Текст книги "Сила Хогвартса (ЛП)"

Автор книги: ksomm814

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 41 страниц)

Слагхорн устремил свой взгляд на Гарри и широко улыбнулся.

– Прекрасная работа, Гарри! – радостно сказал он. – Вы, несомненно, унаследовали часть таланта вашей матери. Она, с позволения сказать, была весьма одарена в Зельях! – Слагхорн запустил руку в карман и достал оттуда пузырёк с золотистой жидкостью. – А вот и приз! Один пузырёк Феликс Фелициса, как и было обещано!

Гарри собирался было возразить, когда почувствовал, что кто-то коснулся его левой руки. Гермиона ободряюще кивнула ему. Гарри неохотно принял пузырёк и убрал его во внутренний карман. Он чувствовал, что это нечестно. Почему именно он получил это зелье, когда Гермиона тоже сделала всё правильно? Повернувшись назад к своему зелью, чтобы всё убрать, Гарри мысленно порадовался, что не последовал второй рекомендации бывшего владельца. Он не знал, смог ли посмотреть в глаза Гермионе, если бы его зелье получилось ещё более правильным, чем сейчас.

Когда их наконец отпустили, Гарри поспешил покинуть подземелья. Он видел взгляды, которые кидал в его сторону Слагхорн, и они ему совершенно не нравились. Не упустил он и того факта, что Слагхорн звал его по имени, хотя они и не знали друг друга. Для Гарри это было первым признаком того, что профессор чего-то от него хотел, и, что бы это ни было, парень был уверен: ему это не понравится.

Рон и Гермиона сумели нагнать его только у входа в Большой зал. Гермиона быстро оттащила его в сторону.

– Гарри, всё в порядке, – искренне сказала она. – Профессор Слагхорн сделал прекрасное замечание. Незначительные вещи имеют большое значение. Мне слишком не терпелось закончить это зелье. Я видела, как аккуратно ты работал с ингредиентами. Я совсем не удивлена, что в итоге ты справился лучше.

– Но это всё равно нечестно, – заупрямился Гарри, но внезапно понял, что у него был лишь один способ избавиться от чувства вины. – Давай разделим зелье?

Гермиона улыбнулась, а Рон уставился на Гарри, словно тот сошёл с ума.

– Всё в порядке, Гарри, – ещё раз сказала она, погладив его по руке. – Мы все знаем, что тебе удача нужна больше, чем мне. Кто знает? Может, это поможет тебе, случись что.

Гарри кивнул, поняв, что она пыталась сказать. Если он окажется в опасности, это зелье может спасти ему жизнь. Потерев шею, Гарри бросил взгляд в сторону Большой зала, а затем снова повернулся к друзьям.

– Послушайте, я встречусь с вами позже, – сказал он. – Думаю, я поужинаю с Ремусом, а затем мне придётся поделать домашнюю работу с ними. Я вернусь к отбою.

– Больше ничего не говори, Гарри, – сказала Гермиона и схватила Рона за руку. – Увидимся в Общей гостиной. Удачи с домашней работой для профессора Снейпа. Она очень сложная.

Гарри помахал на прощание и поспешил в Комнаты Мародёров. Ему нужна была помощь Ремуса. Ему нужно было внимательнее присмотреться к одолженному учебнику по зельеварению. Он не собирался слепо доверять всему, что было написано в этой книге, не показав её сначала хоть кому-то. Ремус не был экспертом в зельях, но у него всегда хватало терпения во всём разобраться, если у Гарри возникал вопрос. К тому же Гарри верил, что Ремус не побежит к Снейпу или Дамблдору, если в этом не будет крайней необходимости.

Быстро осмотревшись вокруг, дабы убедиться, что никто не смотрит, Гарри вошел в Комнаты Мародёров, стараясь вести себя тихо на случай, если Ремус спал. Но быстро стало ясно, что ему не нужно было беспокоиться. Ремус сидел на диване перед камином, наблюдая, как Сириус мерит комнату шагами. Судя по позе Ремуса, тот отчаянно пытался не засмеяться над тем поводом, что Сириус нашёл для переживаний.

