Текст книги "Звездный демон (СИ)"

Автор книги: MadameD

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

– А ну встать! Может, ты лжешь! – прорычал стражник, оставшийся в своем зверином, недоступном для мольбы и человеческой речи, образе. – Мы знаем, что у мятежников есть вимана, – может, ты их шпион!

– И я сам себя ранил? Что ты болтаешь! – в ужасе и возмущении воскликнул воин; приступ кашля опять согнул его, сопротивляться было невозможно. Он понял, какую роковую ошибку совершил. Надо было сесть во дворе своего дома, а потом бежать во дворец, там ему бы поверили!

– Идем к начальнику, я доложу ему о тебе, – сказал стражник. – Он решит, как с тобой поступить!

– Тебя сожжет гнев Ра, когда великий бог обо всем узнает! – огрызнулся спасшийся. Ему некуда было деваться – он был ранен и безоружен, а в лицо его здесь никто не знал…

Крикнув товарищу, чтобы на его место привели другого, схвативший подозрительного вестника стражник повел воина между колонн и пилонов, в сторону комнаты начальника стражи, жившего при храме почти постоянно: дома этот большой господин бывал редко, как при жизни своей Сит-Ра, лучший из воинов бога.

Раненый попытался преклонить перед начальником колени, но его тут же повело в сторону, в глазах потемнело; стражнику, который привел его, пришлось его поддержать.

– Докладывай! – приказал шакалоголовый начальник стражи. Не пленному, а своему стражнику.

– Вот, господин, этот был схвачен, когда сел на площадку перед храмом! – торопливо, с оттенком угодливости, но вместе с тем с негодованием проговорил стражник. – Сказал, что спасся от мятежников, разгромивших его гарнизон!

“Анубис” сложил маску. Стражник упал на одно колено и потупил взор, видя, как меняется лицо начальника.

– Разгромили гарнизон? Сколько же их должно было быть! – воскликнул тот с изумлением и злобой. – Откуда мятежники возьмут столько воинов и оружия? Эй, ты – сколько воинов, ты говоришь, напало на вас?

– Я не успел подсчитать, – икнул схваченный; на губах его выступил и лопнул кровавый пузырь. – Много! Больше сотни!

Начальник схватился за лоб и вытаращил глаза.

– Что за наглая ложь!

– А может, это правда, господин? – осмелился вмешаться стражник. – Мы слышали, что… что чернь уже не согнута, как прежде, – шепотом докончил он.

Начальник усмехнулся, уперев руку в кольцах в бедро, схваченное роскошной набедренной повязкой.

– Ты говоришь, что это чернь взяла гарнизон? Чернь каким-то чудом превратилась в солдат и овладела крепостью, которую защищали божественные воины? Кто и где смог бы научить их сражаться?

Стражник молчал, опустив глаза.

– Ты забываешь, что наши разведчики несколько раз облетели всю страну в поисках ставки бунтовщиков! Если бы где-нибудь творились такие неслыханные дела – неужели ты думаешь, что это не стало бы известно нашему богу и господину?

– Но он сказал другое… – заметил стражник, указывая на пилота; яростные возражения начальника вместо того, чтобы убедить, склонили его на сторону этого воина. – Кто тогда этот офицер, господин? Кто ранил его?

– Это дело Ра… – задумчиво пробормотал начальник стражи.

Он тоже начал колебаться.

– Следует повергнуть эту весть к стопам великого бога, – сказал он.

Начальник прошелся по комнате, не замечая, что пленник слабеет; стражник опять схватил его под руку, чтобы тот не простерся на полу.

– Хорошо! – воскликнул начальник наконец. – Я скажу обо всем Ра!

На этих словах голос его дрогнул.

Он слышал, как Ра поступает с неугодными вестниками, – хотя сам не видел; может быть, это только слухи? Болтовня ничтожеств, злых языков? Ведь великий бог милостив!

– Этого брось в храмовую темницу, и пусть его стерегут, – приказал начальник, указав копьем на пленника.

– Но, господин, он ранен! Он может умереть! – воскликнул стражник.

Начальник надменно усмехнулся.

