Текст книги "Цвет Надежды (СИ)"

Автор книги: Ledi_Fiona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 91 страниц)

– А ты пытаешься скрыться? Прости, не знала.

– Если бы знала, привела бы побольше друзей по цвету формы? – язвительно произнес он.

Зря приходила! И как ее вообще угораздило! А главное, зачем?

– Я не собираюсь с тобой препираться. Пойду, пожалуй, погуляю где-нибудь еще.

С этими словами Гермиона круто развернулась, намереваясь уйти.

– Я тоже не хочу препираться.

– Да? – девушка обернулась и удивленно подняла бровь. – Ты хорошо скрываешь свое нежелание.

Он усмехнулся.

– А ты почему не празднуешь вместе со всеми? Держу пари, у вас пир горой. В очередной раз Гарри Поттер доказал свою уникальность.

Она решила пропустить выпад мимо ушей.

– Мне стало скучно.

– У вас так скучно празднуют? – удивился он.

– Нет. Там весело. Просто… Я решила прогуляться.

– И пропустила заслуженную порцию сливочного пива? – снова усмехнулся он.

– Пожалуй. Но я это переживу, – она не смогла сдержать ответной улыбки.

– С этим можно что-нибудь придумать.

Гермиона посмотрела на него с удивлением.

– Как насчет того, чтобы прогуляться до Хогсмита?

– До Хогсмита?

– Да. Сегодня суббота. Понятно, что все остались ради матча. Но теоретически сегодня посещение Хогсмита.

– Да, ты прав, – негромко проговорила девушка.

– Идем?

– Ты меня приглашаешь?

Он демонстративно огляделся по сторонам. Даже на цыпочки привстал, чтобы посмотреть поверх ее головы. Причем делал этот так старательно, что девушка невольно завертела головой: нет ли кого.

– Э-э. Ты видишь здесь кого-то еще? – наконец закончил осмотр прилегающей местности Драко Малфой.

– Нет, – честно ответила Гермиона.

– Так, что мы имеем? – начал рассуждать Малфой, причем поразительно серьезным тоном. – Кроме тебя здесь никого нет. Себя бы я вслух не приглашал. Как-нибудь со своим внутренним «я» мы бы по-тихому договорились. Так что…

Он развел руками. Гермиона нервно усмехнулась. Если она это сделает, то непременно пожалеет. А если не сделает, то… пожалеет еще больше.

– Идет, – звонким голосом выговорила она.

Он удивленно приподнял бровь. То ли приглашал для вида, в надежде, что она не согласится, то ли просто удивился ее решительности.

– Пошли, – негромко произнес он. Она просто кивнула.

Путь до Хогсмита прошел в гробовом молчании. Гермиона с каждым шагом все отчетливее понимала, какую же глупость она совершает. В игру включилась голова. Где, интересно, она была, когда девушка соглашалась на это безумие. Зато теперь наиболее мудрая половина отыгрывалась во всю.

«А ты подумала, что будет, если вас кто-то увидит? А вдруг не все остались в замке в честь матча? Вдруг кому-то тоже глубоко наплевать на квиддич? Что будет, если Гарри узнает? А ведь непременно узнает. Ты потеряешь друзей. Ты сама себя возненавидишь. К тому же ты понятия не имеешь, куда он тебя заведет».

Гермиона болезненно сморщилась и бросила взгляд на юношу. Он шел, глубоко засунув руки в карманы и глядя под ноги. По напряженной складке у рта было понятно, что он и сам не в восторге от перспективы совместной прогулки.

Гермиона угадала. Драко Малфой ругал себя, на чем свет стоит. Какого черта он это сделал? Кто его за язык тянул?! А всему виной это пьянящее ощущение свободы. Эта идиотская радость от того, что его решения могут быть верны. Он пришел на свое любимое место, к старому дубу, чтобы все обдумать, в одиночестве насладиться ощущением легкости в груди. А потом захотелось разделить это с кем-то. В какой-то миг он пожалел, что ушел из гостиной. Хотя… Блез? Он все еще был зол на нее после разговора с Пэнси. Виду не показывал, но напрягался в ее присутствии. Крэбб с Гойлом расстроились из-за проигрыша. Да вообще все расстроились. А больше всех Уоррен. Драко про себя усмехнулся. Сидя у старого дуба, он поймал себя на мысли, что, будь Уоррен постарше, он бы пригласил отметить свой маленький успех именно его. Странный мальчишка: агрессивный, одинокий, болезненно воспринимающей всех и вся… Он нравился Драко Малфою. В нем было что-то знакомое. Только юноша пока никак не мог понять, что именно. Но кого-то Уоррен напоминал. А потом появилась Грейнджер собственной персоной. И вот они уже идут в Хогсмит. Черт! Ну кто его просил?!

