Текст книги "Алмазный венец севера"

Автор книги: Larka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)

Уже почти привычно выслушав "не-могу-знать-вашество!", она легонько вздохнула и отстранилась совсем. Ларка мысленно восславил всех богов, каких только и мог припомнить – наваждение хоть и не сразу, но отступило. Но правду, пожалуй, тишком говорили меж собой старики, что лучше ведьмы или магички для полюбовных дел не сыскать. Ох и сладкая дамочка…

– Ну чем я могу тебя переубедить? Прощения просить не стану, тащить тебя сразу в постель это как-то даже пошло.

Велерина обняла себя руками, словно вдруг озябла в этой колдовской ночи. Нет, снаружи всё так же сияло солнце, и привыкший чувствовать его даже за самыми тяжёлыми тучами Ларка всё-таки мог с уверенностью показать, где как раз сейчас завис ослепительный глаз божества. Но это всё было как-то так, неубедительно – уж слишком плотная чаровная завеса отгораживла веранду от всего мира и его нескромных глаз да ушей.

– Ладно, это подождёт, – волшебница вернулась в своё креслице, а чайник под её небрежным взглядом сам воспарил диковинным образом и налил госпоже ещё чашечку травяного отвара.

Как на ладони госпожи Велерины объявился довольно приличных размеров удлинённый ларец, Ларка даже не приметил – да что там, бродячие магики на ярмарке штуки и похлеще откалывали… но волшебница вернула чашечку на стол (да не просто, а в блюдечко!) и откинула крышку.

– Раз ты кузнец – расскажи, что сможешь, об этом… рука волшебницы извлекла под постепенно проясняющийся свет тонкий кинжал.

– На стол покладьте, ваше-ство, – с отчего-то пересохшим горлом выдохнул не сводящий с оружия взгляда Ларка. – Нельзя такое из рук в руки…

На узкой грани блеснул тускло-белым солнечный лучик. Железо. Да не простое, а холодное – оно никогда не знало жара горна и ужасов ковки. Не появилось в неистовой вспышке магии или по прихоти колдуна. Нет, такие вещицы вырастают в земле сами. Медленно, словно самоцветы – и даже старый кузнец из Гречанки, который объяснял когда-то мальцу тонкости работы, не знал, как и отчего такие дела происходят…

Волшебница слушала, едва заметно кивая головой – похоже, это всё было для ней не новостью. Как и то, что такое железо куда прочнее и твёрже обычного, но ни точить, ни подвергать переделке такой клинок не стоит.

Ларка так и не прикоснулся к хищному узкому стилету с наборной рукояткой. Клинок больше походил на тонкий длинный кристалл, чем на обычный для кинжала – парень чуть пригнувшись рассматривал такое всего лишь пару раз виданное диво.

– Да вот, ваш-благородие, проклятие на ём лежит старое. С кровью, потому лучше за него не браться лишний раз, – он чуть покачал в неодобрении головой, обнаружив исцарапанное лезвие и даже пятнышко ржавчины.

– Сможешь поправить дело? – волшебница подняла голову, и парень подивился – какая тоска и безнадёга промелькнули в этих небесных глазах.

– Делов-то! Любой кузнец перекуёт. Проклятие с жаром уйдёт, но тогда будет обычное железо, хоть и очень чистое – не холодное как раньше.

– Так сможешь или нет? Без перековки, – глаза Велерины вцепились в Ларку с такой силой, что тот почувствовал будто его выворачивают наизнанку.

Он честно признался, что никогда не пробовал – но есть тут одна хитрая задумка. Если госпожа волшебница изволят рискнуть да при том заверят, что в случае чего наказывать не станут…

– Прохвост, – в полном несоответствии со своими словами, волшебница засмеялась счастливо и от радости вновь повисла на шее, да ещё и ножками в воздухе заболтала. – Даю, даю слово. Но если выйдет… проси тогда, чего хочешь.

Судя по едва мелькнувшей и тут же исчезнувшей улыбке Ларки – чего просить, когда тебя обнимает такая краля, тут и двух мнений быть не могло. Впрочем, зорко всматривавшаяся через глаза прямо на донышко души волшебница всё прекрасно поняла.

