Текст книги "Подари мне жизнь...(СИ)"

Автор книги: MAD Gentle Essence

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 66 страниц)

– Да, ты себя самого вспомни, что ты творил, думая, что я был с Ральфом? – произнес он, выдохнув, и замолчал, не в силах говорить дальше. И они оба понимали, что Том мог просто убить его, окажись это правдой.

– Так вот, братишка, к чему я все это говорю сейчас, – Билл наморщил лоб, словно у него вдруг заболела голова, и снова затянулся, – я прекрасно осознаю, почему ты так боишься наших отношений… Уважаю то, что ради меня, моей жизни, ты решил пожертвовать тем, что было между нами. И не буду умничать насчет того, что это было просто совпадение. Этого никто никогда не узнает, так же, как есть Бог или его нет. Я не буду говорить сейчас об этом. Я скажу тебе другое, родной, – замолчал, покусывая губу, глянул на экран, обвел взглядом зал.

– Хотим мы или нет, из всего того, что происходит сейчас, у нас всего два выхода, Том. Первый – мы возвращаем все, что у нас было до операции, и живем вместе. И второй… – Билл чуть запнулся, стряхнул пепел и посмотрел на огонек сигареты, которой затягивался Том. – Мы оставляем все как есть сейчас, и я уеду из дома.

Том, рванул ворот рубашки, расстегивая ее еще на две пуговицы.

– Я уже говорил, что не отпущу тебя, – прохрипел он.

– Так не отпускай, Том! Не отпускай, если не хочешь! Только люби меня. Люби и будь со мной, слышишь? – Билл, тяжело дыша, смотрел на Тома. – Пойми ты – есть и третий выход, но он нас доведет до психушки, понимаешь? И тебя, и меня. Мы не сможем жить рядом, но не вместе, Том! Не сможем! – Билл несколько секунд не отрывал взгляда от Тома, который, уставившись совершенно стеклянными глазами на свой бокал, комкал в пальцах сигарету.

– Ты же все прекрасно понимаешь, зая. Я люблю тебя. Мне нужна твоя любовь, Том. Мне ТЫ нужен. Мне мало тебя, как брата, слишком мало. Слышишь?

Том поднял глаза на Билла, который сейчас блуждающим взглядом смотрел на его лицо.

– Может, я бы смирился, зная, что ты не любишь меня. Но не быть с тобой и ЗНАТЬ, что это не так… Это выше моих сил, Том! – Билл отрицательно покачал головой. – Намного выше…

Он встал из-за столика, подошел к Тому сзади, склонился к самому его уху.

– Скажи мне, что ты меня не любишь. Что я не нужен тебе, как любимый человек. Скажи, Том, если сможешь. Пожалуйста! Скажи!

Это был шепот, обжигающий дыханием шепот, выбивающий мозги покруче самого громкого крика.

Том прикрыл глаза, потом опустил голову, в висках долбилось сердце, заглушая все звуки вокруг.

Потом Билл обошел его и присел перед Томом на корточки, чуть касаясь пальцами его коленей, глядя на него снизу вверх.

– Томка, два выхода, понимаешь? Или ты отпускаешь в небытие свое обещание, и возвращается то, что было между нами, или ты отпускаешь меня. Решать тебе, маленький. Только тебе. Мое желание ты знаешь. Хотя, это уже больше, чем просто желание. Но, я приму твое решение. Одно из двух. Чтобы ты ни решил. Мы не можем больше так мучить друг друга, Том, не можем. Ты должен пожалеть нас обоих, – Билла скользнул взглядом по подбородку Тома, по шее, по груди в проеме расстёгнутой рубашки, потом на почти полный бокал Тома.

– Можно мне пару глотков? – спросил тихонько, и Том сам взял стакан и протянул Биллу, но тот, не поднимаясь, просто положил свои пальцы на его, пока тянул из трубочки напиток, который сразу горячей волной прошелся по горлу, настолько Билл отвык от алкоголя. Том, не дыша, смотрел на все это, чувствуя руку Билла на колене, и на своих пальцах держащих стакан.

Билла слегка потряхивало от нервов, он был не уверен, что от слабости в коленях сейчас сможет встать, но это все-таки было нужно сделать.

