз – и покраснела.

“Если он сейчас посмеется, прогонит меня – я умру”, – подумала Киа. Но Менес не смеялся и не гнал ее. Он ничего не говорил. До тех самых пор, пока Киа не посмотрела ему в глаза снова.

– Но ведь я слишком молод для тебя, – сказал мальчишка.

Он ничего не сказал о том, что Киа его недостойна…

Киа робко улыбнулась. Потом протянула руку, и их руки соединились. Обе были горячи, и в каждой слышно было биение крови.

– Все равно, – сказала девушка. – Я хочу в мужья только тебя… Ты хотел бы жениться на мне?

– Да, – тихо сказал Менес. – Очень хотел бы…

Киа шагнула еще ближе – и сама не поняла, как ее руки обвились вокруг его шеи. Еще не мужской, даже не юношеской, но уже крепкой.

Она была выше его, но это почувствовалось только тогда, когда ей пришлось наклониться, чтобы поцеловать Менеса. Его губы ответили нежно, даже благоговейно.

– Что? – прошептала Киа, когда они снова посмотрели друг другу в глаза.

– Я женюсь на тебе, – сказал Менес. – Если ты меня дождешься.

Киа захотелось бурно смеяться, танцевать, стиснуть его в объятиях. Но она только молча опустила глаза.

“А ведь я тебя не дождусь…”

– Я счастлива, – тихо сказала она.

Повернулась и пошла, спиной ощутив растерянность Менеса. Не так он думал закончить объяснение в любви. Но Киа уже знала, что все было напрасно.

Не пройдет и нескольких дней, как она станет женой Мерсу, чтобы спасти себя и свою семью.

На другой день Киа объявила отцу о своем согласии.

========== Глава 14 ==========

Варнинг: присутствует насилие.

Брачный обряд был очень прост, и не изменился со времени древних людей, приветствовавших нисхождение Ра. Жрецов для этого не требовалось. Жрецов для этого не существовало: все посвященные в Та-Кемет служили Ра, и только ему.

Жених просто приходил к невесте после брачного пира: разделив с нею ложе, он становился ее мужем.*

Положение Мерсу и его отца требовало пышного празднества. Пир устроили в доме будущего мужа, в знак особого расположения усадив Неби с женой на почетное место. Им следовало гордиться таким знаком внимания!

Мать Киа весь вечер не поднимала глаз – и даже не поздравила дочь, не улыбнулась ей. Впрочем, скромность женщины была встречена с одобрением. А измученный вид отца, как будто Киа попала в темницу, а не в богатый дом большого господина, сочли едва ли не оскорблением…

Но Мерсу не было до этого много дела.

Он был опьянен своим мужским торжеством, и мрачное молчание невесты ничуть его не огорчало. Наоборот, Мерсу нравилось преодолевать сопротивление Киа. Он чувствовал себя завоевателем, захватившим прекрасную пленницу, которой мечтал овладеть.

Пылкие взоры, которые на нее кидал жених – или уже муж? – заставляли Киа краснеть, когда она их замечала; но она почти все время была погружена в себя, как будто заключилась в панцирь собственного разума.

– Почему ты не пьешь вина? – жарко прошептал Мерсу, поцеловав ее в ухо. Киа вздрогнула.

– Не хочу, – коротко сказала она.

Мерсу хмыкнул и знаком подозвал раба, сунув ему опустевший кубок, который был тут же ловко наполнен доверху. Уже не в первый раз. Киа хмуро посмотрела на то, как Мерсу опрокинул кубок, облив пурпурной жидкостью голую смуглую грудь, и вдруг ей полегчало. Взор Мерсу уже помутился, его покачивало.

А если он будет ночью ни на что не способен?

Киа сделала движение, чтобы подняться, и муж стиснул ее руку, заставляя остаться на месте. Он еще чувствовал ее. Киа прикрыла глаза на миг, проклиная Мерсу и свою участь.

“Ты мне противен, гадок!”

Но она не могла сообщить ему этой мысли, не открыв рта. Не при всем этом собрании. Хотя наедине не отказалась бы.

Но вот наконец свадебный пир окончился. Мерсу поднялся с места, подняв за руку Киа – как будто был еще способен заметить, что зал опустел.