– Даю слово – никаких наказаний или штрафов. Когда? – и понимающе вернулась в своё кресло. Впрочем, и там вертелась как на иголках. – Ведь это фамильный кинжал. Мне от учителя, ему от его, а тому тоже…

Едва переведя дух после отшибающего всякое соображение женского обаяния, Ларка кое-как проворчал – полная луна вроде через две седмицы?

– Пятнадцать, считая с сегодняшнего, – волшебница с хорошо заметным нетерпением выслушала совет в вечер перед тем самым принести этот проклятый клинок да потом помочь немного.

– Ну, и погоду бы сделать ясную да тихую, – Ларке и самому интересно было – справится ли? Железо не вязкая и мягкая медь, оно куда более прихотливый металл. А уж тем более холодное – редкость, говорят, несказанная.

В общем, завёлся не на шутку. Да какой уважающий себя кузнец от сложной и почётной работы откажется? Есть возможность что-то совершить, да чему-то научиться – ну, и награда в случае успеха тоже лишней не будет…

А вечером того же дня, когда Ларка побывал в гостях у госпожи Велерины, в казарме девятого отряда появилась она сама. В неизменном розовом придворном платье, изящная и красивая, она казалась здесь столь же уместной, как роза в зарослях чертополоха. Но знаете, не всё то мягко, что мягким кажется – волшебница без лишних слов шарахнула в пол ослепительной молнией. Да так, что только обгорелые паркетины в стороны разлетелись.

–  Мальчикиналево, девочкинаправо… строиться, – пугающе-равнодушно процедила она, а потом загнула такую фразочку, что рты кадетов растянулись до ушей от восторга, а ноздри кадеток затрепетали от еле сдерживаемой обиды.

Но рыжий из девятой и тут решил выпендриться – это в каком смысле мальчики-девочки? Понятие-то растяжимое – ну, и напросился, ясное дело.

– Сутки гауптвахты – за нахальство и непонятливость… остальные, у кого мужского достоинства только и всего-то, что в штанах – налево. Сучонки с дырками меж ног – направо. Или что-то здесь нужно ещё разъяснять? – промолвлено это было таким ангельским голоском, с такою сладкой и многообещающей улыбкой, что мигом всё уразумевшие "девятки" выстроились как надо.

То есть, в две почти равные шеренги по обе стороны волшебницы. А та, проходя мимо замершего в почтительном оробении Ларки – молния была весьма хороша, вон какая дырища в полу – остановилась. Ласково погладила замершего кадета по щеке, улыбнулась. А затем, плотоядно обозрев остальных… гм, парней, словно кошка замерших в ужасе мышат, госпожа Велерина нежно мурлыкнула:

–  Мальчики, если не приведи боги что случится – вы будете иметь дело не с судом чести, и даже не с полковником. А лично со мной. С волшебницей первого ранга Велериной дю Гранже, кавалером ордена Огненного Копья… – после того оказалось перечислено немало ещё чертовски громких, пугающих иногда званий и наград, из которых Ларке особо запомнился титул королевской советницы. Между прочим, не обязанной подчиняться никаким законам, кроме веления своей совести и прямого королевского приказа.

Сказанного для левой стороны оказалось вполне достаточно. Хоть и коротко, но весьма красноречиво и доходчиво. Да и чадящая дыра в полу очень кстати всё-таки занялась огнём, и притопавший следом за волшебницей унтер деловито принялся засыпать начавшийся было пожар обработанным специальными заклятьями песком из ящика.

– Впрочем, если девочкиприсмотрят иногда, чтобы крыша от одиночества не поехала – к их участи я отнесусь не в пример благосклоннее… – и едва осознание смысла этих слов чуть приободрило изрядно струхнувшую правую сторону, волшебница удалилась из девятой казармы – красиво и величественно, словно королевский фрегат с громадой подсвеченных алой зарёй парусов…

Короткое сердитое жужжание от окна снова прервалось коротким щелчком, почти стуком в стекло.