– Спасибо, – Билл улыбнулся и отпустил руку Тома, медленно встал, поправляя джинсы. – Вот такие дела, Том. Хватит уже играть в «Доведи брата до сумасшествия», мы должны отвечать за себя. Должны знать, чего хотим. Я хочу, чтобы ты принял решение. Прямо здесь, Том, где когда-то все началось. Ты же помнишь, да? Тут же пусть или закончиться, или начнется заново.

Билл выпрямился, накинув куртку обратно на плечи.

– Я сейчас вернусь. – И пошел в сторону бара.

Том проследил за ним, а потом его взгляд вернулся к бокалу, из которого только что пил брат. Схватил его, швырнул трубочку на стол и двумя большими глотками допил коктейль. Перевел дыхание, а потом посмотрел на Билла, о чем-то говорящего с барменом. Том не знал, зачем Билл пошел к бару, не знал, что еще он собрался заказать.

О чем думал Том в эти минуты, когда все вокруг стало как будто нереальным? Том ощущал себя так, словно остался совсем один в этом зале, все остальные – просто декорации к сцене, которая разворачивалась между ним и Билли. И сейчас он должен принять решение. Том знал, КАКОЕ решение он хотел принять. То, которого он боялся больше всего на свете.

Но сейчас он смотрел на брата у стойки, на бармена, который не стал наливать напитки, не подал пачку сигарет или еще что-то. Он просто наклонился за стойку, а когда выпрямился, положил в ладонь Биллу что-то совсем небольшое. Это поначалу очень напрягло Тома, но потом он расслабился, понимая, что Билл не станет покупать дурь. Тогда что это было? Том видел, как брат расплатился, поблагодарил и возвращается обратно. Билл подошел к нему со спины и, протянув руку, раскрыл ладошку.

Тома словно столкнули с высоты, он почти физически чувствовал, что падает, глядя на маленький ключик с биркой, и нарисованную на ней двойку. Ключ от чилла. Того самого…

А Билл наклонился к его уху и тихо сказал:

– Решение за тобой. Ты или переступишь порог и останешься со мной, или просто скажешь, что ждешь меня в машине и уйдешь. – Билл помолчал, глядя, как Том, опустив голову, почти теряет сознание. – Я буду ждать столько, сколько нужно, Том. Сколько ТЕБЕ будет нужно.

А потом он оттолкнулся от спинки диванчика, и Том знал, что Билл ушел в сторону чилл-аута.

Туда, где действительно все когда-то началось.

Билл оставил решение за Томом.

В его руках сейчас было их с Биллом будущее. Их жизнь.

«Still Alive» «Все Еще Жив»

В такие дни

Я могу обходиться без сна.

Я так устал,

Я хочу провалиться в сон,

Я падаю в свою постель,

Но ещё не засыпаю.

Так много вопросов в моей голове,

Больше, чем в самой жизни,

Но моя жизнь коротка.

Я должен оставить их позади,

Я должен постараться забыть,

Что я ещё в постели.

В моих самых тайных страхах

Я тебя теряю.

Даже если кто-то

Попытается остановить моё сердце,

Я всё ещё буду живым,

Я никогда не откажусь.

Ты только выключи свет,

Я не хочу, чтобы ты видел меня мёртвым.

Я выгляжу, как мёртвый,

Но когда ты смотришь на меня,

Я всё ещё жив.

Только открой глаза,

Я не хочу, чтобы ты видел, как я плачу,

Я там, где ты хочешь быть

Сражённый мной.

Всё, что мне нужно чувствовать –

Это твоё дыхание на моей коже.

Это бесконечное страстное желание

Между мной и тобой.

Сейчас мы можем отказаться, но

Однажды мы это сделаем.

В сладчайших снах

С тобою я.

Билл ушел, не оглянувшись ни разу, чувствуя, как все больше нарастает напряжение внутри, как сердце бьется, будто сошло с ума.

Он безумно боялся, что Том откажется от отношений. Боялся так, что тряслись поджилки. Сейчас казалось, что даже операции он не так сильно боялся, потому что знал – несмотря ни на что, у него есть Том. Его любовь. Да, Билли понимал, что любовь и сейчас с ними, она не делась никуда, но Том теперь боялся ее показать, дорожа его жизнью больше всего на свете.

Вот только Биллу не нужна была эта жизнь – без Томкиной любви.

