Текст книги "Я никогда тебе не покорюсь (СИ)"

Автор книги: Лана Танг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)

– Ты точно повредилась головой, – глядя на королеву со смешанным выражением крайнего изумления и ужаса, почти шепотом выдохнул Герберт. – С чего ты выдумала, что Павилу я небезразличен? Забыла, как он издевался надо мной?

– Я сделаю тебе единственный подарок, АБО, – ласково проворковала Мальина, не отвечая на вопросы принца, – устрою теплую встречу друзей, прямо сейчас и здесь, не откладывая в долгий ящик, чтоб ты проникся своей будущей приятной ролью. Прости, что обстановка несколько сурова, но уж не обессудь, королевские покои не предназначены для грязных и вонючих узников.

Королева вышла, а в камеру втолкнули двоих – мужчину, закованного в цепи, и хрупкую женщину. Дама повернулась, оглядывая помещение, и юноша чуть не вскрикнул, узнав в ней ту самую, с миниатюрного портрета, который дал ему тогда Павил… Он был настолько потрясен, что это едва не стоило ему разоблачения. Отвлекшись, он не сразу услыхал шаги и скрип ключа, и едва успел вставить на место пробку и юркнуть в ворох одежды, как дверь в кладовку открылась, впустив Мальину…

========== Глава 11. Холодный дождь истины. ==========

– Что за бардак такой! – с досадой прошипела Мальина, споткнувшись в полумраке обо что-то на полу. – Даже в темницах до сих пор заметно разгильдяйство брата!

Она добралась до стены и вытащила пробку, прильнув к отверстию, а Рой замер, почти не дыша, ибо королева стояла от него буквально в двух шагах. Он слышал шелест ее шелкового платья и сдерживаемые вздохи, но кроме этих звуков до его слуха не долетало ничего. Проклятье, чертова змея, так неожиданно показавшая ему свое черное нутро! Теперь он не сможет рассмотреть таинственную женщину и ничего не узнает о том, что происходит за стеной, а эта тварь нарочно приказала привести туда этих людей, надеясь выслушать какие-то секреты. Но может узник в соседней камере не будет столь наивен, чтоб распускать язык в подобном месте?

Рой стиснул пальцы в кулаки и напряг слух, не спуская глаз с едва различимого на фоне стены силуэта королевы. Судя по напряженной позе, она нервничала и злилась, то ли не услышав того, на что рассчитывала, то ли по какой-то другой причине. В комнате было прохладно, однако молодой человек чувствовал, как по виску его стекают капли пота. Во рту пересохло, хотелось облизнуться, а еще лучше залпом выпить стакан воды – события и волнения нынешнего вечера изрядно повлияли на его эмоциональное состояние.

“Какой же я дурак! – мысленно застонал он, ощущая бросившуюся в лицо краску стыда. – Поддался на ее чары, вообразив, что у этой расчетливой красивой стервы есть ко мне какие-то чувства! А она просто использовала меня, так же, как и этих людей в соседней камере, для своих гнусных мстительных целей! Обманывала и обольщала, стараясь превратить в послушного раба, готового ради ее ласк и роскошного тела на любые безрассудные поступки. И я купился на ее обман, я был настолько ослеплен страстью и похотью, что закрывал глаза на целый мир!”

Ногти впились в ладонь, причиняя боль. Рой стиснул зубы, не сводя пылающих ненавистью глаз с недавней любовницы. Она ему лгала, но как же так? А выражение прелестного лица, волнение и радость, ее глаза светились счастьем только для него?! Трепещущие губы, бьющая через край энергия в постели, хриплые вскрики страсти? Ее экстаз, ее бурные оргазмы – женщина не может заставить так вести себя по отношению к мужчине, к которому равнодушна. Или может?

Гадюка. Подлая, насквозь коварная. И что ему теперь с ней делать, порвать контракт или остаться посмотреть, куда все это приведет? Прикинуться, что ничего не знает, продолжать свою жалкую незавидную роль? Каков ее дальнейший план?

