Текст книги "Пленник императора (ЛП)"

Автор книги: Li Hua Yan Yu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

Цзы Янь вопросительно смотрела на него с заинтересованным блеском в глазах. Тогда наследник выбрал камень побольше, уселся на него и терпеливо объяснил:

– Дядя придумал какое-то лекарство, чтобы сращивать сломанные кости. Отец-император и матушка-императрица отправились к нему посмотреть своими глазами, что у него вышло. А у тебя к ним дело?

Цзы Янь покачала головой.

– Нет, я просто пришла, чтобы им прислуживать.

Она развернулась, чтобы уйти, но вдруг услышала голос Ваньянь Шу:

– Стой!

Маленький наследник медленно подошел и встал перед ней. Глядя ей прямо в глаза, он ледяным тоном спросил:

– Матушку-императрицу подставили, а ты… ты тоже приложила к этому руку? Откуда еще ты могла узнать секрет стихотворения? Такая маленькая, незаметная деталь. Только очень внимательный человек сумел бы ее разглядеть. Но тогда почему же ты передумала и помогла Су И? Если поняла свою ошибку и решила вернуться на правильный путь, почему сделала так, что все заслуги приписали мне? Ты же сама могла бы искупить вину заслугами.

Легкая улыбка тронула губы Цзы Янь.

– Ваше Императорское Высочество, пусть этот маленький секрет останется между нами. Ваша покорная служанка существует только ради государя. Попытка подставить Су И или попытка ему помочь – всё это я делала для блага нашего императора. Что до искупления моей вины… – Девушка презрительно усмехнулась. – Зло есть зло, ничем его не искупишь. Кто в грехе, тот и в ответе. Раз на мне вина, мне и наказание получать. Я уже сказала, что помогла императрице ради государя. Если бы я считала это заслугой и надеялась на смягчение моей участи, я бы не только дала повод другим презирать меня, но и сама бы смотрела на себя с презрением. – Она снова бросила взгляд на Ваньянь Шу и с поклоном добавила: – Ваше Высочество, если у вас больше нет ко мне дел, ваша покорная служанка просит разрешения удалиться.

Наследник кивнул и проводил взглядом доверенную помощницу императора, которая ушла с высоко поднятой головой. Неожиданно он проникся к ней чем-то вроде уважения. Судить ее поступки он не брался. Права Цзы Янь или нет – но, не пытаясь оправдываться, она готова взять на себя ответственность за всё, что совершила, и уже одно это достойно похвалы.

С легким сердцем Ваньянь Шу поднялся на ноги и продолжил путь к жилищу второго принца, на ходу рассуждая сам с собой: «Странные дела творятся на свете! Есть же такие люди, совсем смерти не боятся. У матушки-императрицы сердце доброе и мягкое, он уж точно придумает какой-нибудь способ спасти эту девчонку. Эх, отец-император, прежде ты всегда разделял личную жизнь и дела государства, но перед лицом матушки-императрицы ты бессилен. Тебя даже немного жалко. Ха-ха-ха, нас ожидает веселенькое представление!»

Маленький бесенок не упустил случая позлорадствовать по поводу надвигающейся бури и, задрав голову к небесам, звонко расхохотался.

86.

С того дня, как Ваньянь Ся спас императрицу, он больше не жил в своем старом убогом домишке. По распоряжению Ваньянь Сюя его поселили в одном из боковых павильонов Дворца Наслаждений. Во-первых, теперь он в любое время мог прийти к своему больному, а во-вторых, поскольку они с императрицей познакомились во времена невзгод и лишений, им было о чем поговорить и развеять скуку. Ваньянь Ся и Су И с легкостью нашли друг с другом общий язык. В императорском дворце всегда толпился народ, но по большей части – женщины, а Ваньянь Шу почти всё время посвящал учебе, да к тому же обожал проказничать, как настоящий бесенок. Император даже подумывал о том, чтобы позволить Сюй Цзиньхуа приходить во дворец и навещать императрицу – правда, старый приятель Су И как сквозь землю провалился, так что эту затею пришлось оставить. Но Ваньянь Сюй старался изо всех сил сделать так, чтобы дворцовая жизнь не слишком тяготила супруга.

