Текст книги "Я никогда тебе не покорюсь (СИ)"
Автор книги: Лана Танг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)
– Немного обождите, господа, – довольно твердо, хоть и вежливо, сказали мне, остановив возле наскоро сооруженной деревянной будки, – нам надо доложить о вас. Коней сюда, наш человек за ними последит.
Мы долго ждали, привалившись к нагретой солнцем стене. Серая от усталости Крис дремала стоя, я пожалел ее и аккуратно опустил на теплую траву, понимая, что для нее нагрузки последних двух суток оказались слишком велики, и нужно дать девчонке хоть минуту отдыха.
– Принц Герберт? Это правда вы? – к нам подходил знакомый по походу сотник. – Я вас с трудом узнал, Вы очень изменили внешность. Простите за задержку, служба. Приказано всех проверять, а ваша проездная бляха насторожила стражников. Время лихое, люди тоже, запросто могут и украсть.
– Но что у вас произошло? Я проезжал совсем недавно через Табир, здесь все было спокойно.
– Государственная измена, принц, – сурово поджав губы, доложил сотник, – возможно, заговор. Наместница объявила чрезвычайное положение.
– Наместница? А что военный губернатор? Это его обязанность, так почему…
– Простите, принц, вам лучше поспешить в резиденцию, там полководец Сикор, у него спросите. Нам не положено болтать, тем более при посторонних, – кивнул он на лежавшую на земле Кристену. Она услышала и села, в глазах ее сверкнул знакомый мне опасный огонек. – У него разрешения на въезд в столицу нет, мы пропускаем его только вместе с вами.
– Быстро вставай! – увлекая за собой порывавшуюся что-то возразить Кристену, прошипел я, – и прикуси свой острый язычок. Здесь не Мескена, где ты можешь делать, что захочешь. Сикор не станет разбирать, кто ты такая, и даже я не смогу защитить тебя, если покажешься ему подозрительной.
– Кто он такой, этот Сикор?
– Ты слышала. Он полководец Павила, причем один из самых жестких. Если не хочешь испытать на себе его способы выбивания гонора из непокорных, советую вести себя потише.
У ворот королевской резиденции последовала еще одна унизительная проверка наших личностей. Стояли здесь сплошь наемники, ни одного человека в форме дворцовых телохранителей я не увидел. Старший и так и сяк крутил предъявленную ему проездную бляху и без конца задавал мне одни и те же вопросы, видимо, пытаясь на чем-то подловить и получить законное основание для задержания и ареста. Все до единого наемника мне были совершенно незнакомы, и судя по их поведению, они меня тоже никогда прежде не видели. А может, не узнали в новом облике, с бородкой и перекрашенными волосами?
– Зачем вам к губернатору и по какому делу? – сверля глазами Крис, допытывался он. Я начинал уже терять терпение, когда ворота распахнулись и вышел новый человек, махнувший бдительному стражнику рукой. Тот коротко кивнул и отступил на шаг, пропуская нас внутрь.
– Как думаешь, нас не проводят прямиком в темницу? – впервые подала голос Кристена, с любопытством оглядывая внутренний двор королевской резиденции. – Уж больно подозрительная здесь охрана. И тот мужик… я думала, он съест меня глазами.
– Не мудрено, – нервно заметил я, – кто, глядя на тебя, подумает, что ты из благородных? Ты хоть причесывайся иногда, ведь девушка, в конце концов. Бродяга, да и только, таких обычно не пускают во дворец.
– А сам ты на кого похож? – тут же огрызнулась она. – Зарос ужасной бородой, весь пыльный и одежда в беспорядке. Не удивлюсь, если в твоей роскошной шевелюре обнаружится солома. Какой же из тебя вельможный принц?
Огромный королевский двор как будто вымер. У всех дверей наемники, а больше никого. Ни слуг, ни посетителей, всегда толпящихся у входа в канцелярию, ни торопливо проходящих по делам министров. Так не бывает даже в дни осады. Да что тут происходит, черт возьми? Где Сет, когда меня к нему допустят? Куда это ведут нас… нет, не верю собственным глазам!
