Текст книги "Цвет Надежды (СИ)"

Автор книги: Ledi_Fiona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 91 страниц)

– Без толку, – прокомментировала Пэнси.

Она приблизилась к старинным часам на камине и, взяв с полки книгу, грохнула ей по кнопке в виде скрученной змеи. В комнате стало тихо.

– Находчиво, – прокомментировал Драко ее действия. – А у меня он не срабатывает.

– Ты, наверное, в комнате не ругаешься.

Юноша пожал плечами. Пэнси вернулась к столу и подняла свой бокал.

– Так, значит, за Слизерин и Гриффиндор? – с усмешкой произнесла она.

– Заговор? – возмутился Драко, глядя на девчонок.

– Ну, тебя же никто не заставляет идти брататься с Поттером. А настроиться на примирительный лад тебе полезно. Мне сегодня на собрании и так пришлось краснеть за Уоррена.

Драко посмотрел на Пэнси. Затем отрывисто кивнул и осушил свой бокал.

– Ну вот. Можешь же быть умницей.

Юноша посмотрел на девчонок. Как они еще с ног не падают после такой дозы? Особенно Пэнси. Взгляд скользнул по настенным часам. Юноша поперхнулся воздухом.

– Черт! У меня же занятия.

Он поставил бокал и начал быстро одеваться. Натянул свитер, мантию. С галстуком вышла заминка. Руки никак не желали слушаться. Блез шлепнула его по руке и ловко завязала узел на галстуке.

– Я тебя провожу.

Он не стал возражать. Они направились к выходу из комнаты Пэнси. На пороге Драко обернулся.

– Держись.

Пэнси махнула рукой, показывая, что все в порядке.

– Присмотри за ней, – обратился Драко к Блез.

– А ты за Брэндом.

Юноша кивнул. Блез поднялась на цыпочки и чуть коснулась его губ своими. Она уже привыкла к этим безликим поцелуям. Их поцелуями-то назвать язык не поворачивался. Легкое касание равнодушных губ. Но внезапно Драко ответил на ее поцелуй, на миг прижав ее к себе. То ли это эльфийская настойка, то ли что-то еще. Нет, он был с ней нежен этот месяц, только… Его мысли витали где-то в неведомых краях.

Юноша резко выпустил ее, развернулся и пошел прочь. Блез несколько секунд смотрела ему вслед, а потом вернулась в комнату Пэнси.

– Ты счастливая.

Пэнси вновь наполнила теперь уже два бокала, протянув один Блез.

– Не такая уж, – откликнулась рыжеволосая слизеринка.

– Что-то не так?

– Разве с Драко что-то может быть так? Хотя… прости, я понимаю, что мои переживания не сравнимы с твоими.

– Почему же? – задумчиво откликнулась Пэнси. – Они имеют общие корни. Нас всех вынуждают делать то, чего мы не хотим. Так что с Драко?

– Он где-то не со мной.

– Он беспокоится о Нарциссе, к тому же еще Брэнд. О Люциусе я вообще молчу.

– Да, вероятно, – не очень уверенно проговорила Блез.

– Брось, все будет хорошо.

Пэнси хотелось бы добавить «он любит тебя», ведь она видела страдания подруги. Да только… какой смысл врать? Драко Малфой не любил Блез. Он вообще не способен любить.

*

В этом Пэнси была полностью права. Драко и сам себе говорил то же самое. Он шел коридорами Хогвартса, вспоминая странный взгляд Блез. Что еще за дурацкая вспышка любви к гриффиндорцам? Драко не собирался удостаивать своим вниманием никого из них. Неужели что-то заметно? Сначала Снейп, потом странный взгляд Блез. Но что может быть заметно? Ведь он ничего не делает, он избегает ее. Черт! О чем он вообще думает?!

Драко решительно распахнул дверь в кабинет трансфигурации. Он был последним членом их компании. Все остальные уже были здесь. Форсби со скучающим выражением лица устроился на кафедре, положив голову на сложенные руки. Томас Уоррен стоял у окна спиной ко всем. У первой парты расположилась Гермиона Грейнджер с напряженным взглядом. Увидев Малфоя, она почти с облегчением вздохнула, словно рада была его видеть.

– Так. Все в сборе, – тут же взял быка за рога юноша. – В нашем распоряжении час. Предлагаю не терять времени.

Он и сам улыбнулся своему напору. Чертова эльфийская настойка.

