Текст книги "Фантом для Фрэн (СИ)"

Автор книги: MadameD

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

– Прекрасно, – сказал Алджернон.

Посмотрел на своих ошеломленных спутников и сказал:

– Веревки у нас нет – а даже если бы и была, это нам не поможет, ее никак не закрепить. Я предлагаю следующее. Мы подсадим одного из нас, и этот человек выберется наружу и спустит остальным веревку, привязав ее к колонне… или что там найдется наверху…

– Лучше всего это было бы сделать мне, но, боюсь, я слишком тяжел для вас, – сказал археолог.

– Для двоих? – спросила Фрэн.

Они с Дарби посмотрели друг на друга.

– Давайте, Марк, нам с вами придется показать класс, – сказала молодая женщина. – Мистер Бернс встанет вам на колено, потом нам обоим на плечи…

– Нет, вы с ума сошли! – оборвал ее археолог. – Это невозможно!

– Это необходимо, – ответила Фрэн. – Давайте, Марк.

Дарби послушно опустился на одно колено, Фрэн рядом – тоже; они схватились за руки для устойчивости.

– Давайте, Алджернон, – сказала она.

– Давайте, мистер Бернс, – повторил Дарби. – Мы готовы.

Алджернон глубоко вздохнул и ступил на колено бывшему бандиту; он едва удержал равновесие. Потом Дарби охнул, сгибаясь, когда ему стали на плечо и надавили всем весом; то же самое ощутила Фрэн, и прикусила губу от боли. Не сговариваясь, чудом не упав, они схватили шотландца за ноги свободными руками и начали выпрямляться.

– Держим! Хватайтесь!..– простонала Фрэн.

Она сама не подозревала, сколько в ней силы. Но сейчас они упадут, упадут…

И тут бремя стало вдвое легче – Алджернон схватился за что-то вверху.

– Толкайте меня! – приказал он, и двое внизу понятия не имели, сколько человек снаружи его видят и слышат.

Дарби и Фрэн подтолкнули археолога изо всех сил; он исчез в дыре больше чем наполовину. Потом его грубые брюки и покрытые грязью сапоги втянулись наверх.

Мужчина и женщина посмотрели друг на друга. Оба выглядели как скитальцы, пропадавшие вдали от дома больше года, обносившиеся и жившие впроголодь.

– Ну, надеюсь, что Элджи нас не подведет, – сказала Фрэн, стряхивая с отдавленного плеча грязь; ладонь была вся черная. Вдруг ей вспомнилось, как Алджернон предостерегал ее против подземельной заразы, которая “подберется к ее ножкам”, и молодая женщина засмеялась.

– Я тоже очень надеюсь на это, мисс Грегг, – горячо поддержал ее Дарби.

Фрэн села, подобрав ноги. Ее уже ничуть не заботила гигиена – казалось, в последний раз он задумывалась о чистоте лет сто назад…

Дарби тоже сел. Он смотрел на нее серьезно и встревоженно – несмотря на отросшую, как у остальных мужчин здесь, бороду, интеллигентный молодой человек. Темные волосы когда-то давно были уложены в прическу, предохранявшуюся с помощью сетки*, грязные тряпки когда-то давно были английским костюмом.

– Кем вы были? – спросила Фрэн.

– Джентльменом, – как-то жалко улыбнувшись, ответил он. – До того, как превратился в “джентльмена удачи”.

Фрэн улыбнулась этой метафоре из “Острова сокровищ” – Алджернону тоже приходили в голову такие сравнения.

– Я занимался мелким бизнесом в Нью-Йорке, – сказал Дарби. – Потом пристрастился к игре, задолжал кое-кому…

– Ясно, – сказала Фрэн.

Куда уж ясней.

Она бросила взгляд наверх, потом встала – но ничего не было слышно, и в ее душу закрался страх; а вдруг Алджернон там… в беде…

– Не трогайтесь с места, мисс Грегг, – сказал Дарби, тоже вставший и задравший голову. – Может быть, ему нужно время, чтобы найти веревку…

Они посмотрели друг на друга, но не высказали самой страшной догадки. Потом сели снова, как будто не надеялись на скорое возвращение археолога.

* Надевавшейся на голову для фиксации прически.

