Текст книги "Подари мне жизнь...(СИ)"

Автор книги: MAD Gentle Essence

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 66 страниц)

Том осматривал цепи на Билле, кожанную перчатку без пальцев на правой руке… и ему безумно нравилось в Билле ВСЕ!!

Билл подошел и обнял это чучело в широких шмотках и чуть отстранился…

– Слушай… а у Кула сегодня не бал-маскарад?– спросил он и они вместе заржали.

Когда они садились в такси, глаза шофера стали квадратными. Ему не было смешно в отличии от этих оболтусов, которые со смехом залезли на заднее сидение и все время, до супер маркета прикалывались друг над другом.

И думаю, не стоит говорить о том, как на этих «орлов» смотрели люди в супермаркете, пока они покупали пиво?

Они оба замечательно себя чувствовали и рядом с друг другом и вообще хоть как-то смогли этим походом заставить себя отвлечься от проблем.

Набрали баварского светлого пива и на перевес с пакетами завалились к Кулару в гости, где гремела музыка и уже стоял дым коромыслом. В основном народ был уже знакомый Биллу, и ему сейчас было еще комфортнее, чем когда они тут были впервые.

Здоровались все с ним, как с хорошим знакомым. Улыбки, шутки, стеб по поводу их вида.

Единственно кого потряс вид Тома, так это был Кул. Такого Тома видеть ему еще не приходилось. После дорогих шмоток с бутиков, эта реперская одежда напомнила Кулу пацана-разпи*дяя с улицы, он долго над ним прикалывался. Парни отбивались как могли. Билл в шутку защищал своего Томку от его нападок. С Кулом был Стив. Его парень. Тому это придавало уверенности. Он перестал чувствовать себя подонком по отношению к Кулу.

Пили пиво, смеялись. Девченки были в отпаде от них, им хотелось пощупать «хайер» Билла, а Том их отгонял, махая широким подолом футболок.

Были вместе. Целовались, не обращая внимание ни на кого. Не хотелось отпускать друг друга и на минуту.

Они танцевали, когда Стив начал фоткать народ «Полароидом».

– Опа… – со стороны подошел Кул. – Народ, не хотите нормально сфотографироваться?

Том глянул на Билла.

– А че? Ты как?

Подошел Стив.

– Ну, давайте в гостиной наверху ? Там будет само то… и свет нормальный включим.

– Чтобы одни мы были, да?– Том смотрел на Стива.

Тот кивнул.

– Ну да… Пойдемте?

Они поднялись на второй этаж за Стивом.

– Вы сегодня вообще выглядите так, что было бы идиотизмом это не запечатлеть. – Стив с улыбкой оглянулся на идущих за ним парней.

Том засмеялся.

– Мда уж… – Билл его шлепнул куда-то в район попы.

Вернее туда, где она по идее должна находиться, но за этими шмотками фиг была видна вообще.

– Ну вот… можно на креслах… Садитесь… Билл ты наверное подожми ноги… во. Да. Руку на колено положи…

– Я рядом… – улыбался Том, садясь. – Вот так… в чисто реперской расслабленной позе…

Билл рассмеялся, глядя на него.

– Пипец…

– Не «пипец», а мачо-Том… понял ? Йоу…

И они уже засмеялись все вместе.

– Окей… – Стив смотрел в объектив. – Теперь на меня… О , четко… расслабились… делаем умные выражения морд для истории…

И щелчок затвора через пару секунд.

Том вскочил.

– Дай я теперь на это кресло сяду… – он стянул Билла за руку.

– Ну я тогда сверху… – сказал Билл и полез на спинку кресла, за Томом.

Тишина пару секунд, а потом дикий хохот. До них дошла двусмысленность этой фразы.

– Зараза… – шлепнул Том Билла по заднице.– Я тебе дам – сверху…

–… да куда ты денешься… – шепнул Билл тому на ухо и выпрямился.

– Гад… – нежно прошептал Том.

– Ну? – Стив смотрел на них. – Классно. Том… блин на твоей морде похабное выражение…

–… будет тут умное… – он стукнул Билла по ноге.

– Окей… смотрим сюда… расслабляемся…

Щелчок.

Вторая выползшая фотография…

Мальчишки поднялись и подошли к Стиву. Смотрели на первую фотку, пока проявлялась вторая.

– Какой я красавец… – Том закусил губу. – Пипец же просто… так бы и расцеловал сам себя…

Том закусил губу, Билл толкнул его в бок.