Юноша быстро на нее посмотрел. Их взгляды встретились. Она хмурилась, но, когда заметила, что он смотрит, постаралась улыбнуться. Улыбка получилось нервной и смущенной.

– Предлагаю пойти в «Приют кочевника».

Она чуть пожала плечами:

– Я никогда там не была.

– В нашей ситуации у него есть один большой плюс: туда мало кто из учеников заходит. Так что…

Гермиона кивнула. Все было логично. Главное в их ситуации – не встретить никого из однокурсников.

«Приют кочевника» снаружи выглядел жутковато: над тяжелой дубовой дверью висел непонятный Гермионе оберег – конский хвост обвивал тяжелый меч. В дверях девушка задержалась: слишком неприветливо выглядело заведение. Но входить пришлось: терпение юноши, который вежливо пропустил ее вперед, могло закончиться в любой момент.

Внутри оказалось… мило. Отовсюду веяло простотой и уютом. Пахло деревом и немного травами. Гермиона определила это золотисто-кремовым: цветом спокойствия и тепла.

– Пройдем в тот угол? – юноша указал на столик, стоящий чуть в стороне под деревянным панно, изображающим всадника на лошади. Девушка с интересом посмотрела на работу: ее всегда поражало, как можно вырезать из дерева такие мельчайшие детали: грива коня, казалось, вот-вот шевельнется, потревоженная порывом ветра.

– Очень красиво, – проговорила она.

– Да, поэтому я всегда сажусь именно здесь. Мне оно тоже нравится.

Девушка бросила на спутника быстрый взгляд. Почему-то он до этого не ассоциировался со спартанской простотой заведения и любовью к искусству. Странно…

*

Гермиона разгладила салфетку и подняла взгляд на юношу напротив. Он чуть улыбался миловидной официантке, принимавшей заказ. Гермиона опустила взгляд к своим рукам и вновь ужаснулась: что она сделала?

Она ушла в Хогсмит с Драко Малфоем! Причем никому ничего не сказав. Очень некстати подумалось, что будет, если Рон и Гарри узнают. Катастрофа.

О чем она только думала, соглашаясь на его нелепое предложение?

Официантка успела вернуться, поставив на стол сливочное пиво. А ведь, по сути дела, Гермиона понятия не имела, как может повести себя Малфой в неофициальной обстановке. Тем более под влиянием алкоголя. Мысль, может, и бредовая, но Гермиона настороженно покосилась на юношу. Тот признаков агрессии не проявлял, от бокала чуть пригубил, то есть, явного желания напиться не выказывал.

– Что-то не так? – вежливо осведомился ее сосед по столу.

«Не так?» Гермиона чуть не расхохоталась. А что, интересно, «так» может быть в этой ситуации?! С другой стороны, сделанного не воротишь, так что переживать глупо.

– Все в порядке, – неуверенно проговорила Гермиона и попыталась справиться с неловкостью, затеяв разговор. – Ты… здорово играл сегодня.

Он бросил на нее веселый взгляд.

– Не верю! Гермиона Грейнджер почтила своим присутствием квиддичный матч. Этот день нужно занести в историю. То-то я смотрю: как рано похолодало в эту осень!

– Ну, конечно, ходила! – праведно возмутилась девушка, вызвав у собеседника легкую улыбку.

Он внезапно щелкнул пальцами.

– Гриффиндор!

– Что? – не поняла Гермиона.

– Гриффиндор! Гриффиндор! – изобразил спектакль в одно действие Драко Малфой, копируя скандирование болельщиков на стадионе. Благо не слишком громко.

Гермиона невольно улыбнулась. Было в нем сегодня что-то необычное. «Раскрепощенность» – пришло на ум нужное слово. Он был как-то непривычно весел, оживлен, словно сбросил какой-то груз. Девушка снова чуть улыбнулась и с достоинством произнесла:

– Я, между прочим, хожу на матчи.