Он зашел в чилл, прикрыв за собой дверь и, включив неяркое освещение, обвел взглядом то место, где уже был однажды. Тут тоже были перемены. Другая мебель, зеркальная стена. Мини-бар остался на месте, и Билл с трудом сдержался, чтоб не налить себе. Да, ему очень хотелось выпить, но он понимал, что для него это просто-напросто опасно. Поэтому придется держаться, он должен: «Я же сегодня за рулем», – некстати пришло в голову.

Билл даже старался не думать о том, когда придет Том. Может, даже боялся этого так же сильно, как и хотел. Знал ведь, что ответов может быть два. И какой из них выберет Том – Билл не знал. Он прошел к дивану и сел, откинувшись. Чувствуя, насколько он напряжен и, в тоже время, обессилен – их разговор слишком вымотал его морально.

***

Глядя куда-то в глубину зала, туда, где тусовались молодые люди, доносился смех и громкий разговор, Том кусал внутреннюю сторону губ, старался привести в порядок свои мысли и растрепанные донельзя чувства. Он взял себе еще один коктейль, сдержавшись, чтобы не заказать что-то более крепкое, чем обычная «отвертка», и вернулся за столик.

Снова закурил, отшвырнув зажигалку, отпил коктейль, не чувствуя вкуса, и замер, уставившись на подрагивающую поверхность жидкости в стакане. Конечно же, Том понимал, что все, что сказал Билл, было правильно. От и до – в чем-то возражать или спорить, было бы просто глупо. Именно поэтому Том смолчал, а не потому, что Билл его об этом попросил. Том просто не понимал, как он сможет жить без Билла. Как он сможет быть один. Не видя его, но, зная, что он есть. Где-то есть. Без него. Или еще хуже – с кем-то…

Это убивало. Том знал, что отпустить Билла просто не сможет. Он и так столько пережил за то время, пока Билли оставался в больнице, что теперь мысль о том, что нужно расстаться была мукой. Но Билл прав, третьего выхода просто нет. Это уже будет не выход, это будет чистой воды мазохизм. Том затянулся, рассеянно обводя клуб глазами, заметил, как махнула ему рукой проходящая мимо их недавняя попутчица, Агнесс. Не найдя в себе сил даже на дежурную улыбку, Том отвернулся. Ему сейчас не был важен никто на свете, кроме Билла, которого было безумно страшно потерять. И еще Том знал, что так же сильно нужен брату, как и он ему. Нужна была его любовь. Его привязанность. Его нежность.

Впрочем, все это было необходимо им обоим. Разве нет?

И сейчас Том с ужасом думал о том, что буквально в эти секунды, утекающие песком сквозь пальцы, он опять причиняет брату боль. Как же тяжело Биллу сидеть там одному, терзаясь неизвестностью – чего ожидать от него, от Тома. Время не стояло на месте, но для Билла, в отличие от него, оно сейчас тянулось мучительно медленно.

***

«Ты ведь знаешь, что в своих руках держишь наши души, да, Том? И только тебе решать, разорвать их надвое, оставив навсегда искалеченными, неполноценными, или подальше отбросить все свои сомнения и позволить им быть единым целым».

Билл не знал, сколько прошло времени, не знал, сколько сидел вот так, глядя на свои чуть вздрагивающие пальцы, в которых крутил ключ от чилла.

Его одолевали воспоминания, навеянные этим чиллом. И все так же продолжало кидать то в жар, то в холод. И это не удивляло совершенно. Он был уверен, что Том не станет уходить от ответа, не станет продолжать издеваться над ними, потому, что сказано по этому поводу уже все, что можно.

А это значит, что точка поставлена все-таки будет. Обязательно будет – здесь и сейчас.

И Билл, что бы там ни произносил вслух о том, что примет ЛЮБОЕ решение брата, молил, чтобы Том сделал выбор, единственно правильный – как разрешение на жизнь, разрешение на живительный вдох.

От нервов пересохло в горле, и Билл, порывшись в баре, нашел там безалкогольный тоник и выпил залпом всю баночку. Минуты шли.

«Где же ты, Том? Я больше не в силах это выносить…»

***

Том, допив «отвертку» и не почувствовав никакого расслабляющего действия спиртного, выдохнул, зная, что нужно идти. К нему. Потому, что ждет. Очень ждет.

Прошло больше часа с момента ухода Билла. И в этот изматывающий для них час сотни мыслей сменяли друг друга со скоростью звука. Только страх оставался неизменным. Но у мальчишек он был разным этот страх. Они боялись разного. Но одинаково сильно.

