Текст книги "Звездный демон (СИ)"

Автор книги: MadameD

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

Ра недооценивал женщин-таури, и в особенности – их интуицию.

Когда Киа наклонилась за сброшенным платьем, она уже знала, что бывший правитель Та-Кемет замыслил в отношении нее и ее семьи. Киа догадалась, что Ра подверг ее своему колдовству, чтобы заставить человеческую женщину саму жаждать блаженства покорности такому, как он, – прежде, чем ей придется покориться.

Вот уж это никогда!

Киа была царицей, и снова становиться рабыней демона – пусть и первой рабыней, и умнейшего из демонов – не собиралась! И не собиралась приносить в жертву своего царя, каким бы диким рядом с Ра он ни был!..

Киа не выдала своих чувств; вернее – скрыла их за обычным смущением и легким замешательством, которое у нее, как и у всех людей, вызывала близость живого бога. Услышав, что признаки болезни у нее исчезли, Киа сдержанно поблагодарила своего могущественного целителя и спросила – когда он выполнит главнейшее ее условие.

Ра некоторое время молчал, испытующе глядя на Киа.

Да, он мог бы построить для нее наквадный прибор, чтобы поднять в воздух и перенести Врата в пустыню. Как и прибор, чтобы выкопать котлован без помощи человеческих рук. Но разве он себе враг, чтобы это сделать?

– На это требуется время, – сказал Ра. – Имей терпение.

Киа кивнула.

Конечно, Ра тянул время! Теперь ей стало ясно, что он вовсе не намеревался покидать землю; и выжидал случая, чтобы… О боги, нужно предупредить Менеса!

Нет, Менес и без того настороже. А если Киа скажет ему об опасениях насчет Ра, она может подтолкнуть мужа к убийству Ра; это тоже будет очень плохо… Нужно пойти посоветоваться с отцом – кажется, он единственный из них еще не подвергся влиянию звездного демона.

Киа пришла к Неби, как виноватая дочь. Она опустилась на колени у его кресла, и прикрыла глаза, когда отцовская ладонь легла ей на макушку.

– Прости, что заставляла тебя идти к нему… Ты был прав – как бы Ра ни был искусен, людям лучше держаться подальше от него, – прошептала Киа.

– О чем ты хочешь посоветоваться, Киа? – спросил Неби. – Ты не знаешь, как изгнать Ра обратно на небо, откуда твой муж его притащил на погибель себе?

Отец все всегда понимал!

– Да, да, – прошептала Киа. – Я – ты знаешь, почему я выгораживаю это существо, ты знаешь, почему я хочу, чтобы Ра жил…

– Да, – сурово сказал Неби. – Я знаю и не ропщу, хотя его смерть была бы избавлением для всех нас. И что же?

– Ра обещал мне средство, чтобы незаметно похоронить Звездные Врата в пустыне, и теперь я опасаюсь, что он солгал, – проговорила Киа, уткнувшись подбородком в жилистую темную отцовскую руку и прикрыв глаза. Она услышала, как Неби тихо рассмеялся.

– Ты сомневалась в этом? Конечно, солгал! Разве станет Ра рыть яму самому себе? Он играет на твоей благодарности, дитя, как играет на всем, что ни есть в человеческом сердце!

– И что же делать? – спросила Киа.

– Думаю, царица, нам остается только одно, – сказал Неби.

Киа, притихнув, поднялась, услышав свой титул.

– Что?

– Убедить его уйти, притворившись, будто мы поверили в его обман, – сказал отец. – А потом зарыть Врата в песке собственными силами. Полагаю, что тебе придется солгать и твоим подданным – возьми рабов, которые не привыкли рассуждать, прикажи им снять Врата с места и перетащить в пустыню. Скажи, что такова воля фараона.

– А что же будет потом?.. Неважно, – Киа тряхнула волосами. – Благодарю тебя, кладезь мудрости! Ты всегда говоришь истину!

Она порывисто поцеловала руку отца, а тот встал с кресла и поклонился ей.

