Текст книги "Звездный демон (СИ)"

Автор книги: MadameD

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

– Что же ты хочешь взамен? – наконец произнес гоаулд вслух, подняв голову. – Ты не могла прийти и предложить мне помощь просто так.

Киа чуть не рассмеялась.

Она могла бы помочь ему и просто так, она чувствовала потребность отблагодарить это существо, как только способна, – но, наверное, Ра не понимал, что такое благодарность?

– Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты возвратил мне жизнь. Ты истинно велик! – улыбаясь, прошептала Киа; она смахнула слезы, и удивленное лицо гоаулда опять прояснилось перед ее глазами. Киа вдруг почувствовала свое внутреннее сродство с этим существом, со своим смертельным врагом, и желание к нему приобщиться.

Причаститься его необозримых знаний, хотя бы немного…

И, может быть, Ра понял землянку, – на губах его на миг появилась мягкая улыбка. Может быть, его тронуло восхищение существа, способного его оценить; существа, которое, возможно, даже было сопоставимо с ним интеллектуально. Если бы Киа могла развить свои способности надлежащим образом.

– Но я хотела бы попросить кое-что взамен, – прибавила Киа прежде, чем миг удивительного понимания и близости миновал. – Это не будет стоить тебе многого!

Ра склонил голову, и выражение его стало холодным.

– Хорошо. Об этом мы поговорим, когда ты вернешь мне свободу, – медленно ответил гоаулд. Как же быстро к нему возвращалась привычная надменность!

– Нет, нам придется поговорить сейчас, – возразила Киа. В глазах Ра сверкнули гнев и нетерпение, но Киа тут же пояснила:

– Это уловка, необходимая, чтобы спасти тебя.

Ра опять улыбнулся. Сидя в темнице, под угрозой смерти, он вел себя так, точно происходящее его забавляло.

– Как же ты хочешь спасти меня?

– Мой муж сойдет к тебе завтра ночью, – быстро прошептала Киа; она опять оглянулась. Стражники не подсматривали, а подслушать разговор шепотом оттуда, где они находились, было невозможно. – Он спросит, согласен ли ты подчиниться ему и выдать свои тайны, и ты… притворишься, будто согласен…

Лицо Ра исказилось от ярости, и Киа вдруг вспомнила, с кем говорит. Ра был великий мудрец и таинник, но его высокомерие очень мешало его мудрости – когда речь зашла о том, чтобы хитрить с таури как с равными или превосходящими его, он уподобился ребенку.

– Это будет только хитрость! – воскликнула Киа шепотом, вспотев от страха и крайнего напряжения душевных сил. – Ведь ты будешь знать, великий Ра, что это ты подчинил моего мужа себе, обольстив его, а не наоборот!..

Ра опять смягчился. Она была поистине забавна, эта человеческая самка, ради него так охотно шедшая на предательство своего самца – самца, которому до сих пор была безупречно верна. Игры инстинктов таури все еще порою интриговали его.

– И что же дальше? – спросил гоаулд, сделав вид, что принял условия Киа.

– Дальше ты… поможешь мне исцелиться от бесплодия, – прошептала Киа. – Ведь для тебя это пустяки, не так ли?..

Менес думал, что она беременна; но Менесу она сказала бы, что Ра помогает ее ребенку развиться в утробе, как должно.

Ра пришел в некоторое замешательство. Генетика таури все еще задавала ему загадки; однако он мог бы попытаться, не отвечая за результат… Хотя, если он не сумеет помочь землянке, – кто помешает ему сказать, что он ей помог? Кто из этих дикарей, не имеющих понятия о функционировании собственного организма, сможет изобличить его обман?

– Хорошо, – сказал Ра. – Что еще?

– Еще… помоги моему старому отцу, – прошептала Киа. В ее голосе прозвучала неподдельная мольба. – Прошу тебя! Он чем-то болен, а чем – я не знаю!

– Так и быть, – согласился гоаулд и на это. Он чувствовал, что теперь уже он ведет игру, а землянка глубоко заглотила наживку. – Что еще?

– А еще мне нужно средство, чтобы суметь незаметно перенести в пустыню и похоронить Звездные Врата, – жестко сказала Киа.

