Текст книги "Пленник императора (ЛП)"

Автор книги: Li Hua Yan Yu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

Зайдя в тупик, двое мужчин застыли друг напротив друга. И тут из-за двери послышалось тактичное покашливание, и негромкий голос произнес:

– Ваше Императорское Величество, Цзы Янь нижайше просит аудиенции.

Пленник заметно расслабился и облегченно выдохнул. Он-то знал: Цзы Янь вмешалась намеренно и в последний момент пришла на помощь осажденной страстным воздыхателем крепости. Однако с точки зрения Ваньянь Сюя всё выглядело совсем не так радужно – веселье закончилось, толком не начавшись. На лицо императора набежала мрачная туча. Но, будучи человеком долга, он никогда не шел на поводу у чувств, пренебрегая обязанностями монарха, поэтому, скрипнув зубами, раздраженно спросил:

– Ну, что там?

Цзы Янь поняла, что император до крайности недоволен и даже не пытается это скрывать, он скорее сам выйдет из опочивальни, чем позволит ей войти. Девушка торопливо заговорила:

– Докладываю Вашему Величеству: генерал Юй Цан со своей победоносной армией возвращается в столицу. Мы получили известие, что генерал достиг павильона Ван Цзин в пятидесяти ли отсюда. Ваша ничтожная служанка пришла спросить, какие будут распоряжения. Следует ли нам отправиться ему навстречу?

Едва император услышал эту весть, его хмурое лицо мгновенно прояснилось, и в порыве искренней радости он воскликнул:

– Юй Цан возвращается? Великолепно! Объявить всем: гражданские и военные чиновники выше четвертого ранга будут сопровождать Нас до Триумфального Павильона в десяти ли от столицы, чтобы приветствовать победителя, генерала Юя!

Су И увидел, какое ликование охватило Ваньянь Сюя, как только тот узнал о великих достижениях Юй Цана, уничтожившего империю Ци. Еще одно напоминание о погибшей родине и о том, что тысячи людей, да и он сам теперь остались без государя и без отечества, словно лодка, несущаяся по воле ветра и волн неведомо куда. Сердце пленника пронзила острая боль, колени подогнулись, и он тяжело опустился на кровать. Сжав кулаки, он из последних сил сдерживал слезы, не желая терять лицо в присутствии императора.

Ваньянь Сюй оглянулся, подошел к Су И, присел рядом и мягко заключил его в объятия. Возмущенный пленник отчаянно рванулся, но тут до него донесся тихий шепот императора:

– Выбрось из головы печальные мысли. Мы позаботимся о народе Великой Ци, как о своем собственном. Если не захочешь оставаться здесь и станешь скучать по родным краям, обещаю, Мы непременно найдем возможность исполнить желание твоего сердца. Ну а пока, если хочется плакать, просто поплачь. Когда держишь всё в себе, недолго и заболеть, а это было бы весьма прискорбно. – Ваньянь Сюй поднялся с улыбкой на устах. – Не повезло Нам сегодня. Тебе снова удалось ускользнуть. Но всё равно, рано или поздно Мы насладимся этим телом сполна, а пока не забывай следить за своим здоровьем!

Улыбка императора сделалась еще шире, и он решительными шагами покинул опочивальню. Пленник проводил его растерянным взглядом, не в силах поверить, что этот человек, правитель враждебного государства, мог произнести такие полные теплого участия слова. Вдруг Су И царапнула неприятная мысль: «Ваньянь Сюй захватил меня в плен, разрушил Великую Ци, Небеса благоволят его начинаниям. Конечно, когда всё для него складывается так удачно, он тут соловьем разливался, чтобы продемонстрировать великодушие и широту взглядов. Только последний глупец примет его речи за чистую монету».

Не успел Су И привести в порядок встрепанные мысли, как услышал звук открывающейся двери. Подняв глаза, пленник увидел Цзы Янь, которая приблизилась к нему торопливым шагом и тихо спросила:

– Генерал Су, вы что, не последовали моему совету?

– Я выполнил всё в точности, – холодно ответил Су И, – и вот что из этого вышло. Госпожа Цзы Янь, неужели ваши слова расходятся с намерениями? Возможно, вы пытаетесь помочь своему императору поставить меня на колени?

