Текст книги "Фантом для Фрэн (СИ)"

Автор книги: MadameD

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

– Конечно, – горячо подтвердил Дарби, и Фрэн поняла, что он и сам на них рассчитывал. – А вы разве нет?..

– Я тоже, – ответила Фрэн, понимая, что от ответа может зависеть ее жизнь. Потом она поднялась, надеясь, что приняла верное решение.

– Хорошо, я приму ваше предложение. Спасибо, Марк.

Он просиял от этого обращения и почтительно пропустил ее наружу.

Молодая женщина увидела, что мужчины сидят полукругом на песке и что-то жуют; Алджернона по-прежнему не было. Огня не разводили. Конечно, вокруг до сих пор было светлее светлого – только полуденная жара, к счастью, пошла на убыль.

– Садитесь, мадам!

О’Нил приветственно махнул ей рукой.

– Прошу к нашему столу, – сказал он. – Бивербрук, Питерсон, освободите место для дамы.

“Вот как зовут пятого”, – подумала Фрэн.

Она села, стараясь казаться невозмутимой.

– Спасибо.

– Прошу вас, – Бивербрук передал ей кусок копченого мяса на лепешке. Фрэн кивнула и осторожно попробовала. Это было на вкус не хуже их собственной еды.

– Да вы не бойтесь, не отравлено, – сказал О’Нил. – Выпьете?

Фрэн со страхом заметила, что бандиты передают по кругу флягу с виски.

Она покачала головой.

– Спасибо, я не пью.

– Какая умница, – сказал О’Нил, и Бивербрук, сидевший рядом, засмеялся. Фрэн не знала – не настолько ли он уже пьян, чтобы пустить в ход руки. Но отодвигаться не стала, чтобы не спровоцировать негодяев. Тут она со смешанным облегчением и ужасом увидела, что возвращается Алджернон – и побоялась, как бы он не наделал глупостей, увидев ее в такой компании.

Но археолог просто приблизился к ним и спокойно сказал:

– Мистер Бивербрук, дайте мне место рядом с моей коллегой.

Бандит изумленно взглянул на него, но отодвинулся. Алджернон сел, и атмосфера сразу стала напряженной.

– Извините, мистер Бернс, мы уже пообедали, – сказал О’Нил; небольшие серые глаза его, ставшие очень холодными, говорили яснее слов.

– Я тоже, – спокойно ответил шотландец. – Давайте тогда обсудим наши дальнейшие действия, мистер О’Нил.

– А что тут обсуждать?

Впрочем, предложение Алджернона перевело разговор в более деловое и мирное русло.

– Вы двое снова спускаетесь под землю и ковыряетесь там, пока не найдете остальные драгоценности, – сказал главарь. – А мы ждем здесь. Правильно?

Бивербрук, Питерсон и Дарби кивнули.

– Ну тогда мы пойдем, – Алджернон поднялся. – Так, мистер О’Нил?

Главарь, не поднимаясь с места, кивнул.

Не обмениваясь больше словами, Фрэн и Алджернон направились в сторону палатки.

– Эй, вы куда? – остановил их встревоженный О’Нил.

– За оборудованием, – ответил Алджернон. – Мы же оставили мешки в палатке.

Они скрылись в шатре и присели, глядя друг на друга.

– Ну, что? – спросил археолог.

– Попытаемся снова, – сказала Фрэн. – Нужно набрать еще припасов, мы часть съели.

Ученые быстро пополнили мешки; Алджернон заметил, что еды остается тревожно мало. Потом они вышли наружу и молча прошли мимо американцев – те пристально смотрели на них, но не останавливали. Археолог и Фрэн спустились под землю и снова оказались в гробнице.

– Уже скоро вечер, – сказала Фрэн, впервые заметив, что свет снаружи приобрел красноватый оттенок.

– Неужели мы действительно так долго пробыли под землей в первый раз? – спросил Алджернон, не то ее, не то себя. – Может, здесь как-то по-иному течет время?

Фрэн пожала плечами. Может быть, а может, и нет.

– Главное, что скоро стемнеет, – сказала она. – У нас будет время до утра. Они не осмелятся войти сюда ночью.

– Пожалуй, – сказал Алджернон.

Потом вдруг заметил:

– У нас нет ни кирки, ни лома – значит, саркофаг мы не откроем. Наши с вами лопаточки и стамески годятся только для ювелирной работы, которую эти ублюдки не оценят.