Она уверена, что Павил явится сюда с войной… Что же его заставит это сделать? Хотя причина есть, Рой тоже непременно захотел бы отомстить, предательство прощать нельзя. Но может, есть еще какой-то очень веский повод? Не для того ли королева и схватила в плен таргаского принца и его оруженосца! Что за странные необъяснимые тайны здесь замешаны? А если в самом деле женщина в соседней комнате его родная мать? Но если это так, придется верить и тому, что Павил его отец…

– Мерзавец Або, хитрая лиса, так ничего и не сказал, – неожиданно донеслось до Роя едва слышное бормотание королевы. – Но лицо этой девки ему знакомо, глаза не могут лгать… Кто же она такая, черт возьми? Хм… если рассудить… Нет, этого невозможно… Артиллерийские склады взлетели на воздух вместе с женой Павила, он сам все там облазил и ничего не нашел. Хотя… и тела тоже не нашли… Ладно, пора прервать приватную беседу, мне эта болтовня стала надоедать! – она резко повернулась и, шурша шелком платья, вышла за дверь.

До Роя долетел ее тонкий аромат, который еще вчера будил в крови безумные желания. Он подождал, пока в дверях повернется ключ, осторожно выбрался из своего укрытия и припал глазом к отверстию в стене.

Женщину скромно стояла чуть в стороне, вполоборота к стене с отверстием. “Ну повернись, чтоб я мог тебя получше рассмотреть! Ты в самом деле моя мать? Как ты попала в эту переделку, и знает ли Мальина правду о тебе? Нет, судя по ее словам, не знает, поэтому и устроила это свидание, которое не дало ей никаких результатов, кроме догадок…”

Принц что-то тихо говорил оруженосцу, потом вдруг резко замолчал, и все трое повернули головы к дверям. Рой интуитивно почувствовал опасность и решил не рисковать. Он аккуратно вставил на место пробку, надеясь, что все равно сможет услышать, о чем будут говорить за стеной. Королева хитра и внимательна, вдруг бросит взгляд на стену и увидит зияющее отверстие? Приставил ухо к шершавой поверхности и весь обратился в слух.

– Кто эта женщина, Або? – словно сквозь вату, донесся до него голос королевы. – Ты ее знаешь? Отвечай, иначе я сегодня же отдам ее на забаву своей охране!

– Делай что хочешь, сука, я не в силах помешать тебе, – невозмутимо ответил принц. – Но в этом случае твоя игра расстроится, ибо гарантом моего согласия участвовать в ней служит неприкосновенность этих двух людей.

– Проклятый раб! – Рой услышал резкий звук пощечины. – Как ты мне ненавистен! Я отыграюсь на тебе!

– Мне это хорошо знакомо, гадина, – все так же спокойно ответил узник, прибавив к голосу скептический смешок, – только уж выбери что-то одно. Я буду или бесправным рабом, закованным в цепи, или твоим фаворитом, разодетым в шелка и бархат. Двор может удивиться, если увидит избранника своей королевы избитым и несчастным. Желаешь, чтоб я хорошо сыграл влюбленного в тебя придурка? Тогда обращайся с моими друзьями как с почетными гостями. Дай им удобную комнату во дворце и хорошо корми. Я должен каждый вечер лично убеждаться, что с Сетом и Фионой все в порядке, иначе наша сделка будет расторгнута.

– Заткнись, Або! – Рой содрогнулся, столько в этом змеином шипении было слепой ненависти. Он рискнул приоткрыть пробку и увидел, как королева повернулась к женщине и схватила ее за ворот платья. – Ты Сильвия? Жена проклятого Павила?

– Я бедная простолюдинка, госпожа, – выдержав паузу, отозвалась та, которую назвали Сильвией. – Как же могу я быть женой такого человека?

– Ты родила Павилу сына или нет? Не ври мне, сука, отвечай, – Мальина занесла руку, намереваясь нанести женщине удар по лицу, но вовремя сдержалась. – У меня есть способы развязать тебе язык и помимо пыток!

– Я никогда не была замужем, госпожа, у меня нет детей…

– Проклятье! – королева рубанула воздух сжатым кулаком. – Уведите их!