– Будь же тверда, великая царица, – сказал Неби. – Потом, вероятнее всего, гнев фараона падет на наши головы. Мою… пусть снимает, я готов к этому… А ты…

– Мы все когда-нибудь умрем, – ответила Киа. – И чем ближе нависает над нами смерть, тем больше я верю в ее смысл! – вдруг страстно прибавила она, схватив отца за руку. – Боги не просто так сделали нас смертными… они проводят нас через испытания на благо каждому…

Неби качнул головой, удивленный такой мыслью. Слова дочери не расходились с тем, что он всегда чувствовал сам, – хотя и опасался высказать.

– Что ж, я останусь с тобой, что бы ты ни сделала, – проговорил старик.

========== Глава 63 ==========

Менес высказал свое требование в тот же день, когда Ра закончил с Киа.

Он тоже уединился с Ра – и Киа это очень встревожило… но и обнадежило: пока Менес под влиянием Ра, он будет убаюкан его чарами и не так бдителен, как в другое время. Кроме того, жажда земного бессмертия заставила Менеса забыть суетные дела его подданных.

И дела его царицы, всего-то хотевшей здоровья себе и отцу…

Киа не слышала, о чем Менес говорил с Ра: как и он не слышал ее доверительной беседы с живым богом. Но выйдя от Ра, Менес выглядел таким счастливым, каким не бывал уже давно. Увидев Киа, он сказал ей только одно:

– Согласен!

И быстро ушел, не в силах никого больше видеть, ни о ком больше думать, кроме себя и пира своей души и тела, который продлится вечно.

Киа поняла, что наступил решительный момент. Она знала, что ей опять придется лгать, лгать многим людям и по-разному; но она никогда не жаловалась на недостаток изобретательности. Киа приняла план отца, но после размышлений изменила его – она задумала привлечь в свой лагерь нескольких солдат и офицеров Менеса, из тех, с кем они вместе брали Мен-Нефер-Ра. Киа не забывала своих товарищей, и знала о судьбе и происхождении многих.

Она рассчитывала на бывших селян – тех, кто успел вдоволь хлебнуть лиха под пятой Ра. Тех, в ком сильнее всего был крепкий здравый смысл детей земли, кто не был развращен богатством и знатностью с колыбели. Киа знала многих таких по именам, и многие такие воины-пахари высоко почитали ее…

Зачем они будут ей нужны?

Для жестокого дела. Когда рабы перетащат Врата в пустыню и зароют их в песок, воины прикончат их. Иначе никак нельзя: рабы непременно проговорятся фараону под пыткой, где закопаны Врата, а тот не задумается пытать их – такой, каким он стал сейчас, и ради своей нынешней цели. А воины – на то они и воины. И они смогут дать отпор Менесу, если до этого дойдет…

Первым Киа подошла к Птахотепу.

Офицер, теперь служивший в дворцовой гвардии, был свободен, и царица смогла без помех отозвать его в сторону для беседы.

– Птахотеп, я хочу поговорить с тобой о Ра и нашем повелителе, – сказала Киа. – Что ты думаешь о делах, которые фараон ведет с демоном?

Прежде, чем сделать воину такое предложение, она хотела понять, что Птахотеп думает сам.

Тот задумался, и его мрачный вид ободрил Киа. Она поняла, что Птахотеп тоже не одобряет занятий Менеса – хотя, как подобает верному солдату, выполняет свой долг, не задавая вопросов. Птахотеп, конечно, едва ли что-то понимал в делах своего царя… и Киа это было на руку: она могла сказать то, что ей было нужно.

– Я не понимаю, что делает его величество, и мне это не нравится, – наконец сказал офицер. Он понял, что с Киа можно быть откровенным.

– Почему не нравится? Ты видишь, что Ра демон, которому не может быть веры? – спросила великая царица.

– Да, госпожа, – ответил Птахотеп. – Будь моя воля…

Он запнулся и замолчал.

– Не мое дело рассуждать о таких вещах.

– А чье? – живо спросила Киа. – Разве ты не верный слуга государя, заботящийся о его благе? А я вижу, что Ра опутывает Менеса своими сетями, так что скоро мы не узнаем нашего владыку! Ты помнишь, каким Менес был прежде, – разве тебе не показалось, что он давно меняется к худшему?

Птахотеп огляделся, потом посмотрел на Киа и кивнул.