– Ну не возвращаться же теперь, – сказала Фрэн.

– Можно попытаться открыть его завтра, – прибавила она. – Если мы сможем потянуть время до тех пор.

– А теперь что? – спросил археолог. – Сядем на саркофаг и будем ждать ночи?

Фрэн фыркнула.

– Тоже неплохо. Но я сначала предлагаю получше все осмотреть. Не верю я, что отсюда нет другого выхода.

Они снова засветили факелы и пошли по коридору – гораздо смелее, чем в первый раз. Алджернон уже не сомневался, что в этой части погребального комплекса ловушек нет – просто потому, что нет ничего ценного. Кроме того мертвеца.

Фрэн вначале снова попытала стену в конце коридора – она всерьез надеялась найти секретную дверь; но опять ничего не получилось.

– Черт побери, – сказала она с такой досадой, что Алджернон удивился ее самонадеянности. – Давайте еще раз зайдем в камеру нашего покойника.

Они шагнули в камеру, и Алджернон, бегло осветив стены, удивился красоте и свежести росписи; это действительно находка, даже если больше они ничего не обнаружат. Но ведь эту настенную роспись не продашь… Хотя иные негодяи выламывают и штукатурку из стен.

– Ничего здесь нет, Фрэн, – мрачно сказал шотландец, не сомневаясь, что так и есть.

Фрэн опять его не слушала и не смотрела на него – она светила куда-то вперед. Только спустя несколько мгновений археолог понял, что свет пропадает в дверном проеме – открытом, без всяких препятствий.

– Какие мы были дураки, – ликующе сказала молодая женщина. Она шагнула вперед, и Алджернон остановил ее окриком.

– Что вы делаете, вот там действительно может быть ловушка!

– Ах да, верно.

Фрэн немного остыла.

– Ну так пойдемте проверим, – предложила она.

– Сейчас?.. – спросил археолог.

– А когда? – спросила в ответ девушка. – Кто предоставит нам другой шанс?

– Вы правы.

– Только я пойду первый, – сказал Алджернон. Фрэн спокойно покачала головой.

– Простите, сэр, но мое чутье надежнее, – сказала она.

Шотландец чуть не оскорбился, но потом осознал ее правоту.

– Хорошо, – сказал он. – Только, ради Бога, осторожней…

Он вдруг притянул ее к себе за руки, и они поцеловались. Потом Фрэн улыбнулась археологу и, подняв светильник, на цыпочках приблизилась к двери, которая должна была вести вглубь подземного кладбища. Она больше не слушала ничего, кроме своих чувств. Даже, казалось, позабыла о своем спутнике.

Фрэн ступала с плиты на плиту, как с кочки на кочку в болоте – наверное, это было самое верное сравнение. Она знала, что такие плиты могли маскировать колодцы, проделанные в полу для грабителей. Но ей везло. Алджернон шел за ней след в след.

– Да это… это действительно город, – прошептала она наконец.

Коридор имел множество отвлетвлений, в нем было множество дверей, и каждая могла вести куда угодно. Чтобы обойти этот некрополь, наверное, нужно не меньше года. А чтобы отыскать выход наружу…

Фрэн обернулась.

– Возвращаемся, Алджернон.

На ее лице было почти смятение.

– В доступности нет ни других выходов, ни других погребений, – сказала она. – Я это чувствую.

Теперь возразить хотел он, но смолчал. Кивнул.

– Возвращаемся, Фрэн.

Они вернулись в погребальную камеру – и последовали более раннему совету Алджернона, сели на саркофаг. После взлома ящичка с канопами это уже не казалось кощунством.

– Подождем до темноты, – прошептала Фрэн.

Они долго сидели рядом, и казалось, время остановилось. Или здесь было свое собственное время. Потом Фрэн соскользнула с холодной гранитной крышки.

Подошла к двери камеры, выглянула наружу и обернулась к археологу. Лицо ее в оранжевом свете факела казалось старше ее возраста.

– Стемнело, идемте, Алджернон.

Ученые во второй раз вышли из гробницы. Они увидели наверху, около груды камней, две неподвижные фигуры – Бивербрука и О’Нила. А может, Питерсона и О’Нила. Но в этот раз никто не встречал их руганью.

– Ну, что у вас там? – спросил главарь.