Оставшись наедине с принцем, она повернула к нему искаженное гримасой злобы прекрасное лицо.

– Сегодняшнюю ночь ты проведешь в железной клетке, мерзкая свинья! – прошипела она, с трудом сдерживаясь, чтобы не наброситься на него с кулаками. – Завтра тебя отмоют, сбреют с твоей морды гнусную щетину, оденут в королевские одежды. Несколько дней будешь бездельничать, чтобы вернуть себе приличный внешний вид, и одновременно привыкать любить меня, мой милый фаворит…

– Много не ожидай, распутная змея, – презрительно фыркнул принц, – я не искусен в ласках, так что любовник из меня неважный.

– Не зарекайся, милый мой Або, – королева сменила тон, и изрекла эти слова почти ласково, – посмотрим, что ты скажешь мне через неделю, а еще вернее, через месяц! Пока же наслаждайся муками железной клетки, чтоб помнить страшные страдания неволи! Эй, стража, отвести этого раба для экзекуции и приковать покрепче!

***

Рой плохо помнил, как выбрался из кладовки, пролез через подкоп в дворцовой стене и оказался в ночном городе. Нанял извозчика и велел отвезти себя в какой-нибудь публичный дом, подальше от паршивого гнилого места, каким сейчас представлялся ему величественный королевский дворец. Ему хотелось вовсе не женского тела – скорей простого человеческого общения и выпивки, чтобы заглушить сосущую боль в груди.

Словно отвечая его тягостному настроению, пошел дождь, сначала мелкий, он вскоре превратился в настоящий ливень, мгновенно покрывший все вокруг большими грязными лужами. Рой равнодушно смотрел из-под тонкой ненадежной крыши повозки на разбушевавшуюся стихию, и почти не заметил того момента, когда извозчик натянул поводья и остановил лошадь.

– Мы на месте, господин, – сказал он, оборачиваясь к своем седоку. – Прямо перед вами хорошее заведение “Розалинда”. Вы мне должны одну монету.

– Вот, получи, – Рой выдал положенную плату и на плохо гнувшихся ногах выбрался на мостовую, чувствую себя безумно одиноким и несчастным.

По небу прокатился оглушительный раскат грома, отозвавшись эхом от стен домов узкой окраинной улочки. Рой поднял глаза к черному небу, извергающему на него целую лавину воды и остановился, словно забыв, зачем сюда приехал. Ручейки холодного дождя залили лицо и проникли под одежду, невольно заставив поежиться, но вместо того, чтобы бежать под зазывно блестевшую красными огнями крышу заведения, юноша продолжал все так же стоять посреди грозы и ливня.

– Какой же я осел! – сообщил он пустой улице, чувствуя, как стекают с его щек струи дождя, так походившие сейчас на слезы. – Что же теперь мне делать?

Ему было так больно, как никогда в жизни. Рой в первый раз испытывал к женщине подобные чувства, в первый раз его сердце радостно трепетало при виде ее, в первый раз он любил и желал, загораясь неистовой страстью от простого прикосновения к женской плоти, но все ее слова и ласки были обманом. Она оказалась подлой и низкой тварью, использовавшей его юную наивность и первые чувства в своих гнусных целях.

Дождь все усиливался, капли сделались тяжелыми и крупными, весьма напоминавшими град. Ледяные ручейки просачивались сквозь волосы Роя, бежали по мокрым щекам и шее, скатывались под воротник. Он, наконец, очнулся от своего странного ступора и сделал несколько шагов по направлению к “Розалинде”, только сейчас осознав, что промок насквозь.

– Мокрая ночка, господин, – приветствовал его вышедший навстречу охранник, опытным глазом сразу разглядев в невзрачном жалком посетителе отнюдь не бедного простолюдина. – Прошу вас, проходите внутрь. По такой погоде у нас мало посетителей, так что получите полный набор услуг и самую лучшую девочку.

Рой заплатил монету за вход и попал в теплую и хорошо освещенную комнату. Отдавшись в руки служанок, он равнодушно позволил им позаботиться о себе – вымыть, обсушить и одеть в богатый шелковый халат, после чего его проводили в красиво убранную спальню, где он увидел совсем юную стройную девочку, смотревшую на него большими серыми глазами.