– Зараза, ты на меня смотри…

– Слушайте, а вы оба фотогеничны очень…– сказал Стив и протянул вторую фотку.

–… ммммм… Солнце, ты супер… – Том смотрел на Билла… – Блин, а я тут сейчас заржу… это ты виноват со своим верхом…

– Сам такой… – отпихнулся Билл. – А теперь меня одного…

– Ну давай… близко, да? Типа портретной…

– Угу… – согласился Билл.

Том наблюдал за Биллом, пока он фотографировался. И вспомнил, что Биллу-то это не в первой.

Он же был моделью у Сэма.

И сейчас это чувствовалось, даже на этих «полароидных» фото это было видно.

Через несколько минут они уже смотрели на фото Билла.

– Четко… – протянул Билл. – Мне очень нравиться…

– Мне тоже… – Том положил руку на спину Билла и погладил его пальцами.

– Сейчас напишем дату… – Стив отошел с фотографиями к тумбочке и взял ручку…

Они спустились вниз, оставив фотки в гостиной, чтобы не потерять их и пытались расслабляться и дальше.

Пытались. Потому что выпитое пиво почему-то не поднимало настроение, а наоборот, опьянения не наступало.

Расслабления тоже и чем дальше, тем все больше исчезало настроение у них обоих. Хотя они и пытались этого друг другу не показывать. И это странное состояние заметил Кул, несколько раз увидев с какой тоской смотрит Том на Билла.

Он не мог понять, что происходит между ними. Хотя так ему этого хотелось…

Возможность поговорить с Томом предоставилась, когда Билла пригласила потанцевать одна из подруг.

– Не зажимайтесь там сильно… – погрозил Том. – Руки поотрываю нах… по колено…

И вышел на балкон покурить, Кул решил, что сейчас самое время хоть что-то узнать.

Он вышел и тоже закурил. Чуть помолчали.

– У тебя все нормально? – спросил наконец Кул.

– Заметно, что не все нормально? – Том прекрасно знал эту особенность Кула замечать все.

– Да. И очень…

Том кивнул.

– Ты прав как всегда… в понедельник Билла в клинику забирают на операцию.

– Уже? – Кул был в курсе этого.

– Да…

– Ты боишься? – тихонько, заглядывая в глаза.

– Боюсь… – выдохнул Том. – Очень… Даже при нормальном раскладе я его месяца полтора не увижу…

– Все будет хорошо… Не переживай… – Кул положил руку на Томкино плече. – Слышишь?

Том повернул к нему голову. Они встретились глазами. Он кивнул и чуть развернувшись приобнял Кула.

– Спасибо. Хорошо, что ты есть, Кул… – на Томкину спину легла рука и сжала кожу на ней.

Кул выдохнул и чуть прикрыл глаза. Он так и не смог выпустить Тома из своего сердца.

И так ему сейчас было непросто отпустить его… такого теплого, такого замечательно пахнущего. Пахнущего его любовью…

Но он отпустил. Смог. Отстранился. Глядя в пол и кивая.

– Есть. Я есть. И ты это знаешь… – а потом поднял глаза на Тома и Том, чувствуя, как болезненно сжимается сердце, все понял.

Ничего не изменилось. Любовь к Тому так и жила в сердце Кула.

– Я пойду… – Кул выкинул недокуренную сигарету и вышел с балкона.

– Черт… – прошептал Том. –… черт, черт, черт…

От Кула парни вышли во втором часу ночи, когда приехало заказанное такси.

А про фотографии вспомнили уже в машине.

– Ладно… заберу уже на следующей неделе… – Том сжал пальцы Билла в своей ладошке.

– Передашь мне потом одну фотку? – Билл повернулся к Тому.

– Конечно передам…

В мелькавших отблесках уличных фонарей не было видно выражения глаз Тома, но по хриплому ответу Билл понял. – Тома вновь захлестнуло чувство тревоги.

Он чуть развернулся и обнял Тома за плечи. Не смог удержаться от этого.

Плевать на водителя, поглядывающего в зеркало заднего обзора.

Плевать на все…

Быть вместе оставалось чуть больше суток…

***

»… Останься!!!»

Так ясно, как будто этот крик прозвучал вот только что.

Билл вздрогнул и открыл глаза.

Темно.

Ночь.

Рядом на подушке спокойно посапывает Том.

А у Билла сердце колотится так, как будто он только что бегал, а не спал.