Ларка скосил глаза и грустно усмехнулся. По ту сторону вовсю полоскал нудный осенний дождь, столь непривычный после яростных и недолгих гроз в родных горах. Да и при одном только взгляде туда, наружу, где второй и пятый отряды мужественно преодолевали полосу заграждения с магическими ловушками и ещё прадедовскими ловчими ямами с кольями, становилось как-то тоскливо.

Зато десь, в учебном корпусе, тепло и уютно. Потрескивала в углу изразцовая печь, пыхтели и сопели кадеты, решая доставшиеся задания. Ан нет – муха всё равно отчего-то рвалась туда, за прозрачную преграду.

Он хмыкнул при виде сонно замершего насекомого и вернулся к своим делам. Ну ладно – две сотни пикейщиков и две дюжины арбалетчиков это хоть какая-то боевая сила. Зато десяток лёгкой конницы просто курам на смех, в лучшем случае для разведки и дозора подойдут. Но как прикажете обороняться, когда на тебя прёт целый полк лёгкой пехоты?

"Эх, муха-муха – мне тут тоже несладко" – Ларка чуть повернул перед собой картонку с объёмной иллюзией карты местности, наколдованной магиками Академии специально для проведения занятий с молодыми пытливыми умами. На ней тремя колоннами бодро маршировал вперёд полк святого воинства – а его собственные жалкие силы бесцельно, словно в сомнении топтались у подножия какого-то холма. Ну никак их командир не мог сообразить, что тут можно противопоставить почти пятикратно превосходящему численно неприятелю.

Муха от окна опять дала о себе знать басовито-зудящим жужжанием и, как и в прошлые разы, с тупым щелчком брякнулась о стекло. И точно так же, то ли сонно, то ли очумело принялась ползать.

Для разнообразия перевернув картонку неприятельской стороной к себе, Ларка почти улёгся головой на локти и изо всех сил попытался представить – чего бы мог опасаться или стеречься полковой командир светленьких в такой вот почти безнадёжной для медниковситуации?

Он уже проверил и перепробовал почти всё – и атаки, и маневры, и даже лихие обходные выпады. До одного места, уж слишком большой перевес… он прилежно высчитал время на преодоления расстояний, рекогносцировку местности – в принципе, если вот тут навалиться на одну колонну, можно её разгромить… но две других за это время успевали охватить остатки Ларкиного воинства в сплошное кольцо и раздавить без особого труда.

Дззз-шмяк! Ларка сочувственно улыбнулся сердито потирающей лапки мухе. Точно – и ты и я в примерно похожем положении… правда, проводивший испытания поручик заверил, что по крайней мере половина заданий "нерешайки" – но и в них возможно проявить своё тактическое мастерство да умение крутиться. Во всяком случае, карты местности были копией самых настоящих – а начальная диспозиция войск и их численность соответствовали многочисленным, прилежно зафиксированным стычкам королевских отрядов с так и ищущими брешь в обороне ордами светлого воинства.

Он покосился в другую сторону, где его чернявая соседка по комнате, Майча, уже почти нащупала вариант, как поизящнее добить попавший в пехотный мешок отряд паладина – вон он, блестит как капелька росы.

Стоило признать, что магики поработали на совесть – командиры противной стороны принимали вполне обоснованные и грамотные решения, панике почти не поддавались. А пребывающие при них святые отцы в случае чего беспощадно заливали господним гневом оплошавшие войска в медных и бронзовых доспехах.

Третья из их комнаты, белобрысая и весьма импозантная в кадетской форме Иренка, тоже справилась с доставшимся ей заданием – и теперь раз за разом перебирала варианты, чтобы добиться наименьших потерь. Её оба магика, занявшие господствующую над долиной высотку, плевались огнём и молниями что твой рассерженный дракон, и обратившееся в обезумевшее стадо святое войско теперь избивали магией и оружием с двух боков…

Дззз! Шмяк!