– Ты разве не знаешь, что великий бог, если пожелает, может воскресить человека из мертвых?

Он нахмурился, увидев, как раненый кашлянул кровью.

– Так и быть, препоручи его жрецам, пусть полечат его, чтобы он смог предстать перед Ра! А я, не мешкая, припаду к стопам его величества! Пусть рассудит это дело!

Начальник быстрым шагом вышел, на ходу облекшись шакальей маской и превратившись в самого грозного бога после Ра, хранителя мертвых и вестника смерти.

Пред очи Ра его не допустили.

Лицезреть Ра в этот день, как и во многие последующие, оказалось невозможно – великий бог покоился в саркофаге: а прервать этот священнейший из обрядов не посмел бы никто. Более того: никто из рабов бога не знал, как это сделать.

Пока длилось таинство возрождения Ра, раненый вестник умер.

В ужасе перед божественным гневом и в надежде на всемогущество повелителя, начальник стражи велел не хоронить его, пока это возможно: умершего засыпали натроном, чтобы уберечь тело от тления. Однако к тому времени, как бог восстал из саркофага, мертвец уже успел высохнуть.

Ярость Ра, узнавшего обо всем, чуть не спалила весь дворец. Люди попрятались по углам, ощущая, как трещат молнии над самыми их головами, как самые стены дышат и сверкают божественным отмщением. Незадачливый начальник стражи был казнен; но теперь уже ничто не могло указать Ра дороги к мятежникам.

Однако гоаулд сейчас достоверно знал несколько вещей.

Мятежников оказалось много.

Таури оказались способны на большее, чем он полагал до сих пор, – и умная и коварная тварь, человеческое отродье, которому Ра сохранил жизнь, нашла способ привлечь на свою сторону рабов. Каким-то образом в короткий срок обучив их воинскому мастерству, Менес захватил один из гарнизонов, где и укрылся. Но как теперь найти эту крепость среди других, которых в стране не один десяток? Как вычислить бунтовщиков – ведь они, несомненно, маскируются под воинов Ра? И где Менес скрывался все предшествующее время?

Гоаулд понял, что мятеж грозит превратиться в войну, – ему, богу этих людишек, людишки показали нешуточный оскал.

Он приказал с удвоенным рвением обыскать страну и провести досмотр каждой крепости. Ра знал, что Менес ударит скоро, поскольку для него промедление гибельно, как и для его бога.

========== Глава 43 ==========

Постоянно иметь дело с наквадом действительно оказалось полезно. Если бы гоаулд, с которого начались сношения Земли с Абидосом, мог видеть, как быстро бунтовщики оправляются от ран и восстанавливают силы, он бы сказал, что энергия минерала нормализует жизненные процессы в организме людей значительно быстрее, чем это происходило бы естественным образом.

Таури не знали таких слов и таких понятий, но успешно пользовались технологиями и достижениями Ра – гениально простыми, настолько, что девственный разум людей смог самостоятельно ими овладеть.

Теперь проводить учения оказалось намного легче – несмотря на потерю Ахавера. В распоряжении Менеса сейчас было больше десятка способных учителей фехтования и стрельбы, которые стали его глазами и руками во время занятий и сняли с военачальника значительное количество забот.

– Вот это и значит править, брат мой, – сказала ему Киа, когда Менес с радостью рассказал жене, насколько легче ему сделалось. – Править не значит делать все самому… Так ты истощишь свои силы слишком быстро, как бы ты ни был могуч.

– Что же это тогда такое – правление? – спросил ее Менес.

Когда жена делилась с ним своими мыслями, ему порою казалось, что он слушает существо столь же древнее, как их теперешний правитель. Менес не знал, откуда к Киа пришла ее мудрость, – знала ли она это сама?

– Править значит уметь выбирать нужных тебе слуг, – медленно сказала Киа. – Таких, которые смогут опереться на низших людей, чьими делами будут заведовать и о которых будут заботиться. Видишь – Ра опирается на своих воинов и жрецов, на подобных нам… А те – на селян… Это как пирамида, но основание ее подточено временем настолько, что она больше не может стоять. Ты должен заменить трухлявое дерево и заложить в основу страны новые камни.