Юноша направился в сторону кафедры.

– Минуточку, – подала голос Гермиона Грейнджер. – Драко… Можно тебя на минутку…

Имя далось с трудом. Оба оторопели, когда оно слетело с ее губ.

Юноша замер на полпути. Затем резко развернулся и посмотрел на гриффиндорку. Она кивнула в сторону двери. Он чуть кивнул в ответ и направился к выходу, пропустив ее вперед. Они прикрыли дверь кабинета, и наступила тишина. Драко Малфой смотрел на девушку и ничего не понимал.

– Я подумала, что мы должны обсудить какие-то моменты, – деловой тон Грейнджер разрушил мгновение.

Драко почувствовал, как в его душе закипает раздражение. Конечно. Она подумала!

– Не отравилась моим именем на своих губах? – съязвил он.

– Малфой, – устало проговорила девушка, – ты сегодня уже показал себя в превосходном свете, когда продолжил начатое Уорреном. Так не может продолжаться. Мы должны подавать пример. Поэтому давай не будем называть друг друга по фамилии при них. Можно просто не называть друг друга никак.

Юноша понимал, что она права. Вот только… А впрочем, черт с ней.

– Отлично, – весело кивнул он.

– От тебя как-то пахнет странно… Ты что, выпил?

– Оставь свои нравоучения для Поттера!

– Малфой, – в ужасе проговорила Гермиона, – чему ты собираешься учить Форсби в таком виде?

Юноша раздраженно развернулся и распахнул дверь в кабинет.

*

Странное это было занятие. Гермиона то и дело поглядывала в сторону кафедры, на которой Драко Малфой на удивление терпеливо разъяснял Брэнду состав какого-то зелья. Как он соображал в таком состоянии, оставалось загадкой. Для Гермионы непостижимой. Девушка вернула внимание Уоррену, который вяло листал страницы учебника. Он совершенно ее не слушал. Девушка отчетливо это понимала. Идя сюда, она надеялась увлечь его, показать пару необычных превращений, рассказать об анимагах, чтобы он заинтересовался предметом, почувствовал его. Но этот мальчик совершенно ее не слушал. Он демонстративно листал учебник с явной скукой на лице, причем никак не реагировал на семикурсницу. Гермиона вынуждена была признать свое поражение. Ей это не под силу. Но сдаваться не хотелось.

– Том, почему ты так себя ведешь?

Мальчик недружелюбно посмотрел на нее.

– Почему ты ничего не слушаешь? Даже не пытаешься.

– А зачем мне это?

– Ты отстал по предмету. Тебя могут отчислить.

Это заставило его на секунду задуматься, но потом он пожал плечами.

– Не отчислят. Со всеми остальными предметами у меня полный порядок. Особенно с зельями, а вот тупица Форсби даже такой простой состав усвоить не может.

Конец фразы мальчик проговорил достаточно громко. Брэнд сжал кулаки и посмотрел на соперника. Драко Малфой тоже бросил взгляд на их стол, но промолчал.

«Вот гад! Мог бы и поставить этого мерзкого мальчишку на место». Симпатия, которую девушка испытывала к щуплому темноволосому мальчугану, пропала вместе с приговором шляпы, как Гермиона ни старалась убедить себя в обратном.

– Том, прекрати. Ты сюда пришел заниматься. Это распоряжение директора. Ты должен меня слушать.

– Никто не заставит меня слушать грязнокровку. Даже директор.

Гермиона почувствовала, как щеки заливаются румянцем. Душу затопила жгучая обида. Да. Прошла уйма времени, но она так и не научилась спокойно реагировать на это оскорбление. Как давно она не слышала этого прозвища в свой адрес. Всегда это был только Малфой, но ему она могла ответить. А что могла сказать староста, в данной ситуации учитель, первокурснику? Девушка почувствовала, что губы начинают дрожать. Она понятия не имела, как выпутаться из этой ситуации. Хуже всего, что все произошло на глазах Малфоя. И не от кого ждать помощи.

– Кто бы говорил, – раздался звонкий голос Форсби.

Девушка подняла на него взгляд.

– Брэнд, не нужно. Не стоит опускаться до подобного уровня.

Она не обольщалась, что мальчик делает это для нее. Нет. Он просто ждал повода прицепиться к Уоррену. Ей и правда неоткуда ждать помощи.