– Входите, господин, сюда! Нет, только вы, ваш спутник должен подождать в приемной, – перед нами распахнули дверь допросного помещения, я обреченно вздохнул и переступил порог, решительно не понимая, что происходит. Что изменилось в Цахире за те несколько дней, пока я гонялся за Мальиной по просторам Мескены?
Навстречу мне поднялся полководец Сикор. Приятная внешность этого совсем еще молодого парня совсем не соответствовала его крутому нраву, снискавшему ему славу одного из самых жестких военачальников Павила. Он был высок и тонок в кости, имел овальное лицо, миндалевидные глаза, классически изящный нос и острый подбородок. Неотъемлемой частью его облика являлись роскошные иссиня черные волосы, забранные в спадавший до пояса хвост.
Впервые я увидел Сикора в Таргасе. Он дрался словно лев, и его грива черным облаком летела за хозяином, рубившим моих подданных с безжалостностью тигра. В перерывах между боями и походами он занимался тем, что допрашивал и пытал пленников, заподозренных в каком-нибудь злодейском умысле, причем любил мучить свои жертвы сам, не прибегая к услугам палачей, и всегда добивался от них нужного признания. Про его методы допросов ходили страшные слухи, и попавшие в застенки боялись его словно черта. И вот теперь он здесь, передо мной…
– Простите, принц, что принимаю вас в таком унылом месте, – вместо приветствия начал он, подавая мне руку. – Времени на политесы нет, я должен выявить и наказать предателей, иначе все наши победы будут бесполезны.
– Вы можете сказать, что здесь случилось? Где Сет? – я пожал его тонкие сухие пальцы, стараясь не обращать внимания на мелкие брызги чего-то подозрительно похожего на кровь на тыльной стороне чужой ладони. – Мы ехали с помощником всю ночь, мне нужно срочно с ним поговорить!
– Военный губернатор и наместница подверглись этой ночью нападению убийц, – жестко сказал Сикор. – Это неслыханный по дерзости случай предательства, бросающей нам вызов, и я раскрою всех, кто к этому причастен! Но даже в том невероятном случае, если все эти мерзкие ублюдки ничего не скажут, я соберу всех до единого служителей дворца и устрою показательную казнь, отрубив голову каждому третьему, чтоб остальные поглядели на кровавые останки и задумались, прежде чем в следующий раз решиться на подобное злодейство. Цахирцы дорого заплатят за свое коварство…
– Постойте, Сикор, может быть, цахирские министры и не виноваты, – привлекая внимание сурового дознавателя, поднял я вверх правую руку. – Только безмозглый идиот решится на подобный шаг в заведомо безнадежной ситуации, когда нет никакого шанса на успех. Боюсь, здесь действовал другой злодей, верней, злодейка, хотя это и выглядит на первый взгляд полнейшим безрассудством.
– Что вы имеете ввиду?
– Последнюю неделю я преследовал Мальину, но дважды упустил ее, сначала в Мескене, потом на границе с Цахиром. Они с сообщником направлялись сюда в составе приветственной делегации, посланной выразить преданность новой власти. Достигнув Цахира, преступники сбежали. Куда они пошли и что задумали, узнать не удалось. Я гнал без отдыха в столицу, чтобы предупредить военного губернатора и организовать поиски беглецов, так как имею веские основания полагать, что они сейчас здесь, в этом королевстве. События прошлой ночи подтверждают это, а я снова опоздал. Почти уверен, что на Сета и госпожу Сильвию напали именно они.
– В составе делегации? Мальина? – большие глаза Сикора несколько секунд буквально сверлили меня, словно именно я был виноват в этом безобразии. – Но как она туда попала? Тут целый заговор, в который вовлечены уже два государства! Все, что вы знаете, немедленно мне расскажите!
– Конечно, господин Сикор, все расскажу, но прежде… – голос мне изменил, и я на миг остановился, страшась услышать самое худшее, – Сет с госпожой… они… серьезно пострадали?
