Текст книги "Пленник императора (ЛП)"

Автор книги: Li Hua Yan Yu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

Вопрос показался министру бессмысленным – на первый взгляд он не имел никакого отношения к оправданию Су И. Однако, посмотрев на Ваньянь Шу, Хэ Цзянь увидел серьезное лицо и умные глаза, в которых светилась решимость. Наследник сдерживал гнев, но во всем его облике чувствовались сила и властность, с которыми невозможно не считаться. Хэ Цзянь не посмел отмахнуться от странного вопроса.

– Докладываю Вашему Императорскому Высочеству, – ответил он. – Ваш покорный слуга уже в летах, поэтому он встает с постели около трех часов утра, чтобы к пяти часам прибыть во дворец на утреннюю аудиенцию.

Ваньянь Шу важно кивнул и задал новый вопрос:

– А вы помните, какая была погода, когда вы проснулись в тот злополучный день? Было на улице жарко или холодно?

Хэ Цзянь улыбнулся:

– Что за вопрос, Ваше Высочество? В самом конце лета и в начале осени всегда стоит удушливая жара. Когда ваш покорный слуга, этот старый министр, пробудился ото сна, он уже слегка вспотел, хотя еще только занимался рассвет. Когда же он прибыл ко двору в тяжелых парадных одеждах, то был уже мокрый хоть выжимай.

Ваньянь Шу просиял и снова кивнул.

– Достопочтенный министр всё верно сказал! – Затем он еще раз обвел глазами двор. – Что думают другие уважаемые министры? Не солгал ли достопочтенный министр Хэ хоть одним словом?

Сановники по-прежнему терялись в догадках, не понимая, что происходит, однако дружным хором подтвердили:

– Министр Хэ говорит истинную правду! В конце лета здесь гораздо жарче, чем в Цзинь Ляо, солнце печет нещадно, мы каждый день с утра до вечера потом обливаемся.

Ваньянь Шу был очень доволен их ответом. Он снова развернул лист бумаги и обратился к императору:

– Отец-император, здесь-то и кроется загадка. Взгляните на стихотворение матушки-императрицы! Вот первые три строки:

«Глухая безотрадная пора.

Рассвет холодный брезжит над полями.

Я просыпаюсь. Три часа утра…»

– Теперь – вопрос: если это стихотворение и впрямь написано в день, когда Су И исчез из дворца, почему тогда в три часа, на рассвете, стоял такой холод? Разве подходит описание к времени года? Всем известно, что Су И – настоящий поэт. Стал бы он складывать слова как попало?

Ваньянь Сюй долго молчал, погрузившись в раздумья. Вдруг он вскочил с трона, подошел к сыну и выхватил лист бумаги у него из рук. Лицо императора постепенно становилось всё более взволнованным. Наконец он громко воскликнул:

– Всё верно! Если Су Су действительно замышлял измену, почему же он в конце лета писал про осень и холодный рассвет? Он же не какой-нибудь неотесанный деревенщина, кто лепит строчки наспех, лишь бы в рифму. Здесь определенно имеется неувязка. – Ваньянь Сюй посмотрел на сына и одобрительно похлопал его по плечу. – Шу-эр, ты… ты так вырос! Подмечаешь даже такие мелочи. Видно, что матушка-императрица занимает важное место в твоем сердце. Ты не такой, как твой отец, он едва взглянул на это стихотворение – и целых полгода потратил зря… Он… так и не смог понять главное… увидеть самую суть. Молодец… молодец, Шу-эр… Твой… твой отец очень тобой доволен.

В душе императора бушевала такая буря чувств, что он даже перед собственными министрами не скрывал искреннего раскаяния. Ваньянь Шу смущенно покраснел и украдкой бросил взгляд на Цзы Янь, стоявшую за «Троном дракона». Однако в лице доверенной помощницы императора не дрогнул ни один мускул. Наследник открыл было рот, но потом снова закрыл, так ничего и не сказав.

Лицо Ваньянь Сюя снова застыло, и теперь придворные могли только гадать, что творится у него на сердце. Внезапно император сухо произнес:

– Аудиенция окончена. Хэ Цзянь, ты задержись. Мы пройдем в Южный кабинет и там дадим тебе дальнейшие распоряжения.