– Ну да. Ну да.

– Правда! – возмутилась она.

– Ты не ходишь ни на одну игру, в которой не участвует Гриффиндор.

– Неправда!

– Как зовут ловца Пуффендуя? – огорошил вопросом Драко Малфой.

– Э… Не знаю, – сдалась Гермиона.

– То-то, – с удовлетворением заметил он.

– И все равно на игры я хожу.

Внезапно он вскинул на нее взгляд и негромко проговорил:

– Точно! Я помню тебя давным-давно на матче Когтевран-Пуффендуй.

То, как он это проговорил, заставило девушку насторожиться. Был какой-то подвох. Она это чувствовала.

– Боже! Драко Малфой заметил меня на трибуне! – попыталась отшутиться она.

– Заметил не я, – вернул этот милый мальчик на грешную землю, – но не в этом суть. Мы, помнится, долго поверить не могли.

– Во что? – окончательно насторожилась Гермиона.

– Квиддичный матч. Все прыгают, орут. И среди всей этой какофонии сидит Гермиона Грейнджер и… – он сделал эффектную паузу, – … вяжет.

Девушка почувствовала, что неудержимо заливается краской. Краснела она не слишком часто, но зато всегда от души, а именно от шеи до самой макушки.

– Не было такого, – пролепетала она.

– Вот и я сначала решил, что это оптический обман. Хорошо еще, омниокль с собой был.

Гермиона представила, что слизеринцы рассматривали ее в омниокли, сыпали комментариями. Причем, зная их…

– Что ты вязала? – от негромкого вопроса появилось стойкое желание залезть под стол.

Отпираться было бессмысленно. Гермиона прекрасно помнила тот проклятый день. Лично ей было глубоко наплевать, кто одержит победу. Но, когда она попыталась донести эту здравую мысль до друзей, столько о себе наслушалась. Все эмоциональные высказывания сходились к тому, что она не имеет никакого морального права бросить их в трудную минуту. Тем более, когда на носу матч, решающий судьбу Слизерина. Причем тут судьба Слизерина, Гермиона понимала слабо, но проявила мягкость и была утянута на матч. Правда, прихватила с собой вязание – все равно в общей суматохе никто внимания не обратит. Вот и не обратили…

Девушка подняла хмурый взгляд на Малфоя и покраснела пуще прежнего.

– Ничего особенного, – с усилием выдавила она.

Ответом ей был веселый взгляд.

– А отчего ты так покраснела? – вкрадчивым голосом осведомился Драко Малфой.

– Прекрати! – одернула его Гермиона.

– Ну уж нет. Теперь я не успокоюсь, пока не узнаю, – подтвердил он самые худшие опасения. – Могу попытаться угадать. Например…

– Не надо ничего угадывать. Представляю, в какую сторону у тебя мысли заработали.

– В нормальную.

– В нормальную для кого?

– Ну ладно. Признайся, что это было?

Гермиона посмотрела в его лицо. Хуже, чем сейчас, вряд ли что-то будет.

– Я вязала – была не была – шапки для домовых эльфов, – зло выпалила она. – Все! Можешь начинать издеваться!

Она живо вспомнила реплики Рона на ее затею вообще и умение вязать в частности.

Девушка с вызовом посмотрела на него. Малфой старательно сдерживал смех, видимо, понимая, что она дошла до точки кипения. Он закусил губу, какое-то время пытался взять себя в руки, а потом тихо спросил:

– А зачем эльфам шапки? Уши мерзнут?

– Малфой! – угрожающе начала девушка.

Он поднял руки, словно сдаваясь.

– Да мне правда интересно.

– Я хотела их освободить, – неохотно проговорила Гермиона.

– Зачем? – серьезным тоном задал вопрос Драко Малфой.

– Десятки эльфов изо дня в день готовят нам еду, убирают наши комнаты… – завела Гермиона речь давно минувших дней. Тогда это казалось умным и возвышенным, а сейчас с каждым словом она все больше понимала, как глупо это звучит. Но не отступать же?

– Это несправедливо! – невпопад прервала она патетическую речь. Слизеринец слушал очень внимательно и, что самое поразительное, ни разу не улыбнулся. А потом после затянувшейся паузы произнес:

– Это повелось издавна. Предки теперешних домовых эльфов сами избрали целью своей жизни служение людям. В знак благодарности и уважения. Их никто не порабощал. Это их выбор. Что же в этом несправедливого?