А тем временем император, подхватив Су И на руки, быстрее ветра летел к дому второго принца. Ваньянь Ся заметил их приближение издалека, но не поспешил навстречу: он с головой ушел в работу. Сломанная задняя лапка кролика требовала к себе пристального внимания. Когда император с императрицей вошли в дом, второй принц нелюбезно проворчал:

– Ну и длинные у вас уши, длиннее, чем у кролика! Наверняка это Шу-эр всё выложил, я так и знал, что болтливый мальчишка не умеет хранить тайны.

Ваньянь Сюй взволнованно воскликнул:

– Дорогой брат, давай не будем тратить время на всякие мелочи, недостойные нашего внимания! Скажи-ка лучше, как продвигаются дела? Су Су… Ты и правда сможешь вылечить ногу Су Су?

Голос его полнился надеждой, а на лице застыла тревога. Больше всего он боялся узнать, что их с супругом радость оказалась преждевременной. Беспокойство императора вызвало невольную улыбку на обычно бесстрастном лице второго принца.

– Пришлось потратить уйму времени и усилий, – ответил Ваньянь Ся. – Лапка, сломанная в нескольких местах, срасталась с большим трудом. Но теперь кролик здоров. – Он перевел взгляд на Су И, которого император так и не выпустил из объятий: – Не волнуйся, поскольку твои кости не были раздроблены на мелкие осколки, я смогу тебе помочь. Только… – Второй принц внезапно замолчал, и на лице его отразились сомнения. Затем он снова взглянул на Су Су и продолжил: – Дело в том, что лечение очень длительное и болезненное. Этот кролик несколько раз едва не умер от боли. Каждый раз, когда я слышал, как он жалобно пищит, прежде чем потерять сознание, я думал, что больше не выдержу, не смогу продолжить лечение. Сомневаюсь… сумеешь ли ты всё это перенести.

Ваньянь Сюй снова дал волю беспокойству.

– Это и впрямь так больно?! – хриплым от волнения голосом воскликнул он. – Что же нам делать?..

Не успел он договорить, как Су И сжал его руку и улыбнулся:

– Второй принц думает, я такой слабый, что от ветерка с ног валюсь. Я же был когда-то генералом, в конце концов! Правда, теперь… теперь мое место – в гареме, среди наложниц, но всё же я остаюсь самим собой. Подумаешь, немного боли! Даже если лечение не даст плодов, я в любом случае буду тебе признателен.

Ваньянь Ся сердито фыркнул:

– Не забывай, ты сам сказал эти слова. Будь на твоем месте кто другой, я бы ни за что не взялся его лечить. В целительском деле нужен серьезный подход. Необходимо иметь в голове четкий план действий, прежде чем приступать к лечению – так же, как художник должен четко представить себе бамбук, прежде чем начать рисовать его. Если сердце гложут сомнения, добра не жди. – С этими словами он отпустил кролика и добавил: – Бедный малыш! Ну вот, теперь с тобой всё хорошо. – Он позвал служанку и велел: – Возьми его и накорми как следует. Он столько перенес за эти дни!

Увидев, что второй принц уверен в своих силах, Ваньянь Сюй воодушевился, но тут же испугался: а вдруг опальный брат припомнит прошлые обиды? Император поспешно нацепил на лицо улыбку и спросил:

– Ся-эр, у тебя достаточно служанок? Мы можем прислать тебе в услужение еще несколько девушек…

Второй принц не дал ему договорить: он без труда прочитал мысли императора и усмехнулся в ответ:

– Не стоит так беспокоиться, я непременно вылечу твою императрицу. – Он покачал головой и обратился к Су И: – Уж не знаю, к какому колдовству ты прибегаешь, чтобы этакий черствый сухарь настолько прикипел к тебе душой.

От этих речей оба супруга смутились и опустили головы. Вдруг из-за двери послышался голос Цзы Нун:

– Государь, достопочтенный министр Хэ явился с докладом и утверждает, что дело важное. Он ожидает аудиенции в императорском кабинете.

Су И тут же произнес:

– Если это дело государственной важности, тебе надо поспешить.