========== Глава 18 ==========

Алджернон Бернс выбрался на поверхность и обнаружил некрополь заброшенным. Его болезненно поразила мысль, что бандиты уже уехали – забрав с собой их находки и их верблюдов, а также, вероятно, остатки провизии. Это означает, что их бросили здесь на мучительную смерть. А ведь с ними еще и слуги-арабы…

Крадучись и прячась за колоннами, он стал приближаться к их бывшему лагерю с другой стороны, делая широкий круг; вчера они не успели уйти далеко… он знал…

Археолог замер, заметив высокую фигуру О’Нила. Он стоял около гробницы, сдвинув шляпу на затылок, и, прищурившись и заложив большие пальцы за ремень брюк, пристально смотрел вниз. Почему он все еще здесь?..

“Все-таки решил затравить нас, прежде чем уехать, – подумал ученый. – Всех возможных свидетелей: ведь он будет сбывать драгоценности в Египте, а переход через пустыню в действительности не так велик. Должно быть, в первую очередь О’Нил хочет убить Дарби, из осторожности… и из мести, хотя последнее глупо…”

Но люди далеко не всегда поступают осмотрительно.

“А остальные, наверное, сидят внизу. Может быть, они все еще не поделили находки”.

Главарь банды стоял вполоборота к нему; и когда он отвернулся, Алджернон перебежал в следующее укрытие. Он теперь не сомневался, что остальные американцы сидят внизу, в погребальной камере; хотя Бог весть, зачем. Неужели они так глупы, что думают, будто беглецы непременно выберутся этим путем? Нет, наверное, им просто не хватает воображения, чтобы представить себе другой выход…

Археолог улучил момент и сделал последнюю перебежку; он скрылся в своей палатке и позволил себе секунду передохнуть. Потом начал оглядывать брошенные вещи в поисках всего, что могло бы им понадобиться; прежде всего, конечно, взял всю еду и воду, какую мог найти. Провизии оставалось не так много, чтобы нельзя было, особенно не утомляясь, нести ее на себе; потом Алджернон подобрал свой пистолет, запасной пистолет и ружье. Его он повесил под куртку.

Затем археолог принялся искать веревку – и покрылся холодным потом при мысли, что мог забыть ее во время сборов; но веревка нашлась, целых три мотка. Он запихнул их в карман.

Потом взял ружье наизготовку и медленно, крадучись, покинул свое убежище.

На него по-прежнему никто не смотрел и никто его не обнаружил; Алджернон такими же перебежками, стиснув зубы и готовясь начать отстреливаться в любую секунду, добрался до дыры, через которую вылез.

Сверху она казалась черной и вовсе не походила на лаз; он не обнаружил под землей никакого движения и перепугался, вообразив, что его спутники ушли. Но кричать он не смел. Это точно привлечет внимание.

Археолог привстал и огляделся, ища, к чему может привязать веревку; он нашел большой камень, вокруг которого с грехом пополам можно было ее закрепить – но недостаточно большой, чтобы выдержать вес человека, который полезет по этой веревке. Но ведь есть еще сам Алджернон – он подстрахует.

Мужчина быстро подполз к камню и стал обматывать его веревкой; один оборот, потом узел, второй, третий – и еще один узел; четвертый оборот для страховки. Веревка достала до дыры, но ее не хватит до дна. Алджернон привязал к первой веревке вторую, так крепко, как только мог. Потом сбросил ее в дыру.

– Элджи!..

Снизу отозвались сразу же, громко и радостно.

– Тише! – зашипел он, пытаясь делать Фрэн знаки; но она уже все поняла и затихла. – Лезьте, я привязал веревку и буду держать; не бойтесь!

Едва только он договорил это, как веревка обожгла ему ладонь, продергиваясь через нее; шотландец крепко взялся за бечевку и уперся, сжав зубы и покрывшись потом. Фрэн лезла, быстро и храбро; Алджернон зажмурился, моля небеса, чтобы узлы не развязались и силы его не подвели…

Каштановая голова показалась в дыре, и через мгновение они уже схватились за руки.

– Отлично!

– Тихо вы!

Теперь была очередь Фрэн одергивать Алджернона.

– Там Дарби, потащим его вместе!

Шотландец хотел запретить ей так напрягаться, но потом уступил. Большая часть нагрузки так и так досталась ему; Дарби оказался менее ловким, чем Фрэн, и Алджернону приходилось буквально вытягивать его, когда он повисал от страха или утомления. Наконец вытащили и американца. Он сиял и всем своим видом выражал благодарность до гроба.