Ра в первый миг даже не понял, что услышал. А потом лик его засветился белым, даже синим; черты изменились до неузнаваемости, и Киа увидела перед собою не Ра-человека, а Ра-гоаулда, извечного врага и тирана людей.

– Как ты смеешь ставить мне такие условия, таури!

– Смею, – надменно ответила Киа; она отшатнулась, увидев преображение Ра, но теперь уже вполне владела собою. Ведь это Ра сидел за решеткой, а не она!

– Или ты согласишься – или тебе не видать свободы! – страстным шепотом сказала Киа, высоко подняв голову. – Я хочу тебе помочь, но если ты намерен снова превратить нас в своих рабов, я сама тебя убью!.. Я еще могу это сделать!..

И Ра смирился, поняв, что землянка говорит правду. Она была способна сделать то, что сказала.

А еще он понял, что может ей подыграть, как она подыгрывает ему. Да, он обещает ей средство, чтобы незаметно перенести в пустыню и навеки сокрыть Звездные Врата. Но применить его таури сможет только тогда, когда Ра окажется на Абидосе, – не так ли? Кто тогда сможет изобличить его? Кто сможет помешать ему – помешать вернуться сюда с войском?

А если он проявит изворотливость, то, возможно, и закрепится на Земле, никуда не уходя. Для того, чтобы выполнить просьбу Киа, – так, кажется, зовут эту женщину – Ра потребуется выйти из своей тюрьмы; на это Киа и рассчитывала.

На это расссчитывал и Ра.

Таури доверчивы. Таури подчиняемы – особенно когда уверены, что это они хозяева положения.

– Хорошо, я дам тебе то, что ты хочешь, – сказал Ра.

Киа кивнула, потом повернулась и пошла. Ра в гневе чуть было не остановил ее, но потом понял, что все еще не в том положении, чтобы диктовать свою волю.

Пока.

Киа вернулась в спальню и обнаружила, что Менес так и не проснулся – он переменил положение, перевернувшись с правого бока на спину, но ее ночной прогулки не заметил. Иначе уже не смог бы ни спать, ни притворяться спящим. У него была не такая натура.

Но когда Киа легла рядом с мужем, он тут же открыл глаза.

– Ты ходила к нему? – сонно спросил Менес.

Киа обмерла.

Однако царь улыбался – своей пленительной мальчишеской улыбкой: улыбкой победителя, уверенного, что ему принадлежит все. Он ласково погладил жену по волосам.

– Моя бунтарка, – с нежностью сказал Менес. – Ведь ты знаешь, что ничего не сможешь сделать против моей воли! Его-то ты не убьешь, пронеся под одеждой кинжал!

Оба засмеялись; а Киа со страхом подумала – что же они теперь за существа, если способны смеяться над такими вещами.

– Зачем ты к нему ходила? – спросил Менес.

Киа смущенно потупилась.

– Не ты один мечтаешь о вечной молодости… – прошептала она. – И мой отец…

– Ах, отец, – вспомнил Менес, и лицо его тут же стало озабоченным.– Конечно, нужно поправить здоровье и твоему отцу.

Киа молча пристроила голову у мужа на груди, а тот покровительственно обнял ее.

– Спи. У нас все будет, – прошептал Менес. – Обещаю тебе…

========== Глава 60 ==========

Ра был предоставлен сам себе до следующей ночи. Он почти не сомневался, что все пройдет так, как сказала женщина-таури, – а потому не тратил энергии на страх и гнев. Конечно, никто не приносил ему ни еды, ни воды; но организм симбионта Ра был далек от человеческого несовершенства, и на Ра это воздержание всерьез сказалось бы нескоро.

Гоаулд некоторое время размышлял о том, как действовать; но сейчас, в условиях слишком большого недостатка информации, не представлялось возможным просчитать все вероятные ходы противника, чтобы спланировать собственные действия. И потому Ра отбросил планирование, решив действовать по ситуации.

