Текст книги "Я никогда тебе не покорюсь (СИ)"

Автор книги: Лана Танг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

Послушался глухой удар – Павил упал, увлекая за собой и ударившего его арбалетом Улиса, они отчаянно боролись на полу, но принцу некогда было следить за поединком. Мальина нападала снова, ее умения были на уровне элитного бойца, какими Герберт, к сожалению, не обладал, хоть и считался опытным натренированным мечником. Он мог сейчас лишь защищаться, о превосходстве над ханайкой не было и речи.

– Ты правда думал, что сумеешь одолеть меня? – смеялась бестия и увеличивала скорость. Меч словно жил в ее руке своей отдельной жизнью, не зависящей от державшей его руки. – Только и можешь, что служить рабом и ублажать хозяина, Або! Скули и умоляй меня сейчас, быть может я тебя и пощажу и снова сделаю своей подстилкой.

– Стерва! – принц все-таки сумел ее достать, но в тот же миг Мальина ранила его, кольнув в бедро. Герберт отпрыгнул в сторону, пытаясь удержаться, но не смог и рухнул на пол. Ханайка усмехнулась, празднуя победу, и нанесла удар в другую ногу, однако убивать врага пока не собиралась. Она вложила в ножны меч и подняла ружье. Торжествующая улыбка искривила ее губы в тот миг, когда она зажгла запал, направив дуло на Павила.

– Смотри, как он умрет, Або! Хотя нет, лучше отстрелю ему то, что болтается меж ног и раздроблю оба колена, потом займусь тобой! Как обещала, выколю глаза, отрежу уши, раздеру рот до ушей и так оставлю. Вы недостойны смерти, пара идиотов! Увечье – лучшая награда для ублюдка Павила и для тебя, несостоявшийся король! Эй, Улис, в сторону, ты мне мешаешь!

– Мальина, нет! Остановись! – отчаянно борясь с Павилом, прохрипел телохранитель. – Ты обезумела! Зачем устраивать здесь пытки, ты же не палач! Просто убей их и пойдем отсюда! У нас нет времени на такие жестокие забавы!

– Слабак! – она презрительно расхохоталась ненормальным смехом и надавила спусковой крючок, целя в промежность генерала, но в этот самый миг руку как будто обожгло огнем, и пуля угодила Павилу в икру. Ружье со стуком грохнулось об пол, а королева с выражением несправедливо обиженного ребенка уставилась на свои все еще скрюченные пальцы, по которым текла кровь, словно пытаясь понять, что же могло случиться в миг ее триумфа?

Не веря собственным глазам, Павил смотрел на торчавшую из плеча ханайки стрелу, и на возникшего вроде из ниоткуда Селима с луком в руках. Из-за его спины выглядывала Крис, ее глаза были расширены и выражали ужас, но девушка держалась молодцом.

– Принц! Ты живой? О, сколько же здесь крови! – она рванулась было к Герберту, но Селим удержал ее и даже оттолкнул назад, следя одновременно и за Улисом и за Мальиной.

Павил пытался встать, но только приподнялся и опять упал, только сейчас увидев, что штанина щедро пропиталась кровью. Улис сидел недалеко, но не пытался больше нападать, и это показалось генералу странным. Он глянул на противника и усмехнулся, несмотря на боль в ноге – телохранитель не сводил глаз с королевы, и в облике его была такая обреченная печаль, словно весь мир только что рухнул в пропасть. Ну и дела, похоже этот человек любил гадюку всей душой!

– Селим, вы вовремя, – поморщившись от боли, прохрипел Павил. – Не спрашиваю, как вы появились здесь, но это кстати. Свяжи этих людей и…

Он не успел договорить, как раненый Герберт сумел подняться и в стремительном рывке достал Мальину. Сжав зубы, королева обломила оперение стрелы, торчащей из руки повыше локтя, и встала в боевую стойку, снова готовая сражаться. Принц, несмотря на раны, успел блокировать ее кулак и, ловко вывернувшись, в свою очередь нанес Мальине три быстрых, как молния, ударов по ребрам.

– Думаю, надо остановить их…

– Нет, Селим, Герберту необходимо выплеснуть свои эмоции наружу.