Только подумать, каких трудов ему стоило отбросить все сомнения и произнести те идущие из глубины сердца слова, которые, он знал, никогда не должны были сорваться с губ! И чего он этим добился? Лишь навлек на свою голову новые несчастья. При мысли об этом пленника захлестнула жаркая волна гнева.

Поколебавшись, Цзы Янь пробормотала, словно размышляя вслух:

– Ничего подобного. Не осмелюсь утверждать, что до тонкостей изучила натуру Его Величества, но кое в чем я абсолютно уверена: малодушия и слабости он на дух не переносит. Если бы вы в точности последовали моему совету, у него бы не осталось причин для такого бурного восторга. Что же могло пойти не так? Задумано-то было хитро, почему же вышло глупо?

– Когда б я знал! – с досадой вздохнул Су И. – Но если госпожа всерьез мечтает о мести, я подскажу ей самый верный, беспроигрышный способ.

Девушка подняла голову и посмотрела на пленника с подозрением. Не пытаясь ходить вокруг да около, тот пояснил:

– Просто убейте меня – так вы отомстите за брата, а я уже не смогу сблизиться с вашим государем. Разве моя смерть не избавит вас от головной боли? – С этими словами Су И одним плавным движением вытащил у нее из-за пояса кинжал. Его ясные глаза сверкнули решимостью. – Всё еще сомневаетесь? Если не воспользуетесь шансом, второй может и не представиться.

Цзы Янь пожирала пленника горящим взглядом.

– Генерал, с вашей страной всё кончено. Легко понять ваше желание погибнуть вместе с ней. Но я не понимаю, почему вы отказываетесь умереть от собственной руки. Зачем вам помощь Цзы Янь? Неужели генералу Су изменило мужество?

Су И печально усмехнулся:

– Если бы я мог свободно распоряжаться своей жизнью и смертью, я был бы самым счастливым человеком на земле. Но увы! Чтобы заставить меня подчиниться, ваш император угрожает жизни моих соотечественников и пленных солдат. Теперь госпожа понимает, в каком затруднении я нахожусь? Если я умру от руки госпожи, у Ваньянь Сюя не будет повода выместить ярость на попавших в плен воинах и мирных подданных Великой Ци. Вы —доверенная помощница императора, из-за какого-то ничтожного узника вас не коснется его гнев. Наша с вами вражда глубока, словно бездонный океан, но я знаю: характер у вас прямой и честный. Су И надеется, что после того, как он покинет этот мир, госпожа станет при всякой возможности убеждать своего государя относиться к жителям Великой Ци с добротой и милосердием. За такое великодушие Су И в мире ином отплатит вам искренней и бесконечной благодарностью.

Взгляд Цзы Янь неожиданно потеплел, она приняла кинжал из рук пленника и мягко заверила:

– Генерал Су может не сомневаться. Хотя Цзы Янь не осмелится давать гарантии, но, если Его Величество задумает выместить гнев на людях Великой Ци, Цзы Янь сделает всё от нее зависящее, чтобы его переубедить. – Сжав рукоять кинжала и чеканя каждое слово, она спросила: – Генерал принял окончательное решение?

Су И не ответил, только медленно закрыл глаза. По лицу его разлилась блаженная улыбка.

19.

Су И со спокойным мужеством шел навстречу смерти, и в душе Цзы Янь шевельнулось невольное уважение. Девушка была мастером боевых искусств и великолепно владела оружием, а пленник не собирался оказывать сопротивление.

– Единственное, что я могу для вас сделать, – сказала она, – это позволить умереть счастливым. Вот и всё, генерал…

Кинжал сверкнул, как молния, на шее пленника показалась алая капля – и тут тишину разорвал испуганный вскрик:

– Цзы Янь, что ты делаешь?!

Девушка резко отвела кинжал, обернулась и встретилась лицом к лицу с Цзы Лю, которая, оцепенев от ужаса, замерла в дверях. Попытка мести сорвалась в последний момент. Горько вздохнув про себя, Цзы Янь изобразила на лице улыбку и пояснила:

– Генерал Су так долго и настойчиво умолял ему помочь. Мне невыносимо видеть, как он страдает, я прониклась сочувствием к судьбе несчастного пленника и решила избавить его от дальнейших мук. И тут, как назло, появилась ты!