Он поспал – караульные, иногда проверявшие его, должно быть, так и не поняли, что это сон: гоаулд неподвижно сидел, с неплотно закрытыми глазами, жившими и вспыхивавшими под веками. Проснувшись, Ра поднялся и усилием как тела, так и мысли размял мышцы и восстановил кровообращение – внешне он почти не двигался, в отличие от упражняющихся людей, грубо и неэкономично обращающихся с собственным телом. Потом Ра опять сел и долго медитировал – он скоро потерял ощущение времени, но его чуткие системы знали, когда сказать ему проснуться.

И он проснулся, когда почувствовал приближение противника.

Ра сидел, не сводя глаз с коридора, в котором раздавались приближающиеся шаги. Менес, должно быть, старался приглушать их, но грохотал, словно солдат на марше. Гоаулд чуть улыбнулся. Нетерпение, страх, гнев, алчность – сейчас человека будет кидать из одной эмоциональной ловушки в другую. Нужно только эффективно воспользоваться этим.

Приближающийся Менес вырисовался перед ним: высокая мощная фигура, черные волосы, разбросанные по плечам, стремительные и очень неэкономичные движения, исполненные разрушительной силы. На миг Ра охватил страх.

Но Ра тут же взял себя в руки. Разве он не лорд гоаулдов, в течение тысяч лет успешно усмирявший эту дикую силу?

Менес в два широких шага вплотную приблизился к решетке – и Ра вдруг почувствовал, что таури боится. Он скрывал свой страх: вернее, вымахивал его своими могучими плечами, руками и ногами. Но ужас перед демоном никуда не девался, как бы этот человечишка ни хорохорился, – самая жизнь его была одним мгновением в сравнении с жизнью Ра!

Гоаулд поднялся, и Менес едва не подался назад. Но остался на месте, вцепившись одной рукой в решетку, откинув голову и вызывающе сверкая глазами – он боялся, о, как он боялся!

Ра направился к нему. Он впитывал панику человека, пристально глядя ему в глаза. И Менес не выдержал этого зрительного контакта; опустил глаза, облизнул губы. Если таури и обладал какой-то способностью притворяться, то только при общении с себе подобными – сейчас все притворство слетело с него, как шелуха. Ра не заговорил: он остановился и предоставил таури сделать первый шаг.

И этот шаг был очень труден – Ра почти физически ощутил бурю, разыгравшуюся в сознании врага. Чего же он хотел от Ра, если настолько перестал владеть собой?

И вдруг гоаулд догадался.

Он прочитал человека как открытую книгу. Тот прямо под нос совал ему свое стремление к бессмертию, такое яркое и бесстыдное, как будто Ра был ближайшим другом таури, мечтавшим выполнить его сокровенное желание. Как же эти существа просто устроены!

– Я пришел спросить тебя, согласен ли ты подчиниться мне и послужить моим замыслам, – проговорил Менес, твердо и властно.

– Что ты сделаешь, если я откажусь? – спросил Ра. Он ничем не выдавал своей осведомленности – человеческая женщина должна была быть счастлива, что заполучила такого союзника.

– Тогда я убью тебя, – сказал Менес.

Ра опустил глаза. Он потомил своего противника несколько мгновений – человек явно не ожидал от него такого самообладания, после того, как Ра повел себя, когда его захватили в плен. Глупец! Разве он не знает, что даже животные в разных ситуациях ведут себя по-разному? Как мог бы он предсказать поведение одного из самых могущественных гоаулдов?

– А если я выполню твои условия? – спросил Ра.

Неужели у таури хватило бы бесстыдства пообещать, что он сохранит ему жизнь, – пообещать, глядя Ра в глаза?

Нет, не хватило. Человек опять не справился со своей ролью покорителя гоаулдов – где там!

– Там будет видно, – сказал Менес. Он сделал паузу и прибавил, сжав губы:

– Если ты откажешься, ты умрешь наверняка!

Ра сделал вид, что размышляет над своим положением.

– Чего ты требуешь от меня? – спросил он спустя несколько мгновений.

Человек растерялся.

Он был готов угрожать ему смертью, но не был готов высказать ему в лицо свои желания избалованного невежественного ребенка!

Но все-таки он сказал:

– Вначале ты должен будешь вылечить отца моей жены, страдающего неизвестным недугом. Потом помоги моей жене, которая сейчас беременна. Потом… я скажу тебе.