– Что за дерево и камни? – спросил Менес.

Киа молча указала себе в грудь.

– Дерево и камни для основания – простолюдины, дай им жизнь по справедливости! Я – селянка. Я – чернавка, – со сверкающими глазами сказала она. – И я этим горда! Жизнь Та-Кемет начинается на ее полях!

Молодой вождь покачал головой.

– Как это сложно, – прошептал он, беспомощно опустив руки на колени. – Мне всегда казалось, что жизнь заключается в Ра и его воинах, и ведь так и есть… А теперь я вижу, что жизнь – в вас, селянах.

– Жизнь людей заключается во всех людях, – строго ответила Киа.

Менес ласково взял ее за руку.

– Ты сейчас потребуешь, чтобы я продолжил упражняться с тобой, моя суровая сестра, – неожиданно сказал он, перебирая пальцы жены и улыбаясь. – А я хотел бы осыпать тебя сокровищами и заключить в золотую палату, чтобы тебя не коснулось даже дуновение ветра. Чтобы тебе поклонялись, приносили дары и воскуряли перед тобой благовония…

Киа вырвала руку.

– Ты хочешь, чтобы я умерла?..

Она сердилась, а ведь Менес хотел польстить ей!

Молодая женщина встала и ступила на раненую ногу. Ощупала рану, стянутую бинтом; отогнула край повязки…

– Хорошо, что напомнил. Нам следует продолжить упражняться, – заявила Киа. – Я уже достаточно здорова для этого…

– А времени мало! – вдруг воскликнула она, ударив кулаком по стене, так что Менес вздрогнул.

– Да, ты права. Но, Киа…

Он вдруг в тревоге схватил ее за обе руки.

– Ты говорила мне, что у женщин каждый месяц бывает кровотечение… А у тебя ничего не было уже так давно, больше месяца! Что это может означать?

Киа пожала плечами и улыбнулась – глаза ее были непроницаемы.

– Благоволение богов, избавивших меня от неудобства, муж мой. Ну что же, бери свой меч и нападай на меня!

Вечером Киа устало приняла заботы своей служанки и без сил опустилась на ложе. Они с Менесом опять легли раздельно – она на кровати, а он на полу, как солдат. Киа не разговаривала с мужем.

“Даже если это то, что я подозреваю, – мрачно думала она, проводя рукой по животу, – Менес не должен ничего знать, и никто не должен! Слишком многое сейчас важнее ребенка! Интересно, как избавляются от детей наложницы воинов Ра? Женщин сбывают с рук, когда они беременеют? Или они вытравливают плод?”

Киа поднялась с постели и скользнула ногами в сандалии.

– Любимый, я скоро вернусь, – прошептала она, когда Менес привстал. Муж кивнул и лег обратно.

Киа запахнулась в легкое ночное одеяние и вышла в коридор, где у двери на тюфячке спала ее прислужница. Киа присела около нее на корточки, и проснувшаяся рабыня открыла глаза и испуганно села.

– Госпожа?

– Хмес, скажи-ка мне…

Оборвав сама себя, Киа схватила служанку за руку и подняла на ноги; несмотря на ее тревожный вскрик, отвела Хмес в сторону.

– Долго ли ты жила с мужчиной до того, как попала ко мне? – спросила она.

Хмес отвела глаза, покусала нижнюю губу, потом посмотрела на хозяйку и показала три пальца.

– Три года? И ты ни разу не беременела? – воскликнула Киа в изумлении.

– Беременела, – тихо ответила рабыня. – Но ребенок вышел из меня с кровью, а потом ничего больше не было.

– Ах, вот как… – прошептала Киа. – Каждый ли месяц у тебя кровотечения?

Хмес запнулась.

– Я не считала, госпожа… – пролепетала она.

– Все, иди, – отмахнулась Киа, видя, что смертельно испугала женщину. Когда Хмес ушла и опять устроилась спать, Киа села у стены на корточки и впилась зубами в пальцы; на глазах ее выступили слезы. Если она беременна?

