Текст книги "Сила Хогвартса (ЛП)"

Автор книги: ksomm814

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 41 страниц)

Разум Гарри был перегружен. Он не знал, что думать и хотел ли он вообще думать. Это не имело смысла. Чем больше он узнавал о Волдеморте, тем меньше он понимал. Этот приют не казался таким уж ужасным местом, так почему же Волдеморт так сильно возненавидел магглов и магглорождённых?

– Гарри, присядь, пожалуйста, – мягко попросил профессор Дамблдор.

Но именно этого парень хотел меньше всего. Всё ещё ошарашенный, Гарри двинулся в сторону камина.

– Думаю, я лучше пойду, сэр, – тихо сказал он.

Гарри не хотел обсуждать это. Он не знал, о чём тут вообще можно говорить. И ему нужно было время, чтобы во всём разобраться, чтобы понять, какие вопросы задавать. Для начала ему требовалось поговорить с Сириусом и Ремусом. Ему нужен был кто-то, кто скажет ему, что он имеет полное право испытывать отвращение.

Дамблдор опустил руку Гарри на плечо.

– Нам нужно поговорить об этом, Гарри, – сказал он. – Пожалуйста, скажи мне, что тебя так расстроило.

Гарри ссутулился, уставившись в огонь. Его коснулись мягкие волны беспокойства... беспокойства Дамблдора. С чего бы начать?

– Он был жесток, – тихо сказал Гарри. – Как такой маленький ребёнок может быть таким жестоким? Даже Дадли не был настолько злым. Ему же нравилось делать людям больно. Он использовал свои способности, чтобы причинять боль... и страдания.

Дамблдор вздохнул и осторожно притянул Гарри ближе.

– Он был хулиганом, Гарри, – сказал он, обнимая парня за плечи. – В его жизни не было людей, вроде твоих дяди и тети, заставивших тебя бояться своих способностей. Он мог экспериментировать... приспосабливать свои способности под то, чего хотел. Он уже ставил себя выше остальных детей. Я заметил это. Именно поэтому я приглядывал за ним впоследствии. Его склонность к жестокости, скрытности и доминированию над другими обеспокоила меня.

Гарри неосознанно потёр лоб.

– Он хотел быть другим, – сказал он скорее для себя. – Волдеморт всегда говорил, что мы похожи, но я совсем не такой, как он.

– У вас похожие истории, Гарри, – сказал Дамблдор, направляя его к стулу. – Вы оба сироты, умеете говорить со змеями. Но на этом сходство заканчивается. Теперь Волдеморт это понимает. Поэтому он и прекратил попытки переманить тебя на свою сторону. Ты не жаждешь власти так, как он. Ты не станешь причинять боль, чтобы заполучить желаемое. – Когда Гарри ничего не ответил, Дамблдор продолжил: – Есть несколько важных нюансов, на которые я бы хотел обратить твоё внимание, прежде чем ты уйдёшь отсюда. Полагаю, ты помнишь, как я упомянул, что кого-то другого тоже зовут Томом?

Гарри кивнул.

– Даже в одиннадцать лет Риддл хотел выделяться среди всех остальных, – продолжил Дамблдор. – Как ты знаешь, через несколько лет он отбросил свое имя и создал новую личность – «Лорда Волдеморта». Также я уверен, что ты заметил, что Том Риддл ни от кого не зависел, кроме как от себя, а значит, у него не было друзей. Он предпочитал никому не доверять, и взрослый Волдеморт совершенно такой же. У Волдеморта никогда не было друзей, да он никогда и не хотел иметь их. И, наконец, Волдеморту нравилось собирать трофеи, вещи своих жертв, как сувениры. Я знаю, сейчас это может показаться незначительным, но позже эти детали сыграют очень важную роль.

Гарри снова кивнул. В данный момент он бы почку согласился продать, если бы это помогло ему уйти отсюда.

– Замечательно, – сказал Дамблдор и протянул свою здоровую руку Гарри, который принял её и поднялся на ноги. – Думаю, пора ложиться спать. Если у тебя возникнут вопросы, Гарри, пожалуйста, тут же приходи ко мне. Если ты не сможешь найти меня, отправь сообщение с Фоуксом. У него дар находить потерянное.

