Текст книги "The Prodigy (СИ)"

Автор книги: Liorona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

– Да, Ник, она ещё спит, так что возвращайся побыстрее, я не хочу, чтобы она принимала ещё дозу снотворного, вряд ли это хорошо для ребёнка… Да, хорошо. Я жду.

К тому времени, как Юста с тихим писком прервала вызов, Кора уже поняла, что лучше не двигаться и продолжать притворяться. Однако очень скоро она сообразила и то, что нужно что-то делать, пока не вернулся Ник.

Даже непроизнесённое слух, имя князя болезненно царапнуло по сердцу. Кора понимала, что если не успеет избавиться от браслета, то второго шанса ей не представится, но воспоминание о неделях, проведённых с Николасом, заставляли испытывать… собственно говоря, Скарлетт и сама не понимала, что это за чувство. Какое-то горькое разочарование, смешанное с желанием одновременно врезать ему и поцеловать. К счастью, Ника не было, и стоило поторопиться. Кора… старая Кора не любила испытывать противоречивых эмоций. Она задумалась было, зачем Юста решила её предать, и что лучше – подождать, пока она отойдёт, или дать ей чем-нибудь по голове, пользуясь эффектом неожиданности.

Однако тут в дело вмешалось нечто, что одинаково невозможно было и предвидеть, и игнорировать.

Кора абсолютно рефлекторно резко села на кровати и зажала себе руками рот. Браслет недовольно звякнул, когда хозяйка ударилась рукой об угол тумбочки, и Скарлетт стало совсем плохо. Где-то на задних уровнях мозга она удивилась, как могла столько времени даже не обращать на него внимания, когда проклятый артефакт ежесекундно впивался иглами в кожу.

Юста бросилась было к ней, но Кора, опередив её, вскочила и кинулась в ванную, ногой захлопнув за собой дверь. Она предпочла сделать вид, что не в курсе предательства и не слышала телефонного разговора. Впрочем, подумала Скарлетт, судорожно стискивая скученные жгутом волосы, они никогда не были подругами, и что на уме у Юсты, сказать девушка не могла. Как не могла и предположить, как может Жюстина относиться к Нику, прожив с ним бок о бок более трёхсот лет. Должно быть, её привязанность уже слишком сильна, чтобы пойти дальше первых яростных импульсов, как тот, во время которого Юста устроила бардак в комнате и дала ей остатки зелья. Впрочем, даже тогда фотография Николаса в рамке осталась нетронутой.

Кора поняла, что тошнота не прошла, но и блевать больше не хочется, умылась и опустилась на пол, привалившись плечом к холодной мраморной стене.

Что такого задел князь Николас в её душе? Что затронул настолько глубоко, что теперь ей не хотелось уходить?

Снаружи, в комнате Юсты, хлопнула дверь, и воцарилась прежняя тишина. Должно быть, она пошла встречать Ника.

Кора вскочила и кинулась в спальню, застав её в том же виде, в каком и оставила. Она схватила с пола забытый разделочный нож и быстрым шагом вышла за дверь. Впервые она была рада, что замок такой большой – ей необязательно было миновать стражу, а достаточно было отыскать какой-нибудь дальний угол, где её не сразу найдут.

Скарлетт осмотрелась и зацепила взглядом узкую винтовую лесенку. Однажды она уже поднималась по ней, правда, её вёл Гончий, оказавшийся…

Кора замерла, едва не выронив нож. Тот Гончий, умеющий менять облик.

– Ким, – чуть дрогнувшим голосом произнесла она и только тогда поняла, что это был не сон и не обман зрения. Её Ким, от смерти которого она так и не смогла окончательно оправиться.

Шум и приближающиеся шаги заставили Скарлетт очнуться и вспомнить, что время для того, чтобы предаваться воспоминаниям и задаваться кое-какими очень скользкими вопросами, крайне неудачное.

Она кинулась к винтовой лестнице, следуя маршруту из своих беспорядочных воспоминаний, и прошла по тёмному пыльному коридору, тщательно осматривая ручки дверей. На третьей справа пыли почти не было, и Кора вошла, плотно закрыв створку. Это была именно та маленькая комнатка – едва ли каждое окно в этом крыле украшали такие мастерские витражные стёкла. Теперь, впрочем, Скарлетт не задавалась вопросом, что за женщину изображает этот узор. Во-первых, она понимала, что это мать Ника, княгиня Беатрис, а во-вторых, именно сейчас разглядывать витражи Кора не слишком хотела. Она подтащила ближе к себе один из ящиков, сваленных в углу, и встала на него, чтобы дотянуться до окна.