“Почему эта женщина не знает, как вытравливать плод?..”

Ах, сколько непотребного приходится совершать тем, кто правит людьми!

А если она бесплодна, а потом Менес захочет сына?

Киа вернулась в комнату и тихо легла, не потревожив больше мужа; она беззвучно заплакала. Она не могла плакать, пока Менес бодрствовал, чтобы он не увидел ее слабости.

Боги даровали им время – шли дни, а их никто не тревожил. Может быть, весть о них заблудилась и не дошла до Ра; что бы это ни было, пока бунтовщикам очень везло. Все их раненые поправились, и все их четыре виманы оказались в исправности: как видно, божественные машины делались с большим запасом прочности. Новые солдаты оказались похожи на прежних – неловкие, но старательные; но теперь у них было гораздо больше наставников, приученных к дисциплине, и дело делалось значительно легче, чем в первое время.

– Киа, не повторить ли нам попытку? – спросил жену окрыленный Менес. – Не попытаться ли занять еще один гарнизон?

Киа помотала головой.

– Не обольщайся, – сказала она. – Мы неизбежно пострадаем, понесем новые потери, и нам придется заботиться о раненых… Кроме того, нам нужно атаковать Мен-Нефер-Ра быстро. Ра не мог ничего не прослышать до сих пор, это было бы слишком!

– Так, – сказал взволнованный Менес. – Но ты забываешь, жена, что у Ра большая летучая гвардия. Нас расстреляют, как только мы подойдем к городу.

Киа вскинула брови.

– А ты рассчитывал набрать летучую гвардию, превосходящую силы Ра? Это невозможно! – сказала она. – Да, многих перебьют с воздуха, но ведь это война! Кроме того, ты уже оценил, какие мы имеем преимущества: ближний бой. Офицеры слишком любят свои копья и слишком надеются на них, и мы положим городскую и дворцовую стражу, если будем действовать так, как в первый раз!

Менес кивнул.

– Да, да, это мудро. Будем продолжать…

– И нужно придумать план – на случай, если Ра разыщет нас, – сказала Киа. – Придумать, как отразить атаку. Даже в этом случае мы можем одержать победу и увеличить свой арсенал – если действовать умно…

Ра не спеша прохаживался по тронному залу. Перед ним на животе лежал надсмотрщик над работами в абидосских копях – лежал, боясь пошевелиться и даже дышать.

– Ты говоришь, что это месторождение истощилось, – сказал бог, остановившись напротив надсмотрщика.

Тот поднял голову, звенящую серебряными подвесками, и тут же снова с глухим стуком ударился лбом о яшмовые плиты. Ра смотрел на человека с каким-то безразличным отвращением.

Да, он мог бы сейчас казнить и этого раба, – но что он выиграет? Ра не мог самолично отправиться на Абидос… во всяком случае, сейчас, когда невидимые нити власти одна за другой ускользали от него. А поиск и разработка новых месторождений требовали много времени, которым Ра не располагал.

Равнодушным жестом гоаулд отпустил трясущегося надсмотрщика.

Ра рассчитывал на запас наквада, еще хранившийся на его складах. Этого должно было хватить, чтобы дать бой наглецам, возомнившим себя его соперниками. Потом он снова подомнет под себя своих рабов – а участь бунтовщиков покажет людям, что значит восставать против бога.

Ра знал, что люди, подобные Менесу и его приспешникам, рождаются нечасто; и этих мятежников он подготовил сам… всем воспитанием. Но теперешние его юные слуги, подрастающие взамен тех, уже не повторят безумной попытки бунта. Всякое свободомыслие, пустившее было корни в классных комнатах дворца Ра, было искоренено; слишком большие умники и смельчаки к двору не допускались.

Ра был вечен, и Ра пребудет, что бы ни сотрясало его землю и его небеса.