– Да, сэр, – сказал Гарри, а затем снова направился к камину, взял горсть летучего порошка и исчез во вспышке зелёного пламени. После этого в кабинете ещё долго царило молчание. Гарри вновь лишил Дамблдора и портреты дара речи.

Глава 13. Испытания для капитана

После долгого разговора с Сириусом и Ремусом Гарри вернулся в башню Гриффиндора очень поздно, так что разговор с Роном и Гермионой был отложен до утра. И вот сейчас они шли с завтрака на Гербологию. Мерзкая погода, царившая на выходных, сменилась странным туманом, который в последние месяцы они видели слишком часто. Рон и Гермиона поражённо слушали его рассказ, не сказав ни слова, пока парень не закончил.

В теплице они расположились вокруг шишковатого Цапеня, являвшегося темой их проекта в этом семестре, и надели защитные перчатки. Остальная часть класса тоже разошлась по своим местам, а значит, разговаривать они могли только шёпотом.

– Это пугает, если задуматься, – тихо сказал Рон. – Но я не понимаю, почему Дамблдор показывает тебе это. Разве не лучше бы было учить тебя заклинаниям?

Гарри выставил клейкий щит.

– Этим занимается Сириус, – сказал он, пожав плечами, и опустил руки по бокам от пня. – Дамблдор не стал бы делать этого без причины. Просто пока мне нужно проявить терпение. Вы готовы? – Рон и Гермиона кивнули. Закрыв глаза, Гарри сосредоточился и послал пню успокаивающие волны поддержки, а Рон и Гермиона занялись добычей плода. Он почувствовал, как напрягся Цапень, и приложил дополнительные усилия, чтобы убедить пень, что ему ничто не угрожает. Это звучало глупо, если подумать, но в теории должно было сработать. Он почувствовал, как пень расслабился, и облегчённо выдохнул.

Кто-то хлопнул Гарри по плечу, вырывая его из транса. Он открыл глаза и увидел, что Гермиона сжимает в руках неприятно пульсирующий зелёный предмет размером с грейпфрут. Он протянул миску, а затем, пока Гермиона опускала в неё плод, отыскал ножик, чтобы сделать прокол. Он протянул его ей и собирался уже вновь заняться пнём, когда его остановил голос Гермионы.

– Вообще-то, я думаю, что это потрясающе, – серьёзным тоном сказала Гермиона.

Вот уж этого Гарри не ожидал услышать.

– Потрясающе, Гермиона? – спросил он. – Это можно охарактеризовать как угодно, но только не как «потрясающе». Он был монстром ещё до того, как ему исполнилось одиннадцать лет. Ему нравилось причинять людям боль.

Гермиона сочувственно посмотрела на Гарри.

– Я не это имела в виду, Гарри, – сказала она. – Я к тому, что это правильно – узнавать всё, что только можно, о Волдеморте. Это прекрасный способ найти его слабые стороны, тебе так не кажется? Но я согласна с тобой. Меня тоже шокирует, что он был таким даже в столь юном возрасте.

Гарри виновато уставился на Гермиону.

– Прости, – сказал он, снова опуская руки на пень и закрывая глаза, сосредотачиваясь на волнах ободрения для пня. В этот раз, однако, всё получилось не так хорошо. Гарри и Рону пришлось сражаться с длинными колючими лозами, вылезшими из верхушки пня и принявшимися извиваться в воздухе. Пока Рон отбивался от очередной лозы, Гарри быстро засунул руку в дыру и достал ещё один плод. После этого лоза втянулась обратно в пень, и тот снова стал выглядеть, как обычный отмерший кусок дерева.

– Так что было вчера на вечеринке у Слагхорна? – спросил Гарри, бросая новый плод в другую миску.

Гермиона сумела наконец проткнуть свой плод, и её миска заполнилась семенами, извивающимися, как бледно-зелёные червяки.

– О, ну, там было довольно весело, – сказала она, снимая защитные очки. – Слагхорн расстроился, что ты не смог прийти... опять, и снова и снова вспоминал про тебя, пока не переключил внимание на МакЛаггена. Зато он покормил нас довольно неплохой едой и познакомил с Гвеног Джонс.

– Гвеног Джонс? – шокировано спросил Рон, тоже снимая перчатки. – С той самой Гвеног Джонс? Капитаном Холихедских Гарпий?