Ваньянь Сюй заметно изменился в лице, и Су И удивился: неужели тот уже знает, о чем пойдет речь? Поставив супруга на пол, император удалился, мрачный, как грозовая туча. Су И стоял и терялся в догадках, но тут Ваньянь Ся холодно усмехнулся:

– А еще говорят, ты умом славишься! Я слышал, Шу-эр сказал, что этот достопочтенный Хэ – министр по делам правосудия. Надо полагать, император… мой брат-император приказал ему провести тщательное расследование твоего заговора и докопаться до истины. Иначе с чего бы Ваньянь Сюю в такой момент так меняться в лице?

Су И удивился и испугался. Все эти дни он купался в нежной заботе императора, который не упускал ни единой мелочи и всячески старался, чтобы его супруг почувствовал себя совершенно счастливым. Время от времени Су И вспоминал об ученых мужах, но надеялся, что Цзы Янь сдержит слово и позаботится об их безопасности. Поэтому он не считал дело неотложным и просто наслаждался спокойной и беззаботной жизнью. Кто же мог знать, что император так поспешит с расследованием?

И кто лучше Су И изучил натуру Ваньянь Сюя? Сейчас император оказывал супругу все возможные знаки внимания, баловал его и лелеял, чувствуя свою вину. Но если Ваньянь Сюй узнает, что ученые мужи замышляли самый настоящий заговор, он никогда не согласится отпустить их с миром, даже ради своей любви. В глубине души Су И его не винил: будь он сам на месте императора, он бы тоже не помиловал преступников. Иначе как потом смотреть в глаза министрам и простому народу? Это бы только дало повод другим замышлять новые заговоры да устраивать бесконечные бунты. Вот почему Су И предпочел признаться в измене, но не раскрыл правду. Дело было не в том, что он не доверял Ваньянь Сюю, а в том, что слишком хорошо понимал цену любого решения императора. И сейчас он сходил с ума от беспокойства, душа его словно сгорала, объятая пламенем.

Вдруг в комнате снова появилась Цзы Нун, бормоча себе под нос:

– И что за дичь здесь опять творится? – Увидев Су И, она затараторила: – Молодой господин, ну разве это не странно? Цзы Янь сказала мне провести вас в императорский кабинет, чтобы вы могли подслушать разговор государя с министром Хэ. Говорит, только так можно снять камень с вашей души. Не понимаю, к чему это она… Так вы идете, молодой господин?

Тут вошли несколько дворцовых евнухов с паланкином.

– Да, конечно, – отозвался Су И, больше не пытаясь скрывать беспокойство.

Он понял, что Цзы Янь сдержала слово, но, опасаясь, что он ей не поверит, решила дать ему возможность услышать всё собственными ушами. Цзы Нун тем временем смотрела на Су И всё более подозрительным взглядом, но от вопросов пока воздерживалась. По ее знаку евнухи усадили Су И в паланкин и направились к императорскому кабинету.

========== 87-89 ==========

87.

В императорском кабинете Ваньянь Сюй напряженно застыл на «Троне дракона». За спиной хозяина в ожидании приказов стояла Цзы Янь. Министр Хэ Цзянь, склонившись перед императором, трясся от страха, а со лба его крупными каплями катился холодный пот. Немало времени прошло в молчании, прежде чем Ваньянь Сюй негромко спросил:

– Он что… совсем забыл, что такое страх?

Хэ Цзянь бухнулся на колени:

– Ваш верноподданный никогда бы не осмелился обманывать своего государя! Больше сотни ученых мужей действительно оказались в руках генерала Юя, он самовольно держал их в заточении. При содействии барышни Цзы Янь ваш покорный слуга смог перевести этих людей в тюрьму под надзор Министерства по делам правосудия. Там они и содержатся в ожидании ваших дальнейших указаний. Люди генерала Юя, которые охраняли ученых мужей, пытались покончить с собой на месте, но, к счастью, их удалось захватить живыми и препроводить в тюрьму для допроса. Не сомневаюсь, скоро они расскажут нам всё. Ваш старый министр полагает, что генерал Юй держал ученых мужей в заложниках и, зная доброе и сострадательное сердце императрицы, использовал их для шантажа, чтобы вынудить императрицу признаться в государственной измене.