– Леди осталась невредима, а губернатор находится в критическом состоянии. Его рана не опасна, но на острие кинжала был сильный яд, и лекари пока не могут распознать его. Сам по себе он не смертелен, только парализует тело, но если не найти противоядие, то губернатор обречен. У лекарей в запасе пара дней, чтобы попытаться спасти его жизнь, – он говорил все это торопливо, словно жалея потраченного на бесполезные слова драгоценного времени.
– Так значит никакой надежды нет?
– Оставим лекарям их хлеб и будем заниматься делом! – отрезал полководец. – Надо распутать этот дьявольский клубок! А губернатору мы все равно ничем помочь не можем. Наша задача отыскать злодеев!
Я уныло кивнул, полностью признавая его правоту, и рассказал все, что узнал за время поисков ханайской королевы, потом внимательно выслушал подробности ночного происшествия.
– Вы говорили с леди Сильвией? Я понимаю, что сейчас ей нелегко, но все же, может быть, она запомнила какие-то приметы, могущие указать на личность злоумышленника? Рост, очертания фигуры, какие-нибудь жесты или запах?
– Сейчас, когда вы рассказали про Мальину, принц, я склонен думать, что вы можете оказаться правы, – задумчиво теребя висевший на груди медальон, проговорил Сикор. – Но как эта отчаянная баба решилась на такую авантюру? Я много лет знаю Мальину, она решительна, смела, даже порой до наглости, однако не безумна. Что же заставило ее пойти на крайний риск и попытаться совершить убийство во дворце? И как она сюда проникла? Ей явно кто-то помогал, и я узнаю, кто эти злодеи, пусть даже мне придется выжечь каждому из арестованных клеймо на лбу! Потом выведу их на площадь и прикажу изрубить мечами!
– Сикор, Павил хотел, чтоб больше не было публичных казней, – осторожно сказал я, пытаясь как-то остудить его жажду крови, – от этого зависит будущее наших королевств…
– И что вы предлагаете, увещевать мерзавцев? Да цахирцы над нами посмеются, скажут, что люди Павила стали слюнтяями и ни на что не годны! Простолюдины понимают только силу!
– Я не за то, чтобы виновные остались безнаказанными, Сикор, – я сам не знал, зачем напомнил этому непримиримому к врагам наемнику о миротворческих желаниях Павила. Мне самому хотелось рвать и метать, всеми доступными способами выбивая признания из цахирских придворных в пособничестве в гнусном нападении на моего друга и леди Сильвию. – Но разве обязательно устраивать публичную расправу? Чего мы этим добьемся, если не ожесточения народа к новой власти? Вы понимаете меня?
– Я понимаю, – неохотно буркнул Сикор, – но мы пока что рассуждаем о не пойманной добыче. Сначала нужно выявить виновных, а уж потом решить, что с ними делать. Меня волнует и еще один вопрос: если вы правы и напала на правителей Мальина, то где она сейчас? Ворота в городе закрыты, мои люди никого не пропускают.
– Уверен, в городе она была недолго и цель ее совсем не Сет, он просто случайно попал ей под руку. Сикор, где сейчас Павил? Об этом в Цахире кто-нибудь знает? Мог кто-то проболтаться Мальине о его местонахождении?
Красивое лицо Сикора исказила гримаса отвращения, словно я только что сказал что-то крайне непристойное.
– Нет, – нехотя ответил он, – никто в Табире этого не знает.
– Тогда она пойдет в Таргасу! Надо перехватить ее, послать погоню.
– Уверен в этом, принц? Хотя… если подумать, то в твоих словах есть смысл. Людей пошлю, хоть и не думаю, что сучка попадется…
– Я с ними! – не дослушал я.
– Остынь! Сколько ночей не спал? – в голос железного полководца прокралось снисходительное сочувствие. – Любому человеку нужен отдых. Мне доложили, что с тобой какой-то парень, который настолько измучен, что спит на ходу. Не спрашиваю, кто он, но надеюсь, что надежен, раз притащил его с собой. Примите ванну и поспите. Что толку, если свалитесь в пути?
– Но я хотел бы чем-нибудь помочь…
– Допрашивать с пристрастием? Увольте. Тем более Вы помогли уже. Теперь я знаю, что искать.