– Мая невинна, господин, – напутствовала хозяйка заведения, прежде чем оставить молодых людей одних, – но вы не будете разочарованы, она хорошо обучена доставить мужчине наслаждение в постели.

Рой медленно прошел вглубь комнаты и сел на стул, уже жалея о своем решении прийти в такое место. Хотя… не обязательно ведь что-то делать с этой девочкой, можно поговорить, ну на худой конец, пусть сделает ему массаж?

– Скажи мне, сколько тебе лет?

– Семнадцать, господин, – приятным голоском отозвалась она.

– Как же ты попала сюда в таком юном возрасте? – с сочувствием глядя на немного смущенное девичье личико, спросил он. – Ты сирота или рабыня? Но в твоем облике есть благородные черты. Ты не похожа на простолюдинку.

– Меня продала сюда мать, – тихо ответила она, – я живу здесь уже целый год.

– Что? Продала родная мать? – ужаснулся Рой. – Но почему? Она не любила тебя, чтобы так поступить?

– Кроме меня, в семье семь братьев и сестер, ей надо было чем-то их кормить, – вздохнув, сказала Мая. – Она не злая, мама, нет, просто у нее не было другого выхода.

– Но как же так? А твой отец? Как мог позволить дочери стать проституткой?

– Он господин в богатом доме, где мама работала служанкой. Чтобы не потерять место, ей приходилось отдавать ему и свое тело, потом, когда она постарела и стала некрасивой, он выгнал нас на улицу, не дав даже мелкой медной монетки. Я не пытаюсь вызвать вашу жалость, господин, просто отвечаю на ваши вопросы…

– Хочешь уйти отсюда, Мая? – неожиданно для самого себя спросил Рой.

– Хотела бы, только мне некуда идти…

– Пойдешь со мной? Я выкуплю тебя из этого ужасного места.

– Но кто вы, господин? Я даже имени не знаю…

– Я Рой. Так и зови меня.

Вернувшись в лагерь, он уложил неожиданное приобретение на свою узкую походную кровать, сам же устроился на сдвинутых у стены лавках. Так и застала их утром приехавшая без предупреждения Мальина.

“Кто это? Почему здесь женщина? – устремив на неожиданную соперницу сверкающий взор, подумала она. – Он забавляется с рабынями?”

– Милый, – нежно куснув юного полководца за ухо, проворковала искусительница, – зачем ты снова спишь в таких неудобных условиях? Забыл про свои комнаты во дворце? Я так ждала тебя вчера, но тщетно…

Рой дернулся и вскочил, глядя на королеву с заспанным недовольном видом. На миг ей показалось, что он с трудом сдерживается, чтобы не наброситься на нее и не сбить с ног. Что происходит, черт возьми? Должно быть, он еще не окончательно проснулся…

– Что ты здесь делаешь так рано? – сдерживая зевок, спросил он, полностью овладевая собой и своими эмоциями.

– Кто это? – вопросом на вопрос ответила Мальина, показывая на безмятежно спящую девчонку.

– Подруга, – коротко ответил Рой. – Давай немного прогуляемся, надо взбодриться и заодно узнать причину твоей бессонницы. Ты ведь не просто так сюда приехала, я прав?

– Учения идут нормально, Рой? Мои военачальники тебя признали, наконец? – спросила Мальина, когда они вышли из командирской палатки на свежий воздух. – Я думаю, война может начаться раньше чем мы ожидали.

– Так ты для этого сюда явилась на рассвете и не дала мне выспаться? – недовольным тоном спросил он.

– А ты стал дерзким, мой любовник, – усмехнулась Мальина, тщательно пряча беспокойство. Рой был сегодня не таким, как всегда, но она не понимала причины этой перемены. И девушка в его палатке… – Нет, я приехала не только по делам. Я была занята последние дни, и мы давно не виделись с тобой. Что скажешь насчет сегодня? Мой личный повар приготовит твои любимые блюда и мы поговорим. Не о войне, не о политике, о нас с тобой… – она подошла ближе, взяла его руку и положила на свою грудь, заметив скользнувшую в больших зеленых глазах тень желания и уже торжествуя легкую победу над слабым противником.

