Текст книги "Я никогда тебе не покорюсь (СИ)"
Автор книги: Лана Танг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)
Девка придумала. Схватилась за предмет, который был во мне, и дернула, почти весь вытащив наружу, и тут же резко вбила снова до конца. Во мне все взорвалось ужасной болью, ноги, которыми я до сих пор хоть как-то упирался в пол, согнулись и ослабли, искусственный фаллос внутри сместился под другим углом, боль сделалась сильнее. Наверное, там что-то порвалось. Когда все это кончится, я точно не смогу ходить.
– Достаточно, Мальина. Уходи.
Голос донесся словно бы издалека и показался мне потусторонним. Наверно, я уже почти не понимал, где нахожусь и что со мной такое происходит.
Меня коснулась новая рука. Большая и горячая, как печка. Павил провел мне по лопатке, по плечу, погладил по спине, потом спустился ниже и вытащил из меня королевскую игрушку. Я дернулся, а он коснулся меня там, в растянутом проходе – и странно, только что горячая ладонь теперь казалась мне прохладной, она как будто усмиряла боль. Мне захотелось, чтоб его рука осталась там, и это вдруг возникшее желание меня ошеломило. Что за нелепость, почему?
Я дернулся и замычал, но отстраниться было невозможно, тогда я резко вскинул голову, уже привычно ожидая, когда ошейник врежется мне в кожу, но боль не отвлекла, и я отчетливо почувствовал, как там, внизу, возникло напряжение. Павил касался самых стыдных мест, но как же его мягкие прикосновения были отличны от того, что только что творила девка! Палец проник в растянутый проход и осторожно ерзал там, затрагивая некое чувствительное место, было щекотно и приятно так, что я забыл о том, где я и что со мной. Тело постыдно предало меня, внутри все сладко волновалось и дрожало, я не хотел так чувствовать, но ничего не мог с собой поделать. Я плыл и принимал его, сгорая от стыда, но все-таки неумолимо расслабляясь.
– Хм, как занятно, – хмыкнул генерал, как будто сам себе, – там узко все и горячо, но чрезвычайно возбуждает. Не зря же мужеложество заразно, особенно у нас в Ханае, скольких ловили на греховном деле, но блуд не извели. Ну-с, а попробуем вот так… – он добавил к первому пальцу второй и проник в меня глубже, заставив простонать. Пальцы у генерала были больше и длинней, чем у Мальины, но занимали места меньше, чем искусственный фаллос, да и движения внутри были иными. Фаллос только терзал, а пальцы генерала доставляли мне не столько боль, сколько какую-то искаженную сладкую муку. – Что, Або, хочешь стать моим? Мальина постаралась, подготовила тебя. Что скажешь? Ах, да, я забыл, ты же не можешь говорить…
Гад. Сволочь. Негодяй. Ублюдок. Я извивался, как змея, в пределах своей маленькой свободы, а он все двигал пальцами там, у меня внутри, другой рукой поддев мой твердый, как железо член, ритмично дергая вниз-вверх, как будто забавляясь с новой интересной игрушкой.
И вдруг все разом прекратилось. Только я слишком хорошо осознавал, что это не конец.
– Я в самом деле захотел тебя попробовать, Або, – Павил сказал это совершенно спокойно, словно не испытывал сейчас никаких плотских желаний, – но не могу просто войти в тебя, словно в свинью. Даже лица не видно под дурацкой маской. Сейчас я все это исправлю, подожди.
Шнурки ослабли, маска отошла от моего лица и стала липкой, по лбу и по щекам ручьями струился пот. Кляп тоже изо рта исчез, но говорить я не хотел, да и о чем мне было говорить с этим уродом?