Ваньянь Сюй холодно усмехнулся:

– Ну и ну! Мой дорогой министр Хэ уже сделал выводы? Неужели за такое короткое время можно провести тщательное расследование? А прежде, помнится, кто-то твердил о виновности императрицы и настоятельно требовал смертной казни!

Не успел он договорить, как министр Хэ Цзянь принялся истово бить челом, повторяя:

– Ваш старый министр пребывал во тьме неведения. Его ввели в заблуждение. Он заслуживает тысячи смертей.

Грозное лицо императора разгладилось, и он милостиво промолвил:

– Поднимись, достопочтенный министр! Как говорится, незнающий – не виноват. На завтрашней аудиенции ты дашь прочим министрам исчерпывающие объяснения.

Ваньянь Сюй замолчал и погрузился в собственные мысли. Хэ Цзянь бросил быстрый взгляд на Цзы Янь и увидел, что она едва заметно кивнула. Тогда министр шагнул вперед и обратился к императору:

– Ваше Императорское Величество, позвольте спросить: как следует поступить с учеными мужами? Какого наказания они заслуживают? Ожидаю распоряжений Вашего Величества.

Ваньянь Сюй оказался в затруднительном положении. Теперь он понял, почему Су И добровольно признал несуществующую вину и готов был принять смерть. Однако ученые мужи действительно вступили в заговор и замышляли мятеж. Помиловать их невозможно, это даст повод для новых и новых заговоров и бунтов. Всякий изменник станет требовать к себе снисхождения, ссылаясь на их пример. Как тогда объяснить, почему одним – помилование, а другим – смертный приговор? Но ведь именно ради этих ученых мужей Су Су терпел невыносимые страдания и унижения, именно ради них едва не пожертвовал жизнью. Если все его усилия окажутся напрасными, как он перенесет такой удар? Император молча колебался, не в силах принять окончательное решение.

Тут Хэ Цзянь снова обратился к нему:

– Государь, ученые мужи действительно виновны в заговоре и по закону заслуживают смертной казни. Однако, похоже, они искренне сожалеют о содеянном и глубоко раскаиваются. Они готовы встать на путь исправления и искупить вину. Поэтому вашего старого министра одолевают сомнения, и он просит государя рассудить это дело по справедливости.

Увидев, что лицо императора просветлело, министр подумал: «Да, Цзы Янь хорошо изучила государя. Она сразу предположила, что в глубине души он захочет помиловать заговорщиков и ухватится за любой подходящий предлог».

Пока мужчины молча размышляли, Цзы Янь вышла вперед и опустилась на колени.

– Докладываю императору! – сказала она. – Это дело имеет огромное значение для всей империи. Конечно, вашей скромной служанке не по чину судить об интересах государства. Однако даже она понимает, что положение Цзинь Ляо на земле бывшей империи Ци еще не достаточно упрочилось. Сейчас удачный момент, чтобы завоевать сердца местных жителей. Если помиловать этих ученых мужей, которые глубоко и искренне раскаиваются, они преисполнятся благодарности и в будущем станут прославлять государя как монарха не только мудрого и просвещенного, но также справедливого и милосердного. Вслед за ними и весь народ станет превозносить ваши заслуги и воспевать добродетели, а наша Золотая империя утвердится здесь навечно.

Слова девушки оказались полностью созвучны мыслям и чаяниям самого Ваньянь Сюя, да тут еще и Хэ Цзянь деликатно вставил словечко:

– Барышня Цзы Янь говорит истинную правду. Обо всем этом стоит трижды подумать, прежде чем принять решение.

Сердце императора преисполнилось торжеством, и он с живостью воскликнул:

– Что ж, достопочтенный министр Хэ, если эти горе-заговорщики действительно полны раскаяния, назначь им легкое наказание* да предупреди, чтоб в будущем были умнее!

С почтительным поклоном Хэ Цзянь удалился.

Тут Ваньянь Сюй увидел, что Цзы Янь зашла за ширму и с кем-то разговаривает. Он узнал голос Су Су и понял, что супруг всё это время находился рядом. Су И не скрывал радости:

– Барышня Цзы Янь верна своему слову. Су И благодарен ей от всего сердца!