Противники сражались яростно, не обращая ни малейшего внимания на боль, похоже, ненависть и ярость придала обоим сверхъестественные силы. Как одержимые, они дубасили друг друга кулаками, сбивали с ног, снова вставали и бросались в бой. Мальина изловчилась, головой разбила принцу губы, но он резким движением вырвался из захвата, и следующий ее удар пришелся в пустоту. Она потеряла равновесие и упала, врезавшись коленом в плитки пол и взвыв от досады.

Мига хватило, чтобы Герберт успел перевернуться и кулаком достать до живота противницы. Мальина дергалась, лягалась, но силы в раненой руке значительно убавилось, и это подвело ее. Тогда она вцепилась принцу в горло пальцами здоровой и начала душить, сама хрипя и подвывая, словно дикий зверь.

– Мой генерал!..

– Постой, Селим. Дадим ему еще минуту!

Герберт нанес еще один удар в живот, и пальцы женщины разжались.

– Тварь! Сука Ненавижу! Сдохни! – ловя открытым ртом воздух, хрипел Герберт, подминая под себя вздрагивающее тело.

Уже почти не владея собой, он бил ее головой об пол, пытаясь размозжить череп. И в это время закричал Улис, так безнадежно и отчаянно, что даже у мужчин застыла в жилах кровь.

– Павил, молю, останови его, не убивай Мальину! Она твоя сестра! ТВОЯ СЕСТРА, Павил! – дергая связанными руками и ногами в безнадежной попытке вырваться, вопил он. – Я докажу, если не веришь! Все кончено, Павил, вы победили!

– Что ты сказал?

– Это какой-то злобный фокус?

Селим и Павил выкрикнули это одновременно. Что же касается Герберта, то он не сразу осознал реальность. Принц выпрямился, дикими глазами посмотрел на королеву. Она сестра Павила? Полный бред. Если она его сестра, то Павил – королевский сын? Какая ерунда… Телохранитель просто врет, отчаянно желая защитить ханайку…

– Герберт, оставь ее, она едва жива, – Крис подошла и обняла его за плечи. – Не становись убийцей, слышишь?

– Как ты здесь снова оказалась, вздорная девчонка? Тоже соврешь какую-нибудь чушь? – не отводя безумных глаз от поверженной Мальины, с трудом прохрипел он пересохшими шершавыми губами. И неужели это вот лицо и окровавленный разбитый рот преследовали по ночам и не давали спать? – Пролезла в этот лаз или прошла сквозь стены? Когда успела так поднатореть в безумных авантюрах? Если так будешь делать впредь, придется запереть тебя в твоих покоях… Ты вовремя пришла, черт побери, иначе все могло бы кончиться совсем иначе.

– Вам срочно нужен лекарь, а иначе вы умрете от потери крови. Здесь все забрызгано, словно на бойне, – по-прежнему не выпуская принца из объятий, пробормотала Крис, с ужасом озираясь вокруг. – Да вы с ума все посходили разом, что ли? Сначала позаботьтесь о себе, а уж потом и выясните, кто из вас кому родня…

Улис пытался дотянуться до Мальины, он полз на заднице, смешно подтягивая за собой спутанные в лодыжках ноги, Павил перехватил его на полпути и дернул за плечо, но тот лишь зыркнул на него безумными глазами и даже попытался боднуть головой.

– Оставь его сейчас, Павил, – сказал Селим. – Девчонка верно говорит, вам нужен лекарь. Скоро мы выясним правдивы ли его слова, но только я не думаю, что он наврал.

– Нет, это невозможно, чтобы я был рожден в такой дурной семье! – вскричал Павил. – Как может подлая змея быть мне сестрой? Это полнейшая нелепость, и этот выродок ответит за свою чудовищную ложь!

***

Два дня спустя

– Павил, проснись. Мне есть что доложить.

– Да, слушаю тебя, Селим, – Павил нехотя открыл глаза. Было ужасно тошно, не хотелось не то что разговаривать, но даже и смотреть. – Подлый телохранитель все наврал?

– Похоже, это правда… принц Найрит.

– Как ты меня назвал? Еще раз скажешь так, лишишься языка. С чего ты взял, что Улис… или как его?..