– Как ты сейчас ужасно выглядишь, Або, – так же спокойно хмыкнул Павил и вылил мне на голову ушат воды, потом протер лицо какой-то мягкой тканью, скорей всего, обрывками моей туники. – Ну-ка, посмотрим, как тебя перевернуть лицом ко мне? А твой родитель был большой искусник, каких наделал тут приспособлений для своих забав. Сейчас я расстегну замки, давай без глупостей, тебе же будет хуже…
Но я не удержался, плюнул ему в рожу, за что и получил удар по голове. Очнувшись, обнаружил, что лежу на спине, руки связаны вместе, вывернуты вверх и прикручены к железному кольцу, ноги по-прежнему широко расставлены и приподняты на какие-то специальные полочки рядом с топчаном. Скосил глаза – поза убийственна, а Павил возится с застежкой своих кожаных штанов. Член у него стоял и был таким огромным, что я снова предпочел закрыть глаза. Он разорвет меня, но это к лучшему, все мои пытки кончатся сегодня и сейчас. Буду считать, что я посажен на кол, этот вид казни все ж почетнее. Да, буду так считать. Сегодня экзекуция, он мой палач, а я приговоренный.
Но почему же он так невыносимо долго входит? Зачем не рвет меня на части? Было безумно больно, однако внутренности не рвались, я ощущал, как раздвигается проход, слышал, как хлюпает и чавкает внутри оливковое масло, и мне казалось, эти звуки слышат все…
– Больно? – мне показалось, или в самом деле в голосе наемника прорвалось беспокойство? – Наверно, оттого, что это в первый раз. Однако слишком поздно отступать, придется потерпеть, Або…
Павил вошел до самого конца и остановился, словно давал мне время осознать и примириться с тем, что я запятнан им, запятнан навсегда, бесповоротно…
В этот момент он полностью сломил меня. Лишил даже упрямства, не говоря о гордости. Когда он начал двигаться во мне, я задрожал, почувствовав, что вместе с болью появилось древнее, как мир, дремучее желание, что не могу остаться равнодушным, утратив над собой контроль. Тело пылало и хотело этих медленных толчков, невольно заставляя двигать бедрами и животом им в такт, пока меня не затрясло в безумной дрожи противоестественной разрядки, которую я в первый раз делил с другим мужчиной.
Бросив на меня быстрый взгляд совершенно шальных сейчас глаз, Павил натянул штаны и сразу же ушел, оставив меня плавать в мутных лужах, и я лежал, сгорая от стыда, пока все те же двое мужиков отвязывали от стола и снимали с рук и ног кожаные браслеты…
========== Глава 6. Побег. ==========
Проснувшись утром от ставшего уже привычным звука гонга, я вскочил со своего жалкого ложа в старом бараке, но тут же скорчился и застонал, почувствовав тянущую неприятную боль в заднице. Я выл, как дикий зверь – отнюдь не от физических страданий (я знал и посильнее муки от полученных в сражениях ран), меня терзал безмерный стыд за пережитые ночные унижения. Проклятый мужеложец, как же мне хотелось собственной рукой его убить, сначала отрубив поганый член, который он засовывал в меня!
Жар бросился в лицо, когда безжалостная память мне напомнила, что я не смог сдержать себя и отозвался на греховное вторжение. Неужто я порочен, как отец, и в глубине моей натуры тоже дремлет мужеложец? Поэтому всегда был равнодушен к женщинам и редко брал в свою постель наложниц? Поэтому остался холоден, когда меня касались лапы мерзостной ханайской девки? А стоило Павилу только провести рукой мне по спине, как тело тут же предало меня?
Нет, невозможно. Не могу поверить в это. Я не порочен, никогда не замечал в себе пристрастия к мужчинам, хотя… лет пять назад был у меня в полку один солдат, который смутно волновал… Нет, это ни о чем не говорит, он просто нравился мне смелостью и красотой. Что же касается Павила – я был измучен, слаб, поэтому и отозвался на его прикосновения. Но почему он осторожничал со мной, может нарочно делал так, все с той же гнусной целью подчинить? Зависимость от жажды наслаждений – тоже рабство, и говорят, куда мучительней обычного, когда один страдает от неудовлетворенности, желая получить свое любым путем, другой ему отказывает, наслаждаясь унизительными мольбами жертвы. Да нет же, вряд ли это так, что за нелепица мне лезет в голову с утра? Наемник не настолько глуп, чтоб думать так, тем более вчера он взял меня, только поддавшись уговорам гнусной похотливой девки.