Девушка невозмутимо ответила:

– Теперь императрица может ни о чем не беспокоиться. Возле кабинета ждут еще несколько министров с докладами государю, поэтому государыне-императрице лучше вернуться в свои покои.

Су И прекрасно знал, что Цзы Янь придает большое значение соблюдению правил и формальностей, поэтому не принял близко к сердцу ее слова. Он уже собрался удалиться вместе с Цзы Нун, но тут к нему подошел Ваньянь Сюй, и они перекинулись парой слов. Император проводил взглядом фигуру возлюбленного супруга, затем вернулся в кабинет, отослал всех евнухов и служанок и остался с Цзы Янь наедине. Устремив пристальный взгляд на доверенную служанку, он с болью в голосе задал вопрос:

– Назови мне хотя бы одну убедительную причину, почему ты так поступила?

Цзы Янь долго молчала и наконец ответила:

– Ваша покорная служанка была глупа. Она мерила чистое и благородное сердце императрицы мерой собственной подлости. И еще ее беспокоило, что человек, с которым государь делит постель и жизнь, – выходец из империи Ци. Ваша ничтожная служанка заслуживает смерти.

– Ты не доверяла Су Су?! – в ярости вскричал император. – А Нам? Нам ты тоже не доверяла? Су Су тебе не Да Цзи и не Си Ши, а Мы – не правитель Чжоу Синь и не Фучай-ван!** Как ты только посмела набраться такой наглости! Ты глубоко Нас разочаровала.

Девушка не пыталась оправдываться, только упала перед императором на колени и сказала:

– Цзы Янь покорно ожидает, когда государь-император и государыня-императрица назначат наказание за ее преступление, она готова безропотно принять любую кару.

Но Ваньянь Сюй только тяжело вздохнул.

– Почему же ты передумала и решила всё исправить? Когда Юй Цан узнал, что правда о заговоре императрицы вышла наружу, когда стихотворение подтвердило, что Су И подставили и оклеветали, почему же генерал оставил заложников у себя, и Мы смогли так быстро напасть на след? Если бы не ты, Хэ Цзянь не сумел бы спасти всех ученых мужей. Кроме того, Нам прекрасно известно, что испокон веков эти книгоеды превыше собственной жизни ставят верность своим убеждениям. Если уж они отважились на мятеж, то пойдут до конца. Как же тебе удалось убедить их раскаяться?

– Ваша покорная служанка не ставит себе это в заслугу, – ответила Цзы Янь. – Она просто воспользовалась случаем и отправила к заложникам молодого господина Сюй Цзиньхуа. Ваша покорная служанка не знает, как он сумел образумить своих соотечественников. Что же до генерала Юя, он действительно приказал перевести заложников в другое место. Но ваша покорная служанка заранее разгадала его намерения и отрядила верных людей следить за резиденцией генерала день и ночь. Так удалось точно узнать, куда он отправил ученых мужей. Генерал был уверен, что, пока эти люди живы и в его руках, императрица не осмелится и слово против него сказать. Вот почему он не расправился с такими важными свидетелями. И вот почему достопочтенный министр Хэ обнаружил всех заложников целыми и невредимыми. Ваша покорная служанка… помогла ему только потому, что видит: сердце государя навеки привязано к его императрице. Других причин нет.

Ваньянь Сюй смотрел на Цзы Янь взглядом, в котором читались одновременно и гнев, и душевная боль. После долгого молчания он внезапно взмахнул рукой:

– Ты обманула своего господина, оскорбила непослушанием своего монарха и едва не погубила свою императрицу. Ты виновна в тягчайшем преступлении. Но Мы помним о том, что ты много лет служила Нам верой и правдой, а кроме того, раскаялась и постаралась исправить ошибки. Поэтому Мы даруем тебе привилегию достойной смерти. Тебе… дозволяется… покончить с собой.

С этими словами император развернулся, чтобы покинуть кабинет. Его властный взгляд затуманился слезами, он больше не мог смотреть на свою доверенную служанку.

Цзы Янь, напротив, даже не дрогнула. Она поднялась, но затем снова почтительно опустилась на колени и ударила челом в пол.