***
В покоях губернатора сидела Сильвия. Устало склонив голову, она держала больного за руку, с беспокойством вглядываясь в его лицо. Я сделал несколько осторожных шагов к постели, пока до меня не долетел ее еле слышный шепот – похоже, леди молилась или пыталась донести до Сета что-то личное.
Это меня остановило, и я подумал, что не вправе ей мешать. Взглянул на своего бывшего оруженосца, и душа моя наполнилось печалью – он выглядел как призрак, уже не принадлежащий миру живых. Его лицо пугало неподвижностью, дыхание почти не поднимало грудь. Я сдержанно вздохнул и повернулся уходить, когда услышал звук движения и шелест платья.
– Ваше Высочество, я слышала, что вы приехали в Цахир, – мягко поднявшись, она пошла ко мне навстречу, и я увидел покрасневшие глаза и утомленное лицо. – Простите за неподобающий прием, пришлось усилить бдительность, хотя и с опозданием… У вас усталый вид, я прикажу налить вам ванну и подать обед… Вы не один, с вами товарищ…
Я быстро оглянулся – так и есть! Крис потащилась вслед за мной, хотя я не велел. Она смотрела мимо меня на лежащего Сета как-то слишком уж пристально, мне это показалось странным и почти неприличным.
– Простите, леди… Крис, иди сюда. Разве я не сказал тебе остаться в коридоре? Здесь все же раненый чужой мужчина…
– Кто этот мальчик? Почему ему нельзя войти? – удивилась Сильвия.
– Меня зовут Кристена Олби, я невеста принца, – тут же среагировала несносная девчонка, не дав мне и рта раскрыть. – Я ваша соотечественница, госпожа, мескенка. Позвольте мне осмотреть господина военного губернатора, вдруг я смогу чем-то помочь? Я изучала лекарское дело, и в частности науку ядов.
– Кристена Олби? Дочь министра безопасности? – леди словно не услышала смелого заявления девушки о наших несуществующих отношениях, поглощенная какой-то другой мыслью, и в голосе ее прозвучало сочувствие, причина которого была мне неизвестна. Она несколько секунд молчала, потом продолжила, уже спокойным тоном. – Я знаю, что в мескенских знатных семьях дочерей обучают науке исцелять, но почему вас интересовали яды?
– Хотела выбрать самый безопасный и напоить отца, чтоб без помех сбежать, – хмыкнула Крис, нимало не смущаясь. – Так вы позволите мне осмотреть правителя?
– Ну что же, осмотрите, – не совсем уверенно кивнула Сильвия, с сомнением глядя на неожиданную помощницу, – хотя, простите, я не думаю, что вы сумеете помочь. Здесь в Цахире все лучшие лекари и травники, в том числе и мескенцы, но ни один из них не смог определить природу яда.
Кристена кивнула и пошла было к постели Сета, но на полпути остановилась и свернула в ванную комнату, откуда вышла с первозданно чистыми руками и белой повязкой на голове. Мы с Сильвией молча наблюдали за ней, так же как и двое лекарей, до нашего прихода возившиеся у маленького столика в углу спальни с какими-то склянками. Теперь они оставили свое занятие и подошли поближе. Лица обоих мужчин выражали снисходительное любопытство.
Девушка осторожно приподняла веки Сета и заглянула в зрачки, потом внимательно осмотрела его ногти.
– Я знаю этот яд, он называется пергентум! – твердо заявила она. – Он редкий и его достать непросто. В Мескене я бы вылечила господина быстро, но найдутся ли здесь нужные травы для составления противоядия? Нужно пять трав и вытяжка корней соте…
Лекарь, который был постарше, переменился в лице, от недоверия не осталось и следа, сменившись волнением. Почти отшвырнув своего коллегу, он бросился к своему столику, выудил откуда-то большое увеличительное стекло и принялся внимательно рассматривать ногти Сета.
– Невероятно, поразительно, – сам с собой бормотал он, все больше волнуясь, – за тридцать лет лекарской практики я ни разу не сталкивался с этим ядом, а только слышал, что он существует, а молодая леди с первого же взгляда… Где вы учились лекарской науке, госпожа?