– Да, великая царица. Наш господин уже совсем не тот, что прежде. Он давно не открывает нам своего лица, и никто не знает, что у него на сердце и чем это обернется для людей Та-Кемет.

Киа придвинулась к своему сообщнику.

– Ну так послушай меня, – тихо проговорила царица. – Я решила раз и навсегда избавить от демона и Та-Кемет, и царя! Есть единственный верный способ – перенести в пустыню и зарыть Звездные Врата, так, чтобы никто не мог найти, где они лежат…

На лице Птахотепа блеснуло изумление, вопрос – а Киа уже начала ругать себя за то, что открылась ему.

– А как же Ра? – одними губами проговорил офицер.

– Ра еще прежде того уйдет на небо, – так же тихо ответила Киа. – Мы уничтожим Врата, и больше никогда не увидим его и не услышим о нем… Ну как, согласен?

Птахотеп закусил губу; потом кивнул.

– Я с тобой, великая царица.

Киа улыбнулась.

– Прекрасно! Я скажу тебе, когда настанет время действовать, – ты будешь готов тотчас же подняться по моему слову? У тебя ведь нет семьи?

Птахотеп помотал головой.

– В деревне я не успел обзавестись женой, мои родители, три брата и сестра умерли, а здесь я тоже еще не нашел себе женщины!

“Конечно, ведь это не знатный человек и не воин по воспитанию – у него нет привычки хватать женщин, как другую добычу, – с одобрением подумала Киа. – Он застенчив и стал бы уговаривать, а не насиловать – и ни к кому из женщин во дворце или в городе еще не сумел так подступиться, чтобы уговорить!”

Но мужества, чтобы биться, у Птахотепа было достаточно. Вот какие люди ей нужны.

– Очень хорошо. Ты истинно доблестный муж, – сказала Киа без тени преувеличения. – Так значит, ты поможешь мне и набирать единомышленников? Только это нужно сделать быстро, пока Менес или Ра не поняли, что происходит!

Птахотеп помешкал.

– Госпожа, а зачем нам много единомышленников? – тихо спросил офицер. – Разве это не опасно – когда о таком деле знает много людей?

Киа быстро взвесила все, а потом вкратце изложила свой план.

Птахотеп встретил этот план с полным одобрением. Он не колебался перед необходимостью перебить рабов, предполагаемых исполнителей их замысла; только сказал:

– Царица, мы можем обойтись и собственными силами. Если мы соберем сильных воинов, мы и сами сможем перетащить Врата из храма и выкопать котлован.

– Пожалуй, – согласилась Киа.

Ей претило всякое, даже необходимое убийство, и она была рада возможности обойтись без него. Конечно, все участники заговора будут знать о месте, где погребены Врата, – но ведь это было бы неизбежно и в случае, если бы воины только стерегли землекопов…

– Хорошо, – заключила царица. – Я принимаю твое предложение. И я могу рассчитывать на тебя – не так ли?

Птахотеп низко поклонился.

– Тогда давай немедленно обсудим, кого можно привлечь на нашу сторону, – сказала Киа. – Ты мужчина и лучше знаешь наших товарищей по оружию, чем я. Кто из них наиболее надежен?

Птахотеп огляделся.

– Отойдем вон туда, госпожа, – он показал в сторону пустующего дальнего коридора. – Мне почудилось, будто кто-то прошел у тебя за спиной.

Ра говорил Менесу, что работает над саркофагом, чтобы сделать его бессмертным; а Киа он говорил, что работает над обещанным ей прибором. Киа делала вид, что верит. Хотя ее сомнения, которые улавливал чуткий гоаулд, он расценивал в свою пользу – уже имея представление об интеллекте Киа, он удивился бы ее безоговорочному доверию. Ра все еще не гипнотизировал ее… почти не гипнотизировал.