Пока она об этом размышляла, первокурсники успели перекинуться еще парой слов, а Форсби – даже вскочить на ноги. Чем бы это все закончилось, неизвестно. Но тут раздался спокойный приказ:

– Сядь на место.

То, что это именно приказ, не вызывало сомнений. Вот и Форсби опасливо обернулся на Драко Малфоя и послушно сел. Староста Слизерина поднялся со своего места и не спеша направился в сторону Гермионы. Девушка смотрела на него во все глаза. Она ничего не понимала. Только грудь сжимала обида. Она не знала, чего ждать, чувствовала только, что долго этого не выдержит.

– Том, на пару слов.

Гермиона моргнула от неожиданности.

– Зачем? – опасливо поинтересовался мальчик. Ох, как девушка его понимала. Взглядом Драко Малфоя сейчас можно было разжигать камины.

– Затем, – тихим голосом отрезал он.

Уоррен понял, что препираться бессмысленно, и, встав с места, медленно поплелся за своим старостой. Форсби воздержался от комментариев, пока дверь за слизеринцами не закрылась.

– Малфой его сейчас убьет, – довольно протянул он, когда они вышли.

– Почему ты так решил?

– Просто я его знаю.

– Насколько хорошо?

– Настолько, чтобы понять, что с ним лучше не связываться.

Гермиона вздохнула и посмотрела в открытую книгу. Что они там делают? Несколько минут прошли в беспокойном ожидании. Потом дверь тихо отворилась, и Томас Уоррен вошел в кабинет. Живой, вопреки прогнозам Брэнда. Только какой-то притихший. Следом за ним появился Драко Малфой, который спокойно прошел к своему месту и сел на стул.

Уоррен занял свое место и молча уставился в книгу.

Гермиона посмотрела на него, затем на Малфоя. Староста наблюдал за своим учеником, словно ожидая чего-то.

– Извини, Гермиона, – еле слышно выговорил Томас Уоррен. – Я не то имел в виду.

– Ты что-то сказал, Том? Отсюда не слышно? – подал голос Малфой.

Мальчишка покраснел от ярости. Гермионе стало его даже жалко. Драко Малфой не должен был подвергать его унижению в присутствии Форсби. Но, с другой стороны, тот сам унизил Гермиону прилюдно. Все было правильно. Только слишком жестоко. Она бы сама так не смогла.

– Я сказал, – четко проговорил Уоррен, – что был неправ. И попросил у Гермионы прощения.

– А она тебя простила?

Драко внимательно посмотрел на девушку.

– Да! – поспешно отозвалась та, чтобы скорее это закончить.

Юноша просто кивнул и повернулся к Брэнду.

Остаток занятия прошел в совсем ином ключе. Уоррен злился, но слушал и на вопросы отвечал. За это Гермиона должны была благодарить Драко Малфоя. Сама бы она не справилась.

Девушка посмотрела на часы и подняла голову к кафедре.

– Мал… Драко! – слизеринец чуть вздрогнул и повернул голову в ее сторону.

– Занятие закончилось. Тебе еще нужен Том?

– Нет, – просто откликнулся он. – Мы в гостиной поговорим.

– Том, ты можешь идти, – проговорила девушка.

Мальчишка тут же вскочил и пулей вылетел из класса. Гермиона собрала свои вещи, стараясь не смотреть в сторону кафедры. Хотя… Там на нее не обращали внимания. Девушка подняла стопку листов пергамента, учебник, и все посыпалось из рук. Она присела на пол, собирая вещи, когда почувствовала, что в комнате что-то неуловимо изменилось. Со стороны кафедры послышался тихий голос, произносящий непонятные слова. То, что это заклинание, было яснее ясного. По вибрации воздуха, по едва уловимому напряжению. Девушка осторожно выглянула из-за парты. То, что она увидела, заставило оцепенеть. Драко Малфой направлял свою волшебную палочку на неподвижно застывшего Брэнда и произносил заклинание. Гермиона уже хотела вмешаться, но тут случилась неожиданная вещь: Брэндон внезапно вскочил с места и ринулся прочь от кафедры, сметая на пути стулья, парты. Он что-то шипел и выкрикивал. Драко Малфой сорвался с места и бросился за ним. Гермиона тут же вскочила на ноги, чтобы защитить своего первокурсника. Брэнд внезапно вскрикнул и резко обернулся к ней. Девушка хотела сказать, что все хорошо, что она не позволит Малфою причинить вред. Вот только слова застряли в горле, а сердце заколотилось, как сумасшедшее. Напротив нее стоял не Брэндон. Совсем другой человек. Вроде бы, все было так же, только глаза… На нее смотрели два черных омута, которые горели странным светом. Каким-то чудовищным светом. Ноги девушки приросли к полу, а Брэнд, тем временем, медленно двинулся к ней. Три шага до нее, два… Все это время она сквозь грохот крови в ушах слышала напряженный голос Малфоя. Он что-то продолжал говорить. Что он делает? Отдает этому… существу приказы? Зачем? Черные глаза уже совсем близко. Они гипнотизируют, они притягивают. Мир вокруг становится блеклым и ненастоящим. Единственной реальностью остается этот взгляд. Гермиона понимает, что уже ничего не сможет сделать. А ведь она так много не успела в этой жизни. Прежде всего, самого главного.