С этими словами император развернулся и решительным шагом покинул зал. Министр Хэ Цзянь проследовал за ним в Южный кабинет. Ваньянь Сюй в задумчивости мерил шагами комнату, потом резко остановился.

– Хэ Цзянь, – сказал он с глубочайшей серьезностью, – Мы приказываем тебе провести самое тщательное расследование этого дела. Необходимо выяснить, кто возвел на императрицу ложное обвинение. Хм, этот человек наделен изощренным коварством, он наверняка сумел заполучить какое-то тайное оружие, чтобы надавить на императрицу и заставить Су И перед всеми взять на себя вину. Ты должен разобраться во всем досконально. – Он помолчал и добавил: – Императрица Су И – сильный человек с твердой, несгибаемой натурой. Кроме того, он благороден и кристально чист. У него нет за душой позорных тайн, которые можно использовать для шантажа. Вероятно, злоумышленнику в руки попали ценные заложники, поэтому действуй осторожно – и никому ни полслова! Нужно приложить все усилия, чтобы ни один заложник не пострадал. Ты всё понял?

Хэ Цзянь преклонил колени и отвесил торжественный поклон.

– Будьте покойны, государь, – заверил он. – Ваш старый слуга приложит все усилия, чтобы выполнить поручение. Я непременно выведу на чистую воду злокозненного негодяя, он не уйдет от заслуженного наказания.

Министр встал и не мешкая удалился. Ваньянь Сюй же остался наедине с мыслями о том, как несправедливо он обошелся со своим Су И, сколько незаслуженных страданий ему принес. Императора терзал жгучий и горький стыд, сердце его обливалось кровью. Он долго изводил себя гневными упреками, потом, наконец, вздохнул и с сокрушенным видом направился в опочивальню императрицы.

========== 82-83 ==========

82.

Тем временем Су И, приняв лекарство Ваньянь Ся, почувствовал себя намного лучше. Две маленькие пилюли сотворили настоящее чудо: Су И больше ни разу не вырвало кровью. Проснулся он в разгар утра, ощущая необыкновенную легкость во всем теле. Тошнота и боль, которые прежде так донимали его, теперь почти исчезли. Увидев, что пациент пошел на поправку, Цзы Лю и прочие служанки искренне обрадовались. Тут как раз принесли отвар, приготовленный по рецепту Ваньянь Ся, и Цзы Нун помогла Су И его выпить.

Второй принц довольно улыбнулся:

– Сразу видно, ты настоящий воин, закаленный в боях. Тело у тебя сильное и выносливое, иначе при таком обильном кровотечении ты бы уже несколько раз благополучно отправился в мир иной. – Затем он обратился к Цзы Нун: – Больного больше не тошнит, поэтому сходи-ка на кухню, пусть приготовят для него жидкую кашу. Много не нужно – чтобы слегка заполнить пустой желудок.

Цзы Нун кивнула и тут же ушла. Остальные слуги оживленно болтали и перебрасывались шутками. Вдруг они услышали шум: приближались быстрые шаги. Дворцовые служанки поспешили приподнять полог на двери, и в опочивальню стремительно ворвался Ваньянь Сюй. Лицо его покраснело от стыда, в уголках глаз блестели слезы.

Су И удивился и встревожился. Пока он гадал, что могло привести императора в подобное состояние, Ваньянь Сюй бросился вперед и стиснул его руки. А потом, не говоря ни слова, залился слезами.

Су И встревожился еще сильнее. Он встряхнул руками и воскликнул:

– Ваньянь, да что с тобой такое?

Заметив, что возлюбленный пришел в сильное волнение, император испугался, что его снова начнет рвать кровью. Он старательно вытер мокрое лицо и торопливо заговорил, всё еще задыхаясь от слез:

– Су Су… зачем ты… признался в том, чего не совершал? Зачем… терпел все эти чудовищные мучения… выносил все обиды? Почему… ничего мне не сказал?.. Это неправильно… ты ведь не виноват… ты ни в чем не виноват… – Внезапно император с силой ударил себя по щеке. – Это я… Это всё я, болван! Ну почему я тебе не доверял? Почему не верил в твою невиновность?.. Как я после этого могу посмотреть тебе в глаза? Су Су, как я могу после этого быть рядом с тобой?