Киа нужна была ему с ясной головой. Великая царица догадывалась, что живой бог не только рассчитывает на ее помощь, но и не хочет прежде времени ломать свою игрушку; и втайне исходила яростью. О ее гневе Ра тоже знал, хотя и ложно истолковывал его причину, – и строптивый нрав землянки ему тоже нравился…

С Менесом же он не разбирал средств. Он воздействовал на него со всей своей силой – и вскоре странности в поведении царя стали заметны многим. Царице и начальнику стражи пришлось взять на себя заботы о безопасности фараона, о которой он теперь думал не больше ребенка. “Неужели все мужчины так податливы, когда их обуревает какая-то сильная страсть? – изумлялась и сокрушалась про себя Киа. – Или такое случилось бы с любым человеком, почувствовавшим всю силу могущества Ра? Мой несчастный Менес сейчас принял на себя его удар… Они заняты друг другом, и мне нужно спешить, пока в этом противостоянии не пал мой царь…”

После первого разговора с Птахотепом прошло два дня – и за это время Киа и Птахотеп нашли еще троих сообщников. И на этом порешили остановиться.

Чем больше знающих, тем больше опасность, как бы мало ни сознавал сейчас Менес. Теперь главным препятствием оставался Ра – никто больше ни к чему не принуждал его, он жил почти как почетный гость… он, угнетатель всей страны! Он десять раз захлебнулся бы в крови и слезах, пролившихся по его вине; а теперь никто не смел и слова сказать этому пленнику поперек. Потому что таков был приказ обезумевшего фараона.

И как заставить Ра уйти?

Чем дольше заговорщики размышляли, тем лучше понимали, что по своей воле Ра никуда отсюда не двинется. Он прочно захватил власть над Менесом, и страже фараона достаточно лишь немного ослабить бдительность, чтобы все их усилия по освобождению Та-Кемет пропали втуне.

Менес погибнет, и все вернется на круги своя.

Ра убьет первого царя людей или сейчас, каким-нибудь подлым способом, или потом, когда опять займет свой трон. И демон уже подготавливает умы к своему владычеству. Киа не хуже Ра знала, как люди ленивы и как мало любят перемены, если только их не побуждает меняться чья-нибудь живокипящая, властная натура. Менес уже перестал быть такой натурой, тем самовластным царем, за которым все шли, подчиняясь его непреклонной воле. Теперь дворец захватывала другая воля – гораздо более древняя и могучая…

Киа поняла, что заговорщикам придется совершить над Ра насилие.

========== Глава 64 ==========

Портал круглосуточно стерегли по четыре стражника, сменявшихся днем и ночью: Киа быстро придумала, как с ними быть. В тот день, на который они назначили похищение Ра, на посту должны были стоять двое из заговорщиков.

Энергетические копья были доступны всем офицерам. Они имели огромное преимущество перед холодным оружием: ударом такого копья можно было лишить человека сознания, не причинив большого вреда. Но им пришлось бы убить стражников, чтобы уйти от погони хотя бы на то время, какое необходимо, чтобы закопать Врата. Однако Киа придумала, как обойти такое препятствие.

Птахотеп был носителем перчатки-пульта, открывавшего портал. Этого было достаточно, чтобы перенести к Вратам всех пятерых; что еще лучше, Птахотеп знал, где хранятся все такие перчатки-пульты. Покинув дворец, они украдут их, и, таким образом, оградят себя от преследования хотя бы на несколько часов – нельзя было забывать о стремительных виманах.

Двое из тех, кто не будет стоять у портала, оглушат вначале стражу у покоев Ра, а потом самого Ра. Его свяжут и протащат до самого выхода – Киа рассчитала обходной путь, на котором им не попадется ни одного сторожевого поста, кроме последнего. Когда они окажутся у портала, двое караульных-заговорщиков атакуют своих товарищей. А потом они уйдут к Вратам, где все будет зависеть от их быстроты и сообразительности… и от удачи.

Сообщники заблаговременно прикопали около храма, помимо лопат и веревок, запас съестного и воды. Если повезет, они смогут украсть хотя бы две виманы из храмового или дворцового ангара: скорее всего, после такого преступления против фараона им придется скрываться.

Долго ли?

Вероятнее всего, избавив Та-Кемет от ее главной напасти, они умрут по воле фараона, которого спасли от гибели. Если он не образумится – если Ра еще не совсем сгубил его душу.

Ночь, на которую они запланировали мятеж, выдалась бестревожной – как, впрочем, и всегда; хотя Киа казалось, что с возвращением демона самые стены приветствуют Ра, источая ту же холодную и непонятную угрозу, что и хозяин и основатель дворца. Но внешне все было спокойно.