– Теперь затихните и слушайте меня, – сказал археолог спасенному; он по-прежнему не доверял этому человеку и не симпатизировал ему. – Ваши друзья караулят нас со стороны гробницы. Нам нужно обезвредить их.

– Напасть? – спросил Дарби.

Судя по его виду, он был готов за своим спасителем в огонь и в воду. Но Алджернон прекрасно понимал, чего стоят такие выражения.

– Без нужды нападать мы не будем, – ответил шотландец. – Нам нужно только обезоружить их и отнять наши находки. Потом мы уедем.

– Ага.

Дарби сурово кивнул и проверил, на месте ли его пистолет.

– Алджернон, покажите мне, как стрелять, я не хочу стоять в стороне, – вдруг вмешалась Фрэн.

– Вы?..

Он посмотрел на нее с таким изумлением, точно она сказала ему, что хочет научиться летать.

– Да, – ответила Фрэн. – Объясните мне на словах, как стрелять из пистолета, и я сумею им воспользоваться.

Вид у нее был такой, точно ее огорчит, если подобной возможности не представится. Археолог покачал головой, но потом подумал, что объяснить нужно – а вдруг и вправду потребуется для обороны…

Он осторожно вложил запасной пистолет ей в руку, объяснил, как держать его, как целиться и спускать курок. Фрэн всосала объяснения, как губка; глаза у нее загорелись, и Алджернону не понравилось это выражение. Ему не хотелось, чтобы его женщина была кровожадной.

Фрэн поняла это настроение и улыбнулась. Женщинам до черта всего не нравится в мужчинах, так что маленькие женские недостатки они должны переносить…

– Идемте, – сказал Алджернон. – Дарби, приготовиться. Фрэн…

– Есть, сэр, – сказала она.

Проверила, удобно ли лежит в руке пистолет; шотландец поднял ружье. Дарби, как и Фрэн, поднял руку с пистолетом.

Они быстро, почти не таясь, подошли к гробнице. О’Нил заметил что-то только в последние секунды; он резко повернулся, хватаясь за оружие, но в него уже целились три человека.

– Руки вверх, – улыбаясь, сказала Фрэнсис Эдна Грегг. – Или я прострелю тебе башку.

О’Нил стал медленно отступать, недоверчиво глядя на эту группу; казалось, он так ошеломлен, что не может собраться с мыслями. Его теснили к гробнице; он сделал еще один шаг назад, даже начав поднимать руки, как от него требовали…

А потом бросился вниз по лестнице; выстрелить никто не успел или не решился.

– Они вылезли, стреляйте в ублюдков! – заорал О’Нил на все подземелье. – Сукины дети!.. Гарри, Энди, сюда!..

Трое бандитов выскочили на площадку; у Питерсона рубашка была залита кровью, а у Бивербрука на щеке был страшный, до мяса, ожог. Или просто ожог так воспалился. И у всех троих в глазах горела жажда крови.

– Мы вам кишки выпустим, а с твоей бабой сперва позабавимся, дружок, а уж потом пристрелим, – зловеще прошептал Бивербрук археологу. – Что, напустили в штаны, цыплячье дерьмо?..

Пуля просвистела в дюйме от его виска; потом Фрэн выстрелила снова, и бандит свалился бездыханным. Обе стороны одновременно открыли пальбу; Алджернон вскрикнул, раненный в бедро, и пошатнулся, но тут же раздался крик Питерсона, вторично раненного Дарби. Победа осталась за археологом и его сообщниками. О’Нил опустил оружие, видя, что разбит наголову – у него кончились патроны.

– А меня чего не добиваете? – выдохнул он с ненавистью.

– Очень нужно, – ответил шотландец, сжимая зубы. – Отдавай нам наши находки и верблюдов, и мы уедем отсюда.

Кровь обильно текла из бедра, но артерия не была задета, и он знал, что его жизнь вне опасности.

– Иди в палатку, мы тебя свяжем, – вдруг заявил Дарби.

В глазах О’Нила появились изумление и ненависть.

– И бросите подыхать, сволочи?..

– Не равняй нас с собой, – ответил Алджернон. – Мы тебя освободим перед тем, как уедем. А теперь пошел вперед, без разговоров.