Гермиона кивнула, выдавливая остатки семян из плода.

– Хотя мне показалось, что она вела себя чуточку самодовольно, – ровным голосом поведала девушка. – Всё говорила и говорила, как много она сделала для команды, а затем принялась расспрашивать МакЛаггена и Джинни о тебе, Гарри. Полагаю, их ловец далеко не блистает на поле, и ей интересно, не хочешь ли ты играть в квиддич на профессиональном уровне.

Гарри фыркнул.

– Нет уж, спасибо, – сказал он и проткнул свой плод. – Мне хватило примера того, как люди ведут себя с Виктором. Не думаю, что мне хватит терпения выносить всё это.

Гермиона в очередной раз кивнула, словно и не ждала от Гарри другого ответа.

– Что ж, Слагхорн собирается устроить ещё и Рождественскую вечеринку, и он решительно настроен затащить тебя туда, – сказала она, бросив на парня сочувствующий взгляд. Она снова надела защитные очки и показала Рону сделать то же самое. – Думаю, он даже поговорит с Сириусом и членами Совета О.З., чтобы ты уж точно не нашёл повода отказаться.

Гарри застонал, надавливая на плод. Почему Слагхорн всё никак не отстанет от него? Отставив миску в сторону, Гарри помог Рону и Гермионе добыть третий и последний плод и протянул миску Рону, на лице которого не было ни капли радости.

– Это ведь будет очередная вечеринка для любимчиков Слагхорна, не так ли? – сердито спросил Рон, пытаясь проткнуть свой плод.

Гермиона с Гарри обменялись взглядами, и девушка ответила:

– Ну да... Только для членов клуба Слизней.

Рон крепче сжал свой плод. Гарри заметил, что тот стал выскальзывать у него их рук, и поспешил от греха подальше убрать от парня миску.

– Клуб Слизней, – с отвращением пробормотал Рон. – Кто в здравом уме мог так назвать клуб?

Гарри быстро проткнул плод, стараясь действовать как можно тише. Сильные волны зависти и злобы, исходившие от Рона, было невозможно игнорировать. К тому же к ним ещё примешивалось возмущение Гермионы. Гарри понял, что намечается очередная ссора, и не горел желанием оказаться на линии огня.

– Послушай-ка, – раздражённо начала Гермиона. – Не я придумывала название...

Рон усмехнулся.

– Что ж, желаю хорошо повеселиться, – процедил он сквозь зубы. – Слушай, а возьми в свою компанию МакЛаггена – будете королём и королевой Слизней. Уверен, Слагхорн будет в восторге.

Гарри поморщился, сдавливая плод. Со стороны Рона было не слишком умно говорить подобное. Гарри понимал, что должен как-то вмешаться, остановить их, пока они окончательно не разругались, но очень сомневался, что друзья его послушают.

Лицо Гермионы покраснело.

– Вообще-то в этот раз нам разрешили привести гостей, и я собиралась позвать тебя, но раз ты считаешь всё это глупостью, мне же лучше! – чопорно ответила девушка.

Гарри подавил стон. Рон в очередной раз сел в лужу. Даже интересно, как он теперь из неё выберется. Гермиона и Рон не отличались быстрой отходчивостью, особенно, если дулись они друг на друга. Повисло напряжённое молчание. Гарри никогда ещё не чувствовал себя настолько лишним, как сейчас. Он отчаянно хотел оставить их одних, но сделать это, не привлекая к себе внимания, в данный момент было невозможно.

Рон первым нарушил тишину.

– Ты правда хотела пригласить меня? – удивлённо спросил он.

Гермиона уставилась на него.

– Да, хотела, – сердито ответила она, – но, очевидно, ты хотел бы, чтобы я пошла с МакЛаггеном, так что это уже неважно, так ведь?

Повисла ещё одна напряжённая пауза, а потом Рон тихо ответил:

– Ну, нет, не хотел бы.

До конца урока они больше не поднимали эту тему. Гарри не мог избавиться от чувства, что в этой телеге он был пятым колесом. Его не удивило подобное развитие событий, учитывая, сколько времени друзья провели вместе. У них уже вошло в привычку быть рядом, переживая очередной несчастный случай с Гарри. Даже удивительно, что они ещё не начали встречаться. Но как всё это скажется на их дружбе? Что если что-то пойдёт не так? Что если Гарри придётся выбирать между Роном и Гермионой?