– Ваша покорная служанка удаляется, – тихо сказала она. – Да пребудет государь-император в добром здравии долгие годы!

Она снова поднялась, чтобы выйти, но вдруг в тиши кабинета прозвучал решительный голос:

– Постой-ка, Цзы Янь! Кажется, ты кое о чем позабыла. Помнится, как-то раз ты сказала, что, если я снова взойду по ступеням к трону, ты с готовностью склонишь голову перед моим приговором.

88.

И Ваньянь Сюй, и Цзы Янь вздрогнули от неожиданности: они не знали, почему Су И снова вернулся в императорский кабинет. Он медленно вышел из-за ширмы вместе с Цзы Нун, которая поддерживала его под руку. Увидев Ваньянь Сюя, Су И недовольно фыркнул:

– Дубовая ты голова! Неужели не слышал, что закон не выше милости? Обстоятельства изменились, а ты всё твердишь одно и то же. Как можно поступать столь жестоко с любимой служанкой? В конце концов, никакого ужасного преступления она не совершила.

Ваньянь Сюй на мгновение утратил дар речи, только возмутился про себя: «Су Су, да это же просто смешно! Оклеветать императрицу, выходит, не ужасное преступление? Что же тогда считать ужасным преступлением, даже не знаю».

Император понимал, что Су И намерен спасти Цзы Янь жизнь, и, немного поразмыслив, спросил:

– Су Су, зачем ты вернулся? Ты еще не оправился от болезни и очень слаб. Отправляйся в свои покои и продолжай лечение, а тут Мы сами разберемся.

Су И улыбнулся:

– Если я останусь здесь и начну тебе перечить, боюсь, барышня Цзы Янь вконец огорчится. Решит, что я и впрямь коварно завлек в свои сети того, кого поэтично именуют «зоркий и чуткий», а попроще – «государь». Но во всем есть своя справедливость, так что волей-неволей придется мне вызвать на себя огонь неприязни. К тому же барышня сама сказала, что, если я снова займу место рядом с императором, она безропотно примет от меня любое наказание.

Он подошел к Цзы Янь и встал прямо перед ней.

– Знаю, ты девушка с твердым характером и несгибаемой волей. Ты не желаешь, чтобы я узнал о некоторых твоих поступках, иначе может показаться, будто ты стараешься заслужить мое расположение. Однако что мешает мне делать собственные выводы? Шу-эр еще ребенок, с чего бы ему вдруг вчитываться в забытое всеми стихотворение и искать в нем разгадку? Тем более если речь идет о такой маленькой, почти незаметной подсказке, что даже я сам упустил ее из виду. Как же мог маленький мальчик взять и найти ее в мгновение ока? Кроме того, если бы не барышня, откуда мог достопочтенный министр Хэ прознать, что генерал Юй держит ученых мужей в заложниках, и так быстро напасть на след? Ты попросила меня прийти в кабинет императора, чтобы развеять мои сомнения. Поначалу я просто обрадовался, что всё разрешилось благополучно, и ни о чем особенно не думал. Но на обратном пути в мои покои я заподозрил подвох. Прежде чем император велел мне уйти, ты почему-то сама поспешила меня выпроводить. Ты глубоко почитаешь своего господина, всем сердцем привязана к нему и никогда не нанесла бы ему такого оскорбления. Получается, ты не желала, чтобы я из благодарности сказал слово в твою защиту. Знаю, ты не хочешь, чтобы между нами возникла искренняя симпатия. Но хоть твой хозяин и мудрый государственный муж, он всё же нуждается в таких дельных помощницах, как ты. Неужели ты хочешь его покинуть? Ты скажешь: можно обучить новую служанку. Да только на это уйдут годы.

Цзы Янь молчала. Потом вдруг подняла голову и с достоинством ответила:

– Государыня-императрица прямо мысли Цзы Янь читает. Только не стоит играть со мной в добрую хозяйку. Я причинила вам столько боли и страданий, и даже если вы не держите на меня зла, я всё равно не приму от вас милостей.

