Текст книги "КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ (СИ)"
Автор книги: Квилессе
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 44 страниц)
И, нужно сказать, это было единственным деревом на площади. Единственное дерево – и то не живое… Эта мысль навевала на меня тоску и какую-то жуть.
– Какие чудеса способны творить наорги, – восхитился Черный.
– Это площадь Тысячи Солнц, – пояснил наорг, и почему-то мне показалось, что в его голосе промелькнуло что-то зловещее. Все-таки, что-то он не договаривал…– Эта часть города называется Горячий Город. Немного дальше, за торговыми кварталами, будет Богатый Город – там живут те, кто приезжает по делам и у кого есть возможность платить за гостеприимство наоргов…
– Хорошо гостеприимство!
– Здесь, в трактирах и гостиницах обычно останавливаются те, кто ждет пришествия Короля-Солнца, – доверительно сообщил наорг таким тоном, словно сделал нам величайшее благо. – Проклятые тоже могут проезжать тут… и разбойники, и наемники, те, кому все равно, кому служить, лишь бы платили доброй монетой. Они тоже ждут пришествия Короля, только, думаю, зря. Он не из тех, кто согласится снова идти в бой после того, как однажды завоевал весь мир и теперь считает, что мир принадлежит ему и так.
– Но это нам на руку, – заметил Черный. – Он, может, и не пошел бы, а вот я не прочь. Кроме того – наемники вполне могут помочь нам отбиться от Проклятых. Идем.
Особо мы не выбирали – просто вошли в первый попавшийся дом, над дверями которого горел приветливый огонек, и под нашими ногами перестал хлюпать раскисший снег.
Вопреки всем моим ожиданиям и представлениям о разбойничьем притоне, встретили нас не омерзительные рожи и не пьяный рык. Горел камин, щедро даря тепло, и на полу лежала чистая солома, чтобы путники могли вытереть ноги. Все было очень пристойно и аккуратно – я поймал себя на мысли, что нашел новое определение этому явлению. По-наоржьи. Да, так; расторопная толстенькая хозяйка с вытаращенными глазенками, лихо зажав в зубах трубку, приняла наши плащи так почтительно, словно это были горностаевые мантии королей, а не порядком промокшие и испачканные плащи путников. Её помощник тщательно протер и без того натертый до блеска стол и накрыл его чистой льняной скатертью с тонкой незатейливой вышивкой, и, прежде чем мы смогли как следует что-то рассмотреть, нам были предложены жаркое и пиво.
– Лихо, – одобрил Черный, усаживаясь за стол. – Наорги всегда так приветливы?
– Только к важным господам, – ответил сладенько Екро.
– Отчего они решили, что мы важные господа? – удивился Черный. – Одеты мы как простолюдины, и лошади у нас не королевские… а мой венец, который ты так ругал, я удачно спрятал под шапкой.
– Зато вы не похожи на торговцев, – ответил Екро беспечно. – И вы не поехали в квартал торговцев, не посетили ни одной лавки – иначе бы с вами были подарки и всякие интересные безделушки, без которых не уезжает ни один чужестранец.
– Чудно! – я разозлился. – Иногда я не понимаю – ты действительно так глуп, как кажешься, или же ты нарочно делаешь все так, чтобы на нас пальцами показывали?! Разве нам надо, чтобы все на нас глазели? Или считали нас важными господами? Нам, кажется, нужно было, чтобы на нас вообще никакого внимания не обращали! Отчего ты не сказал, что не нужно здесь останавливаться?!
– Господин Король, – едко произнес Екро, глядя мне прямо в глаза своими белесыми вытаращенными глазами, – пожелал увидеть наемников. Мне следовало отговаривать Короля или выполнять его приказ?
– Ну-ка, ну-ка, тише! – скомандовал Черный. – Особенно ты, Безъязыкий, поменьше бросайся такими словами, как «Король». Торн прав – нам не нужно излишнее внимание. Однако мы тут, – Черный придвинулся поближе к наоргу и, осматривая незнакомцев за соседними столами, произнес: – Скажи-ка, может ли кто-то из людей, что здесь сидят, быть, например, братом из твоего Ордена? Или Проклятым?