Менес не приходил к Киа. После того, как ее излечили в саркофаге, муж провел с ней еще несколько ночей, но когда Ра овладел его разумом, фараон словно вовсе позабыл о ее существовании. Обычно у царских покоев стояла стража, и Киа не стала переодеваться для побега заранее, чтобы не возбудить подозрений.

Она спокойно покинула свои комнаты, потом завернула в одно из подсобных помещений, где накануне спрятала оружие, солдатскую юбку, нагрудную повязку и головной платок. Присев у стены, Киа быстро переоделась.

Вот теперь ее вид, несомненно, вызовет подозрения. Но ее никто не посмеет остановить, пока она не доберется до покоев Ра – а дальше им никак не удастся остаться незамеченными, таща к порталу связанного звездного демона…

С Птахотепом и его товарищем Киа сошлась на полпути к комнатам Ра.

– Все готово, госпожа? – прошептал офицер.

Оба воина были снаряжены так, как их приучил Менес, – форма Ра, энергетическое копье в руках, обыкновенный меч на поясе.

– Да, – ответила Киа. – Где перчатки?

– У портала, за занавесью, – сказал Птахотеп.

– Великолепно! – просияв, шепотом воскликнула царица; удивительная маленькая женщина-солдат, еще более впечатлявшая необычностью своего облика. – Идемте!

Они молча быстрым шагом направились дальше. Никто их не останавливал, пока они не достигли дверей спальни Ра.

Спальни? Разве это существо спало так, как люди?

“Конечно, Ра спит иначе, чем мы, но не во всякую ночь – и спит ли он сейчас и насколько крепко?..”

– Что случилось, царица? – выступил ей навстречу ошарашенный стражник, увидевший ее наряд. Глаза его расширились. – Что вы де…

Раздался треск, потом глухой тяжелый удар тела об пол; второй стражник успел вскинуть копье, но не успел им воспользоваться, упав без чувств рядом с товарищем.

– Бегом! – шепотом рявкнула Киа; споткнувшись об обездвиженное тело, она первой бросилась вперед. Птахотеп успел опередить и оттеснить повелительницу: это он, мужчина, должен был первым кинуться навстречу такой опасности. Однако в покои Ра они ворвались почти одновременно.

Киа ощутила, как у нее все внутри переворачивается от ужаса и ощущения собственного предательства – казалось, она навек запомнит это застывшее белое лицо и светящиеся глаза, перед тем, как закатиться и потухнуть, запечатлевшие человеческую женщину. Воскрешенную и исцеленную Ра человеческую женщину. Женщину, ворвавшуюся в его спальню с оружием в руках во главе группы врагов…

Птахотеп уже сосредоточенно связывал обмякшее тело; только тяжелое дыхание выдавало, как офицер волнуется.

– Теперь он не шевельнется, – прошептал Птахотеп, затянув последний узел на тонкой щиколотке. Офицер взглянул на царицу. – Что мы делаем! Великий Ра!..

Он опустил глаза и содрогнулся от этих слов, которыми так долго именовал женственного юношу-демона, неподвижно лежавшего сейчас у его ног.

– Быстрее! – сквозь зубы приказала Киа. – Стража очнется, и он тоже! Поднимай его и побежали!

Птахотеп шумно вздохнул, набираясь отваги; потом одним быстрым движением поднял Ра и перекинул его через плечо. – Он легкий! Унесу! – задыхаясь, выдавил офицер. – Мое копье!..

Киа подхватила свободной рукой оружие Птахотепа, и, наконец, все трое выбежали из спальни. Когда они пробегали мимо обезвреженных стражников, один пошевелился, и Киа, не раздумывая, опять ударила его энергетическим копьем по голове; воин свалился без единого стона.

Мятежники поспешили дальше; сильный Птахотеп не отставал даже с такой ношей. Ра не приходил в себя, а даже если бы и пришел – не смог бы сопротивляться: он был связан по рукам и ногам.

До портала они добрались без происшествий.

Со стражей у портала вышло еще легче, чем с караульными у покоев Ра: двое товарищей атаковали непосвященных одновременно, те не успели даже понять, что происходит. Кажется, они даже не заметили Ра, висевшего на плече Птахотепа, – офицер остался позади, и фигуры обоих потонули во мраке.