– Ты помнишь астронома при дворе Ханая? Этот бедняга вдруг исчез лет семь тому назад. Так вот, Мальина и ее сообщник обнаружили его останки здесь, в подземном каземате, который оборудовал король Таргасы. Все эти годы он пытал ученого, докапываясь до тайны вашего рождения. Откуда старый лис узнал об этом – неизвестно, но он был прав, и астроном признался в этом, написав записку. Ханайка приказала сжечь ее и ничего тебе не говорить, но Улис поступил иначе. Теперь осталось только разыскать в архиве документ с отпечатком твоего пальца, и можешь занимать ханайский трон.

– Зачем мне трон, дубина? – буркнул Павил. – Я воин, а не царедворец, и не хочу быть королем, это такая нудная морока. Что принц, как его раны? И эта… женщина? Она жива?

– Принц поправляется, возле него хлопочет Крис. Лекарь сказал, что он даже хромать не будет. Но вот Мальина… как бы вам сказать? Похоже, Герберт приложил ее изрядно к полу головой, так, что она лишилась ясности в мозгах. Мальина позабыла даже собственное имя и думает, что ей сейчас шестнадцать лет.

– И вы ей верите? Она способна на любую выдумку, лишь бы избегнуть казни, тем более она отлично знает, что лишившихся рассудка не казнят.

– Лекарю нет резона покрывать ее, – вздохнул Селим. – Он проверял ее и на чувствительность особых точек, и всякими другими способами, которые невозможно обмануть. Как только вы увидите ее, сомнений не останется. Она сейчас действительно невинна, и состояние ее тяжелое, к тому уже усугубилось вчерашним… выкидышем, генерал.

– Она была беременна? Но от кого?

– Плоду четыре месяца, так что вполне возможно, что от Роя. Простите, генерал…

– Проклятый мир! Моя… сестра хотела принести мне внука! – ошеломленно выдохнул Павил. – Хотя, чем тут удивляться, если мой сын и королева Мая…

– В монарших семьях родственные браки между кузенами часты, – сказал Селим. – К тому же вас и короля Ильяса родили разные женщины, а это значит, в ваших детях родственная кровь значительно разбавлена. Можно надеяться, что брак их будет плодовит, и принцы не наследуют болезней или умственных расстройств.

– Оставь меня, Селим. Мне надо… отдохнуть… – Павил закрыл глаза и отвернулся, чувствуя себя таким безумно одиноким, словно весь мир вокруг вдруг перестал существовать.

========== Глава 21. Созвездие “Расколотое сердце”. ==========

Год спустя.

– Тик, мы отлично выполнили долг перед Таргасой, – наедине с супругом Крис не церемонилась, отдыхая от так надоевшего дворцового протокола. – Принц и принцесса за один заход – Боги на нашей стороне! Теперь ты можешь развестись со мной и строить свое счастье как захочешь…

– Ты что, кукушка, Крис? – глядя на спящих в колыбели новорожденных детей, спросил Герберт. – Бросишь таких чудесных малышей? Им же нужна забота матери, а не отца, который вечно занят. И не кормилицы, не няни, а твоя забота, королева.

– Хочешь, чтоб я осталась во дворце? – губы молодой женщины исказила печальная и какая-то виноватая улыбка. – Тогда ты должен мне пообещать, что будешь иногда любить меня. Много я не прошу и жадной быть не собираюсь. Два раза в год, один раз летом, и один зимой, этого хватит, Герберт… для меня…

– Как думаешь, они будут похожи друг на друга? Хотя и близнецы, но все же мальчик с девочкой…

– Даже не слушаешь, что говорю, – вздохнула королева. – Что ж, я давно откладывала этот важный разговор, но думаю, что надо все-таки решиться… Кормилица, возьми из спальни малышей и дверь закрой… Ты собираешься ехать в Ханай на свадьбу Роя и Амаи, Герберт? Хоть я была… немного занята эти два дня, но все же знаю о прибытии гонца.

– Ты только родила, Кристена, тебе нельзя пускаться в дальний путь, даже в карете, – ответил Герберт. – Поэтому я тоже не поеду, а ограничусь поздравлением и ценными подарками, которые пошлю с гонцом.

