Текст книги "Фантом для Фрэн (СИ)"

Автор книги: MadameD

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

Никакими методами абсолютной датировки они не располагают*. Эти останки были извлечены из гробницы, а не из земли; следовательно, невозможно сделать анализ культурного слоя и сопоставить эту находку с другими, известного возраста. На саркофаге никаких иероглифов нет. На внутреннем гробу – тоже. “Книга мертвых”, некогда лежавшая на груди мумии, утрачена…

– Нужно осмотреть бинты, – пробормотала девушка.

Археолог вздрогнул и поднял голову от ее тетради.

– Что вы сказали?..

– Бинты, – повторила Фрэн. – На предмет заклинаний, которые часто наносились на повязки мумий. Может быть, они помогут нам определить возраст этой.

Алджернон кивнул.

Фрэн увидела, что тетрадь раскрыта на ее “автопортрете”, и смутилась. Но археолог только спросил:

– Такой вы представляете себе Тамит?

– Да, – ответила девушка, и ученый, не задавая дальнейших вопросов, вернулся к чтению. А Фрэн продолжала кружить вокруг мумии, такой же безымянной, как и та, которая была закопана в песок. Она ничего не могла сказать о ней, кроме того, что уже определила ранее – мумия, по своему положению в фиванском некрополе, принадлежала к времени расцвета Нового царства; мумия была мужская; умерший был похоронен чужими людьми… и с его погребением не все было чисто. Имело место перезахоронение или что-то другое – связанное с преступлением самого покойного…

Еще один преступник?..

– Алджернон!.. – вдруг громко сказала Фрэн, потрясенная неожиданной мыслью. – Этот человек похоронен теми же лицами, что и второй, в песке!..

Алджернон изумленно посмотрел на нее.

– Почему вы так решили?

– Оба эти погребения нехороши – не закончены, – сказала Фрэн. – В первом случае нет имущества умершего, которое он забирал с собой в загробное царство, и надписей на саркофаге, вообще никаких надписей, которые могут донести до нас его имя. То же самое мы имеем и во втором случае. Очень нехарактерно для египетских погребений… не так ли?

Алджернон медленно кивнул.

– Но я все еще не понимаю, что заставляет вас думать, что их похоронили одни и те же люди. Что один мертвец вообще имеет отношение к другому.

Фрэн улыбнулась.

– Интуиция, сэр. Но я не навязываю вам свою точку зрения, – улыбаясь, поспешно прибавила она, потому что знала, с каким уважением Алджернон Бернс относится к ее “интуиции”.

Но он ничего не сказал, только быстро встал с места.

– Давайте внимательно осмотрим мумии, – произнес археолог. – Сделаем все заключения, какие только можем…

Осмотр привел их к совершенно потрясающим выводам.

У человека в саркофаге на бинтах не обнаружилось никаких надписей. А вот у “преступника без имени”, лежавшего в песке, на полотняных полосах, обматывавших тело, обнаружилось заклинание, выведенное аккуратными иероглифами.

– Я, именно я, Нечерхет – ныне Осирис, – громко прочитала Фрэн.

Это заклинание означало, что умерший воскреснет в загробном мире, как воскрес умерщвленный бог Осирис. А еще оно означало, что мертвеца зовут Нечерхет, “бог грядет”.

А из другой льняной полосы явствовало, что этот человек был жрецом Амона в главном храме Амона.

– Фрэн, вы не ошиблись? Человека, в доме которого служила Тамит, звали не Нечерхет? – спросил Алджернон.

Фрэн медленно покачала головой.

– Элджи, сейчас вы скажете, что я сумасшедшая, – произнесла она, постукивая пальцами по столешнице.

– Почему? – спросил он.

– Потому что я уверена, что Нечерхет должен был лежать вот в этом гробу, – Фрэн показала на гранитный саркофаг первой мумии. – А на его место, в безымянный саркофаг, положили кого-то другого. Все сходится, Алджернон…

– Что сходится? – взволнованно спросил ученый.