Пока Ваньянь Сюй так разорялся, он успел влепить себе с дюжину оплеух, так что обе его щеки покраснели и слегка опухли.

Су И едва успел прийти в себя после изматывающего кровотечения, и, хотя мучительная боль отступила, он был всё еще очень слаб. У него не хватало сил остановить Ваньянь Сюя или помешать ему. Видя, что супруг-император совсем потерял голову от стыда и не владеет собой, Су И встревожился и испугался не на шутку. Всё, что он мог – заключить Ваньянь Сюя в объятия и дать волю слезам:

– Ваньянь Сюй, не надо так! Не надо так!.. Ты не виноват… совсем не виноват… Я видел от тебя столько добра… Я знаю… в ту дождливую ночь… ты принес мне лекарство и теплое одеяло, а в тот холодный зимний день попросил сыграть на флейте, чтобы я мог немного согреться… Я всё это знаю.

Услышав эти слова, Ваньянь Сюй зарыдал еще сильнее. Черные тучи, которые так долго клубились в его душе, наконец рассеялись, и он долго-долго просто сидел, сжимая возлюбленного супруга в объятиях, спрятав лицо на его исхудалой груди. Он совершенно позабыл о своем императорском достоинстве и плакал не скрываясь, не думая о том, сколько людей смотрят на него во все глаза – и среди них Ваньянь Ся, который ненавидит его до скрежета зубовного. Су И тоже не сдерживал слез. Он тихонько похлопывал императора по спине, словно успокаивал дитя, и с нежностью приговаривал:

– Всё в прошлом, Ваньянь Сюй… всё уже позади. Всё плохое уже позади.

Су И был так взволнован, что совсем позабыл спросить императора, откуда тот узнал, что его подставили.

Все присутствующие стояли или сидели в сторонке и хранили молчание. Вслед за императором в опочивальню вошел маленький наследник Шу и с удивлением узрел, как его отец и Су И крепко обнимаются и поливают друг друга слезами. Мальчик еще никогда не видел этих двух сильных мужчин такими хрупкими и уязвимыми. Не зная, что сказать, Ваньянь Шу молча замер на месте.

Вдруг Ваньянь Ся резко поднялся, и на его лице мелькнула грустная улыбка.

– Буря пронеслась, тучи разошлись, над вами снова чистое небо, – прошептал он, словно обращаясь к самому себе. – Вы дождались своего счастья, ну а я…

Казалось, второй принц с трудом сдерживает слезы. Он повернулся и покинул опочивальню.

Ваньянь Шу забеспокоился: он сообразил, что если непревзойденный целитель в гневе и обиде покинет Дворец Наслаждений, то больше некому будет лечить его матушку-императрицу. Поглощенный этой мыслью, маленький наследник поспешил за Ваньянь Ся.

В тот же миг вошла служанка и принесла жидкую кашу для Су И. Цзы Нун приблизилась к постели больного и с улыбкой сказала:

– Ваше Императорское Величество, прошу, отойдите в сторону. Молодому господину нужно съесть немного каши, он ведь так долго голодал.

Не успела она договорить, как лицо Ваньянь Сюя снова густо покрылось краской стыда. Девушка поняла, что невольно допустила неловкость. Но тут Су И указал на тарелку и, слегка зардевшись от смущения, обратился к Ваньянь Сюю:

– Я… у меня совсем нет сил. Ты не мог бы… покормить меня?

Он понимал, что супруг мучается жестокими угрызениями совести, и опасался, что мир в душе императора воцарится еще не скоро – только когда тот сумеет простить сам себя. Су И хотелось облегчить его тяжкое бремя, отвлечь от горьких мыслей, поэтому он и попросил Ваньянь Сюя оказать ему маленькую услугу. Он печально вздохнул. В конце концов, император не сделал ничего дурного. Су И добровольно взвалил на себя груз вины и тем самым обрушил на свою голову неисчислимые беды. Не сознайся он в преступлении, которого не совершал, разве Ваньянь Сюй с такой легкостью поверил бы злым наветам?

Услышав просьбу возлюбленного супруга, император просиял от радости и с воодушевлением закивал:

– Хорошо, хорошо! Сейчас я тебя покормлю. Погоди минутку, сейчас, сейчас!