– Ты не понимаешь, Лунатик, – с отчаяньем воскликнул Сириус. – Они как стервятники! Они хотят всё знать! Почему они не могут просто оставить его в покое? Всё было совсем не так, когда мы учились здесь, так ведь?

– Ну, мы же не были так знамениты, как Гарри, и нас не окружали тайны, как его, – серьёзным тоном ответил Ремус. – Он хороший ребёнок, Сириус, и все это знают. У него есть моральные принципы, которых тебе в его возрасте точно недоставало. – Сириус явно хотел возразить, но Ремус, подняв руку, заставил его промолчать. – Ты знаешь, что я прав. К тому же Гарри приходится беспокоиться о вещах, о которых мы в его возрасте и не думали. В каких-то вопросах он взрослый в теле подростка, а в каких-то всё ещё просто ребёнок. Я действительно рад, что Гарри наконец-то начал возражать тебе. Ему как раз пора научиться защищать себя.

Сириус испустил расстроенный стон.

– Ты ведь теперь никогда об этом не забудешь, да? – спросил он, скорчив Ремусу рожу. – Я допустил всего одну ошибку c Гарри...

– А как насчёт похищения Гарри, когда он был малышом и когда ему было тринадцать? – перебил его Ремус. – Это что, недопонимание? Джеймс чуть ли не весь аврорат поставил с ног на голову, потому что не смог найти своего сына, за которым охотился Волдеморт? А затем ты решил забрать его от Дурслей... скажем так, нам стоит поблагодарить Мерлина, ведь если бы состояние Гарри тогда было немного хуже, мы бы потеряли его. – Ремус устало потёр глаза, а затем провёл рукой по лицу. – Заметь, я не пытаюсь доказать, что ты плохой родитель. Просто порой ты действуешь необдуманно. Мы больше не можем позволить себе этого в отношении Гарри. Если нечто вроде того, что случилось вчера вечером, снова произойдёт, Гарри может перестать рассказывать нам о чём-либо. Ты этого хочешь?

Сириус, казалось, утратил всякое желание спорить и повалился в ближайшее кресло.

– Я постараюсь, Лунатик, – тихо сказал он.

Гарри почувствовал искренность в словах Сириуса и решил обозначить своё присутствие. Он знал, что Ремус просто беспокоился о нём, но вины, волнами исходившей от Сириуса, ему хватило, чтобы положить конец этому разговору.

– О большем я и не прошу, – сказал Гарри, заставив своих опекунов подскочить от неожиданности. – Я же не помешал вам?

– Как давно ты там стоишь? – нервно спросил Сириус.

Гарри пожал плечами, опускаясь на диван рядом с Ремусом.

– Недолго, хотя и достаточно, чтобы понять, что вы двое всё ещё обсуждаете то, что случилось вчера, – признался он. – С этим покончено. Нам больше не нужно вспоминать об этом. Вообще-то я надеялся, что эта тема больше не всплывёт.

Ремус обнял его за плечи.

– Всё в порядке, волчонок, – ободряюще сказал он. – Мы больше не будем говорить об этом. – Он оглянулся вокруг и нахмурился, снова посмотрев на Гарри. – А где Рон и Гермиона? Кажется, Дамблдор говорил, что ты не должен нигде ходить в одиночку?

– Они на ужине в Большом зале, – пожав плечами, ответил Гарри. – Я хотел поужинать с вами, поэтому сказал, что найду их позже. – Заметив взгляды, которыми обменялись его опекуны, Гарри попытался оправдаться. – Я же не могу просить их, чтобы они везде со мной таскались. У меня тренировки, уроки по Уходу за Магическими Существами, занятия с мадам Помфри и встречи Совета, на которые им ходить не нужно. Я же не брожу по замку. Я вообще сегодня едва успевал на уроки.

Сириус упрямо покачал головой.

– Это ради твоей же безопасности, малыш, – тоном, не терпящим возражений, сказал он. – Я поговорю с Хагридом и попрошу его встречать тебя в Вестибюле. А что касается тренировок, я буду лучше следить за временем, чтобы мы могли возвращаться назад вместе. К тому же я могу встречать тебя рядом с Большим залом после ужина по вечерам, которые ты должен проводить с нами. – Гарри хотел возразить, но ему не дали. – Гарри, просто доверься мне, хорошо?