Сердце Киа стукнуло от страха. Мерсу покачивался, грозя навалиться на нее, и жарко и кисло дышал вином. За что ей ниспослано это… за что?

В этот миг Киа позавидовала сестре, умершей на ложе бога. Смерть от любви Ра, несомненно, была прекрасной… А ей – предстоит жизнь со скотом?..

К новобрачным подошел отец Мерсу, и обратился он, конечно, только к сыну. Киа не слушала, что было сказано: она боялась, и это отнимало все силы.

Они опять остались вдвоем. Наконец остались вдвоем. Киа, воспользовавшись этим, вырвала руку у Мерсу и отбежала; лицо его сделалось сначала бессмысленным, а потом он оскалился, попытавшись послать жене взглядом угрозу. Но Киа, не глядя на него, быстро направилась в спальню.

Отойдя в угол пустой чисто убранной комнаты – опочивальня была увешана цветочными гирляндами, и в ней воскурили благовония, точно в храме Ра, – Киа села. Она сжала руки на коленях и уставилась на дверь, как на смертельного врага.

“Только дотронься до меня!..”

Наконец в дверях показался шатающийся силуэт, смутный за занавесью, отгораживавшей комнату.

Мерсу остановился, оперевшись о косяк. Потом оттолкнулся от него и направился к жене. Держался на ногах он с трудом.

– Ну… давай ко мне, – проговорил он заплетающимся языком, протягивая руки. Он уже забыл, что сердился на женщину, сжавшуюся в углу и следящую за ним ненавидящим взглядом. Да и самого этого взгляда он не понимал…

“Как легко было бы оглушить его и бежать отсюда!”

– Давай ко мне… Сотворим… любовь, – надвигаясь на Киа, проговорил Мерсу: вернее, не Мерсу, а животное, в которое он превратился. Неужели молодой воин Ра напился в первый раз?.. Наверное, ему просто не разрешалось до сих пор…

– Отойди, – с нескрываемой брезгливостью сказала Киа; она подобралась еще больше, но не спускала с Мерсу немигающего взгляда. Под этим взглядом молодой человек почувствовал себя неуютно.

Он остановился, лицо сделалось каким-то обиженным. Точно он был ребенок, у которого отобрали лакомство.

– Ты что?..

– Я не лягу с пьяным, – ответила Киа. – Иди прочь! Проспись!

И тут у Мерсу будто прояснилось в голове; он с ревом устремился на непокорную женщину, но Киа оказалась быстрее. Она вскочила и, оттолкнув юношу с дороги, выметнулась вон, чуть не сорвав занавесь. Пробежав половину коридора, Киа остановилась. Ее никто не преследовал.

Она прислушалась, не веря себе: дом молчал. Должно быть, им решили дать покой. Какая заботливость о молодом наследнике!

Мерсу тоже был у отца один, как Менес. Сокровище!..

Киа пробежала мимо двери в спальню, и тут ей послышался шум изнутри. Она думала, что Мерсу заснул; но этот звук заставил перепуганную юную женщину шарахнуться. Будь все они прокляты!

Чуть не рыдая от злости и страха, Киа забежала за угол; и вдруг увидела открытую дверь, ведущую в сад. Ее опахнуло ночным воздухом. Киа бросилась вперед, и через десяток шагов оказалась на свободе.

Задыхаясь, новобрачная остановилась. Нарядное вышитое платье залипло под мышками и на спине, ей сразу стало холодно. Садовая ограда была невысокой – дом вообще казался некрепко защищенным: но главной защитой ему служили не стены. Это был квартал знати, сильной божественным оружием и страхом всей земли перед Ра. Никакой простолюдин в здравом уме не сунулся бы сюда.

И бежать отсюда было некуда, невозможно. Киа убьет этим не только себя, но и людей, поручившихся за нее… Обездоленных родителей…

Киа села на землю и заплакала. Она ненавидела Ра и его приспешников так, что ей было больно дышать. И себя тоже ненавидела, потому что была невольной рабыней Ра, как и все, кто ее окружал. Сегодня Киа закабалила себя окончательно – она сделалась женой, а значит, и опорой стражника Ра, и ей предстоит вынашивать и рождать новых слуг этого существа…

“Нет, этого не будет! Я не отдамся Мерсу! И ему стыд не позволит нажаловаться на меня!”