Он встал, потом снова присел на кровать подле больного. Обхватив одной рукой красного от смущения супруга, он зачерпнул ложкой немного каши и поднес ее ко рту Су И.

Цзы Нун и прочие служанки разулыбались и уставились на это зрелище с живым интересом. Но в их присутствии сконфуженный Су И наотрез отказывался открыть рот. Как ни уговаривал его император – ничего не помогало. Ваньянь Сюй растерянно смотрел на супруга, как вдруг его осенило. Он взглянул на своих доверенных служанок и, не дрогнув ни одним мускулом, велел:

– Кхм-кхм, вы все, выйдите вон… живо! И чтоб без моего приказа сюда ни ногой! Ваша помощь нам не требуется.

Девушки послушно закивали:

– Да, Ваше Императорское Величество!

Но Цзы Нун, отвернувшись в сторону, незаметно высунула язык, а потом добавила:

– Только вот что, Ваше Величество… Не забывайте: молодой господин всё еще слаб. Некоторые занятия… придется отложить до лучших времен. Наберитесь терпения!

И с этими словами, словно не замечая убийственного взгляда императора, проказницы захихикали и упорхнули из опочивальни.

Наконец влюбленные супруги остались наедине. Сумев пережить великие бедствия и жестокие испытания, теперь они словно слились в одно целое, растворившись в нежных объятиях.

83.

Послеполуденное солнце сияло высоко в небе, яркие лучи щедро заливали землю теплом. Воздух застыл, не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка. Посреди на редкость злой, морозной зимы наконец-то выдался мягкий денек.

В императорском саду закутанный в роскошную лисью шубу Су И устроился в беседке для отдыха вместе с Ваньянь Сюем и маленьким наследником Шу. Вокруг вовсю цвели сливы, буйством сочных красок радуя глаз. Несколько миловидных дворцовых служанок играли и резвились среди деревьев, внося оживление в идиллический пейзаж.

Ваньянь Сюй взял печенье, разломил напополам, поднес одну половинку к губам супруга и улыбнулся:

– Это печенье очень мягкое. Попробуй, я самолично приказал императорскому повару приготовить его для тебя. Тебе пока нельзя есть слишком много, но маленький кусочек не повредит.

Император внимательно наблюдал, как Су И прожевал и проглотил печенье, и заметил, что в уголках его губ прилипло несколько крошек. Сердце Ваньянь Сюя затрепетало, он потянулся к возлюбленному, чтобы легким поцелуем собрать крошки с его губ, но Су И вдруг покраснел до ушей и резко оттолкнул его.

– Веди себя прилично, хотя бы в присутствии ребенка! – с упреком воскликнул он.

И тут император вспомнил про сына. Он оглянулся и увидел, что Ваньянь Шу уставился на них, выпучив глаза, а на его лице сияет восторженная улыбка. Ваньянь Сюй поневоле смутился и, старательно напустив на себя хладнокровный вид, несколько раз кашлянул.

– Шу-эр, ты уже сделал все уроки? – строго вопросил он.

– Сделал, ага, – деловито кивнул наследник и добавил: – Матушка-императрица всё проверил и сказал, что я умница. И еще удивился, как я успел так быстро и так много выучить. Сказал, хватит мне безвылазно торчать в библиотеке.

Услышав эти слова, Су И покраснел еще гуще – на сей раз от досады: маленький сорванец ухитрился разобрать то, что он потихоньку бормотал себе под нос.

Как ни крути, воспитывать слишком умного сына – дело хлопотное. У Ваньянь Сюя даже голова от всяких мыслей разболелась. В отличие от супруга, он бы очень хотел запереть неугомонного наследника в библиотеке…

Пока император пытался изобрести подходящий способ сплавить сына куда подальше, тот приблизился, напустив на себя таинственный вид, и заговорщицки прошептал:

– Отец-император, матушка-императрица, не надо так смущаться. Просто представьте, что меня здесь нет, ладно? – Он улыбнулся и добавил, обращаясь к Ваньянь Сюю: – Отец-император, а я знаю, что ты задумал! Ты и правда сумеешь с одного раза слизать все крошки? – Император с недоумением воззрился на сына, а тот как ни в чем не бывало пояснил: – Ну да, эти крошки на лице матушки-императрицы – интересно, сколько раз тебе придется лизнуть, чтобы убрать их все?