Этот крик…

Он не говорил о нем Тому, но он выкрикнул именно это, во время своего кошмара вчера ночью.

И теперь этот крик часто звучал в голове у Билла.

До спазмов в горле хотелось курить, и Билл тихонько встал и вышел из спальни. Он не стал включать свет на кухне. Нащупал в куртке сигареты, зажигалку, и залез на любимый Томкин подоконник. Подкурил и затянулся, чувствуя дрожь в пальцах.

Он смотрел на ночь за окном. На темные окна недалеко стоящей высотки…

Билл знал, что не понимает, как сможет столько времени быть без Тома. Без его любви, без его рук и губ. Без его запаха… без смеха его, и не видя его глаз…

Но знал, что больше боится не за себя. За него боялся. За любимого человечка, который есть в его жизни.

Да ровесник. Но ощущения того, что он был старше Тома, самого Билла не покидало.

Том ему действительно иногда казался ребенком. Нежным, беззащитным порой…

С замечательным сердцем, которое он так боялся поранить… теперь боялся. Тем, что не сможет выздороветь… не сможет вернуться…

Знал и чувствовал, как Том его любит. И еще знал, что действительно жизнь Тома в его руках. Это он понимал еще раньше, но сейчас все это для него стало слишком явным. Билл боялся думать о том, что будет, если он не сможет перенести операцию.

И от этого было на много страшнее, чем сама смерть…

Не боялся он смерти. Слишком привык за год, после того, как ему сказали об этом, к мыслям о ней.

Просто жил на автопилоте. Понимая, что каждый день может стать последним.

А вот сейчас он нес ответственность за жизнь Тома… а за свою не мог… Хоть и верил, что все пройдет нормально… но…

» Но» не исчезало. И исчезнуть не могло. Слишком опасная эта операция…

Не хотелось об этом думать. Не хотелось бояться, понимая, что состояние отражается и на Томе. Но по-другому не получалось…

И уже хотелось, чтобы все это скорее началось и закончилось…

Слишком натянуты нервы.

Слишком тяжелое эмоциональное состояние…

Он выкурил две сигареты и вернулся в постель. Том развернулся и уткнулся носом Биллу в плечо и положил ладонь на его грудь.

Что-то прошептал сквозь сон.

–… спи, мой хороший… – коснулся Билл его лба губами и закрыл глаза. – Я тут…

… я еще тут…

Утром, видя, что Билл спит, из постели выполз Том, и как Билл ночью, тоже пошел на кухню курить, натянув джинсы.

А там была уже Симона, готовившая завтрак.

– Привет, солнышко… – она чмокнула чадо в щеку.– Вы как?

Том кивнул, приобняв мать.

– Нормально… Билл спит еще… Пришли поздно.

– Да… я слышала. Не слишком устали? – она обеспокоенно смотрела на Тома, но он понимал, что сейчас она говорит не о нем.

– Все нормально, ма… мы даже и пили немного…

Том налил свежего кофе и закурил, сев на стульчик.

– Как он, Том? Как себя чувствует перед операцией?… я имею в виду морально… – Симона оперлась о подоконник, сжимая в руках кухонную салфетку.

Том покачал головой…

– Он не говорит об этом, ма… Совсем не говорит… Только успокаивает меня, когда я…– Том запнулся. –… паниковать начинаю…

Симона чуть прикрыла глаза.

– За него боишься… – не вопрос.

– За него… За себя… без него.

Симона сглотнула невольно. Последние дни не переставало болеть сердце. Боль была почти физическая. Она не давала думать о чем-то другом… Ей, как и Биллу хотелось, чтобы все поскорее началось и закончилось…

Слишком все это всех выматывало…

И нужно будет еще все рассказать Тому…

И наверное это будет для парней самое сложное решение в их отношениях, если Том решиться все рассказать и Биллу.

Симона действительно приняла решение все рассказать Тому. Другого выхода она не видела.

– Не пейте сегодня… нельзя.

Том кивнул.

–… да… я помню…

– Тебя положат в среду… и если все будет нормально, то операцию проведут в пятницу… – Том вскинул взгляд на мать.

Пятница. Пятница…

– Я понял…

Том попил кофе, докурил, и когда тушил сигарету, какой-то звук привлек его внимание и когда он понял, ЧТО это за звук, рванул с кухни и забежав в спальню, мельком глянув на пустую постель и сброшенное одеяло на пол, влетел в ванную.