Нож в ладони дрожал. Не то, чтобы дело требовало хирургической точности, но Скарлетт всё равно медлила. Она приоткрыла окно, и в помещение дунул прохладный ветерок – внизу блестел Рин. Туда необходимо было сбросить браслет, чтобы навсегда избавиться от этой дряни. И Кора решилась. Она положила правую руку на подоконник и взяла нож в левую. Лезвие сверкнуло в лучах солнца. Повара знали свою работу – такое острое, что, должно быть, разрезало даже бумагу на весу.

Она закрыла глаза, хотя понимала, насколько это глупо: не будет же она себя резать наугад? Однако никаких моральных сил делать это с открытыми глазами, не было совершенно.

Никогда за последние триста лет Скарлетт не думала, что когда-нибудь будет подбадривать себя глупыми шаблонными фразами, вроде «Ты сможешь, Кора» или «У тебя получится».

– Давай, Кора, ты жалкая бездарная девчонка, – стараясь разозлиться на саму себя, пробормотала она, – сделай это, или всю жизнь будешь сидеть в клетке в этом проклятом замке… Давай, или он опять сотрёт тебе память и превратит в… Давай, или… или Ник…

Скарлетт бессильно опустила руки и присела на один из ящиков. Имя Ника подействовало, словно какое-то парализующее заклинание. В голове мгновенно стало пусто, и Кора безнадёжно отбросила нож.

– Это всё? – с долей насмешки в голосе уточнил Николас, и Скарлетт испуганно вскинула голову. Сколько он тут стоял, опираясь плечом на косяк, сказать было сложно, но Кора не понимала, почему он медлит и не пытается её остановить.

– Я не собираюсь снова стирать тебе память, – неторопливо продолжил Ник, – и этот замок слишком большой и старый, чтобы растить в нём детей… И уж конечно, ты не жалкая бездарная девчонка.

Скарлетт невесело хмыкнула и выжидательно уставилась на него.

– Ну и что дальше?

– Мы с тобой оба понимаем, что сделать этого ты не сможешь, ангел, – мягко ответил Ник, – так что…

– Не смей говорить со мной так, словно я всё ещё твоя бесхарактерная подстилка, – прошипела Кора, вскочив с ящика, и сгребла с подоконника нож, – не можешь войти, да? Конечно, я могла бы догадаться, что ты не стал бы так медлить… Думаю, я смогу одним ударом.

– Нет, Скарлетт, не делай этого, – в голосе Николаса наконец скользнули нотки беспокойства.

Кора снова положила руку на подоконник и сжала пальцы на рукоятке ножа.

– Я смогу, – прошептала она, – я смогу или никогда больше не увижу Киннана.

– Пожалуйста, Кора, подумай о ребёнке! – с яростью крикнул Ник и с силой ударил воздух на месте дверного проёма, словно натолкнувшись на невидимую стену.

– Я не хочу думать о твоём ребёнке! – взвизгнула Скарлетт и подняла нож.

– Хорошо, Кора, я сниму с тебя браслет, – сказал Ник, и рука замерла, уже готовая сделать последнее движение вниз.

– Что?

– Я могу снять браслет, Скарлетт, – спокойно повторил Николас, – обещаю, я это сделаю. Только не так.

Кора с сомнением покачала головой.

– А как? Как он снимается, скажи мне!

– У меня есть от него ключ, – спокойно сказал князь; Скарлетт, не сводящая глаз с его лица, неожиданно почувствовала слабость. Сперва она списала это на последствия беременности, но вскоре поняла, что токсикоз здесь не при чём.

– Что ты делаешь? – тихо спросила Кора, понимая, что уже физически не может отвести взгляда.

– Скарлетт, прошу тебя, подойди ко мне.

По-прежнему не в силах отвести глаз, Кора нашарила подоконник и положила туда руку.

– Ты не умеешь просить, Ник. Скажи мне, только честно. Нет у тебя никакого ключа.

– Кора… – с видимым усилием начал Николас, – я не могу снять его с тебя.