Надсмотрщик, на коленях выползший от Ра, в пустом коридоре долго отдувался, утирал мокрый лоб и шептал благодарственные молитвы – но не Ра. Он бесстыдно солгал богу. Жила еще не истощилась – нет, до этого было далеко: бунтовали рабочие на Абидосе, в небесном царстве Ра. Да, их карали за это, – но скот, который слишком долго лупцуют палками, в конце концов становится равнодушным к побоям или звереет. Нехватки были таковы, что воины Ра опасались за свою боевую мощь. Те, кто служил богу в его небесном царстве, уже боялись лишний раз подниматься в воздух… чтобы не упасть среди разъяренной толпы.

Небеса требовали божественного присутствия и божественной руки, но Ра отказывался покидать свой дом. А посоветовать что-нибудь богу никто из рабов не отважился бы.

“Большие перемены грядут, – думал надсмотрщик. – О, пусть конец мира настанет для Ра, но не для нас!”

Чем дальше рабы Ра отстояли от бога, тем меньше почтения оставалось в них – и чем больше они видели, тем сильнее предчувствовали перемены, резкий дымный запах которых уже ощущался в воздухе.

========== Глава 44 ==========

То, к чему бунтовщики приготовились, произошло спустя неделю после разговора военачальника с женой. Посланники Ра – шесть виман, налетевших, как саранча, – опустились на площадку перед крепостью и выскочили, хватая копья наперевес.

Они не успели даже оглядеться: офицеры Менеса, смотревшие с крыши и из-под стены, выстрелили по них, убив четверых наповал; двое оставшихся врагов успели выстрелить в ответ и убили одного из людей Менеса. Но тут же упали рядом со своими летательными машинами.

Менес выбежал уже после того, как все совершилось; он разразился смехом при виде шестерых виман и вражеских трупов. Киа бежала следом за мужем, как всегда, одетая солдатом. Она тоже заливисто засмеялась и затрясла кулаками, так что зазвенела драгоценная награда на ее плече.

– Вот всемогущий бог!

Менес подхватил жену, расцеловал и поставил на землю.

– И в самом деле, сестра! – воскликнул он в возбуждении. – Как умно мы рассудили – ведь Ра не мог послать на поиски всю свою летучую гвардию, а вимана при всей своей быстроте одноместная! Через пески, как мы, бог тоже людей не послал бы! А значит, здесь мы имеем необоримое преимущество!

Киа кивала, восторженно слушая Менеса.

– Они, наверное, думали, что мы падем к их ногам просто потому, что их послал Ра! – воскликнула воительница. – Что эти разведчики собирались делать, найдя бунтовщиков, интересно знать?

Потом вдруг оба одновременно перестали смеяться и посмотрели на своего убитого.

Киа перевела взгляд на шестерых молодых и полных сил мужчин, авангард Ра, простертый на песке, – и вдруг зажмурилась, сдерживая слезы.

– Смерть всегда смерть, – сказала Киа. – Это мог быть ты, Менес…

Она указала на мертвецов и уронила руку; уткнулась лицом в грудь мужу, а тот растерянно обхватил Киа за плечи, думая, что жена сейчас расплачется. Она порою казалась – и была – более жестокой и толстокожей, чем любой из его воинов, чем он сам; а сейчас…

Но Киа не зарыдала, а просто несколько мгновений жарко дышала ему в грудь, не поднимая головы. А затем сдавленно сказала:

– Мы почти готовы. Вот то, о чем ты мечтал.

Менес смотрел поверх ее плеча на сияющие летательные аппараты и улыбался. Да, они поистине избранники судьбы.

В распоряжении Менеса теперь было десять летательных машин и двадцать девять энергетических копий. Подготовить остальную часть своего войска так, как первых новобранцев, он уже не успевал – но прежде всего рассчитывал на общее число и на этих первых.

Испытавших себя в бою и попробовавших крови своих богов.

Атаковать было решено способом, единственно проверенным и показавшим себя действенным. Офицеры-пилоты вылетят вперед и произведут переполох в рядах неприятеля; за ними ударят носители божественных копий – они будут разить воинов-зверобогов и одновременно отвлекать на себя их внимание. Гвардия Ра едва ли ожидает такой грубой и кровавой атаки, как удар мечей и простых копий, – Менес давно заметил, что привычка к божественному оружию изнеживает.