– Отсутствие имени в обоих случаях, – со слабой улыбкой пояснила девушка. – Жрец Нечерхет был казнен за какую-то мерзость, мистер Бернс, но потом его кто-то пожалел и приказал нарисовать его имя на этих тряпках, – она коснулась пелены мумии. – А на саркофаге имени не выбили. Это слишком трудоемкая и хлопотная работа. Поэтому саркофаг могли использовать для другого человека позднее, когда какому-то значительному лицу понадобилось место в гробнице Нечерхета… Вы сами высказывали такое предположение, помните?

Он кивнул.

– А Нечерхета закопали в песок вне стен некрополя так, чтобы даже сами боги не отыскали его, – раздумчиво произнесла молодая женщина. – Хоронили его милосердные люди, а перезахоронили – люди, его ненавидевшие… Следовательно…

– Следовательно, оба этих человека жили в одно и то же время или в близкие друг к другу отрезки времени, – закончил археолог. – Если перезахоронение ради нужд второго мертвеца было произведено людьми, помнившими первого… Но все это только домыслы, Фрэн…

– Да, вы правы, – легко согласилась девушка. – Те же домыслы, которые помогли мне отыскать вход в гробницу в первый же день, не копнув песка даже пальцем.

Она улыбнулась Алджернону.

Потом помолчала и прибавила:

– Думаю, этот господин Нечерхет как раз и был моим родственником – а точнее говоря, мужем…

Алджернон чуть не отшатнулся.

– Этот… как вы говорите… мерзкий преступник?

– Да, он самый, – сказала Фрэн.

***

После осмотра мумий они принялись обсуждать ее записи. Фрэн стало не по себе, когда она подумала, что Алджернон касается ее тетрадей теми же пальцами, которыми щупал мумии, и что она унесет все это к себе “домой”…

Алджернону явно были неприятны подробности “биографии” его помощницы; но, кажется, он прибегал к утешительной мысли, что это не Фрэн, а другая женщина… Что ж, отчасти он был прав…

Отчасти.

Алджернон согласился с большинством выводов Фрэн насчет Неб-Амона – и прежде всего, почти сразу признал его идентичность с верховным жрецом Амона, упомянутым в “Египте Рамсесов”. Речь шла, конечно, только о той мифической личности, чье имя было уничтожено при взломе двери гробницы. Где действительно похоронен Неб-Амон, они не знали – возможно, никогда не узнают… Фрэн поняла, что сама чувствует от этого облегчение.

Да, Фрэн была более суеверна, чем позволительно ученому – и прощала себе это. Вовсе не от тяги к мистическому, свойственной людям вообще и в особенности женщинам. Она была бы рада, если бы этого таинственного в жизни было поменьше; но ее собственная жизнь являла собою большую тайну, неразрешимую современной наукой.

После обсуждения теории они опять вернулись к практике – к попыткам идентифицировать вторую мумию. То есть ту, с которой они начали. Но ничего не получалось – мумия не явила им никаких имен; только те же заклинания для “благополучия души”, которыми напутствовали несчастного Нечерхета. Интересно, что же такое он совершил, думала Фрэн. Насколько скверно он умер?..

Но с Нечерхетом, несмотря на таинственность обстоятельств его жизни и смерти, все было значительно ясней, чем с первым мертвецом.

Хотя Фрэн, приступив к работе с ним, получила очень приятный сюрприз. Под пеленами человека из саркофага, как и предсказывал археолог, обнаружились драгоценности – и немало драгоценностей: золотые кольца на пальцах, золотой же обруч на шее… нагрудный амулет в виде Ока Хора из серебра с разноцветной эмалью…

– Покойник был богат, – радостно сказала она Алджернону. – Мы с вами сделали правильные выводы! Это действительно значительный человек, которому для его сохранности настолько сильно понадобилась гробница моего бедного Нечерхета, что его вытряхнули из гроба!..

– Фрэн, – тихо сказал Алджернон и потянулся к руке девушки, в которой она уже зажала серебряный амулет. – А вы не думаете…

– Что вы!

Фрэн догадалась, что он хочет сказать, и начала это отрицать раньше, чем археолог договорил – потому что сама все сильнее опасалась того же.

– Это никак не может быть он. Это было бы слишком… слишком похоже на роман, – морщась, закончила молодая женщина.