– Я поняла, ваше сиятельство. Ваше «не могу» ведь означает «не хочу»? – язвительно уточнила Скарлетт, – я и забыла, как вы любите играть словами.

– Я не играю словами. Я люблю тебя, Кора, и ты меня любишь. Помнишь грозу в тот день, когда мы впервые занимались любовью? Это…

– Я знаю, что это, – мрачно признала Скарлетт, – слияние Света и Тьмы… Мне интересно, Ник, давно ты это планировал?

– Я этого не планировал, ангел, пожалуйста, поверь мне, – Николас снова вытянул руку, но не смог пересечь невидимую черту порога.

Кора промолчала, отвернувшись к окну. На солнце всё так же блестел Рин, и искры, отражаясь от витражного стекла, слепили, мешая сосредоточиться. Слабость прошла, и смотреть в лицо Николаса девушка больше не рисковала. В животе ничего не болело, не шевелилось, и не чувствовалось никакой новой жизни.

Скарлетт обернулась и подошла к дверному проёму; машинально подняв глаза, она увидела во взгляде Ника такую надежду, что испытала мгновенный укол совести и с трудом подавила желание извиниться. Она вздохнула и закрыла дверь, прижавшись к ней спиной.

– Кора! – крикнул Николас, и девушка отшатнулась, когда он с силой ударил по створке с той стороны. Подбежав к окну, Скарлетт схватила нож и подняла над вытянутой рукой.

– Или сейчас, или никогда, Кора, – решительно сказала она и, зажмурившись, нанесла первый удар.

========== –64– ==========

Скарлетт приземлилась за стойку, склонив голову так, что выбившиеся из небрежной косы пряди закрыли лицо. Первым порывом она собиралась было снова отрезать волосы, но почему-то так и не решилась.

Бар она не искала намеренно, просто зайдя в тот, что находился ближе всего. Она была в Тальнере, но как там оказалась, очнувшись на крыше небоскрёба, не помнила совершенно. К тому же, судя по мобильному, который лежал здесь же, рядом с огромной картой, с того момента, как она взяла нож, до того, как очутилась здесь, прошло около суток. Рука не болела, только на запястье остался бледный тоненький след от шрама, опоясывающий кисть.

Первым делом Скарлетт подошла… вернее, подползла – сил, несмотря на двадцатичасовую отключку, практически не было – к начерченной на земле карте. С её прошлого появления всё осталось нетронутым: любой, кто зашёл бы сюда, минуя запертую чердачную дверь, не увидел бы ничего, кроме совершенно голой поверхности.

Однако карта пожелала показать Коре лишь очертания рельефа и точки с названиями городов. Сколько она ни произносила имён – Киннана, Верити, даже Кима, хотя понимала, что это бесполезно, ведь фамилии Кима она не знала – не происходило ровным счётом ничего. Кора осознавала, что магия при ней: во-первых, без силы она не смогла бы покинуть замок Николаса, а во-вторых, в душе Скарлетт чувствовала нечто, вроде глубокого удовлетворения и какого-то внутреннего спокойствия.

В конце концов, ничего не добившись от карты, Кора легла, положив рюкзак под голову. Она не планировала спать, но отключилась почти сразу же – сказалась, должно быть, полная уверенность в том, что безопаснее этого круга места не было во всех пяти княжествах – и проснулась лишь спустя несколько часов. Скарлетт чувствовала себя отдохнувшей, но карта по-прежнему не реагировала. Тогда Кора переоделась, найдя в рюкзачке запасную водолазку и рваные джинсы, собрала волосы и спустилась, камнем сбив замок на чердачной двери.

Этот бар располагался на первом этаже соседнего здания. В Тальнере архитектура и планировка зданий была другой, рассчитанной на стригоев – маленькие окна с тяжёлыми ставнями, толстые стены и звукоизоляция. В отличие от остальных княжеств, в барах и клубах здесь не орала музыка – стригои не терпели громких звуков – поэтому, несмотря на то, что на улице уже стремительно темнело, в этом баре, название которого Кора в темноте не рассмотрела, было очень тихо.

– Тебе не холодно? – спросил протирающий стаканы полотенцем бармен, молодой мужчина с рыжеватыми волосами и серьгой в правом ухе. Посетителей у стойки совсем не было, все предпочли разбрестись по тёмным углам, скрытым занавесями от основного зала; оттуда ясно доносились разговоры и весьма недвусмысленные звуки.

