Текст книги "Цвет Надежды (СИ)"

Автор книги: Ledi_Fiona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 91 страниц)

– Рон, мы не можем позволять Гарри делать глупости, – в отчаянии произнесла девушка.

– Ты права. Блин. Как это все надоело!

– Слушай, пойди за ним, – Гермиона указала направление.

– За Малфоем?! – опешил Рон.

Девушка только тут заметила, что качнула головой в сторону ушедших слизеринцев.

– Рон, прекрати! – предупреждающе произнесла она. – Ты понял, о ком я.

– А ты куда?

– Я? Не знаю. Сдается мне, Гарри сейчас не захочет меня видеть.

– Да что у вас произошло? – не выдержал Рон.

– Ничего. Пока ничего.

Рон в сомнении оглядел ее с ног до головы.

– Ладно. Я все равно с тобой, – со вздохом проговорил он.

– Эх, Рон. Ты не со мной. Ты с этой, как ее…

– Гермиона, – возмутился юноша, краснея до корней волос, – ты сегодня какая-то странная.

– Это для разнообразия, – улыбнулась она.

Рон заразился улыбкой и по-дружески легонько ткнул ее кулаком в плечо.

– Пойду догонять нашего героя.

– Только при нем так не скажи – в лоб получишь.

– А я у доспехов шлем одолжу.

Рон еще раз улыбнулся и отправился на поиски Гарри. А Гермиона чуть отошла в сторону, чтобы не попадаться на пути студентов, и остановилась у окна. Сколько презрения было в его взгляде. А может, эти письма – лишь плод ее фантазии? Ну, не может же человек быть таким многоликим. Может, это не его почерк? Да нет. Его. К тому же о Брэнде знал только он. Тогда… Откуда столько холода в серых глазах? И эта счастливая улыбка Забини. Как? Как такое возможно? Она всю ночь только о нем и думала, а он тут же раскрыл свои объятия другой.

«А чего ты хотела? – ехидно отозвался внутренний голос. – Она его невеста. А ты кто? Всего лишь враг. Даже это громко сказано. Ты лишь подруга врага. Никто, в сущности».

Как же больно быть никем.

*

– Голосую за Хогсмит, – радостный голос Блез ворвался в невеселые мысли.

Драко повернулся к ней. Хогсмит? Целый день делать довольный вид, чтобы избежать расспросов? Ну уж нет!

– Я – пас.

– Почему? – счастливая улыбка Блез погасла на глазах.

– Просто не хочется.

– Ну, Драко, ну, пожалуйста.

– Блез, – что-то в его голосе заставило ее мигом прекратить уговоры.

На красивом лице появилась обида. А Драко вдруг почувствовал, что ему на это плевать. Он и так слишком возится с ней. А ведь должен рассказать о Брэнде. Вот только не хочется портить ей выходной. Может, потом. Пусть пока побудет в счастливом неведении. Забавно. У него и Грейнджер есть общий секрет. Секрет, о котором никто не знает. А был бы не один, если бы ей не стерли память.

– Идите без меня.

Блез отвернулась, а Пэнси как-то странно посмотрела.

– Кто-нибудь идет в Хогсмит? – на лестнице появились Крэбб и Гойл.

– Мы, – хором отвечают девчонки.

– А ты нет? – Грегори Гойл повернулся к Драко.

Тот отрицательно покачал головой. На миг на лице Гойла появилось выражение, которое заставило Драко усмехнуться про себя. Гойл давно неравнодушен к Блез. Он старательно это скрывает, особенно в свете предстоящей помолвки, но Драко давно заметил. Он все замечает.

– Девчонок не потеряйте, – весело произнес он.

– Ни за что, – честно ответил Гойл, подавая руку сначала Пэнси, а потом Блез, помогая спуститься с последних ступенек лестницы.

– Тебе что-нибудь принести? – спросил Крэбб.

Значит, Блез все-таки надулась, раз этот вопрос следует не от нее.

– Пива.

– Ладно.

Он какое-то время провожал взглядом компанию. В самых дверях Блез обернулась. Несколько секунд просто смотрела, а потом все-таки помахала рукой. Она никогда не злится на него долго. Просто не умеет.

Пэнси тоже обернулась и повторила жест Блез. Только в ее взгляде было что-то непонятное. Или у него сегодня паранойя?