Екро обернулся. С минуту он изучал зал, и я не менее пристально изучал его физиономию – не дрогнет ли хот один мускул на его лице, не узнает ли он кого? Но наорг остался беспристрастен.
– Нет, господин, – ответил он, наконец. – Я не знаю ни одного из этих людей. Я ни разу не видел ни одного из них. А среди наоргов вообще не может быть Проклятых, так как среди нас нет иерархии. Все мы равны, и выше всех только Король .
Тем временем в дверь вместе с пронзительным холодным ветром ворвался человек – полы его плаща взлетели, надутые теплом, дунувшим на него из нагретого камином зала.
– Ну и погодка! – громко воскликнул он, растирая руками покрасневшие щеки. – Демон меня возьми! Могу поспорить, что похолодало так, словно уже пришла зима!
Хозяйка едва поспела подхватить его плащ – незнакомец просто скинул его, не заботясь о том, куда тот упадет. То был богатый плащ; он не бросался в глаза ни ярким цветом, ни украшениями, но был подбит шикарным блескучим мехом, на котором намерзли тонкие кристаллы льда, и когда хозяйка, пыхтя под его тяжестью, проносила его мимо нас, я уловил аромат духов.
Сам незнакомец тоже ничем не отличался от остальных посетителей этого гостеприимного заведения ни ростом, ни особо богатой одеждой, но что-то этакое в нем было необычное. Я толкнул Черного под столом ногой и взглядом указал на него. «Наемник?» – спросили меня глаза Черного. Я лишь отрицательно покачал головой.
Да, он не был наемником. Вон тот, с красным лицом и быстрыми глазами – он наверняка продаст свои услуги за звонкую монету. И другой, в сером, тоже, но не этот господин. Он слишком прямо держал голову и у него были слишком чистые руки… И думаю, появление его тут было не случайным…
В момент в моей голове словно что-то щелкнуло, и я тотчас увидел все происходящее словно со стороны, как это обычно со мной случалось – и как обычно не вовремя и поздно!
Вокруг нас сидели люди – я словно только что увидел их хитрые ухмылки, их внимательные глаза за плывущим в воздухе табачным дымом… Да они сразу нас увидели, они только на нас и глазели с тех самых пор, как мы вошли сюда! Мы выделялись из толпы, мы всегда выделялись из толпы! И этот незнакомец – он не зря пришел в холод именно в этот трактир, он шел сюда поглазеть на нас, посмотреть – а что же из себя представляют те, кто только что прошел в город через южные ворота? Я в ужасе оглянулся к Черному – думаю, все что я хотел сказать ему, было так красноречиво написано на моем лице, что не было смысла раскрывать рот.
Только и он меня поразил.
Он сидел, чуть откинувшись на спинку стула, неторопливо набивая старенькую трубку, и на его лице было точно такое же выражение, как и на лицах тех, кто следил за нами.
«Попались», – говорили их хитрые глаза нам и его – им.
Он знал, что за нами следят. Он знал, что на нас не могут не обратить внимания. И он добивался именно этого.
Интересно, зачем бы это? Проверить на прочность нашу защиту?
И наорг – интересно, что о нем думает (а точнее, знает) Черный? Он на нашей стороне или все-таки нет?
– Хозяйка, – тем временем человек, на которого я обратил такое пристальное внимание, чуть не залпом выпил целую кружку подогретого вина и так треснул этой самой кружкой о стол, что чуть не расколотил её вдребезги. – Неси-ка сюда самое доброе твое вино, да мяса побольше! Сегодня нам есть что праздновать!
Черный ухмылялся, пуская кольца дыма. Сам он, как я заметил, даже не притронулся к пиву.
– Что я слышал сегодня! – продолжал незнакомец, оборачиваясь как бы нарочно к нам. У него было на удивление добродушное лицо, улыбчивое, с такими веселыми глазами под светлыми ресницами, что даже не верилось, что только что я посчитал его злодеем – а он был им!
– Что же? – подал голос один из гостей откуда-то из темноты. – Наверное, какую-нибудь чушь, как обычно?