Билла выворачивало, но он стоял над раковиной…

– Черт… – Том приобнял его дрожащей рукой.

– Нормально… – выдохнул Билл –… это чуть-чуть… я даже стоять могу.

Он усмехнулся и сполоснул лицо прохладной водой .

– Не переживай… таблетки, укол… и буду как новый… – он повернул к Тому бледное лицо. – Все окей… правда…

И Том кивнул, на самом деле понимая, что Биллу полегче сейчас, чем было в другие разы.

– Я сейчас, солнышко… – Билл умылся и повернулся к Тому. – Сделаю укол и приду…

Он коснулся влажными пальцами руки Тома.

– Хорошо, Билл… ты позови, если что… я буду в спальне…

Билл улыбнулся.

– Конечно…

Том вышел из ванной, поднял одеяло и сел на постель.

Выдохнул. Вдохнул… и вышел к Симоне.

– Его вырвало… – ответил он на немой вопрос матери и подойдя к холодильнику, достал бутылку минералки и махом выпил половину.

– Господи… поскорее бы все это закончилось… – тихо проговорила Симона, выбивая из пачки сигарету.

– Да… – как-то растеряно подтвердил Том и пошел обратно в спальню.

Билла еще не было в спальне и он подошел к закрытой двери ванной, но не решился открыть дверь.

Просто на секудну прижался к ней лбом и отошел обратно к постели.

Сел. Закрыл глаза и чуть покачивался, пытаясь успокоиться.

Через пару минут дверь открылась, и Том встал навстречу Биллу с колотящимся сердцем.

Билл был бледен. Но на его губах была улыбка, когда он увидел Тома.

– Все нормально… – кивнул он.– Я просто полежу немного… окей?

Прикоснулся к руке Тома. И от этого прикосновения по телу Тома пошла волна тепла…

– Конечно ложись…

Он пропустил Билла и потом сам накрыл его пледом, беспокойно глядя в глаза.

– Все нормально… – Билл прикоснулся пальцами к щеке Тома.-… правда…

– Ты поспи вообще… еще же рано…

Том попытался чуть улыбнуться.

– Побудешь со мной?– Билл приподнял брови.

– Конечно… о чем ты?… мог бы и не спрашивать…

Он лег рядом и Билл прижался к нему всем телом.

Не разговаривали.

Вообще Том заметил, что в эти дни они меньше говорили словами. Больше душами общались.

Они знали о чем каждый думает. И этого хватало. С головой.

Минут через 15 Билл заснул.

Том еще с полчаса побыл с ним, отсчитывая и свой и его ритм сердца, а потом осторожно выбрался из постели.

Поел в одиночестве. Покурил. Симона была в своей спальне, и ее тоже не хотелось тревожить. Том знал, как она устает в клубе.

Вернулся в спальню, осторожно выдвинул ящик стола и взял самую дорогую вещь, которую ему подарил Билл.

Дневник.

И вышел в гостинную. Залез на кресло, поджав под себя ноги. Положив тетрадь на колени, провел нежно пальцами по обложке, а уж только потом открыл ее.

Том не знал, что именно хотел найти сейчас в дневнике Билла. Может просто пролистать, цепляясь глазами за строчки, за рисунки, от которых начинала кровоточить душа…

А может…

»… ты псих, Билл… ты оказывается просто псих…

Было смешно. И я смеялся. Мне действительно казалось, что я схожу с ума. Но «псих» не определение заболевания. Не диагноз. Просто расшатанная нервная система… Чем расшатанная? Ты хочешь это знать, дядя?

Да кто же тебе скажет ЧЕМ. Постоянным траханьем с Сенди. Вот чем. Предательством. Болью. Почти ненавистью.

Я здоров. Но я псих . «Попей деточка таблеточки и все пройдет…»

Что, бл*дь, пройдет? ЧТО? Не будет больше Сенди?? «Все будет хорошо…»

ЧТО будет хорошо? Мне будет ХОРОШО? С кем ? От чего мне будет хорошо? Пи*дец.

Таблетки пью. Сам. Может понял, что глупостью было вот так пытаться убить себя? Может быть. А может просто становлюсь взрослее? 17 лет. Детство давно закончилось. А было ли оно у меня?

До 13 лет. Было. До смерти родителей.»

Том сглотнул. Закрыл глаза и откинул голову. Что у него творилось сейчас в душе? Она обливалась слезами….