А что, если ему понравилось, и он захочет повторить? И неизвестно, как я поведу себя, вдруг снова буду ерзать и стонать, участвуя в постыдном непотребном действе? Я вздрогнул, ясно осознав, что не уверен сам в себе, и это уронило меня в собственных глазах. Нет, решено, и если я и колебался раньше, теперь был абсолютно тверд – надо бежать! Немедленно, сейчас, сегодня, этой ночью!..
– Эй, раб, чего ты там застрял? – голос надсмотрщика и резкий стук хлыстом по хлипкой двери. – Хочешь без завтрака остаться? Дело твое, но если опоздаешь на проверку, то отведаешь плетей!
Я выполз и отправился в барак на завтрак. Что-то глотал, не ощущая вкуса, а в мыслях было лишь одно – вдруг вечером все повторится? Потом заставил себя думать о другом. Сета и воинов нигде не видно, узнать, что было прошлой ночью, я не мог. Они наверняка пытались вытащить меня, теперь теряются в догадках, что же могло произойти, нарушив наши планы. Мне оставалось только ждать – оруженосец пробирался сообщить мне новости во время небольшого послеобеденного отдыха, когда рабы дремали, развалившись прямо на полу, а я сидел в некотором отдалении от всех, прижавшись к стороне барака – там, где тянулась щель, через которую мы слышали друг друга.
День показался бесконечным. Руки болели, спину жгло огнем, боль в заднице ужасно злила, а я таскал навоз и размышлял, много ли тех, кто знает о моем позоре? Судя по взглядам надзирателей, они не знали, зачем меня вчера забрали во дворец, но если чертова ханайка вздумает совсем втоптать меня в дерьмо, то новость разлетится молнией, и вот тогда любой получит право унижать меня, считая швалью. Тогда меня ничто не сможет вытащить из ада. Я или задушу себя своей же цепью, или нырну в отстойник и покончу с этим диким унижением.
– Мой принц, не спрашиваю, что вчера случилось с вами, – голос оруженосца окатил мое истерзанное сердце радостной волной, – один из наших видел, как вас тащили во дворец. Сувон сумел мне передать, что генерал уехал рано утром в гарнизон, так что его сейчас здесь не будет. Мы поменяли план побега, ночью вчера едва не нарвались на надзирателей, так что бежать решили вечером. На ужин не ходите, сядьте на виду у всех возле барака, тогда ваши тюремщики ничего не заподозрят. Все остальные тоже будут ужинать и вы останетесь один. Вставайте и идите влево, будто бы в сортир, за ним сплошной забор, но мы проделали там щель. Увидите доску, испачканную сажей, она отодвигается бесшумно и легко. Бегите ко дворцу покойной королевы, слева обшарпанная дверь, там мы вас будем ждать. Но помните, что времени у вас совсем немного и риск велик. Вас быстро хватятся, так что придется рисковать?
– Да. Я готов.
– Отлично. Будьте осторожны.
Остаток дня я прожил словно бы во сне. Работал и старался ни о чем не думать, чтобы не вызвать никакого подозрения у стражей. Я монотонно делал свое дело, крепко держа себя в руках. Сегодня все получится, я вырвусь на свободу.
Я ждал удара гонга, возвещающего о конце работ, однако все равно он все во мне взорвал. Час близок, надо только сделать все, как надо. Я не спеша убрал тележку и лопату и так же медленно пошел на задний двор, где выкупался в бочке. Не для того, чтобы смыть пот, нужно избавиться от запаха навоза. Он мог предать меня, когда начнут искать. Достал сухую чистую одежду, грязную прополоскал в воде, повесил на веревку. Кому-то, может, выдадут ее после меня.
– Або, жрать не пойдешь? – окликнул надзиратель. – Ну да, тебя ж вчера позвали во дворец на ужин! – он издевательски хихикнул, оглядев меня и ту немыслимую рвань, которая была на мне надета. – Вот же чистюли эти господа! Сколько в рабах, а все пытается не провонять навозом. И что ты так упрямо держишься за глупую гордыню? Ведь генерал сказал, что стоит только попросить, и будешь каждый день купаться в ванной. Ну, что ты рожу-то опять такую скособочил? Что я не так тебе сказал? Я спрашиваю, жрать пойдешь? Хоть ты и принц, но полный идиот! Наш Павил усмирял и не таких! Ты мне не зыркай тут глазищами. Развесил свои лучшие наряды? Тогда иди в общий барак, не хочешь жрать, дело твое, но должен быть все время на глазах!