Гарри неохотно кивнул, зная, что спорить бесполезно. Сириус лишь исполнял просьбу Дамблдора, а Гарри знал, что директор никогда не просил ни о чём, если в этом не было необходимости. Гарри пока просто придётся смириться с этим и придумать что-нибудь с Роном и Гермионой, чтобы Сириусу не пришлось везде ходить с ним. В конце концов, у крёстного тоже была работа, несмотря на то, хотелось ему ею заниматься или нет.

– Ну раз мы обо всём договорились, то расскажи, что тебя беспокоит, волчонок, – подтолкнул его Ремус. – Или первый день был просто очень длинным?

Вырвавшись из своих мыслей, Гарри потянулся к своей школьной сумке и достал из неё потрёпанный учебник по зельям.

– Ну, я надеялся, что вы сможете помочь мне с этим, – сказал он, протягивая книгу. Ремус пролистал её, быстро проглядывая некоторые записи. Сириус с любопытством переместился, чтобы тоже рассмотреть содержание книги, хотя читать её верх ногами было крайне сложно.

Ремус наконец долистал до задней обложки и уставился на неё, после чего поднял взгляд на Гарри.

– Что ж, это интересно, – с улыбкой сказал он. – Похоже, у нас тут загадка. – Ремус протянул учебник Гарри, чтобы тот прочитал надпись, нацарапанную предыдущим владельцем.

Эта книга – собственность Принца-Полукровки.

Глава 11. Взгляд в прошлое

Один изматывающий день сменял другой. Гарри был так утомлён из-за своего перегруженного расписания, что Ремус взялся расшифровывать записи, оставленные Принцом-Полукровкой, днём, чтобы вечером объяснять их Гарри после того, как тот заканчивал домашнюю работу. Некоторые записи настолько шли вразрез с инструкциями в учебнике, что Гарри посчитал необходимым заказать себе отдельный дневник по зельеварению, чтобы переписать всё туда. Пока что Ремус не обнаружил в записях Принца ничего плохого, если не считать парочки заклинаний, которые можно было счесть тёмными. Гарри переписал и эти заклинания, пометив их назначение и возможные способы защиты, чтобы знать, что делать, если когда-нибудь вдруг столкнётся с ними.

Уроки зельеварения превратились в сплошное испытание. Но Гарри был осторожен и старался не сильно прибегать к инструкциям Принца, чтобы не привлекать к себе внимания. К тому же проблем добавлял и сам профессор Слагхорн, взявший привычку выделять Гарри из класса, заслуживал он того или нет. Стало очень трудно избегать профессора, не давая ему возможности застать себя наедине, но Гарри пока справлялся. По словам Джинни и Невилла, Слагхорн создал маленькую группу, которую с удовольствием величал «Клуб слизней». В неё входили те, у кого были связи с важными людьми, например: Кормак МакЛагген, Маркус Белби, Блэйз Забини, а также Джинни и Невилл. Едва услышав об этой группе, Гарри понял, что не хочет иметь с ней ничего общего. Именно такого рода внимания парень старался избегать любыми способами.

Гарри наконец прочёл свиток, который передала ему Гермиона. Это было послание от профессора Дамблдора. Тот просил его подойти к восьми часам вечера в субботу на их первое занятие. Показав послание Сириусу и Ремусу, Гарри сообщил Невиллу и Джинни, что поговорит с Дамблдором об О.З. в субботу, и попросил их довести эту информацию до сведения остальных членов Совета. Всё равно они не начнут собрания О.З. раньше, чем через пару недель, так как сначала квиддичным командам нужно было провести отборочные испытания, а всем остальным влиться в школьную жизнь.