Ра на миг охватил гнев. Да кем этот таури, его расходный материал, себя вообразил! Но он скрыл свои чувства; а через несколько мгновений погасил их совсем. Такой разрушительной слабости, как гнев, Ра сейчас не мог себе позволить.

– Хорошо, – сказал гоаулд. Он ощутил, как в Менесе взыграла младенческая радость, и сам внутренне улыбнулся. – Но для того, чтобы выполнить твою просьбу, я должен буду выйти отсюда и поработать с саркофагом.

Ра посмотрел на Менеса. Об этом препятствии таури явно впервые задумался всерьез – он не учел, что врагу придется дать свободу. Но ему ничего не оставалось, кроме как согласиться.

– Хорошо, – сказал царь людей.

– Еще мне нужны еда, питье, одежды и ванна, а также достойные меня покои, – произнес Ра.

Менес покраснел, подбородок и губы его дрогнули – но он смирился с этим ответным требованием. Ра был слишком ему нужен. Гоаулд улыбнулся, подумав, что вначале таури, должно быть, хотел грозить ему пыткой.

Посмотрел бы он на такого таури, который смог бы грозить гоаулду пыткой.

У Менеса была сильная воля – но и он не устоял в единоборстве двух их воль. Человечек не знал, что ничто как в физическом, так и в духовном мире не может влиять ни на что другое, не испытывая ответного влияния. Разве можно было сравнить его узенькое и коротенькое сознание с сознанием Верховного Лорда Системы?

– Хорошо, ты получишь то, чего требуешь, – сказал Менес. – Но ты все время будешь под стражей.

Ра слегка наклонил голову.

– Выпускай меня, человек, – сказал он, снова посмотрев своему победителю в глаза. Менес вздрогнул от гнева; гоаулд улыбнулся, уже не скрывая своего превосходства и преимущества. – Разве тебе непонятно, что чем дольше ты держишь меня здесь, тем менее я буду способен послужить твоим целям? – спросил Ра.

– Ты прав, – неохотно сказал Менес.

Он был выше Ра почти на голову, но сейчас как будто умалился. Он ненавидел Ра, он желал ему смерти – но эта смертельная ненависть вдруг показалась такой же незначительной, как и сам таури.

Менес отошел от камеры и вскоре вернулся с двумя стражниками. Один отомкнул ключом темницу, другой нацелил в грудь гоаулду энергетическое копье. Впрочем, довольно неуверенно.

Ра повели в направлении жилых покоев дворца – и даже не столько вели, сколько препровождали. Гоаулд шел под охраной туда, куда ему указывали, но никто не решался подгонять его. Дорогие одежды Ра почти не пострадали за время заключения – он очень мало вспотел, как из-за холода, так и потому, что сознательно задержал потоотделение. Его прекрасные волосы были разбиты, но достаточно будет совсем немного усилий рабов, чтобы их законный повелитель опять предстал во всем блеске.

Ра отвели одну из бывших комнат придворных, к которой примыкала купальня. Менес позвал усталых за день рабов, с которых мигом слетел весь сон – как только они увидели, кому придется прислуживать.

Гоаулду прислуживали с не меньшим трепетом, чем когда он был здесь правителем и богом.

Хотя почему же был? Он никогда не переставал им быть, всего лишь временно… отошел от дел.

Ра облачился в небесно-голубое одеяние, расшитое зеленой бирюзой и серебром. Умелые руки слуг заплели его волосы в сложную прическу – пряди на затылке держали несколько драгоценных заколок, ниже волосы были заплетены в три косы, стекавшиеся на шее в одну.

Истинный лорд гоаулдов. Человек, предъявивший ему столь оскорбительные требования, к вечеру утомился и издергался, его нервная система была истощена – а Ра, эффективно отдохнувший за день, был спокоен, бдителен и свеж. Он снисходительно смотрел на Менеса.

– Ты хочешь, чтобы я начинал сейчас? – спросил гоаулд.

Конечно, Менесу требовалось поспать; но он не решался оставить Ра одного на целую ночь – без решеток, без оков. И Менес уступил.

– Да.

– С кого мне начинать – с женщины или со старика? – спросил божественный юноша.