– Выбор жить в рабстве? – запальчиво произнесла Гермиона. – Выбор терпеть унижение? Не проще ли быть свободными и самому выбирать образ жизни.

– Для них не проще. Это уклад не одного дня. Несколько веков эльфы служат людям. Они не видят для себя иного предназначения. Лиши его дома – и он погибнет.

– Но Добби-то не погиб!

– Нет. Но он, по сути дела, сменил себе хозяина. И все. Он остался в том же статусе. И вообще, с чего ты взяла, что он стал от этого счастливее?!

– Он доволен.

– С виду.

– Он так говорит.

– Вот именно, что говорит.

– Ты не понимаешь. Он получил возможность выбирать. Он получает деньги за свой труд.

– Да, и с пресловутой свободой он обрел неопределенность в будущем. Эльфам не нужны деньги. Они живут в доме хозяев, имея все, что им необходимо.

– Они живут взаперти.

– Для них выход в большой мир часто представляет опасность. Их мир ограничен, но они могут спокойно и уверенно встречать в нем новый день.

– А если им это не нравится? Если…

– Твои родители медики? – поразил внезапным переходом, а, главное, осведомленностью Драко Малфой.

– Да.

– Они сами выбрали эту профессию?

– Да, конечно.

– Они служат людям.

– Это другое… Они получают деньги, и…

– Гермиона, отвлекись от денег, – в запале он назвал ее по имени. Это было… странно. – Деньги – это вторично. Лиши их работы, при этом обеспечив деньгами, – они будут счастливы?

– Не знаю, наверное, нет.

– У Блез Забини была няня в детстве, – снова смена темы, и на этот раз девушке она не понравилась. – Блез давно выросла, но няня продолжает жить в поместье Забини, хотя других детей там нет и вряд ли будут, а до детей Блез няня наверняка не дотянет.

Гермиона отметила, что детей Блез он обособляет от себя. Странно.

– Но она живет там, получает жалование. Хотя сейчас уже не знаю наверняка. Почему?

– Ей некуда идти? – предположила Гермиона.

– Точно! – он щелкнул пальцами – Вся ее жизнь вертелась вокруг Блез. Она больше нигде не сможет чувствовать себя нужной и по-настоящему живой.

Воцарилось молчание. Гермиона смотрела на этого странного человека. Кто бы мог предположить, что его интересует еще что-то, кроме собственной персоны!

– Но с эльфами ужасно обращаются, – не желала сдаваться девушка.

– Не всегда, – парировал он.

– Скажешь, ты не обижал эльфов?

– Ну, шутил в детстве.

– Безобидно?

– Не то чтобы… По-разному.

– Ты считаешь это нормальным?

– Не знаю. Этот порядок завел не я.

– Но ведь старые порядки можно разорвать! – запальчиво произнесла Гермиона.

Он посмотрел на нее со смесью восторженности и насмешки.

– Ты единственная на моей памяти, кто с таким рвением берется за безнадежное дело.

– Почему сразу безнадежное?

– Потому что прежде чем рушить, нужно предложить что-то взамен.

– Ладно. Мне надоело спорить, – капитулировала Гермиона.

Он легко кивнул, соглашаясь.

– А у тебя была няня?

– У меня? Нет, – просто ответил он.

Время летело незаметно. Гермиона смотрела на юношу напротив и удивлялась все больше. С ним было… интересно. Интересно рассуждать, интересно спорить. Он не соглашался с ней безоговорочно, лишь бы только сменить тему или вообще отвязаться. Он спорил задорно и аргументировано. Не заявлял «потому что, и все!», а виртуозно доказывал свою точку зрения. А еще Гермиона поймала себя на мысли, что ей… нравится с ним находиться. Вот так, когда рядом нет ни слизеринцев, ни гриффиндорцев, нет мыслей о разных факультетах, об обязательствах и трудностях. Его легкая усмешка, то, как он говорит, какие делает жесты… Гермиона улыбнулась. Она была из интеллигентной семьи и прекрасно знала, как вести себя за столом, что можно, а чего нельзя делать, и все же сейчас ловила себя на мысли, что она, должно быть, нелепо смотрится по сравнению с ним. Есть что-то, чему нельзя научиться, что-то, что дается от рождения. В нем это было. В небрежности жеста, которым он отпустил официантку, в мимолетном взгляде на наручные часы, в том, как он в задумчивости теребил фамильный перстень. Все в этом человеке выдавало аристократа. Девушка поймала себя на мысли, что старается сидеть прямо и следит за своими жестами. Это было ново и интересно, хотя и доставляло неудобства.