Горячими и искренними до бесконечности…

Выдох. Почти стон. И нашел силы поднять голову и перевернуть страницу…

»… . и что теперь? ЧТО? Сколько я еще смогу прожить? Смогу? «Смогу» Слово какое дурацкое.

Денег на операцию нет и не будет.

Что я почувствовал, когда мне сказали, что я смертельно болен? Ничего. Мне почему-то показалось, что я знал это.

Может потому, что я просто не хочу жить, мне боженька подкинул такой сюрприз? Чтобы не мучался долго в этой жизни.

Ну тогда спасибо тебе. Наверное, ты мне услужил. Только бы не очень долго все это длилось.

Сейчас, когда Сенди начал меня практически продавать, вообще не хочеться дышать, не то что жить. Но теперь то я знаю, что даже без своих усилий и так скоро загнусь.

Не нужен никому как человек. Только в виде подстилки.

Вчера второй раз был на очищении крови. Сдохнуть можно. И так каждую неделю? На самом деле жить не захочется с таким «счастьем». А еще говорят, что с каждым разом руки будут болеть все больше. Это я разговаривал с парнем. У него немного другое, чем у меня. Но он так сказал.

Мне не нужна такая жизнь. А может это я жизни не нужен.»

Том закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла. Хотелось выть.

От всего. Просто ОТ ВСЕГО!!! Было безумно жаль, что только сейчас он встретил своего Черного Ангела. Что только сейчас смог стать для него не просто другом, а смыслом жизни… Что только сейчас они вместе смогли освободить его…

Когда он не думал обо всем, что было написано в дневнике, еще было более-менее нормально, но а вот так…

Том понимал, насколько жизнь действительно может быть дерьмовой. Не понимал только, ПОЧЕМУ ИМЕННО Биллу досталась такая жизнь. За что?… Он представил ТУ жизнь для себя. И не было у Тома ответа, мог бы он все это вытерпеть или нет.

И не просто вытерпеть, а остаться при этом человеком… Человеком, способным любить… способным быть нежным… способным отдавать себя полностью… Остаться с душой такой, какая была у Билла.

Разрывалась душа у Тома. Плачущая душа… На части разрывалась.

Но при всем этом он был безмерно счастлив, что все-таки встретил Билла. Пусть только сейчас, но все-таки встретил…

Был счастлив, что не только полюбил его, но и что Билл любит его также…

Эти пару месяцев, проведенные с Биллом, были самыми насыщенными в его жизни. В эмоциональном плане.

Не было раньше таких эмоций. Не было столько радости, любви, страданий и слез…

И не смотря на все, эти месяцы были самыми счастливыми в его жизни…

И если бы кто то спросил:

«Том, а пошел бы ты на эти пару месяцев еще раз, зная, что потом все… конец… всему конец… Жизни конец… Пошел бы?»

И Том не задумываясь ответил бы: «Да…»

Билл проснулся через два часа. Хорошо себя чувствовал. Бодро держался. Поел с аппетитом…

Было уже почти 12 часов дня.

Том курил. Практически не переставая. Говорили мало. В основном о всяких пустяках.

Говорить о том, ЧТО на самом деле грызло изнутри, сил не было.

Около 4 часов дня Том повез Билла на его квартиру, чтобы он собрал по списку вещи для больницы.

Билл собирался, Том с минуты две мог смотреть на это, потом не выдержал. Вышел на кухню. И опять закурил, глядя на свои дрожащие пальцы. Билл понимал это Томкино состояние, но прекрасно знал, что успокаивать сейчас бесполезно. Не получится. Потому, что сам был в состоянии мало чем отличающемся от Томкиного…

Хотя ему так хотелось обнять Тома. Сильно-сильно… может даже разреветься. Может даже, чтобы Том заревел, хотел…

Но только потом пусть станет легче… а он понимал, что лучше не станет.

И даже вот просто так подойти и обнять не мог. Знал. Не выдержит. Действительно разревется сам. И во что это выльется, не известно на самом деле. И держался как мог. Ради Тома держался. Ради них обоих.

Прикосновения сейчас рождали боль. Не только моральную, но и почти физическую. Выть хотелось… поэтому и невозможна была физическая близость в эти последние дни. И они это оба прекрасно понимали.

Он знал, что Том курит на кухне. Чувствовал запах сигаретного дыма.

Сердце металось, не находя спокойного места. Хотелось плакать.

Сидя на полу, складывал вещи с закушенной нижней губой.