– Мы нашли погребение, мистер О’Нил, – ответила Фрэн. – Но уже поздно спускаться туда сейчас. Давайте сделаем это утром.

– Ну уж нет, – сказал главарь.

Второй раз он попадаться на одну и ту же уловку был не намерен.

– Сейчас пойдем, мисс, – произнес О’Нил.

***

О’Нил спустился к ним и посмотрел в лицо сначала одному, потом второму.

– Больше никаких фокусов, – сказал он. – Я хочу поглядеть на то, что вы нарыли, своими глазами.

Пока американец не злился – и Фрэн смиренно кивнула.

– Как скажете, сэр.

– Во, это дело, – улыбнулся О’Нил. – Ребята, подваливайте. Идем смотреть сокровища.

– Нам нужны лом и кирка, – сказала Фрэн. – Мы нашли саркофаг с телом, нужно открыть его.

На самом деле она надеялась еще раз успеть переговорить с глазу на глаз с Дарби. Но О’Нил только лениво повернулся к своим людям.

– Питерсон, притащи лом и кирку, – сказал он. – Там серьезная работа.

– Надеюсь, больше никого не убьет, леди? – спросил главарь с подозрительным спокойствием.

Фрэн сказала:

– Надеюсь, мистер О’Нил. Но это зависит только от вашей осторожности. Крышка тяжелая, я сразу предупреждаю.

– Ладно, – протянул О’Нил.

Прибежал Питерсон с инструментами.

– Чудесно, дружок, – приветствовал его возвращение главарь. Он казался почти счастливым в эту минуту – как тогда, когда они обнаружили дверь.

– Идемте, ребятки. Мисс Грегг, – он с подчеркнутой насмешливой почтительностью, которую подмывала старая злость, повернулся к девушке. – Прошу вас, будьте нашей проводницей.

Алджернон сзади побледнел и впился взглядом в О’Нила, но тот пока не имел в виду ничего, кроме того, что сказал.

Фрэн посмотрела на свой факел – он догорал.

– Мистер О’Нил, мне нужен новый факел. Вам тоже, – сказала она. – Пожалуйста, достаньте их, там кромешная тьма.

Американец выругался. Потом снова подозвал Питерсона, но тот неожиданно отказался выполнять поручение.

– У нас факелов не осталось, Тони, – произнес посланный. – Ты же сжег те, что были, когда мы копали вон в том…

– Заткнись! – рявкнул главарь, явно не желавший, чтобы ему напоминали о прошлом провале.

– У вас случайно не осталось светильников, мисс Грегг? – зловеще спросил он девушку.

– Остались, – серьезно ответила она. – Можно, я схожу принесу?

– Там темно, заблудитесь, – не скрывая насмешки, ответил О’Нил. – Пусть вас кто-нибудь про…

– Я схожу с ней, Тони, – вызвался Дарби.

Серые глаза О’Нила сощурились; но у Марка Дарби был такой смиренный вид, что он уступил. Может, не доверял ценную проводницу другим своим людям, которые не отказались бы пощупать ее в темноте…

– Давайте бегом, – приказал он.

Дарби и Фрэн молча поднялись по лестнице и направились в сторону палатки; Фрэн напряженно ждала, пока ее сопровождающий заговорит. Она не сомневалась, что он вызвался провожать ее именно с этой целью.

– Мисс Грегг, меня очень беспокоит то, что скоро случится, – прошептал мужчина. – Когда вы покажете Тони клад, будет большое кровопролитие. Вы видели, какой характер у Тони, и Гарри Питерсон тоже не любит ни с кем делиться. Понимаете?

Фрэн нервно улыбнулась.

– Вполне, – ответила она.

– Я этого не хочу, – сказал Дарби. – Я вообще не хочу в этом участвовать.

Фрэн проглотила опасный для себя оскорбительный ответ.

– Ну и что вы предлагаете, Марк? – спросила она.

– Я хочу перейти к вам, мисс Грегг, – ответил Дарби. – На вашу сторону. Я же знаю, что вы честно поделитесь со своим… ну, вы понимаете…

Фрэн начала искать в вещевых мешках факелы, но в темноте ничего не находила; а в таком душевном состоянии тоже.

– Хорошо, я поняла, – быстро прошептала она. – Только дайте мне сосредоточиться, а то О’Нил заподозрит нас с вами, он же совсем не дурак.

– Да, он очень сообразительный, – признал Дарби и замолчал.