Гарри было несколько неловко сообщать Рону и Гермионе о просьбе Дамблдора, но с того момента они делали всё, что было в их силах, чтобы не оставлять Гарри одного. Рон стал жутко мнительным, особенно в присутствии учеников, которые шептались или показывали на Гарри пальцем. В каком-то плане Гарри был даже рад наказанию от Сириуса. Вечера в Комнатах Мародёров быстро стали единственным временем, когда он мог позаниматься домашней работой и даже подумать в тишине и покое. В остальное время у него то пытались разузнать насчёт отбора в команду по квиддичу, то уточнить слухи об Обществе Защиты, а то и выяснить, на самом ли деле он «Избранный». Хуже всех были четверокурсники Гриффиндора, особенно женская их часть. У шестикурсников Гриффиндора быстро вошло в привычку насылать порчу на любого четверокурсника, решавшегося подойти к Гарри. Парни с шестого курса, конечно, находили это крайне забавным, заявляя, что теперь Гарри обзавёлся личными маньяками-преследователями. Но Гарри не видел в этой ситуации ничего весёлого. Он просто хотел, чтобы его оставили в покое. Но почему же остальные этого не понимали?

Парень был крайне осторожен с эмпатией в течение недели и начал пытаться прочувствовать эмоции конкретных людей, а не всех окружающих разом. Пока что эту способность можно было охарактеризовать как «либо всё, либо ничего», если не считать случаев, когда он стоял вплотную к нужному человеку. Гарри отчаянно хотел это изменить, на что у него был целый ряд причин, самой важной из которых было желание избавиться от лишних отвлекающих факторов. Теперь, когда он понял, что чувствовали к нему некоторые личности, Гарри старался избегать этого всеми правдами и неправдами. Ему не нравилось, что люди думают о нём в таком ключе, особенно учитывая, что повода для этого совершенно не было.

В восемь часов вечера в субботу Гарри, «ради его же безопасности», перенёсся из Комнат Мародёров в кабинет Дамблдора через каминную сеть. Его безопасность столько раз упоминалась за последнюю неделю, что Гарри начал склоняться к мысли, что окружающие восприняли миссию «уберечь Гарри» слишком серьёзно. По школе по-прежнему располагались посты авроров, слизеринцы держались на расстоянии, а учителя постоянно патрулировали коридоры, дабы избежать малейших стычек. Хогвартс ещё никогда не был так защищен, но в случае Гарри Поттера этих мер, похоже, было недостаточно, чтобы позволить ему ходить по коридорам одному.

Гарри вывалился из камина прямо в руки ждавшего его профессора Дамблдора. Парня тут же окружили волны облегчения и беспокойства. Он распрямился и посмотрел в мерцающие голубые глаза и улыбающееся лицо директора.

– Эм... простите, сэр, – смущённо сказал Гарри. – Я вечно оказываюсь на полу, когда путешествую каминной сетью.

– Всё в порядке, мой мальчик, – весело ответил профессор Дамблдор. – Никто из нас не идеален. – Он указал Гарри на кресло перед своим столом. – Нам нужно обсудить всего пару вопросов, прежде чем мы приступим к нашему уроку. Профессор Снейп поговорил со мной насчёт продолжения собраний Общества Защиты. Должен сказать, я был рад узнать, что ты желаешь работать совместно с профессором Снейпом. Если это возможно, я бы хотел, чтобы Общество продолжало работать и расти.

Гарри, садясь, провёл рукой по волосам. На самом деле он сомневался, что сумеет справиться, если в группе станет больше народу. Да, пара членов выпустилась из школы, но основная масса осталась.

– Я... я не думаю, что это возможно, сэр, – вежливо сказал Гарри. – С новыми людьми в группе нам придётся начать с начала, а это нечестно по отношению к тем, кто в прошлом году, когда здесь была Амбридж, рисковал, но занимался. Придётся организовать отдельную группу, но я не уверен, потяну ли это, когда начнётся квиддичный сезон. Мне уже сейчас едва хватает времени, чтобы выполнять домашнюю работу, а ведь я ещё даже не начал свои занятия с мадам Помфри.

Профессор Дамблдор сел за свой стол и устремил на Гарри задумчивый взгляд.

– Я понимаю твоё беспокойство, Гарри, – искренне сказал он. – И также понимаю, что ты предпочёл бы, чтобы состав Общества Защиты ограничивался теми, кому ты доверяешь. Даже представить не могу, как трудно тебе будет, если твоя эмпатия активизируется и на тебя свалятся все те эмоции, которые доставляют тебе столь сильный дискомфорт.

Гарри вздрогнул, услышав эти слова.