Внезапно гипнотизирующий взгляд исчез. Мир начал приобретать очертания. Несколько мгновений ушло на то, чтобы понять, вернуться в реальность. Первое, что она увидела, белого, как полотно, Драко Малфоя, который что-то шептал, направляя волшебную палочку куда-то в район ее колен. Девушка опустила глаза вниз и увидела тело Брэнда, свернувшееся калачиком на полу. Все закончилось. Все прекратилось.

Гермиона, сама не понимая, что делает, протянула руку к мальчику.

– Не трогай его! – резкий оклик заставил отскочить.

Ей повезло, потому что именно в этот миг рука Брэнда метнулась в ту сторону, где она стояла секунду назад. Этот резкий жест поверг девушку в панику. Она отскочила еще дальше, а Драко Малфой молниеносно направил палочку на Брэнда и резко произнес какое-то непонятное заклинание. Мальчик несколько раз дернулся и неподвижно затих. Малфой тут же присел рядом с ним на одно колено и попытался нащупать пульс на худенькой шее. Видимо, ему это удалось, потому что он облегченно вздохнул, после чего произнес заклинание, стирающее память. Плотно закрытые веки Брэнда дрогнули, и лицо прояснилось. Мальчик сейчас просто спал. Такое впечатление, во всяком случае, создавалось.

Гермиона в оцепенении выдохнула. Это привлекло внимание Малфоя, который, видимо, успел про нее забыть. Он внимательно посмотрел на девушку снизу вверх. Что-то в его взгляде заставило насторожиться. Через минуту стало ясно, что.

– Даже не думай! – прошипела девушка, доставая из кармана волшебную палочку. – Я не позволю стереть себе память.

Несколько секунд они смотрели друг на друга в упор. Потом Малфой досадливо махнул рукой и вновь посмотрел на мальчика, лежащего на полу.

– Что ты с ним сделал? – прошептала Гермиона, продолжая направлять палочку на слизеринца. – Зачем? Чего ты добивался? Зачем ты направил его на меня? Что это вообще было?

Она говорила все быстрее и быстрее. Она понимала, что это истерика, но остановиться уже не могла.

– Ты придурок чертов. Ты хоть понимаешь, что ты натворил?! Все! Я иду к Дамблдору!

Малфой слушал все это безо всяких комментариев. Лица его она не видела: все скрывала светлая челка. Но вот последние слова подействовали. Едва девушка сдвинулась с места, намереваясь пройти мимо к выходу, как ее запястье словно сжали стальные тиски.

– Стой! Ты никуда не пойдешь!

– Что? Да кто ты такой, чтобы мне указывать?! Ты подвергаешь моего ученика заклятию, пытаешься заставить его напасть, пытаешься…

– О Мерлин! Грейнджер, если бы я захотел тебе что-то сделать, я бы…

Внезапно он прикусил нижнюю губу. Этот жест немного отрезвил Гермиону. Что он хотел сказать? Что мог позволить ей упасть с метлы, мог выдать ее охране в своем доме.

– Что бы ты сделал? – еле слышно проговорила девушка.

– Я бы придумал что-нибудь поэффектней, – досадливо отмахнулся юноша.

– Пусти!

– Нет! Ты никуда не пойдешь.

– Пусти!

– Слушай, – он поднял на нее взгляд. – Я могу все объяснить. Правда.

Странная это была картина. Драко Малфой у ее ног. В другой раз она бы это оценила.

– Можешь начинать объяснять.