Да, это была счастливая мысль!

Киа подумала, что если ей удастся оттолкнуть Мерсу, дальше это не пойдет. Никто, кроме них двоих, об этом не узнает: Мерсу действительно слишком горд. Какой мужчина признается, что ему не хватило силы сладить с собственной женой?

Киа встала, отошла под деревья и села снова, привалившись к стволу пальмы. Она чувствовала в себе готовность просидеть тут всю ночь, если понадобится. Киа сцепила руки на коленях и несколько раз моргнула, чтобы прогнать сон.

“Мерсу, должно быть, уже и вправду заснул. Можно возвращаться. Или еще выждать?”

И только Киа это подумала, как в дверях появился муж.

Киа вскочила. Мерсу постоял мгновение, а потом быстро направился к ней: двинувшись, Киа невольно привлекла его внимание. Новобрачная взвизгнула: расстояние, что разделяло их, Мерсу преодолел в несколько прыжков. Он казался уже гораздо менее пьяным, чем был; перепуганная Киа успела отбежать только на несколько жалких шагов, и когда муж схватил ее, поняла, почему Мерсу протрезвел. Он был мокрый от воды, в которую окунул голову. Киа извивалась всем телом, но Мерсу сдавил ее, будто тисками.

– Никуда не убежишь, – задыхаясь, проговорил он. – Попалась! Теперь моя!

Киа непроизвольным защитным движением подсекла его под лодыжку, и сделала только хуже: на нее обрушилось тяжелое тело и поток ругани. Киа опрокинулась на спину и ударилась затылком: на миг сознание погасло. А Мерсу даром времени не терял. Овладев добычей, он придавил ее локтем и коленом к земле, а свободной рукой рванул кверху платье. Засмеялся и зажал ее задыхающийся рот. Чтобы не кричала.

Киа вцепилась ему в ладонь так, что сразу прокусила до крови.

Мерсу взревел и ударил ее головой о землю.

– Тварь!..

Он затряс укушенной рукой, но хватки не ослабил настолько, чтобы дать Киа ускользнуть. Выучка и выдержка у Мерсу были отменные. Киа успела только слабо дернуться; твердыми, как бронза, пальцами, муж впился в ее бедра и раздвинул ей ноги. Киа зажмурилась, поняв, что не избежит этого человека – и сразу перестала сопротивляться, зная, что будет только больнее.

Мерсу опять зажал ей рот потной рукой, и Киа была ему за это благодарна.

Она не могла закричать и опозориться, а только замычала мужу в ладонь, когда он взял ее. Это было больно, но Киа давно приготовилась к боли. Прежде, чем вошла в этот дом.

Все длилось недолго, и получив удовлетворение, Мерсу даже смягчился. Или у пьяного просто кончились силы. Он поцеловал Киа в плечо, прижался к ней, неловко шаря руками по ее телу.

– Хорошая жена…

Он славно поохотился сегодня, и теперь хотел только спать.

Киа спихнула его, и Мерсу не возражал. Он наконец заснул прямо на земле, раскинувшись на спине так, что придавил жену своей тяжелой ногой. Лицо молодого воина было спокойным… и сытым.

Морщась, Киа с трудом встала. Несколько мгновений она смотрела на Мерсу.

“Хороший муж”, – подумала она. Потом пнула Мерсу под ребра; тот так и не очнулся.

Киа одернула юбку и, кривясь, перепачканная землей, потом, своей кровью и мужа, пошла в дом.

Остаток ночи она проспала в богатой спальне одна.

* Разумеется, у древних египтян были разработаны гораздо более сложные брачные обряды, как и другие религиозные церемонии, бывшие для египтян особым родом искусства.

Это альтернативная реальность, в которой у праегиптян существует единственный культ Ра-гоаулда.

========== Глава 15 ==========

На другое утро, открыв глаза, Киа обнаружила около себя мужа. Она так и легла в их брачную постель в земле и крови, точно бросая вызов своей новой семье. Мерсу, однако, словно и не обратил на это внимания: он сам был не в лучшем виде.