– У травника Ивана и других, – Крис просто распирало от гордости, – так вы найдете нужные нам компоненты? Вот список, посмотрите.
– Травы найдем, но корень соте… Здесь в Цахире такого дерева почти не встретишь.
– Корень есть у меня! – бросилась вперед леди Сильвия. – Скажите, лекарь, вы теперь спасете Сета?
– Потребуется время, чтобы изготовить снадобье, но я надеюсь, что все будет хорошо. Благодарите эту молодую леди.
Крис оглянулась на меня, и я увидел ожидание в ее глазах. Конечно же, она ждет похвалы и от меня, а я, как дуб, стою и не произношу ни слова.
– Ты молодец, теперь я рад, что взял тебя с собой, – шепнул ей на ухо и отступил на шаг, глядя на нее как-то по-новому. – Это мой лучший друг, уж постарайся для него, прошу.
========== Глава 15. Смена власти. ==========
Герберт
– Принц, извините за бестактный вопрос, но эта девушка и правда ваша нареченная невеста? – тихо спросила меня Сильвия, когда мы отошли от лекарей и Крис и сели на диванчик. В ее голосе я уловил печаль и удивился этому.
– Не знаю, что сказать, – смешался я. – Время покажет, леди…
– Вы тоже осуждаете меня? – она кивнула в сторону постели Сета. – Считаете прелюбодейкой?
– Кто я такой, чтобы вас осуждать? Но если честно, я немного озадачен. Тогда, простите, я вас видел вместе с Павилом возле постели раненого Роя. Вы выглядели идеальной парой, и вдруг теперь я узнаю, что вы и Сет… Нет, я не осуждаю вас, вы столько лет страдали по вине моего отца. Поверьте, если бы я только знал, то непременно сделал все, что мог, чтоб изменить вашу судьбу и вызволить на волю. Тогда, возможно, не было бы многих войн и люди жили бы спокойно.
– Я чувствую себя ответственной за это, хотя по сути и ни в чем не виновата, – кивнула Сильвия. – Все так переплелось, запуталась, словно клубок, с которым поиграла кошка. Все наши судьбы – я, Павил и твой отец – смешались воедино, всосав в смерч боли и тебя, и Роя, и Мальину, и других людей… Прости, что неформально говорю, но мы сейчас одни и нас никто не слышит.
– Все хорошо, не беспокойтесь, госпожа…
– Я чувствую вину и перед вами, принц. Все ваши беды и страдания произошли из-за меня. Павил лишился разума, когда был уверен, что ваш отец меня убил, и выместил на вас свое безумие, о котором теперь столь же безумно сожалеет. Но вы сумели сделать то, что было не под силу даже мне – вы изменили Павила, обнажив его истинную суть, которая оказалась не такой уж кровожадной, а скорей, ранимой. Я опоздала вытащить его из этой бездны, на целых двадцать лет, и только вам теперь под силу эта ноша, если, конечно, захотите…
– Что вы имеете в виду?
– Я не имею права вам об этом говорить. Прислушайтесь к себе, тогда поймете. Могу лишь попросить – когда вы примете престол и станете монархом, не отвергайте Павила, его военный опыт будет вам полезен.
– Леди, а где сейчас Павил? Сикор мне не сказал.
– Он собирался возвращаться в Таргасу, но неожиданно пришло сообщение с мескенской границы о новом осложнении в этом королевстве, – с тяжелым вздохом сказала леди. – Мир, где привыкли воевать, непросто отучить от войн, жадных до власти интриганов слишком много.
– Так он сейчас в Мескене? Что же там случилось? Я только что оттуда, все было спокойно, – растерянно проговорил я, чувствуя, как сжимается сердце в новом недобром предчувствии.
– Подробностей не знаю, принц. Там вспыхнуло восстание шахтеров, и что самое странное, предводительствовал мятежниками бывший министр безопасности, накануне смещенный губернатором Гостом. Правительственные войска схлестнулись с рабочими в жестокой схватке, в ходе которой вся семья министра и он сам были убиты. Поэтому я так растерялась, увидев дочь министра здесь. Она еще не знает, что ее родственников нет в живых.
