Текст книги "The Prodigy (СИ)"

Автор книги: Liorona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

С того дня Хоран больше не видел ни мать, ни отца. Спустя несколько лет он узнал, что Гончие предоставили отцу выбор – вернуться самому или отдать своего сына. Хор не знал, правду ли сказал ему Николас, и правда ли отец отдал его в обмен на свою свободу. Это было не так уж важно; Ник был для него больше, чем хозяином – с юности оба они были окружены лишь Гончими, воскрешёнными мертвецами, лишь немногие из которых умели говорить. Дружить с ними было невозможно, и Николас, скорее всего, неосознанно, всё же тянулся к живым людям. А единственным живым человеком на много километров был Хоран.

– Хор, ты меня слышишь?

Хоран, вздрогнув, тряхнул головой, попутно подумав, что стоит обрезать волосы, которые надоедливо лезли в глаза.

– Что?

– Это она? – повторил Ник, повернув пергамент. Хор лишь мельком глянул на изображение, но сердце болезненно заныло. Конечно, это была она. Ни одну женщину до неё Хоран не считал настолько важной, чтобы попытаться удержать образ в сознании.

– Она, – старательно отводя глаза, кивнул Хор. Сходство было минимальным – неровный овал лица, жирные линии губ и волнистая линия косы – чернила Хоран осваивал долго и мучительно.

– Надеюсь, она хоть немного красивее, чем этот… портрет, – хмыкнул Николас.

– Я рад, что тебе смешно, – огрызнулся Хоран. Его раздирали настолько противоречивые чувства по отношению к Коре, что на юмор в голове места не оставалось.

С одной стороны, он мучительно хотел снова увидеть её. Последняя их встреча, её длинные волосы, пахнущие травами, стройное тело в простом платье, виноватые глаза. Да, конечно, она прекрасно знала, что именно сделала. Теперь Хоран понимал, за что она так настойчиво просила её простить. Его сердце болезненно сжималось при мысли, что её мучает совесть. Но одновременно с этим Хор понимал, что её нужно убить. Её придётся убить, чтобы избавиться от мерзкого чувства зависимости. Казалось, от того, что он не видит её больше нескольких часов, руки начинали дрожать, а мысли путаться. Ему будет больно всего одну секунду, один миг, пока она не умрёт – а после этого всё закончится, он забудет Кору как страшный сон.

А ей совсем не будет больно. Он всё сделает быстро. Он умеет убивать так, что противник даже не понимает, когда умер.

Вот только сначала нужно её найти. Ведь он своими руками уничтожил ту пряжку в виде полумесяца, бросил в огонь, так что даже Николас больше не сможет ничего сделать.

– Хоран, ты точно сможешь её убить? – спросил Ник, нахмурив брови. Кажется, ему в голову пришла какая-то тревожащая мысль.

– Смогу, – сказал Хор и усмехнулся краем губ, – пора начать охоту на ведьм.

***

Скарлетт стояла, провожая взглядом лошадь Виара; самого всадника уже не было видно, только силуэт коня виднелся вдалеке.

Они попрощались на восходе. Виар с видимой неохотой оставлял названую сестру вместе с Киннаном, который после вынужденной временной смерти ещё не пришёл в себя, но понимал, что переубедить Кору ему не удастся, поэтому не стал затягивать с возвращением к семье. Что её родные и друзья подумают, когда узнают, что она подалась в бега, Скарлетт особенно беспокоило, и она попросила Виар сказать, что она задержится, чтобы устроить Кину похороны. Отговорка, конечно, была очевидно слабой – в конце концов, молодой девушке не пристало путешествовать без сопровождения, и Виар бы её одну не отпустил. Но, возможно, по дороге брату удастся придумать что-то более похожее на правду.