– Нет, Герберт, поезжай, – настойчиво сказала Крис, дотрагиваясь до плеча супруга, – это не только свадьба, но и политическая встреча, там будут все правители, военачальники и генералы.

– Мы выберем для деловых бесед другое время…

– Тик, помнишь нашу коронацию и бракосочетание? Я тоже помню, словно это было лишь вчера. Ты нервничал, но волновала тебя вовсе не корона и не предстоящая брачная ночь с молодой женой. Я иногда ловила твой нетерпеливый беспокойный взгляд, но ты меня не видел, Герберт, и если бы не строгий протокол, то бросил бы все это к черту и побежал искать в толпе гостей…

– Хватит, Кристена! – перебил король, дотрагиваясь пальцем до ее нижней губы. – Если вот эти глупости ты называешь важным разговором, то я не знаю, что тебе сказать…

– На следующий день по обычаю твоей страны мы уехали в священный храм, где пробыли пять дней, – Кристена вывернулась из его руки и продолжала говорить. – Когда вернулись, на твоем столе лежало прошение Павила об отставке с должности военного министра, а сам он был уже далеко от столицы, вернувшись в качестве командующего к своим полкам. Ты никогда не думал, почему он так внезапно попросил отставку? Наверно, думал и хотел его вернуть, но ничего не сделал, хоть и мог. С тех пор я видела твою улыбку только раз, когда лекарь сообщил тебе о моей беременности. Тогда же ты обнял меня в последний раз и больше никогда не прикасался…

– Я виноват перед тобой, и впредь…

– Я не имею права упрекать тебя, и про две ночи в год забудь, я это так сказала, от отчаянья. У нас с тобой был только брачный договор, и я об этом помнила всегда. Ты мне не лгал, предупреждал, что не ответишь на мою любовь, но я не сделала того, что обещала. Не думала, что вы, мужчины, так ранимы, когда заходит речь о личных отношениях, и что победа мне достанется совсем без боя… – она печально улыбнулась и поникла.

– Кристена, ты…

– Да, я пыталась обмануть судьбу и поступила подло! Хотела удержать тебя рядом с собой, поэтому и не пускала Павила к тебе, когда ты выздоравливал от раны. Больше того, я наврала ему, что ты признался мне в любви… Герберт, я знаю, что мне нет прощения, но может тебе станет легче, если скажу, что искренне жалею о своих словах… Нет, подожди, и не перебивай! Да, я люблю тебя всем сердцем, поэтому хотела быть с тобой… Но ничего не получилось, и те четыре ночи, что ты провел со мной согласно гороскопа, дались тебе с большим трудом. Герберт, я не хочу, чтоб вы вели себя как два обиженных подростка, и если генерал – сорокалетний идиот, сбежал, приревновав тебя ко мне, то ты-то знаешь о его любви, поэтому и должен сделать самый трудный первый шаг…

– Кристена, прекрати… – лицо Герберта исказила горькая гримаса боли. – Ну что за разговор у нас с тобой на следующий день после рождения детей!

– Мне этого вполне достаточно, любимый. Детей я никогда не брошу и на людях мы будем выглядеть счастливой королевской парой, но я не в силах больше наблюдать, как ты часами смотришь в пустоту. По крайней мере объяснись с ним, вы же не капризные подростки, в самом деле.

– Ну и жена! Толкает мужа на разврат обеими руками, – буркнул король, чувствуя, как разливается внутри какой-то жидкий пламень. – Ты не меняешься, Крис, все такая же авантюристка, как год назад, когда сидела в таверне в мужском обличье и мечтала удрать из дома. А если я действительно вступлю в такие отношения, тебя не будет это задевать?

– Ты будешь счастлив, дуралей! А если будешь счастлив ты, то буду счастлива и я! Так ты поедешь к Рою и Амае?

***

– Его Высочество принц Найрит прибыл!

Павил поморщился, но промолчал, молча проследовав в распахнутую для него лакеем дверь покоев сына. Рой встретил у дверей, и был он не один, с Амаей.