Протяжно выдохнув, Цзы Лю строго ее отчитала:

– Ты что, совсем не думаешь, что творишь? Не хватало еще, чтобы Его Величество обо всем узнал! Ты же всегда была умной и рассудительной, какая блажь на тебя сегодня нашла? – Затем она обратилась к Су И: – Ваша покорная служанка понимает чувства генерала Су. Вы можете сказать: чтó жизнь и смерть – всего лишь слова! Но ни то, ни другое не заслуживает легкомысленного отношения. Даже если вы преуспеете и обретете свободу от невыносимого существования, беды неминуемо обрушатся на тех, кого вы вольно или невольно вовлекли в свои планы. Неужели генерал готов с этим смириться? Между Небом и землей истинным мужеством и силой духа обладает не тот, кто ищет смерти, а тот, кто наперекор самой смерти тянется к жизни. Пока вы живы, теплится надежда, что однажды вы сможете возродить из пепла долины и горы вашей страны. Лишь так достойно мыслить настоящему мужчине. – Закончив свою речь, Цзы Лю потянула Цзы Янь за руку: – Давай, пошли! Процессия во главе с Его Величеством уже отправляется встречать генерала Юя. Мы опоздаем, если не поторопимся.

Как только девушки покинули императорские покои, Су И рухнул на постель и разочарованно вздохнул. Бросив взгляд в окно, он увидел, что солнце давно село, и тихий внутренний дворик теперь заливал лунный свет. Пленник подумал, что Ваньянь Сюй, должно быть, высоко ценит генерала Юй Цана, раз готов сорваться ему навстречу в любое время дня и ночи. От Юй Цана цепочка мыслей снова потянулась к поражению Великой Ци и к его собственным запутанным обстоятельствам, в которых Су И, словно странник в глухом лесу, не мог отыскать ни дорогу жизни, ни врата, ведущие в смерть. Душевная боль стала невыносимой: казалось, еще живое сердце пленника вырвали из груди и бросили в чан с кипящим маслом.

Затем Су И вспомнил слова Цзы Лю. Он понимал: девушка говорила первое, что придет на ум – лишь бы убедить его не искать больше смерти. Но ее речи неожиданно заронили в душу пленника искру надежды, которая разожгла потухшее было пламя мужества.

Разрываясь от противоречивых чувств, Су И долго метался и крутился на постели, пока его не сморила зыбкая дремота. Проснулся он в четвертом часу утра.

Зал для приемов, расположенный перед покоями императора, сиял разноцветными огнями. Судя по всему, Юй Цан вместе с Ваньянь Сюем уже прибыли в столицу, и теперь в честь триумфа генерала во дворце давали затянувшийся далеко за полночь пир. Су И мрачно представил, как враг, растоптавший его страну, получает бесчисленные поздравления с победой. Под его железной пятой пали сотни тысяч воинов. Это невозможно простить, за это можно только ненавидеть. Цзы Лю права: Су И был и остается генералом Великой Ци и не должен из чистой прихоти выбирать мученический венец. Так поступают трусы. Если он действительно хочет отдать последний долг родной стране, следует собрать в кулак все свои силы, всю свою волю – и направить их на то, чтобы возродить Великую Ци. При этой мысли в душе пленника поднялась целая буря чувств. Отыскав лист бумаги и кисть для письма, он склонился над столом – и полетели стремительные строки. Закончив и перечитав написанное, Су И увидел, что получилось небольшое стихотворение:

Глухая безотрадная пора.

Рассвет холодный брезжит над полями.

Я просыпаюсь. Три часа утра.

Душа скорбит. На сердце давит камень.

Мне снились степи родины моей,

И вольный стук копыт, и жаркий ветер.

А стая улетающих гусей

Спешит на юг, где щедро солнце светит.

Мне сломанные крылья не раскрыть,

К родному дому не найти дорогу.

Но гордый дух неволей не смирить,

Надежда возродится понемногу.