Нужно было уезжать, и очень срочно. Мара была в замке некроманта уже целую ночь – Кора снова приходила к ней и от слуг узнала, что Марена ещё не вернулась. С каждой минутой шанс, что Хоран вот-вот придёт в себя и отправится искать её, чтобы окончательно избавиться от заклятия, возрастал. Но разбудить Киннана Скарлетт не могла – Марена предупреждала об этом эффекте зелья. Теперь он проспит столько, сколько нужно его организму, и для каждого человека это был свой срок. О том, чтобы уехать одной и бросить Кина – пусть даже и оставив ему записку – не могло быть и речи. К тому же, Скарлетт и сама не знала, куда теперь податься. Оба они с Киннаном были, по сути, сиротами. Её опекун никогда не скрывал, что никаких кровных связей с ней не имеет и заботится о ней только из жалости. Разумеется, этому Кора не верила ни на гельрат – родители оставили ей немалое наследство, которым опекун свободно распоряжался.

Кин тоже был сиротой, но вырос на улице – познакомились они, когда Скарлетт было пятнадцать. Киннан был ей хорошим другом, хоть из-за своего детства он и был вором и бродягой. Он вырос в семье своей тётки, вдовы городского сторожа, и впервые столкнулся с Корой на мостовой. Сопровождавший её слуга тут же накричал на юношу и увёл девушку подальше, но Скарлетт почему-то обернулась. С этого лёгкого поворота головы и началась их дружба, крепче которой у Коры в жизни ещё не было.

Девушка поправила плащ, который без пряжки норовил соскользнуть с плеч, и медленно побрела обратно к таверне. Топот копыт она услышала задолго до того, как в поле зрения показался сам всадник, и успела спрятаться в щели между двумя домами и накинуть на голову капюшон. На узких улицах всаднику пришлось сбавить скорость, и Кора без труда узнала Хорана. Она отступила подальше в щель и выглянула, только когда стук копыт стих. Впрочем, опасность ещё далеко не миновала – где останавливаются на ночлег те, кто приезжает в город, гадать было не нужно. Была ли здесь ещё одна таверна, Скарлетт не знала, поэтому побежала со всех ног.

У входа в таверну коня не было, и это обнадёживало. Кора бегом взлетела по лестнице и распахнула дверь.

Киннан лежал на полу у окна, там, где Скарлетт его и оставила. Девушка перевела дух, оперевшись на стену, и тут дверь сзади неё захлопнулась.

Кора, вздрогнув, обернулась. Вернее, попыталась обернуться, потому что тут же к её шее прижалось широкое лезвие боевого ножа.

– Здравствуй, ведьма, – прошипел Хоран, но Скарлетт отлично чувствовала, как дрожит его рука, словно он сражался сам с собой.

– Хоран… – начала она, но тут же замолчала; лезвие прижалось к горлу сильнее, почти до боли.

– Ты ничего не почувствуешь, – тихо, уже без угрозы, пообещал мужчина, – только не шевелись.

– Пожалуйста, Хоран, прости меня, – скороговоркой произнесла Скарлетт. Рука, держащая нож, дрогнула.

– Я больше не твоя марионетка, ведьма, – с некоторым отвращением произнёс он, но Кора поняла, что никого из присутствующих Хоран не убедил. Мужчина вздохнул и пальцами свободной руки погладил растрёпанную косу.

– Тебе не будет больно, – шёпотом повторил Хор и резким движением перерезал ей горло.

========== –10– ==========

Скарлетт очнулась в луже собственной крови от резкого рывка.

– Кора?! – вскрикнул Киннан, тронув её за плечо, – Кора!

Скарлетт закашлялась и чуть приоткрыла глаза. Кин склонился над ней и обнял её лицо руками.

– Кора, ну же, Кора, – мужчина настойчиво тряс её за плечи, – открой глаза.

Девушка застонала и распахнула глаза, попытавшись приподняться на локтях.

– Нет, Скарлетт, пожалуйста, не двигайся, – встревоженно попросил Киннан, осторожно поднимая её на руки, – что здесь случилось? Ты помнишь?

– Хоран, – Кора осмотрелась, убеждаясь, что главы Гончих в комнате нет, – он мне… он…

Девушка тронула пальцами горло и поморщилась. В месте пореза кожа была до боли чувствительной, но рана уже затянулась. Такое со Скарлетт случалось не впервые – она отлично знала, что по какой-то причине умереть также, как остальные, не может. Любая рана на теле мгновенно затягивалась, если только не была сделана серебряным освящённым ножом. От такого ножа у Коры остался небольшой шрам на правой руке, он всегда был скрыт рукавом платья.