Им не придется брать ворота – в том случае, если широкий пролом в стене еще не заделан. Менес сомневался, что это так. Ра должно было быть совсем не до того – или он просто не видел всего, что требовало его внимания: их повелитель сам был невольником своей божественности, которая не позволяла ему шагу ступить свободно, без пышной свиты и охраны, без всеобщего внимания и раболепия…

Как это трудно – быть богом!

Возможно, они свободно пройдут и в ворота. Ведь днем их не запирают – а если пилоты Менеса начнут воздушную атаку, стражников легче будет отвлечь и перебить, и тогда запереться Ра попросту не успеет.

Оставалось затруднение, вызывавшее немалую тревогу у военачальника. Переход до Мен-Нефер-Ра был долог, почти сутки – а чем ближе они к городу, тем легче их обнаружить и предупредить их приближение. Им придется ночевать в пустыне – как такому количеству человек остаться незамеченным для разведчиков, стоя лагерем на одном месте в течение не менее, чем восьми часов?

Но это затруднение было непреодолимо.

Менес оставлял в крепости часть своих воинов, как в прошлый раз; конечно, остались женщины, наложница Туту и прислужница Киа. Его жена должна была шагать к Мен-Нефер-Ра в числе мечников… чем ближе подходил день выступления, тем сильнее Менеса одолевало искушение приказать Киа остаться. Но теперь он был не вправе так поступить. Киа заслужила свой меч и свое звание воина, и она будет с гордостью делить с офицерами и солдатами все трудности пути и сражаться с ними плечом к плечу.

Но если ее убьют?

– А если тебя убьют? – ответила Киа, когда Менес не сдержал своей тревоги. – Твоя смерть, муж мой, будет и нашим концом!

Менес понял, о чем жена говорит, – не только о том, что их легче будет разбить, лишив командира. Его смерть будет для его людей тем же, чем смерть Ра – для верующих в него.

Они выступили спустя неделю после появления разведчиков Ра. Нанести предварительный удар тот больше не пытался – и Менесу начало казаться, что всесильный и всезнающий бог заперся в своем дворце и боится нос оттуда высунуть. Вполне возможно, что так оно и было. Это существо умело только посылать на смерть своих рабов – а само себя отстаивать не умело… или разучилось.

Идти предстояло чуть меньше суток – и Менес рассчитал, что большую часть пути они преодолеют в первый день. Так, чтобы отдохнуть ночью и еще на другой день – перед тем, как оказаться в виду города. Бой начнется на закате: время, когда человек, сознавая это или нет, перестает думать об опасностях дня и готовится к ночным. Время, когда сменяются часовые под стенами Мен-Нефер-Ра. Время ослабления бдительности…

Наконец наступил решающий день.

Менес шел во главе армии, а его пилоты покинули крепость еще раньше. Войско двигалось с раннего утра, пока солнце еще щадило их: дальше будет труднее, ведь город бога лежит к югу. Менес шагал не оглядываясь – и попеременно чувствовал себя то всемогущим, повелителем победоносной армии, то одиноким, как тот мнимый бог, на которого они наступали. “Царь всегда одинок”, – вдруг подумал молодой воин, глядя перед собою, туда, где раскаленное небо сливалось с раскаленной землей. И впервые мысль о престоле и беспредельной власти над людьми показалась ему не такой заманчивой. Он шагал и шагал, утопая в песке, – и это безбрежное море, край которого все не приближался, казалось Менесу безбрежным морем предстоящих ему трудов.

Вдруг, на этом пути, в этом единении со своей жаркой землей, перед Менесом ясно вырисовалось его будущее. Он победит. И взятие города будет самым малым из его свершений – разве удержать власть легче, чем захватить? Это такое же сражение – но сражение день за днем, непрестанное.

Когда наступил полдень, войско остановилось на отдых.

В отдельную палатку к Менесу пришла Киа, точно долгожданная прохлада, – и, неожиданно для себя, они быстро и бурно сочетались. После, когда Менес, мокрый от пота и тяжело дышащий, прижимал к себе мокрую и растрепанную жену, он подумал, что их крики наверняка могли услышать снаружи. Эта мысль только чуть смутила любовников: она была счастливая и будоражащая. Разве Нут рождает своих детей не на глазах у всех? Разве творцы-небожители могут стыдиться себя и своей божественной любви?