В мечтах промчалась юности весна,

Мерцают серебром мои седины.

Льет тихий свет печальная луна

На павшего величия руины.

Лишь старый друг поймет мою тоску.

Гляжу в его глаза и замечаю,

Что дух, подобный острому клинку,

Давно покрылся ржавчиной отчаянья.

Взойдет ли солнце над моей страной?

Ее леса, долины, горы, реки

Исчезнут за туманной пеленой —

Иль в памяти останутся навеки?

Отбросив кисть в сторону, он горько усмехнулся и прошептал:

– Ваньянь Сюй, если с тобой помощь и покровительство Небес, значит, мне не суждено бежать и осуществить возмездие. Но если нет – ты заплатишь сполна и за мой плен, и за гибель моей страны.

Выглянув в окно, Су И увидел, что восток зарумянился первыми лучами солнца. Он поспешил открыть дверь и выйти из покоев, но несколько императорских телохранителей тут же бросились вперед и заступили дорогу. Они настороженно следили за каждым движением пленника.

– Генерал проснулся рано, не следует ли послать за служанками? – Вопрос прозвучал учтиво, но голос старшего стражника напряженно звенел – он явно опасался, что, если генералу Су удастся бежать, ему самому придется ответить перед императором головой.

– Я хотел бы немного прогуляться, – с улыбкой ответил Су И. – Скоро вернусь, утренний туалет подождет.

Пленник неторопливо прохаживался по внутреннему дворику, где еще висела тонкая пелена предрассветного тумана. Старший стражник и несколько его подчиненных медленно брели по пятам. Яркое утро разгоралось на глазах, озаряя чистую небесную лазурь. День обещал порадовать ясной погодой.

– Генерал Су! Генерал Су! – раздался звонкий и нежный голосок Цзы Нун.

Су И обернулся и увидел, как девушка вышла из императорских покоев.

– Куда это вы направляетесь? – с улыбкой спросила она. – Сейчас придет Его Императорское Величество. Он просил передать свои извинения за то, что был так холоден и оставил вас одного на целую ночь. – Чтобы спрятать игривую усмешку, она кокетливо прикрылась рукавом.

Не успело лицо пленника перекоситься от гнева, как послышался голос Ваньянь Сюя, и Су И почувствовал, что отрывается от земли. Его подхватили сильные руки, а губы императора нежно прильнули к мочке уха.

– Не удалось как следует выспаться? – с улыбкой спросил Ваньянь Сюй. – Опять забиваешь себе голову всякими мыслями? Хотя чему тут удивляться, с твоим-то характером! Эх… Но зато Мы принесли тебе добрые вести. Ты всё еще тоскуешь по своей Великой Ци, верно? А что, если Мы соизволим исполнить твое желание? Какая Нас ждет за это награда?

Су И не мог поверить собственным ушам. «Неужели Ваньянь Сюй меня отпустит?» – с замиранием сердца подумал он.

Они вернулись в императорские покои. Окинув взглядом комнату, Су И мельком заметил, что написанное им стихотворение исчезло, не оставив ни тени, ни следа. В душе пленника шевельнулась смутная тревога, но в тот момент его гораздо сильнее беспокоил Ваньянь Сюй. Су И торопливо высвободился из объятий императора и в глубоком волнении спросил:

– Ты… что ты такое говоришь? Ты… подаришь мне свободу? Позволишь вернуться домой, в Великую Ци?

========== 20-21 ==========

20.

Теперь настал черед Ваньянь Сюя удивляться. Он озадаченно помолчал, затем громко фыркнул:

– Ты, верно, не в своем уме? Как это – отпустить тебя? Су Су, похоже, ты всё еще не отказался от своих пагубных намерений. Придется усилить твою охрану.

Его покровительственное «Су Су» довело пленника до белого каления. Император и прежде использовал это прозвище, которое уместно давать лишь детям да домашним питомцам, но тогда у Су И хватало других неотложных проблем, чтобы цепляться к каждому слову. Теперь же это «Су Су» как-то особенно неприятно резало слух, тем более что Ваньянь Сюй отнюдь не годился Су И в отцы, но при этом почему-то считал себя вправе обращаться к пленнику в подобной снисходительной манере. Чувствуя, как кровь горячей волной прихлынула к его щекам, генерал без обиняков высказал всё, что накипело:

– Если ты не намерен дать мне свободу, к чему бросаться громкими фразами? И не смей больше так меня называть. Тьфу! Меня воротит, когда я такое слышу.