– Я принесу воды, нужно смыть с тебя кровь, – Киннан вышел и спустя какое-то время вернулся с кувшином, поставив его за огороженной ширмой кадкой в углу комнаты.

Скарлетт устало улыбнулась и стянула с себя верхнее платье, перепачканное кровью. Кин помог ей подняться с кровати – во всём теле чувствовалась ужасная слабость. После такой раны слабость была неизбежным последствием, так что даже идти без помощи девушка не могла.

– Что случилось, Кора? Я думал, этот Хоран от тебя без ума. Почему он захотел тебя убить?

Киннан опустил Скарлетт в кадку и поставил кувшин рядом; Кора откинулась головой на деревянный бортик и посмотрела наверх, в потолок.

– Если я когда-нибудь вернусь домой, опекун отправит меня в монастырь, – фыркнула девушка, когда Кин распустил шнуровку на её нижнем платье.

– Из-за меня? – Киннан смочил в воде льняное полотенце и осторожно коснулся её кожи, но Скарлетт всё равно вздрогнула.

– Больно? – тихо спросил Кин.

– Чуть-чуть. Нам нужно отсюда уехать поскорее. Я не знаю, может Хоран догадается, что не убил меня.

– Хорошо, я найду лошадей. Только куда нам ехать? – Киннан взъерошил волосы на затылке. Внизу, в таверне, с самого утра собралась целая толпа – отмечали чью-то свадьбу. Неудивительно, что на шум у них в комнате никто и внимания не обратил.

Скарлетт устало закрыла глаза.

– Не знаю. У меня даже другого платья нет.

Только пара гельтов, плащ и кружевная шаль, подарок от княжны Мелании. Кора не могла даже представить, что князь Эрон откажется отдать обычного преступника, поэтому была спокойна.

– Слушай, тебе нужно отдохнуть, Кора, ты не можешь сейчас никуда ехать, – Кин ещё немного приспустил нижнее платье с плеч, и вытер полотенцем оставшиеся следы крови с её груди. Девушка ничего не ответила; закрыв глаза, она заснула, откинув голову на деревянный борт.

Киннан улыбнулся, вытер оставшуюся кровь со щеки Скарлетт и осторожно дотронулся кончиками пальцем до светло-розового шрама на шее. Сложно было представить себе, каким был этот Хоран, глава Гончих. Когда Кин увидел его тогда, вместе с Корой, в подземелье замка князя Эрона, то подумал, что обознался – человек, который выглядел как начальник стражи самого Повелителя мёртвых, вёл себя как влюблённый мальчишка. Он готов был на всё, чтобы угодить Скарлетт, не сводил с неё взгляда и вёл себя так, будто самой его личности не существует отдельно от неё.

Что же случилось теперь? Почему Хоран так безжалостно перерезал горло девушке, которую так безумно любил?

Кин вспомнил, как очнулся и увидел Скарлетт на полу в крови. Чувство, которое кольнуло его в тот момент, показалось ему острее лезвия меча. Впрочем, он тут же понял, что это Кора. Его Кора. Его бессмертная Кора.

Впервые на его глазах Скарлетт умерла несколько лет назад – тогда они уже были очень близки, и когда девушка сказала, что хочет открыть ему секрет, Киннан никак не мог подумать, что именно увидит.

Кин не любил это вспоминать – не потому что не хотел снова видеть перед глазами искажённое болью лицо Коры. На самом деле, ему было стыдно. Ведь изначально он планировал просто втереться в доверие к богатой девочке, пробраться к ней в дом и поживиться. А Скарлетт оказалась такой доверчивой, словно ребёнок – Киннан втайне смеялся над её легковерностью. Разумеется, она с детства жила в роскоши и не понимала, что люди, в основном, не желают тебе добра.