О’Нил крупно, зло зашагал в палатку. Алджернон следовал за ним, почти наступая на пятки; Дарби от них не отставал. Там они быстро скрутили бывшего главаря банды.

Напоследок О’Нил плюнул в Дарби, но не попал.

Мужчины вернулись к Фрэн.

– Вы убили его? – спросил археолог, быстрым шагом, прихрамывая, приближаясь к американцам.

– Нет, кажется, – ответила Фрэн, нахмурившись.

Она была бледна, и ей уже не хотелось, чтобы предположение Алджернона оказалось правдой.

У обоих врагов нащупали пульс – оба были живы. Шотландец испытал большое облегчение; ему не хотелось оказаться убийцей, и еще меньше хотелось, чтобы убийцей оказалась его подруга.

Фрэн вдруг истерически засмеялась.

– Кажется, тут у нас сейчас будет настоящий полевой госпиталь, – заикаясь, сказала девушка. – Мы же не бросим их… подыхать…

Алджернон громко и искренне засмеялся вместе с ней.

***

Фрэн и Алджернон остались перевязывать Бивербрука и Питерсона – те были то ли в сознании, то ли нет: они стонали, но Алджернон объяснил девушке, что стонать люди могут и находясь без сознания. Так же, как и бредить во сне. Дарби отослали проведать Перкинса, который давно затих в своей одинокой палатке, далеко отстоящей от лагеря его сообщников.

Питерсон был ранен в плечо и в грудь; пули прошли навылет, но крови он потерял много.

– Правое легкое продырявлено, кажется, – сказал археолог. – Это плохо. Больше шансов, что он умрет, еще и в наших условиях…

Бивербрук получил только одну пулю в левую часть груди; но она застряла где-то в грудной клетке, потому что выходного отверстия не было, и стоило опасаться нагноения и лихорадки, как у Перкинса. Впрочем, как раз у Бивербрука шансов на выживание, похоже, было больше – по-видимому, ни легкие, ни крупные артерии не были повреждены, и сам он казался очень здоровым, несмотря на выбитые зубы.

Продезинфицировав и перевязав раны бандитов, Алджернон наконец позволил помощнице заняться собой. Возникли трудности – раздеваться при ней он по-прежнему отказывался и чуть было не настоял на том, чтобы перетянуть рану поверх штанины. Фрэн в ответ спросила, есть ли у него запасные штаны. Получив утвердительный ответ, она сбегала в палатку и принесла острый складной ножик.

– Я распорю эти брюки, они все равно испорчены, – заявила девушка. – Терпите, Элджи.

Он вздохнул и улыбнулся, несмотря на боль.

И тут появился Дарби – бледный, мрачный. Он понуро подошел к Алджернону и остановился, не произнося ни слова.

– Он умер? – спросил шотландец.

Это уже почти не удивило бы его.

Дарби кивнул.

– Я даже рад, – со вздохом сказал американец. – На бедного Перкинса страшно было посмотреть, можно себе представить, как он себя чувствовал… Теперь он отмучился, Алджернон.

Археолог чуть было не запретил бандиту называть себя по имени, как будто они были боевыми товарищами, но сдержался. В определенной степени они ими и были.

– Нужно похоронить его где-нибудь здесь, – сказал Алджернон.

Тут Фрэн резко засмеялась.

– Удачно он умер, – сказала девушка. – На таком кладбище, готова поспорить, еще не выпадала честь упокоиться ни одному американскому гангстеру.

Археолог дернулся от ее шутки, но снова промолчал.

– Закопаем его в песок, – сказал он. – Дарби, вы не пострадали – идите выройте могилу, пока вы свободны. Где-нибудь в стороне от руин.

Американец кивнул и ушел.

Фрэн поддела ножиком штанину Алджернона и разрезала ее; потом схватилась за края и разорвала брючину до бедра. Ахнула при виде залитой кровью белой плоти; эти места удивительно контрастировали с загорелым лицом и руками археолога и казались беззащитными.

– Не обращайте внимания, это не страшно, – сказал Алджернон.

– Встаньте-ка! – вдруг сказала Фрэн.

– Ничего себе не страшно, – пробормотала она. – Пуля застряла в бедре! Выходного отверстия нет!..

– Просто смойте кровь и забинтуйте эту дыру, а в Каире обратимся к хирургу, – сказал шотландец. Но он уже догадывался, что ему ответят.

– Могу себе представить этих египетских хирургов, – сказала Фрэн. – Они, может, пулю и выколупнут, но занесут туда что-нибудь такое, что вы в два дня умрете, как Перкинс!

Про себя Алджернон не мог не согласиться с такой оценкой.

Фрэн осторожно ощупывала бедро – археолог закусил губу; и вдруг молодая женщина радостно вскрикнула.

– Вот она, под самой кожей!

– Я сама достану пулю, а то рана загноится, а пуля может вообще ускользнуть глубоко, – сказала Фрэн. – Вы умеете терпеть боль?

– На мою боль можете вообще не оглядываться, – сказал Алджернон. – Но, Фрэн…

Девушка ушла в палатку – мыть руки, как он догадывался. Потом вернулась, неся “хирургические инструменты” – все тот же складной ножик.

– Фрэн, не надо, – сказал Алджернон.

Она уже поливала спиртом сбереженную чистую тряпочку, которой стала протирать ножик. Руки были вымыты со всей возможной здесь тщательностью, но археолог подумал, что шансов занести опасную инфекцию тут намного больше, чем в Каире.

– Фрэн, – сказал он в последний раз, когда уже увидел занесенный нож.

Она посмотрела на него – голубые, как у него самого, глаза поблескивали жесткой готовностью.

– Здесь же солнце все прожаривает, – сказала она. – Ничем вы не заразитесь. Не бойтесь.

Девушка резким движением рассекла кожу и мясо; археолог едва подавил крик.

– Тихо, тихо, терпите… вот она…

Его как будто пытали – он где-то читал, что индейцы таким образом мучили белых пленников, вырезая у них полоски мяса.

– Все! – воскликнула Фрэн.

Кровь бежала по бедру горячим ручьем. На глазах у мужчины выступили слезы.

– Все, все, сейчас я сотру кровь и перевяжу, – приговаривала девушка; она аккуратно вытерла кожу той же проспиртованной тряпочкой, потом перетянула рану бинтом.

Туго, в несколько слоев, забинтовала и затянула узел.

– Теперь идите переодевайте штаны, – улыбаясь, велела Фрэн. Он взглянул на ее окровавленные руки и вздрогнул.

Археолог ушел, а через несколько мгновений с другого конца некрополя появился Дарби. Он бежал к Фрэн, и глаза американца казались безумными.

– Что, мертвец ожил? – спросила девушка, вытирая руки.

Здесь эти шутки не звучали как шутки.

– Я начал рыть вне стен некрополя, – заикаясь, сказал Дарби. – И лопата наткнулась на… на…

– На что – на мумию? – спросила Фрэн. – Кто-то уже занял место нашего друга?..

Эта шутка получилась еще менее смешной.

Американец кивнул; нижняя челюсть у него затряслась.

– Она просто лежит там без гроба и без… каноп, вся такая твердая, как деревянная, завернутая в полотно, – сказал Дарби. – Кажется… О господи…

– Прекратите вы! – крикнула Фрэн. Она невольно поежилась; кричать здесь не годилось. – Вы что, так суеверны, что боитесь какого-то отмщения? Это всего лишь еще одна археологическая находка!..

Из палатки появился археолог, с тревогой в голубых глазах.

– Что за крики?..

– Дарби нашел еще одну мумию, – пояснила Фрэн. – Он теперь наш коллега.

– Как?

– Дарби, идемте, покажите мне вашу находку, – тут же заторопился Алджернон. – Прямо в песке? Удивительно!

– Да-да, именно так, мистер Бернс, – подтвердил идущий впереди Дарби, оступавшийся от спешки и волнения. – Прямо в песке, завернутая в одно большое полотно…

– Вне стен некрополя? Без саркофага? Но так хоронили только преступников! – воскликнул удаляющийся голос шотландца.

Фрэн прикрыла глаза рукой и села в песок. Идти за этими двумя совсем не хотелось.

В таком состоянии безмыслия и смутного страха она вдруг вспомнила об их находках – прежде всего о канопах и “Книге мертвых”, которые расхватали бандиты. “Книга мертвых” была у О’Нила…

Но он же связан.

Фрэн встала и вытащила свой пистолет, в котором все еще оставались патроны. Она решительно направилась в сторону палатки американцев. Той, где сидел О’Нил, конечно, а не той, где умер Перкинс…

Девушка приподняла полог, вскидывая руку с оружием и часто дыша – она не увидела никакого движения; в палатке вообще было темно. Фрэн шагнула внутрь, и только спустя пару мгновений различила светлую голову О’Нила. Она вздрогнула от испуга, хотя видела, что мужчина связан по рукам и ногам.

– Где “Книга мертвых”? – спросила Фрэн, поднимая пистолет.

Губы американца дрогнули в подобии улыбки.

– Ну же, давай, леди-гангстер, – сказал он. – Стреляй. Хотя ты не сможешь, кишка тонка… никакие бабы не годятся для настоящих дел.

Говорил он хрипло, и Фрэн поняла, что он мучается от жажды.

– Или ты скажешь мне, где “Книга мертвых”, или я тебя застрелю, – сказала она, но ее голос прозвучал неубедительно для них обоих. Бандит покачал головой.

– Лучше попить дай. О Перкинсе же ты заботилась, – сказал он.

Фрэн сама не поняла, как схватила его за сальные волосы и приставила пистолет к шее. В этих песках, казалось, пробудилась ее вторая натура, которая до сих пор спала…

Бандит затих, не вырываясь.

– Я тебе не нянька, – процедила молодая женщина и оттолкнула его так, что он чуть не повалился. Ничто не выводило ее из себя так, как мужчины, считавшие, что единственное предназначение женщин в том, чтобы их обслуживать.

– Я сама ее найду, – заявила Фрэн; держа американца на прицеле, она принялась обшаривать палатку. Но она не могла как следует сосредоточиться ни на одном из этих занятий; и в конце концов выругалась и ушла. Вдогонку ей донесся смех бандита.

– Фрэн!..

Навстречу ей бежал Алджернон.

– Вы с ума сошли, с ума сошли!

Он схватил ее и встряхнул, морщась от боли в бедре и ужасно злясь на нее.

– Как вам только пришла в голову мысль к нему сунуться! Он же невероятно опасен!..

Фрэн и без него это знала – “Тони” О’Нил был самым опасным из всей банды, несмотря на шум, который поднимали его подручные, и их угрозы… этот хладнокровный и умный убийца сделался главарем не просто так.

– Он связан, а я вооружена, – сказала девушка.

– Это ничего не значит.

Алджернон крепко прижал ее к себе, думая, что не пережил бы, если бы с ней что-нибудь случилось.

– У него “Книга мертвых”, – сказала Фрэн. – Наше главное сокровище.

– Мы ее отберем, будьте покойны, – сказал Алджернон. – Мы обыщем этого негодяя перед тем, как уехать. Лучше пойдите посмотрите на нашу новую находку. Это действительно выдающаяся загадка истории…

– Мы вообще собираемся отсюда уезжать? – мрачно спросила Фрэн, бредя за своим нанимателем.

– Как только сможем, так и уедем, – отозвался Алджернон. – Потерпите немного. Не можем же мы не разобраться с новой находкой и просто так бросить этих раненых. Да и тело Перкинса.

– Конечно, – согласилась Фрэн, думая о том, что чем дольше они здесь сидят, тем больше воды и пищи изводят – и тем меньше шансов оставляют тем же раненым бандитам. Хотя она не представляла, как уедет без своих драгоценных находок. Прежде всего, без той, которую хитроумно прятал О’Нил…

– Выскажите ваше мнение, – сказал Алджернон, останавливаясь около раскопа у стены некрополя – в безбрежном море песка, окружавшем город мертвых.

Фрэн посмотрела в яму – и у нее, совершенно неожиданно, опять возникло чувство причастности.

========== Глава 19 ==========

– Его я знала тоже, – сказала Фрэн, сосредоточенно глядя на большой жутковатый сверток – полотно, под которым выпирали иссохшие члены.

Алджернон остался невозмутимым при этих словах, а Дарби вздрогнул и чуть не упал в яму.

– Простите, что вы сказали?..

– Так, фантазирую вслух, – ответила девушка. – Не обращайте внимания. Давайте достанем его, господа, чтобы освободить место для Перкинса.

Дарби явно не горел желанием это сделать. Тогда Алджернон соскользнул в яму и скривился от боли, припав на одно колено; но потом поднял мумию и без большого труда вынес ее из ямы. Значительная часть веса умершего давно уже усохла – вся влага и большая часть тканей.

Алджернон положил тело на песок и обратился к бледному Дарби.

– Давайте теперь принесем сюда Перкинса. Он, должно быть, уже разлагается.

Дарби кивнул и потер нос.

– Мисс Грегг… вам бы лучше уйти, а то запах от него пошел нехороший.

– Да, действительно, – поддержал археолог американца. – С вас достаточно на сегодня, Фрэн. Идите… нет, в лагерь одна не ходите, лучше отойдите подальше вон туда.

Он махнул рукой в сторону пустыни, помня об О’Ниле. Фрэн кивнула.

– И пистолет держите наготове, – сказал археолог. – Мы скоро.

Он сделал знак Дарби, и они ушли.

Фрэн достала оружие и повернулась в сторону некрополя. Руки немного дрожали, но не столько от страха, сколько от возбуждения. Она думала не об О’Ниле или Перкинсе, а о новой находке. Молодая женщина знала, что имеет отношение и к этому человеку тоже – просто знала, и все…

Спустя некоторое время вернулись Алджернон и Дарби: они несли тело Перкинса, схватившись за его руки и за разорванные штаны вместо переломанных ног. Фрэн передернуло, и она отвернулась. Не поворачивалась до тех пор, пока ее не позвали.

– Все, он засыпан, – сказал ей Алджернон, когда девушка прибежала к раскопу. – Теперь мы зароем его, а вы, если хотите, взгляните на мумию.

Мужчины принялись за работу.

Фрэн опустилась на колени около мумии и осторожно развернула полотно.

Это тоже был мужчина – довольно высокий, вероятно, крепкого сложения… Фрэн удивило то, что этот человек забальзамирован по всем правилам. То, что он похоронен безымянным, как преступник, должно было означать, что и бальзамирован он будет небрежно… а то и вовсе будет лишен этой заботы, являвшейся для древних египтян непременным условием попадания в загробный мир. Необходимым, хотя и недостаточным – еще требовалось сохранение имени человека, то есть записей о нем. Ничего похожего здесь не наблюдалось. Хотя неизвестно, не сохранились ли записи о нем в Карнаке или Луксоре.

Но почему этот человек бальзамирован как зажиточный и уважаемый? И если он был таким, почему он похоронен подобным возмутительным образом?..

К ней неслышно подошел Алджернон.

– Ну, что?

– Это действительно парадокс, – ответила Фрэн. – Он бальзамирован как уважаемый человек, а похоронен как преступник. Не могу понять, почему.

– Может быть, после его смерти выяснились какие-то подробности его жизни? – предположил археолог. – И его перезахоронили?

– А может быть, все обстояло иначе, – медленно сказала Фрэн. – Например, он действительно являлся преступником и был казнен, но похоронили его достойно – оказали последнюю милость… А после смерти этих благодетелей с ним и поступили так, как вы говорите.

– Это, пожалуй, слишком сложно, – сказал Алджернон. – Конечно, могло быть и так… но едва ли мы соберем факты, которые подтвердят ваше предположение.

Она задумчиво кивнула. Но почему-то явно больше верила в свою собственную версию, чем в версию Алджернона.

– Ладно, – сказала Фрэн.

Посмотрела на археолога.

– Вы же понимаете, что нам придется возвращаться сюда еще раз, если мы хотим увезти обе мумии, особенно саркофаг первой. И задерживаться нам здесь нельзя – иначе кто-нибудь умрет от жажды, мы или американцы.

– Вы предлагаете их бросить? – спросил Алджернон.

– У нас просто нет другого выхода, – ответила Фрэн. – Мы не можем сидеть с ними до тех пор, пока у нас не выйдет вся вода и провизия. Если вы так озабочены их состоянием, можно вернуться сюда в скором времени… и привезти им запас воды и пищи, а заодно египетских врачей. Эти люди нажалуются в египетскую полицию, и наших друзей заберут в тюрьму и, скорее всего, повесят. – Она жестко улыбнулась. – И как бы и нас не обвинили в том, что мы их сообщники.

– Мрачная перспектива, – сказал Алджернон.

– Но вполне реальная, не так ли? – спросила Фрэн.