– Такую историю, как наша с вами, я не читал еще ни в одном романе, – заметил Алджернон. – Но пусть будет по-вашему. Все равно мы едва ли когда-нибудь установим точно личность этого человека…

Два кольца богатого египтянина и обруч-ошейник Фрэн взяла себе. Археолог больше ни слова по этому поводу не сказал. Остальное будет выставлено в музее по отдельности, как “образцы ювелирного искусства XIX династии”.

– Я помогу вам продать их, – совершенно серьезно пообещал Алджернон и улыбнулся. – Но только не туристам. Я знаком с несколькими почтенными состоятельными коллекционерами, которые знают цену историческим реликвиям.

В этот миг Фрэн любила его.

– Считайте это вознаграждением за вашу большую помощь в моей работе, – сказал археолог.

Она покачала головой и даже прослезилась.

– Дорогой Алджернон…

– Я все понимаю, – оборвал он ее излияния, может быть, покаянные. – Хватит об этом, Фрэн.

Вскоре после этого ученые доложили о своих выводах смотрителю музея. Алджернон позволил больше половины времени говорить своей подопечной. Господин Аль-Расул слушал девушку внимательно и вдумчиво, кивал.

– Это правда, что вы превосходно читаете по-древнеегипетски? – вдруг спросил араб совсем не о том, о чем она докладывала. Фрэн растерялась. Признаться… или нет?

– Да, я хорошо читаю на этом языке, господин Аль-Расул, – скромно подтвердила она наконец, боясь показаться как недостаточно квалифицированной, так и… слишком квалифицированной. Ей совсем не нравился внимательный взгляд этого восточного человека.

– Очень хорошо, – только и сказал смотритель Каирского музея, оставив при себе какие-то выводы, которые сделал насчет женщины. – Вы можете работать с доктором Бернсом.

Как будто и разрешение дал, и похвалил. Фрэн, не зная, как правильно реагировать на это, поклонилась. Аль-Расул кивнул.

– Вы сделали окончательные выводы насчет первой мумии? – спросил он не ее, а Алджернона, как будто это с ним сейчас разговаривал. Но Фрэн знала, что ее таланты взяты на заметку – хотя воспитание и не позволяло арабу наружно уделять много внимания женщине.

– Да, господин Аль-Расул, – сказал археолог. – Мумию жреца Нечерхета можно готовить к выставке. Насчет ее возраста и личности этого человека у нас с мисс Грегг сомнений нет.

– Хорошо, – сказал смотритель. – Просто превосходно.

Он улыбнулся – арабы были очень серьезным народом, и такая демонстрация эмоций означала действительно большое удовлетворение.

– К работе над вторым экспонатом вы вернетесь завтра? – уточнил араб, не возвращаясь к своим планам насчет мумии Нечерхета. – Зал будет в вашем распоряжении. Вы можете прийти с мисс Грегг.

– А может ли мисс Грегг получить разрешение работать в музее самостоятельно? – вдруг спросил Алджернон.

Неожиданно как для господина Аль-Расула, так и для Фрэн.

Эта просьба египтянину не очень понравилась – но, ввиду исключительных обстоятельств, он уступил. Фрэн понимала, что ей оказано большое доверие и большая честь.

Фрэн и Алджернон с улыбкой переглянулись. “Второй экспонат” остался в зале, а его драгоценности сейчас лежали в сумке археолога.

– До свидания, – попрощался ученый. Араб почти почтительно склонил голову. Тогда Алджернон взял под руку свою помощницу, и они направились прочь.

– Куда теперь? – спросила Фрэн.

Он приложил палец к губам.

– Сейчас я провожу вас до дома, а потом пойду к себе.

Алджернон коснулся своей сумки, и Фрэн кивнула, не решаясь ничего говорить вслух. Вдруг ей стало страшно за своего друга.

– А потом что?

– Вы отдыхайте, а у меня будут еще кое-какие дела, – сказал Алджернон.

– Погодите.

Фрэн остановилась, и он был вынужден остановиться тоже, вопросительно глядя на нее.

– А когда вы собираетесь встречаться с Дарби?

– Как раз тогда и собираюсь, – ответил археолог. – Сегодня. А что?

– Как что!

Фрэн чуть не возмутилась.

– Это и меня, касается, Алджернон! Возьмите меня с собой!