Менес прикрыл глаза. Он чувствовал себя так, точно перед ним очень опасный неведомый зверь – а он, утомленный, один стережет от этого зверя свою семью. Он правильно чувствовал.

– Начни с моей жены, – сказал Менес.

Киа была молода и сильна, и гораздо более готова встретиться лицом к лицу с Ра, чем Неби.

– Хорошо. Приведи ее, – сказал Ра.

Менес опять содрогнулся от негодования – но не мог ничего поделать. Он торопливо вышел. От него прямо-таки разило страхом, тем иррациональным страхом, на котором Ра столь успешно играл тысячи лет.

Люди не менялись.

Вскоре царь людей вернулся со своей самкой. Ра мог бы с легкостью воспроизвести их разговор по дороге сюда – Менес, конечно, заклинал свою жену быть осторожней, а Киа уверяла его, что не поддастся чарам демона. Как убоги были все их мысли и разговоры, даже их опасения!

– Оставь нас наедине, – сказал Ра.

И тут Менеса посетило страшное подозрение, вскочившее человеку в самые глаза, так что даже Киа сразу увидела его.

– Менес, что ты подумал! – воскликнула она. – Разве я могу желать тебе зла? Разве ты не знаешь меня?

“Я тебя совсем не знаю”, – читалось на лице Менеса. Как же мало он доверял женщине, которую, по его представлениям, любил! Ра откровенно наслаждался происходящим. Так называемая человеческая любовь – половое чувство, помноженное на фантазию. И, уж конечно, эта любовь не выдержала новых и гораздо более сильных страстей Менеса: тот так же отделил себя от всех своих приближенных, как и Ра, тоже желавший бессмертия. Но Менес, в отличие от Ра, был всего лишь человек…

– Хорошо, я оставлю вас, – наконец сказал фараон.

Он вышел, сделав знак слугам следовать за ним.

Ра и Киа остались наедине.

========== Глава 61 ==========

Несколько мгновений они молча смотрели друг другу в глаза – как равные, равные ростом… и устремлениями. Ра чувствовал, что землянке хочется задать ему тысячу вопросов; да, она была умнее и богаче воображением, чем ее самец, и ее интуиция позволяла ей вернее угадывать истинную природу вещей. Но он был здесь не для того, чтобы обогащать ее знаниями.

На какой-то миг Ра даже пожалел об этом…

– Ты солгала мужу о своей беременности? – спросил гоаулд. Он был серьезен, но сквозь эту серьезность светился интерес. – Давно?

– Нет… вчера, – ответила Киа. – Ночью.

Почему-то ей было легко открываться этому существу – и более того, хотелось это делать.

– Он не знает, что беременность связана с кровотечением? – спросил Ра.

Киа покачала головой.

– Я знаю, что эти вещи связаны, – тихо сказала она. – Но у меня иногда не бывало кровотечений по нескольку месяцев, а я не зачинала. Ни разу после того… как умерла в родах и воскресла…

Киа покраснела, ощущая стыд, блаженство и легкость сразу. Ра ласково улыбнулся. Самочка!

– Снимай платье, – приказал он.

Киа помедлила – но совсем недолго. Она подняла руки к плечам и спустила с них узкие перекрещенные бретели; потом, нахмурившись, стянула тесное платье с бедер. Молодая женщина выступила из упавшего к ногам платья и замерла; сделала движение, словно хотела прикрыться, но потом и руки опустила вдоль бедер.

Ра одобрительно кивнул, потом указал ей на ложе.

– Ложись на спину.

Человеческая самка, поеживаясь от невольного смущения, прошла к кровати и легла. Гоаулд приблизился – Киа лежала, плотно закрыв глаза, вздрагивая и улыбаясь. Ра с улыбкой покачал головой, потом склонился над нею и положил руку на ее обнаженный живот.

Конечно, для полноценного обследования ему нужна была энергоперчатка-сканер – но и такой осмотр мог сказать ему немало. Через небольшое время Ра приказал Киа встать и одеться.

Одеваясь, она отвернулась, но гоаулд заметил, как пылают ее щеки. Он самодовольно улыбнулся.

Это было для него далеко не ново, но понравилось, как в первый раз. Ни человеческие мужчины, ни человеческие женщины не могли остаться равнодушными к его прикосновениям.