– У меня нет другой одежды, – буркнула Скарлетт; в рюкзаке она смогла найти только полосатую водолазку, заканчивающуюся чуть выше пупка.

– А деньги-то есть? – мимоходом уточнил бармен, поставив чистый бокал рядом с ней на стойку.

– Я сказала, что у меня нет одежды, а не денег, – Кора пробежалась взглядом по стеллажу разнообразных алкогольных наименований, – налей мне абсента.

– Прости, но нет, – весело усмехнулся бармен и показал на своём запястье амулет с массивным камнем, – видишь? Если он зелёный – ты несовершеннолетняя. Если красный – уже достаточно набралась. А если синий – ты беременна.

Скарлетт заинтересованно взглянула на камень, переливающийся всеми оттенками синего.

– А отсутствие денег он тоже определить может? – фыркнула она, в уме пытаясь прикинуть, сколько у неё с собой есть.

– Если у тебя нет денег, могу посоветовать одного стригоя, – вроде бы непосредственно сказал бармен, но Скарлетт уловила в его взгляде напряжение, – за кровь беременной он даёт неплохую сумму.

– Предпочту отказаться. Налей мне чего-нибудь.

– Я же сказал…

– Я в курсе, что я в положении, – прервала Скарлетт, – что мне теперь, прикажешь молоко пить?

– Проблемы? – понимающе уточнил бармен и достал откуда-то из-под стойки выпуклую бутылку тёмно-зелёного стекла, – вот, не абсент, конечно, но вставляет неплохо.

Кора коснулась пальцами бутылки и с некоторым трудом разобрала нечёткие буквы на потрёпанной этикетке.

– «Кровь вепря».

– Как ты поняла, что это она? – удивлённо спросил бармен, – здесь какая-то фигня непонятная на этикетке.

– Это на древнеаралонском.

– Читаешь на древнеаралонском? Ты кто такая? – усмехнулся мужчина.

– Библиотекарь, – буркнула Кора, – ты мне нальёшь или нет?

– Расскажи, – предложил бармен, поставив перед ней бокал, полный тёмно-красной жидкости, – что у тебя случилось?

Скарлетт немного подержала бокал на весу и пригубила вино. На вкус оно было сладким, терпковатым и мгновенно ударило в голову.

– Ох и нифига себе, – выдохнула Кора, – вставляет, не то слово.

– Я Бэн, – улыбнулся бармен.

– Кора.

– Муж бросил, Кора?

Скарлетт одним глотком опрокинула в себя остаток вина и жестом потребовала ещё.

– Так нечестно, – рассмеялся Бэн, – пришла такая красотка, навела тумана и ничего не хочет рассказывать.

– Налей ещё, может, что и расскажу.

Бармен улыбнулся и снова наполнил бокал до краёв. Скарлетт опустошила бокал ещё трижды, прежде, чем поняла, что плачет.

– Эй, ты чего? – Бэн чуть улыбнулся и наклонился к ней.

– Я его люблю, – глотая слёзы, пробормотала Кора, – всё ещё люблю.

– Он тебя всё-таки бросил, да? – сочувственно покачал головой мужчина, – но от подвески никак не избавишься? Жалко?

– Чего? – буркнула Кора и ощупала шею, нашарив простенький кулон. На шее подвеска совсем не чувствовалась, поэтому Скарлетт о ней забыла.

– Ты правда не знаешь, что это? – весело фыркнул Бэн, – такие уже не выпускают, вроде, но были популярны в своё время. Кулончики для влюблённых, чтобы они всегда могли друг друга найти.

– Найти? – Скарлетт с силой сжала кулон в кулаке и сорвала цепочку с шеи, – там, что, следящее устройство?

Кора бросила подвеску на пол и с хрустом раздавила.

– Да уж, видимо, у вас серьёзный разлад, – хмыкнул бармен и, не дожидаясь просьбы, подлил ещё вина.

Скарлетт поняла, что задерживаться здесь не стоит, и, напоследок опустошив бокал, спросила:

– Сколько я должна? Мне пора.

– Нет, нисколько, – будничным тоном отозвался Бэн, убирая бокал со стойки, – ты никуда не пойдёшь.