*

Гермиона вернулась в гостиную Гриффиндора. Она не была уверена, что хочет кого-то видеть. Но не торчать же в коридоре целый день.

– А мы тебя потеряли, – обеспокоенно проговорил Рон.

– Меня долго не было?

Девушка посмотрела на часы. Полчаса. А она и не заметила.

– Мы в Хогсмит.

Гермиона оглянулась на Гарри и не поверила своим глазам. Рядом с ним стояла счастливая Кэти. Пятикурсница просто сияла. Гарри же был раздражен, хотя и старался это скрыть. Но Гермиона слишком хорошо его знала.

– В Хогсмит? – девушка постаралась улыбнуться.

Кэти посмотрела на нее напряженным взглядом.

– Давай, иди за мантией, – Рон от нетерпения притопнул ногой. Ему еще нужно было бежать до гостиной Когтеврана, а Гермиона впала в какой-то непонятный ступор.

– Идите без меня, – девушка улыбнулась Рону.

Тот удивленно взглянул на нее и открыл рот что-то сказать, но его опередил Гарри.

– Ты не идешь?

Гермиона обернулась. Такое знакомое лицо, такой напряженный взгляд зеленых глаз. Она внезапно почувствовала, что остается одна. Очень отчетливо почувствовала. Забавно. Ведь ей нет места в компании. Это же ясно, как белый день. Они идут с девушками. Зачем она там? Да, Гарри сделал это в отместку, но положение вещей от этого не меняется. Рядом с ним – девушка.

Гермиона даже не стала отвечать на его риторический вопрос. Детская обида заставила ее круто развернуться и направиться в сторону своей комнаты.

– Счастливо отдохнуть, – бросила она напоследок.

– Ты точно остаешься?

Милый Рон, у тебя же на лбу написано, что спрашиваешь для вида – так тебе не терпится встретиться со своей девочкой.

– Точно. Точно.

Гермиона решила не оборачиваться. Ведь она всегда знала, что это произойдет. Просто не ожидала, что это будет так больно.

Рон пожал плечами и выкрикнул:

– Мы принесем тебе твое любимое печенье!

Он торопливо толкнул дверь наружу.

А Гарри Поттер какое-то время смотрел вслед уходящей Гермионе. Зачем он это сделал? Сначала не сдержался утром. Может, ему все померещилось? Может, она вовсе и не вела себя необычно? Вот и Рон говорит, что Дамблдор просил старост вести себя корректно друг с другом. Может, именно этим объяснялся ее странный жест? Да и Малфой не сказать, чтоб обрадовался. Как всегда, сказал гадость. А Гарри вместо того, чтобы заступиться за нее, и сам ей добавил. Чем он оказался лучше Малфоя? Да ничем. Еще хуже. Потому что с манерами слизеринца все понятно, а он – друг. Он должен быть всегда на ее стороне. Сделал лучше? Показал характер и пригласил Кэти на прогулку. Помнится, Рон чуть с кресла не упал, когда это услышал. Гарри тогда постарался не обратить внимания на красноречивый взгляд друга. Он же все решил. И все будет так, как он решил. Идиот. Сдалась ему эта Кэти. Ведь мог провести день с ней. Светло. Легко. Им всегда было так здорово втроем. Правда, в этот раз Рон был с девушкой, ну так это и к лучшему. Создавалась бы иллюзия, что и они вместе. А он все разрушил.

Кэти осторожно потянула его за руку. Гарри перевел на нее взгляд и… позволил себя увести. А что мешало остаться? Догнать девушку, поднявшуюся по каменным ступеням, и сказать что-то важное. Что-то, после чего весь мир перевернется. Обида? Гордость? Характер? В семнадцать лет именно эти слова кажутся важными. За максимализмом молодости не понимаешь, что у всех этих проявлений совсем другое имя – «Глупость».

*

Драко Малфой сидел на своей кровати и просматривал колдографии. Их прислала Нарцисса по его просьбе. Мать сейчас гостила у Марисы, поэтому за нее можно было не опасаться. Драко до сих пор не верил в это хрупкое равновесие. Но письма от нее приносили совы семьи Делоре из красивого поместья на юге Франции. Его хозяйкой уже несколько лет являлась Мариса.