То, что Том сейчас держал в своих руках, было не просто важно – это было ВСЕ. И никто другой не вправе решить за него эту проблему, даже Билл. Он только может принять то, что предложит Том. И не больше.

А значит, нужно быть сильным, нужно быть взрослым, чтобы решить. И Том, очень надеялся, что решит.

***

«What About Now» «Как на счет сейчас?»

Как насчет сейчас?

Как насчет сегодня?

Что, если ты делаешь меня тем,

Что мне предназначено?

Что, если наша любовь никогда не уходила?

Что, если это потеряно среди слов,

Мы никогда не могли найти?

Малыш, раньше было слишком поздно,

Так как насчет сейчас?

Солнце бьется в твоих глазах

Чтобы начать новый день.

Это разбитое сердце всё ещё можно спасти

Твоим изящным прикосновением.

Тени исчезают на свету.

Я на твоей стороне,

Где любовь найдёт тебя

Теперь, когда мы здесь,

Теперь, когда мы зашли так далеко,

Просто держись.

Нечего бояться,

Потому что я прямо рядом с тобой.

Всю мою жизнь

Я твой.

Билл вскинул голову, когда распахнулась дверь в чилл. Замерло сердце, пропустив удар.

Том стоял за порогом, в упор глядя в черные, широко открытые глаза брата, прекрасно понимая, что он напуган.

Билл ждал его слов как приговора.

Они, молча, смотрели друг на друга несколько секунд, которые для Билла тянулись бесконечно, и в которые он умирал, боясь услышать: «Я жду тебя в машине».

И он не выдержал, встал, так и не отрывая взгляда от глаз Тома, в которых сейчас была дикая смесь из страха и безумного желания.

«Сделай шаг! Сделай!» – молил Билл мысленно. – «Пожалуйста! Не уходи…»

И Том чувствовал эту мольбу. Видел ее в его глазах. Слышал этот немой крик, зов, тоску. Такую же тоску, которая с самых первых часов, после того, как Билл лег в больницу, поселилась в душе Тома, и все это время, больше двух месяцев, не прекращая, грызла его изнутри. И, наверное, она была оправдана, когда не было возможности быть вместе, но теперь, когда любимый человек, так же, как и ты, хотел быть рядом, хотел любить тебя, разве это не было издевательством? Ломая свою волю, свои чувства, отказываться от него, зная, что потеряешь, зная, что останешься один и сдохнешь, в конце концов, от той же тоски? Оба сдохнете. Поодиночке.

Страх нарушить свое обещание… Том чувствовал, что он никуда не исчез. Но после слов Билла, он понимал, что есть вещи не менее страшные, например, то, что Билл действительно уйдет из дома, если Том скажет: «Нет».

На чашах весов эти моральные проблемы боролись сейчас между собой, боролись, не в силах решить, в какую сторону склониться. И нужен был лишь легкий толчок, почти невесомое прикосновение, чтобы склонить их туда или обратно. Чтобы эта борьба завершилась, раз и навсегда.

С бледных, обескровленных от волнения губ Билла, сорвался беззвучный шепот:

– Останься.

И все – борьба окончилась.

Том сдался.

И сделал шаг за порог.

Внутрь чилла.

Бесконечно трудный шаг – навстречу. Когда, переступая черту, понимаешь – возврата нет.

Нет больше сил бороться с самим собой.

А это означало только одно – не будет никогда братских отношений между душами, однажды слившимися воедино.

Билл прикрыл глаза, медленно расслабляясь. Он выпустил из руки ключ, который сжимал все это время до белых костяшек, до впившихся в ладонь ногтей, выдохнул со стоном и прошептал: «Спасибо».

А потом, опустив голову, закрыл ладонями лицо.

Том рванулся к нему и прижал к себе дрожащее тело любимого мальчишки.

– Все, котенок, все. Уже все. Я тут, я с тобой, слышишь? Не надо, зая, не плачь, иначе я сейчас тоже разревусь. – Том крепко зажмурился, пытаясь сдержаться. – Пожалуйста…

Он вдыхал запах волос Билла, касаясь их лицом, чувствуя мягкость и то, как кружится голова от этого забытого ощущения.

– Не надо, не надо. Я люблю. Люблю тебя, родной. Успокойся, хороший мой, успокойся. Все хорошо.