– Да нет же! – с ликованием ответил незнакомец и снова шарахнул кружкой о стол. – Я слышал, как некто – назовем его принцем Зедом, хотя сам он себя называет Тристаном, но, впрочем, это тоже правда, это имя тоже принадлежит ему, – пустился в долгий-долгий путь.
– И что с того? – лениво поинтересовался некто в углу. – Что в этом?
– А то, – рассказчик, сияя, обернулся к вопрошающему. Его довольная физиономия просто покоряла своим обаянием, и я невольно улыбнулся, несмотря на то, что считал его своим врагом. – Слышали ли вы такую старую сказку о том, что когда-то – о, боги, когда это было! Наверное, моя пра-пра-пра-бабушка еще даже не родилась или гуляла по улице в кружевных смешных штанишках, – так вот тогда некий Король – вы же понимаете, о ком я говорю? – всю свою власть сосредоточил в некой вещице, – незнакомец, сияя всем своим розовощеким лицом, хитро посмотрел на Черного, – и эта вещица неким путем попала к этому принцу Зеду.
– Да ну? – буркнул из своего угла безразличный слушатель, выпуская клуб сизого удушливого дыма. – Тогда этот принц уже наверняка стал Королем?
Наш незнакомец весь затрясся от беззвучного смеха, от удовольствия даже прикрыв глаза.
– Думаю, еще нет, – ответил он. – Дело в том, что его Дракон – тот, кто нашел эту вещь, и отдал своему принцу, – не сказал ему, что это за вещь. А сам он не догадался, потому что ничего и никогда не слышал о Короле.
– Вот дела, – легкомысленно заметил Черный, ухмыляясь. – Каков дурак этот принц! А если бы он все-таки знал, что означает этот Ключ? Если бы он все-таки осмелился взять его и вместе с ним – титул Короля Проклятых, то что тогда?
Повисла тишина, такая тонкая и жуткая, что я слышал, как разгорается с шипением табак в трубке Черного.
– Тогда, – весело ответил наш незнакомец, немного отойдя от шока, – с его стороны было бы неуместно являться сюда, в дом, где полно слуг Короля.
– Но он же сам теперь Король, – напомнил Черный, выпуская струйку дыма. – Не так ли?
– Нет! – наш незнакомец даже подпрыгнул, весь светясь от счастья. – Один Ключ ничего не решает!
– А что решает? Венец и Лесная Дева в придачу?
Теперь уж молчали все; и все смотрели на Черного не таясь – тут почти все были верными слугами Короля.
Проклятыми.
И чертов наорг нарочно привел нас сюда. Он нам врал, присягая.
– Где ты прятал Ключ? – дружелюбно спросил незнакомец, с удовольствием потягивая вино из новой кружки. – Тебя обыскали – они не могли не найти Ключа, если он был при тебе. Так где ты его прятал?
– В супе, – ответил Черный просто, все так же небрежно пуская струи дыма в потолок. Незнакомец внимательно смотрел на него, и в уголках его глаз собирались веселые и добрые морщинки. – Я положил его в уху.
– Откуда ты знаешь о Короле? – так же терпеливо спросил незнакомец. Черный пожал плечами:
– Я умею читать.
Я сидел как на иголках. Мне казалось – еще миг, и под моим задом взорвется стул… или взорвется моя задница!
Незнакомец улыбнулся, обнаружив на щеках обаятельные ямочки, и с силой потер свой светлый ежик волос.
– Хитрый, – весело произнес он, качая головой. – Ну, до чего хитрый!
В следующий миг произошло сразу три вещи.
Тот, кто сидел в темном углу, резко выбросил руку вперед, и метательный нож мелькнул в свете камина.
Черный, мгновенно слетев со стула, сбил меня на пол, и я пребольно встретился макушкой с каменным полом. Полетела опрокинутая мебель, истошно и со вкусом завизжала хозяйка, с любопытством наблюдая из какого-нибудь безопасного угла за разворачивающейся потасовкой.