– Это моя вина, – я был по-настоящему потрясен этим известием, – вмешался в отношения двух главных правителей Мескены, и вот что получилось…
– Нет, вы не виноваты в этом, – твердо возразила Сильвия. – Хотя я знаю далеко не все, но смута на моей родине возникла уже давно, когда министр поддерживал рабочие союзы шахтеров, а губернатор в пику ему создавал свои собственные резервные силы из бывших солдат. Противостояние этих двоих рано или поздно должно было вылиться в открытую борьбу, что и случилось после вашего отъезда. Боюсь, что это лишь начало беспорядков, вот почему Павил и выехал туда с двумя полками. Надеюсь, что с его приходом беспорядки прекратятся.
– Теперь я не могу оставить Крис, – вздохнул я, – ибо у девочки никого не осталось, и я обязан позаботиться о ней…
Рядом раздался сдавленный горестный стон, и в следующую секунду пальцы Крис судорожно вцепились в мое плечо.
– Тик, что ты только что сказал??
– Спокойно, милая… – я поперхнулся, но заставил себя продолжить, – это моя вина, я влез не в свое дело, и в результате твой отец…
– Нет, ты здесь ни при чем, – Крис с шумом втянула ртом воздух, – он был самонадеянным болваном, Тик, но все-таки он мой отец. А что с моей семьей? Тетя, два брата и сестра? Только не говори, что никого из них…
– В пылу борьбы не отделяют виноватых от невинных, – с тяжелым вздохом сказал я. – Ты не смогла бы им помочь, просто погибла вместе с ними. Тебе придется с этим примириться и идти вперед. Если б я только мог исправить то, что натворил, твой отец остался бы жив и был сейчас с тобой.
– Он никогда не был со мной! – изменившимся голосом отрезала Крис. – Господин Рипл слишком любил власть и рвался к ней всеми доступными ему способами. А я… я имела несчастье родиться его дочерью, а не сыном, и всегда чувствовала себя зажатой в тисках своей судьбы. Вот почему я так стремилась вырваться из плена домашней тирании и жить самостоятельно!
– Разве же не было в твоей семье кого-то, кто бы мог тебя понять и поддержать?
– Нет! – с горечью сказала Крис. – Мать отравилась, когда я была еще совсем ребенком, не сумев перенести постоянных измен мужа, а тетя, симпатичная домохозяйка с дружелюбной улыбкой и безупречными манерами, даже не пыталась заменить нам, осиротевшим детям, свою сестру. Мой старший брат, как и отец, был одержим жаждой власти, он спал и видел, как бы самому занять министерское кресло, сестра и младший брат всегда занимались лишь собой и своими капризами, так что я росла, как сорная трава, пока не взбунтовалась и не начала поступать по своему разумению… Герберт, я сожалею по поводу постигшей их печальной участи, но никогда не вернусь домой. Позволь остаться здесь, я не совсем никчемная и не буду для тебя обузой.
– Ты уже оказала нам неоценимую услугу, определив природу яда, которым отравили Сета, – невольно любуясь раскрасневшимся личиком Крис, сказал я. – Когда вы изготовите противоядие?
– Оно почти готово, принц.
– Спасибо, милая, – сказала молча слушавшая нас Сильвия. – Ты выглядишь усталой. Тебе не помешает ванна и обед, а после несколько часов хорошего сна.
– Но нам… наверно надо ехать дальше? – вопросительно взглянув на меня, проговорила Крис. – Мы и так опоздали.
– Нам стоит отдохнуть, леди права, – ответил я. – Сейчас в особой спешке нет нужды. Останемся до завтра здесь. За это время, я надеюсь, Сету станет лучше. Возможно, что и Сикор сможет развязать язык цахирским прихвостням Мальины, и мы узнаем что-то более конкретное о ее дьявольских планах.