Билл кивнул и, оторвав от лица руки, обнял Тома, вжимаясь лицом в его плечо. Прерывисто вдохнул.

– И я люблю тебя, Томка, очень, ты даже не представляешь как… – шептали губы, а пальцы держались за курточку на спине Тома мертвой хваткой, боясь отпустить даже на миг. – Спасибо, маленький. Спасибо! Ты же знаешь, как я хотел этого… как ждал…

– Знаю, мой хороший, поверь. Знаю. Но я так боюсь. За тебя, Билли, – Том шептал куда-то во влажный висок, касаясь его теплыми губами.

– Не надо бояться, Том, не надо. Ты мой, Томочка, а я – твой, понимаешь? – Билл поднял голову, прижимаясь теплыми губами к уху Тома. – Только твой. Я не хочу быть с кем-то другим. И никогда не смогу больше. Ты должен это знать. Хочу, что бы знал, – разжал пальцы и положил ладонь на шею Тома, лаская большим пальцем его шершавую скулу.

– Не бойся, родной, все будет хорошо. Теперь все будет хорошо. – Чуть отстранился, сведя брови, дыша ртом, смотрел на такое близкое сейчас лицо брата, – ты же понимаешь это, да? Понимаешь? Мне не нужна эта жизнь без тебя, знаешь? Я живу ради тебя. Ты научил меня любить жизнь. И неужели ты думал, отталкивая, что я так жить буду, а? – Билл, проскулив, отрицательно покачал головой, и две слезинки скатились по щекам.

Увидев их, Том глухо застонал, качая головой.

– Прости меня, прости, малыш…

Губы, все приближались к жаждущим, приоткрытым губам. Кружилась голова от понимания, что сейчас они коснутся друг друга, и то, чего так давно хотели оба, наконец-то произойдет. Том положил руку на затылок брата, комкая волосы, переводя взгляд на его губы, а уж потом, прижал к себе его голову, впиваясь в губы таким долгожданным поцелуем.

От этой нежности, от этой горячей, влажной ласки, от прикосновений пирсингов плавилось все в груди, нежность рвалась стонами из них, и мальчишки их не сдерживали, не могли, при всем желании. Истосковавшиеся губы не могли оторваться друг от друга. Сейчас, в эти секунды, было выше их сил разорвать поцелуй.

Они отпустили друг друга, только когда закончилось дыхание. Теперь можно было дышать, свободно и легко. Потому, что рядом, вместе.

Они снова обнялись, Билл теперь сжимал в пальцах Томкины дрэды, свободно рассыпавшиеся по спине, чувствуя грудью тепло его тела.

– Я так боялся, что ты не захочешь, Том. За это время, что ждал тебя, не могу даже и представить, как удержался, чтобы мини-бар не опустошить. А так хотелось…

– Лапа ты моя, да я сам не знаю, как не нажрался. А тебе нельзя, котенок, нельзя, ты прости, что я так долго не приходил, прости. – Том положил ладонь на шею Билла, забравшись пальцами под длинные волосы. – Мне действительно так непросто было.

Билли млел от ощущения теплой ладони на своей шее, чуть ласкающих ее пальцев.

– Я знаю, родной, знаю. Понимаю тебя, – потом поднял голову и, упершись лбом о лоб Тома, смотрел на его губы.

– Помнишь, что было в этом чилле несколько месяцев назад?

– Помню, конечно, разве можно это забыть? – Том прикрыл глаза и выдохнул тихонько.

– Да, такое не забывается. – Билл усмехнулся. – Тот стакан, раздолбанный тобой об стену, помнишь? А сейчас там зеркало.

– Правда? Я не заметил, – улыбнулся Том. – Я, кроме тебя, тут ничего не заметил.

Билл нежно коснулся губами Томкиной щеки.

– Льстишь, но все равно приятно.

– Никакой лести, котенок. Ты собой затмеваешь всех и вся. Ну, не мне тебе это говорить.

– Не тебе, действительно, не тебе. Ты же для меня, да и не только для меня, самый красивый и самый замечательный, Том. Самый желанный, – последние два слова Билл прошептал на ухо, и от них такие приятные мурашки прошли по Томкиному телу, что он зажмурился невольно.

– Спасибо, – прошептал Том, прижимая брата к себе еще крепче.

– А ты помнишь, что я тогда тебе здесь секс предлагал?