Незнакомец, так мило улыбавшийся нам все это время, тоже оказался на ногах, и в руках его была шпага. Все кругом вдруг оказались на ногах, и я знал – они сейчас нападут на нас.
– Прочь! – вскричал я, только оказавшись на ногах. Моя Тэсана смотрела на него, и её красивая поза не обещала ничего хорошего. Где тот, на которого она так смотрела в последний раз?!
Черный ухватил наорга за шиворот и выставил его перед собой, как щит. Екро выл и бился в его руке.
– Я привел их, – выл он, – я исполнил свой долг! Господин, помогите мне, я не хочу умирать!
– Не хочу хвалиться, – процедил сквозь сжатые зубы Черный, – но даже вашему Королю далеко до меня во владении мечом. У вас два пути – либо уйти с моей дороги и больше никогда мне не попадаться, либо стать под мои знамена. Зная вашу преданность Королю, предлагаю просто уйти и сохранить свои жизни.
Ответом ему был страшный гогот. И вой наорга в его руке.
– Если ты так страшен в гневе, – произнес тот, кто прятался в тени, выступая вперед, – так отчего ты прячешься за спиной жалкого наорга?
– Я не прячусь, – весело ответил Черный, – я просто не хочу потерять его… Мне очень хочется поукоротить его язык ровно настолько, чтобы он не смог больше врать! Впрочем, я могу сделать это и потом, когда все кончится! – и Черный отпихнул воющего наорга прочь.
– Скажи мне честно, – задумчиво произнес незнакомец с добрыми глазами, – зачем ты взял Ключ? Ты не похож на человека, который вдруг захотел стать Королем Проклятых.
– То мое дело, и тебе оно не понятно! – дерзко выкрикнул Черный.
Дальше все смешалось. Я с трудом помню, как моя Тэсана удержала сразу три клинка, метящих в мое горло, а Черный, распугивая наоргов своим кровожадным визгом, налетел на нападающих подобно урагану, и некоторые из них убедились на собственной шкуре, что он не хвастал.
– Рубись, Король! – крикнул наш незнакомец, и глаза его смеялись. – Коль тебе дорог Ключ – рубись!
Впрочем, и без его подсказок Черный был настроен решительно.
Проклятые они были или нет, а все же они были людьми из крови и плоти, и плоть та была хрупка. С отчаяньем отбиваясь от наседающих на меня, я ощущал, как металл пронзает живое тело, и каждый раз содрогался и клял Черного почем свет стоит за то, что он так хорошо обучил меня. Куда проще было б получить рану и уже лежать, смотреть на все со стороны!
Черный же не испытывал угрызений совести; он вертелся бешено, как волчок, как ножи в миксере, и так же, как и эти самые ножи, с каждым ударом что-то отсекал, и Проклятые отступали, уходили, расступались перед ним…
Но самое забавное – это то, что незнакомец с добрым лицом, тот, который вызвал у меня симпатию, не дрался против Черного. Он просто отступал, держа свою шпагу перед собой, готовый в любой момент отбить атаку Черного, но сам не нападал. Я заметил это краем глаза, когда глянул на двери – возле них уже был наш неутомимый Екро, намыливающийся смыться. Он на карачках, втянув голову в плечи, подбирался к выходу, и, клянусь, еще миг – и он скользнул бы в спасительную метель.
– Стой, мелкий гад! – заорал я, позабыв обо всем на свете. Заманил нас в ловушку, а сам – деру?! Ну уж нет! Я рванул за ним, позабыв обо всякой бдительности – Черный где-то позади даже завизжал тонким-претонким голосом, – и уже почти у дверей я заметил, как на меня опускается лезвие, такое острое и блестящее, что для моей ничтожной персоны было бы великой честью погибнуть от такого великолепного клинка, наверняка родового – ведь все Проклятые – это потомки князей… Вся эта чушь пролетела в моей голове в один миг, когда я кубарем летел на пол, втянув голову в плечи, а на пути этого замечательного клинка быстро вырастала шпага улыбчивого незнакомца.
Все смешалось в доме Облонских, как сказал бы великий классик.