Они с Киа как будто воспаряли все выше… все менее доступные обыкновенным чувствам. Да, на них сейчас смотрели все, – но и судили их иначе.

Когда войско возобновило путь, Менес все еще нес в себе счастье единения. Будущему царю казалось, что его, его любви и силы, хватит на всех людей, что окажутся под его защитой. Как будто он сейчас, в этом темном шатре, слился не только со своей подругой – а со всеми, кто вместе с нею отдался его власти. Или же только примет ее.*

Они без помех двигались до самого вечера, сделав только одну небольшую остановку для отдыха и еды; потом шли еще час, до полной темноты. Менес приказал разбить лагерь и выставил часовых. Потом, обойдя стоянку и удостоверившись, что все в порядке, ушел спать в палатку, которую делил только с женой.

Теперь едва ли кто-нибудь услышал бы звуки страсти – но сейчас Менес и Киа крепко уснули, как и все их войско. Они не успели поговорить – ни перед сном, ни утром.

Посреди ночи их подняли по тревоге. Над лагерем пролетели две виманы – вражеские, как поняли по их поведению: летучие воины зависли высоко над стоянкой, точно в растерянности или испуге. Едва только раздался сигнал тревоги, разведчики понеслись прочь. Пилоты Менеса, прошлым вечером присоединившиеся к остальному войску, настигли их и сбили.

Потом армия опять заснула до утра, а после подъема Менес и Киа едва успели обменяться несколькими незначительными словами. Протрубили сбор, как только войско оказалось на ногах, – завтракали на ходу.

Их могли заметить и оставшиеся незамеченными разведчики – и потому Менес торопил свою армию как мог. К тому же, им следует подойти к городу, пока еще светло: ночевка в такой близости к врагу будет безрассудством даже для них.

Город Вечной Красоты Ра показался на горизонте, когда перевалило за середину дня.

Белая стена, над которой колыхалась перистая зелень пальм, и белый дворец-пирамида. Он единственный из построек возвышался над стеной – царил надо всем городом. Вершину и склоны этой рукотворной горы садящееся солнце окрасило розовым, и на крыше ярко отблескивали бронзой темные фигурки воинов-дозорных.

Менес, снова сосредоточившись и подобравшись, обернулся к своему войску.

– Слушайте! Нас, должно быть, уже видят! – громко крикнул он, указав в сторону города. – Они увидели нас и притихли – демон нас боится, воины Та-Кемет!..

Войско ответило таким громовым кличем, что не услышать этого мог только глухой. Менес улыбнулся.

– Сейчас мы налетим на них, подобно вихрю, и никто не устоит перед нами! Слава храбрецам Менеса!..

Несколько мгновений военачальник молчал под оглушительный приветственный рев и удары мечей и копий о щиты. А потом набрал воздуху в грудь и крикнул, выбросив руку вперед:

– Пилоты – в атаку!

Точно так когда-то начальник его гарнизона бросил в последний бой своих пилотов. Это воспоминание нахлынуло некстати, как холодная вода, в которой Менес оцепенел на миг. А потом раздумывать и бояться стало некогда: он побежал впереди своего войска, точно его мощно подтолкнул в спину общий порыв. Затем начались грохот, огонь и крики. Навстречу вынеслись виманы Ра, и завязался смертельный бой.

Менес бежал к городу и стрелял из своего копья, уворачиваясь от огня, разившего спереди и с воздуха. Двоих стражников, охраняющих незапертые ворота, убили в первые мгновения; не успев изумиться такой легкой победе, Менес вбежал внутрь, точно влетел на крыльях духа своей торжествующей армии. Стражники под стенами оказали вялое сопротивление. А может, Менесу так только показалось, слишком яростно напирали его солдаты.

Сражение в городе длилось не более получаса.