Юноша повертел головой по сторонам и увидел валяющийся невдалеке стул. Брэнд сбил его несколько минут назад. Слизеринец выпустил плечо мальчика, которое сжимал секунду назад, и подтянул стул к Гермионе.

– Садись.

Девушка послушно опустилась на краешек.

– Ты можешь меня выпустить. Я не убегу.

Юноша нервно усмехнулся и выпустил ее запястье. Гермиона начала тут же разминать руку. От стальной хватки та успела занеметь.

Драко Малфой несколько секунд смотрел на мальчика.

– Давай сначала его отпустим. Долго в таком состоянии нельзя.

– Как я могу узнать, что с ним все в порядке?

– Ты сама это увидишь.

Гермиона промолчала. Юноша встал, направил палочку на валяющуюся парту и поставил ее на место, затем проделал то же со стульями. Гермиона нехотя подняла свою палочку и стала помогать приводить кабинет в порядок. Подспудно жгла мысль, что она сама помогает ему скрыть следы происшествия, но слова произнесены. Она сама это выбрала.

Через несколько секунд в кабинете царил полный порядок. Слизеринец засунул палочку в карман и, нагнувшись, легко поднял мальчика на руки. То, что он не стал применять заклятие левитации, а просто отнес его на руках, заставляло поверить в слова Форсби об их близком знакомстве. Что-то раньше за Малфоем подобной сердечности не водилось. Юноша опустил Брэнда на стул. Сам занял свое место и несколько секунд просто смотрел на него. Это заставило девушку подумать, что слизеринец просто боится. Но мгновение прошло. Драко Малфой что-то прошептал, и Брэнд встрепенулся.

– Я могу идти? – спокойно спросил он.

Малфой кивнул. Мальчишка вскочил с места и направился к двери.

– Эй! – оклик старосты Слизерина заставил его оглянуться. – Не устал?

– Ха! Ты от меня быстрее устанешь.

– Это уж точно. Брэнд… поговори с Блез.

– Зачем?

– Просто поговори.

– Ну, ладно, – мальчик пожал плечами и двинулся к двери.

– Брэндон, – Гермиона не могла просто так его отпустить, – ты в гостиную?

Мальчик кивнул.

– Захвати мою книгу, пожалуйста. Положишь там на стол у камина.

Мальчик снова кивнул и подошел забрать книгу. Все было, как всегда. Словно это не он несколько секунд назад пытался сделать что-то страшное. А ведь это и правда был не он. На девушку смотрели ясные зеленые глаза.

Он чуть улыбнулся. Гермиона еле выдавила ответную улыбку.

Когда дверь за мальчиком закрылась, девушка повернулась к Малфою.

– Ну!

Юноша медленно выбрался из-за кафедры и стащил с себя мантию, бросив ее на крышку первой парты. Затем он потянул вниз узел галстука. Таким усталым девушка его давно не видела.

– Малфой, мне не доставляет удовольствия наблюдать стриптиз в твоем исполнении. Давай рассказывай.

Он вскинул на нее удивленный взгляд, потом посмотрел на галстук, который уже успел снять, и его губы тронула слабая тень усмешки.

– Понятно. То есть, тебя вдохновляет стриптиз исключительно в исполнении Поттера?

Девушка бросила на него убийственный взгляд.

– Слушай, а ты всегда краснеешь, когда говоришь на эти темы?

– Малфой! – Гермиона направила на него волшебную палочку.

– Да ладно. Я просто так спросил, – голос прозвучал устало.

Юноша присел на краешек парты, сжал переносицу большим и указательным пальцами и зажмурился. Несколько секунд прошли в тишине, а потом он негромко заговорил.

– В начале сентября я увидел у Брэнда одну книгу. Тогда это были просто подозрения. У меня не было возможности понаблюдать за ним. Мне кажется, именно поэтому он попал в Гриффиндор, чтобы быть подальше от нас. А сегодня я понял, что он правда под заклятием.

Малфой отнял руку от лица и посмотрел на Гермиону.

– Что это за заклятие? Что за книга? – девушка почувствовала, что губы начинают дрожать.

– Это долго рассказывать…

– У меня есть время. Не волнуйся, – яростно проговорила Гермиона.

– Суть заключается в том, что Брэндом сейчас можно управлять, за ним можно наблюдать, через его эмоции можно чувствовать. В общем…

– Зачем?

– О Мерлин! Попробуй угадай.