Но потом Кин перестал смеяться. Он понял, что жизнь Коры в каких-то местах куда сложнее, чем ему казалось. В бедной многодетной семье, где родился Киннан, было непросто, часто не хватало еды, не говоря уж об одежде и обуви. Но там не было нужды лгать, изворачиваться и опасаться всех, даже собственной семьи. Скарлетт часто рассказывала, что опекун держит её в своём доме только из-за денег, планируя выдать её замуж за богатого купца. Конечно, его тётка, которая приютила Кина после смерти его матери, тоже была бы не прочь выдать дочерей за богатых фермеров, но Киннан не понимал, зачем опекуну Коры ещё больше денег – он ведь и так богат.

Кин посмотрел на Скарлетт – её нижнее платье было мокрым, в разводах крови, не говоря уж о верхнем платье. Как отстирать кровь, мужчина не знал, да и стирать, в принципе, не умел. Поэтому, подумав, Киннан решил, что легче будет пройтись по улицам и украсть какую-нибудь одежду.

Кин наклонился, осторожно поднял Кору на руки и отнёс на кровать, тщательно обойдя стороной кровавое пятно на полу. Подумав, он подтянул лежавшую у окна шкуру и закрыл кровавую лужу. Плотно прикрыв ставни на окне, Киннан вышел из комнаты.

***

Николас почувствовал приближение Хорана – защитный амулет не только защищал Хора от большинства видов магии, но и всегда позволял чувствовать, где находится его владелец.

Ник был в отвратительном расположении духа: Юста этим утром чувствовала себя намного хуже, даже не смогла встать с кровати. Шрам у неё на груди воспалился, превратившись в жуткий красный рубец, и Ник понимал, что это означает – сердце не приживалось, тело Юсты отторгало его. Сам Николас тоже это чувствовал. Если девушка умрёт с его сердцем в груди, некромант умрёт тоже.

Ник раздражённо захлопнул книгу и посмотрел на лежавшее на столе тело. Молодой воин, один из лучших разведчиков Эрона, убитый при вылазке в Тальнер – на его горле и руках не было живого места от укусов. Стригои не терпели вторжения в свои земли.

Николас подумал, что нужно найти Хорана и спросить, смог ли он убить девчонку и разрушить заклинание, но потом решил, что это подождёт. Тело быстро разлагалось из-за яда в клыках стригоев, и, немного помедлив с оживлением, можно было получить в результате вместо крепкого сильного юноши весьма неприглядное зрелище.

Воинов князя хоронили в доспехах, и Николас, не желая возиться с кольчугой, присел, выдвигая ящики стола в поисках зелья. Личные алхимики у Ника не задерживались, поэтому он и выбрал Юсту. Но, особенно в первое время, помогать ему в чём бы то ни было девушка наотрез отказалась, поэтому приходилось прибегать к старым запасам или нанимать кого-то со стороны.

Подумав об этом, Николас вспомнил о Марене. Она всё ещё была в башне, и Ник приказал не давать ей еды. Девчонкой незаконная дочь князя Иорана была прелюбопытной и довольно умной, чего от женщины Николас, прямо сказать, не ожидал.

Нужное зелье нашлось в закрытой колбе в самом низу. Под его действием тяжёлая броня на теле мёртвого воина расползлась, словно лёгкая паутинка. Ник жестом распахнул книгу и, достав тонкое лезвие, принялся за работу. Вскоре на груди юноши, точно напротив сердца, появился сложный символ из переплетающихся и соединяющихся в окружность линий. Такой же символ появился на ладони Ника спустя несколько минут.

Николас заглянул в книгу и начал читать. Язык древних ничуть не походил ни на один из диалектов, существовавших в Аралоне, и Ник даже не до конца расшифровал значение всех символов.

Николас положил ладонь с начерченным на ней символом на грудь молодого воина, так что символы соприкоснулись, порождая зеленоватое свечение. Ник сконцентрировался, с усилием вдавливая ладонь в грудь мертвеца. Свет стал ярче, и в ушах зазвучал голос. Впрочем, некромант отлично знал, что этот шёпот, ни мужской, ни женский, звучит у него в голове, звучит из его головы. Он не воскрешал мёртвых, он позволял смертоносной сущности, сидящей глубоко у него внутри, совсем чуть-чуть проснуться, приоткрыть ярко-зелёные глаза, позволив энергии хлынуть сквозь Ника и символ на его руке в тело мёртвого воина, пробуждая его к подобию жизни.