– Послушайте…

– Вы ведете себя неразумно, – сказал ученый, видимо, не решившись отказать женщине наотрез. – Этот человек опасен.

Девушка рассмеялась.

– Элджи, я знаю, что такое “опасен”. В сравнении с нашим ирландским другом Дарби безобиден, кроме того, вы будете со мной. Пойдемте вместе.

Он вздохнул.

– Хорошо, дорогая.

“Он называет меня как Дональд”, – подумала Фрэн. Но от такой мысли ее охватило не раздражение – а блаженство. Кажется, она действительно влюбилась в этого человека.

* Наиболее известный в археологии радиоуглеродный метод датировки (вычисление возраста организма на основе определения периода полураспада радиоактивного углерода) появился только в сороковые годы XX века. И он также не абсолютно точен.

========== Глава 22 ==========

Они пообедали в номере Фрэн – это был довольно поздний обед, если не ранний ужин. Потом Алджернон настаивал на том, чтобы хранить у себя даже те драгоценности, которые подарил Фрэн в качестве премии.

– Вы ведь знаете, что можете положиться на меня, – сказал он девушке. – А здесь вы… одинокая женщина. Это опасный город, особенно для людей, имеющих при себе такие ценности.

– Алджернон, если ко мне кто-нибудь вломится, я так или иначе буду вынуждена обороняться, с ценностями или без, – ответила Фрэн. – И я знаю, как защитить себя. Пожалуйста, я хочу держать эти драгоценности при себе, они мои.

Археолог различил нервную дрожь в ее голосе, увидел блеск глаз и не стал спорить – перед ним была женщина, которая выживала в одиночку.

– Только спрячьте получше, – сказал он.

Фрэн на его глазах прибрала кольца и обруч в чемодан, а чемодан запихнула под кровать.

– Под матрац класть не хочу, это известный тайник, – сказала она и фыркнула. Алджернон засмеялся вместе с ней.

– Теперь пора к Дарби, – сказал он. – Вы все еще уверены, что хотите идти со мной?

– Уверена, – ответила Фрэн.

Алджернон с расширившимися глазами проследил за тем, как она проверяет, заряжен ли пистолет, а потом запихивает его в свою вышитую дамскую сумку, которую купила себе здесь с его помощью.

– У вас могут быть неприятности из-за него, Фрэн, – сказал археолог.

Фрэн взглянула на него – блестящие голубые глаза, высокие дуги неестественно тонких бровей.

– Скорее неприятности будут, если я окажусь без него, – ответила она. – Ну что, идемте.

Фрэн огладила измятую за день юбку, потом взяла своего руководителя под руку.

Когда они вышли на улицу, стало заметно прохладнее – солнце садилось. Фрэн впервые почувствовала неуверенность и шепнула Алджернону:

– А вы вооружены?

Он кивнул.

Под расстегнутым пиджаком ничего не было заметно, но Фрэн успокоили его слова. Она знала, что может на него положиться.

– Куда мы идем? – спросила девушка.

– На городской базар, – ответил ученый. – Это не так далеко, наш приятель предпочел это место… видимо, потому, что там шумно и легко затеряться…

Фрэн ощутила желание проверить, на месте ли ее оружие. Но на улице было нельзя. Они перестали разговаривать и даже улыбаться, упруго и напряженно шагая вперед – Фрэн ощущала себя продолжением своего сильного спутника, перенимала его энергию, ритм движения и готовность к опасности. Они шли по узким улочкам, казавшимся почти пустыми – вообще Каир казался куда менее жилым, чем Лондон, несмотря на то, что был очень густонаселенным… Египтяне прячут свою жизнь за стенами своих домов и садиков. Это вроде резерваций посреди собственной столицы. Хотя их культура вообще намного более закрытая.

После этих улочек выход на базар ошеломил Фрэн – кричащие, галдящие люди, разноцветье ковров, посуды, сувениров, платков; рев животных… запахи верблюдов и пряностей…

– Держитесь ближе ко мне, – велел Алджернон. – Никуда не отходите.

Он был вынужден выпустить ее руку из-за тесноты и толкотни, и Фрэн сосредоточилась на нем, на том, чтобы ни в коем случае не потерять своего защитника из виду. Впрочем, они не углублялись между торговых рядов, пробираясь вдоль крайних палаток – должно быть, Дарби и сам боялся, что они разминутся.

Алджернон приостановился. По выражению досады, обозначившему его ранние морщинки, Фрэн поняла, что тот опасается, будто Дарби не явится. Она стала оглядываться и вдруг радостно вскрикнула, заметив американца первая.

– Здравствуйте!

Она замахала бывшему бандиту рукой, как хорошему знакомому; Алджернон ужаснулся. Ему захотелось спрятать ее за своей спиной, защитить ее от всех опасностей; но Дарби уже подошел к ним, радостно улыбаясь и протягивая руку, и они перестали быть вдвоем. Именно Фрэн первая пожала руку американцу.

Она удивилась вторично, как хорошо он выглядит, хотя уже оценила его облик издали: такой же чисто выбритый, как Алджернон, с темными волосами, уложенными в прическу, в опрятном костюме. Его пиджак, в отличие от пиджака археолога, был плотно застегнут. Взгляд Алджернона потемнел, когда он заметил это – внутренние карманы пиджака и карманы брюк могли скрывать что угодно.

– Какая приятная и неожиданная встреча, мисс Грегг, – сказал американец. – Я никак не думал, что вы придете вместе с мистером Бернсом.

– О, мистер Бернс может защитить меня от любой опасности, – задорно ответила Фрэн. Дарби разглядел мелькнувшее в ее глазах опасение и предостережение. Эта женщина напоминала ему, что и сама может за себя постоять.

Он осторожно подал руку Алджернону, и тот неохотно пожал ее. Взгляд его перебегал со своей подруги на ее собеседника.

– Давайте рассчитаемся здесь, мистер Дарби, – сказал археолог. Американец перестал улыбаться, видя его суровое лицо.

– Это сумма, которая, как я думаю, будет достойным вознаграждением за вашу помощь, – сказал ученый, протягивая Дарби немаленькую, как успела оценить Фрэн, стопку купюр. – Надеюсь, у вас больше нет к нам претензий.

Дарби посмотрел на деньги, потом в лицо шотландцу. Фрэн увидела на его лице изумление и обиду.

– Но, мистер Бернс…

– Элджи, – сказала молодая женщина.

Она поняла это выражение – отверженности. Этот взгляд был ей понятен как никому другому. Если они бросят Дарби как есть, он снова спутается с преступниками, и тогда виселицы или подобного же конца не избежать.

– Элджи, вам не кажется, что мы поступаем несправедливо? – проговорила она. – Марк спас нам жизнь. А вы откупаетесь от него сотней-другой фунтов и бросаете.

– Мистер Бернс, я не хочу расставаться с вами, – проговорил американец.

Алджернон улыбнулся, но усмешка не получилась.

– Фрэн…

Их же дурачат как детей – неужели непонятно? Как можно верить трогательным просьбам о дружбе со стороны вот такого отщепенца?

А Фрэн все не могла забыть того короткого разговора в подземелье. Пристрастился к игре… Задолжал кое-кому… Как бы повернулась ее собственная жизнь, не повстречайся ей человек, который смог ее понять и помочь?

– Элджи, я прошу вас – давайте прислушаемся, – горячо прошептала она, обхватывая руку археолога обеими руками. – Мистеру Дарби нужна поддержка со стороны порядочных людей.

Шотландец повернулся к ней.

– Ну и при чем здесь я? – спросил он. – Вы предлагаете мне приобщить мистера Дарби к археологии?

– А почему бы и нет?

– Чем он отличается от меня? – спросила Фрэн. – Когда я встретилась с вами, я была такой же невеждой.

– Ну, положим, это неправда, – медленно сказал Алджернон, недоверчиво разглядывая ее лицо – неужели она действительно хочет водить дружбу с этим типом? – И разница между вами огромная, даже принципиальная…

А Фрэн в эти минуты вспоминала приключения своего “второго я”. Нет, мистер Бернс, это вы заблуждаетесь. Принципиальной разницы нет. Мистер Дарби побледнел бы, если бы узнал, что в своей жизни творила фиванка Тамит и с какими людьми она водила дружбу…

И вдруг она догадалась о причине поведения Алджернона. Он действительно был похож на Дональда, он был такой же мужчина, и он так же ревновал!..

Девушка улыбнулась.

– Алджернон, дорогой, сделайте, как я прошу. Не отворачивайтесь от него.

Она старалась теперь как могла показать, что принадлежит только ему. И Алджернон наконец расслабился, даже улыбнулся.

– Так и быть, Фрэн.

Он повернулся к Дарби.

– Вы слышали наш разговор с мисс Грегг. Что вы скажете?

Американец пожал плечами; он казался взволнованным и смущенным. И действительно радостным, подумала Фрэн.

– Я в вашем полном распоряжении, друзья. И да, я буду рад заняться чем-нибудь достойным, – торопливо прибавил он. Эта суетливость, которую Алджернон заметил еще на раскопках, ему не понравилась – но он промолчал.

– Хорошо, тогда приходите завтра в Каирский музей, – мрачновато сказал он. – Мы с мисс Грегг будем там с десяти часов утра. Спросите доктора Бернса.

***

– Я не понимаю, что на вас нашло, – сказал он помощнице, когда они торопливо шли в сумерках в сторону ее отеля. – Зачем он вам?

– Мне его жаль, – мрачно ответила Фрэн. – Я понимаю, что если ему вовремя не помочь, он возьмется за старое.

Алджернон хотел возразить, но не стал – был утомлен или понимал бессмысленность спора: все было уже решено.

Он проводил ее до самой двери и остановился. Фрэн понимала, что он хочет, чтобы его впустили.

Молодая женщина молча открыла дверь и вошла; Алджернон вошел следом. В темноте они молча повернулись друг к другу и обнялись; потом стали целоваться, как тогда, жадно и страстно. Археолог обнял ее за талию одной рукой, а другой стал расправляться с пуговками на блузке. Почувствовав, как он целует ее плечо, Фрэн сказала:

– Нет.

Она не думала, что мужчина услышит или послушает этот тихий приказ, но он сразу остановился. Она дрожащими руками стала застегиваться, стараясь не встречаться с ним взглядом.

– Это из-за ваших принципов? – спросил Алджернон.

Он тяжело дышал. По голосу было слышно, как он возбужден. Но он готов был принять и такой ответ, любое обоснование, которое она считала важным.

– Это из-за меня самой, – ответила Фрэн. – Я не готова.

– Вы жестоки, Фрэн, – сказал мужчина. Фрэн изумилась.

– Я?.. А вы?… – проговорила она, стягивая воротничок блузки. – Вы примете все последствия?

Алджернон приблизился к ней и положил руку на плечо, поглаживая его. Фрэн хотела отстраниться, но он обнял ее и прижал к себе, крепко, заставляя ощутить свое возбуждение. Он гладил ее по спине.

– Я приму все последствия, – прошептал он, целуя ее в висок. – Я смелый и ответственный человек.

Она дрожала, с трудом дыша, сжимаясь от этих ласк.

– Разве не все вы так говорите?

Алджернон резко отстранил ее, как будто она причинила ему боль; он сжал плечи девушки. На его лице и вправду были боль и гнев.

– Все? Что вы можете знать обо всех?..

Она отвернулась. Конечно, он был прав.

– Уйдите, – шепотом попросила она. – Не сейчас, дорогой. Пожалуйста.

Фрэн не видела его, но почти осязала его молчание – боль, разочарование, обиду. Потом Алджернон молча взял свою сумку и вышел, аккуратно прикрыв дверь.

***

Ночью Фрэн опять спала плохо. Ей снился отвратительный сон – как будто к ней кто-то ломится в окно, она вскакивает и видит, что за окном никого… ложится и снова засыпает. Ее снова будит царапанье и скрип за окном. Она просыпается и видит то же самое. От прегадкого состояния “сна во сне” девушка буквально насильно заставила себя очнуться… и подошла к окну наяву.

Стояла ночь, и окно было действительно приоткрыто. Фрэн почему-то выглянула наружу – конечно, никого… Но она никак не могла вспомнить, оставляла ли его открытым на ночь.

Ну разумеется, оставляла!..

Фрэн закрыла окно и легла, но сон долго не желал возвращаться к ней.

На другое утро Алджернон зашел за ней как раз тогда, когда Фрэн хмуро причесывалась перед зеркалом в спальне, отбрасывая со лба и висков кудряшки. Эти кудряшки почему-то вились намного сильнее, чем основная масса волос.

Алджернон возник у нее за спиной и положил ей руки на плечи, уткнувшись лицом в волосы. Фрэн вздрогнула и не смогла заставить себя улыбнуться.

– Вы случайно не ломились ночью ко мне в окно?..

Он замер, потом выпрямился. На лице его была написана сильнейшая тревога.

– К вам кто-то ломился?

Фрэн покачала головой, потом повернулась к археологу.

– Мне снился такой противный кошмар – будто в окно лезет взломщик, – сказала она. – Причем это повторялось раз за разом… а окно оказалось открытым. Наверное, это я забыла его закрыть…

Провела рукой по лбу.

– Не обращайте внимания.

– Что вы говорите!..

– Фрэн, будь это сон обычной женщины – и то это был бы повод встревожиться, – сказал Алджернон. – Большая часть снов говорит нам о наших сознательных и бессознательных переживаниях, о неполадках в нашем здоровье… а такой сон, несомненно, сигнализирует о расшатанных нервах. Но у вас…

– Вы же это не серьезно, – произнесла Фрэн.

Он стиснул ее в объятиях. Она только что разбудила все время дремавший в нем страх за нее.

– Право, я готов был бы прямо сейчас на руках унести вас к себе, – прошептал он, прижимая ее к груди. – Чтобы вы все время были со мной и я мог бы не спускать с вас глаз ни на секунду. Фрэн, это предупреждение нельзя игнорировать.

– Предупреждение? Чье? – спросила молодая женщина, подняв брови.

– Пожалуй, что ваше собственное… вам же, – чуть улыбнувшись, ответил Алджернон. – Вам опасно здесь жить. Лучше всего вам было бы переехать ко мне сегодня же, это вышло бы и экономичнее для нас обоих…

Вот тут Фрэн села.

– Вы с ума сошли, – сказала она, прочистив горло.

– Напротив, я полностью отдаю себе отчет в своих словах, – возразил ученый. – Со мной вам будет намного безопаснее жить, и нам не придется так согласовывать свои выходы в город.

– Алджернон, вы что, ничего не понимаете? – спросила Фрэн.

Он мрачно улыбнулся.

– Вашей мамы, насколько я понимаю, здесь нет, – сказал археолог. – А что до общественного мнения – Фрэн, может быть, я огорчу вас этими словами, но…

– В глазах арабов мы и так женщины легкого поведения, – так же мрачно улыбаясь, закончила Фрэн.

Он кивнул.

– Местные жители привыкли отгораживаться от обычаев европейцев, если только они не задевают их самих. Мой квартирный хозяин – терпимый человек. Я скажу ему, что вы моя невеста и помощница в делах, и он не задаст больше ни одного вопроса.

– Но вы…

– Только с вашего согласия, – сказал Алджернон.

Ей пришлось удовлетвориться этим обещанием. Фрэн отчасти соглашалась с доводами археолога; кроме того, она понимала, что теперь мужчина не успокоится, пока она не окажется у него под боком. Пока не будет все время на глазах. А уж чем это кончится…

– И не такое переживали, – пробормотала Фрэн.

– Что вы говорите?

– Ничего. Идемте в музей, а то Дарби нас потеряет, – сказала девушка.

Дарби уже ждал их, прогуливаясь около музея – чисто одетый и выбритый, полный надежд. Фрэн вдруг ощутила зависть. Этот мужчина, хотя он и бывший преступник, намного более свободен в своих поступках, чем она…

– Доброе утро! – воскликнул он.

– Доброе, – сумрачно поприветствовал его Алджернон. – Дарби, вам придется немного подождать – погуляйте пока по залам. Мы с мисс Грегг будем некоторое время заняты.

– Хорошо.

Дарби тут же исчез.

– Помните, вы обещали, – шепнула девушка.

Алджернон кивнул.

– Само собой.

– Мы будем заниматься второй мумией? – спросила Фрэн.

– Нет пока, – ответил Алджернон, и Фрэн отчего-то испытала облегчение. – Мы закончим с мумией Нечерхета. Это не так быстро, как вам представляется.

Они вошли в музей и направились прямо к смотрителю – впрочем, тот уже ждал их и вышел им навстречу.

Мужчины поздоровались; араб едва кивнул Фрэн.

– Господин Аль-Расул, давайте обсудим, как разместить и представить мумию жреца Нечерхета, – сказал Алджернон. – Зал на какое-то время придется закрыть.

Он на некоторое время замолчал; смотритель тоже молчал, внимательно глядя на них обоих.

– Вы согласны? – спросил археолог.

– Да-да, конечно, – сказал араб. – Мисс Грегг…

– Пусть мисс Грегг пока позанимается в библиотеке, – предложил Алджернон, и смотритель музея кивнул в знак согласия. Фрэн молча ушла прочь, почти негодуя на них обоих – ее так ловко оттеснили от участия в дискуссии, как будто она не имела к открытию вообще никакого отношения!..

Хотя, по справедливости говоря, честь этого открытия принадлежит Дарби.

И то, что ей позволили самостоятельно работать с бесценными книгами из библиотеки музея – какая европейская женщина может таким похвастаться?

Фрэн вошла в библиотеку, задумчиво оглядывая ее, и вдруг услышала знакомый, но почти забытый голос.

– Мисс Грегг!

Это был Генри Лоренс, библиотекарь, о существовании которого Фрэн почти напрочь забыла.

Он подошел к ней с намного большей радостью и энтузиазмом, чем при их знакомстве – ирония была забыта напрочь. Протянул ей руку.

– Поздравляю вас, мисс Грегг! О ваших успехах уже неделю говорит весь персонал музея! Вам как будто и вправду помогают какие-то сверхъестественные силы.

– Может быть, – с улыбкой ответила Фрэн. Она видела, что в словах Лоренса шутки намного меньше, чем он старается показать – но не следовало давать ему понять, что она чувствует его настроение.

– Вы идентифицировали обе находки? – спросил библиотекарь.

– Только одну, – ответила Фрэн, удивленная такой хорошей осведомленностью. – Могу ли я сейчас поработать в библиотеке, мистер Лоренс?

– Да, пожалуйста.

Он явно был разочарован ее отказом продолжать разговор. А Фрэн чувствовала, что и так вызывает слишком много толков.

Спустя какое-то время к ней подсел Алджернон. Фрэн отложила книгу и обернулась к нему.

– Где Дарби?

– Я вообще-то хотел познакомить вас с планами администрации насчет мумии Нечерхета, – прохладно ответил археолог. – Вам это неинтересно?

Фрэн прокашлялась.

– Мистер Бернс, вы не забыли, что именно Дарби сделал это открытие?

– Разумеется, нет, – холодно и удивленно ответил Алджернон. – Вы думали, что я пойду представлю его смотрителю музея? Фрэн, здесь так дела не делаются. Это Восток, если вы помните.

– Но меня же вы представили, – сказала Фрэн.

– Вы другое дело, – ответил шотландец. – Совершенно другое. Странно, что именно я вам об этом говорю.

Фрэн изменилась в лице.

– Так смотритель уже все знает? – прошептала она.

– Кое-что знает, об остальном – догадывается, – тихо ответил Алджернон. – Не следует недооценивать египтян, Фрэн. Может быть, культурный уровень многих неудовлетворителен, но они более открыты для таких понятий, которые образованные европейцы отвергают сходу именно в силу своего образования…

– Так я говорил о наших планах, – сказал он после небольшой паузы. – Мумия Нечерхета будет выставлена в главном зале египетских древностей. Вы знали, что это едва ли не единственная мумия эпохи XIX династии, которую так точно идентифицировали?

Он улыбался. Фрэн молча смотрела на него, впервые вполне осознавая, что они делают – выставляют на всеобщее обозрение тело человека, которого она называла близким. Конечно, все это только домыслы…

– Ему отведут почетное место, – торжествующе продолжал Алджернон. – Экскурсоводов вы просветите сами – смотритель дал вам особое разрешение…

– На что? – глупо спросила Фрэн.

– Рассказать персоналу музея о нашей находке, – ответил Алджернон. – Дополнить лекции, которые они читают посетителям, этим материалом. Поздравляю.

Он сжал ее руки – его глаза сияли.