Нечего думать об этом сейчас. Они ещё даже не помирились.

* * *

Приближался первый матч по квиддичу в этом сезоне, и Гарри был вынужден вытеснить переживания о Роне с Гермионой в дальние уголки своего разума. Дин старался изо всех сил, чтобы хоть как-то соответствовать уровню Кэти, а остальные как могли помогали ему в этом. До сих пор у него не было возможности изучить все приёмы охотников, ведь он был запасным. К счастью, времени на это у него ушло немного. Однако когда Дин, казалось, уже сыгрался с Джинни и Демельзой, проблемы начались у Рона.

Как и в прошлом году, бичом Рона стали нервы и потеря концентрации, что с приближением матча проявлялось всё сильнее. Кормак МакЛагген же ловил квоффл за квоффлом, что только подливало масла в огонь. МакЛагген определённо был хорош и прекрасно знал об этом. Он разбирался в квиддиче и лез «давать советы», но Гарри предупредил его, что ему лучше думать лишь о своей задаче в игре, если, конечно, он не хочет вылететь из команды. Но спускать его с небес собственного величия на землю приходилось еженедельно.

В некотором смысле Гарри чувствовал, что всё больше превращается в наседку, готовую в любой момент на кого-нибудь сорваться. Несколько раз ему даже приходилось срочно вмешиваться и отправлять Рона проветриться куда-нибудь, пока тот окончательно не потерял над собой контроль. В такие моменты Гарри был рад своим способностям эмпата, не представляя, как бы иначе ему удалось утешить плачущую Демельзу или успокоить разъярённую Джинни.

После очередной ужасной тренировки злой и расстроенный Рон наконец вызвал его на разговор.

– Ты ведь использовал это на мне, не так ли? – требовательно прошипел Уизли, пока остальная команда шла в сторону замка. – Ты использовал это на мне на каждой тренировке!

Гарри провёл рукой по лицу, пытаясь сохранять спокойствие. В данный момент ему совсем не хотелось ссориться с Роном.

– А ты бы предпочёл, чтобы команда расклеилась из-за пропущенного тобой квоффла? – спросил он. – Да и вся эта злость, которая прямо-таки льётся из тебя, просто не оставила мне выбора. Мне нужно беспокоиться о всей команде, а не только о тебе. Я понимаю, что ты нервничаешь, но ты не должен позволять этому влиять на свою игру. Думай о том, как поймать квоффл. А если поймать не удается, то не надо переживать об этом. Настраивайся на следующий мяч. Это всё, что от тебя требуется.

Рон нахмурился и побрёл за остальной командой в замок.

– Не всё так просто, – горько сказал он. – Я не такой, как ты, Гарри. Я просто не могу игнорировать то, что говорят обо мне все остальные.

Гарри расстроенно вздохнул. Он догадывался, что Рон боится за своё место в команде, но сам завести речь об этом не мог, ведь так он бы словно признал, что и сам говорил об этом.

– И что же говорят все остальные? – спросил Гарри.

– Они говорят, что единственная причина, по которой меня ещё не перевели в запас, в том, что я твой лучший друг, – выплюнул Рон. – Можешь ли ты представить, как тяжело сохранять концентрацию, услышав такое?

– Да куда мне, – равнодушно откликнулся Гарри, когда они подошли к ступеням входа. – Что я могу понимать в том, как люди постоянно шепчутся о ком-то днём и ночью, сомневаясь, сможет ли он оправдать ту репутацию, которую они для него создали? Расскажи мне, Рон. Каково это, чувствовать на себе невообразимое давление?

Рон смутился и отвернулся.

– Извини меня, Гарри – искренне произнёс он. – Я не подумал.

Гарри не стал дальше развивать эту тему. На второй этаж они поднялись в молчании. Гарри чувствовал, что злость Рона сменилась сомнениями в самом себе, и понимал, что должен что-то предпринять, пока вся эта ситуация не вышла из-под контроля. Ему совсем не хотелось переводить МакЛаггена в основной состав. Это стало бы окончательным ударом по самооценке Рона и, возможно, по их дружбе. В такие моменты Гарри была особенно противна его должность капитана.