Том кивнул.

– Помню, родной. Я все помню. И понимаю прекрасно, почему ты это сделать хотел.

– Я боялся, Том, так боялся, что окажусь тебе не нужен. Бл*дь, не знаю, как вообще тогда сердце не разорвалось. Реально подумал, что ты меня и знать не захочешь.

– Господи, Билли! Я уже тогда любил тебя, – Том потерся щекой о щеку брата. – Не зная о тебе ничего практически. Да, мне это было и неважно.

Билл простонал, и прикоснулся губами к пирсингу Тома.

– И все равно ты мне не поддался, а я так хотел тебя тогда. Умирал просто… И сейчас хочу, очень…

– Знаю, хороший мой, ты только не торопи меня, – Том наморщил лоб, болезненно сведя брови. – Черт, я действительно хочу нажраться, Билл. Хотя, меня сейчас, наверное, ни хера алкоголь не возьмет. Нервы на пределе, я же «отвертки» уже накатил, и хоть бы в одном глазу, бл*. Не торопи, ладно? Мне…

Том хотел еще что-то сказать, но Билл накрыл Томкины губы пальцами.

– Тссссссс, Том, послушай. Я знаю, ЧТО ты обещал. Знаю, что ты больше двух месяцев носил в себе эту клятву, и «на счет раз» не получится у тебя ее забыть. Я же не идиот, Том. Только я не дам тебе напиться, слышишь? И знаю, что для тебя обещание очень важно. Но сейчас, здесь, ты не будешь меня трогать. Не будешь САМ, ты так обещал, да? И тебе действительно нужно время, чтобы поверить, что ничего страшного не произойдет, если мы вернем все, что было между нами. Я хочу, чтобы ты доверился мне, здесь и сейчас… Я очень этого хочу, – Том просто старался спокойно дышать, слушая тихий голос Билла. – Ты только скажи мне, что веришь, что доверяешь мне. Скажи!

Том сглотнул, чувствуя, как ладони Билла скользнули с его пояса вниз, по его бедрам, чуть сжав их, а потом рука скользнула между их телами, и пальцы легли на ширинку, на возбужденный член Тома, и он вздрогнул.

– Бл*, – вырвалось у Тома, но Билл не отстранился, а еще сильнее прижал брата к себе за шею, поглаживая его внизу.

– Тихо, маленький, все в порядке. Все будет в порядке. Ничего плохого не случится, ни со мной, ни с тобой. Ты веришь?

Том закрыл глаза, и его руки скользнули под куртку Билла, ложась на теплую спину, чуть сжимая пальцами кожу под тонкой футболкой.

– Да, – Том выдохнул, прекрасно понимая, на ЧТО он сейчас подписался. Билл улыбнулся и поцеловал Тома в шею.

– Я буду любить тебя, я буду нежным, очень, – пальцы на секунду сжали член, и Билл отпустил брата, у которого начало сносить крышу.

Глядя прямо в глаза Тома, Билл стянул с его плеч куртку и кинул на диван. Через пару секунд его собственная курточка полетела следом.

– Иди сюда, – Билл взял Тома за руку и подвел его к зеркалу во всю стену, встав у него за спиной, обнимая широкие плечи, прижимаясь грудью.

– Вот. Смотри.

Том, не отрываясь, смотрел на их отражение в огромном зеркале. Билли казался чуть выше Тома, прижимаясь щекой к его голове.

– Это мы с тобой – ты и я. – Том, не отрываясь, смотрел в глаза Билла в зеркальном отражении, медленно погружаясь в этот темный бездонный омут. – Ты нужен мне. И уже давно. Очень нужен, Том. Так же, как и я тебе. Это не просто наш выбор – это наша судьба.

Эти глаза, они сейчас были черные. Впрочем, как и у самого Тома.

Волнение, желание, страх, делали свое дело.

Невероятно красивые глаза. Любимые глаза. Билли…

– Ведь не зря мы с тобой встретились, Том. И не думаю, что судьба свела нас для того, чтобы потом развести, понимаешь? – Билл прикоснулся губами к голове Тома, при этом его рука скользнула ему под рубашку в расстегнутом проеме, и сжала пальцами кожу на груди. Том увидел, как Билл при этом закрыл глаза, еще сильнее прижимая к себе брата.