Дойдя до общего барака, я опустился у стены снаружи.
– Тут посижу, – не глядя на тюремщиков, упрямо буркнул и прикрыл глаза. – Там душно и воняет рыбой.
– Еще чего! Не первый день в рабах, а все какие-то капризы! Вставай, мне некогда с тобой возиться!
Я даже не пошевелился, словно бы не слышал. Тюремщик пнул меня, сначала слабо, а потом сильней. Удар свалил меня на землю, но я поднялся и снова принял прежнее положение, не тронувшись с места.
– Оставь его, пускай сидит, – вмешался второй надзиратель, – пошли, жрать хочется, аж все в кишках свербит. Куда ему отсюда деться, всюду наши люди. В ошейнике, в лохмотьях, бритый – он даже из дворца не сможет выйти.
– Не забывай, он вырос здесь, – возразил первый, – я слышал, где-то есть подземный ход. Вдруг он нырнет туда и поминай, как звали?
– Вход в подземелье охраняется, не сможет он туда нырнуть. Пошли уже, хватит его пасти, как малолетнего ребенка. Ну если сомневаешься, так цепью прикрути к стене.
– Он без цепей еще. В его помойный хлев за ними далеко идти. Ладно, пойдем, ты прав, куда он денется отсюда?
Они ушли. Я досчитал до двадцати и медленно поднялся. Теперь, в решающий момент я был полностью собран и спокоен, не позволяя ни сомнениям, ни страху овладеть душой…
– Куда собрался, раб? – мне в спину уперлось копье. Я обернулся – воин, видимо, из дворцовой охраны. Откуда он тут взялся? Его работа торчать возле ворот.
– В сортир, – как можно равнодушней буркнул я, – желаете пойти со мной?
– Иди, – после короткого раздумья, усмехнулся он, опуская оружие, – не хватало еще нюхать вонь у нужника.
Доску, измазанную сажей, я увидел сразу. Попробовал – она легко и мягко отошла в сторону, открывая проход за пределы скотного двора. Я вылез, водрузил ее на место, быстро огляделся, чтоб определить, как сократить дорогу. В этом углу обширной территории подсобных помещений я прежде не бывал, однако шпиль большого королевского дворца был мне отлично виден, служа ориентиром. Мне нужно влево, вон туда, где возвышается дворцовый храм. Не доходя, свернуть еще раз влево и пройти примерно сто шагов.
Как же позорно красться, словно вору, в собственном дворце. Будь проклят мой отец, ради своих развратных капризов поставивший королевство на грань уничтожения. Сколько еще пробудет здесь Павил? А что потом? Мерзавец Витор разорит народ, пустив на ветер все, что нажито столетиями. Нет, я обязан убежать и попытаться что-то изменить! Нельзя отдать Таргасу в руки негодяя!
– Принц, мы здесь, скорей! – донесся возбужденный шепот. Из боковых обшарпанных дверей некогда красивого величественного здания показалось лицо Сета. – Как все прошло? Никто за вами не следил?
– Солдат меня застукал, когда шел к сортиру, – виновато отозвался я, – так что, всего скорей, уже поднял тревогу.
– Пойдемте поскорей. Вот, кое-что мы тут нашли, – он протянул мне головной убор крестьянина и свободную синюю блузу. – Джив уже вскрыл вход в подземелье, однако должен вас предупредить, тем ответвлением, что ведет наружу, давно не пользовались, так что в каком он состоянии, никто не знает. Возможно, что и попадем в ловушку.
– Пусть даже так, обратного пути нам нет, – твердо воскликнул я, надевая крестьянскую блузу поверх лохмотьев и прикрывая бритую голову такой же синей панамой.
Сет выглянул в последний раз и тщательно закрыл входную дверь. Мы быстро пробежали по каким-то коридорам, пересекли две залы, еще хранившие былую роскошь, и вышли к ванным комнатам.