– Ты хочешь сказать, это как-то связано с Гарри?

Драко Малфой резко поднялся с парты и отошел к окну, предоставив Гермионе возможность созерцать свой затылок.

– А назови хоть что-нибудь, что здесь не связано с Поттером?

Девушка почувствовала, что голова идет кругом.

– Почему ты не хочешь сказать Дамблдору?

– Потому что у меня нет никаких доказательств. К тому же заклятие практически невозможно снять. Есть один способ, но он… В общем, можно сказать, что его даже нет. Так что, если они о чем-то догадаются, Брэнд может пострадать.

– Как ты это понял?

– По глазам, – не оборачиваясь, ответил Малфой.

– Но как? Почему мы этого не заметили?

– Вы просто не всматривались. К тому же, ты бы и не заметила этого, и Поттер не заметил бы. Только Уизли, но… Нужно знать, что искать.

Гермиона смотрела в его напряженную спину и пыталась понять, чем Рон отличается от них, а потом усмехнулась.

– Таким тактичным способом ты пытаешься напомнить мне, что я… магглорожденная?

Язык так и не повернулся сказать «грязнокровка». Юноша обернулся и посмотрел на нее.

– Я просто констатирую факт.

– Ладно. И что же с его глазами?

– Они просто другие. Я попытался проверить.

– То есть, это ты так проверил? – девушка задохнулась от возмущения. – Ты специально это сделал?

– Слушай. Я понятия не имел, что получится так эффектно. Теория и практика – разные вещи.

– Боже! Только ты мог быть таким придурком. А что, если бы Брэнд пострадал, или кто-то еще, – холодок пробежал по спине.

– Ну не пострадал же, – передернул плечом слизеринец.

Девушка не нашлась, что ответить. Что-то ему доказывать бессмысленно. Она прижала ладонь ко лбу, словно проверяя, нет ли у нее жара. Все казалось чудовищным.

– Но ты сказал, что если они узнают…

– Не узнают. Я использовал заклятие.

Девушка покачала головой и направилась к выходу, в дверях она остановилась:

– И чем же вы – чистокровные волшебники – так отличаетесь? Тем, что на вас хорошо накладывать заклятия?

– Нет. Тем, что мы от них умираем не сразу.

От его злой усмешки по коже пробежали мурашки. Он так спокойно говорил о таких страшных вещах.

– На самом деле, это не такой уж бред. При рождении ребенка в чистокровной семье происходит целый обряд имянаречения, ритуал посвящения в этот мир. Это на всю жизнь, это определяет судьбу, жизненный путь, если хочешь. Так же, как при помолвке.

– Это тоже на всю жизнь? – еле слышно спросила Гермиона.

– Да. Мы не разводимся.

Перед глазами девушки сразу всплыл образ Блез Забини. Стало тоскливо.

Они вместе вышли из кабинета. Было поздно. В полутемном коридоре горели факелы. На стенах плясали тени. Девушка почувствовала, как под ложечкой засосало. Она понимала, что это глупо, она знала, что потом себя возненавидит, но перед глазами снова встала чернота бездонного взгляда, который засасывал, затягивал. Темные тени в темных углах…

– Малфой, – была не была, – я ничего не скажу Дамблдору при одном условии.

Юноша подозрительно на нее посмотрел.

– Проводи меня.

– В каком смысле? – удивленно моргнул парень.

– О Господи. В обыкновенном. Можешь смеяться, но мне страшно идти одной, после того шоу, которое ты устроил.

Смеяться он не стал. Он просто пожал плечами и пошел в сторону гостиной Гриффиндора.

Гермиона шла рядом, то и дело поглядывая на своего неожиданного провожатого. Он шел молча, засунув руки в карманы. О чем он думал? Что мелькало перед его отрешенным взглядом? В молчании они дошли до поворота, ведущего в коридор с портретом Полной Дамы.

– Спасибо. Дальше тебе лучше не ходить.

Он резко остановился и удивленно огляделся по сторонам. Гермиона поняла, что он в своих мыслях.

– Ну, спасибо… – еще раз повторила она. В ответ он кивнул и, развернувшись, пошел прочь.

Девушка смотрела в его удаляющуюся спину. Почему так выходит? Он ничего не делает для того, чтобы как-то оправдаться, показаться лучше, чем он есть. Скорее, он пытается доказать обратное. А вот она не может на него разозлиться по-настоящему. Что происходит? Чем это закончится?