– Насчёт этого, сэр, – чувствуя себя неловко, сказал он. – Прошу прощения за то, что повёл себя неуместно...

Дамблдор поднял руку, останавливая Гарри.

– Твоя реакция была абсолютна понятна, – терпеливо произнёс он. – Не нужно извинений. Надеюсь, если подобная ситуация повторится, ты поговоришь с кем-нибудь. И ты всегда можешь найти меня здесь, если я тебе понадоблюсь. Гарри, твоя способность – это уникальный дар, но как и у любого другого дара, у неё есть своя цена. Думаю, именно этому мы и были свидетелями во время возвращения учеников в школу. Теперь ты понимаешь, что означают те чувства, которые ты ощущаешь, хорошие они или плохие. Проблема в том, что не обо всех эмоциях стоит знать. Твой друг Рон завидовал тебе, когда ты был назван чемпионом Турнира Трёх Волшебников. Можешь ли ты представить, как почувствовал бы это тогда от своего лучшего друга?

Гарри устало провёл рукой по лицу.

– Такое уже случилось, – признался он. – Когда я рассказал им обо всём, я почувствовал их страх. Но оказалось, что Рон боялся того, что случится, если об этом прознает министерство. И я понял, что не нужно спешить с выводами, когда дело касается эмоций. Если кто-то что-то чувствует, это вовсе не значит, что чувствует он это по отношению ко мне.

Услышав тихую трель, Гарри поднял голову и увидел Фоукса, сидевшего на жёрдочке. Гарри улыбнулся и вытянул руку. Феникс издал радостную трель и перелетел на свою новую «жёрдочку». Успокаивающие волны сострадания и желания защитить наполнили Гарри. Фоукс тихо курлыкнул и склонил свою голову в сторону Дамблдора, напоминая парню не забывать о разговоре. Гарри понимающе кивнул и рассмеялся, когда Фоукс ласково ткнулся в него головой, а потом перелетел обратно на свою жёрдочку.

Снова посмотрев на Дамблдора, Гарри удивился, заметив веселье в глазах директора.

– Эм... простите, сэр, – сказал Гарри.

Дамблдор улыбнулся и сцепил свои длинные пальцы в замок.

– Всё в порядке, мой мальчик, – радостно сказал он. – Меня до сих пор поражает то, насколько вы с Фоуксом близки. Полагаю, с твоей способностью чувствовать эмоции вам проще общаться.

Гарри пожал плечами.

– Я не могу это объяснить, – сказал он задумчиво. – Возможно, это как-то связано с тем, что я способен чувствовать Хогвартс. После той ночи я в общих чертах могу понимать, что он пытается сказать мне. Он может быть очень упрям, когда хочет этого, сэр. Только не обижайтесь.

– И не собирался, – рассмеявшись, ответил профессор Дамблдор. – Но мы слегка отклонились от темы. Ещё один вопрос, который я хотел с тобой обсудить, касается твоей «магической нестабильности». Я переговорил с персоналом школы по этому поводу. Им были даны инструкции уводить тебя из класса и немедленно связываться через камин с мадам Помфри в случае, если ты будешь выказывать какие-либо признаки напряжения. Признаюсь, чтобы донести свою мысль, мне пришлось раскрыть им больше информации о твоём выздоровлении, чем мне бы хотелось. Но теперь, думаю, твои учителя понимают, как тебе трудно. Также я попросил их воздержаться от обсуждения этой темы с тобой. Хотелось бы надеяться, что этого хватит, чтобы избежать неловких разговоров.

Гарри сжал переносицу и кивнул. Он уже тихо ненавидел все эти сложности и полуправды. Его немного нервировало, что профессор Дамблдор держал весь персонал в неведении, вместо того, чтобы, как обычно, довериться профессору МакГонагалл и профессору Снейпу. Это заставляло Гарри задуматься о причине подобного решения: держал ли директор всё в секрете потому, что считал это правильным, или потому, что Сириус и Ремус не хотели, чтобы кто-нибудь узнал правду.

После паузы профессор Дамблдор кашлянул и подался вперёд.