Фрэн чуть не пришла в отчаяние, видя, что факелы никак не находятся – а вдруг они с Алджерноном извели все?..

И тут, к ее радости, нашлось целых три. Она прихватила все оставшиеся.

– Скорее возвращаемся, – сказала девушка Дарби.

– Так вы согласны? – быстро спросил он.

– Я согласна, но не знаю, удастся ли дать это понять Алджернону, – холодно ответила Фрэн, понимая, как археолог воспримет такое предложение.

– Уж вы постарайтесь, мисс Грегг, а я вас не подведу, – сказал Дарби.

– Угу.

Больше на разговоры времени не осталось; они почти бегом вернулись к гробнице.

– Так, – прокомментировал О’Нил их появление. – Еще один заговор?

Он то ли шутил, то ли нет – вполне естественно для главаря банды было опасаться всех своих людей. Фрэн пояснила, стараясь, чтобы ее голос не дрожал:

– Мы же искали факелы без огня, как вы понимаете, мистер О’Нил. Вот, мы нашли три – последние.

Один она оставила себе; а другие проворно расхватали О’Нил и Питерсон. Ее коллега остался без света и без оружия.

– Ну, вперед, бесстрашная леди, – скомандовал О’Нил.

Фрэн пошла первой, чувствуя себя очень странно – от нее сейчас действительно зависели все эти люди: и Алджернон, и перебежчик Дарби, и все враги. Конечно, ей было страшно; но вместе с тем она чувствовала и возбуждение, как солдат перед сражением.

– Заходите, только осторожно, – сказала она, освещая дверь погребальной камеры.

– А то чего? – спросил вошедший следом О’Нил; но последовал совету и стал ступать аккуратнее. Осветил стены и присвистнул.

– Мать честная! Да это не могила, а дворец!

Действительно, на человека, незнакомого с древнеегипетскими погребальными обрядами, эта комната должна была произвести потрясающее впечатление.

– Ну, а находки-то где? – спросил американец.

– Во-первых, сами стены, мистер О’Нил, – сказала Фрэн. – Эта роспись очень дорого стоит.

– Вы смеетесь, что ли? Я ее буду выламывать? – спросил О’Нил, и Фрэн поняла, что ее скрытый сарказм был совсем не к месту.

– Вот, – поспешно сказала она, освещая саркофаг. – Вот наша главная находка. А здесь ларец с другими канопами, – Фрэн осветила ящик, чтобы находка не показалась слишком незначительной.

О’Нила, как и остальных, само собой, первым заинтересовал нарядный ларец; главарь подскочил к ящичку и заглянул туда.

– Еще три штуки, – с удовольствием сказал он. – И сам ящик…

– Деревянный, – с разочарованием заметил О’Нил, осмотрев ларец.

– Это не показатель стоимости, мистер О’Нил, – сказала Фрэн, и бандит недоуменно обернулся к ней. – Даже деревянные предметы, имеющие такое древнее происхождение, очень высоко ценятся. А все это вместе…

– Вы разбогатеете, мистер О’Нил, если продадите этот ящичек с его содержимым, – твердо заявила молодая женщина.

– Не врете?

Она покачала головой. Она действительно думала так, как говорила, и это больше всего убедило проницательного О’Нила. Он медленно улыбнулся от удовольствия.

– Ну, а здесь у нас что? То есть кто? – поправился главарь, поворачиваясь к саркофагу. Фрэн заметила, как помрачнели Питерсон и Бивербрук; Дарби, без сомнения, был прав. Готовилось кровопролитие.

– Нужен лом, – сказала она. – Открыть крышку.

– Эй, мистер Бернс!

О’Нил подозвал археолога.

– Давайте-ка теперь вы рискните, – приказал он. – Вы и Дарби. Может, в этот раз с открытием повезет именно вам.

Бандиты мрачно засмеялись.

Алджернон молча вышел вперед и принял из рук Бивербрука кирку. Дарби вручили лом, казавшийся этому человеку совсем не по мерке.

– Дарби, делайте, как я говорю, – распорядился Алджернон. – Иначе второго несчастного случая не избежать.

– Конечно, как вы скажете, – ответил Дарби, и в глазах шотландца мелькнуло удивление.

– Становимся с одной стороны. Я приподнимаю крышку, а вы всовываете лом. Потом мы нажимаем на щель одновременно, – приказал археолог.