– Сюда, быстрей, – скороговоркой поторопил оруженосец, – никто бы никогда из нас не догадался, что тайный ход идет из иноземных бань. Возможно, бани были сделаны позднее. Смотрите, здесь вот печь, а здесь большая емкость для воды. В углу за ней будто ничего, но если присмотреться, то заметите, что щель меж досок тут шире, чем везде. Это и есть тот тайный вход, который показал Сувон. Вот факел, принц, нам надо торопиться.
Стены подземелья выглядели ужасно древними. Огонь выхватывал из темноты груды мусора на каменном полу и низко нависший потолок, неровный и щербатый. Я вырос во дворце, но знал всего один подземный ход – из главного дворца наружу. Отец не посвящал меня в дела семьи и личная сторона его жизни была мне абсолютно неизвестна. Как долго он держал жену Павила во дворце и забавлялся с ней? Жива она сейчас или погибла в пламени порохового взрыва на артиллерийских складах? Что стало с сыном генерала? Есть вероятность, что отец солгал, чтоб причинить врагу мучительную боль.
Судя по действиям Павила, он тоже не поверил до конца в слова отца. Недаром столько времени живет в Таргасе и копается в руинах. Что же за женщина была его жена, что он, даже спустя так много лет, по-прежнему надеется ее найти?
– Мой принц, там впереди обвал, – доложили вернувшиеся разведчики, – возможно, рухнула стена, проход остался, но он очень узкий и под самым потолком. Можно попробовать немного раскидать, но существует серьезная опасность нового обрушения. Что будем делать?
– Разве у нас есть выбор? Будем прорываться. Если угодно року, мы пройдем.
Разбор завала занял больше времени, чем ожидалось. Свод выдержал, но появилась новая опасность – побег был обнаружен и за нами шла погоня. По подземелью раздавался топот ног, до слуха доносились голоса. Шаги и голоса неумолимо приближались.
– Быстрее, принц, уже можно пролезть! – Сет подтолкнул меня, потом и остальных, и наконец, перевалился через груду сам. – Уходим, это наш последний шанс!
– Постой, давай-ка лучше посвети сюда, – остановил я. – Вот если бы нам удалось обрушить потолок…
– Это опасно, принц, нас тоже может завалить.
– Придется рискнуть. Иначе наш побег провалится и все мы снова попадем в руки врагов. Сет, Джив и остальные, отойдите подальше. Я видел, как устраивают обрушение такого рода. Судя по виду потолка, он держится на честном слове. Достаточно ударить в нужном месте и обвал неминуем.
– Давайте лучше я. Вам рисковать нельзя.
– Забудь. Мы все теперь в одинаковом положении. Всем отойти! Факел воткни в кольцо, чтобы я видел потолок. Мне кажется, я знаю, куда бить.
Я осмотрел место предполагаемого обвала, отошел как можно дальше, прицелился и бросил первый камень. Удар пришелся точно в цель, однако с потолка посыпалась только труха. Второй удар вызвал град мелких камешков, а третьего я сделать не успел – Сет сдернул меня с места и потащил за собой.
– Это безумие, я не могу позволить вам так глупо погибать, – сердито бормотал он, не давая мне ни шанса для сопротивления. – Мы больше не сдадимся в плен, мой принц, ни под каким предлогом! Если дойдет до боя, примем бой, если они нас будут побеждать – умрем с мечом в руках! Не под завалом, а в бою, как полагается мужчинам!
Шум голосов и топот ног приблизились вплотную – видно, преследователи уже достигли опасного места, через которое только что пробрались мы. Решив, что убегать уже нет смысла, мы остановились, воткнули факелы в кольца на древних стенах и стали ждать появления врагов, чтоб встретить их ударами мечей.
– Мой принц, мне очень жаль, что я втянул вас в эту авантюру… – скороговоркой начал Сет, но я не дал ему закончить.
– Тут не о чем жалеть. На все воля судьбы, и если суждено нам выжить… – мои слова прервал ужасный грохот. Мы все попятились – на уровне инстинкта, на нас пахнуло ветром, полетела пыль и факелы потухли, оставив нас в кромешной темноте.
– Обвал, мой принц, – шепотом сказал Сет, – вы все-таки добились своего. Джив, у тебя кресало? Высеки огонь.