– А теперь касательно настоящей причины, почему ты здесь, – деловым тоном начал он. – Думаю, тебе пора узнать некоторую информацию, касающуюся Лорда Волдеморта. Предупреждаю тебя, многое будет основано на догадках, вытекающих из воспоминаний, но, полагаю, я на верном пути.

Дамблдор поднялся на ноги и обошёл свой стол, направившись в сторону шкафчика рядом с дверью. Когда он развернулся, Гарри увидел у него в руках знакомую каменную чашу со необычной резьбой по краю. Дамблдор вернулся к своему столу и поставил на него Омут Памяти.

Повернувшись к Гарри, директор улыбнулся.

– Думаю, это будет твой первый визит в Омут, – весело сказал он. – Но ни о чём не беспокойся, Гарри. Я всё время буду рядом, и эти воспоминания совершенно не похожи на те, что ты сам сюда опускал. Мы посетим воспоминание Боба Огдена. Он работал в Департаменте Магического Правопорядка. – Дамблдор извлёк из кармана стеклянный флакон, наполненный перетекающей серебристо-белой субстанцией. – Я сумел убедить его отдать мне эти свидетельства тех событий. Сам он, к сожалению, уже умер. Ты не мог бы встать...

Гарри поднялся на ноги, всё ещё волнуясь из-за первого погружения в Омут. Несмотря на заверения Дамблдора, Гарри всё равно чувствовал себя неуютно при мысли о том, чтобы залезть в чужие воспоминания. Он молча смотрел, как Дамблдор откупорил флакон и вылил его серебристое содержимое в Омут, где оно тут же принялось кружиться и мерцать. Профессор Дамблдор поднял на Гарри взгляд, наградив парня ободряющей и понимающей улыбкой.

– Это абсолютно нормально – бояться неизвестности, Гарри, но уверяю тебя, это всего лишь воспоминание, – сказал профессор Дамблдор, протягивая ему руку.

Гарри кивнул и принял руку директора. Он не знал, почему так нервничает. Он много чего видел за последние пару лет. И большинство из этого он хотел забыть как можно скорее. У него даже был собственный Омут Памяти, который он будет использовать в похожей манере. Но то будут мои воспоминания. Не чужие. Гарри подошёл ближе, наблюдая, как профессор Дамблдор поднёс их руки к Омуту. Чуть помедлив, он погрузил их в жидкость, и Гарри быстро почувствовал, как его ноги оторвались от пола кабинета. Он падал в закручивающуюся тьму, пока не обнаружил, что стоит под ослепляющим солнцем рядом с профессором Дамблдором. Инстинкты взяли своё. Гарри тут же напрягся, оглядывая окружающую их сельскую местность.

Просёлочная дорога, на которой они стояли, была окружена высокой, но запущенной живой изгородью. Небо было ярко-голубым, без единого облачка. Гарри быстро приметил невысокого полного мужчину в больших, толстых очках, стоящего в десяти футах от них и читающего деревянный указатель, расположенный на левой стороне дороги. Одежда у мужчины была довольно странная, что давало понять, что он не имел ни малейшего понятия о том, как одеваются магглы. Гарри инстинктивно потянулся, чтобы прочувствовать окружающие эмоций, но не обнаружил ничего кроме мягких волн обеспокоенности и желания защитить, исходивших от Дамблдора. Он не чувствовал никаких эмоций от другого мужчины, который даже не замечал их присутствия.

– Что-то не так, Гарри? – тихо спросил профессор Дамблдор.

Парень обеспокоенно посмотрел на него.

– Я его не чувствую, сэр, – ответил он также тихо.

Профессор Дамблдор опустил руку парню на плечо.

– Этого стоило ожидать, мой мальчик, – сказал он, мягко улыбнувшись. – Помни, это просто воспоминание. Это то, что Боб Огден видел, а не то, что он чувствовал. – В этот момент Огден зашагал вниз по дороге. – Нам надо двигаться, Гарри. Мы же не хотим отстать.