Но Ваньянь Сюй и не подумал обижаться.

– Воротит? – добродушно рассмеялся он. – Что бы Мы ни сделали, тебя от всего воротит. Подумаешь, имя! Мы сказали, что позволим тебе вернуться в Великую Ци, и это чистая правда. Впрочем, нет, эти земли больше не следует так называть, отныне они стали частью владений императорской династии Цзинь Ляо. Су Су, вот что Мы имели в виду: Мы намерены перенести столицу Нашей империи в Доуянь – бывшую столицу твоей страны. Разумеется, ты будешь Нас сопровождать. Разве для тебя это не станет возвращением в родные края?

Су И едва нижнюю челюсть не потерял. Он не осмеливался верить собственным ушам. Ваньянь Сюй задумал перенос столицы?!

– Ты… ты, наверное, шутишь, – пробормотал он. – Перенести столицу… это же не домик игрушечный построить.

Император просиял.

– И Мы это прекрасно понимаем. Однако земли империи Цзинь Ляо скудны, кругом безводные холодные пустоши, людям приходится день за днем бороться за выживание. Иное дело – юг… Там плодородные почвы, богатые урожаи риса, реки кишат рыбой. Это земля изобилия. Кроме того, там, словно в огромном котле, смешались разные культуры и народности, создав великую, просвещенную цивилизацию. Поэтому именно юг должен стать сердцем Нашей империи Цзинь Ляо. Мы обдумали всё до мелочей и решили, что, хотя перенос столицы – дело хлопотное, но Мы руководствуемся не прихотью, а насущной необходимостью. Это событие определит судьбу Цзинь Ляо на тысячи лет и тысячи поколений вперед. Вот для какой цели Нам пришлось завоевать Великую Ци.

Не ожидал Су И, что Ваньянь Сюй окажется настолько дальновидным государем. Пленник никогда не сомневался, что молодым императором двигало лишь одно стремление – отомстить за смерть отца. Но теперь, оглядываясь назад, Су И понимал, каким нелепым было это суждение. Ваньянь Сюй не случайно запретил войскам Юй Цана грабежи и мародерство на захваченных землях, ведь для себя он уже давно определил, какая роль отводится покоренной Великой Ци в его стратегических замыслах. Хватаясь за последнюю надежду, с которой сердце никак не хотело расставаться, Су И пристально вгляделся в лицо императора и осторожно спросил:

– Ты уверен, что не выдаешь желаемое за действительное? Не забывай об интересах собственного народа. Как гласит пословица, земля родной стороны дороже золота чужбины. Захотят ли твои подданные сняться с насиженных мест?

– Никто не собирается выслушивать их возражения, – с холодной усмешкой ответил Ваньянь Сюй. – Мы просто не оставим им пространства для маневра, а если потребуется – примем ответные меры. Имущество тех чиновников, кто начнет протестовать и откажется переселяться, будет конфисковано в пользу государства. Роскошные дворцы предателей Мы велим сровнять с землей, если же они переберутся в другие особняки – и те сгорят дотла. – Заметив, что Су И смотрит на него с неподдельным ужасом, император мрачно улыбнулся и пояснил: – Неординарные решения требуют неординарных мер. В этот поворотный момент нашей истории подданные должны разделить с государем бремя его забот, даже если для этого придется поступиться собственными интересами. – Ваньянь Сюй помолчал, огляделся вокруг и со вздохом продолжил: – И всё же ты прав: земля родной стороны дороже золота чужбины. Мы и Наши предки столько крови пролили, столько сил вложили, чтобы построить этот дворец и сплотить этот народ. А теперь придется навсегда покинуть родные края… Но все эти сентиментальные чувства вскоре неизбежно смоет волной истории.