Драко взял в руки очередной снимок. Красивая темноволосая женщина задорно смеется, держа в руках метлу. Ее одежда в пыли, вид изрядно потрепанный, но на лице счастливая улыбка. Драко слишком хорошо помнил причину этой улыбки. Собственно, даже если бы не помнил, она была очевидна. Рядом с ней с таким же потрепанным видом стоял он сам. Только на его лице не было счастливой улыбки: оно окаменело. Причина была проста. На его голове красовался ужасающий чепчик какой-то его прапрабабки. Он проиграл спор. Ему тогда было всего тринадцать, и в те минуты он просто ненавидел Марису.

А сейчас Драко почувствовал, что губы тронула улыбка. Это было и правда забавно. Мариса знала, на что спорить. А вообще-то он не просил этой колдографии. Перед мысленным взором тут же всплыла ехидная улыбочка любимой тетушки. Он даже явно представил себе их диалог с Нарциссой.

«– А может, не стоит ее посылать? Вспомни, как он злился. Вдруг опять расстроится?

– Стоит-стоит. Тем более, ведь было и правда весело. Сейчас он это оценит. К тому же вспомни, что он выкинул на мой день рождения».

Драко вновь улыбнулся. Мариса. Как здорово, что она есть. Она – единственный человек, который всегда мог сказать ему в лицо, что он – маленькая мерзость. Нарцисса, видимо, не хотела его ранить. К тому же она была слишком разочарована в нем. Сейчас Драко это понимал. Люциус же никогда не был искренен в словах. Все, что он говорил, служило той или иной цели. Драко не верил ему. А Мариса… Она никогда не сдерживала своих чувств, когда дело касалось племянника.

– А с чего ты взял, что ты чем-то лучше этого мальчика, Драко?

– Потому что я – Малфой!

– И что, у тебя в связи с этим сверхъестественные способности или что-то еще?

– Я – Малфой!

– Заладил, как попугай. Для меня это не аргумент. Найди что-нибудь поубедительнее.

В тот день разговор шел о Гарри Потере. О ненавистном Гарри Потере.

Вспоминая яростный блеск серых малфоевских глаз, Драко всегда задавался вопросом: «Как в их семье могла родиться она?». Такая непохожая, такая импульсивная, такая… другая. Она и Нарцисса были полными противоположностями. Одна – образец благоразумия и сдержанности, вторая – просто ураган какой-то. Но, тем не менее, Драко всегда любил гостить у нее. Там все было по-другому. Там была жизнь.

Здорово, что Нарцисса во Франции. В доме Марисы она в безопасности. Они не доберутся до нее.

Драко стал рассматривать другие снимки. Почему раньше у него не возникало желания их посмотреть? А ведь это его жизнь. Настоящая, а не та, что предложил Люциус.

«У меня были детские колдографии?» – спросил он в предпоследний день каникул у матери. Оказалось, были, просто они хранились у Марисы. Оказалось, он умел улыбаться. По-настоящему. Он мог быть беззаботным и счастливым. Живым. Какие красивые снимки.

Драко откинулся на подушки, рассматривая себя в три года. Забавный недовольный малыш на руках красивой девчушки. Правда, недовольный только пару секунд. Видимо, Мариса его пощекотала. Драко отчетливо представил себе звонкий смех. Свой, Марисы и Нарциссы, которая смотрела на них сквозь объектив камеры. А ведь она фотографировала. Она всегда фотографировала его. Драко только-только это вспомнил. У нее получались очень удачные снимки. Она словно видела мир сквозь объектив маленькой камеры. Странно… Почему он только сейчас об этом вспомнил?..

Юноша отложил в сторону очередную колдографию и встал с постели. Прошелся по комнате. Две дорогих женщины. Он просто обязан их защитить. Для этого нужно взять себя в руки и не распыляться на мелочи. Не думать о перемазанных чернилами пальцах Грейнджер, которые исчезают в ладони Поттера. Не думать. Не думать.

Легко сказать.

*

Гермиона провела субботний день за чтением. Все было, как всегда. Хотя нет. Был небольшой инцидент.

Возвращаясь с обеда, она поравнялась с Брэндом, который тоже почему-то брел один.

– Как дела? – окликнула Гермиона первокурсника.

Он чуть притормозил, взглянул на нее и улыбнулся. На левой щечке вновь появилась миленькая ямочка.

– Нормально.

– У тебя улыбка очень жизнерадостная. Знаешь об этом?

– Это от мамы.

– Да? А чем занимается твоя мама?

Брэнд как-то странно дернулся и бросил на нее внимательный взгляд.