– Предатель, – тот, кто раньше сидел в углу, а теперь пытался зарубить меня, но повстречал отпор со стороны, откуда не ожидал, с удивлением смотрел на улыбающееся лицо бывшего соратника и ничего не понимал. – Ты… предатель!
Улыбчивый господин задумчиво покачал головой. Он не притворялся и не врал, в его поступке не было двойного дна. Такому высокородному господину не к лицу было притворяться и пускаться на какие-то мелочные ухищрения, уловки, чтобы ему поверили мы, например. Он просто предавал.
– Лучше быть предателем, чем Проклятым, – торжественно ответил он и резко крутанул шпагой. Раздался лязг – о, этот страшный звук жестокого оружия! – и его шпага в выпаде кольнула острием нападавшего прямо в грудь. Тот охнул и упал сначала на одно колено потом на другое; в его меркнущих глазах все еще было изумление, такое изумление, которое могло соперничать даже со смертью, не торопясь уступать ей место.
– Уходите! – крикнул убийца нам, обернувшись.
Мгновенно оценив ситуацию, Черный отрицательно помотал головой.
– Только вместе! – ответил он.
– Уходите! – повторил наш внезапный союзник. – Я догоню.
– Зачем ты остаешься?!
– Добить всех.
В ужасе заверещал наорг, о котором я почти забыл, и я вовремя ухватил его за ногу. Едва ли не на четвереньках я вывалился на улицу, на мороз – а и в самом деле, буквально за полчаса наступила такая лютая стужа, что намерз снег на мокрой мостовой, – толкая перед собой безутешного наорга, и следом за мной вывалился Черный, путаясь в каких-то тряпках. В трактире стоял звон и гром, словно там черти справляли поминки по своей чертовой бабушке.
– Быстрее! – крикнул Черный, отворив на миг двери. Еще через мгновение незнакомец, бледный, как полотно, вывалился наружу. От его мокрой головы валил пар, и Черный накинул ему на плечи плащ.
– Едем, – коротко бросил незнакомец, натягивая на голову капюшон. – Я провожу вас… вы же едете в долину?
Ветер бросал в лицо колючий снег, и морозило крепко. Скулящего наорга мы плотно замотали в его пледы – не из чувства сострадания, а чтобы он не раздражал нас в дальнейшем своими воплями, – и двинули за незнакомцем без каких-либо колебаний. У нас не было повода не доверять ему.
В метели и пурге мы неслись по улицам города наоргов, и копыта наших лошадей скользили по обледеневшему пути.
– Скорее! – кричал нам незнакомец сквозь пургу, обернув к нам свое посеченное ветром лицо. – Метель заметет наши следы! За вами будет погоня, и никому и в голову не придет искать вас у меня! А метель нам поможет! Скорее!
Лошади наши мчались по белым улицам, еще час назад бывшими черными, и случайные прохожие, даже если и обращали на нас внимание, то наверное, лишь с изумлением, принимая нас то ли за совершенных безумцев, то ли за снежных призраков. В любом случае, в этой беснующейся ледяной стихии ни я, ни тот, кто меня видел, при другой встрече не узнали бы друг друга. И это особенно было нам на руку.
Скоро мы подъехали к воротам города, к западным воротам. У самой крепостной стены ветер был не так силен, и наш новый проводник встал, дожидаясь, когда мы догоним его.
– На пути к долине есть небольшой лесной домик, – прокричал он, перекрывая свист метели, – и мы можем добраться туда. Но это не безопасно, в такую метель можно заплутать! Переждем у меня эту ночь?
– А если Проклятые хватятся нас? – прокричал в ответ Черный, стирая с покрасневшего лица налипший снег. – Думаешь, долго еще останется неизвестным наша выходка в том трактире?
– Даже если Проклятые и начнут искать вас – а они непременно начнут! – и заподозрят измену, то им не придет в голову искать вас у меня, и никто уж точно не заподозрит меня в сговоре с вами, – ответил наш проводник.
– Отчего?
– Оттого, что там, среди убитых, лежит глава нашего рода, брат моей матери. Я сам заколол его.
Наорг, привязанный у Черного за спиной, в очередной раз взвыл, молясь своим богам.