Ход был завален весь, до потолка. Враги нашли здесь свой конец, нам больше не грозил ни новый плен, ни бой. Мы двинулись вперед и вскоре вышли в большую пещеру, в дальнем углу которой угадывался слабый свет позднего вечера.
Но что-то все же беспокоило меня, о чем я и сказал оруженосцу.
– Сет, а тебе не кажется, что здесь что-то не так? Нам слишком уж легко удался наш побег…
========== Глава 7. Оторванная пряжка. ==========
Выход наружу представлял собой довольно широкий лаз, но когда-то ровный свод потолка рухнул и здесь, завалив половину свободного пространства, так что нам пришлось пробираться ползком. Сет лез первым, решительно отстранив меня назад, но остальные не посмели перечить своему принцу, и я последовал сразу же за оруженосцем. Выглянув в вечерний полумрак, я поначалу не узнал места, но приглядевшись, различил блеснувшую за кустами гладь реки, и понял, что подземный ход вывел нас в восточную часть города, где располагались таверны, развлекательные заведения, а также большинство самых популярных среди воинов дешевых борделей.
– Что будем делать, Сет? Зная тебя, уверен, что ты непременно составил план действий, ты ничего не делаешь на авось.
– Конечно, принц, план есть, по крайней мере, на эту ночь. Боялся, что мы выйдем далеко от нужного места, но похоже, небеса на нашей стороне. Вы ведь узнали, где мы сейчас находимся?
– Ну разумеется, кто ж не узнает свой родной город? Так где мы будем ночевать сегодня, можешь, наконец, сказать?
– В “Орансе”, принц.
– В борделе? – изумился я. – Сет, ты с ума сошел?
– Вы умный человек и храбрый полководец, Герберт, но не знакомы с этой стороной жизни, – усмехнулся он, впервые называя меня просто по имени. – Бордель не только место для телесных развлечений, в его стенах зачастую решаются судьбы королевства, а девочки знают тайн больше, чем министры. В борделях прячутся герои и преступники, это отличное место и для таких, как мы, беглых рабов. Хозяйка ждет нас, мы с ней договорились.
– Но… мы не навредим им? Вдруг все-таки за нами след? Тогда всех девушек казнят за укрывательство.
– Возможно, след и был, хотя у генерала не было причины закрывать глаза на ваш побег, и если бы он что-то заподозрил, то ни за что не допустил. Но по-любому тот завал дал нам немного форы, но мы должны спешить, время сейчас не наш союзник. Павил поднимет на ноги всех и устроит облавы по всему городу.
– “Оранс” отсюда в трех кварталах, Сет. Наверняка вокруг шатается полно чужих солдат. Добраться будет нелегко, мы в этих тряпках слишком уж бросаемся в глаза.
– Я знаю быстрый путь. Через дворы. В борделе есть тайник, мы отсидимся там, пока люди Павила будет рыскать по городу, разыскивая вас… Вон, Джив вернулся. Как вокруг, все тихо? Можно выходить?
Разведчик согласно кивнул головой и мы двинулись в рискованный путь до “Оранса”. На улицах было пустынно, видимо, уже начался комендантский час, но по мере приближения к кварталу красных фонарей стали появляться наемники, спешившие поразвлечься с красивыми таргаскими проститутками. Они вели себя спокойно, видимо еще не были подняты по тревоге на поиски беглецов, однако это не делало их для нас менее опасными.
“Оранс” сиял в ночи всеми своими красными фонарями, у входа стоял евнух, принимая гостей, внутри слышались оживленные голоса и звуки лютни. Мы замерли в тени кустов, раздумывая, как безопаснее пересечь довольно хорошо освещенную площадь перед заведением и подойти незамеченными к черному ходу. Выждали время и пошли, прижимаясь к соседнему дому, но тут удача изменила нам, неожиданно явив на пути двух вражеских воинов. Мы резко попятились назад, встав в углубление деревянных ворот, но шедший первым Джив не успел укрыться и попал в поле зрения наемников.
– А ну-ка стой! – один из воинов дернул Джива за рукав. – Откуда здесь простолюдин? Как смел нарушить комендантский час?