***
Столица Мескены была затянута дымом, на улицах царил хаос. Наскоро сооруженные баррикады, черные остовы пожарищ, неубранные мертвые тела, стоны раненых – город выглядел почти так же, как и много лет назад, когда Павил пришел сюда с войной.
Над всем этим ужасом неспешно плыли по высокому небу пухлые белые облака. На миг выглянуло солнце, яркий луч коснулся обезображенной земли и тут же исчез, словно не желал согревать эту мерзость своим теплом. Новый просвет в облаках вновь выпустил светило на свободу, но на этот раз его сияние не смогло достичь земли, встретив на своем пути дымовую завесу, и превратилось в зловещее серое марево.
– Проклятье, этому конца не будет! – с досадой выругался Павил, с трудом пробираясь между баррикад к центру города. Со всех сторон его окружали воины элитного полка, но эта мера предосторожности казалась ему излишней, ибо впереди, насколько хватало глаз, было безлюдно. – Трусы, попрятались по своим норам, словно крысы! С таким народом невозможно обращаться по-хорошему.
Особняк министра безопасности лежал в руинах. Зловеще зияли с почерневших стен оконные проемы, крыша рухнула, изящное резное крыльцо главного входа осыпалось, завалив ступени обугленными головешками и сажей. Но самое мерзкое и безобразное зрелище, заставившее остановиться и замереть даже видавших немало смертей наемников, ждало их рядом с особняком, в маленьком домашнем садике. Здесь была наскоро сооружена виселица, на которой болтались пять обезображенных до неузнаваемости тел. Даже издалека было видно, что прежде чем казнить, несчастных пытали, причем с изуверской жестокостью, совершенно бессмысленной, варварской и такой изощренной, на какую не согласился бы ни один уважающий себя палач.
– Что будем делать с этими мерзавцами, Павил? – спросил ехавший за командиром Селим. – Они не люди, дьяволы, и с ними надо поступать по-дьвольски, иначе мы оставим за собой заряженную бомбу.
– Чтобы такое сделать, надо люто ненавидеть, – задумчиво покачал головой генерал, морщась от донесшейся до него вони полуразложившихся тел. – Обычным воинам нет никаких причин так зверствовать, они бы просто зарубили их мечом… Слушайте все приказ! Взять город под контроль и перекрыть все выходы из королевской резиденции! Немедленно найти губернатора Госта и заключить под стражу.
***
Дворец почти не пострадал, но его обычно безупречно чистая внутренняя территория сейчас являла собой жалкое зрелище. Кучи мусора, следы от костров, поломанные цветники – весь этот вид неблагополучия навевал уныние, в разы усугубляемое мрачной тишиной. Люди Павила уже успели разобраться со сторонниками губернатора, частью арестовав и проводив в темницу, частью заперев в конюшне и подсобных помещениях – до выяснения степени виновности в произошедших беспорядках.
– Допросишь первым делом Госта? – спросил Селим, сопровождая своего начальника в дворцовые подземелья, где располагались камеры узников.
– Что может мне сказать этот никчемный человек? – поморщившись, ответил Павил. – Будет оправдываться и чернить врага. Нет, я начну с бунтовщиков, мне сообщили, здесь находится их лидер, которого схватили в дни мятежа по приказу губернатора. Вот он мне и расскажет все, с начала до конца. Какого черта бунтовали, чего хотели и почему их поддержал сам министр внутренней безопасности? Хотя его мотивы мне понятны, но как они могли довериться ему?
Подземелье освещалось лишь светом факелов, вставленных в специальные пазы на стене длинного узкого коридора. В полумраке было сложно рассмотреть лица узников, сидевших в маленьких клетушках на кучах соломы, однако кровавые пятна на белых нательных рубахах несчастных и крайняя степень утомления, о чем свидетельствовали скрюченные неподвижные позы, сразу бросались в глаза. В помещении стоят крепкий запах пота, крови и нечистот, хотелось зажать нос и поскорей покинуть мрачное узилище, чтобы вдохнуть глоток свежего воздуха и насладиться солнечным теплом.