Однако Рой повел себя не так, как она ожидала. Мягко, но настойчиво отняв у нее свою руку, он улыбнулся и покачал головой.

– Может быть позже, Ваше Величество, – переводя взгляд с ее лица на марширующие ряды ханайских солдат, сказал он, – у меня накопилось много срочных дел, я не могу отвлекаться. Сейчас тебе лучше вернуться во дворец.

Она проводила его пристальным взглядом, сжигаемая недобрыми предчувствиями.

“Почему он отверг меня? Почему в его палатке спит какая-то смазливая девчонка? – садясь в седло, мучилась она своими сомнениями. – Кто же она такая, черт возьми? Надо немедленно узнать, и если эта девка имеет для Роя какое-то значение, то с ее помощью я смогу влиять на него так же, как взяла в оборот Герберта, угрожая его оруженосцу. Ты у меня будешь покорной овечкой ходить, чертов молокосос и выскочка!”

========== Глава 12. Ядовитое жало судьбы. ==========

Герберт

В камере пыток не было окон, поэтому я быстро утратил представление о времени, лежа в неудобной скрюченной позе в железной клетке. Ловкими привычными движениями палачи засунули меня в это варварское изобретение ханайских застенков и оставили в кромешной темноте наедине с обещанными мне адскими муками.

Сначала я пытался шевелиться, надеясь найти хоть какое-то оптимально приемлемое положение тела, но скоро понял, что это невозможно. Железные прутья вонзились в ребра и бедра, прижатая вниз голова нестерпимо заныла, каждое движение стало причинять боль. Мучительно хотелось выпрямить шею, разогнуть ноги и вытянуться во весь рост, но все, что я мог – с бессильной яростью сжимать пальцы рук и ног, в тщетных усилиях сохранить в сжатых конечностях естественный ток крови.

Прежде чем отдать меня палачам, личные стражники Мальины нацепили на меня некое подобие маски, полностью закрывающей голову – по всей видимости, королева не хотела афишировать перед служителями темниц мою личность. Выполненная из сетчатого материала, маска не мешала мне дышать, но все равно я чувствовал себя так скверно, словно мне не хватало воздуха. Пот тек ручьями по лицу, маска намокла и прилипла, кожа под ней зудела, а я не мог даже поднять руку и почесаться, ибо запястья мои были надежно прикованы к верхним прутьям чертовой клетки.

Чтобы хоть как-то отвлечься от мук экзекуции, я пробовал занять свои мысли полезными размышлениями, но уставшая голова словно налилась свинцом, пропуская через отяжелевший мозг лишь жалкие обрывки образов и слов, которые никак не желали складываться в моем сознании в общую картину. Тогда я стиснул зубы и заставил себя сосредоточиться.

Мальине не выгодно лишать меня жизни или калечить, значит, пока мне не грозит ни смерть и ни увечье. Она засунула меня в это кошмарное приспособление для телесной пытки с единственной целью – измучить, напугать, сломить мой дух. Надо перетерпеть, не сдаться и не выказать себя слюнтяем. Есть куда более страшные экзекуции, когда несчастного подвешивают за ноги вниз головой или сажают на кол, а я всего-то навсего лежу в железной клетке. Правда, уже почти не ощущаю ног, но это не беда, за ночь ничего непоправимого со мной не случится. Наверно, завтра явится сама, чтоб насладиться зрелищем униженного ноющего пленника, я просто обязан не доставить ей такого удовольствия…

Да уж, легко сказать, сложнее сделать. Вокруг кромешный мрак, безвременье, пропахший потом и кровью узников тяжелый воздух подземелья, сырая маска на лице и впившиеся в тело железяки. Вскоре к ломоте в мышцах и невыносимой боли прибавилась нужда в естественных потребностях, и я был вынужден решать вопрос, лежать ли в собственной моче или терпеть, сколько достанет сил? В конце концов натура победила (какие могут быть приличия в подобном месте?), я разрешил себе надуть в штаны, на несколько минут почувствовав себя почти счастливым…

Кто эта женщина, подруга Сета? Точно такие же зеленые глаза, смотревшие на мир печально и устало, я видел на подвеске Павила, которая всегда болталась у него на шее. Когда он близко наклонялся надо мной, кулон оказывался у меня перед глазами, и я смотрел в прелестное лицо, невольно размышляя о ее судьбе. Павил способен на любовь? Могла она любить его в ответ?..