– Вот так, – задыхаясь и торжествуя, прошептала царица. – Молодчины! Перчатки сюда, скорее!..

Один из воинов бросился к скрывавшей стену розовой занавеси, изломанными складками лежавшей на гладком металле пола. Когда он вернулся, всем послышался низкий стон, который мог бы принадлежать раненому чудовищному животному.

Киа ощутила, как волосы на голове зашевелились. – Он очнулся! – вырвалось у царицы. – Закричит!..

– Не закричит, – успокоил ее Птахотеп, удерживавший пришедшего в себя пленника вместе с товарищем. – Чтобы Ра и закричал!

Действительно, все ограничилось несколькими стонами; Ра затих. Конечно, он не мог допустить, чтобы его увидели в таком положении.

Воин, принесший перчатки, надел их на протянутые руки товарищей, в том числе и царицы. Перчаток оказалось четыре – на одну меньше, чем заговорщиков.

Птахотеп первым ступил в круг портала.

Киа, онемев, наблюдала, как ее спаситель и целитель исчезает в столбе голубого света, чтобы никогда больше не вернуться в созданный своими руками дворец и созданный своими руками великий город.

Храм перехода казался заброшенным. Но Киа знала, что у Врат стоят караульные, и им нельзя ослаблять бдительность. Однако с ними, скорее всего, будет легче – они не увидят, кого притащила царица и ее воины, и вначале, наверное, даже подумают, что пришедшие здесь по делу фараона. Но вот только их, скорее всего, придется…

– Их только двое, – прошептала Киа.

Она и трое свободных воинов направились к Вратам: Птахотеп со связанным Ра остались у портала. Вскоре до пленника и его стража донесся отдаленный звук падения, который повторился спустя мгновение. Птахотеп замер, весь превратившись в слух…

Выстрел; Птахотеп содрогнулся, сжав зубы и зажмурившись. Еще один выстрел. Они только что убили двоих своих.

Вернулась царица, державшая наизготовку копье; за ней следовали остальные, все с угрюмыми, потемневшими лицами. Птахотеп не стал спрашивать, кто из них стрелял по караульным.

– Теперь запускаем Врата, – сказал офицер.

Киа кивнула. Она присела рядом с пленником, лежавшим ничком и не делавшим ни одной попытки освободиться или хотя бы перевернуться на спину. Киа закрыла глаза и покачнулась, всхлипнув; она не в силах была смотреть на свое предательство.

– Госпожа! – воскликнул встревоженный Птахотеп.

Киа открыла сухие глаза.

– Переверни его, – резко приказала она. – Я хочу сказать ему несколько слов!

– Это неразумно! – воскликнул Птахотеп; но тут Киа, обхватив за плечи, перевернула Ра сама. Тот был горячим, как смертельно больной; глаз он не открывал. Будь это человек, Киа сочла бы, что перед ней умирающий, лежащий в жару. Но перед ней был не человек.

– Великий Ра, посмотри на меня! – тихо воскликнула царица.

Глаза гоаулда открылись.

Один этот взгляд сказал ей больше, чем тысяча проклятий. Киа почувствовала, как ненависть Ра душит ее – ненависть и страх. Как будто Ра заставил ее разделить то, что он испытывал; царица внезапно согнулась, схватившись за живот, борясь с дурнотой…

– Великая царица!..

Птахотеп перехватил ее прежде, чем Киа свалилась прямо на Ра. Киа припала к плечу офицера, и тот держал ее, пока она снова не обрела способность сознавать окружающее. А потом высвободилась и опять склонилась над Ра.

– Мы не хотим тебе смерти, – тихо сказала она. – Мы возвращаем тебя туда, где тебе надлежит быть! Слышишь?..

Гоаулд закатил глаза и издал долгий умирающий рык. Он сейчас вообще не казался существом, способным воспринимать человеческую речь. Киа поняла, что ни проститься со своим избавителем, ни получить прощение у нее надежды нет.

– Все, поднимай его, Птахотеп, – велела она с горечью, вставая на ноги. – Придется перебросить его через Врата как есть, связанным! Его должны подобрать на той стороне, или он сам освободится через несколько часов!