"Да чтоб тебе!" – Ларка спохватился и вернулся вниманием к своей карте. Прижал пальцем и толикой магии залапанное пятнышко в одном уголке, и войска прилежно вернулись на исходные позиции. "Так… силой тут не прошибить – так может, какую хитрость учудить?" Он отправил заранее в тыл десяток солдат. Ну что ж, так можно изрядно сократить время и даже укрепиться вот на этой холмистой гряде по той стороне ручья. Солдаты разметят позицию, нарежут лозу и прутья для фашин, начнут земляные работы… сверившись по номограммам и графикам, Ларка чуть воспрянул духом. Пока основная часть отряда мягонько и избегая больших потерь сдерживала продвижение светлых, в тылу уже почти выросла вполне приличная для обороны позиция.

Эх, будь кавалеристов хотя бы полусотня – хрен бы эти так вольготно тут расхаживали! Неминуемо в каре и гусиным шагом, а ты знай грызи их со всех сторон да поливай магией. Святые молитвы хороши, но слишком неспешны.

"Если бы, если" – передразнив сам себя, Ларка поинтересовался взглядом – как там дела у толстой мухи? Та обречённо уселась в самом уголке стекла, и судя по всему, так и собиралась заснуть на зиму.

Дура!

Показав ей украдкой язык, хотя та не могла ни понять того ни даже оценить, кадет вернулся к карте. Да, явная нерешайка… некоторое время он лениво следил, как две колонны святого воинства из чертовски неудобной позиции в болотистом ручье пытались штурмовать его весьма недурственно оборонявшийся отряд – зато третья с небрежной уверенностью выше по течению форсировала водную преграду вброд. И потом спокойно ударила скованному боем королевскому воинству в спину. Вот и всё – всего лишь отсрочка, никак даже не ничья…

Стоило признать, что обучение в Академии оказалось организовано куда более толково, чем Ларка предполагал. Как сказал на вводной капитан Хоровиц из штаба, у королевства нет времени на все эти дурацкие лекции и штудирования книг. То всё старьё! Нынче магик быстренько погружал пришедший на обучение отряд в лёгонький сон – транс, как они говорили – а специальный чтец с хорошей дикцией за пару часов успевал при помощи соответствующего заклинания впихнуть в находящиеся на зыбкой грани меж сном и явью умы целую главу или же боевое наставление, тонкости владения магическими энергиями или занудную "Философию духа".

Так что, проснувшиеся потом со слегка гудящей головой кадеты обнаруживали там хороший шмат уже улёгшихся на полочку знаний – оставалось лишь закрепить их на практических занятиях вроде сегодняшнего. Мало того, капитан заверил – усвояемость материала не зависит от лени или прилежания, наличия в головах кадетов мозгов или же дерьма… эй, а ну-ка, стоп!

Нет – СТОП!

Ларка разом очнулся от своих унылых созерцательных раздумий и теперь впился взглядом в неприметный, слегка поросший кустами холмик на отданной неприятелю без боя стороне ручья. Впереди уже кипело сражение, а сюда ради лучшего обзора забрался командир светлого воинства, его адьютанты и приданная пара святых братьев в неизменно серых, нарочито скромных рясах.

А ведь, у этих паразитов конницы нет совсем… и проверить лазутчиками это место они никак не успевали… дрожа словно в лихорадке, он быстро прокрутил движения отрядов и окружающих их словно мошкара дознатчиков снова – так и есть! Если заранее замаскировать на том холмике в жиденьких кустах хотя бы десяток плечистых парней… не без колебаний Ларка оставил там и самого себя в красивых бронзовых доспехах. Уж самый крутой боец в своём воинстве, как ни крути.

Есть! Едва успевшие вскарабкаться на возвышенность штабные чины тут же оказались атакованы. Ларка сразу повторил, усилив крохотный отряд парой ветеранов-сержантов и одним магиком. Хотя теперь основной массе войск доставалось куда сильнее – двое оставшихся там колдунов едва сдерживали яростные молитвы святош – но зато здесь отчаянные смельчаки во мгновение ока просто разорвали не готовых к такому удару штабных крыс. Уж не высоким чинам или святым отцам противостоять в ближнем бою рубакам и бравому поручику… ура!