Поднял глаза и обвел взглядом остальных мужчин.

– А вы отойдите подальше.

О’Нил кивнул и молча сделал всем знак отойти.

– Ну, приготовились, – сказал Алджернон и, обхватив руками крышку, со стоном ее приподнял. – Суйте! – прохрипел он.

Дарби неловко ткнул лом в щель, но не попал; потом ему удалось, и Алджернон отпустил крышку и быстро нагнулся за киркой. Подскочил к саркофагу и воткнул свое орудие в щель, расширяя ее.

– Есть! – воскликнул он. – Отлично! Теперь никому не приближаться, господа; Дарби, пошел!..

Дарби повел вверх свое орудие, но львиная доля работы пришлась на Алджернона; к счастью, шотландец был достаточно силен. Крышка со скрежетом сдвинулась с места, потом еще…

– Стоп!

Дарби уронил лом.

– Вот, теперь можно заглянуть внутрь, – сказал Алджернон, тяжело дыша. – О’Нил, идите сюда.

Американец подбежал и заглянул в саркофаг.

– Тьфу! Еще один гроб! – с отвращением воскликнул он. – Это как долго мы будем его выковыривать?

– Это деревянный гроб, достать мумию будет нетрудно, – подала голос Фрэн. – Но сначала нужно скинуть крышку.

Пока они переговаривались, Дарби набрался смелости и шепнул Алджернону:

– Я за вас.

Шотландцу не осталось времени осмыслить эти слова, потому что О’Нил опять обратился к ним обоим.

– Ребята, доделайте то, что начали! Скиньте ее совсем!

Алджернон чуть не застонал, подумав, что крышка саркофага разобьется, как дверь с надписью. Но спорить не приходилось.

– Отойдите, – сказал он. – Дарби, жмем во второй раз. Аккуратно. Пошел!..

Крышка с грохотом сползла и обрушилась на пол; Фрэн зажала уши, не слыша собственного крика. Когда отзвук падения смолк, стало ясно, что в этот раз никто не пострадал. Кроме крышки, которая не раскололась, но треснула.

– Ну и чудненько, – обрадованно сказал осознавший это О’Нил. – А из этой скорлупы его достанем мы с Питерсоном.

Факелы передали Бивербруку и Дарби.

У Алджернона нашлось время, чтобы вопросительно взглянуть на Дарби; и тот кивнул. Алджернон улыбнулся. Кажется, их шансы значительно увеличились…

Американцы вытащили внутренний гроб из внешнего и брякнули на пол. О’Нил вытер лоб.

– Ф-фу, – сказал он. – Наконец все. Я сам открою.

Он взялся за крышку деревянного гроба, имевшего очертания человека и расписанного так, чтобы походить на усопшего; напрягся и поднял крышку.

Присутствующим в камере предстал ее вечный обитатель.

========== Глава 17 ==========

Это была отлично сохранившаяся мумия – мужская, судя уже по положению: руки вдоль тела. Американцы начали морщиться при виде ее, а Алджернон улыбнулся. Прекрасный экспонат для Каирского музея, как говорила Фрэн.

Если он когда-нибудь туда попадет…

– Э, да на нем ничего нет, – пробормотал О’Нил, отметивший только это. – Его хоть на растопку пускай…

– То, что пока ничего не видно, ничего не значит, – заметил Алджернон. – Драгоценности могут быть под этими льняными бинтами, так нередко делалось.

О’Нил, почти не слушая, упорно водил факелом, освещая мертвеца с ног до головы, точно думал, что ему вот-вот откроется что-то, как в ящичке с секретом.

– А это еще что за дрянь?..

Свет уперся в продолговатый сверток, лежавший на груди мумии.

– Стойте!

Фрэн подскочила к гробу, поразив этим жестом О’Нила; он даже не препятствовал ей. Девушка подцепила сверток и подняла – ее глаза загорелись восторгом.

– Это папирус, – прошептала она. – Я думаю, господа, что это полноценный экземпляр “Книги мертвых”, исключительная редкость…

– Какой еще “Книги мертвых”? – спросил O’Нил, таращась на девушку. Он даже забыл прикидывать, дорого ли дадут за этот предмет.