Тело зашевелилось, слегка дёрнуло пальцами рук, потом головой. Следы укусов на горле начали затягиваться, символ на груди стал кровоточить.

Внезапно дверь в лабораторию распахнулась. Ник закрыл глаза, пытаясь не потерять концентрацию. Слишком поздно. Зелёное свечение меркло, оставив мертвеца; символ на груди перестал кровоточить.

Николас с яростью обернулся и схватил Хорана за горло. Некроэнергия ещё не втянулась настолько глубоко, чтобы снова позволить проявиться человеческим чувствам – все люди для Ника сейчас были одинаково мерзкими мелкими червями, которые годятся лишь для опытов по оживлению.

– Ник, – хрипло прошептал Хоран, вцепившись в его руку, но не смог разжать её даже двумя своими. Впрочем, собственное имя подействовало на некроманта отрезвляюще. Он понемногу снова обрёл контроль над своим разумом и отпустил Хора. Тот, тяжело дыша, глотал ртом воздух, опираясь руками на колени.

Николас отвернулся, закрыл книгу и с сожалением взглянул на тело. Это мог бы быть хороший воин, но некромантия не терпит ошибок.

Он положил ладонь юноше на лоб и, сосредоточившись, заставил тело обратиться в прах, услышав за спиной сдавленный выдох Хорана. На неподготовленных зрителей это производило сильное впечатление. Не многие знали, что некромантия в своей высшей стадии – это не просто способность поднимать бездушных мертвецов. В обратную сторону это тоже действовало. Выражение «убить взглядом» в случае Ника было буквальным. Он мог одним жестом обратить в прах сильного молодого мужчину, но пользовался этим очень редко – риск был немалый. Сущность внутри Николаса питалась его магией, и чем больше некромантии он использовал, тем сильнее становилась сущность. Да, при этом она делала хозяина сильнее, но глупо было думать, что сущность была довольна положением бесплотного голоса в голове. Нет, она пробиралась, потихоньку запускала свои щупальца в его сердце. Именно поэтому Нику был необходим сосуд. Он не боялся мечей и копий, не боялся ядов и сломанных костей. Он боялся того, что некросущность поглотит его сердце и станет им, оставит истинную его личность где-то в самой глубине его тёмной души.

Гнилой души, так сказали Норны.

– Зачем ты пришёл? – устало спросил Ник, повернувшись к Хорану. Выглядел тот неважно, и некромант предпочёл не упоминать прерванного ритуала, – ты убил девчонку?

– Да, Ник, – Хор прикусил губу; его глаза блестели, взгляд скользил по лаборатории, ни на чём не останавливаясь, – я её убил. Я перерезал ей горло. Она не дышала, и сердце не билось. И… она была такая… такая беззащитная, она даже не попыталась использовать магию.

– Хор? – Николас понял, что что-то не так сразу, как только мужчина открыл рот, – ты ещё что-то к ней чувствуешь?

– Что-то?.. Нет, Ник, не «что-то»… Я её люблю… я убил её, но я всё равно её люблю.

– Ты уверен, что она была мертва? – Николас задумался, глядя в лицо своего лучшего воина.

– Я перерезал ей горло. Никто из самых сильных мужчин такого не пережил. Никто из сотни тех, кого я убил, после такого и минуты не прожил. Это смертельный удар.

– Возможно, она знала, что ты придёшь, и это была иллюзия. Я слышал, ведьмы могут создавать иллюзии и наводить морок, – медленно предположил некромант.

– Но амулет! – высказал его сомнения Хоран, доставая цепочку с камнем. Чистый прозрачный кристалл заострённой формы висел на золотой цепочке, а внутри у него дрожал зелёный огонёк. Амулет был настоящим, и он не мог дать сбой.

– Но ведь она смогла как-то наложить на тебя заклинание подчинения, так? Значит, амулет с самого начала не действовал с этой ведьмой… Вот только интересно, почему, – задумчиво произнёс Ник. В голове у него внезапно всплыла сцена на кладбище. Пряжка в виде полумесяца. Ведьма из Вентроса. Одна из тех, кто приходил к Эрону из-за преступника и, не добившись своего, решил взять всё в свои руки.