А у Тома было такое ощущение, что начинает не хватать воздуха. Он не мог понять, КАК можно прожить без Билла несколько часов, не говоря уже почти о двух месяцах… Сейчас эта цифра для него была равна столетиям…

Но пусть даже так… лишь бы вернулся… лишь бы жил…

Вечером после ужина, который они с силой в себя запихнули, включили TV и попытались хоть что-то посмотреть.

Том сидел на полу возле кресла. Билл на постели, поджав под себя ноги. Они не могли сейчас даже приблизиться к друг другу. Было ощущение грозящего взрыва. Они это оба чувствовали. Эмоционального взрыва. При соприкосновении с друг другом…

Но оттого, что они вот так сейчас этого опасались, и не приближались, не становилось лучше. Наоборот накалялись чувства. Все больше напрягались нервы. Не было возможности напиться и расслабиться… даже не было возможности перевести все это в сексуальную энергию… Просто не возможно было думать об этом сейчас.

Но в конце концов это должно было вылиться во что-то.

И оно вылилось…

Уже перед тем как лечь спать парни сидели на кухне.

Билли пил зеленый чай. Том сидел на подоконнике и смолил уже вторую сигарету подряд…

Хотя если посчитать, сколько он их выкурил за день… мама дорогая. Лучше не считать…

Билл уже давно хотел сказать то, что все-таки сейчас и попытался озвучить:

– Том… я хочу сказать… – он чуть свел брови. – Меня ведь долго не будет…

Том чуть прикрыл глаза, а уж только потом повернул голову в его сторону. Билл смотрел куда то в пол.

– Мне там будет не до секса… – он невесело улыбнулся. –… но ты то… столько времени… один…

Том молча всматривался в своего парня, начиная понимать, о чем он попросит.

–… ты девченок хоть иногда «снимай», а? – с каким-то отчаянием проговорил он и только после этого поднял глаза на Тома.

Они смотрели друг на друга, не отрываясь несколько секунд, и Том понял, что они целый день не смотрели друг другу в глаза.

Вот так… пристально… Вот такими, темными от переполнявшего обоих отчаянием глазами….

–… ты дурак, Билл… – прошептал Том –… дурак… понимаешь?

Этот хриплый Томкин голос и эти слова стали последней каплей для Билла. Все это эмоциональное напряжение, копившееся уже сколько времени, сейчас достигло в душе такой концентрации, что сил его держать в себе больше не было.

– Хочеться напиться… – почему-то сказал он и встал.

От Тома его отделяли всего несколько шагов… Он их сделал. Он не мог их не сделать. Сейчас…

Дрожащими пальцами забрал сигарету у Тома, почти вплотную стоя к нему, затянулся, глядя себе куда-то под ноги, выдохнул, отдал назад сигарету и Том затушил ее. Билл поднял взгляд на него, и…

Слезы…

В глазах у Тома блестели слезы…

–… бл*… – почти задохнулся Билл.

» Пи*дец… понеслось…» – почему-то мелькнула у него мысль, перед тем как они обнялись в едином порыве.

Это было первое за весь сегодняшний день прикосновение к друг другу, если не считать утра.

Все.

Силы держать себя в руках закончились.

Совсем.

Сразу.

Том застонал в шею Билла, вцепившись пальцами в его спину.

– С*ка… с*ка… с*ка…

Этот стон… Билл замер всего на пару секунд, а потом не смог сдержать слез.

Том вздрогнул у него в руках, и Билл понял, что Том тоже не может больше держать это в себе. Так же как и он сам…

И в конце концов, они разревелись, вжимаясь друг в друга до такой степени, как будто были одним целым, неделимым, которое кто-то пытается разорвать надвое и силой развести по разным мирам…

…разревелись.

Разревелись так, как не должны реветь большие мальчики…

Не должны… Но если очень больно и очень страшно… если не знаешь, что делать со своими эмоциями…

Если нервы почти звенят от напряжения и нет возможности снять это напряжение алкоголем, или чем-то другим…

… тогда вот такие слезы оправданы… без них невозможно… без них просто разорвется сердце.

–… я боюсь… я боюсь, Билл… тебя так долго не будет… – шептал Том.