– Мы счастливы вас видеть… дядюшка… отец, – сказала королева. – Не возражаете, что мы здесь оба? Если вы пожелаете поговорить о чем-то с Роем, то я оставлю вас наедине…

– Конечно, я не возражаю, – буркнул Павил, никогда не любивший любезных светских разговоров. – Дайте я просто посмотрю на вас, потом мы сядем и поговорим, только без этих ваших протоколов, – он посмотрел на молодых людей, сиявших счастьем. – Вижу, вы все решили меж собой и рад за вас, однако должен все-таки напомнить, что вы друг другу не чужие по крови.

– Придворный астроном составил гороскоп и не нашел препятствий к браку, – сказала Мая. – Отец и вы лишь сводные братья, поэтому в нас с Роем мало общей крови. Кроме того, расположение светил, Ваше Высочество…

– Меня зовут Павил, я генерал, – совсем не по дворцовым правилам прервал Павил монаршую особу, – так и зови меня, я говорил уже об этом. Ладно, я здесь не для того, чтоб отговаривать вас и мешать. Вы много сделали за это время, сумели навести порядок в королевстве, наладили дипломатические и торговые связи не только с Таргасой и Цахиром, но с западом и даже с югом.

– Без сильной армии нам бы не удалось и половины, – впервые подал голос Рой. – Кроме того, у нас хорошие партнеры. Король Герберт решительный и смелый государь, и моя… мать… тоже имеет трезвый ум и деловую хватку. Мы ожидаем Сета и Наместницу сегодня вечером… отец.

– Отлично, – улыбнулся Павил. – Вы наконец-то стали с Сильвией семьей, – он подавил невольный вздох, прежде чем задал следующий

вопрос. – А что король Таргасы, он приедет? Или уже в Ханае?

– Утром прибыл гонец, Герберт немного опоздает, приедет перед самой церемонией, – сказала королева. – Возможно, вы еще не слышали, Ваше Превосходительство, в ваш пограничный городок вести доходят долго – Кристена родила недавно двойню. Принц и принцесса, оба малыша здоровы…

“Ну вот, все и нашли свою судьбу, – думал Павил, направляясь за лакеем в отведенные ему апартаменты, – лишь я один, как сыч, мотаюсь по военным лагерям, как и вчера, как десять лет назад. Проклятая судьба, она была мне мачехой с рождения, лишив сначала матери и дома, потом отняв жену и сына. Что ж, таково мое предназначение – быть вечным странником и жить среди солдат”.

Хотя Павил и числился на службе у Таргасы, но видел Герберта нечасто, только когда его присутствие было необходимо на больших приемах, и никогда не оставался с королем наедине. Меж ними словно пролегла невидимая глазу грань, которую пересекать никто из них не собирался, но каждый нервничал, когда другой оказывался рядом, и чувствовал себя стесненно. Они не выпивали в дружеском кругу и не вели бесед, не вспоминали прошлое, которое скорее ранило бы их, чем принесло приятные минуты, их разговоры ограничивались деловым докладом генерала и замечаниями короля, после чего Павил спешил покинуть тронный зал.

Иной раз приходилось оставаться и на ужин, слева от Герберта всегда сидела королева, они друг другу очень подходили, и это причиняло генералу боль. Он понимал, насколько это ощущение нелепо, но боль не уходила и терзала сердце. Он злился на себя, ругал в душе последними словами, поэтому все чаще находил предлоги не являться во дворец, а отправлял вместо себя Селима.

– Примете ванну, Ваше Высочество? – услужливо склонился перед ним лакей. – Все подготовлено, осталось только положить отдушку. Не зная ваших предпочтений, мы не решились сделать это. Какие травы вам по нраву?..

– Не нужно никаких, – буркнул Павил. – И мойщиц никаких не надо. Я сам, распорядись, чтобы не беспокоили меня.

– Как вам угодно, принц…

Забравшись в воду, он закрыл глаза, расслабился и выпустил воспоминания из-под запрета…

Герберт… Едва оправившись, он бросился тогда к нему, но дерзая девчонка преградила путь.

– Он примет вас попозже, генерал, – отрезала она, – сейчас принц должен отдыхать. Он ценит вас и ваш военный опыт, так что высокий пост министра ваш, но в то же время Герберт столько пережил по вашей милости, что это очень мучает его. Недавно он признался мне в любви, мы скоро с ним поженимся. Прошу вас, уходите, Павил.