Девушка вздохнула и направилась в гостиную. На выходе на нее налетел Брэндон Форсби.

Гермиона, взвизгнув, отскочила в сторону. Одна рука схватилась за грудь, словно защищаясь, вторая же сжала волшебную палочку в кармане мантии.

– Извини. Не думал, что ты испугаешься, – весело сказал мальчик. Ясный взгляд, ямочка на щечке от лукавой улыбки.

– Ты куда? Уже поздно.

– А мы ненадолго.

Только тут Гермиона заметила Эмили Кросс и Майкла Рейна, которые тоже вышли из гостиной. Неразлучная троица.

– Ладно. Только не задерживайтесь.

Девушка выпустила первокурсников и вошла в гостиную.

*

Гарри Поттер швырял несостоявшуюся домашнюю работу по зельям в камин. Дрова весело потрескивали, и исписанные листки бумаги корчились на них, превращаясь в пепел. Юноша неотрывно следил за неравной борьбой. Он сидел один в углу гостиной. Он в последнее время все больше бывал один. Рон начал недавно встречаться с шестикурсницей из Когтеврана. Гарри как-то пару раз пытался ходить с ними гулять. Девочка притаскивала своих подружек. Только ничего, кроме даром убитого времени, из этого не вышло. Гермиона все больше пропадала с первокурсниками. Поэтому Гарри Поттер все чаще бывал один. Он привык к этому. Давно привык. «Самая знаменитая личность, Символ победы Добра над Злом». Как его только ни называли журналисты. О нем говорили и писали. Его хвалили и ругали. А он просто жил. Так, как все. Он не хотел быть знаменитым, он не хотел, чтобы на него показывали пальцем, шептались за его спиной. Он не хотел, чтобы о Роне и Гермионе говорили: «Смотрите, это друзья Гарри Поттера». Он с радостью согласился бы, чтобы его определяли как друга Рона Уизли. Он устал. Но это был его крест. Раньше он думал, что все изменится. Пройдет время, об этом забудется, его оставят в покое. А вот не оставляли. С каждым днем все больше внимания, все больше сплетен. Он понимал, что его не любили. Его просто боялись, но об этом не говорили вслух. Его принято было любить, но многие считали, что величайшего темного мага мог победить только человек, обладающий еще большей силой. Его заявления о том, что это случайность, воспринимались как попытки скрыть, утаить. Его боялись. А как можно бояться и любить? Никак… Чем старше он становился, тем сильнее чувствовал свою отчужденность. После смерти Сириуса не осталось никого, кто бы мог понять его до конца. Только Люпин, который был так же одинок и обречен. Но он далеко. Смешно. Оборотень и Мировая знаменитость. Такие разные истории и такие похожие судьбы.

Гарри вздохнул и скомкал очередной лист пергамента. Внизу листа было написано имя: «Гермиона». Он часто заканчивал черновые записи этим именем. Юноша скомкал бумагу и бросил ее в огонь. Он не понимал, когда это началось. Сейчас казалось, что так было всегда. Просто эти годы он все дальше гнал от себя эти мысли, пытался скрыться, исчезнуть, забыть. Да вот только разве от себя убежишь? Юноша снял очки и устало потер глаза. Нет. Он решил правильно. Была такая нехорошая тенденция: с близкими ему людьми периодически что-то случалось. Умом он понимал, что это жизнь, что несчастье может случиться с кем угодно, это не обязательно связано с ним. Вот только получалось так, что он винил себя. В смерти Сириуса, в смерти Седрика, в том, что чуть не погиб отец Рона. Да что там… Они все чуть не погибли в ту ночь в Министерстве. Может, именно поэтому Гарри так яростно ненавидел Малфоя, потому что в душе считал себя виноватым во всем. Но друзья пытались убедить в обратном. Вот Малфой и выходил со всех сторон идеальной кандидатурой. Нет. Гарри решил правильно. Он не может рисковать. Гермионе лучше держаться подальше. Вот только несколько раз он чуть не сорвался, чуть не выдал себя. Просто, когда она рядом, обо всем как-то забывается… О войне, о смерти, о боли… Наверное, она волшебница. Мысль заставила усмехнуться.

– Привет, – раздался над головой ее голос.

Юноша вздрогнул.

– Привет. Закончили?

– Да.

Ее голос звучал напряженно.

– Что-то случилось?