Одевшись, Киа посерьезнела и побледнела.

– Что со мной? – спросила она.

– “Серьезные гормональные проблемы”, – сказал бы Ра ей, если бы в человеческом языке существовали такие слова. – “Эндометриоз матки”. “Нервные и физические перегрузки…”

Конечно, в этой освободительной войне она махала мечом вместе со своим царем – и это не прошло для нее бесследно. Нарушения менструального цикла – самый очевидный, но, далеко не единственный симптом. Должно быть, она переносила и инфекции половой системы.

– Кровотечения должны приходить каждый месяц, в одно время, – сказал Ра, посмотрев на свою пациентку. – Если этого не происходит, это может означать не только беременность, но и болезнь.

Киа встревожилась.

– Так я больна?

Скольких же слов не хватало в человеческом языке!

– Да, – сказал гоаулд.

Не говоря о том, что он вмешался и в ее генетику…

– Ты сможешь вылечить меня? – спросила Киа.

Ра не ответил.

Киа давно знала, что он не всесилен, и Ра и сам знал это лучше кого бы то ни было. Счастливы дикари, верующие в богов, которым подвластно все! Верующие в непоколебимые силы мироздания – как будто такие где-то существуют или когда-либо могли существовать…

– Мне потребуется саркофаг, – сказал Ра. – Тебе, – поправился он, посмотрев на землянку. – Моей перчатки здесь нет, поэтому большего я сделать не смогу.

Киа кивнула.

Они сейчас говорили так просто, точно действительно были равными.

Но потом Ра спросил:

– Когда ты поможешь мне бежать?

Он выполнял свою часть сделки – Киа должна была выполнить свою. Она почувствовала, как пристальный взор гоаулда начинает жечь. Перемены настроения этого существа были непредсказуемы.

– Я помогу тебе тогда, когда ты закончишь со мной и с моим отцом… И когда ты дашь мне то, о чем я просила, – средство, чтобы запереть Врата, – тихо и угрожающе прибавила человеческая женщина.

– Да, – сказал Ра. В его выражении опять просквозила непонятная насмешка.

Он встал.

– Можешь идти, – сказал гоаулд, скрывшись под прежней маской отстраненности и высокомерия, которую не снимал в общении с таури в течение тысяч лет. – Сейчас я больше ничего для тебя не сделаю. Когда я настрою для тебя саркофаг, тебя позовут.

– Нет, погоди… знай, что я действительно хочу, чтобы ты остался там, на небе, – вдруг проникновенно сказала Киа. – Я тебе не лгала!

Ра удивленно поднял брови.

– Вот как? Ведь там твои собратья, которые останутся в моей власти, – насмешливо сказал гоаулд.

– Да, я помню, – серьезно сказала Киа. – Но на земле людей гораздо больше, и ты… ты будешь стеречь границы своего царства от моего мужа, ведь если бы ты погиб, он захватил бы твоих рабов для себя и сделался гораздо хуже для людей, чем ты!..

Киа теперь не сомневалась в этом. Женщина-таури развилась настолько, что оказалась способна увидеть в своем муже то же, что и Ра, – обезьяну с бомбой в руках…

Но Менес, так или иначе, умер бы совсем скоро, и работники наквадных копей Ра освободились бы. Киа не могла знать, что бессмертие с помощью саркофага достижимо только для его расы, – а Ра вовсе не собирался разуверять ее в ее иллюзиях.

Однако для Земли такое правление действительно могло бы привести к ужаснейшим последствиям, которых хватило бы на множество поколений недолговечных людей, – расхлебывать то, что натворит заполучивший наквад Менес, придется уже не ему самому, а его потомкам, которые неизбежно вырастут еще более невежественными, чем он, один из наиболее облагороженных Ра таури.

Однако женщина-таури была еще выше по своему развитию. Ра почти восхитился тем, как землянка предполагала использовать его, Верховного Лорда Системы, – в глобальных политических интересах, хотя никогда не слыхивала таких слов. Киа рассчитывала поддерживать баланс между Землей и Абидосом, между холодным утонченным разумом и дикой силой.