На коронации, совмещенной с бракосочетанием с Кристеной, принц… нет, тогда уже король… он выглядел немного странно, словно искал кого-то взглядом меж гостей, но мало ли что мог вообразить себе Павил с нетрезвых глаз? Генерал покинул церемонию задолго до того, как наступил час отправляться молодым в покои новобрачных. Была уже глухая ночь, но он не мог уснуть и, чтобы заглушить сосущий сердце холод, угомонил еще одну бутылку крепкого мескенского вина, хотя и не любил спиртного.

Наутро генерала разбудил Селим, без слов все понял и принес из погреба рассолу. Молодожены по обычаю должны были отправиться в священный храм молить богов о плодовитом браке, поэтому Павил спокойно посетил Совет, оставив королю прошенье об отставке, и в тот же вечер отбыл в лагеря, не дожидаясь подписи монарха, отдался целиком своей нелегкой службе, а для жилья велел построить небольшой одноэтажный дом в одной из пограничных крепостей.

Последние пять месяцев Павил ни разу не был при дворе Таргасы, поэтому наверно позже всех услышал о беременности Крис. Известие его не удивило и не повергло в шок, но именно тогда он и решил свою дальнейшую судьбу, а именно: закончить то, что начал и уйти в отставку. Наемной армии, как таковой, уже по сути не существовало, в каждом полку служили и таргасцы, и южане, и ханайцы, а многие его солдаты обросли семьей и завели детей.

Вот только где ему осесть? Вернуться в южный городок или остаться с сыном? Записывать себя так рано в старики и копошиться в огороде Павил не хотел, но называться принцем и вносить раздор в умы чиновников тем паче. Поэтому он собирался попросить у королевы Маи должность командира одного из пограничных гарнизонов, жить постоянно там и делать то, что хорошо умел.

Свадьба – отличный повод повидаться с сыном и Амаей, но вряд ли у молодоженов будет время на беседы о делах. Что ж, торопиться некуда, сначала все равно придется посетить Таргасу и все закончить с королем Гербертом… Конечно, можно сунуть ему просьбу от отставке здесь, но это будет выглядеть совсем по-детски. Надо расстаться с ним цивильно, без глупых выходок и недомолвок. Их странным отношениям давно пришел конец, какие же тут могут быть обиды?

***

Как королева и сказала, король Таргасы прибыл незадолго до начала церемонии. Павил, как близкий член семьи и отец жениха, занимал в брачном обряде не последнее место и не имел возможности отвлекаться от выполнения положенных по рангу обязанностей, чему сейчас был чрезвычайно рад. Сидя на возвышении слева от Роя, он видел всех гостей, поэтому немедленно заметил появление Герберта. Он был один, без королевы – ах да, она ж недавно родила, должно быть лекари ей запретили долгую поездку… В парадном одеянии Герберт был величав и удивительно красив. Павил как будто бы и не смотрел туда, где он сидел, но все равно все видел.

В какой-то миг он не успел принять невозмутимый вид, их взгляды встретились, и все барьеры, что Павил воздвиг в своей душе с таким трудом, разбились вдрызг, а сердце вспыхнуло огнем безумных прежних чувств, которые он просто заглушал в себе, но так и не разрушил…

Шла церемония и Павил делал все, что полагалось, но в нем словно дрожала тетива, натянутая чьей-то неумелой и неопытной рукой, она могла порваться в самый неожиданный момент, поэтому он всеми силами пытался не позволить этому случиться. “Я не подросток, черт возьми, чтобы кипеть ключом, лишь потому, что увидал предмет своих сердечных мук. Это настолько глупо и смешно, что даже думать неприлично!” Он отрешился от всего и завершил обряд, потом был рядом с молодыми на пиру, когда же новобрачные ушли в свои покои, а гости продолжали веселиться, счел миссию исполненной и ускользнул к себе.