Оказывается, в наоржьем городе с комфортом может устроиться и большой человек. По крайней мере, нам не пришлось нагибаться, когда мы проходили в двери, да и стол, за который мы сели, был не в пример выше наоржьего, и коленки не упирались в столешню.
Убежище нашего внезапного союзника, несомненно тайное, располагалось в башне крепостной стены.
Лошадей мы оставили внизу, среди сваленных в кучи соломы и сена, и по долгой винтовой лестнице поднялись наверх, в единственную пригодную для жилья комнатку.
– Довольно скромно для князя, – заметил Черный, оглядывая обстановку, пока наш новый знакомый торопливо зажигал светильники и подкладывал в очаг новых дров.
– Довольно роскошно для того, кто много раз предавал Проклятых, – парировал он, снимая тяжелый промерзший плащ. – Ну, так-то лучше. Прошу, согрейтесь у моего огня!
Он уселся в кресло, не заботясь более об этикете, с удовольствием потянувшись, и я наконец смог его разглядеть.
Это был мужчина зрелых лет, высокий, широкоплечий, я бы сказал – не особо красивый, но весьма обаятельный. От долгого недосыпания его веки припухли, и, украшенные светлыми короткими ресницами, до смешного походили на поросячьи. Так же его подвижная, комичная физиономия была украшена полоской весьма светлых усов и маленьким клинышком бородки, и с первого взгляда он производил впечатление человека своего в доску, да еще и редкостного мягкого добряка. Н-да… потомственный князь, породистый, как доберман на выставке. Да еще и один из Проклятых… как обманчива внешность.
– Так ты согласен, принц Зед? Я даю слово, что в долине к тебе присоединится множество людей, которым надоело служить безумному призраку, но ты со своей стороны должен обещать, что пойдешь с нами туда, где мог бы находиться Король, и уничтожить его.
– Это я тебе обещаю, – твердо ответил Черный. – Теперь даже Дракон не в силах меня остановить. Да, думаю, он и не станет меня останавливать. Только, князь зачем вам я? Неужели среди вас нет достойного, кто мог бы вас возглавить?
– Может, и есть. Да только кто поверит одному из нас? Кто из нас, заполучив в свои руки Ключ, не почувствует в своем сердце искушения? Нет; а ты – ты уже не чувствуешь того, чего каждый из нас боится увидеть в своей душе. Ты чище нас, и тверже любого. Ты должен вести нас!
Словом, хотел ли того Черный или нет, да только когда мы выехали из города, князь Гедиминас сопровождал нас уже как верный слуга.
Мы выехали из его тайного убежища и поехали в сторону Богатого Города через улочки, по спирали наворачивающиеся вокруг центральной Площади. Чем дальше мы отъезжали от Горячего Города, тем выше становились дома и светлее улицы. Здесь уже не так явно ощущалось дыхание подземных кузниц, и снег на тротуарах не таял, лежал чистый и белый.
– Мы выйдем через Западные ворота, – тихо произнес князь, – и вы просто поедете по дороге прямо. Через два часа вы уже будете в долине… Только, думаю, вам нужно будет быть очень осторожными с пещерой. Там вас поджидают ловушки – и Господина Дракона не стоит сбрасывать со счетов! Драконы умеют прятаться. Ты можешь пройти мимо него, ты можешь пройти по нему, и даже не поймешь, что у тебя перед глазами не каменистая земля. А он может не узнать тебя и просто схватить первого, кто выйдет потом из пещеры… А если и узнает – не все ли ему будет равно? Если он захочет уничтожить королевские регалии, он может просто проглотить тебя вместе с ними.
– Он не станет убивать меня, пока не узнает точно, что я собираюсь делать с этими вещами, – твердо отрезал Черный. Гедиминас смолчал, но на лице его красноречиво было написано, что он сомневается.
Город кончился; перед нами лежало сплошное белое поле, на котором лишь слегка угадывалась дорога, неглубокая колея на чистом покрывале.