Что ж, пожалуй, Ра и человеческая самка поработают вместе к обоюдной выгоде. Конечно, пока Киа думает, что Ра поможет ей похоронить Звездные Врата…

– Ступай, – сказал Ра.

Киа чуть было не поклонилась, уходя.

Менес перехватил ее за дверью, и Киа взглянула на него, точно на чужака.

– Как там наш сын? – в волнении спросил фараон.

– Сын? Зачем он тебе, Са-Ра, если ты собрался жить вечно? – проговорила Киа с неожиданным горьким отвращением. Менес оторопел.

– Что ты говоришь?

Киа стряхнула его руки с плеч. Неожиданно, после беседы с Ра, любимый муж показался ей варваром, который никогда и ни в чем ее не понимал и не поймет.

– Прости, муж мой, но я устала и хочу спать.

Менес опять схватил ее за плечи; Киа поморщилась от хватки этих грубых рук.

– Что он сделал с тобой? – в ужасе спросил царь.

“Что ты хочешь сделать с собой, Менес?”

– Он меня осмотрел, – сказала Киа, не глядя мужу в глаза, преодолевая себя. – Сказал… что все хорошо…

Менес просиял.

– Наш сын здоров?

Киа вскинула брови, взглянув ему в лицо. В ней опять стремительно поднялось раздражение.

– А пока неизвестно, сын это или дочь, господин мой. Даже искусства Ра оказалось недостаточно, чтобы понять. Посмотрим, сколько Ра сможет сделать для тебя!..

Последнее Киа уже выкрикнула. Менес понял, что сейчас с ней говорить бесполезно, и отпустил ее; Киа почти убежала к себе.

Менес приписал поведение жены ее состоянию и ее женской слабости.

“С Неби я подожду до завтра, с ним может быть еще хуже, – в тревоге подумал царь. – Нам нужен отдых! А Ра я прикажу стеречь не смыкая глаз, я удвою караулы по всему дворцу!”

Менес не стал входить к Ра. Он опасался встречаться с ним сейчас, чувствуя, что не готов еще раз испытать на себе его чары до наступления нового дня. Фараон тоже нуждался в отдыхе; пожалуй, больше, чем все в его царстве, – он уже изнемог под бременем дара, который только готовился получить.

Неби должен был предстать перед Ра на другое утро. Старец, наверное, давно был слаб сердцем, но показал это только тогда, когда его призвали к живому богу: Неби страшно побледнел и сел обратно в кресло, с которого только что встал.

– В глазах темно… – одышливо прошептал бывший наставник жрецов. – Грудь… теснит…

– Тебе нужно предстать перед ним как можно скорее! – воскликнула испуганная дочь. Неби замотал головой, но Киа схватила его за руку и стала силой поднимать с кресла.

– Перестань! Не упрямься! – гневно восклицала она. – Только он может помочь тебе!

– Моей дочери и твоей сестре он уже помог, – прошептал Неби. Он обратил на царицу страдальческий взгляд.

Киа растерялась и отпустила отца; он опять сел в свое кресло и несколько мгновений переводил дух.

– Неужели ты не можешь оставить мне хотя бы гордость? Я ничего не хочу получать из его рук! – опять посмотрев на нее, с неожиданной запальчивостью воскликнул старик, когда снова собрал силы. – Мне недолго осталось жить, с помощью этого демона или без… Я слышал, что он вставал на колени перед Менесом, чтобы избежать смерти, – я так не хочу…

Киа вдруг пристыдили мудрость и величие этих слов – такого достоинства не хватило ни ей, ни Менесу.

Но Неби мог гордиться – потому что, в отличие от своих детей, не решал судьбы царств.

– Хорошо, отец, – с обидой и уязвленной гордостью сказала Киа. – Я не поволоку тебя к демону силой, хотя и могла бы, как твоя царица! У тебя еще есть время передумать!

Она развернулась и вышла, и не увидела, как Неби качает головой, глядя ей в спину.