Крохотный и ненавистный белоснежный стяг мгновенно упал, а бронзовый жучок Ларки без труда одолел серебристого муравьишку светлого воинства. Ведь по всем канонам воинской науки, если уничтожен командир с монахами и штаб, да ещё и захвачен флаг – это даже не победа, это полный и безоговорочный разгром. Хотя три смешавшиеся колонны у ручья уже почти смели с холмов горстку медно блестящих солдат, их собственное руководство бесславно погибло или оказалось захвачено.

Так и есть – над полем битвы просияло красивое ало-золотистое мерцание. Но совсем уж неожиданным оказалось негромкое мелодичное пиликанье, раздавшееся из клубка хитромудрых и пока не до конца понятных заклинаний на карте.

– Так, что тут за безобразие? – возле его стола как из-под земли появился проводивший практический экзамен поручик, магичка и неразлучный унтер с хорошей дубиной в руках.

– Победа, ваше превосходительство! – улыбка вставшего во фрунт и мокрого как мышь Ларки сияла ничуть не хуже, чем поднявшаяся над волшебной картой медно-алая радуга.

Тот снисходительно усмехнулся, кивнул – а затем на пару с магичкой повторил просмотр боевых действий обеих сторон, не забывая задавать массу каверзных и даже провокационных вопросов. Но последнее уж совсем зря – вчера Ларка под угрозой знакомства со своими кулаками заставил обеих девиц в двенадцатой комнате не кувыркаться этим вечером, а сесть и на троих ещё раз проштудировать учебник полевой тактики малых отрядов.

И как оказалось, не зря – офицер и магичка наконец переглянулись да почти одновременно, согласно кивнули.

– Что ж, молодец, – поручик сверился с номером карты на нижней стороне и, ухватившись за перо, принялся делать отметку в своём списке.

Однако, тут брови его нахмурились. Он зачем-то полюбопытствовал номером ещё раз – затем снова в сомнении порыл носом над списком, на этот раз уже вместе с волшебницей.

– Ого! – он выпрямился и зычным командным голосом распорядился. – Отряд-девять, за исключением этого кадета, строиться в каре!

Напрасно Ларка похолодел в предвкушении очередных неприятностей и подлянок! Едва успели подорвавшиеся как на пружинках кадеты образовать вокруг его стола какое-то подобие квадрата, как поручик торжественным голосом объявил – дескать, этот вот молодец сумел решить задачу-нерешайку. Нелогичным, противоестественным образом; при почти полном нарушении тактики и воинских уставов. Но, победителя не судят…

– Поздравляю, кадет! – офицер и магичка не скрывая улыбки пожали Ларке руку. Зато унтер с неприкрытым сожалением привесил обратно на пояс дубину. – Такое случается крайне редко, чтобы удавалось найти столь дерзкие и изощрённые ходы – но, девятый отряд в наборе этого года и в самом деле лучший.

Офицер добыл из специальной коробочки витой шнур – после шёпота улыбающейся магички тот просиял медным светом – и навесил вытянувшемуся в струнку Ларке.

Первое звание! Пусть всего-то навсего старший кадет – но при выпуске это тоже означало плюс один. А значит, не просто ротмистр, а полноправный подпоручик. Офицер, белая косточка. И если хоть как-то проявить себя в боевых действиях, там можно дойти и до майора… а это, други мои и недруги, означало неминуемое пожалование его величеством дворянского пояса.

Каково для вчерашнего подневольного?

В девятом отряде уже было двое таких отличившихся: носатый умник из второй комнаты, которому прочили блестящую карьеру артиллериста – командуя баллистами и катапультами учебного платунга Академии, он неизменно повергал в восторг руководство и однокашников. И пышнотелая девица – та самая, что так залихватски въехала в ухо магику в тот памятный вечер. Кадетка орудовала магическими энергиями лихо, как полковой учитель фехтования, и её умение не раз ставилось в пример на построении отрядов.

И вот теперь, вчерашний кузнец… что ж, родные края и впрямь могут гордиться своим сыном.

Ура!

И всё же, когда после экзамена возбуждённо галдящая толпа кадетов принялась вытекать в дверь, Ларка украдкой шастнул к окну. Из ладони привычно после всего трёх занятий выплеснулась Сила – и муха лишь вздрогнула, когда её осторожно и с лёгкой грустью погладили чуткие пальцы.