Заметив, что Су И опустил голову, а его уши горят, как фонари, маленький бесенок просиял от радости и залился звонким смехом.

Тут возмущенный отец потерял последнее терпение и пришел в настоящее бешенство.

– Ну-ка, немедленно марш заниматься! – зарычал он на мелкого проказника. – Иди учись разбираться в докладных записках министров! Или найди себе другое развлечение, только подальше отсюда. Нечего тут ошиваться и валять дурака! Если сейчас же не исчезнешь, смотри у меня – порву на мелкие клочки, ни кусочка целого не оставлю!

– Надо же, отец-император, ты говоришь жуткие речи, а сам даже в лице не изменился. Неужели тот, кто долго работает императором, становится таким толстокожим? Я только вопрос задал, а ты сразу давай грозиться всякими ужасами. Родному сыну грозишь! А доводы какие серьезные, а сколько шума! И кто из нас, интересно, дурака валяет?

Пользуясь расположением матушки-императрицы, маленький наследник с полным сознанием своей правоты принялся жаловаться на отца-императора, да так, что не подкопаешься. Дело же ясное: отец-император не прав, это был вполне невинный вопрос, но в ответ на здоровую любознательность сын получил на свою голову шквал несправедливых упреков. Сорванец обиженно надул губы:

– Отец-император, почему бы тебе и меня не покормить печеньем? Покормишь – и я тут же исчезну. Не волнуйся, у меня живот не разболится, так что можешь выбрать самое крупное.

– Ты… немедленно убирайся и найди себе другое место для игр! Позже я передам приказ на дворцовую кухню, чтобы тебе принесли целую корзину печенья. Или сейчас велю тебя самого в тесте запечь!

Ваньянь Сюй изобразил самую зверскую физиономию, какую сумел, понимая, что мелкий проказник нарочно доводит его до белого каления. Император опасался, что умный не по годам наследник сообразил, чем они тут с супругом собираются заняться кроме кормления друг друга печеньем.

– Матушка-императрица, отец-император мной помыкает! – завопил Ваньянь Шу. – Матушка ведь хочет, чтобы ее сын вырос самостоятельным, чтобы он сам решал, что ему делать, а что нет?

Если бы наследник послушно выполнял всё, что ему велят, он был бы недостоин своего почетного прозвища – «маленький бесенок». Оценив обстановку, он мгновенно вычислил самое безопасное убежище – объятия императрицы – и укрылся в них от взбешенного отца, который уже скрипел зубами от ярости. Расчет оказался верен – Су И с легким упреком покачал головой:

– Ваньянь, ты же всё-таки отец, почему ты так жесток с родным сыном?

– Жесток?! Да я… да у меня от него скоро кровавая рвота откроется!

Императору надоело бороться с собственным наследником за внимание супруга. Он крепко ухватил мальчишку за шиворот, собираясь поучить его уму-разуму, но вдруг услышал приятный, вежливый голос:

– Кровавая рвота? У тебя что, тоже кровавая рвота? Отличная новость! На этот раз я, пожалуй, понаблюдаю со стороны.

С этими словами в беседку не спеша вошел Ваньянь Ся. За ним следовала девочка-служанка с коробкой для еды, на которой стояла пиала с крышкой. Второй принц бросил взгляд на своего пациента и сдержанно добавил:

– Приготовить этот отвар лекарственных трав было нелегко. Такую задачу слугам не доверишь. Давай-ка, выпей, при твоей болезни он принесет телу немалую пользу.

Как только наследник Шу увидел Ваньянь Ся, он хлопнул длинными ресницами, глаза его загорелись хитрым блеском, и он тут же вывернулся из объятий Су И.

– Дядя, а вот и ты! – воскликнул мальчишка. – Пойдем вместе поиграем!

У Ваньянь Ся от неожиданности аж сердце екнуло. Он попятился назад, выставив перед собой руки, и уже открыл рот, чтобы решительно отказаться, но тут заметил, что глаза императора заблестели, а хмурое лицо просветлело.

– Ся-эр, да ты как раз вовремя! – рассмеялся Ваньянь Сюй. – Забирай-ка с собой этого мелкого непоседу.