– Чего? – Кора встала, но тут же покачнулась и снова упала на стул; голову пронзила резкая боль.

– Помнишь, я сказал, что один стригой хорошо платит за кровь беременных? Только заплатит он не тебе, а мне.

Скарлетт поняла, что в глазах начинает темнеть, и сделала глубокий вдох. Сзади кто-то подошёл, но Кора не смогла его рассмотреть, сконцентрировавшись на стойке, чтобы не потерять сознания.

– Забирай её, только поскорее, а то сейчас народ повалит, – велел Бэн. На стойку легли несколько купюр, и бармен проворно сгрёб их себе в карман.

– Иди-ка сюда, милая, – стоявший сзади стригой осторожно закинул руку Скарлетт себе на плечо и положил ледяную ладонь ей на живот. Кора дёрнулась, но её только сжали крепче.

– Небольшой срок, – с ноткой недовольства сказал стригой, на что Бэн только фыркнул.

– Скажи «спасибо», что хоть такой. Сюда беременные нечасто заходят.

– Ладно, ты своё получил, – прервал стригой и наклонился к Коре, – вставай, милая, прогуляемся немного.

Скарлетт встала, почти не понимая, что происходит. Она попыталась применить магию, но поняла, что всё ещё не может. Когда до светлого прямоугольника открытой двери оставалась всего пара шагов, его неожиданно заслонил чей-то силуэт.

– Отойди-ка с дороги, друг, – попросил стригой, – не видишь, моей спутнице нехорошо.

Тёмная фигура отодвинулась, и когда стригой потащил её на улицу, Скарлетт неожиданно уловила в воздухе необычно знакомый запах – видимо, одеколона – и прежде, чем мозг сообразил, откуда хозяйка может помнить этот аромат, Кора совершенно на автомате выдохнула:

– Киннан.

Тёмный силуэт замер, но стригой, державший Скарлетт за плечи, похоже, никакого внимания на слова Коры не обратил. Они вышли на улицу, но холодный ночной воздух мало помог. Головокружение не прекратилось, но в глазах всё равно чуть прояснилось.

– Скарлетт! – крикнули сзади, и девушка попыталась остановиться. Мысли путались, но на своё имя она отреагировала.

– Отпустите, – Кора дёрнулась, но стригой только крепче сжал её плечи.

Внезапно девушка почувствовала сильнейший удар и отлетела в сторону, в последний момент кое-как сгруппировавшись, чтобы не упасть на живот. Она отползла, облокотившись на стену, и растерянно огляделась. В сгущающейся вокруг тьме было очень сложно увидеть что-то конкретное, но по очертаниям стало ясно, что в десятке шагов от неё идёт ожесточённая, пусть и очень тихая схватка. Это было похоже на сражение двух теней – контуры фигур словно переплетались, срастались и швыряли друг друга с такой силой, что обычный человек от первого же удара отлетел бы на несколько десятков метров и больше не встал.

Однако оба противника были стригоями, и схватка продолжалась, правда недолго. К тому времени, как один из противников с силой ударил второго головой об асфальт, и тот затих, видимо, отключившись, Кора уже почти пришла в себя, исключая сильнейшую слабость. Она подобралась, когда победитель направился к ней, и отдёрнулась.

– Кора, это я, – торопливо сказал стригой, присев на корточки.

– Киннан? – тихо выдохнула Скарлетт и подалась к нему; Кин с силой прижал её к себе и обнял.

– Всё хорошо, Кора, этот тип к тебе больше не полезет, – успокаивающе прошептал Киннан, – давай-ка уйдем отсюда, хорошо? Что ты вообще здесь делаешь? Это же район стригоев, в этот клуб ходят только те, кто предлагает стригоям кровь… Он тебя не кусал?

Киннан аккуратно приподнял голову Скарлетт и всмотрелся в глаза.

– Так, у тебя сильно расширенные зрачки, не нравится мне это. Что пила?

– Вино, – шепнула Скарлетт.

– Идём, моя машина рядом, – вздохнул Киннан и поднял Кору на руки.

Устроив Скарлетт на пассажирском сиденье чёрного внедорожника, Кин завёл мотор, и машина сорвалась с места.