– Я просто не очень представляю, чем занимается женщина в волшебной семье, когда у нее нет кучи детей, которым ежеминутно необходимо ее внимание. Ты ведь единственный ребенок?

Она искренне старалась наладить с ним контакт и не заметила, как окаменело лицо мальчика.

– Да. Я единственный ребенок. А мама? – короткое молчание, вздох. – Она была врачом. Папа был против этого увлечения. Ей совсем необязательно было работать. Это было даже как-то странно.

Он говорил медленно, словно подбирая слова.

– Было? То есть, сейчас она не работает?

– Нет. Не работает.

– Все-таки папа настоял? – улыбнулась Гермиона, ожидая вновь увидеть ямочку на щечке от ответной улыбки.

– Нет… Она не работает, потому что… потому что… ее вообще нет.

– То есть? – не поняла Гермиона.

– Она умерла, – жестко сказал мальчик.

– Брэнд, прости. Я… Я… не думала…

– Никто не думал, – голос Брэндона прозвучал совсем по-взрослому.

Гермиона не знала, как выйти из этой ситуации, но первокурсник решил по-своему.

– Эмми, подожди! – окликнул он девочку, с которой дружил.

Не сказав ни слова Гермионе, он побежал догонять первокурсницу. А Гермиона смотрела вслед. В голове не укладывалось. Просто богатые волшебные семьи выглядели таким благополучными… И все проблемы, которые их настигали, они создавали себе сами. А смерть?.. Она была страшной и не зависящей от людей. Она как-то не укладывалась в общую идею всемогущей семьи, потому что приходила внезапно и была неотвратима. Откуда Гермионе было знать, как сильно она ошибается? Ведь даже смерть может быть предопределена принадлежностью к той или иной семье. И чем больше могущество и сила семьи, тем опаснее принадлежать ей.

Так прошел субботний день. А вечером в ее дверь снова постучали. На пороге стояла Джинни Уизли.

– Привет.

– Привет.

– Можно?

– Конечно.

– Я принесла твое любимое печенье.

– Спасибо.

Гермиона взяла протянутую коробку, посмотрела на веселую этикетку.

– Спасибо, – повторила она.

– Я встретила в Хогсмите Гарри и Рона. Тебя c ними не было, – негромко проговорила Джинни.

– Не было, – подтвердила Гермиона очевидный факт.

– Что-то произошло?

– Нет. Просто… я не захотела пойти.

– Потому что Гарри пригласил Кэти?

– Нет! – слишком яро бросилась оправдываться староста Гриффиндора.

– Нет? – Джинни улыбнулась.

– Джин, это правда не то. И вообще, с чего ты взяла, что у нас что-то случилось?

Гермиона и сама почувствовала, как зло звучит ее ответ. Ее устами говорила обида, а милая Джинни случайно оказалась крайней.

– А ты никогда не думала, что получила то, чего так добивалась?

Гермиона опешила. Милая? Глаза Джинни Уизли метали молнии.

– В каком смысле?

– В каком смысле?! – откликнулась Джинни. – Ты никогда не ценила ни Рона, ни Гарри. Ты считала, что они всегда будут рядом. Мчаться к тебе по первому зову, таскать твои неподъемные сумки и ловить каждое твое слово. Ты всегда пользовалась ими и считала, что это никогда не закончится. Что они никогда не вырвутся из-под этой зависимости.

Спокойных интонаций, с которых начинался разговор, не было и в помине. Джинни отчаянно жестикулировала, и в голубых глазах стояли слезы.

– Джинни, что ты говоришь? Это неправда. Я никогда…

– Ты просто так привыкла, что не обращала на это внимание. Ты ведь единственная девчонка во всем Хогвартсе, которой удалось так приблизиться к Гарри. О Роне я и не говорю. Ты никогда не ценила моего брата. Лишь милостиво позволяла собой восторгаться и вздыхать. И Гарри ты не ценила. И вот к чему это привело. Он наконец-то понял, что тебе на него плевать.

– Нет! – выкрикнула Гермиона, яростно стирая мокрые дорожки со щек. – Мне не плевать на Гарри. И на Рона не плевать. Они мне очень дороги. Они мои самые близкие люди. И я… Я никогда не пыталась удержать их рядом с собой. Они сами это выбрали. Мы просто… просто… дружим.

Гермиона прикрыла глаза дрожащей рукой.

Как издалека донесся голос Джинни.