Едва она замолчала, Цзы Нун в волнении притопнула ногой и с досадой проворчала:

– Цзы Янь, зачем ты так?.. Вот же редкостная…

Но Цзы Янь не дала ей закончить. Бросив на подругу сердитый взгляд, она процедила:

– Цзы Нун, мы с детства росли вместе, как четыре сестры, неужели ты так и не поняла, что я за человек? – Она опустилась на колени перед Су И. – В прошлом я не раз наносила государыне-императрице обиды, но теперь надеюсь на ваше великодушие. Если вы отныне станете всем сердцем поддерживать государя и помогать ему, Цзы Янь покинет этот мир без сожалений. Цзы Янь уже приняла решение уйти из жизни и просит государыню-императрицу это решение уважать.

В глубине души Су И сознавал, что девушка слишком горда и все попытки увещевать ее добрым словом обречены на провал. Он с досадой закатил глаза – и тут его осенила идея, а с губ сорвалась холодная усмешка.

– Твоя смелость и твердые принципы поистине достойны восхищения. К тому же ты готова взять на себя ответственность за свои поступки. Но в нашем мире далеко не всё идет так, как нам хочется. Или ты думаешь, что мир крутится вокруг тебя? Ваньянь Сюй и Цзы Нун свидетели: я тоже когда-то стремился умереть, отдать жизнь за свою страну – и к чему это привело? Теперь и ты собралась в мир иной, чтобы откупиться от наказания? Хм-хм, не слишком ли легкий путь ты выбрала? Раз уж мне решать твою судьбу, я хочу, чтобы ты жила так долго, как сможешь, и расплачивалась за свои проступки добрыми делами – до последнего вздоха. И не считай это за доброту, ты мне ничего не должна. Честно говоря, таков мой способ свести с тобой счеты. Из-за тебя я перенес столько страданий и унижений, а ты решила отделаться легкой и быстрой смертью. Этим мой гнев не утолишь. – Закончив говорить, он обратился к Ваньянь Сюю: – Только так я смогу удовлетворить свою жажду мести. А ты что думаешь?

С одного взгляда на лицо Су Су император сразу понял, что тот вознамерился заступиться за Цзы Янь. В глубине души Ваньянь Сюй и сам жалел свою доверенную помощницу. Коль скоро пострадавшая сторона не требует смерти преступника, императору тоже нет нужды строго придерживаться буквы закона и настаивать на казни.

– Если таково желание потерпевшего, что я могу добавить? – сказал Ваньянь Сюй. – Эта наглая служанка причинила тебе столько зла, что ты имеешь полное право определить ее участь по своему усмотрению. – Он повернулся к Цзы Янь: – Слышала его слова? Благодари императрицу за снисхождение! Чтобы искупить вину, тебе придется творить множество благих дел.

Услышав слова императора, Цзы Нун просияла, но Цзы Янь только мрачно буркнула слова благодарности и тут же ушла прочь. Цзы Нун невольно рассмеялась:

– Государыне-императрице не стоит принимать ее выходки близко к сердцу. Из нас четверых она самая строптивая и любит показывать зубки. Порой Цзы Янь делает жестокие вещи, но по натуре не такая уж она и злая. Хотя ее лицо не дрогнуло, и, судя по виду, она не чувствует ни малейшей признательности, но в глубине души она умеет отличить добро от зла.

Су И улыбнулся:

– Я вовсе не жду благодарности. Эта заносчивая девчонка на самом деле чувствительная и ранимая. Еще при первой нашей встрече она сказала мне, что всеми правдами и неправдами найдет способ навредить мне, если я окажусь рядом с императором. В этих словах видна ее прямая и открытая натура. Она во сто крат лучше тех, кто нападает исподтишка, кхм-кхм…

С этими словами он бросил взгляд на супруга, и тот понял, что Су И намекает на их старые счеты – на то, что произошло между ними в императорском дворце в Цзинь Ляо. Ваньянь Сюй рассмеялся, чтобы скрыть неловкость.

В этот момент слуга объявил, что министр Хэ Цзянь просит срочной аудиенции. Император нахмурился:

– Он ведь совсем недавно был здесь, зачем понадобилась еще одна аудиенция? По-видимому, в этом деле появились какие-то новые обстоятельства. Стоит выслушать, что он скажет.