На лицо второго принца набежала черная туча.

– Конечно, вам хочется побыть наедине, – недовольно проворчал он, – а Шу-эр, понятное дело, всячески мешает, но я-то с какой стати должен за вас страдать? Как будто вы не знаете, как он меня в прошлый раз замучил… – Возмущаясь на словах, Ваньянь Ся тем не менее крепко схватил наследника за руку. Потом обреченно вздохнул: – Ну что ты за наказание такое! – и увел неугомонного озорника прочь.

========== 84-86 ==========

84.

Су И проводил взглядом две удаляющиеся фигуры и невольно улыбнулся:

– Только посмотри на дядю и племянника! Пусть они и не родные, но сдружились так крепко, словно в их жилах течет одна кровь. Я еще не видел, чтобы Шу-эр так сильно к кому-то привязался.

Император улыбнулся в ответ:

– Всё потому, что маленький сорванец знает: хотя Ся-эр выглядит холодным и неприступным, на самом деле он искренний и простой. Над ним можно без конца подшучивать и устраивать всяческие проказы. Я никак не ожидал, что Ся-эр будет смотреть на все выходки сына сквозь пальцы. Думал, он скоро выйдет из себя и прогонит озорника прочь. – Ваньянь Сюй вздохнул и добавил: – Раньше я не верил, что второй принц сможет принять нас с чистым сердцем. В конце концов, долгие годы вражды и ненависти не так легко позабыть. Кто мог представить, что даже для меня он станет как родной младший брат?

Су И кивнул:

– Его лицо всегда такое спокойное и равнодушное, но сердце у него доброе. С раннего детства он жил совсем один, как же ему теперь не ценить семейное тепло, которого он так долго был лишен? Я вот о чем тут узнал и очень обрадовался: Цзы Нун рассказала, как на днях вдовствующая императрица и второй принц случайно встретились на узкой тропинке. Поначалу возникла неловкость, но Шу-эр умело разрядил обстановку, и кончилось тем, что вдовствующая императрица позволила Ваньянь Ся прийти вместе с наследником к ней в резиденцию и там поиграть. На мой взгляд, лучшего и желать нельзя!

Ваньянь Сюй крепко обнял супруга и рассмеялся:

– Полностью согласен! А ведь если так подумать, то всем этим мы обязаны именно тебе!

Су И пристально вгляделся в его лицо и пришел к выводу, что император совершенно счастлив. Немного поколебавшись, он осторожно, с робкой улыбкой начал:

– Ваньянь, видишь, как всё благополучно разрешилось? Давай забудем прошлое, не станем ворошить это дело и разбираться, кто в чем виноват…

Но император не дал ему закончить. Его глаза яростно полыхнули холодным огнем.

– У Нас есть свои соображения на этот счет, – отрезал он. Затем с беспокойством взглянул на супруга, опасаясь, что тому снова сделается нехорошо. Взяв со стола пиалу с целебным отваром, он добавил: – Су Су, завтра праздник фонарей, а Мы постановили: до этого дня отдыхать, никаких разговоров о государственных делах. Ну вот зачем ты опять взял и испортил такое прекрасное настроение? Давай-ка лучше поскорей выпей свой отвар, не упрямься!

Су И нахмурил брови и долго смотрел на пиалу. Потом перевел умоляющий взгляд на императора:

– Я ведь уже почти поправился. Может… может мне не обязательно больше пить эту гадость? Она ужасно горькая.

Но на лице Ваньянь Сюя явственно читалось, что ничего тут не поделаешь: распоряжения лекаря не может отменить даже император. Зелье действительно было невероятно горьким и терпким на вкус. Су И невольно подался вперед, потянул супруга за полу накидки и попросил:

– Пожалуйста, Ваньянь! Отвар такой горький, можно мне один раз пропустить прием? Всего один раз!