– Спасибо, крылатая… пусть тебе тоже когда-нибудь повезёт…

Кстати, двенадцатая комната, куда давно переехал Ларка, оказалась под самой крышей. Со скошенными стенами и чуть тесноватая для четверых, она под впечатлением визита волшебницы мигом потеряла пару трусовато удравших юнцов – а на их место торжественно въехал бывший кузнец. Обитающие здесь Иренка и Майча – та самая, чернявая – с лёгкой улыбкой кивнули.

Правда, уснуть под их ахи-охи-чмоканья, да ещё и при таком сладком запашке разгорячённых девичьих тел, оказалось непросто. Но, промаявшись одну ночь и проворочавшись с боку на бок, следующую Ларка уже спал беспробудно – наутро унтер едва доорался своей побудкой.

Но сегодня… девицы о чём-то перешёптывались уже в столовой за ужином. Ведь обе сдали экзамен без особого напряга – благодаря вчерашним весьма убедительным аргументам парня, что позаниматься дополнительно всё-таки надо. И едва за окном мокрый и озябший от дождя трубач проиграл отбой, как интересно охрипший голос Майчи мурлыкнул в темноте:

– Ларка, иди сюда… – девицы с самого начала обретались на широченной постели, образованной из двух сдвинутых парнем вместе и даже скрученных медной проволокой кроватей.

И под неуёмный шорох дождя по непромокаемой из-за заклятий крыше Ларка с весьма заинтересованнным ощущением где-то внутри прошлёпал через разделявший их проход. Сначала он ступил по обязательному для каждого кадета половичку у кровати, затем последовали выскобленные прислугой и чуть холодящие пятки паркетины, и наконец крупной домашней вязки почти коврик девиц. О ноги мазнуло мягкое пушистое тепло – то Майчин домовой выкатился из-под кровати и неслышно умчался куда-то на чердак…

Парень присел на краешек чуть белеющей впотьмах постели.

– Нет, иди к нам, – чья-то подрагивающая рука притянула его и даже сунула меж восхитительных девичьих тел на манер ломтика ветчины в бутерброде.

Обе проказницы прильнули с двух сторон, и некоторое время парень слышал только их дыхание на своих щеках. Потом Иренка содрогнулась от тихого хохота.

– Ужас какой-то – я и в постели с мужчиной!

– Бред, – согласилась со своей стороны Майча и тоже негромко захихикала. – Ларка, мы не потому, что магичка… Ну, хотим просто спасибо сказать – за то, что ты нас вчера заниматься заставил. И вообще – ты хоть и парень – но хороший.

И, получив в каждую щёку по чмоку, парень в самых интересных чувствах вернулся к себе. После хорошей работы можно и хорошо поспать?

Ларка повторил выпад. А затем, неприметно оглянувшись – не видит ли кто? – втихомолку выровнял изогнувшийся от страшного удара меч. Чёрная бронза податливо и послушно текла меж его пальцев, пока исковерканное недоразумение в ладонях парня вновь не превратилось в подобие оружия. Именно что подобие! Хоть оно и называлось "короткий меч стандартного образца", но в крепких руках кузнеца оказывалось чем-то несолидным, вроде кухонного ножа. Ни складу, ни виду – и первый же удар, что называется, от души, превращал клинок в кривую загогулину.

– Может, мне двуручник лучше будет? – хмуро поинтересовался он у подошедшего полюбопытствовать по поводу заминки в тренировке унтера.

Булавой Ларка уже орудовал просто на загляденье. Топором тоже – уж за него-то сельского парня не надо учить, с какой стороны браться. Копьё, правда, не далось – любые самые прочные древки ломались как гнилые в крепких руках. Зато с мечом одна морока вышла. Хоть все и соглашались, что рубящим ударом меч, тем более бронзовый, не пробьёт даже дрянные доспехи – но полковник Блентхейм, к которому Ларка вместе с сержантом отряда отправился посоветоваться, пояснил:

– Если придётся с паладином святого воинства или просто офицером рубиться на дуэли, то по законам и традициям только на мечах. Так что, кадет – осваивай…

И вот теперь Ларка уже потерял всякое терпение. А унтер покивал с эдакой недовольной физиономией, но потом вытащил из-под прокуренных усов трубку да с кислой физиономией вздохнул.