Гарри с Дамблдором в быстром темпе отправились следом. Когда они проходили мимо знака, парень заметил, что он указывал в две стороны. В одной стороне, в миле отсюда, был Литтл Хэнгелтон, в противоположной же через пять миль лежал Грейт Хэнгелтон. Гарри недоуменно нахмурился. Почему эти названия казались ему знакомыми? Отвлёкшись от своих мыслей, Гарри сосредоточился на ходьбе, поспешая за Огденом. Когда дорога вильнула налево и побежала вниз по склону холма, Гарри большими глазами уставился на раскинувшийся перед ним вид на деревню. Это был Литтл Хэнгелтон, расположившийся между двумя довольно высокими холмами. Там были церковь и кладбище.... кладбище, которое выглядело странно знакомым. Ещё он увидел большой особняк на противоположном конце деревни, со всех сторон окружённый ухоженной зелёной лужайкой.

Они последовали за Огденом вниз и вскоре через небольшую проплешь в живой изгороди свернули на узкую грязную тропинку. По состоянию тропы было очевидно, что пользовались ею редко. Она было ужасно извилистой и ухабистой, а по обеим её сторонам рос дикий кустарник, сквозь который практически ничего не было видно. Пока они спускались с холма, Гарри заметил группку деревьев, переходящих в небольшой лесок, но был вынужден резко переключиться обратно на Огдена, который остановился и достал палочку. Гарри чуть не взмахнул запястьем, чтобы достать свою собственную, когда почувствовал, что Дамблдор вновь опустил руку на его плечо, успокаивая.

Это просто вспоминание. Это не по-настоящему.

Их окружали деревья, скрывавшие чистое небо. Оглянувшись вокруг, Гарри заметил небольшой дом, частично скрытый деревьями. На вид он был заброшен не один год. Стены его были покрыты мхом, а часть черепицы осыпалась, открыв стропила. Дом окружали заросли крапивы, местами достигавшей окон, которые, похоже, не мыли годами. Гарри уже собирался недоуменно посмотреть на Дамблдора, когда одно из окон распахнулось, и из него потянулась тонкая струйка дыма.

Поведение Огдена тут же изменилось. Теперь он продвигался вперёд гораздо осторожнее. Он медленно подошёл к передней двери, к которой была прибита мёртвая змея. Сверху тут же раздался шелест и треск, и с ближайшего дерева упал одетый в обноски человек, приземлившийся на карачки перед Огденом. От неожиданности мужчина быстро отскочил назад, споткнувшись и чуть не упав.

– Вассюда не звали, – прошипел мужчина в обносках, продемонстрировав всем дырки на месте отсутствующих зубов. Волосы у него были немыты и покрыты грязью, так что понять, какого они цвета, было невозможно. Глаза у мужчины были странными и смотрели в разные стороны. В общем, говоря начистоту, на вид он был совершенно безумным.

Огден быстро попытался распрямиться и принять деловой вид, но всё равно казался испуганным.

– Что ж, доброе утро, – сказал он чуть дрожащим голосом. – Меня направило сюда Министерство Магии...

– Вас сюда не звали, – повторил мужчина в лохмотьях.

Огден кашлянул.

– Простите, – нервно произнёс он. – Я... я вас не понимаю.

Гарри хотел было спросить Дамблдора, когда вдруг вспомнил прибитую к двери мёртвую змею. Ну конечно. Этот человек говорил на парселтанге. Он уже сталкивался с этой проблемой, особенно, когда учился на втором курсе. Для него змеиный язык на слух ничем не отличался от английского.

Гарри почувствовал себя крайне неуютно, задумавшись над тем, за кем именно они наблюдали. Огден тем временем попытался воззвать к рассудку человека в лохмотьях, но тот в ответ атаковал его. Огден упал на колени, прижав руки к носу, из которого потекла желтоватая субстанция. Затем Гарри увидел, как из дома с криком «Морфин» выбежал невысокий широкоплечий мужчина в годах со слишком длинными руками. Но раздражение старика тут же исчезло, сменившись смехом, стоило ему заметить Огдена.

Гарри довольно быстро узнал, что звали второго мужчину мистером Гонтом и что он считал, что Морфин был совершенно прав, «защищая себя». Судя по голосу мистера Гонта, он не питал никакой любви ни к магглам, ни к министерству. Пока Огден направил палочку себе в лицо, чтобы остановить жёлтый гной, мистер Гонт на парселтанге приказал Морфину идти домой. К этому времени Гарри вынужден был признать, что эти люди несомненно являлись потомками Салазара Слизерина, что означало, что они были предками Волдеморта.