Сам он того не осознавал, но его манера напоминала очаровательное кокетство. Ваньянь Сюй смотрел на умоляющее лицо и румяные от смущения щеки супруга и думал о том, что никогда прежде не видел, как Су Су позволяет себе проявлять слабость. Всё волнующее разнообразие любовных переживаний всколыхнулось в сердце императора, а душа вмиг воспарила в неведомые выси. Казалось, пролетела вечность, прежде чем он пришел в себя и заключил своего возлюбленного Су Су в объятия. Усадив супруга на колени, он торжественно заявил:

– Раз уж Су Су сетует, что лекарство очень горькое, тогда Мы составим ему компанию и выпьем отвар вместе. Прежде, когда ты жестоко страдал, когда принимал наказание, я не мог разделить твою боль с тобой. Но отныне мы – настоящая семья, и если судьба преподнесет тебе горькую чашу, мы выпьем ее на двоих.

С этими словами Ваньянь Сюй взял пиалу с отваром и сделал большой глоток.

Потрясенный Су И застыл с разинутым ртом. Он никак не мог поверить в то, что видел собственными глазами, и поспешил возмутиться:

– Что ты делаешь? Глупо принимать лекарство, если ты не… м-м-м…

Дальнейшие его слова Ваньянь Сюй заглушил поцелуем, и Су И почувствовал во рту знакомую терпкую горечь. Император не стал глотать отвар, а напоил им своего возлюбленного.

– Кхе-кхе-кхе!.. – Зелье было таким горьким, что Су И закашлялся. Метнув в Ваньянь Сюя свирепый взгляд, он мрачно буркнул: – Лучше бы я сам.

Откашлявшись, он взял пиалу и, зажав пальцами нос, проглотил остатки залпом. Глядя, как он в сердцах прикончил всё до капли, Ваньянь Сюй не удержался от смеха: такого Су И он находил неотразимо очаровательным.

– Неужели так горько? – усомнился император. – М-м… – Наклонившись, он губами снял капельки отвара с губ возлюбленного супруга.

Мало-помалу его ласки становились всё настойчивей и, наконец, превратились в жаркий, глубокий поцелуй.

Среди цветущих слив застыла тишина. Дворцовые служанки и евнухи проявили такт и потихоньку исчезли. В этом благоуханном райском саду, затерянном между Небом и землей, двое счастливых влюбленных остались наедине вкушать сладостные мгновения близости.

И тут, в самый разгар идиллии, раздался вопль:

– Отец-император! Матушка-императрица!

В беседку ворвался взволнованный наследник и увидел, как двое людей, которых он называл отцом и матушкой, резко отпрянули друг от друга. Наспех оправив одежду, они чинно уселись рядом.

– Матушка-императрица… – В глазах маленького Шу плясали лукавые огоньки.

– М-да? – Су И как мог старался сохранять самообладание, но дрогнувший голос невольно выдал его замешательство.

– Хи-хи, у тебя вся одежда нараспашку, – добродушно сообщил озорник.

Су И так смутился, что опустил голову едва ли не под стол. Но бесстыжий мальчишка не собирался выпускать жертву из своих острых когтей:

– Даже я понимаю, что в такой холодный день не годится делать упражнения, для которых нужно раздеваться. К тому же матушка-императрица еще не оправилась от болезни, а тут беседка, сквозняки…

Разъяренный супруг незаметно ткнул императора кулаком в спину – так чувствительно, что лицо Ваньянь Сюя на миг перекосилось от боли. На сей раз Су И рассердился не на шутку, он ведь всеми силами старался охладить любовный пыл императора, а в итоге сам попал под огонь насмешек. Убей он супруга на месте, это бы сошло за милосердие. Ваньянь Сюй окончательно потерял терпение и, не зная, как усмирить шаловливого бесенка, вскочил на ноги и взревел:

– Ся-эр, Ся-эр, где ты там? Скорее забери этого негодника поиграть!

– Вовсе ни к чему так кричать. Он у себя в доме. Сломанная лапка кролика срослась, дядя осматривает ее и очень занят. – И Ваньянь Шу с вызовом посмотрел на отца-императора.

Тот в недоумении уставился на сына:

– И какое отношение это имеет к тому, что ты явился сюда развлекаться?.. Постой! Что ты сказал?!

Ваньянь Шу вздохнул про себя – мол, какой же отец-император тугодум, – но тут же едва не подпрыгнул на месте от оглушительного вопля. Ваньянь Сюй вскочил на ноги, в волнении взмахнул руками, и со стола с грохотом посыпались блюдца.

85.