Света не зажигал, лишь маленький светильник возле двери, и комната тонула в полумраке. Он подошел к окну и распахнул большие створки. Солнце уже зашло и высыпали звезды. Сотни и тысячи блестящих точек, а прямо над дворцом, в самом зените – Созвездие Расколотое сердце. Кто так назвал эти двенадцать звезд, никто не знал, но их расположение и впрямь напоминало сердце, разбитое невидимой стрелой как раз посередине. Оно висело в небе и зимой, и летом, влюбленные считали эти звезды талисманом, бродягам же они служили путеводной нитью. Павил не был романтиком да и мечтателем себя не числил, всегда воспринимая звезды лишь с полезной стороны, но вот сейчас впервые любовался Сердцем как влюбленный, и что-то размягчалось в его страждущей душе и примиряло с тем, чего с ним никогда уже не будет…

Дверь отворилась тихо, но Павил услышал. Застигнутый в такой неподходящий для визитов миг, он резко обернулся, собираясь возмутиться наглостью непрошеного гостя, но не успел произнести ни звука, увидев в своей комнате того, с кем только что прощался, глядя в небеса. Герберт вошел и замер возле двери, не делая ни шагу внутрь. В луче светильника сверкнуло нестерпимым блеском изысканное золото его волос.

– В-ваше… – слова застряли у Павила в горле.

– Ты не был во дворце пять месяцев и восемнадцать дней. Я ждал тебя и посылал гонцов, но ты не приходил…

– …Величество, – только сейчас докончил генерал.

– Оставь, Павил, все эти протоколы, ты никогда не был примерным царедворцем, – Герберт заметно нервничал, но Павил нервничал не меньше, тщетно пытаясь совладать с собой. – Давай поговорим как раньше, по-простому, без титулов и величаний, ты согласен?

– Что тебе нужно от меня, Герберт?

– Пришел просить, чтоб ты вернулся ко двору и принял должность военного министра. Ты нужен мне, Павил!

– Зачем? Я выполнил, что обещал. Мир завоеван, армии объединились. Сегодня мы сильны как никогда и на границах все спокойно. Никто не нападет на наши королевства… государь, так что вам нет нужды просить меня вернуться. Велес отлично управляется с делами обороны… – Павил по-прежнему выталкивал слова с большим трудом, но внешне речь его звучала внятно и бесстрастно. – Я собирался посетить Таргасу, чтобы подать прошение об отставке, но раз вы здесь, давайте обойдемся устным соглашением и мирно разойдемся…

– Ты меня гонишь, генерал? – несмелая улыбка сделала его совсем мальчишкой. – Что ж, если хочешь, я уйду. Позволь только сказать, что год назад я очень ждал тебя, но так не дождался. Не буду говорить, кто нас развел, это не по-мужски, но мы тоже вели себя словно обиженные и капризные юнцы, даже не попытавшись встретиться и объясниться лично. Поэтому я говорю тебе сейчас: ты нужен мне не только как министр, но и как самый важный человек! Если и после этих слов скажешь уйти, я тотчас же закрою дверь с той стороны и больше никогда не потревожу, запрятав боль потери глубоко в душе…

– Герберт, ты хочешь мне сказать… – Павил сорвался с места и в два счета оказался рядом, с ошеломленной радостью глядя в зеленые глаза, распахнутые только для него с таким щемящим ожиданием и даже долей страха, – хочешь сказать…

– Я не умею говорить про это, идиот! – с каким-то вызовом крикнул Герберт, – но я скучал, безумно, по тебе, и ждал тебя, как никогда и никого не ждал, а ты не приходил, ты словно издевался надо мной, а в редкие минуты чертовых приемов, когда все-таки делал одолжение и появлялся во дворце, ты вел себя так, словно ненавидел, и сухо отчитавшись в том, что я и так отлично знал, тут же сбегал, не дав даже и шанса…

– Принц, я люблю тебя! – Павил шагнул к нему и впился в губы страстным поцелуем, враз прерывая все ненужные уже слова. Он длился бесконечно, этот поцелуй, сводя с ума обоих и даря восторг. – Герберт, ты прав, мы оба идиоты, но я так сильно ревновал, что ничего не мог с собой поделать… – он снова целовал его податливые губы, все крепче прижимая к сердцу. Руки скользили по спине, забравшись под одежду, и с наслаждением ласкали бархат гладкой кожи, а в небе вспыхивали и горели ярким сказочным огнем двенадцать звезд созвездия Расколотое сердце.