«Та женщина, которую я заметил, была альвой»

Так сказал Эрон. Альвы. Бессмертные, против которых наверняка не подействовал бы ни один амулет. Да, их всех истребили. Говорили, они были слишком доверчивыми и мирными, не любили сражаться и были, в основном, целителями.

– Прикажи приготовить лошадей, мы едем к Эрону.

========== –11– ==========

Николас спустился на крыльцо, на ходу возясь с застёжкой на подбитом мехом плаще. Погода стояла пасмурная, дул сильный порывистый ветер, бросая в лицо одинокие снежинки.

Хорану, впрочем, было явно не до погоды – он в одной тунике и кольчужной рубашке стоял, не высказывая никакого недовольства холодом. Вернее, лицо его выражало беспокойство и что-то, больше всего похожее на боль.

Ник покачал головой и подошёл к нему.

– Хор, я отправлюсь к Эрону один. Ты возьми пару человек и езжай в ту таверну. Если она там, и она действительно мертва, привези тело. Если нет, найди её и привези ко мне живой.

Хоран кивнул; впрочем, некромант и так понимал, что убить свою драгоценную ведьму второй раз он не сможет. И Николас действительно надеялся, что Эрон оказался прав, и он нашёл ту, о которой говорили ему Норны. Только несколько секунд назад Ник понял ещё кое-что. Её имя, Кора.

«В её имени будет тебе подсказка»

Совпадение? Возможно. Николас допускал, что совпадения случаются, и он смирится с тем, что это было одним из них, если, вернувшись от брата, увидит мёртвое тело у себя на столе. Возможно, тогда, изучив его, Ник поймёт, почему Хоран не смог освободиться от своей зависимости после смерти ведьмы.

Но пока этого не случилось, у Николаса оставалась надежда.

Хоран и двое Гончих ускакали; князь тоже оседлал коня. С ним отправились четверо, так предписывали правила – на самом деле, Ник гораздо охотнее отправился бы один.

Дорога пролегала через лес, по самому берегу Рина, что всегда напоминало Николасу о встрече с Норнами. Правда, с того дня второй встречи так и не произошло.

Кони не могли двигаться быстро по такой плохой дороге – была и другая, Тропа Торговцев, но она огибала замок Повелителя мёртвых едва ли не за километр и занимала на несколько часов больше. У этой же дороги не было названия, зато было безусловное преимущество во времени.

Двое всадников впереди неожиданно заставили коней остановиться; Ник с любопытством попытался рассмотреть то, что затормозило Гончих, но тут один из них спешился и сам подошёл к нему. Это был практически единственный из Гончих, кто мог говорить, хотя даже его голоса практически никто не слышал.

– Господин, там разбойники. Прикажете убить их? – сухим безжизненным голосом спросил воин. Ник поднял брови.

– Разбойники?

– Их двое. Мужчина и женщина.

– С чего вы решили, будто это разбойники? – фыркнул Николас, – подумаешь, какие-то люди.

– Это ваша территория, господин, – возразил Гончий, – если они остановились здесь без вашего позволения, они в любом случае разбойники.

Николас вздохнул. Он и сам порой забывал, как далеко простираются его владения, и, честно говоря, ему было всё равно. Немного удивило лишь то, что люди посмели забраться на его землю, так близко к его замку. Вероятно, им действительно что-то нужно.

– Оставайтесь тут, – приказал он двоим Гончим позади себя, – а вы двое – со мной. Без моего приказа не нападать. Держитесь как можно дальше, лучше, чтобы вас даже не видели.

Воины молча кивнули, и Ник двинулся по тропинке, оставив коня. Других лошадей не было, значит, мужчина и женщина пришли пешком. У самого берега реки Николас действительно увидел силуэты, наполовину скрытые деревьями. Раскрывать себя некромант не торопился. Он неспешно подошёл и встал за одним из толстых деревьев, осторожно заглянув сквозь ветки.

Мужчина лет тридцати с тёмно-русыми волосами лежал, прислонившись к стволу. Его длинная рубашка была подпоясана ремнём с ножнами, а черты лица как будто бы были Нику знакомы, но откуда, сразу вспомнить он не смог.