Су И вздрогнул и поднял на императора изумленный взгляд:

– Ваньянь, что на тебя нашло?

Не успел он договорить, как Ваньянь Сюй подхватил его на руки и покрыл поцелуями всё лицо. Глаза императора искрились восторгом.

– Су Су, ты слышал? – громко воскликнул он. – Сломанная лапка кролика срослась! Сломанная лапка срослась!

– Да, я всё прекрасно слышал.

Су И удивился: Ваньянь Сюй всегда любил охоту, почему же вдруг какой-то кролик, такой маленький зверек, вызвал у него столько восторженного сочувствия? Неожиданно Су И осенило, и, не сводя глаз с императора, он потрясенно выдохнул:

– Ты… ты хочешь сказать… сломанная лапка кролика…

Он привык оставаться спокойным в любых обстоятельствах, принимать равнодушно хвалу и клевету, но в этот миг бурная волна радости поднялась в его груди, грозя захлестнуть с головой. Если бы Ваньянь Сюй не держал его в объятиях, вряд ли Су И смог бы устоять на собственных ногах.

– Да, Су Су! – радостно подтвердил император, и при ярком солнечном свете Су И заметил, что глаза супруга затуманились пеленой слез. Этот человек, который стоял превыше всех людей Поднебесной, мучительно задыхался от волнения: – Су Су, твоя нога… твоя нога… наконец-то… кхе-кхе, в такой счастливый момент почему бы… почему бы нам… Эх! Почему бы нам не пойти и не взглянуть собственными глазами?

Император с трудом выговорил несколько простых фраз, но для Су И они были наполнены глубоким смыслом.

Вот уже больше десяти дней Ваньянь Сюй преданно и заботливо ухаживал за своим Су Су, даже не стыдился быть на побегушках, не упуская ни одной мелочи: кормил, обтирал тело влажной тряпицей, поил лекарством, не позволяя никому другому прикасаться к возлюбленному супругу. По ночам он лежал в постели и наблюдал за спящим Су И. Тот уже и счет потерял, сколько раз, просыпаясь, видел рядом пару внимательных глаз, а в них – всю глубину скорби и раскаяния. С какой нежностью и состраданием смотрели эти глаза на его сломанную, искалеченную ногу! И всякий раз Су И тихонько прикрывал веки, притворяясь спящим: он понимал, что Ваньянь Сюй не хотел бы предстать перед ним столь беспомощным и жалким. Он понимал, что эта боль будет вечно терзать сердце императора. Каждый день, пока они остаются рядом, чувство вины будет стоять между ними, незаживающая рана будет капля за каплей сочиться кровью. Су И вовсе не хотел, чтобы совесть вечно грызла Ваньянь Сюя, но знал, что ничего не может тут поделать. Стоит бросить взгляд на эту несчастную ногу, и бессильными станут любые слова.

Но теперь, когда они услышали нежданную новость, появилась надежда, что последняя темная туча вскоре рассеется без следа. Как тут не сойти с ума от счастья? Супруги смотрели друг на друга и улыбались, не нуждаясь больше в словах, и каждый знал, о чем в этот миг думает другой. Ваньянь Сюй поцеловал Су И в губы и нежно проворковал:

– Чего же мы ждем? Идем прямо сейчас!

– Эй, стойте!.. Подождите… Подождите меня!

Ваньянь Шу, пыхтя и задыхаясь, с трудом поспевал за ними. Зловредный отец-император, используя энергию ци, летел, почти не касаясь земли. Хм-хм, конечно, он окружает матушку-императрицу всяческой заботой, но сыну-то мог бы и спасибо сказать, ведь он принес такую важную весть! Негодующий наследник выбежал из-под цветущих сливовых ветвей и увидел, что император и Су И уже едва виднеются на горизонте. Мальчик обиженно надул губы и решил: хватит с него беготни. Он остановился передохнуть – и тут краем глаза заметил, что рядом мелькнула чья-то тень. Приглядевшись, он понял, что это не кто иная, как Цзы Янь.

– А где государь и императрица? – спросила девушка, в свою очередь заметив Ваньянь Шу.

Увидев, что наследник один, она удивилась – все слуги уверяли, что монаршая семья отдыхает в беседке.

– Побежали кролика смотреть, – сердито буркнул Ваньянь Шу.