– Что случилось, Кора? Как ты здесь оказалась? Хоран рассказывал, что ты…

– Потеряла память и люблю князя Николаса? – девушка невесело усмехнулась и поёжилась. В одной коротенькой водолазке становилось холодно, и Киннан молча стянул свою куртку. От неё пахло тем же знакомым одеколоном, и Скарлетт улыбнулась.

– Когда я собирался тебя оттуда вытащить, Хоран… в общем, он мне сказал, что ты беременна.

– Как ты вообще связался с Хором? – недовольно пробормотала Скарлетт, и Киннан обрисовал ей ситуацию. На несколько минут в салоне установилась тишина.

– Рити в порядке?

– Ну, в последнее время она почти всегда спит, – неохотно признал Кин, – мы разговаривали, и она даже не плакала, но у меня такое ощущение, знаешь… как будто она не верит, что всё закончилось.

– Как только моя сила вернётся, никто её больше не тронет, – пообещала Скарлетт, и Киннан улыбнулся.

– Рити будет рада с тобой увидеться, она часто о тебе спрашивает. Здесь недалеко, в паре кварталов. Мы остановились на съёмной квартире.

– Можно, я чуть-чуть посплю? – сонно спросила Скарлетт, – голова болит. У тебя нет печки?

– Прости, это же Тальнерская машина, стригоям не бывает холодно, – чуть виновато ответил Киннан. Кора вздохнула и прильнула к другу, положив голову ему на плечо.

========== –65– ==========

Верити улыбнулась, увидев, как машина Гэбриэла вывернула из-за поворота. Рити чувствовала себя отдохнувшей, но вместо усталости её начал мучить тяжелейший токсикоз – она не могла заставить себя выпить крови, зато с ожесточением набрасывалась на человеческую еду, мясо и молоко. Тошноту скрывать становилось всё сложнее, особенно от Хорана – брат днём обычно спал и не заставал периодов её недомогания. Самой же Верити приходилось придерживаться человеческого образа жизни: тошнота поджидала её обычно утром, а голод – ближе к обеду.

Звук включённого телевизора заставил Рити вздрогнуть; она обернулась и увидела Хорана с пультом в руках.

– Верити? Прости, я тебя не заметил, – спохватился он и убавил звук, – я думал, ты спишь.

– Я уже не знаю, когда я сплю, – буркнула Рити и подошла ближе, – что-то интересное?

– Уже третий день из Визена плохие новости, – мрачно ответил Хор, – беспорядки в разы усилились, кое-кто поговаривает о революции. Все знают, что авторитет князя Мирана уже не тот, с тех пор, как его дочь вышла за Эрона… в смысле, за князя Эрона.

– Революции, – повторила Верити и сосредоточилась на экране телевизора. Нервно сжимая в руке микрофон, молоденькая ведущая довольно уверенно проговаривала свой текст:

– В течение всей недели продолжаются волнения в Сине, столице Визена. Ссылаясь на происхождение князя Мирана, который, как известно, является оборотнем лишь по отцовской линии, всё больше и больше жителей требуют его отставки в пользу главы наиболее влиятельного в Визене клана Волков, Криспина Шеридана.

– Что? – Рити неверяще взглянула на Хорана, – как это?.. Что значит?..

В животе что-то сильно кольнуло, и Верити присела на диван, сделав глубокий вдох.

– Он правда настолько влиятелен?

– Да. И думаю, время он выбрал неслучайно. Сейчас Мирану не стоит ждать поддержки от Хольцрина – у Илоны сейчас критическая ситуация, роды задерживаются, и Эрон вряд ли может думать о чём-то, кроме этого.

– А остальные княжества?

– С тех пор, как мы перестали быть единым королевством, каждое княжество – само по себе. Войны никто не хочет не только с некромантами, но и друг с другом. Нам нужно в Хольцрин.

– Если бы не твой князь, Шеридан никогда бы меня снова не нашёл! – прошипела Рити, – полсотни лет я пыталась не попадаться на глаза этому подонку, пока твой Николас не пришёл и не разрушил мою жизнь к чёртовой матери!

– Верити, я пытаюсь исправить то, что натворил, – начал Хоран, но это привело девушку в ещё большую ярость.

– Ты никогда не сможешь исправить то, что вы с князем сделали. Ты пытаешься, но вы оба с ним, по сути, заботитесь только о Скарлетт. Я просто разменная монета для всех, кроме Криса. Иронично, правда?