– Дружба? Дружба… Это для тебя только дружба. А я ведь видела, что ты – единственная девушка, к которой тянется Гарри. Только к тебе. Всегда.

– Он встречался с Чжоу.

– Но вернулся к тебе.

– Джинни, ты просто…

– Нет, Гермиона. Я не заблуждаюсь. Если помнишь, я всегда наблюдала за Гарри. Мне иногда кажется, что я знаю его гораздо лучше, чем ты. Потому что ты никогда не обращала внимания на то, на что обращала я.

Гермиона устало опустилась на кровать. У нее не было сил спорить. И злость на Джинни прошла, потому что Гермиона посмотрела на нее иными глазами. Красивая жизнерадостная девчушка, у которой куча поклонников, которая легко кружит головы и легко меняет кавалеров. Ведь Гермиона всегда втайне завидовала этой способности Джинни. А сейчас в ней проснулась жалость. Да! В Джинни говорили ревность и обида, но это не означает, что в ее словах не было правды. Была! Правда девочки с разбитым сердцем, девочки, которой пришлось отступиться от любви, отказаться от мечты. А ведь она права. Гермиона никогда не думала, почему ее дорогие мальчишки рядом. Почему всегда возвращаются к ней. Она искренне их любила, но, как оказалось, была слишком невнимательна. И просмотрела что-то важное.

– Джин, ты все еще любишь его?

Рыжеволосая девушка вытерла слезы, которые все-таки потекли.

– А какое это имеет значение? – устало произнесла она.

– Если ты любишь, то должна бороться за свою любовь!

– Бороться? С кем? С ним? Или с тобой, которая даже не понимает, что значит для него? Я бы могла попросить тебя отпустить его. Но ведь ты и так его не держишь. Он сам цепляется за тебя.

– Ты сама себе противоречишь, – попыталась улыбнуться Гермиона.

Джинни тоже слегка улыбнулась.

– Конечно, – легко согласилась она, – сначала говорила ревность, а теперь здравый смысл. Они у меня сами по себе.

Гермиона хлопнула по кровати рядом с собой. Джинни подошла и присела. Гермиона потянулась к тумбочке и взяла коробку с печеньем.

– Давай его съедим?

– Давай, – согласилась Джинни.

Они молча хрустели печеньем, глядя в пол.

– Прости меня, – вдруг проговорила Гермиона.

– И ты меня, – откликнулась Джинни. – Не знаю, что на меня нашло.

– Я правда очень их люблю. Просто… они для меня друзья.

– Да я понимаю. Только не всегда получается не злиться на несправедливость.

– Мне так хочется чем-то тебе помочь.

Джинни улыбнулась.

– Пойдем на ужин, а то на печеньях мы долго не протянем.

Гермиона улыбнулась в ответ.

– Давай. Только пойдем умоемся.

Они умылись и привели себя в порядок. Пришлось воспользоваться волшебными палочками, чтобы никто не приставал с расспросами. Оставшись довольными проделанной работой, девушки направились в гостиную.

– Да, Гермиона, – Джинни внезапно остановилась в дверях. – Если и правда хочешь что-то сделать – не мучай его. Скажи либо «да», либо «нет».

– Я бы и рада, да только он ведь молчит.

– Ну, тогда все остается по-прежнему.

– А почему ты сама не хочешь попытаться еще раз? – теперь пришла очередь Гермионы остановиться на пороге. – Кэти ведь ему совсем не нравится.

– Милая Гермиона, если бы я знала тебя чуть меньше, решила бы, что ты издеваешься. Но нет. Ты выше этого. Ты просто не обращаешь внимания на такие мелочи, как чувства, – Джинни невесело улыбнулась. – Я не хочу быть запасным вариантом. Это больно, знаешь ли.

И Джинни, улыбнувшись, вышла, потянув Гермиону за рукав. Гермиона послушно последовала за ней, стараясь не выдать своих чувств. Так вот какое мнение у всех о ней! Словам, произнесенным Джинни, можно доверять. Эх! Знала бы она… Знали бы они все! Больно быть запасным вариантом?! А они не думали, каково это – быть никем?!

В гостиной было многолюдно. Гермиона улыбнулась второкурсникам, проходившим мимо. Великая сила привычки.

– Гарри с Роном брать будем? – Джинни пристально на нее посмотрела, ожидая ответа.

– Конечно! Если они еще не ели.