Нет, этого никак не может быть, две женщины просто немного схожи внешне. Судьба коварна, но и милосердна, за что же подвергать несчастную жену Павила новым мукам? Она достаточно страдала в жизни, лишилась своего единственного сына, терпела долгую неволю и домогательства моего распутного отца. Ее взорвали по его приказу на артиллерийских складах, она мертва, а та, что рядом с Сетом – совсем другая!

Но я ядовитая гадюка тоже видела кулон Павила… Бедняга Сет, он переменился в лице, услышав как Мальина назвала его подругу Сильвией… Но нет, таких безумных совпадений просто не бывает… Мысль прерывалась, ускользая от меня, и я отчаянно цеплялся за способность мыслить.

Надо подумать о себе. Что ждет меня? Стать мужем этой бешеной собаки, чтобы потом погибнуть от ее руки? Вот стерва, и за что она меня так сильно ненавидит? И как ей в голову пришел такой безумный план? Если поверить ей, выходит, что Павил ее отверг, мечтая обо мне? Чушь, полный бред, но даже если допустить такую полную нелепость, то разве это повод начинать войну?

Когда я в первый раз увидел Павила и его первую помощницу, они казались идеальной парой. Меня он ненавидел, бил и унижал, пытаясь превратить в свинью. И вдруг – любовь? Безумие! С чего ему вдруг так перемениться? Ответа я не мог найти, мозги словно вскипели, перегруженные напряженной умственной работой, и я почувствовал, что разум проиграл измученному телу…

Тюремщики вытащили меня из клетки в полубессознательном состоянии и уложили на шероховатый деревянный настил. Я чувствовал пальцами теплые доски, слышал голоса, доносившиеся до меня словно бы издалека, сквозь сомкнутые веки видел свет, который резал и терзал даже закрытые глаза, но где я, что со мной, мне было безразлично.

– Давай, Даймон, держи его за плечи, – голос приблизился, заставив слушать. – Ступни совсем холодные у парня, надо размять, а то останется калекой. Смотри, какие страшные рубцы от прутьев…

– Бедняга, вот ему досталось, – согласился другой, – но не стонал, не выл, только надул в штаны.

– Да кто бы не надул, – раздумчиво заметил первый, – кто он такой, что даже маску на лицо надели? И столько времени велели продержать его в станке… Такую стойкость духа я ни разу не встречал, хоть и служу уже не первый год на этой дьявольской работе.

Вот чудеса, да разве ж это голос палача? Словно заботливый и сердобольный лекарь, врачующий телесные недуги страждущего человека. Почувствовал, как мои плечи сильно сжали и в следующее мгновение чуть не лишился чувств, такой мучительной болью отозвалось внезапное движение ноги, долгое время пребывавшей в неподвижности неестественной позы. Потом мне выпрямили и вторую, размяли икры и ступни, и я с трудом сдержал звериный рык, когда по ним прошел сильнейший спазм и побежали мураши. Я дернулся, но мужики не отпустили. Перевернули набок, помассировали шею, спустились на лопатки и ключицы. Они крутили меня словно дичь на вертеле, не давая ни секунды передышки, но с каждым новым щипком сильных умелых пальцев я чувствовал, что возрождаюсь к жизни.

– Что, парень, неприятно? Потерпи. Ты пробыл в клетке очень долго, так что массаж тебе необходим. Ты сам не смог бы сразу распрямиться.

– Ууу… – выдал я, наслаждаясь ровной поверхностью настила. Железные прутья больше не впивались в ребра, ничто не мешало вытягивать ноги, и эта крошечная радость оказалась такой необъятной, что я почувствовал себя почти в раю.