Темы разговора менялись одна за другой. Сейчас, например, спор шел о рунах.

– Малфой, ты что?! Это означает «верность», – азартно доказывала Гермиона.

– Грейнджер, какая «верность»? «Верность» выглядит вот так. А это – «вера».

Листок пергамента гуляет по столу, покрываясь руническими символами. Перо азартно переходит из одних рук в другие. В этот момент они даже не осознают, что делают дополнительное задание по рунам. Просто увлеклись обсуждением отрывка и наткнулись на спорный момент. Малфой тут же подозвал официантку и попросил принести пергамент и письменные принадлежности. И началось… Мало понятные простым смертным завитушки обсуждались взахлеб. Гермиона с некоторой завистью смотрела на юношу. Она изучала руны не первый год, но Малфой знал больше. Так, для одних и тех же символов он подбирал гораздо большее количество значений, нежели могла сама Гермиона. Наконец она не выдержала:

– Откуда ты разбираешься в рунах? Не в Хогвартсе же ты их так выучил!

– Нет! – он легко взмахнул рукой. – Я дома их лет с шести изучаю.

– С ума сойти, – прокомментировала девушка.

– Точно, – с готовностью подхватил Малфой, – а вообще-то они мне нравились гораздо больше вышивания.

– Ты вышивал? – Гермиона попыталась зажать рот ладонью, но все равно прыснула.

– Даже не вздумай кому-нибудь об этом рассказать, – предупредил он.

– Что ты! Что ты! Нема, как рыба, – замахала руками девушка. – А чему тебя еще учили?

Он внимательно посмотрел на нее.

– Вопрос без подвоха. Мне просто любопытно, чему учат юных волшебников.

– Да тому же, чему и всех, – удивился он такому любопытству. – Этикету, рисованию, верховой езде, музыке, владению оружием и прочей ерунде.

Гермиона сглотнула. Да уж. Ее художественная школа, к тому же неоконченная, выглядела как-то жалковато. Она взглянула на юношу, отчетливо ощущая пропасть между ними. Он прав. Законы этого мира придумал не он. Но тот, кто их придумал, мыслил верно: люди должны общаться с себе подобными. Вот, например, сегодня ей с ним интересно, а ему, наверное, скучно. Гермионе стало грустно.

– Слушай, я давно хотел спросить… – начал Малфой, и его взгляд застыл на чем-то за спиной Гермионы. Девушка резко обернулась, но не увидела ничего необычного. Никого из знакомых тоже не было.

– Что случи… – Гермиона не договорила, увидев, как нервно сглотнул слизеринец и его взгляд метнулся к наручным часам.

Девушка с замиранием сердца последовала примеру, посмотрев на его часы. Сердце ухнуло в пятки. Она, не веря своим глазам, схватила его запястье и развернула к себе. Часы безжалостно показывали без четверти одиннадцать.

– А на твоих сколько? – прошептал он.

Гермиона спохватилась и посмотрела на подаренные Гарри часики. Хоть что-то общее у них было: часы показывали одинаковое время…

Гермиона в панике вскочила на ноги. Что теперь будет?! Они должны были вернуться в Хогвартс до восьми. А уже… уже… Господи! Теперь начнутся разбирательства опоздания, но самое страшное не наказание. Самое страшное, что все узнают, с кем она была в Хогсмите! Нужно что-то придумать. Нужно… Девушка направилась к выходу, но столкнулась с проблемой: Драко Малфой сжал ее запястье подобно тискам.

– Далеко собралась?

– В Хогвартс! – выпалила Гермиона, злясь на ленивую расслабленность его голоса.

– Сядь на место! – негромко проговорил он.

– Что? – возмутилась девушка. – Забини будешь командовать. Ты хоть понимаешь, что будет?

– Сядь на свое место, пожалуйста, – негромко проговорил он.