– Езжайте вперед, – велел Гедиминас. – Эта дорога выведет вас прямо в долину. Но не думайте, что долина пуста и мертва; там много глаз и ушей, которые следят и подслушивают. Будьте осторожны; завтра на рассвете я приду к вам. До того времени вам нужно отыскать вашего Дракона.
Гедиминас развернулся и поехал обратно в город, а мы медленно двинулись по дороге, ведущей в долину.
Дорога, широкая и ухоженная (если не считать того, что ночной буран щедро засыпал её снегом) вела куда-то к темнеющим вдалеке скалам и там терялась. На дорогу мы затратили времени больше, чем предсказал нам князь – видно, он не учел, что снег помешает нам двигаться. Но зато когда мы подъехали к скалам, снеговая каша исчезла; здесь, под надежной каменной стеной, ветер гонял лишь немного сухого колючего снега по обледеневшим камням. Лаз в долину был прорублен прямо в скалах, и на стенах вдоль всего пути висели и светили приветливые красные нарядные фонарики.
– Ну, – Черный остановился на миг перед входом, глаза его сияли. – Это последний шаг! Скоро мы разгадаем такую большую загадку этого мира! Едем?!
Наорг – ах, забыл! Его мы так и таскали вместе с собой, как обоз, за спиной у Черного, – усмехнулся, но смолчал.
– А едем, – бесшабашно ответил я, ощущая, как накатывает уже знакомое мне чувство пророчества. Я точно знал, что сейчас ляпну то, отчего наорг перестанет так отвратительно и самоуверенно ухмыляться. – Для них, наоргов, это святая святых, а для нас всего лишь что-то любопытное. Для них это смысл жизни и самая жизнь, а мы просто влезем и все сломаем! Они кичатся своим непобедимым и зловещим Орденом, а мы разобьем его, и пыль от него рассеем по всему свету.
Екро зарычал от злобы, но на сей раз воздержался от комментариев.
Через час мы были в долине.
Проход, вырубленный в скале, шел прямо, и потому мы еще издалека увидели веселенькую зелень, покрывающую камни, и в лица нам пахнул теплый и сухой воздух.
Мы выехали на пригорок в северной части долины, и она распахнулась перед нами вся, видная от края и до края, похожая на чашу.
– Странно, – произнес Черный. – Там словно весна…
В долине и правда, словно только наступила весна, и можно было не опасаться за Дракона – тут он не мог бы замерзнуть при всем его желании.
Тропинка, по которой мы ехали, словно огибала неприступные скалы, гладко обтесанные ветрами и временем, и чтобы попасть в ту пещеру, о которой толковал наорг, нам следовало просто обогнуть их. Жаль, на карте не указывалось, по какой именно тропинке нам следует ехать – а тропинок тут было превеликое множество, они вились и переплетались, словно змеи, и каждая заманчиво блестела зеленью. Это было странно и чудно одновременно. Стояли мертвые деревья, земля кругом была черной и голой; но на земле, среди обломков камней, веселой яркой крошкой, а кое-где и просто огромными кусками, лежало золото. То, что ценилось именно здесь – золото Драконов.
Проезжая мимо валунов, когда-то оплавленных страшным жаром, мы видели, как эти блестящие зеленые капли, словно нежная молодая поросль, окружали мертвый камень, взбирались по его отполированной ветрами и дождями поверхности.