– Ну вроде все в порядке, – пощупав пальцы на моих ногах, вынес вердикт один из мужиков, – ты полежи чуток, резко не двигайся, потом перевернешься набок. Почувствуешь, что в силах шевелить ногами – шевели, как можно энергичней. Пошли, Даймон, работа тут закончена, а остальное все не нашего ума… Еще штаны бы снять с него, но не оставишь же лежать тут с голым задом, пускай уж лучше так…

Они оставили меня в покое и ушли. Выполняя полученные инструкции, я несколько раз перекатился через спину на обе стороны, испытывая восхитительное ощущение свободы, потом на меня навалилась такая чудовищная усталость, что я уснул прямо здесь, на жестких досках пола, словно в роскошной мягкой постели. Не помешали мураши и мокрые штаны, настолько велика была потребность отключиться.

Очнулся от движения, не вдруг поняв, где я и что со мной. Открыл глаза, увидел потолок, который медленно передвигался – меня несли четверо слуг на деревянных носилках. Сначала потолок был темным и невзрачным, потом сменился небом в сизых тучах, потом лепниной на красивом белоснежном своде дворцовых купален. С меня сдернули грубую тюремную одежду и опустили в восхитительно пахнувшую какими-то травами горячую воду.

Следующие два часа умелые банщики и массажисты растирали, мяли и смазывали целебными мазями мое измученное пыткой тело, уделяя особое внимание тем местам, которые длительное время соприкасались с железными прутьями. Все эти процедуры были так болезненно-приятны, что я уже не сдерживал слетавших с моих губ протяжных стонов. Меня побрили, подровняли волосы, подстригли ногти на руках и на ногах. Это весьма напоминало подготовку к брачной ночи, но я был слишком обессилен и опустошен, чтобы противиться этому даже в мыслях.

Только когда меня облачили в тонкий шелковый наряд и вознамерились снова нести, на этот раз в маленьком, но роскошном паланкине, я решительно отстранил слуг и пошел сам, сначала вверх по лестнице, потом в левое крыло дворца, до своих покоев, предназначенных стать моей новой, на сей раз роскошной золотой клеткой. Вкусно покушав давно забытых изысканных блюд, я решил полностью посвятить вечер отдыху, очень надеясь, что ханайская сука сегодня меня не потревожит. Повалился на постель и почти сразу же отключился, наслаждаясь нежностью шелковых простыней и пухом подушек… Все завтра, завтра, а сегодня надо выспаться, набраться сил, ведь ведьма может и явиться, чтобы воспользоваться тем, что я измучен пыткой, а поэтому и дух мой слаб…

Проснулся от щекотки, что-то ползало по лбу и по щекам. Мне это не понравилось, я дернулся, пытаясь устранить помеху, и открыл глаза. Зрение, как и сознание, не сразу стало ясным, я пару раз моргнул и различил прямо перед собой большую тень. Палец. Изящный, гибкий, женский. Сильнее уклонился, и тогда рука исчезла, а на меня, немного склонив голову влево, в упор смотрела королева, изучая словно невиданную заморскую игрушку.

– Ты издевательски красив, Або, – насмешливо пропела она, когда наши взгляды встретились. – Когда все будет кончено, я с наслаждением исполосую твою морду, наблюдая, как она превращается в бесформенное кровавое месиво. Отрежу уши, выколю бесстыжие глаза и раздеру рот до ушей, – безумная стерва сопровождала свои слова действиями, водя пальчиком по тем частям моего лица, о которых говорила, – только тогда я буду полностью удовлетворена!

– Так-то ты держись свое королевское слово? – насмешливо ответил я, отведя ее руку в сторону и крепко зажимая в своей ладони. – Не ты ли обещала дать мне возможность самому выбрать способ распрощаться с жизнью?

– Я передумала, мой принц, – издевательски фыркнула она, резко вырывая у меня свое тонкое запястье. – Ты недостоин этой привилегии, зато тебя ждет другая, не менее приятная. Вы с Павилом получите последнее свидание и насладитесь муками друг друга. Что ты так смотришь на меня? Желаешь задушить? Но что от этого изменится? Тебе не выбраться отсюда, милый Або, Павил придет войной и без меня, а мой великолепный юный полководец Рой его побьет!