Когда Морфин нехотя убрался в дом, мистер Гонт повернулся к Огдену, который теперь пытался очистить одежду от гноя.

– Я пришёл к вашему сыну, мистер Гонт, – сухо сказал Огден. – Это ведь был Морфин, так?

Мистер Гонт надолго уставился на Огдена, прежде чем ответить.

– Да, это был Морфин, – холодным тоном сказал он. – Вы чистокровный?

Огден прищурился, в свою очередь уставившись на мистера Гонта.

– Это не имеет никакого значения, – столь же холодным тоном ответил он, и стало очевидно, что в нём была примесь маггловской крови.

Гарри сжал переносицу, а в это время между Огденом и мистером Гонтом началась перепалка. Этот спор был явно из той категории, когда дерзкий слизеринец сталкивался с гордым хаффлпафцем. Огден пытался сохранять профессионализм, что становилось всё труднее, потому что мистер Гонт не прекращал подначивать его. Но в результате всё закончилось тем, что мистер Гонт сдался и пригласил Огдена в дом.

Дом был ужасно маленьким. Складывалось впечатление, что он состоял лишь из трёх крошечных комнат, из-за чего Гарри почувствовал сильный приступ клаустрофобии. Морфин сидел рядом с камином в гостиной, ожидая, пока войдут мистер Гонт и Огден. Занимаемое им кресло выглядело так, словно могло развалиться в любой момент. Огден не спешил подходить ближе, заметив, что в руках у Морфина извивается живая гадюка. И Гарри понимал нерешительность Огдена. Морфин сейчас был похож на законченного психопата.

Тихо, маленький змееныш,

Тихо по полу скользи,

Слушай дядюшку Морфина,

А не то прибью к двери.

Услышав это, Гарри окончательно убедился, что Морфин был совершенно не в своем уме. Видимо, сумасшествие – их фамильная черта. По опыту Гарри знал, что угрозы змее ни к чему хорошему не приводили. Хотя, конечно, эта змея была слишком маленькой, чтобы как-то возразить. Услышав шорох, Гарри обернулся и увидел девушку, одетую в изорванное серое платье, полностью сливавшееся с грязной каменной стеной за ней. Она стояла рядом с испачканной чёрной печкой, очевидно, пытаясь что-то приготовить. Ее поза и взгляд просто кричали о покорности, словно она знала, что лучшей жизни ей никогда не видать.

Огден тоже уставился на девушку сочувственным взглядом, что мистер Гонт заметил и сопроводил раздражённым ворчанием.

– Моя дочь, Меропа, – возмущённо сказал он.

– Доброе утро, – поздоровался Огден, чуть улыбнувшись, но Меропа ему не ответила. Она лишь в страхе посмотрела на своего отца, а потом снова развернулась к плите и горшкам, стоявшим в шкафу позади неё. Огден кашлянул и повернулся к мистеру Гонту. – Что ж, мистер Гонт, – деловым тоном сказал он, – давайте перейдём прямиком к делу. У нас есть основания полагать, что прошлым вечером ваш сын, Морфин, использовал магию в присутствии магглов.

Раздался громкий клацающий звук – это Меропа уронила один из горшков. Гарри быстро обернулся к ней и увидел, что она чуть ли не дрожит от страха. Все остальные присутствующие тоже смотрели на неё, но мистер Гонт не проявил ни малейшего сочувствия.

– Подними его! – закричал Гонт. – Давай, поднимай его с пола, как паршивая маггла. Для чего тебе палочка дана, бесполезный ты кусок дерьма?

Гарри почувствовал ободряющую руку на своем плече, напомнившую ему о том, что это всего лишь воспоминание. А Огден тем времен вступился за Меропу.

– Мистер Гонт, пожалуйста! – шокировано воскликнул Огден.

Потрясённая Меропа снова уронила горшок, услышав, что кто-то встал на её защиту. Затем она нерешительно достала палочку и скороговоркой пробормотала заклинание, от которого горшок пролетел через всю комнату, ударился о стену и развалился на две части.

Морфин тут же разразился безумным смехом, а мистер Гонт заорал: