Текст книги "Фантом для Фрэн (СИ)"

Автор книги: MadameD

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)

– Алджернон, – поправил ее археолог. – Я предпочитаю избегать официальности. Полевые условия очень сближают.

Он улыбнулся, а Фрэн почувствовала, что краснеет.

– Тогда уж… Тогда уж и вы зовите меня Фрэнсис. Нет, лучше Фрэн, – она назвала тот вариант своего имени, который больше всего любила.

– Договорились, Фрэн, – ответил мужчина.

Она протянула ему руку, и шотландец крепко пожал ее, на некоторое время задержав в своей. Фрэн чувствовала, какой неприличной становится эта ситуация. Отрицать, что она нравится Бернсу как женщина, было нельзя при всем желании. Что хуже всего, и он по-мужски понравился ей…

– Я не хочу раздумывать, – вдруг произнесла Фрэн. – Я все решила.

Алджернон Бернс поднял голову, и в светло-голубых глазах появилось изумленно-торжествующее выражение.

– Вы будете работать со мной?

Фрэн кивнула.

Она никогда и ни в чем еще не была так уверена.

Помимо воли почувствовала, как по лицу расползается счастливая улыбка. Алджернон тоже улыбнулся – от всего сердца.

– Прекрасно, – просто сказал он.

Несколько мгновений они молчали, потом археолог сказал:

– Вы сегодня сообщите об этом вашему другу?

Конечно, лучше всего было бы сегодня… Но Фрэн не представляла, как это сделать.

– Если он вынудит вас покинуть номер, где вы остановились, возьмите другой, – сказал Бернс. – Я скажу вам, где, и дам деньги.

– Мистер Бернс…

Все это звучало ужас как неприлично. Почти как сделаться содержанкой.

Шотландец помрачнел.

– Вы думаете, что за этим что-то кроется, Фрэн?

Она медленно покачала головой; но он понял, что девушка лжет. Она так думала. Он не стал оправдываться и не винил ее за это – знал, что переубедить Фрэн может только их сотрудничество.

– Я даю вам слово, что ничего лишнего себе не позволю, – сказал ученый.

Фрэн кивнула.

Ей должно было быть этого достаточно, и она заставила себя так и думать.

– Я сегодня ему обо всем скажу, – тяжело вздохнув, обещала Фрэн.

Если тянуть с объяснением, будет только страшней.

– Вы очень смелая женщина, – сказал Алджернон Бернс. – Когда расстанетесь с ним, пришлите за мной. Я буду у себя. Я сам помогу вам устроиться, если в этом будет необходимость, и мы обговорим дальнейшую работу.

– Но у меня нет денег на посыльного, – сказала Фрэн.

– Вот.

Бернс открыл бумажник, достал и протянул ей несколько купюр.

– Этого должно хватить, – сказал он.

Только ощутив его деньги в своей ладони, Фрэн до конца поверила, что археолог-шотландец хочет с ней сотрудничать.

“Мама рехнется, когда обо всем этом узнает”.

– До свидания, мистер Бернс, – сказала Фрэн, не глядя на ученого. Она совсем, совсем не была уверена, что увидит его снова.

– Может быть, мне выйти вместе с вами? – спросил Алджернон Бернс, почувствовав ее настроение.

Фрэн покачала головой.

– Я сама разберусь, спасибо… Алджернон.

Вдруг обернулась к нему, охваченная вдохновением.

– Подождите здесь! Пожалуйста! Сейчас я все расскажу Дональду, и он уйдет!

– Вы так уверены?

Бернс усмехнулся.

– Я непременно подожду, – заверил он ее, сложив руки на груди. – Вы сможете до меня докричаться.

Фрэн нервно улыбнулась ему и вышла, забыв на столе свою папку.

Дональд вышел ей навстречу, почти выбежал.

– Ну наконец-то! – выкрикнул он. – Идем! Надеюсь, больше никаких консилиумов не будет?..

Фрэн не двигалась с места, ловя чутким ухом присутствие Алджернона сзади.

– Дональд, я буду работать с мистером Бернсом в Египте, – произнесла она.

* В двадцатых годах прошлого века Конан-Дойль действительно объездил множество стран, отстаивая перед тысячами слушателей подлинность “психических явлений” (сейчас называемых паранормальными) – и, следовательно, существования неисследованной духовной стороны жизни. Этому посвящено автобиографически-апостольское произведение Конан-Дойля “Новое откровение”. В 1925 году он открыл в Англии спиритическую библиотеку; являлся председателем двух Международных спиритических конгрессов.

========== Глава 11 ==========

Дональд не добежал до нее, замерев с рукой, протянутой для поддержки. Потом рука опустилась.

Он поправил очки.

– Что? – переспросил молодой человек. – Повтори, пожалуйста, я не расслышал.

Разумеется, он прекрасно все расслышал – но разум не сразу смог такое воспринять.

– Я буду работать с мистером Бернсом в Египте, – повторила Фрэн, складывая руки на груди и делая шаг в сторону музея. – Ты слышал?

Дональд кивнул.

– Отлично слышал.

Потом вдруг жених резко шагнул к ней и схватил за руку раньше, чем Фрэн сообразила, что он сделает.

– Пошли! – приказал Дональд. – Как только вернемся домой, я тебя сдам в лечебницу для душевнобольных!..

Фрэн уперлась, но ее сопротивление было быстро преодолено; Дональд потащил ее за собой, как на буксире. Молодая женщина очень не хотела поднимать крик посреди мусульманского города; но ничего другого не оставалось.

– Алджернон! – пронзительно закричала она, бешено вырываясь, так что на мгновение высвободила руку; потом Дональд снова сгреб ее за запястье. – Алджернон!..

Она оглянулась, упираясь ногами в землю, пытаясь пятиться – ее утаскивали прочь, а вокруг все как будто вымерло. Кажется, ей нечего было бояться возмущения египтян этой сценой. Они были бы только рады, если бы строптивую англичанку приструнил ее английский мужчина.

– Алджернон!.. – прокричала она снова.

Послышались громкие торопливые шаги сзади, и из музея выбежал археолог.

– Отпустите ее немедленно! – крикнул он Дональду; Бернс был взбешен, как будто это его собственную невесту уводили – а не наоборот.

– Кто вы такой, чтобы мне указывать? – крикнул Дональд. – Это моя невеста! Мы уезжаем!

Воспользовавшись тем, что он отвлекся, Фрэн лягнула его в лодыжку, в самое чувствительное место; Дональд вскрикнул и выпустил ее. Ученый пока не вмешивался, но напряженно следил за своим противником.

– Уходите, – сказал он. – Женщина сделала выбор.

Дональду понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить эти слова.

– Выбор? – повторил он, потом рассмеялся – сухо, недоверчиво.

Потом повернулся к своей невесте.

– Ты хочешь сказать, дорогая, что тебе понадобилось не более нескольких минут, чтобы переметнуться к этому проходимцу, как последней шлю…

Алджернон Бернс резко и точно всадил кулак Дональду в челюсть, так что жених Фрэн пошатнулся и чуть не упал.

Молодой человек недоверчиво потрогал место удара. Поднял глаза на Фрэн; в уголке рта выступила кровь.

Криво улыбнулся.

– Ну ты и…

– Никаких больше оскорблений в адрес мисс Грегг, – спокойно перебил его Алджернон Бернс. – Иначе вы очень об этом пожалеете, сэр.

Дональд шагнул к нему, но что-то во взгляде и позе шотландца остановило его.

– Значит, никаких… Уйти? Вот так? – повторил он; растерянный взгляд перебегал с бесстыжей женщины на Бернса и обратно. Дональд рассмеялся снова. – Уйти?..

Фрэн шагнула вперед; Бернс двинулся было за ней, но остановился.

– Дональд, пожалуйста, уходи, – мягко попросила девушка. – Это работа, о которой я мечтала уже давно. Прости, что так вышло. Я не хотела причинить тебе боль.

Рот жениха приоткрылся – для нового оскорбления, как она поняла; ничего из этого на язык не сошло, потому что за ее спиной стоял Алджернон. Но что мог, Дональд сказал Фрэн глазами.

– Я сейчас же сдаю ключи от номера и уезжаю, – заявил он. – Все твои вещи там, и меня не волнует, как ты будешь их выручать.

– Повремените немного с этим, сэр, – вмешался Бернс; голубые глаза его поблескивали. – Вернемся в ваш номер вместе, и предоставим нашей даме возможность спокойно собрать свои вещи.

Дональд весь встрепенулся, словно был готов наскочить на Бернса, как петух в драке с другим самцом; но не сделал этого. Очевидно, понял, что перевес будет не на его стороне, и он опозорится окончательно.

– Идемте, Фрэн, – сказал Алджернон, посмотрев на девушку.

Дональд дернулся от этого обращения, но ничего не сказал. Пошел впереди, а археолог и его новая помощница – следом.

Фрэн было стыдно и жалко его; но одновременно она была удовлетворена таким исходом стычки и очень рада ему. Она поняла, каким мог стать Дональд в очень скором времени. Он никогда не любил ее… и ему не хватило достоинства даже расстаться с ней без оскорблений.

Все трое молча дошли до отеля и так же молча поднялись наверх. Дональд механически отпер дверь. Входить он не стал – демонстративно отошел в сторону, потупив глаза; лицо его горело от стыда.

Фрэн стало ужасно жалко его в этот момент – но никаких отношений между ними больше быть не могло. После тех слов. И даже если бы этих слов не было.

Она подавленно, молча собрала чемодан и вышла, удивляясь тяжести своих вещей; когда Фрэн въезжала в эту гостиницу, она от радости не чувствовала ни постороннего веса, ни своего.

Алджернон без слов забрал у нее чемодан.

– Желаю вам благополучного возвращения, мистер…

– Уилкинс, – шепотом подсказала Фрэн, и это стало последней каплей.

– Да заткнитесь вы оба! – крикнул Дональд, и бегом бросился в комнаты; у Фрэн возникло ужасное чувство, что ее жених сейчас зарыдает.

– Пойдемте, пойдемте, – испуганно поторопила она археолога, и тот все понял без слов; они быстро спустились вниз и покинули роскошный отель, который Дональд Уилкинс выбрал, чтобы порадовать свою невесту.

– Я надеюсь, что он не… – прошептала Фрэн, боясь, что археолог не поймет, и одновременно боясь этого понимания.

– Нет, – заверил Алджернон, прекрасно понявший то, чего девушка недоговорила. – Он не из таких, мисс. И не так уж сильно он и любил вас, – прибавил ученый, взглянув на нее.

– Он совсем меня не любил, – жестко сказала Фрэн, заглушая собственное чувство вины. – И хватит о нем, – быстро, нервно, прибавила она.

Они с минуту шагали молча; Алджернон без всяких усилий нес ее чемодан.

– Куда вы меня ведете? – спросила она; почему-то Фрэн если и беспокоилась о своем будущем, то немного.

– В другую гостиницу. Попроще, – Алджернон Бернс взглянул на нее, словно извиняясь. – Ваш друг снял номер в одном из самых дорогих отелей города. Я, к сожалению, пока не могу предоставить вам такие же условия.

– Мистер Бернс…

Ей было стыдно, что он вообще вынужден это делать.

– Это больше не обсуждается, – отрезал археолог. – Условием нашего сотрудничества было позаботиться о вас. Тем более, что в Каире мы не задержимся.

Они дошли до гостиницы, выглядевшей далеко не так внушительно, как “Виндзор”; Фрэн была поглощена разглядыванием здания и пропустила мимо ушей название – что-то, включавшее “фараона” или “пирамиды”.

– Я снимаю квартиру в Каире, – сказал Бернс. – Не очень далеко отсюда. Но, конечно, вам это не подойдет… вообще плохо, что вы будете вынуждены жить одна, это не такая страна.

Их взгляды встретились, и между ними чуть не проскользнула безумная мысль – разделить одно жилье. Потом Бернс отвел глаза.

– Вот что, мэм, – сказал он. – Я сам сниму этот номер для вас, чтобы администрация видела мужчину; мы будем часто встречаться по делу, и лучше я буду приходить сюда, как домой, чем вы будете навещать меня. Я буду приносить все необходимые материалы. Вы без большой нужды… не выходите на улицу. Вы сами все понимаете.

Фрэн на несколько мгновений почувствовала себя пленницей сераля. Но она сама сделала такой выбор.

И Алджернон Бернс был точно не султан; это временные трудности…

– Все в порядке? – спросил он, когда Фрэн вошла в свой скромный номер и осмотрелась.

“Ничего не в порядке, – подумала молодая женщина, – я за этот час с тобой послала к чертям всю свою жизнь”.

– Все прекрасно, Алджернон, – сказала Фрэн. – И будет еще лучше.

Они улыбнулись друг другу.

– Вы очень смелая женщина, – повторил ее наниматель свои слова, касаясь ее локтя.

– Вот это вам на расходы, – сказал он, открывая бумажник и протягивая ей стопку купюр. – Тратьте аккуратно, мисс. Это наши с вами общие деньги.

– Да за кого вы меня прини… – возмутилась Фрэн, и Алджернон поднял руку.

– Это я так, на всякий случай.

– Сейчас устраивайтесь, – сказал археолог. – И, кстати…

Вдруг в глазах его появилось беспокойство.

– Вы ничего не оставили в библиотеке?

– Черт!..

– Я забыла там мои тетради! – воскликнула Фрэн. – Какой ужас!

– Ничего страшного, – ответил ученый. – В библиотеке музея с ними ничего не случится. Я собирался зайти к вам сегодня после обеда, для работы. Заодно занесу ваши записи. Это ваши конспекты по египтологии? – помедлив, уточнил он.

Фрэн с ученической гордостью кивнула.

– Очень хорошо, – сказал Алджернон Бернс.

Он все больше и больше убеждался, что сделал правильный выбор.

– Тогда ждите меня к четырем часам, – сказал мужчина и ушел.

***

К четырем часам Фрэн успела разложить вещи, принять ванну, пообедать и вздремнуть – никаких занятий больше у нее не было, потому что ее записи остались в Каирском музее. Алджернон Бернс пришел точно в четыре часа, и принес с собой не только ее папку, но еще и стопку книг.

– Это из библиотеки музея, – пояснил он. – Вам для дополнительного чтения.

Археолог улыбнулся.

– Скорее обязательного.

Фрэн усмехнулась, подумав, что никто не знает древнеегипетскую действительность лучше нее.

Хотя она знала ее только эпизодически и до сих пор не смогла определить, какую наблюдала эпоху…

Выйдет ли что-нибудь из ее работы с Бернсом?..

Шотландец сел на диван.

– Садитесь рядом, – пригласил он. – Пока просто поговорим. Расскажите мне поподробнее содержание ваших снов.

Фрэн изумилась и очень застыдилась одновременно. Рассказывать этому мужчине такие сны?..

Его улыбка сказала ей, что, по-видимому, Алджернон понял, какую жизнь вело ее “второе я”.

– Не смущайтесь, это было не такой редкостью в Египте, – сказал он. – Дамы не были так строго стеснены моралью, как теперь…

– Вы не правы, – возразила Фрэн. – Или вы не знаете, что моральный кодекс древнего египтянина почти во всем совпадает с христианским?

Он хмыкнул.

– Это только слова, Фрэн… Люди и сейчас идут на поводу у своих инстинктов, что говорить о вашем времени.

Девушка засмеялась.

– Это так. И я не думаю, что это плохо. В инстинктах соль жизни, мистер Бернс.

Они вдруг осознали, на какую тему разговаривают, и осознали, почему. Смущенно отвернулись друг от друга.

– Алджернон, я могу вам, конечно, описать, как выглядели люди из моих снов. Но что вам это даст? – проговорила Фрэн.

– Вы рассказывайте, – спокойно ответил археолог. – А потом выяснится, что это даст. Рассказывайте. Можете опустить сами знаете, что.

Она принялась рассказывать, выпрямившись и сложив руки на коленях – пересказывая все подробности быта и поведения древних египтян, которые могла вспомнить. Бернс слушал очень внимательно, не перебивал. Фрэн было почти стыдно за отрывочность своих воспоминаний – она никак не могла составить из них цельную картину жизни египтянки Тамит.

Когда слова иссякли, археолог заметил:

– Печальную жизнь провела ваша предшественница. То есть вы.

Фрэн взглянула на него.

– Почему – я?

Почему-то ей вдруг сразу захотелось отрицать свое отношение к Тамит, услышав о своей идентичности с нею из чужих уст.

– Потому что, вероятнее всего, это именно вы, – ответил Бернс. – Разве вы сами для себя это не признали? И ваш характер…

– Он так плох? – воскликнула Фрэн.

– Вы – это вы, – ответил археолог. – Но вы изменились, Фрэн. В этой жизни вы другая.

– Разумеется, другая! – с неожиданным гневом на чье-то провидение воскликнула она. – Я вообще не имею отношения к этой женщине, я не могу быть…

– Вы же смелая женщина, – сказал Бернс. – Стыдно идти на попятный, Фрэн.

Он помолчал, а потом вдруг сказал:

– Знаете, я на самом деле ничего не утверждаю, потому что признавать такие вещи – крайний шаг для ученого, почти что крест на его карьере… теперь, и так, я думаю, будет еще долгое время.

Алджернон Бернс снова замолчал, потом прибавил:

– На смерть должно быть наброшено покрывало тайны, Фрэн. И хорошо, что перемен в этом не предвидится. Но я не собираюсь относить себя к тем самоуверенным материалистам, которые заявляют, будто отдернули это покрывало и выяснили, что под ним ничего нет.

Их взгляды встретились.

– Материализм в этом смысле – тоже вера, Фрэн… Часто слепая…

– Какой вы умный человек, – негромко, почти с благоговением сказала молодая женщина.

– Это не мои идеи, – ответил археолог. – Но я согласен с тем, что их авторы – очень умные люди.

Алджернон Бернс вдруг широко улыбнулся.

– Теперь, наверное, вы понимаете, почему я порвал со своими британскими коллегами? Я был слишком глуп тогда, чтобы держать при себе свои соображения. Теперь я поумнел. Я делюсь ими только с теми людьми, которые способны их правильно воспринять.

Они еще несколько мгновений молчали, слушая тишину и свои сердца.

Потом Бернс поднялся, подошел к своей сумке, которую оставил на полу, и достал оттуда чистую тетрадь и карандаш.

– Будем анализировать информацию, – сказал он.

После часа жаркого обсуждения Алджернон Бернс и Фрэн пришли только к нескольким более или менее твердым заключениям.

Она видела эпоху Нового царства, вероятнее всего, пик расцвета империи – четырнадцатый-тринадцатый век до Рождества Христова.

Она жила в доме одного из высших “пророков Амона”, четверых главных жрецов Амона в Фивах. Скорее всего, это был сам “великий ясновидец”, или верховный жрец Амона, одно из самых влиятельных лиц в Египте. Точнее ничего установить не удавалось – характер архитектуры, одежды, обращений, жестов можно было отнести к большому отрезку времени.

– Скверно то, – нахмурившись, сказал Алджернон, – что история Египта… очень растянута во времени в сравнении с европейской. Скажем, мода египтян не менялась на протяжении столетий, как и их жизненный уклад.

– У египтян просто было другое восприятие времени, – ответила задетая Фрэн. – Они мыслили категориями вечности, Алджернон. Вы же это знаете.

– Да, но мне очень трудно это постичь, – сказал археолог. – Вам, должно быть, легче…

Они снова посмотрели друг на друга.

– Мне кажется, Алджернон… многое я могла бы понять на месте, – сказала Фрэн.

– На месте раскопок? – уточнил он.

– Я могла бы… найти, – пробормотала она, почти промурлыкала. Глаза ее сощурились, как у довольной кошки.

Найти тех, кто притеснял ее тогда, три тысячи лет назад. Что бы сказал верховный жрец, его жена и дети, узнав, что их посмертное достояние растаскивают, что их самих могут достать из гробов и выставить на всеобщее обозрение?

“Разве не то же самое могут сделать с моим телом? – подумала Фрэн. – Разве лучше с ним обращались при жизни?”

– Найти тех, кого вы знали при жизни? – уточнил глубоко взволнованный Алджернон.

– Может быть, даже себя саму, – ответила она.

Улыбнулась потрясенному коллеге. Даже для него, с его широкими взглядами, такое было слишком.

– “Тела проходят”, как говорили древние египтяне, – сказала Фрэн. – Это только прах, мистер Бернс.

После паузы, которую он не прерывал, молодая женщина снова заговорила.

– На основании тех сведений, которыми мы располагаем, я могу с уверенностью сказать, что те египтяне, которых я знала, захоронены “на Западе”, то есть в некрополе к западу от жилой части Фив.

Она помолчала.

– Кажется, я смогла бы узнать места их захоронений.

– У меня нет разрешения на проведение раскопок в “городе мертвых”, – сказал Бернс. – Но я добуду его. Вы… уверены в своих словах?

Она нервно хмыкнула.

– Нет, конечно! Я не уверена даже в том, что я из себя представляю, сэр! Все решит будущее – наши с вами действия.

Фрэн вдруг улыбнулась.

– Захоронения людей такого ранга, как мой господин, бывали очень богаты. Особенно в эпоху расцвета Нового царства, когда в руках жрецов Амона была сосредоточена основная часть богатств Египта, – проговорила она.

========== Глава 12 ==========

Дня два Фрэн не видела археолога – но ей было некогда скучать: необыкновенно содержательные книги, которые он ей принес, поглощали все ее время. Конечно, она понимала, что теории недостаточно, нужна практика.

Но без теории археологам никак.

Вечером второго дня к ней пришел тот же мальчик-посыльный, с сообщением, что мистер Бернс навестит ее завтра утром.

Археолог пришел даже раньше, чем сказал – и застал ее в свободном домашнем халате, вышитом цветами, с волосами, заплетенными в косу. Как она ходила при Дональде.

Фрэн очень смутилась.

– Простите, Алджернон… Сейчас переоденусь.

– Да, конечно.

Он кивнул. Хотя в душе явно был бы не прочь, если бы она оставалась как есть…

Когда она вышла к нему – в блузке и юбке, с волосами, свернутыми в узел – мужчина встал с дивана. Пока девушки не было, археолог просматривал ее конспекты, теперь уже те, которые она сделала по его книгам.

– Я достал разрешение на раскопки в фиванском некрополе, – сказал он.

– Замечательно! – воскликнула Фрэн.

Он пристально посмотрел ей в глаза.

– В самом деле?

Ее торжествующая улыбка увяла.

– Разве вы… все вы… занимаетесь не тем же самым? – спросила она. – Не осквернением трупов? Только благопристойно называете это наукой.

Она думала, что мужчина рассердится, но он просто сказал:

– Вы правы, Фрэн.

И закрыл эту тему.

– Мы отправляемся послезавтра, – сказал Алджернон. – Вы хорошо себя чувствуете? Придется плыть, потом ехать на верблюдах.

Фрэн отвела глаза и прикрыла руками вспыхнувшие щеки. Она ожидала… нет, ехать на раскопки именно сейчас было очень неудобно.

Хотя, с другой стороны, не ждать же всякий раз благоприятного случая?

– Я… я скоро должна была возвращаться, – прошептала она. – Меня ждет мой работодатель там, в Лондоне…

Алджернон сложил руки на груди и серьезно кивнул.

– И как, вы по-прежнему намерены возвращаться?

Фрэн опешила.

– Вы же сказали мне, что все обдумали, – произнес археолог, и Фрэн с ужасом увидела, что он начинает выходить из себя. Она понятия не имела, какой этот мужчина будет с ней, когда разгневается.

– Я все обдумала, – поспешно сказала девушка. – Просто… это было трудно, понимаете, мне пришлось оборвать слишком много связей.

Он смягчился и сочувственно коснулся ее плеча.

– Я понял, – произнес Алджернон. – Но таковы издержки нашей профессии. Вы можете дать домой телеграмму.

Фрэн обрадовалась, как ребенок, никогда не слыхавший о подобной возможности.

– Правда?

Он рассмеялся.

– Ну конечно. Прямо сегодня, если хотите, я проведу вас в почтовое отделение, откуда это можно сделать.

Фрэн захлопала в ладоши.

– Очень хорошо, спасибо!

Потом стала серьезной.

– Значит, послезавтра, – прошептала она. – Послезавтра.

Что ж, ее трудности должны пройти еще во время переправы; но, с другой стороны, именно на переправу они и придутся.

Фрэн шагнула к своему нанимателю, взглянула ему в глаза, потом отвернулась. Вот ситуация! Она даже с матерью стыдилась о таком говорить!..

– Сэр, мне нужно купить кое-какие предметы гигиены, – сказала она. – Есть ли здесь аптеки? Вы проводите меня туда?

– Разумеется, – ответил он.

Едва ли этот человек понял, что она имела в виду; да это и хорошо. Фрэн быстро прикинула, подойдут ли ее платья для работы в таких условиях; потом мысленно махнула рукой. Это уже второстепенный вопрос. Все равно ничего лучше она бы себе не подобрала… не такие у нее платья, чтобы их особенно беречь…

– Очень хорошо, – повторила Фрэн. – Очень хорошо.

Наверное, она повторялась из-за нервозности; и археолог это понял.

– Не волнуйтесь, это далеко не первый мой сезон, – сказал он. – Со мной вы не пропадете, мисс Грегг.

Фрэн в этот миг больше всего захотелось обнять его – или позволить ему обнять себя, прижаться к его груди. Но было нельзя. Она обхватила плечи руками, чувствуя, как ей холодно, несмотря на каирскую жару.

А потом Алджернон Бернс просто шагнул к ней и обнял, несмотря на то, что было нельзя.

– Вы старшая в семье? – спросил он, поглаживая ее по спине.

– Да, – прошептала Фрэн, зажмурившись. – Я старше моего двенадцатилетнего брата на тринадцать лет, а мой отец убит на войне…

– Как и мой старший брат, – ответил Алджернон. – А отец с матерью умерли здесь.

Фрэн вздрогнула в его объятиях.

– Как?

– Отец – на раскопках, – честно ответил шотландец. – Как сотрудники Картера, знаете? А мама совсем недавно. От старости, как говорят, хотя ей было шестьдесят два года, не так много.

Фрэн высвободилась и взглянула ему в глаза, нахмурившись. Она забыла о своих несчастьях.

– А вам тридцать четыре?..

– У нас с братом тоже большая разница, – пояснил археолог. – Билл был старше меня на восемь лет, сейчас ему было бы сорок два года.

Фрэн сочувственно и серьезно смотрела в глаза Алджернону Бернсу. Она не решалась что-либо говорить. Просто протянула ему руки, и он взял их в свои.

– Будем поддерживать друг друга, Фрэн, – сказал археолог.

В тот же день Алджернон сопроводил ее сначала на почту, потом в аптечную лавку. Там нашлась и вата, и плотные бинты. Фрэн покупала все это, надеясь, что археолог не смотрит – или что, по крайней мере, примет это за пополнение аптечки на случай ранения. Кстати, и об этом тоже стоит подумать…

– Алджернон, – окликнула она своего нанимателя. – Вы запаслись медикаментами? Я хочу сказать, чем-нибудь на случай…

Мужчина кивнул.

– Конечно. Я никогда об этом не забываю, мисс.

А когда они вышли на улицу, Фрэн набралась храбрости и решила, не стесняясь, решить вопрос и с одеждой.

– Сэр, есть ли здесь магазины, где можно купить европейскую одежду? – спросила она. Провела руками по бедрам и тут же спрятала руки за спину, чтобы мужчина не принял это за провокацию.

– А что вам нужно? – серьезно спросил он. – Говорите сейчас! – неожиданно приказал Алджернон. – Потом будет поздно!

– Мне нужны мужские брюки и рубашка, лучше не одна, – шепотом сказала Фрэн. – Понимаете?

Он кивнул.

– А также шляпа, я думаю. Нет… лучше головной платок, какие носят бедуины, я тоже такие надеваю. Замечательно, что вы первая об этом подумали.

Фрэн вообразила, как будет выглядеть во всем этом, и рассмеялась в ладони. Потом подумала, что Алджернон Бернс выше того, чтобы критиковать внешность девушки во время серьезной и опасной работы.

Он подумал, потом сказал:

– Сейчас мы вернемся к вам, а потом снимем с вас мерку. Я сам вам все куплю.

Фрэн вытаращила глаза.

– Мерку?..

– Мне придется вас обмерить, мэм. Если вы не возражаете, – сказал археолог.

Еще бы она могла возражать.

Фрэн ухмыльнулась, не зная, куда деваться от стыда, и молча подала ему руку.

– Вы очень практичны, – сказал Бернс. Она не знала, считать ли это комплиментом; и решила считать.

***

Бернс сдержал свое слово и обмерил ее с ног до головы – тщательно и с видимым удовольствием. Потом заметил, что у нее прекрасная фигура. Обычные мужские пошлости; но в его устах они доставляли Фрэн огромное удовольствие.

Археолог принес ей одежду через час после снятия мерки: узкие мужские брюки и к ним ремень; три клетчатые ситцевые рубашки, головной платок, а вдобавок ко всему высокие сапоги.

– Сапоги на раскопках нужны обязательно, хотя иногда в них жарковато, – пояснил мужчина. – Иначе к вашим ножкам подберется черт знает что.

Она рассмеялась, скрывая смущение.

– Если только все это мне подойдет, сэр.

– Подойдет, – заверил ученый. – Идите примеряйте, сейчас мы все это оценим.

“Как хорошо, что меня не видит мама”, – подумала Фрэн. При мысли о матери у нее волосы зашевелились от ужаса.

Она молча взяла одну из рубашек, брюки и сапоги и ушла в ванную комнату.

Все сидело на ней, как будто было сшито специально на нее. Фрэн изумилась, откуда у этого мужчины такой верный глаз в том, что касается женской одежды; хотя его обычная работа требовала такой же точности…

Девушка вышла из ванной с широкой улыбкой, и археолог при виде нее расплылся в такой же улыбке.

– Вы настоящая леди-ковбой, – сказал он. – Великолепно.

Особенно, кажется, ему понравилось то, что мужская одежда позволяла видеть ее “прекрасную фигуру”, как и то, что Фрэн распустила волосы. Но держался археолог очень корректно.

– Значит, отплываем послезавтра, – скрепил он.

***

Пароход отходил днем – очень хорошо. Фрэн всю жизнь приходилось рано вставать, но это всегда требовало от нее усилий; и ей очень не хотелось начинать такое рискованное путешествие невыспавшейся.

Алджернон зашел за ней в двенадцать часов. Фрэн уже оделась – в одно из тех платьев, которые было “не жалко”, летнее пальто и шляпу. Волосы были туго скручены в узел, под мышкой тетради… настоящая учительница или библиотекарша.

Археологу, по-видимому, очень понравился этот образ. Ей начало казаться, что она нравится ему, как бы ни оделась; наверное, потому, что имела вкус, несмотря на свою бедность.

– Вещи собрали? – спросил он.

На нем была его потертая кожаная куртка, брюки с широким кожаным поясом… вдруг у Фрэн возникло чувство, что под курткой у ученого кобура пистолета. И ее это обрадовало больше, чем напугало.

– Все готово, Алджернон, – ответила она.

Он уже нес один тяжелый чемодан… в котором, кажется, было больше оборудования и книг, чем одежды. Но взял и второй, такой же тяжелый – ее.

Фрэн открыла рот, но поняла, что возражать будет бесполезно.

– Ну, с Богом, – сказал шотландец и направился вперед.

“С Богом начинать такое дело?” – подумала Фрэн. Потом заставила себя выбросить из головы все неприятные мысли и улыбнуться; она легко вышла следом за своим тяжело нагруженным спутником.

Когда они явились в порт, Фрэн уже чувствовала себя усталой – а Алджернон не показывал никаких признаков усталости. Девушка с неудовольствием смотрела на свои покрасневшие щиколотки, признак скорого появления загара; лицо уже загорело, хотя она старалась выходить на беспощадное египетское солнце как можно реже. Правильно эти арабки заматываются по самые глаза…

– Мы не опоздали? – задала она своему спутнику тот же самый вопрос, что и Дональду, когда они отплывали в Египет. Вопрос вызвал волну воспоминаний и чувства вины.

– Нет, мы точны как часы, мисс, – ответил шотландец.

– Фрэн, – поправила она его, вызвав удивленный взгляд. А ей вдруг так захотелось, чтобы рядом был близкий человек, а не просто наниматель. Больше близких людей у нее ведь нет…

Это точно не маленькие брат и сестра, и это точно не мама, с которой она не говорила по душам никогда.

– Садимся, – сказал Алджернон, показывая на белый пароходик, стоявший у берега; с него был уже спущен трап, и Фрэн изумилась спокойствию и неторопливости археолога. Конечно, это опыт.

Он пошел первым, с обоими тяжелыми чемоданами в руках, по-прежнему без признаков утомления; кажется, даже не вспотел. А Фрэн под своим пальто и платьем уже промокла. Надо будет переодеться, когда они займут каюты… отдельные? Ведь они будут помещаться отдельно? Какая она была дура, что не выяснила такие подробности заранее!..

– Алджернон, у нас отдельные места? – потребовала она ответа, как только у них проверили билеты. – Алджернон!

Она очень боялась потерять его в этой чужой враждебной толпе; и одновременно ни за что не согласилась бы ехать с ним как с Дональдом. В самом деле, это был бы уже верх непри…