Менес, скоро бросивший копье и теперь рубивший и коловший без устали, сам не понял, как оказался под стенами дворца. – Мертв Ра! Мертв Ра!.. – прокричал он, обрушивая сокрушительный удар на плечо одного из последних слуг демона; голова победителя кружилась, происходящее казалось невозможным и упоительным, кипением крови, которая билась, как боевой молот. Победа!

И с этой мыслью на его голову обрушилась тьма.

Менес очнулся с сильной и тупой болью в темени, отдававшей во всю голову; очнулся он оттого, что его подхватили сильные руки, а в уши ударил крик:

– Живи вечно! Живи вечно, наш повелитель! Мертв Ра!..

– Мы победили?.. – крикнул он, превозмогая боль и улыбаясь: что ему сейчас боль! Его несли на руках торжествующие люди, его люди!

– Победа! Слава Менесу! Слава!..

Сверкающий лес копий на сверкающих гребнях одетых броней плеч и голов смешался у Менеса перед глазами, и он чуть не потерял сознание снова. Должно быть, его ударили по голове сзади палкой или мечом – плашмя, чтобы не убить, а только оглушить и взять в плен; но его воины спасли своего вождя. Менеса на руках внесли во дворец. И там он наконец, перекрикивая солдат, потребовал, чтобы его поставили.

– Где Ра? – закричал он. Даже сейчас выкрикивать такое посреди этих неземных чертогов казалось кощунством.

“Где моя жена?”

– Где Киа?.. – срывающимся голосом крикнул Менес, вдруг преисполнившись уверенности, что его подруга убита.

– Здесь я! Мой царь!

Жена вырвалась к нему из толпы, опять припадая на одну ногу, залитая кровью; она плакала от боли и счастья. Менес крепко прижал ее к себе, думая, что сейчас проснется и поймет, что видел чудный сон.

– Моя царица!..

Они поцеловались, ощущая на губах вкус своих слез, своей и чужой крови. Солдаты вокруг ревели, топоча и потрясая оружием; кто-то тоже плакал от избытка чувств. Потом Менес опомнился… и похолодел, вспомнив о главном.

– Где Ра? – во второй раз спросил он.

Войско притихло.

Ра во дворце никто не обнаружил – ни его, ни маленьких жрецов, ни личной гвардии бога. Точно Ра со всей своей свитой вознесся на небо. Солдаты направились на поиски врага: взволнованно переговариваясь и ругаясь, разбрелись по дворцу, обыскивая каждую комнату. Однако Менес не мог себе представить, несмотря на понятие, составленное в последнее время о Ра, чтобы это существо пряталось где-нибудь, покорно ожидая смерти или плена. Их правителя больше нечего было здесь искать – он спасся бегством… или отступил, ожидая возможности нанести ответный удар и выбить врага из своей столицы.

Менес оказался прав. Ра исчез вместе со всеми своими царедворцами. А также, насколько военачальник понял, расспрашивая солдат, вместе с большей частью своих воинов. Ра просто бросил мирных жителей города на растерзание победителям.

Что же, разве можно было ожидать другого от демона?

– Ра вознесся на небо, – мрачно сказал Менес, когда обескураженные солдаты опять собрались вокруг него. – И теперь неизвестно, чего нам беречься.

* Таково в действительности было понятие древних египтян о Маат, о связи всего живого на земле – то есть, конечно, в Египте, ибо религиозные представления этого народа ограничивались своей страной.

========== Глава 45 ==========

Во дворец прежде всего были доставлены женщины – Туту сам слетал за своей; ту, что принадлежала Киа, привез другой пилот по ее просьбе. Бывший земледелец – таких же кровей и почти такой же судьбы, как и Киа.

– Вот твоя служанка, моя царица, – кланяясь, сказал ее боевой товарищ.

Киа засмеялась.

– Благодарю, Птахотеп.

Их еще не короновали – но в глазах их воинов Менес и Киа уже обрели и царственность… и божественность. Не потому даже, что они были более всех этого достойны: потому, что люди нуждались в богах на троне, как в воздухе, пище и любви. Как же жестоко прозорлив был Ра, и как же хорошо он понимал человеческую природу…