Рити машинально положила руку на живот, но тут же, опомнившись, сделала вид, что просто поправляет рубашку.

– Я понимаю, я простолюдинка, но я не просила никого вмешиваться в мою жизнь. Я хотела просто жить и помогать людям, пока не появились вы.

Хоран молчал, подцепив за цепочку висящий на шее амулет.

– Ты так и не сказала, как смогла вернуть мой амулет.

Верити вздохнула, вспомнив, как.

– Взяла у Криса. Какая разница? – буркнула она, отвечая на внимательный взгляд, и добавила, понизив голос, – шрамом больше, шрамом меньше.

– Верити, – начал Хоран, и по его лицу девушка отлично поняла, что сказать ему нечего. Но тут звякнул, поворачиваясь, ключ во входной двери, и вошёл Гэбриэл, придерживая Скарлетт за талию.

– Кора? – недоумённо позвал Хоран. Рити поняла, что, увидев Скарлетт, он мгновенно забыл об их разговоре, и молча отошла к окну, запрыгнув на подоконник.

– Она устала, не трогай её, – недовольно бросил Гэбриэл.

– Что она здесь делает? – прошипел Хор, – ты не понимаешь, что если Ник…

– Да если бы я её не встретил, знаешь, где она сейчас была бы? – Гэбриэл осторожно опустил Кору на диван, и она легла, подтянув к себе небольшую декоративную подушку.

Верити спрыгнула и, игнорируя брата и Хорана, подошла к Скарлетт. Она почти физически чувствовала её усталость и напряжение, но также чувствовала и кое-что ещё.

– Леди Скарлетт? – тихонько позвала она, тронув холодное запястье Коры, опоясанное тонким белым шрамом. Девушка чуть вздрогнула и приоткрыла глаза.

– Дежа вю, – пробормотала она, и Рити улыбнулась, вспомнив их первую встречу. Она положила ладонь на живот Коры и вздохнула.

– Это он питается вашими силами. Ему неприятно и больно. Я помогу.

Верити сосредоточилась, втягивая в себя страдания крохотного малыша. Что случилось, от чего ребёнок был едва жив, Рити не знала, и спрашивать не хотелось.

– Вот, теперь всё в порядке, – улыбнулась она спустя пару минут и встала.

Кора зевнула и что-то едва слышно шепнула, но Верити не разобрала и переспрашивать не стала. Она прошла мимо Гэбриэла, тронув его за плечо, и вышла на кухню. В квартире было три комнаты – две спальни и общая, с диваном и телевизором. В эту квартиру их привёз Ким, но сам не появлялся уже пару дней. Рити серьёзно беспокоил тот факт, что Шеридан мог его схватить и всё узнать.

Верити поставила чайник и достала из шкафчика над мойкой три чашки.

– Ты её вылечила? – взволнованно спросил Хоран, – она в порядке?

– Да, – коротко ответила Рити, не глядя ему в лицо, – у неё почти случился выкидыш. И то, «почти» – это только благодаря тому, что она такая сильная ведьма. Не нужно было мне вмешиваться.

– Что? Но ты спасла жизнь ребёнку!

– Может, она не хотела, чтобы я её спасла? – прямо предположила Верити, разливая кипяток по чашкам.

Хоран вздрогнул и как-то неловко дёрнулся; Рити отвернулась к брату, понимая, что её слова не вызовут положительных эмоций.

Хор встал и вышел, так ничего и не сказав.

***

Скарлетт не заметила, как снова задремала. После одного прикосновения Верити ей стало тепло и очень спокойно, тянущая боль внизу живота прекратилась, и Кора заснула. Сколько прошло времени, до того, как она проснулась, сказать было сложно. Открыв глаза, Скарлетт натолкнулась на внимательный взгляд зелёных глаз и шумно выдохнула, но почти сразу же увидела, что это Хоран. Он улыбнулся и погладил её по голове.

– Тихо, лежи.

– Хор?

– Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, – Скарлетт улыбнулась и ближе притянула к себе подушку, – я на тебя не злюсь.

– А должна? – Хоран как-то очень знакомо улыбнулся.

– Хор, а как ты познакомился с Кимом? – чуть дрогнувшим голосом спросила Скарлетт и тут же уловила в его взгляде недоумение.