Повернув к гобелену, за которым начинался короткий путь к башне Гриффиндора, Гарри был резко вырван из своих мыслей сильными волнами чего-то, чему у него не было описания. Он запнулся и растянулся бы на полу, не успей Рон его подхватить. Его окутало что-то тёплое, колючее и опьяняющее, но всё это моментально исчезло, стоило Рону с тревогой окликнуть его по имени. Очнувшись, Гарри огляделся и обнаружил, что сидит на полу, а вокруг него на корточках присели Рон, Джинни и Дин.

– Что случилось, Гарри? – обеспокоенно спросила Джинни. – Шрам?

Гарри покачал головой и попробовал встать. Рон и Дин тут же подхватили его и поставили на ноги.

– Ерунда, – быстро ответил парень, стараясь не смотреть на Дина с Джинни. Он внезапно ясно осознал, чьи именно чувства он только что ощущал, но не собирался ни о чём говорить посреди коридора и в такой компании. Дин с Джинни не знали о его эмпатии, да и Рон совсем не обрадуется, узнав, чем занималась тут его сестра.

К сожалению, Рону не нужны были подсказки Гарри, чтобы обо всем догадаться.

– А что это вы двое тут делали? – с подозрением спросил он. При виде покрасневших Дина и Джинни, Рон и сам пошёл красными пятнами. – Вы тут что, обжимались? – закричал Рон. – На виду у всех?

Джинни быстро повернулась к Рону, злобно прищурившись. Это был плохой знак. Характер Уизли всегда заставлял считаться с собой, но столкновение характеров двух Уизли грозило обернуться скорой катастрофой. Гарри чувствовал, как между ними пробегают искры злости и разочарования. Но всё происходящее определённо не стоило выносить на суд всей школы. Зная, что потом поплатится за это, Гарри взмахом запястья достал палочку, наложил на Рона с Джинни чары немоты и разоружил их. Брат с сестрой одновременно повернулись к нему, готовясь пустить в ход кулаки, но замерли, увидев направленную на них палочку Гарри.

– Тут не место для семейных разборок, – жёстко сказал Гарри, убирая в карман палочки друзей. – Дин, иди с Джинни, а я возьму Рона. Уверен, мы сможем найти укромное место, где они смогут убить друг друга без лишних свидетелей. – Он жестом показал Дину и Джинни идти вперёд коротким путём, и сам, крепко схватив Рона за руку, направился следом. Исходившие от Рона волны гнева удушали, но Гарри всеми силами старался их игнорировать, что у него получалось не слишком хорошо. Он ускорил темп. Чем быстрее они дойдут до цели, тем лучше.

Оказавшись на седьмом этаже, Гарри вырвался вперёд, подбежал к портрету Полной Дамы и быстро назвал ей пароль: «Королевская каша». Едва портрет открылся, Гарри втолкнул Рона внутрь. Оказавшись в гостиной, Уизли предпринял попытку завладеть своей палочкой, и Гарри пришлось так быстро вывернуть ему руку, что тот невольно упал на колени. Рон открыл рот, чтобы заорать от боли, но не издал ни звука.

– Рон, ты мой лучший друг и как брат мне, – тихо произнёс Гарри. – Так что, как брат брату: прекрати вести себя как гиперзаботливый болван и послушай того, кто не хочет видеть, как ты выставляешь себя идиотом.

Не говоря больше ни слова, Гарри отпустил руку Рона и поднял его на ноги. Он ощущал на себе сердитый взгляд друга, пока тащил его наверх в их спальню. Подойдя к двери, он мягко втолкнул его внутрь и показал Дину сделать то же самое с Джинни. Затем он снял чары немоты, но пока не спешил возвращать палочки.

– Теперь можете поорать друг на друга, и утром никто не станет припоминать вам всё сказанное, – сказал Гарри Рону с Джинни. – Пока не закончите, ваши палочки побудут у меня. Дин, пошли.

Дин закрыл дверь, и они вдвоём спустились в гостиную, где повалились в кресла рядом с Гермионой.

– Они сейчас поубивают друг друга, – мрачно произнёс Дин.