– Странная долина, – произнес Черный, ежась – ему было очень неуютно здесь, в этой искусственно зеленой долине. – Как декорация… и я здесь как марионетка. Страшно…
Я позволил себе с ним не согласиться. С точки зрения живописца – если бы я таковым являлся, – здесь было красиво. Долина была словно заключена в каменные ладони земли, которые сплошь состояли из прекрасных крапчатых гранитов, и каменные дорожки разбегались в разные стороны, радуя глаз своими веселенькими зелеными и красными оттенками, а мертвые деревья выглядели почти синими на фоне красноватой земли… Мне показалось, что долина когда-то образовалась при падении огромного метеорита, который врезался в землю на юге и, поднимая огромные скальные породы, вспахивая гранитную твердь, взорвался там, у северных скал. Там долина была наиболее глубока и в самой её глубокой точке было сухое мертвое озеро, и от него тянулись страшные, словно шрамы или трещины, умершие реки; там падшая звезда, наверное, еще долго горела, плавя гранит и золото Драконов. Как его здесь было много! Такого богатства я никогда не видывал! За тот слиток, на который наступил мой конь, любой из людей отдал бы все, а если просеять песок на крошечном отрезке дорожки, вьющейся меж камней, можно разбогатеть и уподобиться какому-нибудь барону… Долина выглядела величественно и страшно в своей разрухе – а я угадывал и руины храмов на берегах рек, некогда величественных, наверное, и останки дворцов, – но богато в своей зелени. И… обитаемо. То тут, то там я видел сколоченные наскоро из выбеленных временем досок домики, скорее похожие на свалку. Может, маскировка такая? Может, старатели, жадные до золота, опасаясь, что страшный Монк отыщет их в этой каменистой песчаной пустыне, нарочно сколачивали их так, чтобы они походили просто на груду досок?
Большей защиты от холода и не требовалось – земля была странно горячей, словно сердце этой долины жило и билось. Мы ехали молча, разглядывая то, что осталось от империи самого великого из королей. Только обгорелые обломки… И потому очень странно смотрелся мост из камня, внезапно появившийся на нашем пути, почти целый, ухоженный, ведущий – о нет, не к скалам, и не к пещере, нет! Сразу за ним угадывалась отвесная скала, стена, обтесанная людьми, а не силами природы, и над этой стеной как козырек, нависал огромный балкон. Королевский балкон. И огромные стрельчатые окна смотрели ажурными решетчатыми проемами в небо, и острые крыши были увенчаны шпилями и флюгерами… И опаленный давно дворец возвышался над сгоревшей долиной как устремленная в небо стрела.
– Приехали, – сказал Черный, едва мы увидели каменный шпиль, искусно высеченный в скале, и мы встали, пораженные величаем. – Три раза подумай, а потом – может быть! – поверь наоргу. Это, что ли, твоя пещера с дверью? Что-то слишком похожа на замок. Дай угадаю, чей он?
Где-то наверху, непостижимо высоко, мы увидели громадную террасу, окруженную изящной балюстрадой. Наверное, там когда-то устраивали балы и любовались на прекрасное королевство. Двери в королевские покои, высокий и узкий проход, просто щель в гранитной стоне, были без створок – тот Король, которого любили Драконы, не запирал дверей! Вниз от этих дверей шел желоб – верно, он пересекал когда-то террасу и спускался вниз по отполированной гранитной стене, и по нем текла прекрасная чистая струя воды, ручей. Верно, он серебряной струной низвергался вниз, и было это красиво. Теперь этот желоб был мертв, и засорен сгоревшими когда-то листьями.
Над чистыми водами этого серебряного ручья и был выстроен тот мост, который мы только что пересекли. Только теперь русло его было сухо, и несмелая чахлая трава кое-как прикрывала израненное дно, а деревья, когда-то росшие на его берегах и полощущие свои гибкие ветви в его водах, теперь стояли бледные и сухие, как приведения. Наверх, к дверям в замок, вела красивая узкая лестница. Только подняться по ней не представлялось никакой возможности – ровно посередине, там, откуда не решился бы спрыгнуть и смельчак и там, докуда уже не долетит и кошка с привязанным к ней канатом, лестница была обрушена, и вниз спускалась лишь голая скала.
Внизу, у подножия этой красивой скалы, той, на которой Король воздвиг свой замок, была маленькая невзрачная дверь. Я бы и не отличил её от монолита, если бы она не была красивого серого цвета с красными вкраплениями. Явно не от этой скалы камешек.
– Видно, даже ему было стыдно возвращаться через неё домой, – констатировал Черный. – Это был ход для пораженных, для тех, кто устыдился.
Пещера открылась просто, с четвертым поворотом Ключа, как и говорил наорг. Каменная дверь просто отошла от косяка, как простая дверь, которую усталый хозяин открывает своим ключом вечером, и за ней была таинственная темнота и запах, знакомый до боли запах Драконов.