Спокойная уверенность тона заставила подчиниться. Гермиона опустилась на стул и принялась нервно тереть запястье, которое он наконец выпустил.

– В общем, так. Мы опоздали, – он посмотрел на девушку, та раздраженно кивнула, признавая очевидный факт. – У нас есть три пути.

Гермиона приободрилась. Может, он придумает выход. Самой в голову лезли только картины кошмарных последствий ее опрометчивости.

– Путь номер один: мы идем в Хогвартс сейчас, нас ждет праздничный прием при участии Филча, Макгонагалл, Снейпа, Дамблдора…

– Хватит, – поморщилась Гермиона. – С этим путем все понятно. Он отпадает.

Юноша слегка пожал плечами, чем разозлил ее еще больше. Он так себя ведет, словно ему все равно, узнает кто-то о сегодняшнем вечере или нет. Будто лишь ее беспокоит совместное возвращение.

– Путь номер два, – негромко продолжил юноша, – возвращаться в Хогвартс поодиночке.

– И все равно прием будет тот же, – хмуро сообщила Гермиона.

– Естественно, – охотно откликнулся он. – Можно, правда, вернуться кому-то одному, а кому-то остаться здесь.

– Идея! Я вернусь в Хогвартс. Никто ничего не заподозрит.

– Этот вариант даже не рассматривается, – опустил на грешную землю спокойный голос.

– Почему? – изумилась девушка.

– Потому что на дворе поздний вечер. Одна ты никуда не пойдешь.

– Но…

– Это не обсуждается, – отрезал он. – Перспектива тащиться тебя провожать, а потом возвращаться сюда меня тоже не радует. Так что…

– Но Малфой! Что со мной может случиться?!

Он посмотрел на нее внимательным взглядом.

– Порой я не могу понять: ты вправду так наивна или же это игра? – серьезным голосом проговорил он.

– Это не игра… – тихо ответила она. – Я правда не думаю, что со мной что-то может произойти. Ну, да, здесь не очень приятный райончик. Но… У меня с собой волшебная палочка, в конце концов.

Правда здравый смысл подсказывал, что палочка здесь будет и у каждого встречного, а в остальном список ее преимуществ был не слишком впечатляющ. Он усмехнулся.

– Значит, правда наивная. Все. Этот вопрос не обсуждается.

– Но…

По его взгляду стало понятно, что его терпение достигло отметки где-то на уровне нуля. Девушка покорно вздохнула. Он даже упрямее, чем Рон.

– Был еще какой-то вариант, – недовольно проговорил она.

– Вернуться утром, – последовал ответ.

– То есть провести ночь здесь? – не поверила своим ушам Гермиона, оглядывая бар.

– Ну, не прямо здесь. На втором этаже есть комнаты.

– Нет, Малфой. Даже не думай об этом. Это невозможно.

– А что тут такого? Ты еще скажи, что гриффиндорцы никогда не опаздывали из Хогсмита.

– Нет! – честно ответила Гермиона. – Ну, не то что не опаздывали, но…

Не рассказывать же ему про потайные ходы. Хотя… Это вариант. Девушка посмотрела на Малфоя. Вариант… Но не для них. Она не может открыть тайну Гарри этому человеку. Смешно распорядилась жизнь. Ей приходится врать. Причем всем. И друзьям, и… ему. Нельзя быть честной наполовину. Права мудрая пословица. Ложь – как водоворот. Чем больше в нем находишься, тем труднее выбраться. Она посмотрела на юношу. Расслабленная поза… Если он и напрягся от всего этого, то чертовски хорошо умеет это скрывать.

– Так что?

– Я не собираюсь здесь ночевать.

– Отлично. Тогда пошли в Хогвартс.

Он демонстративно встал.

– Нет! То есть… – захотелось громко заорать и что-то разбить. – Ладно.

– Что, прости? – изобразил вежливость на лице этот невыносимый человек.

– Давай останемся. Все равно выхода нет. А почему ты решил, что с утра мы сможем спокойно вернуться?

– Потому что с утра Филч редко дежурит у входа. Центральный вход открывается около шести. Мало ли, кто-то занимается бегом по утрам или летает.

Гермиона удивленно приподняла бровь. Ей такое и в голову не приходило. А все потому, что она все за книгами и за книгами.

– Так что мы сможем без особых проблем попасть в замок.