Ваньянь Сюй собрался подхватить Су И на руки и усесться вместе с ним на трон, но супруг вывернулся из объятий императора и исчез за ширмой вместе с Цзы Нун.

89.

Министр Хэ Цзянь вошел в императорский кабинет и почтительно поклонился.

– Докладываю императору! Люди, которые стерегли ученых мужей, ни в чем не сознались. Но сами заложники рассказали правду об обстоятельствах дела. С их слов очевидно, что за всем стоит генерал Юй, именно он задумал таким способом погубить императрицу. Ученые мужи уверяют, что генерал самолично привел отряд, чтобы схватить их. Желая сохранить всё в тайне, он позволил участвовать в деле лишь нескольким доверенным людям. Заговорщики намного превосходили их числом, но они даже курицу победить не способны, поэтому не оказали никакого сопротивления. Поскольку генерал Юй занимает высокое положение, ваш старый слуга явился к государю спросить, какова высочайшая воля. Следует ли арестовать генерала и подвергнуть допросу?

– Почему эти ученые мужи до сих пор молчали? – спросил император. – А что, если они сговорились и дают ложные показания?

Хэ Цзянь с низким поклоном ответил:

– Это недосмотр вашего старого слуги. Я сосредоточил все усилия на том, чтобы выпытать правду у охранников, и только сейчас мне пришло в голову расспросить самих заложников. Ваш старый слуга уверен, что они не сговорились между собой: я допросил нескольких человек, каждого в отдельности, и слова их полностью совпадают.

На самом деле Ваньянь Сюй уже не сомневался в виновности Юй Цана, поскольку Цзы Янь тоже свидетельствовала против генерала. Император долго размышлял и наконец сказал:

– Даже если Сын Неба нарушит закон, он должен за это ответить, как и любой простолюдин. А Юй Цан всего лишь генерал. Он подставил Нашу императрицу, принес Нашему возлюбленному супругу неисчислимые страдания. Разве этого мало? Достопочтенный министр Хэ слишком осторожен, раз пришел просить Наших указаний. Ну, раз уж ты всё равно явился, имей в виду: генерал Юй Цан недаром столько лет командует войсками. Его резиденция наверняка отлично охраняется. Ты немедленно получишь тайный императорский указ и должен передать его военному министру Линь Е. Необходимо как можно скорее захватить генерала Юя.

С тех пор, как взошел на трон, Ваньянь Сюй управлял государством с великой осмотрительностью. Всё войско Поднебесной подразделялось на три армии: большую, среднюю и малую. Самая крупная армия подчинялась лично императору. Юй Цан, хоть он и был когда-то пленным генералом, за многочисленные и выдающиеся заслуги получил командование над средней армией, а военный министр Линь Е распоряжался самой маленькой. Однако основные силы, подчиненные Юй Цану, стояли за пределами столицы, поэтому малой армии военного министра должно было хватить с лихвой для захвата преступного генерала.

Когда Хэ Цзянь отправился исполнять приказ императора, Ваньянь Сюй принялся медленно мерить шагами кабинет, в душе кипя от гнева. Он всегда высоко ценил Юй Цана, да и у Су И с генералом никогда не было размолвок. Почему же Юй Цан решился на такое коварное злодеяние? Вдруг император вспомнил, что в тот день, когда Су И исчез из дворца, наследник Шу открыто высказал генералу Юю недоверие. Неужели сын знал нечто важное, что неизвестно отцу? Ваньянь Сюй тут же отправил дворцового евнуха с поручением привести наследника.

Вскоре тот вернулся и доложил императору:

– Его Императорское Высочество сейчас занят учебой. Он спросил вашего покорного слугу, в чем дело. Ваш покорный слуга всё ему объяснил. Тогда наследник велел возвращаться к государю и передать, что генерал Юй задумал погубить императрицу только по одной причине: он завидовал, что генерал Су И даже под страхом смерти не склонил головы и сумел остаться благородным человеком и настоящим героем, в отличие от самого Юй Цана. Именно из зависти генерал позволил себе на свадебной церемонии разговаривать с государыней-императрицей без должного уважения.