========== Глава 62 ==========

Ра никуда не сбежал – и едва ли смог бы сбежать, окруженный столькими враждебными умами: даже его способность к гипнотическому воздействию не помогла бы против такого количества человек. Хотя на одного – нет, двух человек, облеченных сейчас верховной властью, – он с успехом воздействовал…

Впрочем, гоаулд признавался сам себе, что с Киа придержал свои таланты, желая узнать, на что она способна сама. Такой экземпляр таури ему не попадался давно – Ра вообще не мог припомнить, чтобы такой ему когда-либо попадался! И видя добрую волю Киа в помощи ему, Ра не желал препятствовать ей или вмешиваться в ее мыслительно-волевой процесс.

Старика он так и не дождался – очевидно, Неби побоялся встречаться с Ра снова. Что ж, тем лучше. Неби был бы для Ра только помехой; он и так уделял людям слишком много внимания.

Впрочем, Ра вообще до сих пор не расценивал людей как достойных противников. И уж и подавно – как собеседников, которых можно удостоить разговора почти на своем уровне…

Он не обманывал Киа, хотя и мог бы это сделать: Ра всерьез взялся за ее гинекологическую болезнь. Прежде всего, конечно, потому, что не привык небрежничать ни в какой работе – лорд гоаулдов всегда должен быть лучше всех, пусть даже окажется единственным, кто это оценит. Свой саркофаг Ра нашел в полной исправности и полностью заряженным: как будто к нему никто не притрагивался после изгнания божественного правителя. Конечно – ведь никто из людей не умел с ним обращаться! Ра испытал огромное удовлетворение оттого, что обезьяны не успели привести в негодность его чудесную технику.

Киа явилась, когда Ра послал за ней. Ра был доволен тем, как поставил себя после освобождения: он жил все еще на особом, но уже на почетном положении. Еще немного усилий – и его положение станет прежним. Чаяния слишком умной человеческой самочки были напрасны…

Киа улыбнулась Ра, когда вошла в зал воскрешения. Ра кивнул головой, глядя на нее почти с теплотой. Пожалуй, он пощадит ее вместе с ее стариком-отцом, когда снова узурпирует трон: казнив Менеса, Ра заберет его самку себе и будет держать при себе для развлечения и полезного отдыха. Он проверит на Киа, верны ли его теоретические построения насчет интеллектуальных способностей таури: он сможет частично удовлетворить ее столь необычную жажду знаний… Ну а потом…

– Великий Ра, мне ложиться в саркофаг?

Киа говорила серьезно, но с оттенком капризного кокетства. Гоаулд улыбнулся. Пожалуй, она будет так же хороша, как и ее сестра, – хотя и старше; но с Бекет, как с прочими рабами и наложницами, он и двух слов не мог сказать.

– Ложись, – велел Ра.

Жемчужная колыбель приглашала ее в свое лоно – движущаяся крышка разошлась совсем, части ее легли в специальные пазы. Киа несколько мгновений любовалась этим столь знакомым чудом, которое никогда не переставало быть для нее чудом. Потом человеческая женщина подошла к саркофагу и, приподняв платье, перешагнула через край; она легла навзничь с истомленным вздохом, прозвучавшим так… призывно.

Ра подошел и, улыбаясь, провел рукой по резной кромке своего любимого прибора, глядя на Киа, покоившуюся в белом сиянии. Да, она будет хороша. Сейчас он обновит ее, и Киа прослужит ему еще долго, не старясь и не надоедая…

Киа пролежала в саркофаге несколько часов, бег которых едва ли почувствовала. Ра время от времени подходил к человеческой женщине и проверял показания датчиков: только для того, чтобы контролировать процесс. По завершении лечения саркофаг должен был раскрыться сам.

Когда он раскрылся, гоаулд был рядом.

– Поднимайся, я осмотрю тебя еще раз, – сказал Ра.

Киа со вздохом, точно пробуждаясь от глубокого освежающего сна, села в саркофаге, потом выбралась наружу. Провела руками по черным волосам, поправила скособочившийся золотой венчик. Потом застыла, выжидательно глядя на Ра.

Гоаулд, улыбаясь, жестом приказал ей раздеться. Или она уже забыла?

Если бы он не поддался ощущению триумфа, он бы заметил, как Киа нахмурилась, выполняя его приказ. Она не отозвалась на ласкающие прикосновения, с помощью которых Ра обследовал ее… проверяя ее состояние здоровья и готовность служить ему…