Гермиона даже глаз не подняла от эссе, над которым работала в данный момент, но Гарри мог поклясться, что она едва сдерживает смех.

– Мне вообще стоит знать о том, что произошло? – спросила она.

Гарри с Дином переглянулись.

– Джинни не нравится, когда Рон обращается с к ней, как с маленькой девочкой, – тихо сказал Дин. – Думаю, ей частенько приходится терпеть подобное от своих братьев. Однако Рон худший из них всех. Он действительно считает, что в праве указывать ей, что она может делать, а что – нет.

Гермиона задумчиво посмотрела на Дина, а затем перевела взгляд на Гарри.

– А ты что думаешь, Гарри? – улыбаясь, с любопытством спросила она. – Ты был почётным Уизли многие годы, так что ты можешь взглянуть на эту ситуацию изнутри.

Гарри бросил на Гермиону предупреждающий взгляд и пожал плечами. Краем глаза он видел, с какой тревогой Дин ждёт его ответа.

– Я, конечно, не хочу, чтобы Джинни причинили боль, но знаю её достаточно хорошо, чтобы понимать, что она не станет делать ничего против своего желания, – сказал он, заметив, как расслабился Дин. – Я ей доверяю, вот и всё. Случись что, я уверен, она сможет за себя постоять. Хотя, если подумать, быть может, будет не лишним рассказать О.З. о болевых точках и самозащите.

Гостиная погрузилась в молчание, когда в ней раздался громкий голос Рона, эхом пронёсшийся сквозь стены. К счастью, он был слишком искажён, чтобы разобрать слова. Дин воспользовался паузой и, извинившись, поспешил к дивану, на котором сидели Симус и Невилл. Голос Рона смолк, и сразу раздался крик Джинни. Из всех слов можно было разобрать только «Флегма» и «тётя Мюраэль».

– Это отличная идея, – сказала Гермиона, пытаясь сосредоточиться на чём угодно, кроме перебранки младших Уизли. – Возможно, теперь Рон оставит Джинни в покое. Он по-настоящему надоел ей за лето. В Норе царила чересчур напряжённая обстановка. Все беспокоились о тебе, и... ну... Рон не слишком хорошо с этим справлялся... а Джинни была у него под носом, так что...

Гарри застонал и закрыл лицо ладонями. Чем больше он слышал о времени, когда был вдали от магического мира, тем сильнее ощущал свою вину за то, что вот так сбежал. В то время он был занят только собой, не в силах подумать о ком-нибудь другом. Вот и посмотри, что из этого получилось.

– Удивительно, как она ещё со мной разговаривает, – произнёс наконец он.

Гермиона сочувствующе улыбнулась и, потянувшись, накрыла своей ладонью ладонь друга.

– Гарри, ты не виноват, – искренне сказала она. – Мы уже знаем, через что тебе пришлось пройти. Да, нам было больно и страшно, но глубоко внутри мы были уверены, что ты никогда бы не поступил так, будь у тебя другой выбор. Джинни не винит тебя за то, как Рон с ней обращался. Вообще-то я точно знаю, что Джинни благодарна тебе за то, что ты сам не ведёшь себя с ней, как чересчур опекающий старший брат.

Гарри пожал плечами, чувствуя себя не в своей тарелке. По правде говоря, он не слишком много об этом думал. До этого вечера он так редко видел Джинни и Дина вместе, что даже забыл, что они встречаются.

– Я желаю ей лишь счастья, и если Дин способен дать ей его, что ж, могу пожелать ему только удачи, – произнёс Гарри. – Она ему понадобится.

– Гарри! – возмутилась Гермиона.

– Что? – защищаясь, спросил Гарри. – Попробуй пожить в компании шести гиперзаботливых братьев и двух родителей! Если он когда-нибудь сделает ей что-нибудь, найти его удастся лишь при помощи заклинания локации и лопаты.

Гермиона подавила желание засмеяться и кивнула, соглашаясь с Гарри. Сколько бы хлопот ни доставляли Джинни её братья, не стоило и сомневаться, что в случае необходимости к услугам девушки всегда будет подавляющая мощь этой группы поддержки.