– Зачем тебе все это надо? – я не удержался от вопроса. – Вы были с Павилом соратниками, откуда же взялась такая ненависть и ярость?

– Мужчине не понять, так что не стану тратить время на слова, – лениво отозвалась Мальина, подцепляя пальчиками отвороты моего халата. Она низко наклонилась надо мной и ее глаза блеснули откровенной животной похотью. – Но и себя я часто не могу понять, однако точно знаю, что сломить тебя будет приятно. Ты не такой слабак, как глупый Рой, но тем желаннее победа над тобой, так что не вздумай быстро сдаться мне!

Проницательная бестия правильно отгадала мои желания – мне до безумия хотелось задушить ее! Но выбраться отсюда и спасти своих друзей, предотвратить бессмысленную никому ненужную войну я не имел возможности, и все, что оставалось, это торговаться и играть.

– После моей…вернее, нашей с Павилом ужасной казни, мои друзья будут отпущены? Или и в этом тоже врешь?

– Не вру. Мне не нужны чужие слуги. Это про Сета. Но про женщину… пока не знаю. Если она действительно окажется женой Павила, то очень пригодится мне, – ядовито засмеялась она, продолжая медленно обнажать мое тело. – Ты идеален, принц, безумно жаль, что оказался мужеложцем. Но ничего, прежде чем сдохнешь, я успею показать, чего ты потерял, отвергнув женскую любовь!.. Эй, кто там есть за дверью?

Вошли двое слуг и крепко притянули мои запястья к спинке кровати – видимо, королева все же не питала особых надежд на мою покорность – и приступила к делу. Я не обманывал ее, сказав, что не особо опытен в любовных играх, вот и сейчас ее прикосновения не вызывали в моем теле никакого отклика. Тогда я попытался отключиться и для этого закрыл глаза, в надежде убедить себя, что если этакие ласки помогают выжить, то ничего постыдного в них нет, однако почему-то ничего не получалось. По телу от ее прикосновений бегали мурашки, когда же пальчики распутницы уверенно забрали в горсть мой вялый член, я не сумел сдержать брезгливой дрожи отвращения.

– Бесчувственный чурбан! – потеряв терпение, выругалась она и ударила ребром ладони между моих широко расставленных ног, не сильно, но довольно ощутимо. Боль ослепила, заставив выгнуться дугой, но я стерпел, употребив все силы на то, чтобы не вскрикнуть. – Словно фарфоровая кукла, а не человек!

Мальина на некоторое время оставила меня в покое, потом, словно почерпнув откуда-то свежие силы, принялась терзать меня с удвоенным рвением. Перевернула набок, ничуть не заботясь о том, что связанные руки вывернулись и начали болеть, провела пальцами между лопаток, спустилась ниже и щипнула за ягодицу. Я замер, охваченный нехорошим предчувствием – что если бестия опять возьмется за старое и вытащит свои похабные игрушки, чтобы пихать мне в зад? Однако она только медленно прочертила пальцем по шраму на моем бедре, остановилась и проделала то же движение снова, заставив меня нервничать, ибо впервые за все время ее попыток обольщения я задрожал от странных ощущений. Похоже, что мое самое слабое место находится именно здесь.

Видимо, она тоже ощутила во мне перемену, потому что продолжила трогать мое бедро, теперь уже всей рукой, а я совсем некстати вспомнил безумные чувственные ощущения, когда моего давнего шрама касалась большая шероховатая мужская ладонь…

Нет, к черту все, зачем я это вспомнил? Я не могу испытывать желания к мужчине, тем более к Павилу! Резко подался в сторону, уворачиваясь от пальцев Мальины, боль в вывернутых запястьях сделалась сильнее, зато видение кровавого наемника исчезло.

– Зачем ты это делаешь со мной? Разве нам нужно обязательно совокупляться? – желая скрыть охватившее меня нервное волнение, спросил я. – Разве же не достаточно игры на публику? Иди и развлекайся с тем, кто этого желает.