Су И молчал, пытаясь найти в глубине сердца искренние слова. Он понимал, что император абсолютно прав. Мудрое решение перенести столицу лишний раз подтверждало, что Ваньянь Сюй – истинный Сын Неба. На протяжении веков столь выдающиеся деятели нечасто приходили в этот мир. Но, признавая несомненные таланты Ваньянь Сюя, пленник никак не мог примириться с тем, что родная страна оказалась под пятой захватчика, а когда услышал, что захватчик еще и столицу вознамерился присвоить, в груди защемило с новой силой. Пришлось поневоле покривить душой:

– В любом… в любом случае это вопрос непростой, тебе стоит еще раз всё взвесить, прежде чем принять окончательное решение.

– Су Су, думаешь, Мы не видим тебя насквозь? – беззлобно поддразнил его Ваньянь Сюй. – Ты прекрасно понимаешь, что перенос столицы – разумный ход, только никак не смиришься с тем, что Мы завоевали твою страну. Потому и словам твоим недостает искренности. – Он снова обнял пленника и продолжил: – Однако эти речи напоминают о том, как супружеские пары из простого народа обсуждают между собой семейные дела. У Нас множество наложниц, но ни одна из них в Нашем присутствии не осмелится говорить напрямик. Словами они плетут тончайшие сети, чтобы обольстить Нас и добиться Нашего расположения. Они проводят дни, изобретая хитроумные уловки, единственная цель которых – заслужить благосклонный взгляд, ведь каждая спит и видит, как бы попасть в императрицы. Где им понять, что с Нашей точки зрения лишь такой человек, как ты, был бы идеальной кандидатурой на эту роль.

Потрясенный Су И едва не задохнулся. Отчаянно хватая ртом воздух, он пытался понять, как до такого дошло. Каких-нибудь пару дней назад они оба были заклятыми врагами, готовыми бороться друг с другом до последней капли крови. Даже если императора и обуревали противоестественные желания, то не потому, что он питал к пленнику сердечную привязанность, а потому, что жаждал сломить его и утвердить свою окончательную победу. С какой стати Ваньянь Сюй вдруг решил, что Су И идеально подходит на роль императрицы? Ведь сам Су И не давал для этого ни малейшего повода, не говоря уже о том, что он мужчина!

От всей этой мешанины новостей у пленника даже голова разболелась. Небеса, что же за человек попался ему на пути… Невозможно угадать, какая идея посетит его в следующий миг. Да никто другой до такого бы в жизни не додумался!

Ваньянь Сюй тем временем развлекался вовсю, наблюдая, как красивое благородное лицо Су И заливает краска гнева. Он и сам не мог бы объяснить почему, но с тех пор, как пленник так серьезно и откровенно высказал всё, что у него на душе, чем больше император с ним общался, тем яснее осознавал, что бывший непримиримый враг оказался личностью весьма незаурядной. Про таких говорят, что их редко можно встретить на Небесах и почти никогда – на земле. Вдруг Ваньянь Сюя осенила очередная идея. Крепко прижав Су И к груди, он потребовал:

– Будь послушным, полежи немного рядом с Нами. Все эти торжества Нас слегка утомили. Если откажешься, Нас ничто не остановит, Мы возьмем тебя прямо на месте. Посмотрим, сумеешь ли ты выкрутиться на этот раз.

Су И пришел в ярость и процедил сквозь стиснутые зубы:

– И ты сможешь спокойно заснуть? Не боишься, что я тебя во сне зарежу? Мои руки давно уже в крови, я не дрогну и без всякой жалости отправлю тебя на тот свет.

Но Ваньянь Сюй и бровью не повел. Он уложил Су И на постель, сам устроился рядом и смежил усталые веки.

– Конечно, при необходимости рука у тебя не дрогнет, только ты весь такой благородный до мозга костей и никогда не совершишь подлость по собственной воле. Ты не сможешь ударить врага, если он повернется к тебе спиной. Су Су, о Су Су, ты ведь и сам прекрасно понимаешь, что эта черта характера ставит тебя в заведомо проигрышную позицию, но такой уж ты есть и, видимо, никогда не изменишься. Даже не знаю, то ли смеяться над твоей глупостью, то ли восхищаться твоими твердыми принципами. Ладно, просто лежи и отдыхай, а на досуге поразмысли над Нашими словами. Мы не просто так от нечего делать воздух сотрясали.