Она как-то неопределенно пожала плечами.

– Малфой тебя обидел?

– Нет, Гарри. Все в порядке. Я просто устала. А Рон где?

– У Рона свидание, – торжественно объявил юноша.

– С кем? С этой, как ее…

– Ага. Именно с ней.

– Ишь ты. Как все серьезно.

– А ты думала. Прошлепала парня.

Гермиона толкнула его кулаком в плечо.

– С твоей стороны, низко говорить мне это. Я и так в расстройстве, – притворно вздохнула девушка, потом посмотрела куда-то в сторону и внезапно с заговорщическим видом прошептала. – А ты видел, как Кэти на тебя смотрит?

– Чего? – опешил Гарри от такого перехода, а потом проследил за ее взглядом.

Да. Он заметил. Он давно заметил. Вот только Кэти – не Гермиона Грейнджер. Веселая улыбчивая девочка. Вот только не Гермиона.

Он внимательно посмотрел на подругу. На ее лбу залегла складочка, словно она была напряжена или же расстроена. С ней в последнее время что-то происходило. Она словно витала где-то. Даже когда они были все вместе, она была где-то далеко. Что произошло этим летом? Хотя… Гарри в последнее время все чаще вспоминал тот предпоследний день летних каникул, когда они встретились после долгой разлуки. Как тогда светились ее глаза. В них было что-то такое… Она была рада ему. Он это видел. Это давало Надежду. Юноша понимал, что не должен этим пользоваться. Должен уберечь ее. С ужасом осознавал, что может не выдержать. А потом что-то произошло. Внезапно. Какие-то непонятные слезы, странные слова. Словно ее подменили в один миг. Даже не слезы испугали его тогда, а этот взгляд. Из него что-то исчезло. Какой-то свет. Или его Надежда…

– Прости, я что-то правда устала. Пойду баиньки, – она легонько потрепала его по макушке и встала с дивана.

– Спокойной ночи, – проговорил Гарри.

– И тебе.

Она улыбнулась и пошла прочь.

Гарри Поттер проводил ее взглядом. Странно. В последнее время все странно. Он засунул руку в карман джинсов и достал оттуда серебряную пуговицу. Гарри не знал, как она у него оказалась.

В Норе в последний день каникул он пошел принимать душ, и, снимая джинсы, увидел, как что-то выпало и покатилось по полу. Он поднял вещицу. Это была старинная серебряная пуговица, которую раньше юноша не видел.

Острая боль прострелила висок, как и в тот день, когда он впервые увидел ее. Да и все последующие разы случалось то же самое. Гарри поморщился и поднес пуговицу к глазам. Витиеватая буква «М», и руки-лапы каких-то людей-зверей сплелись вокруг нее…

*

Гермиона бродила по своей комнате. Она не соврала Гарри. Она правда устала. Вот только нервное напряжение никак не отпускало, заставляя девушку ходить из угла в угол.

«У меня уже голова начинает кружиться от твоих впечатляющих попыток изобразить заводной паровозик», – язвительный голос звучит в голове. Как давно это было.

Гермиона замерла посреди комнаты. В голову пришла шальная мысль. Нет. Она этого не сделает. А собственно говоря, почему нет?

Девушка решительно села за письменный стол, притянула к себе лист пергамента, обмакнула перо в чернильницу. На белый лист легли аккуратные строчки:

«Малфой, то, что сегодня случилось, может повториться снова само по себе?

Г.Г».

Не давая себе времени подумать, она решительно распахнула окно в прохладную октябрьскую ночь. Рука сама собой сняла медный свисток с крючка на стенке. Была у старост такая привилегия. Им не обязательно было ходить в совятню, чтобы отправить письмо. Серая сипуха впорхнула в комнату, громко ухнув. Девушка быстро привязала письмо к ноге птицы и назвала адресата. Сова с письмом улетела. Когда бурная деятельность по отправке почты закончилась, осознание того, что она сделала, накрыло с головой. Да. Она действительно была напугана и волновалась за Брэнда. Но ведь это был лишь предлог. Она это прекрасно понимала. И он поймет. Девушка, опомнившись, снова звонко дунула в свисток в надежде, что сова вернется. Через несколько секунд в комнату впорхнула тень. Сова. Только другая. Она прилетела на зов, чтобы доставить почту. Гермиона вежливо извинилась перед несчастной птицей и спровадила ее восвояси.