– Это наиболее полное собрание древнеегипетских религиозных представлений, существовавшее в виде отдельного документа приблизительно с шестнадцатого века до Рождества Христова, – сказала Фрэн. – Считалось, что “Книга мертвых” помогает умершим на пути через загробный мир. Поэтому ее нередко клали в гробы вместе с покойниками…

– На самом деле довольно редко, – негромко сказал очень взволнованный Алджернон. – И особенной удачей является обнаружить вот такой превосходный экземпляр. Это настоящее сокровище, господа. Она стоит едва ли не больше всего, что в этой комнате, включая само тело.

– Вы уверены, что это именно “Книга мертвых”? – спросил он свою помощницу. Оба словно забыли, что находятся под дулом пистолета; хотя бандиты тоже забыли об оружии, глядя на происходящее с открытыми ртами.

Фрэн развернула льняную тряпицу.

– “Великий бог”, – начала она читать. – То есть Амон-Ра, он же Осирис, он же Атум, – пробормотала девушка себе под нос. – “Врата Закатного Горизонта”… то есть запад, где садится солнце… Да! Это она!

Фрэн торжествующе засмеялась; сверток в ее руках тут же скрутился снова. Молодая женщина с величайшей аккуратностью завернула его в ту же тряпицу, и рука ее сама потянулась спрятать драгоценность за пазуху.

– А ну-ка дайте ее сюда.

Фрэн подняла глаза и встретилась взглядом с О’Нилом. Этот взгляд не допускал никаких компромиссов.

– Давайте эту книгу сюда, леди.

Бандит поднял пистолет; факел его по-прежнему был у Бивербрука. Фрэн медленно протянула бесценный исторический документ американцу, словно во сне глядя, как он берет его, тоже стараясь не повредить…

– Тони, мы так не договаривались!

Бивербрук, с щербатым ртом и в широкополой ковбойской шляпе, переложил факел в левую руку и выхватил свой пистолет.

– Делим честно на четверых, – сказал он. – Перкинс выбыл. Так что давай, подожмись, выполняй уговор.

– Отдавай книгу, – сказал Питерсон. Он тоже целился в своего главаря – без помех, потому что его факел был у Дарби.

– Э-эй, джентльмены, – сказал Дарби.

Он понимал, что настала решительная минута, но не был таким отчаянным, как главарь и двое его подручных.

Питерсон с презрением оглянулся на Дарби. – Делим не на четверых, а на троих, – сказал он и тут же переключил все внимание на главаря, в которого уже целился Бивербрук. – Давай, О’Нил, – повторил бандит. – Выкладывай книгу. И тот горшок, который ты захапал.

И тут Фрэн посетило вдохновение.

– Мистер Бивербрук, – громко окликнула она, и тот от неожиданности обернулся. Фрэн безжалостно ткнула ему в лицо факелом, и бандит заорал, роняя свой светильник ей под ноги.

– Чертова баба!..

В камере сразу стало значительно темнее; и тут раздался выстрел. Крик сказал Фрэн, что ранен Питерсон.

– Бежим! – крикнул Дарби, весь дрожа и целясь то в Бивербрука, то в О’Нила.

– Туда! – крикнула Фрэн и, подняв факел, бросилась в проход, который вел вглубь города мертвых. Над ее головой просвистел выстрел, второй прошил рукав куртки Алджернона; трое сообщников неслись прочь, очертя голову. Фрэн понимала, что они каждую минуту могут провалиться в колодец или быть раздавленными, но бежала со всех ног, а двое мужчин бежали следом.

Они завернули за какой-то угол и остановились. Погони не было слышно.

Отдышались.

– Тсс, – шепнул Алджернон и осторожно выглянул в коридор. Прислушался.

– Ну их к чертям собачьим, – громко, одышливо сказал Питерсон; как видно, ранение не прошло бесследно. Но боевого духа он не потерял.

– Давай делиться, О’Нил, – сказал мужчина.

Последовала пауза, потом голос О’Нила ответил:

– Ладно.

– На троих, – напомнил третий голос, и беглецы поняли, почему главарь такой уступчивый – как видно, Бивербрук не ослеп и даже не пострадал серьезно от ожога. Но вот факелов у них не осталось, совсем; последний унес Дарби. Или им придется ощупью разыскивать тот, который выронил Бивербрук – если у бандитов еще есть, чем высечь огонь.