Дарби слушал их в ужасном волнении.

– Вот что, – сказал археолог после нескольких минут раздумья. – Я вернусь сюда в скорейшем времени – забрать мумии; и заодно привезу нашим бандитам запас воды и пищи. Но без врачей придется обойтись. Вы, скорее всего, правы в своих предположениях.

Он выдержал долгий взгляд Фрэн.

– Я не могу бросить их здесь умирать, – сказал Алджернон.

Троица вернулась в некрополь, торопясь свернуть лагерь; теперь, когда они решили уезжать, медлить было нельзя.

Алджернон сходил проведал слуг-арабов – и вдруг обнаружил, к своему ужасу, что их нет. Двух верблюдов не было тоже.

Фрэн долго смеялась, осмыслив это, глядя на ошеломленное лицо шотландца.

– А вы ожидали этого от американцев, – сказала она. – Как мы видим, арабы проворнее и пронырливее, чем мы с вами думали.

– Нет, – мрачно ответил археолог. – Среди них попадаются разные люди, как и среди европейцев. Просто с этими двумя мне не повезло.

– Скорее повезло, – отозвалась Фрэн. – Они все равно заняли бы эту пару верблюдов, а так они хотя бы воду и пищу больше не расходуют.

– Дарби, идите сюда! – позвал Алджернон американца. Но того почему-то не было.

А потом Алджернон и Фрэн увидели, как он бежит к ним с таким же видом, как тогда, когда нашел мумию.

– О’Нил ушел! – крикнул американец. – Он распутал веревки и бежал!..

– Дьявол! – крикнула Фрэн. – А книга?..

– А верблюды!.. – спохватился Алджернон. Потом сообразил, что проверял верблюдов только что. Он побежал туда, где были привязаны пять лошадей американцев, и увидел, что одна исчезла.

– Наверное, не сумел подобраться к верблюдам незаметно, – пробормотал шотландец. – С этой стороны были мы…

Фрэн заплакала от злости; а может, и от облегчения тоже. Хотя бы от этой угрозы они избавились насовсем. Алджернон обнял ее за плечи, поглаживая ее локти.

– Теперь уже все… мы уезжаем. Вы больше не вернетесь сюда.

– Ну уж нет!

Ее слезы вдруг высохли.

– Я вернусь сюда вместе с вами!..

– Нет, Фрэнсис, нет.

Впервые ее упрямство оказалось бесполезным.

– Я этого не допущу, – сказал Алджернон. – Вы должны вернуться в свой номер, там отдыхать и отъедаться, смыть с себя эту мерзость…

Фрэн улыбнулась – как же заманчиво и нереально это звучало.

– Я вернусь в Каир и впаду в спячку на год, – пробормотала она. – Но сначала съем все, что есть на кухне моего отеля, и выпью весь Нил…

– Ну, весь все же не выпьете, – засмеялся Алджернон.

Они обнаружили, что неприлично увлеклись друг другом – хотя Дарби деликатно стоял в стороне и поглаживал по шее верблюда. Алджернон вспомнил о нем и воскликнул:

– Вы-то чего ждете! Давайте складываться, живее! Живее!..

Они собирались так лихорадочно, что управились за час.

“Книга мертвых” пропала, как и все четыре канопы. Увезти с собой археологи смогли только ящичек, оставшийся в погребальной камере. Но Фрэн так радовалась скорому возвращению к цивилизации, что даже эта пропажа не смогла испортить ей настроение надолго – по крайней мере, сейчас…

Они оседлали двух верблюдов, потом отвязали одного коня. Животное напоили, и тогда стало ясно, как долго бедный конь не пил.

– Это вам, Дарби, – сказал Алджернон. – Уж не обессудьте. Верблюды наши.

Тот кивнул: конечно, какие могут быть разговоры.

– Вот не знаю, что делать с остальными конями, – сказал археолог. – Уж их-то бросать здесь умирать – последнее дело…

– Давайте поведем их в поводу, – предложила Фрэн.

– Нет, не выйдет, – ответил археолог после раздумья. – Мы не знаем, насколько хорошо эти кони объезжены и не испугаются ли незнакомых людей. Напоим их, будем надеяться, что они не умрут до моего возвращения.

Потом они проведали раненых. Бивербрук уже мог сидеть – и сидел, мутно и ненавистно глядя на своих врагов.