========== Бонусная глава. ==========

Герберт

Я шел к нему, почти бежал, раздираемый на части противоречивыми чувствами. “Да полно, Герберт, не переживай, скорей всего он просто выгонит тебя, на этом все и кончится, и больше мучиться сомнениями ты не станешь. Неважно, что сказала Крис, ведь то, что было важно для него тогда, за год могло давно пройти…” Так уговаривал себя, но ничего не помогало, и сердце билось так отчаянно и быстро, что я с трудом переводил дыхание, не зная, как войду к нему и что смогу сказать, чтоб убедить вернуться.

Дверь в его комнату чуть приоткрыта, я заглянул туда, словно воришка, и на мгновенье замер от увиденной картины. Железный генерал смотрел в окно и что-то тихо напевал себе под нос. Это была даже не песнь, просто прерывистый и еле слышный шепот – он не имел способностей певца и нотной грамоты совсем не знал, но это делало его импровизацию на удивление щемящей. Павил как будто жаловался небесам, и я стоял, словно завороженный, ловя уже не только слухом, но и сердцем слова баллады о потерянной навек любви. Он словно приоткрылся мне с какой-то новой, неизвестной стороны, и я подумал, что совсем его не знаю…

Павил Эйб был гениальным полководцем, которым я так часто восхищался в ранней юности. Он был кровавым генералом, наемником, который убивал за деньги. Моим рабовладельцем и тираном. Унизившим меня насильником, безумным палачом, садистом. Он был моим спасителем, пришедшим выручить меня из плена. Рачительным хозяином, поднявшим из руин Таргасу. Великим миротворцем и героем трех королевств. Сильным красивым человеком, умевшим признавать свои ошибки… Я ничего о нем не знал, но не хотел его терять, ни за какие блага! Проклятье, почему я вел себя, как идиот, зачем сидел и ждал весь этот бесконечно длинный год, обидевшись на то, что он уехал, не сказав ни слова?!

С этой минуты я не колебался. Пусть выгонит, пусть накричит, но я прерву эту трепещущую боль и попытаюсь достучаться до его души. Знал, что вошел неслышно, но Павил все равно услышал, даже сквозь свой тоскливый монолог с ночными небесами. Он обернулся, на его лице мелькнула целая палитра самых разных чувств, от удивленной радости до недовольства, потом оно опять застыло, превратившись в маску. Ту самую, знакомую до боли, с которой он всегда стоял, словно чужой, слева от трона, в те редкие свои визиты, когда мне удавалось вытащить его в столицу.

– Ваше… Величество… – сказал мне этот незнакомый человек, но я уже не обращал внимания ни на бесстрастное лицо, ни на сухое обращение. Глотал слова и торопился все ему сказать, хотя и чувствовал, что делал это страшно неуклюже. Да и с чего мне быть красноречивым, если я никогда и никому не признавался в чувствах? Не говорил, как сильно и отчаянно скучал и не просил вернуться?

Когда он оказался рядом и заглянул в мои глаза, я словно бы сорвался в длинный бег с крутой горы. Я говорил, почти кричал, все больше путаясь в словах, а сердце билось так, словно хотело выпрыгнуть и покатиться вниз. Больше всего боялся, что Павил опустит взгляд и отойдет, и это будет означать, что никакой надежды нет, но он не отводил, и я купался в черном пламени его зрачков, которые сейчас были важнее для меня всего на свете.

Его “люблю” свело меня с ума, и я уже не контролировал себя, шагнул вперед и обхватил за шею. Прикосновение горячих губ ошеломило, он целовал меня так жадно и нетерпеливо, что я, немного растерявшись в первый миг, тут же ответил и впустил его, и поцелуй стал чувственным и страстным. Руки забрались под тунику и ласкали спину, бросая в дрожь, и я забыл про все свои сомнения, недавнее смущение и страх в эту минуту откровенного желания принадлежать ему. Не помню как мы оказались на постели и как сумели все стащить друг с друга, но ощущение, как он касается меня горячим обнаженным телом, и как его мужское естество становится железным и где-то там, внизу, давит мне на живот, было до невозможности приятно, и я не мог сдержаться, чтоб не застонать.