Они подошли к дивану в углу гостиной. Любимое место их компании.

Рон о чем-то спорил с Невиллом, а Гарри сидел рядом с Кэти и наблюдал за этим процессом.

– Как сходили? – вопрос Гермионы заставил его дернуться.

– А ты как?

– Хорошо. Джинни принесла мне печенье.

– Джин, – возмутился Гарри, – ты украла нашу идею!

С этими словами он порылся в пакете, стоящем рядом, и вынул точно такую же коробку с ее любимым печеньем. Гермиона взяла протянутую коробку, проигнорировав недовольство Кэти.

– Спасибо, – улыбнулась она друзьям.

Ее не волновала Кэти. Сейчас она отчетливо почувствовала взгляды лишь двоих людей – Джинни и Гарри. Грусть и смущение.

Почему все так глупо?

*

Они отправились на ужин большой толпой. Чуть впереди шли Рон и Гарри, за руку которого держалась Кэти. Смешно. Девочка не могла сдержать своего триумфа. Видел бы Гарри, какие победоносные взгляды она бросала на Гермиону. Сама же Гермиона пыталась не обращать на это внимания. Она шла позади в компании Джинни и Невилла. По Джинни нельзя было сказать, что десять минут назад она была участницей очень неприятного разговора. Ну, разве что необычно яркий румянец на щеках. Гермиона же, наоборот, была бледна. В одном они были схожи: обе с преувеличенным оживлением внимали рассказу Невилла.

Так они и вошли в главный зал. Народу было немного. Кто-то поел раньше, кто-то поужинал в Хогсмите, а кто-то вообще из этого самого Хогсмита не вернулся. Бывало и такое.

Гермиона нерешительно притормозила, не зная, куда ей садиться. Они всегда сидели втроем: она – по одну сторону от Гарри, Рон – по другую. А вдруг Гарри попросит Кэти сесть рядом с ним? Но Кэти оказалась умнее, чем Гермиона о ней думала прежде. Как ни хотелось ей закрепить свой триумф, девочка не стала перегибать палку и отправилась к своему курсу. Гермиона опустилась на свое обычное место. Так глупо все и так натянуто.

Рон вдруг взглянул на слизеринский стол и широко улыбнулся. Гарри тоже чуть усмехнулся. Гермиона проследила за их взглядами. Ничего необычного и тем более смешного. Забини, Паркинсон с кислыми минами, а Крэбб и Гойл с радостными улыбками чем-то делятся с Малфоем.

Рон прыснул.

– А что смешного?

Гермиона окончательно почувствовала себя на задворках жизни.

– Представляешь… – начал Рон, еле сдерживая смех.

*

– Представляешь, – с улыбкой говорил Гойл, – идем мы по аллее рядом с засохшими фонтанами. Видим, нам навстречу чешут Поттер и Уизли с девушками. Прямо сладкие парочки.

– Точно, – подхватил Крэбб, – и тут только мы решили к ним придраться…

– Ну, да. Настроение веселое, погодка классная. Душа поет. В общем, только мы собрались, и тут…

– Включаются несколько фонтанов, – недовольно продолжила Блез, – и мы под них попадаем. Причем все.

– Не забудь добавить, что при этом дурацкие фонтаны пели о дружбе, улыбке и чем-то там еще, – подхватила Пэнси. – От одного этого можно было умереть на месте.

– Ага. А еще они были разноцветные, – внес свою лепту Гойл.

– И что дальше? – заинтересованно произнес Драко.

– Дальше? Гриффиндорцы начали истерично ржать, – проговорила Пэнси.

– А вы?

– Хотели им навалять, – вклинился Крэбб, – но тут включились еще фонтаны и облили их. Знаешь, как прикольно!

Они дружно рассмеялись

– И все?

– Ну, небольшая перепалка с Уизли получилась.. Но так… Не особенно. Но их стоило увидеть. Особенно нарядных барышень, у которых потекла косметика, и…

– Грег! – Пэнси бросила убийственный взгляд на однокурсника.

– Да ладно. У вас она потекла не так сильно. И было не так смешно.

Девушки дружно потянулись к волшебным палочкам.

Гойл чуть сполз со скамьи под стол со словами:

– Драко, ты же не дашь меня в обиду?

– Нечего маленького обижать! – строго обратился Драко к девчонкам. – Он не со зла.