– А как мы его поделим? – спросил Питерсон, подразумевая мумию. – И гроб? Он же тоже должен стоить чертову уйму денег. Девчонка сказала, что деревянный ящик дорогущий, а значит, гроб стоит намного больше…

– Возьмите пока по горшку, – предложил О’Нил. – Сейчас здесь темно, как у негра в заднице, мы ничего не разберем. Вернемся сюда утром и поделим остальное. Эти уже не помешают.

– Ты уверен? – усомнился Бивербрук.

О’Нил засмеялся, и Алджернон заскрежетал зубами.

– У них только один пистолет – Дарби, – сказал главарь. – А у нас все наши ружья и все ихние. Мы их покараулим наверху, и когда они вылезут наружу от голода, я сам вышибу этому сукину сыну мозги.

– А если уйдут? – спросил Питерсон.

– Куда? Через это кладбище? Да они там сдохнут, – уверенно ответил О’Нил. – Уйдут – скатертью дорога, одной головной болью меньше. Кстати, верблюды ихние теперь тоже наши, они получше лошадей.

Фрэн пришла в ужас – лошади были куда менее приспособлены для путешествий через пустыню и могли так же погибнуть во время перехода, как и люди.

– Лошади же загнутся тут от жажды, – заметил Бивербрук.

– Значит, не повезло, – ответил О’Нил, явно не разделявший его любви к животным. – Хотя мы можем их пристрелить, если хочешь.

– Да уж лучше так, – ответил Бивербрук. – И Перкинса заодно, если еще не сдох.

На этом милая беседа закончилась, и шум поведал беглецам об уходе американцев.

Некоторое время они потрясенно молчали – самым испуганным казался Дарби, которого явно впечатлило обещание “вышибить ему мозги”. И за дело. Алджернон с неприязнью поглядывал на предателя, хотя Дарби предал негодяев.

– Алджернон, наша провизия при нас? – спросила Фрэн. – Мы ее брали?..

Она уже начала в этом сомневаться; слишком много всего случилось за последние часы.

– Да, Фрэн, но ее мало, – сказал Алджернон. – А на троих – еще меньше. Не говоря о воде.

– Здесь хотя бы не так жарко, расход воды будет меньше, – сказала молодая женщина. – Я предлагаю сделать третью попытку. Только сначала возьмем с собой, что можем унести из камеры.

Алджернон усмехнулся.

– Судя по их беседе, из того, что мы можем унести, остался лишь ящик из-под каноп. Не предлагаете же вы тащить с собой гроб с мумией.

Фрэн подавленно замолчала.

– Я бы все же взяла его, – сказала она, но тут вмешался Дарби:

– Не стоит, мисс, или Тони поймет, что мы возвращались, когда придет за добычей утром. И тогда он будет караулить нас.

– Это-то вряд ли, скорее он поспешит смыться со всем добром, – заметил Алджернон. – Но Дарби прав. Не стоит ничего брать.

– Тогда давайте поедим, а потом попытаемся найти другой выход отсюда, – сказала Фрэн. – Его не может не быть.

***

– Давайте экономить факелы, – сказал Алджернон. – Фрэн, насколько я понимаю, будет нашей проводницей, поэтому пусть она освещает путь. Дарби, гасите свой факел.

Дарби послушно выпустил из рук факел и затоптал его. Потом поднял.

– Идемте, друзья, – сказал он.

Алджернон покосился на него, но ничего не сказал.

– Фрэн, теперь вся надежда на вас, – обратился он к девушке. – Ведите нас.

Она улыбнулась, а потом вдруг покачнулась – археолог поддержал ее.

– Бедная, – пробормотал он. – Сколько же вы натерпелись с нами…

Отвел с ее грязного лба свалявшиеся волосы.

– Если бы я только мог чем-нибудь еще помочь вам, – сказал он.

– Держитесь и будьте бдительны, это лучшая помощь, – ответила Фрэн. – Мы все еле держимся, и вы тоже…

Она отвернулась, потому что почувствовала, что ее одолевают слезы усталости; а сейчас никак нельзя было поддаться им, иначе ослабеешь окончательно.

Фрэн подняла факел и двинулась вперед. Вначале – полностью наудачу, они могли бы за эти мгновения попасться в тысячу ловушек. Потом начало пробуждаться ее чутье, вытесняя все остальное… даже усталость.

Хотя она ужасно устала, ноги были свинцовыми, стук сердца отзывался болью в груди, а во рту уже пересохло, несмотря на то, что она только что выпила воды. Не говоря о том, что одежда просто приклеилась к телу от грязи и пота. Впрочем, то же самое можно было сказать об обоих ее товарищах.