Ничего, рабы уберут.

– Как спала? – зевая и морщась, спросил Мерсу. Киа изумленно смотрела на него. Он что – не помнит, как вчера обошелся с ней?

Но лицо юного воина было вполне благодушным, а воспоминания о чужих обидах, видно, просто вываливались из его головы через уши. Для слуг Ра чуткость излишня.

– Хорошо спала, – сказала Киа, решив его испытать. Мерсу кивнул и со вкусом потянулся. Потом застонал, схватившись за лоб.

– Голова болит…

– Это ты напился вчера, – сказала Киа, холодно глядя на него. – Теперь терпи!

Мерсу завел за ухо разлохматившиеся длинные волосы, и вдруг на лице его появился страх. Киа на миг даже забыла о своих страданиях.

– Мне сегодня вечером быть в карауле, – как-то даже жалобно сказал ее юный муж. – Стоять при пирамиде! Бог посетит ее, и я буду в числе охраняющих его путь – и как я явлюсь на службу больным!

Киа несколько мгновений боялась за Мерсу не меньше его самого, а потом где-то глубоко внутри вспыхнула искра злорадства.

– Чем же я тут виновата? Разве я тебя спаивала?

– Ты злая, – сказал Мерсу с таким отвращением, точно она должна была быть доброй, что бы он с ней ни делал. – Лучше помоги мне!

Киа не знала, как лечить похмелье, потому что в доме ее отца вино появлялось редко, и Неби никогда не позволял себе напиваться.

– Иди прими ванну, это должно помочь, – сказала Киа. – Поброди по саду… Спроси отца, что делать…

Мерсу мрачно посмотрел на нее.

– Отец с утра несет службу в доме бога, – ответил ее муж.

Он встал, держась за голову.

– Ах, несчастье…

Этот юноша, только вчера ставший мужем, сейчас был полон детского страха. Все в Та Кемет преисполнялось детского страха перед Ра, от младенцев до стариков.

Киа почувствовала, что почти жалеет мужа, и разозлилась на себя за это.

– Иди, иди, вымойся, – она кивнула Мерсу в сторону выхода, вспомнив при этих словах, что и сама очень нуждается в купании.

Мерсу пошел к дверям. Время от времени он останавливался, как будто забывал, куда идти, и шатался, точно его ударили по голове. Киа стало по-настоящему страшно за исход его вечернего предстояния Ра – а что, если она уже сегодня вечером станет вдовой? Что с нею будет тогда?..

Киа встала и сдернула с постели перепачканную простыню. Она не могла оставить все так, хоть за нею и полагалось убирать рабам. Потом Киа вышла из комнаты, держа в руке грязное белье и оглядываясь по сторонам.

– Эй!

Явилась, кланяясь, служанка, и Киа ей обрадовалась.

– Это нужно постирать, – сказала она, сунув женщине в руки простыню. – И проводи меня в купальню. Здесь она есть?

Прислужница закивала.

– Да, госпожа, но там сейчас молодой господин…

Ах, конечно.

Киа была его жена и могла бы пойти к нему, даже когда он в неподобающем виде, но ее остановила мысль, что Мерсу может опять наброситься на нее при виде ее наготы. Хотя его как будто бы одолевают другие заботы. Но кто знает этих молодых откормленных псов Ра!

Киа вернулась в спальню и мрачно занялась выбором платья на сегодня. Ее платья лежали в сундуке в углу – нарядов у Киа было немного, хотя все богатые и красивые. Жрица Ра должна была быть украшением дома бога в любой час, когда бы ее ни застали непосвященные…

Мерсу вернулся довольно скоро – с его тела, которое он не осушал полотенцем, сбегали струйки воды; на юноше была только набедренная повязка. Он уже чувствовал, что может быть совершенно открытым перед Киа.

– Ну вот, мне уже и легче, – сказал он, бодрясь перед нею и самим собой.

Не глядя на мужа, Киа прошла мимо и, покинув спальню, подозвала служанку. Она чувствовала, преисполняясь отвращения к себе, что начинает свыкаться с Мерсу и со своей жизнью.

А между тем, это было самое страшное – Киа чувствовала всем сердцем, что должна оставаться прежней.