– Куда идешь, мужик? Что морду опускаешь? Да у него браслет, он точно убежавший раб! Хватай его, сейчас сдадим охране.
Мы с Сетом приняли решение одновременно. Через мгновение враги были повержены, но этот инцидент значительно осложнил наше положение, ибо оставлять оглушенных наемников посреди улицы было нельзя.
– Что будет делать, Сет? Они видели Джива и браслет на его руке.
– Надо убить их. Но куда девать тела?
– Давайте к нам, мы вам поможем! – позвал негромкий мужской голос. – Не бойтесь, мы свои.
Мы не успели ничего ответить, рядом открылась дверь и двое мужчин мгновенно втолкнули нас внутрь, следом втащив туда же и бесчувственные тела наемников. Все это заняло не больше нескольких мгновений, и мы уже стояли во дворе за крепкими стенами, ошеломленно вглядываясь в нечаянных союзников. Впереди мужчин – девочка со свечой в руке, и в ее слабом неровном свете один из них показался мне смутно знакомым.
– Кто вы, зачем блуждаете в ночи? Это опасно, комендантский час! – спросил этот мужчина. – Ну-ка, Суяни, дай сюда свечу. Оруженосец Сет! Дружище, как я рад, что ты живой!
Колеблющийся свет упал на лицо хозяина дома, и я узнал одного из сотников кавалерийского полка.
– Фаддей? – схватив его за плечо, взволнованно прохрипел я. – Ты уцелел?
– В-ваше Высочество принц Герберт? – он задохнулся, чуть не выронив свечу. – Не может быть! Вы убежали из неволи! Какое счастье, что вы больше не в плену, теперь мы точно победим этих ублюдков! Но для начала надо вас укрыть…
– Нет, мы не можем оставаться здесь, это рискованно для вас, – перебил я. – Мне очень жаль, что мы уже втянули вас в неприятности, – кивнул на валявшихся на земле наемников, – как с ними поступить, ума не приложу.
– Зато я знаю, – нехорошо усмехнулся сотник, – давайте их в коровий хлев. Бросайте вот сюда мерзавцев!
Мы не успели отдышаться и сообразить, что он намерен делать, а хозяин уже вытащил из ножен острый кинжал и без малейших колебаний перерезал горло обоим воинам.
– Не беспокойтесь, принц, мы закопаем ублюдков прямо здесь и присыплем навозом, – усмехнулся он, отвечая на мой незаданный вопрос. – Ни одна сволочь не догадается об этом. Пойдемте в дом, я вам найду приличную одежду.
– Спасибо, но нам надо уходить. За нами шла погоня, мы едва сумели оторваться. Нас будут искать и мы не можем подвергать вас риску.
– Принц, мы рискуем каждый день. Здесь в городе осталось много наших, и все полны решимости бороться с ненавистным врагом, особенно сейчас, когда вас взяли в плен, а правителем стал ублюдок Витор. Через два дня намечен общий сбор, там и объявим всем, что вы спаслись и встанете во главе восстания.
– Фаддей, ты опытный сотник и знаешь правила ведения войны. Как мне сказал недавно мой оруженосец Сет и верный друг: ” Умереть легко, выжить труднее”. Сейчас не время для восстания, ты должен это понимать. Нам важно выждать время, подготовиться, Павил – наемник, он когда-нибудь уйдет. Как только его армия покинет наше королевство, мы выберем момент и нападем на Витора.
– Ваши слова не лишены смысла, – кивнул сотник, – но среди воинов идет брожение, они объяты жаждой мести. Боюсь, что это выльется в стихийный бунт. Ваше присутствие на общем сборе очень важно, надеюсь, вы остудите лихие головы, Ваше Высочество.
– Два дня? Мы вряд ли сможем выйти из убежища так быстро, Фаддей, – вздохнул я. – Нас будут тщательно искать, поэтому мы и сейчас рискуем, оставаясь здесь. И подвергаем риску вас. Нам надо срочно уходить.
– Куда вы направляетесь, Ваше Высочество? В “Оранс”? У нас налажена с хозяйкой связь. Мы вас найдем, как только станет безопасно.