– Только бы не сразу, – заметил Птахотеп, бросая обеспокоенный взгляд на узлы на щиколотках и запястьях Ра. – Госпожа, ты уверена, что нам не…

– Нет! – отрезала Киа, меняясь в лице. – Нет, я давно сказала – он будет жить!..

Они подняли Ра и перенесли к Вратам.

Дверь на небо удалось запустить без труда, и в чистом ослепительном свете ярко вырисовались две черные груды – мертвые тела караульных. Киа тяжело вздохнула.

– Бросай его, Птахотеп.

Птахотеп, опять взваливший несчастного гоаулда на плечо, подошел к Вратам. Он примерился – а потом двумя быстрыми сильными движениями отправил Ра в путешествие между мирами: бросив его во Врата головой вперед и следом подтолкнув его связанные ноги. Лорд гоаулдов навеки покинул Землю.

Несколько мгновений люди смотрели друг на друга, потрясенные своим поступком.

Затем опять заговорила царица.

– Снимаем Врата немедленно. Берите веревки и привязывайте к кольцу – потом потянем все разом.

========== Глава 65 ==========

Пропускать веревки через обод сияющих в полную силу Врат было боязно. Все видевшие помнили, как легко Врата втягивают предметы и людей. Заговорщики, принеся веревки, не сразу решились взяться за дело.

А потом Птахотеп сказал:

– Так мы можем дождаться погони. Врата будут светить еще не меньше часа.

А Киа вдруг взглянула на него загоревшимися глазами.

– Птахотеп, а если попробовать остановить их? Сместить внутреннее кольцо – мы собьем Врата с пути, и они погаснут!

Птахотеп в замешательстве взглянул на нее. Взяться руками за Врата, изнутри?..

Но не оплошать же перед царицей – перед женщиной!

Птахотеп кивнул одному из воинов, и они одновременно подошли к наквадному кольцу. Белый свет почти уничтожил их друг для друга – люди даже не видели, за что берутся. Птахотеп ощутил холод в ладонях и озноб, пробежавший по спине; мужчины вслепую стронули внутреннее кольцо Врат, не видя, а только чувствуя направление усилий друг друга. И сразу вслед за этим ощутили себя, как рыбы, выброшенные на берег.

Выброшенные на Землю из моря звездного света…

В накрывшей их темноте несколько мгновений мятежники оставались так же слепы, как и при свете Звездных Врат. Потом, с болью в глазах, различили лица друг друга. Птахотеп посмотрел на Врата, снова превратившиеся в бесполезное каменное кольцо, вздохнул и улыбнулся.

– Мы смогли!

– Да, – прозвучал голос царицы. – Превосходно! Теперь не будем терять времени!

Они уже без всякой опаски привязали веревки к Вратам, в четырех местах. Птахотеп, закреплявший узел на резной поверхности наквада, опять ощутил сладостно-тревожную дрожь в руках – напоминание о навеки утраченном…

– Теперь тяните осторожно, – приказала Киа, отойдя к самой стене. – Не хватало только сломать их!

Зачем теперь беречь Врата, ее никто не спросил. Никому из мятежников и в голову бы не пришло разрушить это сооружение, ударить по нему молотом; казалось, рука бы отсохла при одной такой дерзновенной попытке.

Врата прочно стояли на специальном возвышении. Огромное наквадное кольцо оказалось так тяжело, как и ожидалось; но когда четверо воинов напрягли все силы, оно стало наклоняться…

– Боги!.. – закричала Киа; тянульщики едва успели отскочить. Врата обрушились на каменный пол… с грохотом, смягченным двумя телами.

Стражники, убитые при исполнении долга, и после смерти исполняли свой долг. Звездные Врата уцелели.

– Как же нам повезло, – прошептала царица. Она чувствовала себя так, точно только что спасла от смерти любимое дитя; и то же ощущали четверо ее сообщников. Ра все еще властвовал над их душами.

И едва ли эта власть прейдет.

Птахотеп и остальные воины, накинув на грудь веревочные петли и сжав их в кулаки, протащили Врата до самого конца коридора. Потом бросили веревки и остановились; грудь резала боль, они вымокли от усилий. Киа, тащившая оружие товарищей, почувствовала вину перед ними – она была нагружена легче всех.