Все, кто слышал, как староста заступился за крошку Гойла, расхохотались.

Драко перевел взгляд на стол гриффиндорцев. Там тоже царило веселье. А ведь все было бы по-другому, окажись он там. Перепалка с Уизли… Будь он там, этим бы не ограничилось. Встречаясь с Поттером, он умудряется из ничего представление разыграть. А тут – такой повод. Поттер рядом с ним из себя в считанные секунды выходит. Прямо душу греет его предсказуемая реакция. Гнев. Ярость. Ненависть. И все это так явно и неприкрыто. Смешно. Драко впервые поймал себя на мысли, что он этому рад. Просто и безыскусно. Ненависть – это чувство. Драко не знал, чем бы все закончилось, прими Поттер тогда в поезде его руку. Дружба? Вероятно. Интересно, а каким бы Драко Малфой был другом? Но этого не случилось. Вместо этого родилась ненависть. Жгучая и обоюдная. Она держала в тонусе, не позволяла расслабиться. Драко это устраивало. Все устраивало, кроме презрения в карих глазах. А ведь раньше ему и это нравилось. Что ж, все течет… Все меняется…

– Вон, видимо, Грейнджер тоже рассказывают. Видишь, ржут.

Гойл уже не опасался гнева однокурсниц, вдохновленный поддержкой старосты.

– Грейнджер что, не заметила, как ее окатило водой? – съехидничал Драко.

– Так ее не было, – удивленно откликнулся Гойл. – Мы же говорим: они с барышнями шли.

– Нууу. Я решил, что вы о ней говорите.

– О Грейнджер? – Крэбб прыснул. – Ну, ты загнул.

– Нет, к мальчикам ее, конечно, не отнесешь… – подхватил Гойл. – Но к девушкам, с которыми можно встречаться… Это ты и правда загнул.

– Ну, о вкусах не спорят. Тем более о вкусах Поттера, – с усмешкой проговорил Драко, злясь на себя за то, что попал в глупую ситуацию.

Он, конечно, выкрутился, но осадок остался. Да еще Пэнси как-то странно посмотрела. Или это лишь показалось?

Юноша вновь взглянул на противоположный стол. Значит, она все это время тоже была в замке. Сердце нехорошо подскочило. Это тоже не очень порадовало.

– А с кем был Поттер? – Драко решил отвлечь внимание от Грейнджер.

– Да мелкая какая-то. Курс шестой или пятый, – сказал Гойл.

– Может, четвертый, – протянул Крэбб.

– Ага. А может, второй или первый, – усмехнулся Драко.

– Ну, до такого даже Поттер вряд ли дойдет, – не согласился Гойл.

– Вон та: темненькая, правее Поттера, – указал Крэбб.

– Да нет. Вон та светленькая. Левее.

– О Мерлин! Какие вы слепые оба! – возмутилась Пэнси

– Да она там мокрая была и непонятная.

– Смотри на Грейнджер, – сказала Пэнси Драко.

Тот послушно поднял взгляд. Грейнджер именно в эту минуту тоже подняла голову. Скорчила непонятную гримасу и отвернулась к Поттеру.

– От нее пятая справа.

Драко старательно отыскал взглядом указанную девочку. Первая мысль была: «Поттер променял Грейнджер на эту?». Вторая мысль была нецензурной. Причем она относилась одновременно ко вкусу Поттера и к собственной глупости за то, что вообще рассуждает на эту тему. Красивая улыбчивая девочка лет пятнадцати то и дело бросала взгляд на Гарри Поттера. Жизнерадостная, явно влюбленная, но… Она по всем статьям проигрывала Гермионе Грейнджер, которая, чуть наморщив лобик, слушала рассказ Рона Уизли. Чем же она была лучше? Внезапно его осенило. Она была… настоящая. В ней было то, чего не было в большинстве девчонок. Обидно, блин. Она – там. Хотя… это и к лучшему.

– Ладно. Хорош на них пялиться, а то Поттер занервничает, покушать не сможет, а на новую девочку нужно много энергии.

– Поэтому ты так постоянен в последнее время? Не распыляешься по мелочам?

Крэбб еще не успел договорить, как получил две оплеухи. Одну от Блез, другую от Гойла, как это ни странно.

Драко решил оставить выпад без внимания.

Он ушел с ужина раньше, соврав, что ему нужно зайти к Снейпу. Сам же отправился к себе. Просто хотелось побыть одному. Подумать? Да нет. Просто отключиться от всего. Он слишком устал.