– Да, тебе неплохо бы – но офицер с двуручником что бык под седлом. Совсем хорошо было бы бастард, но таких у нас в арсенале не имеется.

Парень живо напомнил, что кузнец он не из последних.

– Только покажите мне хороший клинок, или размеры хотя бы – за вечер сделаю.

Оба унтера, присматривавшие за площадкой для фехтования, посоветовались и согласились. Ещё бы! Ларка на правах лучше всех разбирающихся в таких делах поправил и сбалансировал оружие всего девятого отряда. Оказалось, что с этими вихлянутыми всё же можно управляться – как говаривал Хведот, кнутом и пряником. Так вот, теперь кадеты занимались на тренажёрах и манекенах куда прилежнее. Когда рукоять в ладони сидит как влитая, а оружие просто кажется продолжением руки, дела идут гораздо лучше – Майча со своими парными кинжалами и Иренка с копьём после первого же занятия на новом оружии пришли в такой восторг, что прилюдно выразили смущённому Ларке самую горячую благодарность и даже обчмокали его.

Там и остальные подтянулись. Поначалу робко, памятуя одну чародейку в розовом, но постепенно всё личное оружие девяток прошло через руки настоящего мастера…

– Да, а почему называют бастард? – Ларка недоумённо посмотрел на старых рубак. – Это ж вроде по-старому ублюдок, байстрюк?

Тот унтер, который с трубкой, с охоткой пояснил парню и подошедшим послушать соседним кадетам. Дескать, когда какой знатный рыцарь или граф входит к смазливой простолюдинке, от такого дела мальчишки обычно рождаются крепче и сильнее, нежели если с манерными да изнеженными их благородиями-мадамами. Вот для таких крепких парней эдакие мечи и делают. Больше обычного, но меньше двуручника. Полт… плут… Тьфу, курва! Полутораручниками, в общем, называть неудобно – потому-то и называют бастардами.

– О, слышу – лекция об оружии, на свежем воздухе! Продолжайте! – проходивший мимо полковник отмахнулся от козыряний вытянувшихся кадетов и унтеров да направился было дальше, но тут старый ветеран окликнул того.

– Ваш-благородие, тут мысля есть! – и в нескольких фразах посвятил начальника Академии в задумку.

Тот, как и положено толковому командиру, соображал быстро.

– А что, для такого плечистого парня и впрямь самое оно будет. В музее Академии хранится клинок прославленного маркиза де ла Вуазье – как раз бастард. Разрешаю на четверть часа взять для обмеров под вашу, унтер-офицер, ответственность. Из здания музея не выносить.

Давно уже каждая собака в Академии знала, что эти два унтера только и остались живыми из первого отряда тогда ещё молодого поручика Блентхейма, потому тот и доверял своим людям как никому – и никто ничему тут не удивился.

– А пошли прямо сейчас, – тот, что с трубкой, хлопнул Ларку по плечу. – Зинни, пригляди тут за этой бандой розово-голубых. Мы быстро…

Клинок прославленного в хрониках Академии маркиза Ларке понравился сразу. Унтер показал, как его правильно держать и перехватывать при нужде за удлинённую рукоять с противовесом, и даже пару движений.

– Кажется, именно оно – правда, чуть легковат.

– Э-э, ещё бы – лезвие ж источено, – унтер закончил записывать размеры на имеющейся при себе восковой дощечке.

И едва он удостоверился, что кадет в состоянии понимать их, как поющий в крепких ладонях меч пришлось вернуть на витрину под зачарованное стекло.

А вечером чуть волнующийся Ларка ощутил, как истосковались руки по настоящей работе. Не разрушать – творить. Пусть даже орудие разрушения… поскольку от молчаливых зрителей, среди которых виднелось и розовое платье, в мастерских оказалось не продохнуть, он работал обычным способом – молотом и молоточками, чеканами и наклепами.