Су И раздирали сомнения. «Ваньянь Сюй столько наговорил всякого-разного, – думал он. – Поди разбери, что было сказано в шутку, а что – всерьез. Последнее бесстыдное обещание «взять меня» – тут он, скорее всего, не шутил, а вот всякую чепуху про императрицу уж точно не стоит принимать на веру. Ни сам император, ни его министры не настолько слепы, чтобы спутать меня с женщиной. С древности повелось, что мужчины-наложники в императорских гаремах – большая редкость, ну а мужчина-императрица – это и вовсе какой-то бред».

Пленник лежал на постели, прислушиваясь к ровному дыханию спящего императора, и не смел шелохнуться, опасаясь, что ненароком разбудит Ваньянь Сюя и тот немедленно претворит непристойную угрозу в жизнь.

21.

Всю следующую ночь Су И так и промучился, боясь пошевелиться, и только на рассвете наконец забылся тревожным сном. Ваньянь Сюй, напротив, прекрасно выспался и утром ощутил прилив бодрости и сил. Бросив взгляд на лежащего рядом Су И, он заметил, что брови пленника нахмурены, словно тот даже во сне не мог расслабиться и оставался настороже. Император тихо рассмеялся и подумал: «Неужели такой человек, как ты, вынужден всерьез меня опасаться? Нет, пока тебе ничего не грозит: я дождусь подходящего момента, когда смогу, не сдерживаясь, удовлетворить желания плоти. Придется немного потерпеть, только вот… Увы, я прекрасно знаю, что, если не применить силу, ты никогда по доброй воле не согласишься утолить мою страсть. Су Су, когда до этого дойдет, не обвиняй меня в жестокости. Здесь лишь твоя вина: ты настолько лакомое блюдо, что, попробовав маленький кусочек, оторваться просто невозможно!»

Догадавшись, что Су И так и не смог как следует выспаться в его присутствии, Ваньянь Сюй тихонько поднялся с кровати и покинул опочивальню. Знáком запретив дворцовой прислуге входить внутрь, он строго приказал:

– Двигайтесь осторожно и не смейте шуметь. Мы не хотим, чтобы вы потревожили его сон. Позорный плен, гибель родной страны, отчаяние и ненависть… Ох, сколько же ему пришлось пережить за эти дни!

Прикрыв рот рукавом, Цзы Нун украдкой улыбнулась и шепнула Цзы Лю:

– Надо же, столько лет служу хозяину, но никогда не замечала за ним такой доброты.

Поймав гневный взгляд императора, она прикусила язычок и поспешила помочь ему облачиться в «одеяние дракона».

– Ваше Величество, вы сегодня намерены огласить указ о переносе столицы? – спросила она. – Боюсь, эта новость вызовет при дворе настоящий переполох.

– Что Нам до того? – холодно ответил Ваньянь Сюй. – Рано или поздно о переносе столицы объявить придется. Кстати, Мы слышали от Юй Цана, – добавил он с улыбкой, – что Дворец Наслаждений в резиденции императора Ци поражает воображение своим изысканным великолепием. Говорят, мастера, создавшие это чудо, сумели превзойти самые дивные творения природы. Вот дворец, достойный будущей императрицы!

Цзы Лю удивилась:

– Ваше Величество много лет упорно отказывались назвать имя императрицы, неужели Вы наконец остановили выбор на подходящей девушке? Это судьбоносное решение для всей империи, следует тщательно всё обдумать. Будет замечательно, если императрица не только придется по вкусу Вашему Величеству, но и заслужит одобрение старшего принца. Ведь после коронации именно на ее плечи лягут нелегкие обязанности по воспитанию наследника. Девушка заурядная просто сломается под грузом такой великой ответственности.

– Всё будет в порядке, – заверил ее император. – Мы не сомневаемся, что императрица сумеет направить наследника Шу по верному пути и научит его уму-разуму. Впрочем, довольно! Сейчас не время обсуждать подобные вопросы – сначала нужно обосноваться в новой столице, а там посмотрим. Нам уже пора на утренний прием.