– Да, – шепнул Том, чувствуя, что становится пьяным и без алкоголя, и Билл с благодарностью кивнул, чуть улыбнувшись.

– Знаешь, я когда-то слышал фразу: «Смерти нет – есть жизнь без тебя», – Билл облизал губы, и теплая рука под рубашкой поднялась чуть выше, зацепив сосок и, лаская, остановилась на плече. – Это про нас. И ты прекрасно знаешь, что это не просто красивые слова. Для меня все это именно так.

Том смотрел на руку Билла, которая лежала поверх его рубашки, тонкие пальцы мяли ткань. Нервно, явно даже не осознавая этого. И Том понимал, что Билл сейчас напряжен не меньше его самого. И в глазах брата тоже не было спокойствия. Том всматривался в себя, в свое близкое отражение в зеркальной стене, плавясь от прикосновений губ Билла к своей шее. Томкины глаза туманились от этого ощущения, да разве возможно остаться равнодушным, когда тебя ласкает самый сексуальный парень на свете? Парень, который безумно похож на тебя – твой брат.

Том, повернув голову, нашел его губы, и, почти сразу, рука, которая до этого мяла рубашку легла на щеку Тома, чуть сильнее разворачивая его лицо к себе. И они снова долго целовались, пока не закончился воздух в легких, давая волю языкам, вылизывая друг друга, до восторженного поскуливания, до дрожи, в напряженных мышцах, до невозможности сдержать желание прикусить нежную губу, которую только что ласкал языком. До невероятно сладкого томления внизу живота.

Когда пришлось прервать эту взаимную нежную пытку, Билл немного отклонился от спины Тома и, сняв через голову две длинных цепочки, отшвырнув их в сторону, а потом содрал с себя футболку. Том, не отрываясь, смотрел на это зрелище, тяжело дыша ртом, чувствуя, как пересыхают при этом влажные, только что зацелованные губы, и волны мурашек пробегают по его телу. Осознание того, ЧТО их ждет впереди, сводило с ума, заставляя сердце набирать обороты.

И теперь Билл прижался к Тому уже обнаженной грудью, потерся лицом об его дрэды.

– Хочешь, я расскажу тебе, почему тогда утром вел себя как дебил, чуть дырку в тебе сигаретой не прожег? – Том выдохнул, прижимая руки Билла к своей груди, где можно было ощутить биение сердца.

– Да, – шепнул Билл, – очень.

Том усмехнулся.

– Хотя, ты и сам, наверное, догадался, да? – Том наклонил голову вбок, позволяя Биллу целовать свою шею.

– Может быть… – Билл прикоснулся губами к мочке уха, и Том чувствовал, что Билл улыбается.

– Моооожет, – протянул он. – Снился ты мне, бл*дь. И так, что я кончил нах, едва проснулся.

– А-а-а, вот оно что. Ну, теперь понятно, чего тебя так пробило, родной.

Том кивнул.

– Да уж. Пи*дец, другого слова не подберешь.

Билл отодвинул тяжелые дрэды и выцеловывал Томкину шею, вырывая у него глухие стоны.

Потом опустил руку вниз по его животу и сжал ширинку, чувствуя напряженный член.

Том втянул воздух сквозь зубы.

– Билли, закрой чилл, а? Надо…

– Надо, ты прав.

Билл остановился, отпустил Тома, который невольно оперся ладонями о зеркало, потому, что непросто было твердо держаться на ногах без помощи Билла. А может, именно из-за его помощи.

Через пару секунд Билл вернулся и, притянув его за шею, снова заставил прижаться к себе спиной, обняв. С трепетом чувствуя, как Том плавится в его нежных руках, начал не спеша расстегивать на Томе рубашку, и тот, не отрываясь, смотрел в отражении, как тонкие пальцы, расправляются с пуговицами, опускаясь все ниже. А Билл наблюдал за Томом, за его реакцией, смотрел на его чуть приоткрытые губы, которые он иногда облизывал, потому, что дышал ртом. А потом Билл вытащил рубашку из-за пояса Тома и, расстегнув последние две пуговицы, распахнул ее на нем. Обе ладони легли на грудь, а губы целовали ключицу, и язык вылизывал ямочку на плече.

– Ты мой, – шептал Билл, между поцелуями. – Я знал это всегда. Я хотел этого всегда.