***
– Немедленно разберите завал в подземелье и найдите, куда выходит ход! – Павил словно рубил слова, – это значительно сузит круг поисков. Отправьте всех, пусть все обыщут, каждый дом! Докладывать мне обо всем, даже о мелочах.
Он цыкнул на Мальину, сунувшуюся к нему с каким-то вопросом, раздраженно мотнул головой на предложение поужинать и скорым шагом покинул свои роскошные покои во дворце с тем, чтобы лично отправиться на место работ по расчистке завала.
– Чего я так бешусь? – стремительно вбежав в старый дворец королевы, пробормотал он, мешая слова с шумно вырывающимся из легких дыханием. – Что за безумие такое? Чертов Або, ну попадись ты мне, я лично на куски тебя порву!
Этот упрямец непокорный принц, он действовал на нервы генералу. А уж позавчера… что это было, черт возьми? Павил отлично знал про пагубную склонность Маль к забавам с пленными, но чтобы самому поддаться, захотев мужчину? Похоже на безумие, на помутнение рассудка, особенно когда он прикоснулся к принцу и ощутил ладонями отлично тренированное тело воина, горячее, красивое, живое…
У принца на бедре большой и рваный шрам, но он его совсем не портил. Напротив, завораживал, притягивал, так сильно, что рука сама тянулась прикоснуться и погладить по нему, но этого было безумно мало – хотелось там лизнуть, потом поцеловать, медленно чертя губами влажную дорожку сверху вниз. Рана была когда-то глубока, принц пережил мучительную боль. За время странствий и походов Павил не раз испытывал такую же, и это странным образом его роднило со своим врагом.
Откуда-то взялись несвойственные генералу чувства, которые разбили в пух и прах первоначальное стремление унизить своего раба. И пусть в глазах у Герберта сверкала ненависть, но он дышал прерывисто и жарко, а тело отзывалась на прикосновения так откровенно и бесстыдно, что это заводило Павила еще сильней, впуская в душу странную пугающую нежность…
Он взял его совсем не так, как собирался, мало того, еще и бормотал какие-то слова. Черт побери, вместо того, чтобы унизить своего раба и превратить в ничтожество, отняв достоинство мужчины, Павил желал, чтобы партнеру было хорошо, поэтому и двигался внутри его так медленно и осторожно! Да он в тот миг совсем утратил над собой контроль, отдавшись несравненным ощущениях полнейшего и настоящего единства с тем, кто вздрагивал сейчас под ним, столь восхитительно подстроившись под ритм, деля экстаз и боль, и неожиданное совпадение желаний.
Железный генерал был так сильно озадачен и ошеломлен незапланированной близостью с мужчиной, что рано утром просто напросто сбежал из города, сказав Мальине, что ему срочно надо в гарнизон. На самом деле это была отнюдь не главная причина – он хотел ненадолго остаться наедине с собой и попытаться осознать, что же произошло с ним в эту ночь, когда он сделал Герберта своим. Хотел остыть, опомниться, вернуть утраченное самообладание и веру в свою силу и рассудок.
Он взял с собой только оруженосца Селима, который был ему почти что братом, и понимал соратника и командира лучше всех. Оруженосец ни о чем не спрашивал, он молча следовал за генералом, угадывая его мысли и намерения. Павил отвлекся тем, что объявил турнир, и воины охотно приняли участие – они любили помахать мечами в поединках с командиром, восхищаясь его боевыми навыками и демонстрируя свои. Наградив победителей одобрительными словами и устроив хороший ужин, генерал отправился в баню, где и застала его роковая весть о побеге пленника.
– Что? – вскочив, словно ужаленный, воскликнул он. – Принц совершил побег? Но как это могло случиться? Как мог сбежать одетый в рубище униженный и оскорбленный человек, с ошейником на шее и в цепях? Он даже до ворот дворца бы не дошел!
– Мой генерал, охранники его хватились тут же и пустились в погоню, – доложил курьер, – но у него были сообщники, которые все подготовили заранее, найдя вход в подземелье из заброшенного дворца королевы. Собаки взяли след и мы поймали бы беглецов без особого труда, но подземелье рухнуло, и принц сумел уйти. Во все районы города посланы поисковые отряды, но не зная, где именно выходит тайный ход, поиски займут какое-то время…