– Дальше, – хрипло сказал Птахотеп прежде, чем она произнесла хоть слово. – Иначе все будет напрасно…

В два приема, потребовавшие отдыха, тянульщики выволокли Врата из храма. Растерянная Киа вышла следом. Никто из них не знал, что делать дальше.

Им удалось украсть одну виману, сейчас дожидавшуюся в кустах. Но кто и куда полетит на ней?

“Мой отец…” – вдруг омертвело подумала Киа.

За мать она не боялась – ее мать Менес не тронет. Откуда-то Киа знала это с непоколебимой уверенностью. А вот отца фараон, несомненно, сочтет ее сообщником и будет… допрашивать…

Киа закрыла лицо руками.

Но сейчас она должна была забыть обо всем и проследить за погребением Врат.

Решено было оттащить их к западу от храма, насколько хватит сил. Эта дорога заняла много времени – они тащили каменное кольцо, начерпав полные сандалии песку и прочертив по направлению пути глубокую борозду, пока храм перехода почти не скрылся из виду.

Мужчины уронили Врата на песок и сели рядом; стояла глубокая ночь, но в глазах у них было темно от усталости. Царицу, конечно, не допустили помогать – но она тоже извелась, глядя, чего стоили ее воинам эти усилия.

– Нужно замести следы, – прошептала Киа. – И мой отец…

Вдруг царица поняла, что сделает.

– Я сейчас приведу сюда отца! – воскликнула она. – Слышишь, Птахотеп?

– Нет, это невозможно! – ответил ошеломленный офицер. – Тебя тотчас же схватят, госпожа!

– Любого из нас, кто вернется, могут схватить, – возразила Киа.

Птахотеп окинул ее мрачным взглядом с головы до ног.

– Тебя – скорее, – сказал он. – Пойду я! Я знаю, где покои Неби!

– Да ты едва на ногах стоишь, – в ужасе сказала Киа.

– И простою, и пробегу, сколько потребуется, – ответил офицер. – Я сумею скрыться.

Он поднес руку к маске, и Киа кивнула. Да, это было бы самое разумное. Мать?.. Мать они не возьмут – ее мать в безопасности. Она не могла помочь Киа в ее измене: она всего только неразумная женщина.

– Хорошо, Птахотеп. Я надеюсь на тебя, – проговорила великая царица. – А я… я пока помогу копать, мои силы еще свежи!

Она, Птахотеп и еще двое воинов отправились к храму. Киа коротко простилась с Птахотепом и сразу же отвернулась, не в силах больше думать о том, куда и на какое дело он идет; взяв лопату, царица вернулась к Вратам, попутно заметая борозду. Киа подвернула ногу, ступив внутрь: так глубок был след, оставленный в песке огромным наквадным кольцом.

Она принялась копать, не думая больше ни о чем. Ни о том, что ей нет дороги назад; ни о том, что она потеряла любимого; ни о том, что, скорее всего, вместе со своими воинами и со своим отцом умрет по его приказу. Они делали великое дело. Они делали величайшее дело…

Огромная яма углублялась и расширялась; люди уже соскользнули в нее, но не останавливались, пока не скрылись в яме по пояс. Киа выпрямилась первая и со стоном схватилась за поясницу.

– Отец!..

Но она ничего больше не могла для него сделать.

– Госпожа, начинает светать, – сказал один из воинов. Выглядел он уставшим до предела и очень неопрятным – волосы, свесившиеся из-под шлема, свалялись от пота, песок облепил его по самое горло. Киа раздраженно усмехнулась.

– Отряхни юбку, – проговорила она. Подняла голову к небу, и осветилось ее лицо – все в потеках краски и пота.

– И в самом деле приближается утро, – прошептала царица.

А потом вдруг села там, где стояла, и закрыла лицо руками. – Они оба мертвы – и отец, и Птахотеп, – прошептала Киа. – О горе мне… Будь он проклят!..

– Будь навеки проклят, госпожа! – горячо откликнулся тот же самый воин. – Но нужно закончить наше дело, иначе все жертвы будут попусту!