Он сел на свое место. Гермиона вновь оглянулась по сторонам. Перспективка та еще. Но… сама виновата. Можно, конечно, обвинить Малфоя: заманил, заболтал. Но себе врать было глупо. Она сама напрочь забыла о времени. Она сама хотела провести это время с ним. И, если вернуться на несколько часов назад и вновь встать перед выбором: что ответить на его вопрос… Ответ был бы тем же. Пауза затянулась. Молчание из просто неловкого превратилась в напряженное.

– Мы можем посидеть еще здесь или…

Гермиона нервно передернула плечами. Он усмехнулся.

– Судя по твоему настроению, «посидеть здесь» не получится.

Девушка подняла на него взгляд. Неужели он совсем не переживает? Нет. Внешне совершенно спокоен. Легкая улыбка, раскованные движения. Гермиона внезапно позавидовала его способности так легко относиться к жизни. Самой ей было… страшно.

Меж тем Малфой кому-то улыбнулся, заставив ее нервно обернуться. Оказалось, он просто подозвал официантку.

Через пять минут они уже шли каким-то непонятным коридором в глубь помещения. Гермиона нервно озиралась в полутьме. Теперь уже заведение не вызывало особого доверия. Хотя… в чем-то Малфой был прав, выбирая его: никого из знакомых они не встретили. Она заметила, что место, куда они шли, было, что называется, «для взрослых». Сама Гермиона ни разу в подобных не бывала. Да и Рон с Гарри тоже, насколько она могла судить. А вот слизеринца тут знали. Во всяком случае, официанты и бармен с ним приветливо поздоровались. Ох! Вот влипла. Навстречу шла парочка в обнимку. При этом девушка громко смеялась, а парень что-то шептал ей на ухо. Гермионе стало противно. А ведь что о них думают со стороны? Наверняка то же: пришли подростки поразвлечься. И если юноша в этой ситуации выглядел эдаким крутым парнем, то девушка вызывала однозначные мысли. Она никогда не думала, насколько противно чувствовать себя девушкой легкого поведения. От взгляда шедшего навстречу мужчины возникло желание помыться. В полутьме она даже не столько увидела, сколько почувствовала. А Малфой шел как ни в чем не бывало чуть впереди и что-то еще под нос напевал.

А может, он знал заранее, что так все обернется?

– Стой, – нервно окликнула девушка.

Он резко остановился и удивленно оглянулся.

– Я не пойду.

Теряя остатки терпения, юноша возвел глаза к потолку и что-то прошептал. В полутемном коридоре его лицо было видно нечетко.

– Что на этот раз?

– Можешь смеяться, но мне не наплевать на то, что обо мне подумают.

– Кто подумает?

Мимо прошла еще одна парочка, полуодетая девица чуть задела Гермиону плечом, мужчина игриво извинился за свою спутницу.

– Они подумают, – махнула рукой Гермиона неизвестно в чью сторону.

– О Мерлин! Ты видишь их в первый и последний раз.

– Все равно.

– Постой. Я понял: ты издеваешься, да?

– Нет. Я не издеваюсь. Я…

Она не успела договорить, как он схватил ее за локоть и потянул по коридору.

– Стой. Прекрати меня тянуть. Я…

– Слушай, я и так проявляю чудеса терпимости. Еще одна выходка – и мы пойдем в Хогвартс. Прямо сейчас.

Гермиона уставилась в пол, только чтобы не смотреть на него.

– Ты не шутишь? – он все еще не мог поверить в серьезность ее переживаний.

Она кивнула. Захотелось разреветься. Это глупо. Это чертовски глупо. Но вот такая она была. Ее всегда интересовало то, что думают о ней другие. Возможно, поэтому ей так хотелось быть первой во всем: видеть одобрение в глазах учителей, зависть в глазах однокурсников. Быть лучше всех. Смешно.

Она услышала над собой обреченный вздох и, подняв голову, увидела, что юноша, глядя в потолок, беззвучно шевелит губами. Считает до десяти, что ли, чтобы не совершить убийство. Наконец он посмотрел на нее и вкрадчивым голосом произнес:

– А если я сделаю тебя невидимой и сам закажу комнату?

Нежность его голоса заставляла подумать о том, что отказ от предложенной перспективы будет последним сознательным поступком в жизни несчастной девушки Гермионы, так опрометчиво ступившей на этот скользкий путь…

– Давай, – тут же согласилась она.