Громкие хлопки дверьми возвестили о конце спора Рона и Джинни, что сулило Гарри и Гермионе новые заботы по улаживанию ситуации. Однако когда Гарри зашёл в спальню, чтобы вернуть другу палочку, он обнаружил, что тот уже улёгся в кровать и задвинул полог. Плохой знак. Это означало, что последнее слово в споре осталось за Джинни. Гарри тихонько положил палочку на прикроватный столик друга и ретировался обратно в гостиную. Завтрашний день определённо не сулил ничего хорошего.

* * *

Чудовище оказалось на свободе, и никто не в силах был скрыться от гнева его. Рон полностью игнорировал Джинни и Дина, срываясь на всех остальных. Гермионе доставалось больше других, и Гарри приходилось стараться изо всех сил, чтобы минимизировать последствия. Хуже всего было то, что он остро чувствовал всю боль, которую Рон причинял окружающим. Складывалось впечатление, что его эмпатия работала на максимуме, и Гарри становилось всё труднее удерживать себя от того, чтобы заклясть Рона за его непроходимую тупость. К концу дня он оставил попытки поддержания мира и встал на сторону Гермионы. Рон излучал слишком много негативных эмоций, отчего у Гарри голова шла кругом.

Квиддичные тренировки стали ещё более невыносимыми. Рон пользовался любой возможностью, чтобы выместить свой гнев на Джинни. Несколько раз Гарри приходилось даже силком отправлять Рона на землю и полагаться исключительно на МакЛаггена, отчего Рон только ещё больше бесился. На последней тренировке перед первым матчем Гарри пришлось задержать МакЛаггена и попросить его переодеться в форму вместе со всеми на тот случай, если Рон окажется «неспособным» играть. Более тяжёлого решения Гарри ещё не приходилось принимать. Парень отлично понимал, что рискует своей дружбой с Роном, но, бездействуя, он уже рисковал подвести команду. Если Рона нужно было отстранить от игры, чтобы тот наконец осознал, как он обращается с окружающими, то Гарри сделает это, ведь другого выбора у него не было.

Возвращаясь в одиночестве в замок, Гарри размышлял о том, как решить проблему, пока она не обернулась катастрофой. Должен быть способ улучшить настроение Рона, устранить напряжённость между ним и... ну... всеми остальными и победить Слизерин в завтрашней игре. О таких ситуациях точно не говорилось в должностной инструкции капитана. У меня своих проблем по горло. Чужие мне совсем не нужны.

Уйдя с головой в размышления, Гарри вошёл в замок и на автомате направился к движущимся лестницам. Как бы он хотел, чтобы Рон хоть на один день стал эмпатом и на своей шкуре прочувствовал весь тот вред, что он причиняет людям... Гермионе и Джинни. До сих пор Гарри следовал совету Сириуса и Ремуса, позволяя Рону учиться на своих ошибках, но нынешняя ситуация была уже критической. Как долго человек способен упиваться своей обидой, не замечая того, как он поступает с окружающими?

Удар в спину резко вырвал парня из задумчивости. Пролетев несколько метров, он повалился на твёрдый пол. Спина закричала от боли, когда он попробовал осторожно перевернуться на неё, взмахом запястья вооружаясь. Весь воздух, казалось, покинул его лёгкие, отчего перед глазами всё немного расплывалось. Гарри почувствовал, как нагрелись кулоны, а значит, Сириус с Ремусом уже знали, что произошло что-то плохое. Гарри несколько раз моргнул и смог наконец различить нападавшего. К нему с самодовольной ухмылкой приближался Драко Малфой, держа его на прицеле своей палочки.

– Я долго ждал этого момента, – глумливо сказал слизеринец. – Сейчас я заставлю тебя заплатить за то, что ты сделал с моим отцом... и рядом нет твоего маленького фан-клуба, чтобы защитить тебя.

Слабые волны злости, боли и отчаяния обрушились на Гарри. Он совсем не удивился, что Малфой жаждал мести. Он лишь был поражён, что тот не предпринял ничего раньше.

– Я ничего не делал твоему отцу, Малфой, – сказал Гарри, отползая назад, чтобы чуть увеличить расстояние между ними. – Твой отец сам сделал свой выбор. Он решил служить Волдеморту. Он решил сохранять верность лицемеру-полукровке. Если тебе нужно кого-то винить в действиях твоего отца, вини его самого или даже Волдеморта, отказавшегося от него.