Тинь-тинь, перетинь! Помогавший ему мастеровой-оружейник лишь иногда придерживал раскалённую поковку да распоряжался вполголоса подачей воздуха в кузнечный горн. Ларка работал быстро. Ну не умел он вымучивать из себя работу, как жаловались иные кузнецы. Работаешь как летишь – оттого и результат вышел такой, что вынутый из парящей воды остужённый чёрный клинок разглядывали в полной и даже благоговейной тишине.

Некоторые и вовсе не сумели удержать отвисших челюстей – меньше чем за час какой-то кадет отковал такую знатную вещицу! Сам господин полковник долго присматривался и примерялся, оружейники едва не до крика дошли – да как же таковое чудо сделать возможно? – однако, по бархатно-серому до черноты бронзовому лезвию стелилась от эфеса изумрудно-зелёная еловая лапка. И в самом деле именно что полутораручный меч смотрелся как-то на диво соразмерным, а притащенное на пробу поленце развалил просто играючи.

– Да уж, королевские оружейники от зависти просто рыдают… – проворчал напоследок унтер, задворками утаскивая Ларку из мастерских, откуда расходилась гудящая в возбуждении толпа.

Напоследок выклянчив, чтобы парень поправил и их собственные клинки, унтера пообещали – вот теперь он только и узнает, что такое настоящая учёба!

Ага, испугали мастера работой… легче ежа голой задницей впечатлить. Но и в самом деле – на следующее утро все преподы словно сговорились. Магики пичкали в очумевшего от усталости кадета целые тома из библиотеки, а потом всё приставали – то им радугу высвети, то духа примани… Ларка с досады собрал всех, что болтались тут на пару лиг в округе – и волшебники долго икали с перепугу, когда их окружила изрядная орава весело приплясывающих да чего-то вразнобой болтающих теней.

– А, ты же чувствующий! – госпожа Велерина, стоило отдать ей должное, сообразила первой.

Швыряться молниями и файрболами, правда, почти не выходило. Ну нельзя иметь сразу всё, хотя и хотелось. Зато гасить или отражать голой ладонью неистовые атаки волшебницы и подсобляющей ей пары магиков Ларка уже настропалился. Запросто получал из неописуемой дряни всякие хитромудрые алхимические препараты – а потом долго мучился, куда ж это всё девать?

Оказалось, что красную ртуть за будь здоров трескали духи огня. Потом, правда, исходили дурным воздухом, подпрыгивая и вереща с перепуга. Зато их земляные собратья за обе щеки уплетали и гремучую серу, и хохотучий туман. А за одну только кружку ядовито-зелёной светящейся дымки две водяницы из соседней речушки готовы были даже отдаться Ларке душой и телом – да вот никак, ввиду отсутствия последнего…

Но это всё так, по части Духа. А после обеда и получаса больше похожей на смерть дремоты за кадета брались унтера – и вот тут-то он живо отбрасывал с себя сонливость и расслабленность. Кто-то шепнул ветеранам, что совсем скоро, под праздник прихода весны, в Академии состоится турнир фехтовальщиков среди кадетов. Приз – шнурок внеочередного звания.

И если кое-кто совершенно честно не выиграет… нет, о дальнейшем переменившиеся в лице унтера даже и думать боялись – а потому гоняли упражняющегося с оружием кадета, как два кобеля всегда и во всём виноватого кота.

А вечером он в каком-то мутном от усталости безразличии едва доползал до кровати – и едва ли осознавал, кто же именно, Иренка или Майча, сегодня ласково желала ему спокойной ночи.

На удивление, сны он всё же иногда помнил. Странные и нелепые – отчего-то неестественно чёрно-белые, они приходили словно неслышный удар грома. Властно обволакивали собою, и тогда вполне естественным казалось лететь невысоко над землёй, иногда чувствуя босыми пятками щекочущие стебельки разнотравья. Причём, именно лететь – соседки по комнате в смущени признались, что они-то во сне падают. Бесконечно падают в немом и каком-то клейко-ватном ужасе – и никак не могут упасть. Впрочем, кто этих девиц разберёт. Они и без того несполна разуму, а уж вихлянутые и подавно.