Юноша достал палочку и произнес заклинание. Для самой Гермионы ничего не изменилось. Она выдернула локоть, который он по-прежнему сжимал, и сделала шаг назад.

– Даже не думай, слышишь? – ангельским голоском проговорил ее спутник. – Если попытаешься куда-то деться, я вернусь в Хогвартс и объявлю о твоей пропаже.

– И сам себя выдашь, – не удержалась Гермиона.

Он сориентировался молниеносно – ее локоть вновь оказался зажат, словно тисками.

– Я похож на сумасшедшего? Я просто хотел, чтобы ты обнаружилась.

Он ухмыльнулся. Гермиона прикусила язык, чтобы не сказать то, что очень хотелось сказать в адрес этого… этого…

– А тебе не кажется, что ты выглядишь забавно, когда держишь меня за локоть, – невинно поинтересовалась она, когда они прошли несколько шагов, потому что в конце показалась освещенная комната со стойкой администратора.

– Я хочу чувствовать, что ты здесь, – негромко проговорил он, выпуская ее локоть.

Доверие? Маленький шажок навстречу. Он предлагал ей выбор. Девушка осторожно взялась за его свитер и чуть дернула.

– Отлично. Идем.

Пока Малфой заказывал комнату, она с интересом вертела головой, пользуясь тем, что невидима. Первое впечатление о заведении было обманчивым. В этой комнате все было приличным и благопристойным. На небольшом диванчике сидела пара маленьких гномиков, ожидавших родителей, заказывающих комнату. Малыши были жутко забавными. Один из них громко похрюкивал, что-то рассказывая. Видимо, он так смеялся. Гермиона невольно улыбнулась. На соседнем диванчике что-то читал пожилой волшебник. Напротив него парил поднос с чаем, и этот господин периодически отпивал из кружечки и снова ставил ее на поднос. Пару раз чуть не поставил мимо, но поднос услужливо переместился за его рукой. Забавно. Столько лет Гермиона жила среди волшебников, но до сих пор не переставала удивляться тому, как они приспособили окружающий мир под себя. Интересно. А ведь магглам до всего приходилось доходить собственными силами. Их путь был сложнее. Хотя… читая историю магии, нельзя было сказать, что путь волшебников был так уж легок. Нужно посмотреть правде в глаза: есть два мира. Два великих мира. У одних есть смертельное заклятие Авада Кедавра, а у других – ядерное оружие. Им нельзя враждовать, им нельзя сталкиваться друг с другом. Зачем Волдеморт все это затеял? Это глупо. Это бессмысленно. Миллионы бессмысленных жертв. Если начнется открытый конфликт, то погибнут все. Перед мысленным взором возникла картина: пустая выжженная земля и… ничего.

Девушка почувствовала, что свитер выскользнул из ее пальцев. Она удивленно оглянулась: Малфой, оказывается, успел расплатиться и преспокойно двинулся в направлении одного из коридоров, сопровождаемый служащим заведения. Он даже не оглянулся, не попытался найти ее. Значит, был полностью уверен, что она никуда не денется. И был прав, черт побери. Гермиона вздохнула и, стараясь ни с кем ненароком не столкнуться, двинулась за юношей.

Когда она приблизилась, услышала часть очень занятного разговора.

– … Если захотите отдохнуть, красивые девушки могут скрасить ваш досуг.

Гермиона почувствовала, что начинает закипать от возмущения. Досуг скрасить…

– Я подумаю, – с милой улыбочкой ответил Драко Малфой.

Подумает он? Он подумает? Гермиона ощутимо ткнула его кулаком в спину. Он чуть покачнулся, и его губы вновь тронула улыбка.

– Но, если что, вы только обратитесь и…

– Хорошо, – вежливая улыбка. – Непременно.

Гермиона решила, что никуда не пойдет с этим несносным, этим… Сильная рука перехватила ее ладонь и крепко сжала. Складывалось впечатление, что он читал ее мысли. Она на миг закрыла глаза, отдаваясь ощущению его теплой руки. Это было так… необычно. От его руки веяло уверенностью. «Даже самоуверенностью», – горько усмехнулась девушка про себя. Хотя… ей, собственно, все равно, как он там собирается проводить вечер. Ей должно быть все равно. Должно быть…