–… Томочка… маленький мой… я знаю. Знаю… сам боюсь… я так боюсь остаться без тебя…

Билл даже и не пытался сдерживаться. Не пытался быть сильнее… хотелось выплеснуть все из себя. И даже не понимая этого, они сейчас были так благодарны друг другу за эту спонтанную возможность расслабиться… За эту возможность разреветься, не сдерживая спазмов… Не стыдясь своих слез и эмоций… Не боясь оказаться непонятыми…

Эти спазмы не давали дышать и нужно было освободить свою душу от такого дикого напряжения…

– Я буду жить у тебя под палатой… – проскулил Том.-… я там коврик постелю… Я буду спать там…

Билл засмеялся сквозь слезы, свозь дрожь…

– Солнышко ты мое… это ты уже делал, помнишь?

Том закивал.

–… помню… и не будет по другому… понял?– губами в мокрую от слез шею. – Не могу я по-другому… не смогу…

–… я люблю тебя, Том… я люблю тебя… Ты знай это. Ты это помни… хорошо?

Том закивал.

–… я знааааю… ну что ты говорииииишь… ну как я могу забыыыыыть… Как, Билл?? КАК???? И как ты мог подумать, что я смогу с кем-то… – он всхлипнул. –… Как это теперь вообще возможно… не с тобой, а??? Я же ТЕБЯ люблююю… люблю тебя… – комкая пальцами и кожу на спине и футболку, больно впиваясь в мышцы.

Они еще минут десять изливали друг другу свои страхи, нервы и любовь…

Что-то шептали друг другу, дрожа от нервного напряжения и спазмов, которые долго не хотели успокаиваться.

Вцепившиеся пальцы не хотели разжиматься, оставляя синяки, которые потом еще долго будут напоминать им об этом вечере.

Каким сильным не было их напряжение, но и оно в конце концов начало спадать. Стало немного полегче.

Может даже спокойнее… Всхлипы прекратились, и теперь уже можно было посмотреть друг другу в глаза…

В такие заплаканные родные глаза…

Чуть позже, прижавшись к друг другу в постели, понимая, что завтра рано вставать, пытались уснуть…

… и не знали, когда в следущий раз окажутся вместе, не знали, когда снова смогут заснуть прижавшись друг к другу.

Когда это будет?

И будет ли вообще…

***

POV Bill

Болит голова. От этого и проснулся…

Светящийся циферблат часов показывает шесть утра. Рано еще вставать.

Ты рядом.

Я так и обнимаю тебя за талию, твоя рука держит мою…. Лицо повернуто в мою сторону, но еще темно, и я почти не вижу твоего лица. Только дыхание чувствую…

Завтра в это время я буду не с тобой… Хотя «не с тобой» вообще не уместное выражение. Я всегда буду с тобой, пока это будет тебе нужно… я просто не буду рядом. Ты не будешь рядом…

Я благодарен жизни за то, что она мне тебя подарила, Том. Подарила твою душу. Сердце твое…

Мне очень тяжело понимать, что это сердце будет страдать. Я так не хочу этого… я так за него боюсь.

Чуть разворачиваюсь к тебе, и ты меня обнимаешь… Том… а ведь ты тоже не спишь…

Улыбаюсь почему-то. Улыбаюсь. А в к горлу подступает комок…

Чуть сжимаешь кожу на моей спине. Касаюсь губами твоего виска.

–… я не хочу вставать… – шепчешь ты.

– Еще рано, маленький… не нужно еще вставать… – такой же шепот тебе в висок.

–… я не хочу тебя отпускать… – это уже стон.

– Не отпускай… не нужно… Я не хочу, чтобы ты меня отпускал, Том… никогда… Это все ерунда… больница, операция… ерунда, понимаешь? Мы переживем все это… и ЭТО тоже, Том… Все будет позади. Совсем скоро…

Киваешь.

–… не отпущу… я заберу твое сердце, пока ты будешь там… я буду согревать его. Я буду беречь…

Улыбаюсь, чувствуя как сквозь ресницы пробиваются слезы.

– Ты его уже давно забрал, Том… давно…

***

Ты опять куришь.

И у тебя красные глаза, как и у меня.

– Не кури так много… не нужно… – подхожу в упор, касаясь своими бедрами твоих, забираю сигарету, затягиваюсь и тушу ее.

– Я почти не чувствую их вкуса. – говоришь это и касаешься лбом моего плеча.

– Ты просто уже перекурил, лапа… – трусь щекой о твою голову.

Обнимаешь меня и прижимаешь к себе… Отрицательно качаешь головой. Молча.

Я не спрашиваю почему. Я это знаю. Ты не хочешь меня отпускать.