Женщина сидела к нему спиной, распуская светлую косу, так что та постепенно скрыла её одежду, почти в точности повторяющую одежду её спутника. Николас понял, почему Гончие решили, что это разбойники. В мужской одежде ходили только наёмницы, для женщины это было так же неприлично, как носить распущенные волосы – поэтому они и назывались распущенными, так ходили только продажные девки. Но эта девушка явно собиралась вскоре снова их собрать, потому что отложила простую длинную ленту рядом с собой и придавила деревянным гребнем.

Затем светловолосая незнакомка встала и, судя по движениям рук, начала развязывать шнуровку на рубашке, которую вскоре стянула через голову.

Ник нахмурился. Подглядывать за обнажённой девушкой в его планы не входило, поэтому он сделал знак Гончим, чтобы уходили назад к дороге, и сам собирался сделать то же самое, когда спутник неожиданно окликнул девушку.

– Кора, ну я же говорил, что в штанах удобнее.

Ник замер. Ещё одно совпадение? Вероятно, но не слишком.

Девушка обернулась и сердито ответила:

– Все меня будут принимать за воровку и убийцу! Это мужская одежда, Киннан!

Николас понял, откуда ему знакомо лицо мужчины – это был тот самый преступник, которого сперва убили в камере, а теперь он выглядел так, словно никогда и не умирал. Едва ли эта Кора была некромантом. Скорее всего, это было какое-то заклинание, которое заставило преступника казаться мёртвым.

Ник обернулся, но решил не звать Гончих, иначе мог спугнуть девчонку. Её спутник некроманту нужен не был, а вот сама Кора… Она выглядела и говорила очень даже неплохо, учитывая, что Хоран перерезал ей горло всего несколько часов назад.

К тому времени, пока Николас раздвинул ветки и вышел на песчаный берег, Кора уже сняла с себя верхнюю рубашку и явно намеревалась войти в воду. Ник даже удивился – погода стояла ледяная, в воду даже руку окунуть не каждый решился бы.

***

– Кора! – предупреждающе крикнул Киннан и бросился к ней, загораживая от незнакомого мужчины, вступившего на берег из-за деревьев.

Скарлетт ойкнула и схватила с песка рубашку, поспешно натянув за спиной Кина. Незнакомец выглядел ровесником Киннана, черноволосый, с острым внимательным взглядом тёмных глаз. Судя по одежде, это был не простолюдин, что означало как минимум присутствие где-то рядом отряда охраны. А ведь идея пробираться землями Повелителя мёртвых казалась отличной – никто не осмелился бы здесь ходить, даже самые жестокие разбойники боялись гнева некроманта. Его боялись куда сильнее, чем князя Эрона – Николас не мог казнить или повесить. Он просто убивал на месте. И жертве ещё очень везло, если она оставалась мёртвой. А уж его стражниками, Гончими, матери пугали детей. Поэтому их и называли Гончими; воины некроманта практически не пользовались своим оружием, только зубами и руками. И всё же даже после нападения оборотня от человека не оставалось так мало. Были ли Гончие действительно людоедами или просто разрывали плоть, втаптывая остатки в землю, никто не знал, и это было не слишком важно.

Выходит, какой-то купец решил сократить той же дорогой? Что же ему нужно? Увидел, что она раздевается, чтобы окончательно смыть в реке следы крови, и посчитал это приглашением?

Цепкий взгляд черноволосого мужчины не давал Скарлетт собраться с мыслями, и она просто стояла, цепляясь за плечо Киннана.

– Вы кто? – с явным вызовом спросил Кин, и Кора сильнее вцепилась пальцами в его плечо. За один такой тон его снова могли бросить в тюрьму.

– Меня зовут Ник, – просто ответил незнакомец, и Скарлетт показалось, что она примёрзла к земле, хотя ей и до этого было холодно – плащ пришлось оставить в таверне, по его внутренней стороне вязью было выведено имя владелицы. А Киннан был привычен к холоду и просто не понимал, что она замёрзла.