Лицо Малфоя скривилось от злости.

– Гляжу, ты весь такой из себя идеальный, – выплюнул он. – Идеальный Поттер не может поступить плохо. Избранный. – К смеси других эмоций Малфоя добавилась зависть. – Любимчик Дамблдора. Знамя министерства. Сколько ещё прозвищ тебе нужно, Поттер? Сколько ещё людей должно валяться у тебя в ногах?

Гарри невольно закатил глаза от раздражения, медленно поднимаясь на ноги. Вот только ещё проблем с завистью Малфоя ему не хватало.

– Послушай, Малфой, я мало что могу сделать с тем, что люди думают обо мне, так что предлагаю тебе найти нечто такое, в чём бы я действительно был виноват, – произнёс Гарри, подавляя своё раздражение. – Я не могу влиять на действия министерства, как и на то, кому кланяется твой отец.

– Заткнись! – заорал Малфой, делая шаг вперёд; его палочка слегка дрожала. – Ты ничего не знаешь о моём отце! ТЫ... НИЧЕГО... НЕ ЗНАЕШЬ!

Без предупреждения палочка Малфоя вырвалась из его руки, пролетела вверх по лестнице и приземлилась в руку Гермионы. Позади неё стояла Джинни, с палочкой в руке и с яростью на лице. Ничто не нарушало тишину, пока две гриффиндорки медленно спускались по лестнице. Уверенность Малфоя и его ярость быстро растворились в нервозности. Он оказался безоружным против сразу трёх хорошо известных членов Общества Защиты.

– Ты в порядке, Гарри? – спросила Гермиона, достигнув подножия лестницы. Гарри кивнул. Тут послышался звук приближающихся шагов, давший им понять, что кто-то (скорее всего, Сириус) бежит в их сторону. – Ты напал на студента, Малфой. Как староста, ты знаешь о наказании, и я сомневаюсь, что спешащий сюда преподаватель ограничится предупреждением.

Малфой усмехнулся Гермионе и посмотрел на Гарри с выражением полнейшего отвращения на лице. Торопливые шаги раздавались всё громче и отчётливее.

– По-прежнему не в силах сражаться сам, да, Поттер? – выплюнул Малфой. – Ждёшь, когда грязнокровки, предатели крови и полукровки сделают всё за тебя?

Именно в этот момент появился Сириус. Он быстро оглядел представшую перед ним картину и потребовал ответа:

– Что здесь происходит?

Первым, после мгновения тишины, очнулся Гарри.

– Мы с Малфоем просто обсуждали то, является ли всё происходящее в мире моей виной, Сириус, – небрежно ответил Гарри, убирая палочку в кобуру. Это было более или менее правдой. Гарри знал, что Сириус не поверил бы ничему, кроме правды, особенно, когда дело касалось Малфоя. Их вражда и зависть слизеринца были хорошо известны всем обитателям замка.

Сириус долго смотрел на Гарри, потом кивнул и опустил палочку.

– Понятно, – сказал он и посмотрел прямо на Малфоя. – Думаю, нам стоит переговорить с профессором МакГонагалл, если ты, конечно, не хочешь считать эту проблему семейной, Драко. В конце концов, я усыновил Гарри, так что формально вы двое родственники.

Малфой побледнел от ужаса. Он оказался между молотом и наковальней. Профессор МакГонагалл славилась своей чрезвычайной опекой над гриффиндорцами, но её опека не шла ни в какое сравнение с гиперопекой Сириуса над Гарри. Однако лицо Малфоя быстро вновь искривилось в сердитой гримасе, и он скрестил руки на груди.

– Вы не можете со мной ничего сделать, иначе попрощаетесь со своей ничтожной должностью здесь, – с ухмылкой ответил он.

Сириус смерил Малфоя сердитым взглядом, а затем схватил его за руку.

– Значит, к МакГонагалл, – жёстко сказал он и оглянулся на Гарри. – Тебе нужно заглянуть к Поппи? – Гарри покачал головой. – Ладно. Иди в башню Гриффиндора. Мы поговорим об этом завтра. – Сириус обернулся к Гермионе и Джинни, подождав, пока Гермиона отдаст ему палочку Малфоя. – Оставайтесь с ним.