– С Кимом, – повторил Хор, но на вопрос не ответил, – Кора, ты уверена, что с малышом всё в порядке?

– Ага, – Скарлетт снова потянуло в сон, и она огляделась в поисках пледа. Хоран первым стянул его со спинки дивана и накрыл Кору, на что она тихонько фыркнула.

В последние мгновения до того, как снова заснуть, девушка увидела, что Хор отошёл к окну и зачем-то вглядывается в переплетение улиц. Вспомнилась их первая встреча в замке князя Эрона. Молодой светловолосый воин с пронзительным взглядом голубых глаз.

Скарлетт улыбнулась было своим воспоминаниям, но неожиданно уловила какое-то несоответствие.

У Хорана были голубые глаза, не зелёные. И та улыбка, которая показалась девушке чужой и знакомой одновременно, тоже не принадлежала главе Гончих.

Кора рывком подняла себя с кровати и увидела, что мужчина сидит, опираясь на подоконник, и недоумённо смотрит по сторонам.

– Ник? – полуохрипшим голосом позвала Скарлетт, и Хоран вскинул голову.

– Кора? Ты сказала «Ник»? – недоумённо переспросил он; девушка ясно увидела, что глаза у него снова голубые, и мгновенно усомнилась в своих выводах. В конце концов, она весь день полусонная, и едва, проваливаясь в сон, закрывает глаза, как видит перед собой Николаса.

– Нет. Забудь, ничего, – пробормотала Скарлетт и отвернулась. Спать вроде бы не хотелось, но и вставать сил не было.

– Как получилось, что ты всё вспомнила? – спросил Хоран, – это из-за ребёнка?

– Нет. Из-за Юсты, – поморщилась Кора, мысленно возвращаясь к событиям прошедшего дня.

– Ты понимаешь, что Ник будет тебя искать? И…

– Это не проблема, Хор, – зевнула Кора, – проблема в том, что ты собираешься сказать дальше. Ты на стороне Ника?

– Конечно, я на стороне Ника, – Хоран поднялся и подошёл ближе, – в том числе и потому, что не хочу дать тебе сделать глупость. Вам с Ником хорошо вместе.

Скарлетт резко встала и обернулась; тугой хвост её светлых волос пронёсся в опасной близости от лица Хорана, обдав его стойким запахом дорогого шампуня.

Она прошла в кухню и силой мысли захлопнула дверь у Хора перед носом, даже не обернувшись.

– Кора? – Киннан удивлённо обернулся и тут же улыбнулся, – вижу, ты себя отлично чувствуешь.

Скарлетт молча прильнула к нему, уткнувшись лбом в сгиб его шеи.

– Я по тебе скучал.

– А я тебя не помнила, – меланхолично ответила Кора и неожиданно напряглась. Краем глаза она увидела, что насторожилась и Верити, сидящая за дальним концом стола с чашкой чая в руках.

– Кто-то поднимается по лестнице, – начала Верити дрогнувшим голосом, – несколько человек.

Скарлетт провела в воздухе черту от столешницы до стены; воздух колыхнулся, словно летнее марево, и всё успокоилось.

– Кто бы ни вошёл, вас они не увидят.

– Я иду с тобой, – твёрдо сказал Киннан и сделал шаг вперёд, но уткнулся в невидимую преграду, – КОРА!

– И не услышат, – с удовлетворением добавила Скарлетт и улыбнулась Верити, которая хоть и молчала, но выглядела уже намного менее нервозно.

Кора вышла из кухни, закрыв за собой дверь. Её начинало ощутимо трясти; девушка надеялась, что это Шеридан или кто угодно другой, а может, и вовсе не в эту квартиру, но в глубине души понимала, что это Николас. И что зелёные глаза ей вовсе не померещились.

Стучать в двери не стали, просто снесли одним движением. Кора не стала мешать Гончим войти; она отошла к окну, встав так, чтобы находиться как можно дальше и от Хорана, и от вошедших. В последний момент она кивнула в сторону кухни и приложила палец к губам.

Четверо Гончих встали у двери; Николас вошёл последним.

– Кора, – на лице князя отразилось облегчение, и он шагнул к Скарлетт, но она отступила и сделала предупреждающий жест, неосознанно вытянув руку. Николас наткнулся на невидимую преграду и остановился, раздражённо выдохнув.