Ваньянь Сюй широкими шагами покинул свои покои, а Цзы Нун и Цзы Лю в недоумении переглядывались, гадая, какие далеко идущие планы скрываются за словами императора.

Как и следовало ожидать, когда Ваньянь Сюй объявил о своем решении, придворные застыли словно громом пораженные. Только Юй Цан безоговорочно поддержал идею переноса столицы. После того, как все оправились от первого потрясения, зал буквально взорвался – собравшиеся принялись наперебой обсуждать новость.

***

Вернемся к нашему пленнику, который к этому времени проснулся и, не обнаружив рядом императора, наконец вздохнул с облегчением. Хотя особой набожностью Су И не отличался, на радостях он громко вознес хвалу Будде. Неожиданно из-за двери ответил звонкий и чистый голосок:

– Рано торжествуешь. Того, кто до срока празднует победу, ждет горькое разочарование. Ты же у нас великий полководец, тебе ли об этом не знать!

Су И вздрогнул и, подняв голову, увидел в дверях маленького мальчика. На губах его играла холодная улыбка, а по-детски мягкие черты лица портило властное и коварное выражение, необычное для столь нежного возраста. Разумеется, мальчик был не кто иной, как наследный принц Ваньянь Шу. Несколько дней назад Су И встречался с ним за ужином, но тогда они едва ли перекинулись парой слов. Внезапное появление наследника Шу встревожило генерала, и, оглядевшись вокруг, он спросил:

– Ты как тут оказался? И почему один?

Ваньянь Сюя пленник на дух не переносил, но на маленького сына императора эта неприязнь не распространялась. Напротив, Су И всерьез беспокоила безопасность ребенка. Он знал, что при дворе порой плетутся хитроумные и жестокие интриги, и наследному принцу не стоит разгуливать по дворцу без сопровождения – люди с дурными намерениями могут легко воспользоваться ситуацией и причинить мальчику зло или даже посягнуть на его жизнь.

Ваньянь Шу тем временем вразвалочку прошествовал по комнате и уселся, не дожидаясь приглашения. Заметив, что на столе пусто, он недовольно скривился и вопросил:

– Ты что, еще не распорядился насчет завтрака? Давай-ка, поторопись, вели слугам, пусть начнут готовить, а пока принесут какие-нибудь закуски. Я есть хочу.

Су И не знал, смеяться ему или плакать: незваный гость, нимало не смущаясь, вел себя как хозяин. Дворцовые служанки давно усвоили, что перечить маленькому бесенку – себе дороже, и сразу бросились исполнять пожелания наследника. Пленник же, наконец, выбрался из постели и занялся утренним туалетом. Умывшись и одевшись, он обернулся и обнаружил, что Ваньянь Шу враждебным взглядом сверлит в нем дыру.

«Почему они оба – что отец, что сын – смотрят на людей, как на грязь?» – возмутился Су И про себя, но вслух лишь раздраженно спросил:

– Куда ты уставился? Мое лицо – не цветочная клумба.

Наследник напустил на себя многозначительный вид и важно кивнул.

– Именно потому и уставился, что не клумба. Кругом полно физиономий, разукрашенных на всякий манер, в белилах да румянах. На таких я и не взгляну, пусть хоть в ногах валяются. – Ваньянь Шу подпер подбородок ладошкой и глубокомысленно добавил: – Я вот о чем размышлял. Если ты на самом деле пришелся по вкусу моему отцу-императору, должен ли я ненавидеть тебя так же сильно, как всех его наложниц?

Су И опешил и в глубине души снова возмутился: «Вот уж правда: яблочко от яблони недалеко падает! Ни отец, ни сын не успокоятся, пока не наговорят каких-нибудь гадостей». Он решительно свел брови к переносице и сказал:

– Тебе даже мыслей подобных не следует допускать. Твой отец-император – самый могущественный человек под солнцем и луной, и он не обязан давать тебе отчет в своем выборе. Поскольку ты наследный принц, ты должен усердно овладевать наукой управления государством, а ты только тратишь время впустую, болтаешься без дела по дворцу и допекаешь наложниц, которым доверено твое воспитание.