Но сознание временно победило эти физические страдания – Фрэн почувствовала себя зверем, который уходит от опасности, руководствуясь своим нюхом; только вместо нюха было внутреннее чувство. Она знала, куда можно ступать, а куда – опасно. Правда, не могла сказать, где окажется выход… но знала, что подземный город когда-нибудь кончится. Они ни делали кругов. Они двигались к спасению… медленно, но верно.

Беглецы не забывали время от времени останавливаться и осматриваться; но пока ничего похожего на дверь или лаз не было видно.

Никаких больше погребальных камер им не открылось – может быть, те, что попадались им на пути, были тайниками; Фрэн мимоходом удивилась, почему же сохранность ее “родственника” никого не озаботила.

Может, он был недостойный человек и умер плохой смертью? Вполне вероятно.

Фрэн не заметила, что неприятно улыбается. Они снова стояли – осматривались и отдыхали.

А когда она сделала шаг вперед, вдруг ее колени подогнулись, и молодая женщина села прямо на пол. Алджернон с изумлением и тревогой подхватил факел, чуть не выпавший из ее руки.

– Все, – пробормотала она, вдруг ощутив, как тяжелеют веки и голова. – Можете расстрелять меня, Дарби. Я сплю.

Дарби и Алджернон опустились рядом с ней на колени с одинаковым выражением озабоченности – Фрэн неподвижно лежала на полу и, казалось, не дышала.

– Пусть поспит, – сказал американец. – Конечно, она истощена до предела.

Алджернон остро взглянул на него, но Дарби уже отвел глаза.

– Вы правы, пусть поспит, – сказал он.

Сел и устроил голову подруги у себя на коленях. Сам откинулся на стену и прикрыл глаза.

– Вы тоже поспите, Дарби, – пробормотал шотландец. – Я покараулю…

Он заснул, как только договорил последнее слово.

Дарби некоторое время повертелся от смущения и тревоги, устраиваясь поудобнее и не зная, что делать. Он подумал, что, наверное, придется покараулить самому. Хотя от кого? Не от мертвецов же?

Он вздохнул, потом погасил все еще горевший факел, лег рядом со своими сообщниками и подложил ладонь под голову.

Они понятия не имели, как долго спали, но поднялись значительно более бодрыми, хотя и голодными. И пить хотелось.

И еды, и воды было уже недостаточно – только приглушить голод и жажду. Потом Фрэн снова приняла факел и руководство.

Улыбнулась, а археолог с ужасом подумал, как она исхудала.

– Ну, вперед, к свободе, – со вздохом сказала молодая женщина. Пошла, на ходу заставляя себя отбросить все внешнее и позволить своему чутью направлять себя. Это было очень странно – идти вслепую к неясной цели. Вскоре, несмотря на ночной отдых, ей снова потребовалось сделать остановку.

– Проклятая могила, – пробормотала она; ее затрясло от усталости и злости, слезы выступили на глазах. – Мне начинает казаться, господа, что это место станет и нашей могилой.

– Фрэн, вы ничего не замечаете? – вдруг спросил археолог, и голос его звучал как-то по-новому.

Она обернулась к нему – грязное худое лицо, волосы, сбившиеся в колтун, чернота под ногтями руки, сжимавшей факел.

– А что я должна замечать? – спросила молодая женщина.

– Стало как будто светлее, – сказал Алджернон.

– Ну да, – равнодушно ответила Фрэн. – День настал, если вы еще не поняли.

Алджернон улыбнулся.

– Нет, это вы не поняли, дорогая, – сказал он. – Откуда-то под землю проникает свет. А это значит, что поблизости есть выход наверх.

– Вероятно, годящийся только для крыс, – сказала Фрэн. – Что ж, давайте посмотрим.

Они стали продвигаться вперед, но гораздо медленнее, внимательно осматривая потолок.

– Погасите факел, – вдруг сказал археолог.

Когда светильник погас, стало ясно, что Алджернон не ошибается. Откуда-то сверху действительно просачивался дневной свет.

– Нам нужно направо, – уверенно сказал шотландец. Фрэн не успела ничего возразить. Они повернули направо, и почти сразу же зажмурились от света, падавшего сквозь дыру – достаточного размера, чтобы в нее мог протиснуться человек… если бы только она не была так высоко…