Побыть одному не удалось. Дверь в его комнату распахнулась, как и утром, и рыжеволосый ураган вновь повалил его на кровать.

– Спасибо, Драко. Спасибо. Спасибо. Спасибо.

– За что? – оторопел юноша. Даже подвох заподозрил.

– Только что меня Брэнд догнал. Сказал, что ты его отправил. Толком ни о чем не поговорили, но он же подошел. Сам. Как тебе это удалось?

– Да так… – Драко сел. Рассказывать не хотелось.

– Ну, все же. Я же знаю, какой он упрямый. Почти как ты.

Она очаровательно улыбнулась. Драко не улыбнулся в ответ. Он высвободился из объятий и сел. Для нее это будет ударом, но скрывать он тоже не имеет права.

– Блез, я должен тебе кое-что рассказать. Ты только не волнуйся.

Почему, когда он негромко произнес эти слова, ей захотелось умереть на месте от волнения? Улыбка слетела с губ.

– В общем… я попросил Брэнда поговорить с тобой, пока он отходил от действия заклятия блокировки разума. Ты же знаешь, в первые мгновения ему можно было внушить что угодно. Хоть с Астрономической башни прыгнуть.

Глаза Блез расширились от ужаса. Несколько секунд она просто молчала, а потом непроизвольно отодвинулась на противоположный край кровати. Затем и вовсе встала. Драко тоже поднялся на ноги.

– Кто использовал это заклинание? – чужим голосом спросила она.

– Я, – негромко ответил он.

– Зачем?

– Я проверил, – коротко пояснил юноша.

– Проверил… Проверил?! – голос Блез сорвался на крик. – Какого черта ты себе позволяешь?! Он не твоя игрушка. Ты просто… просто…

Блез не смогла с ходу найти слова, способного его охарактеризовать. Драко не стал дожидаться, пока ее посетит вдохновение, и решил попытаться все объяснить.

– Слушай, давай ты успокоишься и присядешь.

– Не буду я садиться!

Он сделал к ней шаг, собираясь привычно обнять. Они редко ссорились, и этот метод почти никогда не подводил. Да. Действительно все меняется. Блез шарахнулась от его рук, как от раскаленных щипцов.

– Ладно, – Драко поднял руки, словно сдаваясь, желая показать, что он понял ее позицию.

Однако этот смиренный жест тоже не возымел нужного действия. Наоборот. Блез взвилась:

– Для тебя это все игра! Ты играешь людьми, так же, как и твой отец. Ты…

– Блез, я никем не играю. Ты прекрасно знаешь, что это не я наложил на Брэнда это чертово заклинание.

– Так оно все-таки есть? – Блез в ужасе прижала ладонь к губам.

Он осторожно кивнул.

– И ты говоришь об этом так просто?!

– А как мне еще об этом говорить? Истериками здесь не поможешь.

– Ты точно уверен в том, что он под заклятием? – уже более спокойно спросила она.

– Да, Блез. Я уверен. Я использовал блокировку разума, и… В общем, оно прорвалось.

Блез вскинула взгляд.

– Не волнуйся. Они не узнают.

– Я знаю не хуже тебя, – отрезала она. – Где ты это сделал?

– В кабинете трансфигурации после дополнительного занятия.

Врать не имело смысла.

– Кто-нибудь еще был?

Драко вспомнил испуг в карих глазах.

– Ты можешь смеяться, но мне страшно идти одной после того шоу, которое ты устроил.

– Нет, – твердо сказал он. – Я был один.

– И… как это было? На что это похоже?

– Блез… – Драко чуть сморщился, – ну зачем тебе это?

Блез бросила на него раздраженный взгляд и стала вышагивать по комнате, обхватив себя за плечи. Драко молча наблюдал за ней. Он смутно представлял, что она должна чувствовать. Пытался понять, посочувствовать. Просто у него никогда не было человека, к которому он был бы так привязан. А Блез искренне волновалась за Брэнда. Она любила его. Во всяком случае, мало кто позволял себе с Блез такие выкрутасы, которые запросто сходили с рук юному Форсби. Блез многое ему прощала. Черт! Драко вдруг вспомнил свой ужас в момент, когда узнал о гениальном плане Темного Лорда. По спине побежали мурашки. Черт! Черт! Ну что же делать! Как этому помочь?!