– Ваше Превосходительство? Зачем же вы спустились в подземелье? – навстречу бросился начальник стражи. – Если желаете кого-то допросить, то стоило вам только приказать…
– Лидер шахтеров здесь? Доставьте его немедленно наверх, в допросное помещение, – стражник, слишком желавший угодить, был неприятен Павилу. – И кандалы снимите, эти люди так ослаблены, что нет нужды в цепях.
Через небольшое время в серую унылую комнату для допросов втащили избитого измученного человека в серой от пыли рубахе и таких же штанах. Давно не мытые светлые волосы слиплись от пота и висели сосульками, но почерневшие от угольной пыли руки поражали изяществом, а тонкие черты заросшего бородой лица с первого взгляда выдавали благородную кровь, текущую в жилах хозяина. Павил, прищурившись, вгляделся, и ему показалось, что он уже где-то видел эти ясные изумрудные глаза и чуть насмешливую презрительную усмешку.
– Хотите пить? – проследив за невольным взглядом узника, брошенным на стоявший на столе кувшин, мягко спросил Павил. – Это вино напополам с водой. Берите, пейте…
– Хочешь купить меня вином, кровавый генерал? – сквозь зубы прошипел мужчина, однако взял кувшин и жадно отпил несколько глотков. – Зачем позвал? Я ничего не буду говорить, лучше вели сразу казнить.
– И даже имени не скажешь? Ты благородный человек, я должен как-то называть тебя.
– Хм, благородный… – горько усмехнулся узник. – Я перестал быть благородным много лет назад, когда твои головорезы разорили мою родину и отчий дом. С тех пор я стал рабом, который рубит уголь в шахте. А имя? Что ж, меня зовут Илар, вот так и обращайся. Но не советую допрашивать меня, только напрасно потеряешь время, а пытки я уже прошел, как видишь.
– Я здесь не для того, чтобы устраивать расправу, Илар, – терпеливо, словно ребенку, сказал Павил. – Отнесись ко мне, как к представителю закона, и расскажи, что вы надеялись получить в результате бунта? Зачем вы перешли черту? Я постараюсь вам помочь.
– Но почему я должен верить своему врагу?
– Хотя бы потому, что в вашем споре я сейчас выступаю в роли третейского судьи и могу разрешить конфликт с наилучшей для шахтеров стороны. Я не хочу казнить вас, никого, нам важно отыскать какой-то компромисс, от этого зависит будущее Мескены.
Илар задумался, вздохнул, потом поднял глаза и посмотрел на Павила каким-то новым взглядом.
– Простые люди далеки от власть имущих. Как и от бога, – с горечью начал он. – Им интересна только собственная участь. Гост – тот еще мерзавец, за десять лет он ничего не сделал для улучшений условий труда шахтеров, больше того, плевать хотел на нашу жизнь. Мы рубим уголь по двенадцать часов в день и почти без выходных, спим на соломе как рабы и полностью бесправны. Министр же обещал нам послабление от гнета, нормальные условия и право лидерам рабочего комитета участвовать в работе парламента. Я повторяю: нам плевать, кто там стоит у власти, мы тоже люди и хотим хотя бы сносной жизни, поэтому пошли за ним, когда Гост отстранил его с поста министра.
– И вы всерьез рассчитывали одержать победу? – с сочувствием глядя на человека, назвавшегося Иларом, покачал головой Павил. – У губернатора в распоряжении пусть небольшая, но обученная армия, разве могли вы справиться с солдатами, привыкшими сражаться?
– Министр нас обманул, заверив, что бОльшая часть правительственного полка не выступит против него, – вздохнув, признал Илар, – кроме того, у нас есть настоящий лагерь, где я и остальные, кто умел, учили шахтеров боевым искусствам. Я был уверен, что мы отлично подготовились к войне, однако в первые же дни восстания потерпели оглушительное поражение, а сам министр и вся его семья были убиты… Я все сказал, кровавый генерал, можешь теперь меня казнить…
– Что ты заладил об одном и том же! – с досадой оборвал Павил. – Лучше скажи мне свое настоящее имя. Ты обучался боевым искусствам, значит, я не ошибся, ты точно не простолюдин. Больше того, твое лицо мне кажется знакомым.