– Билл, тебе нужно снять с себя все украшения и пирсинг… – Симона заходит на кухню, но ты меня не отпускаешь.

Выдыхаю.

– Хорошо…

POV Tom

Сижу на постели, прижав к себе колени и смотрю, как ты, перед зеркалом, снимаешь с брови пирсинг, а потом аккуратно вытаскиваешь из языка штангу…

Ты без макияжа. Совершенно… выглядишь совсем ребенком. Напуганным маленьким ребенком… Черт… это вообще как ножом по сердцу…

Цепляешься в зеркале за мой взгляд, несколько секунд смотрим на друг друга…

Потом чем дальше, тем я все четче вижу, что ты начинаешь мысленно отдаляться… что ты уже там… в палате… один…

Отвечаешь односложно и невпопад…

Начало любого разговора обрывается. Тобой. Меня это не обижает, нет. Я прекрасно понимаю тебя…

Уже пора… уже одеваемся в коридоре.

Мама рядом. Такая же как и ты. Притихшая и бледная… Подходит и обнимает. Прижимаешься к ней и чуть прикрываешь глаза.

– Все будет хорошо, дорогой… Мы при первой возможности будем с тобой рядом…

–… да… спасибо… – киваешь, чуть сведя брови.

– Я люблю тебя, солнышко… – целует тебя и отпускает.

Я вижу слезы у нее в глазах, но ты на нее не смотришь и это хорошо… Не нужно тебе видеть уже ничьих слез…

И я тоже постараюсь быть сейчас сильным… Это нужно. И тебе и мне…

Беру твой рюкзачок. Открываю дверь и молюсь, чтобы ты сюда вернулся…

Закрываешь дверь и идем к лифту. В кабинке, я касаюсь тебя рукой и ты поднимаешь на меня глаза. Сам вкладываешь пальчики в мою ладошку и я их сжимаю… Как и зубы… Сдерживая ком в горле…

Идем на стоянку. Я так и держу твою руку в своей. Нет слов. Эмоции притупленные какие-то…

Садимся в машину, осторожно вывожу ее на трассу. Ты даже не шевелишься, уставившись перед собой на дорогу.

Ступор. Это почти ступор после слишком сильного накала эмоций. Я это чувствую тоже. Но наверное не так сильно как ты.

Я не знаю, что сейчас говорить. И наверное и не нужно… бесполезно просто…

Все что было нужно, уже сказано. Прочувствовано, выплеснуто… И не стоит все начинать с начала.

Наверное это хорошо, что у тебя сейчас такое состояние. Так будет легче прощаться. И тебе и мне…

Наверное…

Без 15-ти минут девять.

Мы уже на стоянке возле больницы.

Глушу мотор и только теперь опускаешь голову и смотришь на свои пальцы, теребящие пряжку на курточке.

– Пора, котенок… – смотрю на тебя и ты покорно киваешь.

Вновь сжатые до белых скул зубы… Господи… это же невыносимо…

Невыносимо…

Молча касаешься ручки и открываешь дверцу. Выдыхаю и тоже выхожу. Стоишь рядом с машиной. Никакой…

Как марионетка, которая ничего не делает сама… Господи… да что же это…

Забираю рюкзачок с заднего сидения и закрываю машину. Подхожу к тебе. Беру за руку. Поднимаешь на меня глаза.

Измученные такие…

– Пойдем, Билл… – почти шепот, но хриплый.

И снова киваешь. Почти обреченно…

– Верхнюю одежду заберите домой… – говорит медсестра, в приемном покое, принеся больничный халат и пижаму. – У вас десять минут.

Смотрит на меня и я киваю.

10 минут. Только бы не разорвалось сердце в эти 10 минут…

Не спеша раздеваешься, я складываю твою одежду.

У меня так и не проходит ощущение, что ты перестал что-либо чувствовать. Или понимать, что происходит на самом деле.

И я не знаю, хорошо это или плохо. Я уже и сам начинаю впадать в состояние напонимающее твое…

Одеваешь халат, тщательно завязываешь на себе пояс, глядя на свои пальцы. И я на них смотрю…

Открывается дверь. У меня замирает сердце…

– Пора… – заходит медсестра.

Не поднимая головы, киваешь. Мне почему-то кажеться, что ты сейчас, даже не взглянув на меня, возьмешь вещи, развернешься и уйдешь… Но ты не спеша смотришь на медсестру… А я почти не дышу, на тебя глядя.