– Мы не хотели ничего плохого, – Кора с силой сжала руку Кина, прося его помолчать, и лихорадочно попыталась придумать, как вывернуться из сложившейся ситуации. Наверняка их приняли за разбойников или охотников за головами.

– Я… Мы просто хотели сократить путь. Мы не разбойники.

– Разбойники и не признались бы, что они разбойники, – резонно отозвался Николас, – но я знаю, кто вы, миледи. Глава моей стражи очень лестно о вас отзывался, Кора.

– Вы обознались, – с ужасом пробормотала Скарлетт, надеясь, что Хорана здесь нет. Ещё раз терпеть, пока он её убивает, Кора не собиралась.

– Неужели? – Николас сделал шаг вперёд, – выходит, твоё имя не Кора, и ты не ведьма из Вентроса?

– Нет.

– В таком случае, может, вы двое – наёмники, и мне стоит убить вас на месте?

Киннан судорожно выдохнул, и Скарлетт его отлично понимала. Она не верила, что сможет на равных сразиться с Повелителем мёртвых, но если ей смерть была не страшна – едва ли некроманты дружат с освящёнными серебряными клинками – то Кину грозила серьёзная опасность.

Кусты и ветки с треском раздвинулись под натиском четырёх воинов, которые вышли на берег и сразу же заняли все пути отступления. Кин, загораживая собой Кору, рефлекторно отшатнулся.

Ник, хмурясь, жестом приказал Гончим оставаться на месте, и Скарлетт поняла, что они с Кином в огромной опасности. Радовало только, что Хорана здесь всё же не было. Но, с другой стороны, Хоран смог бы её защитить, а что сделает Николас? Что сделает Николас, чтобы вернуть себе самого преданного своего воина?

– Что вам нужно? – Кора сглотнула и невольно отступила подальше за спину Киннана. Ей было страшно, настолько, что хотелось просто сорваться с места и побежать – в этом случае мужская одежда оказалась бы очень кстати. Но куда можно сбежать на территории некроманта? Сбежать от Гончих, которые рвут людей на части?

Скарлетт поняла, что готова расплакаться.

… Ник видел, что девчонка вот-вот начнёт плакать, и засомневался в своих выводах. И это та самая могущественная ведьма, которая смогла обойти чары амулета и наложить на Хорана неснимаемое заклинание? В этот момент она выглядела словно растерянная маленькая девочка с копной светлых волос, кудрявых после косы, и потерянным взглядом. Глаза у неё были далеко посаженные, а лицо – сужающееся книзу, совсем молодое, но, скорее всего, обманчиво молодое, ведь речь о ведьме. Может, она притворяется такой невинной куколкой, а сама только и ждёт, чтобы превратить его Гончих в щенков, а его самого – во что-нибудь похуже?

Ник усмехнулся и решил предпринять меры первым.

Он сосредоточил взгляд на мужчине – о силах этой ведьмы наверняка он не знал, но понимал, что её спутник – обычный человек. Поэтому Ник вытянул вперёд руку и сконцентрировался.

Однако прежде, чем некромант успел что-то сделать, в грудь его словно ударила тугая струя воздуха. Кора, кажется, взяла себя в руки и вышла из-за спины своего друга. В расстёгнутой свободной рубашке и с волной светлых волос она казалась дикой и прекрасной, словно лесная нимфа. Теперь взгляд её был таким же сосредоточенным, как у самого Ника.

– Ты хочешь со мной сразиться, ведьма? – губы Николаса непроизвольно растянулись в улыбке.

Девушка скользнула взглядом по Гончим, как будто пересчитывая их, и вернулась к нему.

– Что вы от нас хотите? – дрогнувшим голосом спросила Кора, – мы просто проходили по лесу.

– Твоего друга я не задерживаю, – пожал плечами Ник, – но ты мне кое-что должна. Мой лучший воин превратился в сентиментального мальчишку из-за тебя.

– Я не смогу снять с Хорана заклинание, – опустив голову, произнесла девушка.

– Я знаю. Ни ты, ни я, ни сам Мерлин. Дело не в этом.

– Хотите мне отомстить? – шепнула Кора. Её хрупкое лицо приняло виноватое выражение. Похоже, она действительно стыдилась того, что сделала.