Том поднял руку Билла со своей груди и прижался к его ладошке губами. Он сдерживал комок в горле, который поднялся сейчас, и грозился вылиться слезами. Билл, с закрытыми глазами и мурашками по всему телу, переносил эту необыкновенную нежность. Никто и никогда, кроме Тома, не целовал его руки, не целовал его ладони…

– Спасибо, – горячее дыхание обожгло Тому ухо, и Билл вышел из-за спины, и только что целованная, чуть влажная ладонь легла на его шею, вторая – с другой стороны, и, опустившись по плечам, обнажили их, столкнув тонкую ткань рубашки вниз, на предплечья.

А потом они посмотрели в глаза друг друга. Без улыбок, очень серьезно.

– Я так скучал по тебе, Том. По нам…

Том кивнул, закусив нижнюю губу, и тут же ее отпуская.

– И я тоже, очень.

Билл свел брови и прижался к губам Тома, к их уголку, касаясь пирсинга, отпуская, перемещаясь поцелуями по подбородку, по шее. Все ниже и ниже.

Постепенно опускаясь на колени, держа Тома за бедра, при этом, целуя его грудь, живот, мышцы которого подрагивали в невольных спазмах, вырывая из него стоны и шипение, заставляя ласкать пальцами волосы Билла, чувствуя, насколько эта ласка уже похожа на просьбу: «Ну, сделай уже что-нибудь. Сделай! Пожалуйста!»

Целуя живот, Билл расстегнул ремень Тома и опустил вниз молнию, а потом прижался губами через боксеры к напряженному члену.

– Черт, – этот хриплый стон Тома, и хаотичные ласкающие скольжения пальцев на его голове и шее, говорили Биллу намного больше, чем просто слова. Том был на пределе, ему нужна была эта невыносимая ласка, которую сейчас дарил Билл. Ласка, которая снилась ночами, по которой он так скучал.

Билл чуть стянул с Тома джинсы, видя, как тот закусил губу, и обнажил его член, при этом Том опустил голову и открыл глаза с затуманенным взглядом.

– Бл*, – прошептали его губы, когда Билл кончиком языка лизнул головку, не касаясь члена руками, просто глядя Тому в глаза, зная, что его не хватит надолго – смотреть, как Билл его ласкает. Экстаз не даст, заставит закрыть глаза и погрузиться в себя, в свои ощущения, рвущие наслаждением мозг.

Но, Том не сразу закрыл глаза, даже когда Билл сжал член и взял его наполную в рот, окутывая его нежным влажным теплом, заставляя рычать от удовольствия. В эти секунды, пока еще была возможность смотреть, Том видел их отражение в зеркале. Худенькую спину Билла, такую бледную в этом приглушенном свете, над которой волной струились его черные волосы. Пояс его джинсов опустился так низко, что были видны ямочки на пояснице, и даже чуть проглядывали обнаженные ягодицы. И так хотелось прижаться губами к этим ямочкам. Том видел, как вторая рука Билла, на которой был надет наручник-браслет, держала его за бедро, осторожно, но, в тоже время, крепко сжимая его тонкими сильными пальцами.

Еще никогда Том не наблюдал со стороны, как ему делают минет, не видел, как он сам выглядит в этот момент.

Зрелище было завораживающее – эти плечи, с напряженными мышцами, приспущенные джинсы на нем, чуть раздвинутые ноги. А потом он попытался взглянуть в свои глаза, но не успел, сумасшедшее наслаждение накрыло с головой. И он, глухо простонав, откинул голову, закрыв глаза.

– Биллииии.

А Билл очень хотел, чтобы Том кончил, и понимал, что сейчас для этого не понадобится много усилий.

Он так хотел. Так было надо, чтобы потом, была возможность растянуть удовольствие для них обоих. И чувствуя нежную кожу Томкиного члена языком и губами, его терпкую смазку, такое чувство экстаза наполнило его, что кружилась голова. Но Билл знал, что сейчас, доведя Томку до конца, он сможет сдержаться сам, он был к этому готов. Он оторвется еще, потом…

Неспешные движения постепенно сменились более резкими, и Том сначала слегка прижимал к себе голову Билла, а затем, чувствуя, как приближается оргазм, простонал:

– Зая, кончу сейчас… Отпусти, – и попытался оттолкнуть от себя Билла, но, поняв, что тот не собирается отпускать, подался вперед бедрами несколько раз, хрипло застонал и кончил глубоко в горло брату.